Текст книги "Возвращение в Тооредаан 2 (СИ)"

Автор книги: Егор Чекрыгин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

Восточный бастион, был одной из самых дальних точек обороны крепости, а вернее даже – обороны одного из прикрывающих крепость фортов. И как я понял, именно отсюда было ближе всего до позиций проклятых мортир….Если честно, – пока что ни единой стоящей мысли, как избавить крепость от нависшей над ней напастью у меня не было. В конце концов, я не диверсант – профи, мне в училище, конечно, некоторые представления об этом деле давали, но…, кто бы мне еще дал пластиковую взрывчатку, или хотя бы динамит. А еще детонаторы, радиовзрыватель, взрыв машинку с проводом, или хотя бы бикфордов шнур. Еще можно помечтать о снайперской винтовке, пулемете, да чего там мелочиться – батарее "градов". Помечтать можно о многом, а действовать придется тем что есть. А из "есть", у меня фактически ничего и нет, кроме того же самого пороха, и вечно затухающих фитилей, которые приходится раздувать перед каждым выстрелом. А раз "нет" то и мыслей на это счет быть не может. Посмотрю на артиллерийскую позицию удихов собственными глазами, авось какая‑нибудь идея и появится, все‑таки за мной стоят дополнительных лет этак двести – триста ведения боевых действий в моем мире.

Когда мы с капитаном подошли ближе к нашей цели, мое сердечко выпускника снайперских курсов, невольно екнуло, увидев живописнейшею картину. – Словно на полотне какого‑нибудь художника – баталиста, полковник оу Рассиак картинно стоял на валу в своем ярком красно – желтом мундире, в окружении столь же пестро одетых офицеров, и сквозь подзорную трубу сверлил глазами даль….Все мое волнение как рукой сняло. – Сия сцена настолько не вязалось с моими представлениями о правилах выживания на передовой линии, что я невольно сказал себе – "Игорек – чего ты волнуешься? Это же дремучее средневековье, а за тобой стоит опыт одной из лучших армий твоего мира. Пробьемся!". Тем более, (это я недавно сообразил), что от меня, в общем‑то, местное начальство может требовать только совета, а не личного участия в операции – я ему ни с какого бока не подчиняюсь. Даже если не брать во внимание что официально я не являюсь подданным Сатрапии, а служу и вовсе под другим флагом, то даже в этом случае – прохожу по другому ведомству. Даже по двум другим, – крепость обороняет армия, а я – либо флотский, либо из Бюро всеобщего блага, приказы полковника мне не указ!

– Пришли? – Так, вместо обычного "здрасьте", поприветствовал меня полковник Рассиак, что, между нами говоря, при других обстоятельствах, могло бы стать поводом для дуэли. Но сейчас я не стал лезть в бутылку, – понятное дело, человек нервничает, да и мне нарываться нет резона, вдруг этот любящий семьянин, еще и крутым фехтовальщиком окажется? – Проткнет за милую душу, и пойдет с доченьками в куклы играть. Поэтому я честно признался, что – "Да, пришел".

– Что скажете, сударь? – На этот раз голос полковника звучал значительно дружелюбнее, и мне даже показалось, что там промелькнули извиняющиеся нотки, – видимо полковник осознал, что несколько перегнул палку.

– Пока нечего говорить, полковник. Сначала мне надо хорошенько рассмотреть, с чем мы имеем дело. Вы позволите?

Полковник "позволил", хотя, видимо толком и не понял что именно. А я подозвал Одоссиака, забрал у него подзорную трубу, и минут пять рассматривал вражеские позиции, причем не только позицию мортир, но и вообще, по всему фронту. Потом потребовал у денщика портфель, достал оттуда чистый лист и карандаш, и…. И тут опять начались проблемы с этикетом и понтами. Рисовать стоя, используя спину денщика в качестве подставки под письменные принадлежности? – Не слишком то удобно. Сесть при всем честном офицерстве на землю, как какое‑то простонародное быдло? А не допущу ли я при этом урон своей чести, или чести окружающих? …Смешно? – А вот и нефига! Когда правила этикета не вписаны на подкорку с детства, а вызубрены за год – другой обучения, такие проблемы выскакивают постоянно. А местоположение твоей задницы относительно чужих задниц – это дело нешуточное, даже у нас. – Попробуйте, зайдя в кабинет высокого начальства, усесться без разрешения, – даже если сразу не огребете люлей за подобную вольность, то нехорошее впечатление о себе, все равно создадите. Законы стаи – вы сидите – он стоит, сразу становится понятно, кто начальник, а кто дурак. И это при наших демократиях, а в этом сословном обществе, к подобным вещам относятся еще более серьезно….Но видно полковник догадался о моих затруднениях, и что‑то негромко рявкнул в сторону ближайших солдатиков, а те живенько притащили два бочонка из под пороха. И…, что характерно, на один из них полковник сначала уселся сам, и только потом предложил второй мне. А вы говорите – "фигня"!

