Текст книги "Возвращение в Тооредаан 2 (СИ)"

Автор книги: Егор Чекрыгин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)

– Пушка. – Коротко пояснил Хееку, умелыми движениями перезаряжая свой мушкет, кивнув в сторону одного из фальконетов врага, возле которого корчился раненный комендор.

– Смотри за ними. – Коротко бросил Игиир, поняв, что враг не остановится даже перед тем, чтобы накрыть зарядом картечи своих же людей, ради захвата одного из важнейших узлов обороны корабля. – На, возьми. – Немного подумав, он протянул подчиненному оба своих пистолета.

В следующий миг удихи предприняли новую атаку, и Игииру стало не до разговоров. Взвод морских пехотинцев во главе с сержантом, так же охранявшие капитанский мостик, прикрывал его с флангов, а меткий, как все даарские охотники, стрелок Хееку начал методично отстреливать всякого, кто пытался воспользоваться фальконетами. Этот приступ они снова отбили, и даже не столько собственными силами, сколько благодаря напору матросов на палубе, оттеснивших врагов от трапа. Тяжело дыша, оу Наугхо вернулся на свой пост.

– Прекрасно, сударь. – Благожелательно кивнул ему командор. – Я отмечу ваш подвиг, когда буду писать рапорт в министерство. Полагаю, он не останется без награды!

…Еще дважды, военная удача, позволила удихам предпринять попытку штурма капитанского мостика, и обе эти попытки были отбиты. А потом, последовал следующий разговор.

– Сударь, я не могу вам приказывать… – Обратился к нему командор оу Риалиэр. – Но у меня не осталось больше офицеров. А я вижу, что вон там, видите, возле грот – мачты…. Удихи там ослаблены, но и наши моряки, оставшись без командиров, могут только вяло обороняться. Если какой‑нибудь решительный офицер сможет возглавить матросов, мы опрокинем врага на этом участке. Дойти до левого борта, и развернуться в сторону бака. Его, как вы вероятно видите и сами, солдаты майора оу Согуу, уже очистили от врага. Соединитесь с ними, и совместными усилиями навалитесь на правый борт ближе к корме. Это не только позволит нам отбить наш корабль, но и возможно станет переломным моментом всей битвы. Возьмите взвод пехотинцев и свершите этот подвиг. Это ваш шанс прославить свое имя в веках!

– Но мой пост…. – Игиир изнывал от честолюбивого желания выполнить приказ командора, и служебным предписанием.

– Если вы справитесь, охранять меня уже не понадобиться. А в моей верности короне, полагаю вы уже имели случай убедиться. Истинный оу, должен уметь принимать решения, а не быть слепым исполнителем. Подчас можно даже пренебречь приказом, ради высших целей. Это тот самый случай. Идите!

И Игиир пошел. Он сумел пробиться на указанный ему командором участок палубы, организовать оставшихся без командования матросов, и решительно атаковать противника, встав во главе строя. Атака и правда имела большой успех. Сопротивление врага было сломлено, и пусть не сразу, а через какое‑то время, вся верхняя палуба была очищена от абордажных команд противника.

– Превосходно, сударь! – Поздравил его на этот раз майор Согуу – командовавший отрядом морской пехоты….Его отряд дрался на верхней палубе с первой и до последней минуты боя, а сам майор был личностью довольно известной во флоте Сатрапии, отчего похвала из его уст, была особенно приятна. – Весьма горд, что сражался сегодня с вами бок о бок. – Продолжил он тем временем. – Вижу, что хотя вы и известная бука, – все время молчите и не желаете присоединяться к офицерским попойкам даже на стоянках в порту, однако воин великолепный. Право, даже не ждал такого от сотрудника Бюро, уж извините за прямоту. Может позже, вы окажете мне честь, сойтись со мной в учебном поединке?

– Благодарю, это будет честь для меня. – Коротко кивнул Игиир. Сейчас, его состояние можно было описать разве что словом "эйфория". Настоящая битва, на настоящей войне, и подвиги свершаемые на глазах всего мира…, как это не похоже на дикие Даарские степи, столь обширные и малолюдные, что можно в одиночку перебить хоть целое войско врага, и это останется никем незамеченным. Но еще проще сгинуть там самому, неважно – со славой или без славы, и только низкое хмурое небо возможно всплакнет о тебе коротким ледяным дождиком. – Дикая местность, дикие нравы, и дикие представления о доблести и славе. – Выжил, имеешь шанс похвастаться в компании таких же хмурых и бородатых вояк, как и ты. Погиб…, и через месяц о тебе все забыли. А разве можно сравнить одобрительное цоканье языком и похлопывание по плечу в исполнении даарских полудикарей, с изысканными речами этого блестящего офицера и истинно благородного челвека?

– Я возьму свою команду, и пойду чистить нижние палубы. – Предложил тем временем морской пехотинец. – А вы соберите матросов и позаботьтесь о том, чтобы удихи снова не залезли сюда. Понимаю, это не совсем ваше дело, но так получилось, что после моего ухода, вы тут останетесь единственным более – менее живым офицером. Есть еще лейтенант оу Миигиир и пара мичманов из молодых, но они едва стоят на ногах. Кстати, сударь, вам стоит позаботиться о своих ранах, иначе тоже потеряете много крови, и толка от вас будет немного. Примите совет опытного ветерана, – многие погибают, забывая позаботиться о себе в пылу сражения….Ну, я пошел.

Капитан ушел, а Игиир остался распоряжаться на верхней палубе. Поставить в строй тех кто еще мог сражаться. Собрать и зарядить мушкеты и пистолеты, организовать обстрел матросов и солдат противника, столпившихся на палубах своих кораблей, и видимо готовящихся к новому штурму. По мере формирования отрядов, нарезать им зоны ответственности. По возможности оказать помощь раненным, очистить палубу от тел и мусора. Дел хватало. Потом прибыл связной от капитана, и сообщил что мидельдек* отбит у удихов, и его отряд спускается ниже, но кто‑то должен позаботиться о том, чтобы навести там окончательный порядок.

(мидельдек – первая, (не считая верхней) батарейная палуба).

Игиир спустился, навел. Поднялся наверх, проверил как идут дела, поднялся на шканцы лично доложить обо всем капитану, и в эту минуту….

Так и осталось невыясненным, что это было. Возможно досадная случайность, а возможно – пример безумной храбрости….Исполнение приказа командования, или инициатива обезумевшего одиночки. Но так или иначе, а кто‑то поджег порох в крюйт – камере того самого искалеченного фрегата, первым коснувшегося вражеского борта. Над морем раздался чудовищный грохот, и израненный корабль скрылся в облаке огня. А вместе с ним исчезла и добрая часть обшивки некогда красы и гордости флота Сатрапии. Огромные языки пламени охватили начавший быстро погружаться в воду корабль. И какое‑то время, Игиир, оглушенный взрывом и изрядно побитый разлетевшимися щепками, только и мог думать – сгорит ли раньше огромный могучий корабль. или утонет.

Где‑то рядом, издавая чудовищно пронзительный и тоскливый скрежет и треск, рухнула бизань – мачта, и это привело Игиира в чувство. Он очнулся, и понял что у него еще есть множество дел. …Во – первых – как там Хееку? – Хотя это совершенно и не входило сейчас в его самые первоочередные служебные обязанности, но почему‑то мысль о подчиненном первой пришла ему в голову….Второе – командор оу Риалиэр, его надо спасти, говорят, он весьма ценен для Сатрапии. И да – флотские представления о чести и долге, – вероятно командор захочет пойти ко дну вместе со своим кораблем. На этот счет у него есть тайные инструкции. Что еще? – По возможности постараться спасти висящий на корме флаг, (гюйс* и тот что на грот – мачте, должны развиваться в знак того что корабль погибает но не сдается), бортовой журнал и иные документы корабля. Еще желательно бы спасти казну, впрочем, сейчас не до казны, так что пусть идет на дно вместе со всем кораблем….Итак, Хееку, перед взрывом он кажется был где‑то у меня за спиной….

– Хееку! – Рявкнул Игиир во всю глотку, и не столько услышал ответный отклик – стон, сколько заметил глазом слабое шевеление возле штурвала. Подошел, посмотрел – старый вояка был жив, весь в крови, но кажется никаких серьезных ран. Он как раз стоял между Игииром и местом откуда пришла взрывная волна, так что принял на себя целый ливень щепок, кстати, частично закрыв собой его….Но кажется ничего серьезного, кожаная куртка даарского стражника и меховая шапка защитили от большего количества осколков разлетевшегося в щепки корпуса судна. А самое главное – оба глаза в порядке, остальное как‑нибудь само зарастет – эти псоглавцы на удивление крепкие ребята….Глаза на месте, но смотрят как‑то неосмысленно. Не будучи силен в медицине, Игиир прибегнул к древнейшему, из известных всякому начальнику, способу приведения подчиненного в чувство – отвесил ему здоровую оплеуху. – Ожил? – Спросил он, увидев в глазах Хееку признаки прояснения. – Вставай, сейчас не время валяться. Иначе твоим детям будет стыдно узнать, что их папу съели рыбы. Давай – давай, рядовой, шевели задницей.

Встал. Стоит, шатается. Толку от него пока не много….Где командор? Ага, взрывом его отбросило в самый дальний угол, да еще и завалило грудой обломков, узнать можно только по туфлям с золотыми пряжками. Разгрести обломки….С чего бы это вдруг так закружилась голова, неужели его тоже приложило взрывом? …Вроде командор жив. Без сознания, но жив. Тем лучше, не будет скандалов по поводу героической гибели вместе с кораблем. Теперь, надо придумать, на чем будем спасаться. Шлюпки? – На корабле их было больше десятка, но сохранилась ли хоть одна? Капитанский ялик? – Он должен быть подвешен где‑то за кормой. Целый? С виду вроде целый. Но пока не спустишь на воду, не узнаешь. А как его спускают? …Нет, самому ему с этим не разобраться. Но ведь должен же на корабле еще остаться кто‑то живой, кто разбирается во всех этих морских канатах и прочих лебедках….Тут еще где‑то был рулевой. Вон еще чьи‑то ноги торчат из под обломков….Тоже жив, но с такой дыркой в голове, пользы от него будет не много. Спуститься на палубу? В эти ядовитые клубы дыма с выбивающимися наверх языками пламени? Придется….Игиир стянул с себя камзол, накрыл им голову, сделал глубокий вдох как перед нырком в воду, и бросился по трапу вниз. Поскользнулся в луже крови, упал, больно ударившись копчиком. Вскочил, и начал судорожно ощупывать лежащие вокруг тела. Все мертвы.

– Есть кто живой? – Заорал он.

– Тут я, придавило **** меня…. – Раздался голос откуда‑то справа. – Подмогни браток, а то сейчас поджарюсь как молодой подсвинок на день Поминовения Предков. **** **** ***** ***** ***** небесный верблюд **** *****.

В голосе говорившего чувствовалось напряжение и страх, однако хватало сил и мужества шутить и ругаться, это было хорошим знаком. Игиир пошел на звук ругани, и сквозь клубы дыма разглядел лежащего морячка, чья нога была придавлена опрокинувшейся набок пушкой. Игиир застыл в раздумье, – стоит ли тратить время на этого человека, или пойти поискать кого‑то другого. Нет, спасти жизнь боевого товарища, пусть даже и нижнего чина, это святое. Но из‑за клубов дыма уже невозможно дышать, пламя гудит где‑то внутри корабля как в кузнечном горне, и кажется лужи крови на палубе уже начинают закипать. Потратить время на спасение конкретно этого человека? А если он не сможет ходить и оказать столь необходимую Игииру помощь, и тогда погибнут все? Искать кого‑то другого уже не останется времени. – А ведь у него есть долг – спасти командора…, и Хееку. А если и начать возиться с этим морячком, – то как вообще можно поднять тяжеленную пушку? – Конечно, на верхней палубе стояли пушки самого малого калибра. Но даже такая легкая пушка, слишком тяжела для одного человека.

– Вон. – Внезапно рявкнул лежащий, вполне себе командирским тоном, указывая пальцем на палубу недалеко от себя. – Салага, возьми ту вымбовку, ******* под ствол и приподними эту **** на *****. Тут всего‑то поднять на толщину пальца надо, и я смогу ногу вытащить. Шевели задницей *****!

Командирский тон подействовал, Игиир нашел указанный инструмент, и сделал так как сказал ему этот моряк. Оказалось – что тот знал, о чем говорит, – тяжелый пушечный ствол оказался не таким уж тяжелым, а моряк и правда сумел вытащить свою ногу из этого капкана.

– Благодарю, ваша милость. – Опять не сказал, а рявкнул он, приняв вертикальное положение. – Боцман Хууг, жду ваших приказаний!

– Нога цела? Можешь ходить? – Первым делом спросил Игиир. – Тогда пошли, надо спустить капитанский ялик, и вытащить отсюда командора…, и еще одного человека. Давай, шевели задницей ****!

Свое дело боцман Хууг знал. Сначала он, несмотря на сильную хромоту, с ловкостью обезьяны цепляясь за какие‑то веревки, спустился в висящий за кормой ялик, и внимательно осмотрел его. Крикнул – "Норма", и с такой же удивительной ловкостью залез наверх. Спасительная лодка оказался на воде за какие‑то считанные мгновения, всего‑то и понадобилось дернуть за какую‑то веревку, потом покрутить какой‑то рычаг, и еще он упомянул про какой‑то тормоз. Потом дело замедлилось. Спускаться в ялик можно было только скользя вниз по тонкой веревке, а нормально проделать это мог только боцман, ну и немного сам Игиир, впервые за долгое время вспомнивший добрым словом своего самозваного зятя, и те канаты, что тот повесил в фехтовальном зале Бюро. (Какие удивительно благостные, оказывается это были времена, – полные спокойствия, счастья, и надежд на будущее, а он этого не ценил). Хееку пришлось спускать вниз на веревке, – житель предгорий – высоты он не боялся, но плещущаяся внизу вода вводила его в ступор. Потом спустили командора, обвязав веревками под мышками, Хееку внизу принимал "груз".

– Сними флаг, а потом займись этим. – Коротко приказал Игиир, указав боцману на все еще лежащие без признаков сознания, тело рулевого. – Я зайду в каюту капитана, заберу бортовой журнал.

…Когда пришла очередь Игиира спускаться в ялик, – веревка ему уже почти не понадобилась, – некогда казавшийся огромным и несокрушимым, краса и гордость своей страны, новейший линейный корабль "Гордость Сатрапии" уже погрузился в море настолько глубоко, что над водой оставалась видна только часть кормовой надстройки.

– Надо бы быстрее отплывать, ваша милость. – Заявил ему боцман Хууг. – А то ить, утянет. Такое, говорят, всегда бывает, когда большой корабль тонет.

– Тогда плывем. – Согласился с ним Игиир. – Только вот куда?

– Полагаю, пока нам лучше бы держать курс на зюйд – вест, ваша милость. Подальше от битвы и от берега. Неохота мне, что‑то попадать в плен к удихам.

– Держи на зюйд – вест. – Согласился с ним Игиир. – Только далеко не уплывай, скоро сюда должна подойти наша эскадра. – Кстати, как думаешь, еще кто‑нибудь спасся?

– Будем посмотреть, ваша милость. Если не надолго, ялик наш еще человек пять легко примет.

…Эскадра подошла, но слишком поздно. К тому времени удихи, словно бы получившие некий заряд бодрости при виде гибели огромного линейного корабля, уже смогли захватить "Мооскаа" и "Славу Предков". "Ирокез", подобно легендарным неустрашимым воинам, чье имя он носил, видимо предпочел гибель позору плена. Второй раз, небо над Срединным морем содрогнулось от грохота чудовищного взрыва. С собой, на чудесные морские просторы, куда уходят все корабли, чей экипаж до конца выполнил свой долг, яростный морской воин, утащил и целых три прилепившихся к его телу ордынских корабля. Не самых больших, надо сказать, но в такие моменты, выбирать не приходится.

…А последних, оставшихся в живых членов экипажа "Гордости Сатрапии", принял на борт один из пиратских кораблей, – не новый, но еще вполне крепкий галеон "Кусачая черепаха".

Оу Ренки Дарээка, генерал.

Ренки конечно же ждал этого…. Не мог не ждать, ибо сие есть один из величайших законов природы, действие коего нельзя приостановить на время военных действий, или каких иных чрезвычайных происшествий. И конечно же он знал примерные сроки, когда это должно произойти, и тем не менее – известие о рождении сына, застигло его врасплох подобно молнии ударившей с ясного неба. Он раз за разом вчитывался в строки лежащего перед ним письма, и каждый раз ему казалось, что он что‑то упускает из виду, не может уловить некие важные подробности. Он перечитывал эти два десятка строк раз за разом, и не мог оторваться, подобно тому как изнывающий от жажды путник, пересекший пустыню, не может оторваться от родника холодной живительной воды. И подобно тому, как путник, с каждым глотком улавливает новые грани вкуса живительной влаги, так и Ренки, с каждым разом находил в послании новые оттенки смыслов.

Письмо было написано в довольно сдержанных тонах, и отчасти, его пожалуй можно было бы даже назвать сухим и враждебным. В словах и выражениях, кои скорее были бы уместны в официальном извещении малознакомым людям, нежели промеж супругами, его жена – благородная дама Таалия извещала своего супруга о том что, – "…третьего дня пятого месяца сего года, у вас, сударь, родился сын…". (Это ведь уже почти целый месяц прошел). Затем, столь же холодно она сообщала что мальчик здоров, она сама тоже вполне здорова, и вообще – все вокруг изумительно здоровы, лето выдалось чудесным, в поместье "Колхоз" ожидается большой урожая винограда и пшеницы, а покой и благополучие разлившиеся над провинцией Фааркоон, просто‑таки приводят в изумление. Лишь в самом конце письма, Таалия не смогла удержаться от язвительного сарказма, и написала что, – "…была бы счастлива показать младенца его отцу, еще до того, как вышеуказанный младенец осчастливит ее рождением внуков"….М*да. – Судя по последним строкам, – Таалия пребывала в…, не лучшем расположении духа. Ренки невольно поежился. – Его хрупкая и миловидная супруга, при желании могла стать настоящей фурией ада, вымораживающей все вокруг себя ледяным холодом. Но с другой стороны – она умела превращаться и в идеальную супругу – тихую, заботливую, любящую и во всем покорную мужу…, – главное – не перечить ее воле. – Сказывалась кровь герцогов Гиидшаа, из рода которых происходит его женушка….Впрочем – Ренки действительно ценил, восхищался и даже немного боготворил свою жену, и был искренне благодарен даме Тиире, организовавшей этот брак. Пожалуй, можно было признаться, что Таалия из рода оу Дарээка, была наиболее близка к тому идеалу женщины, коий рисовал себе некогда юный и наивный провинциал Ренки, знание женщин которого зиждилось на прочтении нескольких десятков баллад, рыцарских романов, и просмотра романтических пиес, что давал, изредка заезжающий в их захолустье, бродячий театр. Возможно, меж ними и не было той страстной всепоглощающей любви, о коей грезят все, начитавшиеся любовных романов юноши. Но взаимное уважение и даже некая искренняя дружба, к которой они пришли в первые же три месяца их договорного брака, тоже стоили весьма немало….Особенно если вспомнить, к чему привел такой же договорной брак, его, некогда друга и приятеля оу Лоика Зааршу….Да уж…, война на уничтожение в собственном доме…, – врагу такого не пожелаешь….Но нет. – Таалия женщина разумная, и прекрасно понимает что он, в силу своих служебных обязанностей, просто не может постоянно находиться возле нее, даже в такое, весьма непростое для всякой женщины, время. Пройдет немного времени, и она успокоится….Однако, все это сильно меняет его планы. Надо побыстрее встретиться с Готором и Одивией.

В дверь каюты постучали, отвлекая от раздумий над дальнейшими планами, Ренки хотел было гневно рявкнуть, но сдержался и спокойным голосом дал разрешение войти.

– Капитан, ваша милость…. – Доложил вошедший вестовой. – Тут к вам эти…, союзники просятся. Которых "Кусачая Черепаха" подобрала. Прикажете впустить?

Ренки кивнул, и мимо отступившего в сторону матроса, в каюту вошел человек в мундире БВБ. Человек этот был еще довольно молод для своего звания полусотника, невысок ростом, что особенно бросалось в глаза в тесной корабельной каюте, рядом с гигантом оу Дарээка, однако во всех его движениях чувствовалась отточенная ловкость бывалого фехтовальщика, что Ренки конечно же не мог не отметить….Может эта разница в росте, а может мооскаавец стеснялся своего подранного и наспех заштопанного мундира, но взгляды, которые тот бросал на него, Ренки показались несколько странными, а при других обстоятельствах он бы даже счел их оскорбительными. Будто этот невысокий офицерик знает про него, Ренки, что‑то этакое….. "Это все привычка тайных служб – сразу пытаются заставить собеседника нервничать" – Раздраженно подумал он, но спохватившись, решил не потворствовать дурным мыслям, и в голову сразу пришло иное объяснение. – "…Или это все из‑за того, что мооскаавец переживает из‑за проигранной битвы, и стыдится быть в роли проигравшего и спасенного? Быть как вытащенный из воды котенок…, это весьма неприятно. Мне ли не знать".

– Полусотник Бюро всеобщего блага, оу Игиир Наугхо. – С некоторой даже бравадой и лихостью поклонившись и щелкнув каблуками, отрекомендовался вошедший хриплым голосом, какой часто бывает у тех кто долго дышал атмосферой, отравленной пороховым дымом.

– Весьма приятно. Полагаю кто я, вы знаете и так. Присаживайтесь, сударь. – Любезно предложил ему Ренки, решив сразу выказать своему гостю дружеское расположение, и переводя разговор в русло неформальной беседы. – Хотите вина? У меня довольно неплохой выбор. Вот, отведайте фааркоонского, с моих личных виноградников, держу специально для особых случаев….И кстати, примите мои сожаления по случаю столь печального исхода вашей битвы. Все случилось…, не так как было задумано….Если бы не этот досадный шквал…. Но…, такое случается, поверьте моему опыту – всего не предусмотришь, и иногда на успех или не успех битвы влияет столь досадная мелочь как порыв ветра или не вовремя прошедший дождик. И не стоит так переживать, мне и самому хорошо известно, что такое поспешная ретирада после проигранного сражения. Могу лишь отметить, что вы это смогли сделать, сохранив свою честь и достоинство, до конца исполнив свой долг….Как здоровье вашего командора?

– Благодарю, сударь. – Ответил офицер, слегка расслабившись. – Он уже начал приходить в себя, однако же еще довольно слаб и по большей части пребывает в забытьи. К сожалению, в данный момент судовой лекарь на "Кусачей Черепахе" отсутствует, …а может и к счастью – честно говоря, лекарь носящий кличку "Доктор Мушкет", не вызывает у меня большого доверия. В связи с чем, хотелось бы попросить вашего разрешения, перевести командора оу Риалиэра на борт "Счастливого".

– Боюсь, с этим не все так просто. "Счастливый" должен сейчас отправиться на южный берег Срединного моря. Вопрос не терпящий отлагательства. Вас же я попрошу взять на себя труд, передать мое письмо благородному оу Лоодиигу, тем более что он является вашим прямым начальником. Там отчет о событиях предшествующих битве, самой битве, и моих ближайших планах. Конечно же, я не настаиваю, чтобы вы передали его из рук в руки, достаточно будет доставить его в штаб ближайшего гарнизона, и отправить по инстанциям. Однако, мне будет куда спокойнее знать, что мое послание в руках человека понимающего что значит хранить тайну…. "Кусачая черепаха" доставит вас в крепость Баазеерт, капитану Флиину все равно надо туда, чтобы забрать свою призовую команду. Кстати – возглавляет ее тот самый Доктор Мушкет, и вы напрасно сомневаетесь, насколько я слышал количество его пациентов вернувшихся после лечения в кубрик, куда выше числа тех, кого пришлось отправить за борт. Впрочем, я распоряжусь, чтобы наш лекарь перед тем как мы расстанемся, осмотрел вашего командира и ваших людей. Напомните, сколько с вами спаслось человек?

– Я, командор, мой подчиненный, боцман и трое матросов, которых мы вытащили из воды. Помимо этого, на месте гибели "Гордости Сатрапии" "Кусачая Черепаха" смогла спасти еще девятерых матросов. Двое из них ранены весьма серьезно, остальные практически уже в порядке. Но мне, признаться, хотелось бы поскорее оградить их от общения с экипажем "Кусачей Черепахи". Боюсь, рассказы о разгульной жизни корсаров, могут вызвать у них неподобающие мысли и настроения. Не хотелось бы потерять еще и этих матросов.

– При попутном ветре, вы будете в крепости через пару дней, не более. "Черепаха" хоть и старая, но еще вполне крепкая и быстроходная посудина кредонской постройки. А при всей моей нелюбви к этим торгашам – строить корабли они умеют. Помню, когда мы брали этот галеон недалеко от мыса Доорн, нам пришлось изрядно за ним побегать….Впрочем, это истории для иного времени, а сейчас, вам полагаю важнее позаботиться о своем командире. Я распоряжусь….

Полусотник оу Игиир Наугхо понял весьма прозрачный намек, и встав, поспешил откланяться. А Ренки вышел на мостик, и начал давать распоряжения дежурному офицеру. Предстояло пересечь море, если ветер будет благоприятствовать, они окажутся в Аэрооэо завтра к вечеру.

Сергей Говоров, подполковник.

Мне это уже начало надоедать – гоняться за Ренки по всему Срединному морю. Не, я все понимаю – война, и эта боевая дубина конечно же не мог не влезть в заварушку, потому как у него во – первых – свое понимание долга, а во – вторых – функция "не лезть в заварушки" напрочь отсутствует….Впрочем, это я так – нервничаю. Мой визит в Хиимкии, было несколько напряженным, как‑то очень не хотелось быть опознанным местными властями. Меньше всего на свете, мне сейчас нужно объясняться с Ваасю и его цепным псом Лоодиигом, по поводу пропавшей невесты. Пришлось замотать лицо бинтами, а фигуру драпировать длинным плащом, на манер оперетошного злодея. Водевиль, блин, какой‑то….Впрочем, маскировка помогла при общении с тем, несомненно благородным оу, которого наш Ренки умудрился поставить командовать "консульством пиратской республики". Да…, человек с манерами и речью настоящего придворного, пытающийся объясняться с пиратским капитаном, где еще увидишь такое? Мне даже стало интересно, откуда наш Ренки вытащил такого, всего из себя красивого хлыща, разодетого по последней моде и изъясняющегося как заправский дипломат, и за что запихнул его на эту должность. Впрочем, сейчас, все эти придворные замашки, обычно вызывавшие у меня приступы тщательно скрываемого раздражения, вызвали лишь умиление и ностальгию. – Да, я снова на Земле-2, и скоро буду в нашем Тооредане, в Западной Мооскаа, кажущейся такой провинциальной и серенькой по сравнению со Старой Мооскаа, но тем не менее, как‑то ставшей для меня почти родной. Признаться, мне, в последнее время, очень не хватало бесед с нашим мудрым и проницательным оу Риишлее….А поговорить нам надо будет об очень многом….Впрочем, ладно. Пока я тут предавался умилению и ностальгии, придворный хлыщ уже успел вусмерть разругаться с Мааком – капитаном нашей шхуны, и мне пришлось вмешиваться, пока дело не кончилось кровью. Кажется хлыщ не очень понимал, с кем имеет дело, пальчики Маака уже плясали на рукояти кинжала, и он вот – вот собирался пустить его в ход. Не без труда успокоив всех собравшихся, разговорил этого благородного оу Зуура, и выяснил куда же соизволил слинять Ренки. И вот – мы входим в гавань крепости Баазеерт. – Удача – тут стоит корабль под знакомым флагом, но увы – это не "Счастливый". Впрочем, посудина знакомая, – "Кусачая черепаха", капитаном на ней кажется Жоон Флиин ходит. Довольно толковый мужик, пользуется на Литруге авторитетом. Надо бы с ним пообщаться.

Удивительно, но подошли борт к борту к "Черепахе", и это осталось практически не замеченным командой. Все собравшиеся были поглощены ссорой, разыгравшейся между каким‑то рыжим коротышкой в официальном мундире, и крепеньким блондинчиком одетым типичным пиратом. Коротышка наскакивал на блондинчика, и что‑то от него требовал, а тот вяло отмахивался, кажется не желая доводить дело до ссоры. Публика вокруг наслаждалась бесплатным спектаклем. Мне, собственно говоря, до всего этого не было никакого дела, подобные забавы, на пиратских кораблях – дело обычное, если капитан допускает скандал, может ему это надо для общей разрядки, или как ход в местной политике. В любом случае – он тут главный, и мне, во все это вмешиваться нет никакого резона. Кстати, а вон и сам капитан. В отличии от большей части своей банды, в смысле – экипажа, он нас не только заметил, но и пристально рассматривает, кто же это так нагло пришвартовался к его борту. Особого беспокойства не выказывает, литругские капитаны – тесный клуб, и все не просто хорошо знакомы между собой, но кажется, способны узнать корабли друг друга по кончикам парусов, мелькнувшим на горизонте. Так что нечего удивляться, что наша шхуна уже давно была замечена, опознана, обсуждена, и даже успела выпасть из рейтинга наиболее горячих новостей дня. Но ничего, сейчас будет вам сурпрайз, капитан Флиин.

Я зацепился за свисающий с высокого борта "Кусачей Черепахи" веревочный трап, и быстро вскарабкался наверх. Начал проталкиваться через толпу, пробираясь на шканцы, и тут блондинчик, до сей поры стоявший ко мне спиной, вяло так обернулся, и я чуть не споткнулся о ровную палубу.

– Рожков? – От неожиданности я не спросил, а рявкнул.

Блондинчик вздорогнул и посмотрел в мою сторону.

– O blin. Tovarishh podpolkovnik!

– Вы какими судьбами здесь, сударь? – Я перешел на имперское наречие, чтобы не привлекать излишнего внимания. Нет, внимания мы и так уже привлекли предостаточно, не хватает еще усугублять его непонятной речью.

– Разыскиваю вас, сударь. – Ответил он, расплывшись довольной улыбкой.

– А в чем причина недовольства этого благородного оу?

– Ну это…, можно сказать наши с ним семейные дела, сударь.

– Вы что же, уже успели тут семейством обзавестись? Однако, не находите что это было…, несколько поспешно?

– Так уж получилось, сударь. – Наглая рязанская (или откуда он там) рожа Рожкова, попыталась изобразить смущение, но весьма неудачно.

– Оу Игиир Наугхо. Полусотник Бюро всеобщего блага. – Влез в нашу беседу рыжий шкет. Его лицо продолжало пылать недовольством, но теперь, кажется это недовольство было обращено и на меня. – По какому праву, сударь, вы считаете возможным высказывать свое мнение о поспешности брака оу Рж*коова и моей сестры? Лично я нахожу это оскорбительным!

– Оу Готор – Готор. Вождь Берега, владетель Фааркоона, полковник фааркоонских егерей. – Я решил надавить на сопляка обилием титулов, пока он не вызвал меня на дуэль. Оу Рожков, ваш, как я понял, родственник, до недавнего времени был лейтенантом в моем полку, и я не помню, чтобы он подавал официальное прошение о разрешении жениться.

…Тут это, кстати, обычное дело. Как правило офицер, где‑то до ранга майора, должен принимать решение об изменении своего семейного статуса, так сказать, посоветовавшись с командованием. Правда и отказывать в просьбах такого рода без веского повода, тоже не принято. Так что обычно это лишь пустая формальность.