Я начал набрасывать кроки местности, время от времени посматривая в подзорную трубу, и стараясь разглядеть побольше деталей. Видно было достаточно хорошо. Местность тут была достаточно плоская, и наш вал возвышался над ней метров на десять – пятнадцать. Позиция мортир находилась от нас примерно так в полутора километрах. Плюс еще где‑то километр с лишним до крепости – для средневековой артиллерии, вполне приличная дальнобойность, но и пороха напихать в ствол надо прилично, чтобы закинуть тяжелый чугунный шар в такую даль, а значит и пороховые запасы, должны храниться где‑то рядом. Рвануть их? – Можно конечно, но вот повредит ли это мортирам? Уверен, местные не дураки, и подстраховались на случай случайного или преднамеренного взрыва. Порох хранится в достаточном отдалении и подвозиться к орудиям небольшими партиями….Напихать пороха в стволы и рвануть? Это не дело пяти минут, а удихи не дураки, чтобы дать нам развлекаться со своими бесценными вундервафлями. Охраняют они их очень даже основательно. – Четырехугольный редут, выкопанный по всем правилам полевой фортификации, достаточно высокий и со рвом перед ним. Сами мортиры находящиеся внутри редута видно не очень хорошо, по средневековым меркам – работают с закрытых позиций. Так что даже если и притащить сюда из форта десяток стволов приличного калибра – расстреляешь только кучу земли, а сами мортиры – невысокие толстые ступки, останутся невредимыми. Метрах в двухстах перед редутом что‑то вроде гуляй – городка – повозки со щитами, за которыми прячется пехота. А перед ним еще одни ров, вал, и рогатки поверху. Полезешь этакое атаковать в лоб – огребешь весьма конкретно, тем более что…, ага, вон, если я что‑то понимаю в жизни, там по флангам от редута, удихи соорудили настоящие средневековые дзоты, – замаскированные батареи для пушек ведущих фланкирующий огонь вдоль обращенного к фронту фаса редута. Поскольку от крепости эти пушки прикрыты земляным валом, подавить их огнем из форта не получится, а учитывая что тут принято воевать вытянувшись шеренгой вдоль фронта, атаковать позицию мортир в лоб, это чистое самоубийство. Тут полк запросто положишь, а не то что батальон, который полковник послал прошлый раз. Да и обойти эту позицию с флангов, тоже будет не просто. Идти придется под огнем с редута и из дзотов, а подмога стоит буквально в двух шагах. Один – два эскадрона конницы, которая, как я слышал у удихов – кочевников весьма на высоте, и…, короче не фиг и пытаться действовать чисто армейскими методами, тут нужна какая‑то подляна.

– Ну, что скажете, благородный оу Рж*коов? – Голос полковника отвлек меня от моих мыслей.

– Удихи неплохо поработали с обустройством позиций. – Ответил я. – Много земли перекопали. Атаковать что по фронту, что с флангов, – бессмысленно. А вполне возможно, что именно этого удихи и добиваются. – Нашей атаки достаточно большими силами, чтобы потом ворваться в крепость на плечах отступающих солдат.

– Это я и сам прекрасно знаю. – Раздраженно оборвал меня полковник. – А что‑нибудь толковое, вы посоветовать можете?

– Надо искать их слабое место, сударь. – Я постарался, чтобы мой голос звучал достаточно холодно, но в то же время и спокойно – примирительно. Злить полковника не стоило, но и позволять себе хамить, – благородный человек такого допустить не может.

– Да, простите. – Опомнился полковник, как человек выросший в обществе где дуэли были обычным способом решения конфликтов, он тонко чувствовал грань допустимого. – Вы ведь вероятно слышали, что произошло сегодня?

– Конечно, господин полковник. Рад, что все обошлось относительно благополучно – никто не пострадал.

– Так у вас нет никаких мыслей как разобраться с этими мортирами?

– Как я уже сказал – нужно искать слабые места. А для этого надо хорошенько изучить не только сами позиции, но и, так сказать – распорядок их жизни. С вашего позволения, я побуду тут еще какое‑то время и понаблюдаю. Возможно чуть позже, у меня и появятся какие‑то дельные предложения.

– Конечно, сударь. – Ответил полковник. – Я и сам пялюсь на этот проклятый редут уже больше часа. Однако так и не увидел ничего, что могло бы нам помочь….Эту позицию сооружали отнюдь не удихи. Чувствуется, что тут поработали опытные кредонские фортификаторы. Да заточатся их души в камень после смерти, чтобы им не увидеть предков!

Прокляв несчастных кредонцев этим, одним из самых страшных местных проклятьев, полковник опять уставился в свою трубу. Кажется, он явно не намерен был уходить отсюда, пока его или меня не осенит какая‑нибудь гениальная идея. И так мы просидели, наверное часа полтора. За это время, большие чугунные шары, трижды пролетели над нашими головами в сторону крепости….А вот интересная штука, орудия стреляют поочередно, с равными промежутками – психологическое давление, или…? Посидел еще часок. От подзорной трубы уже начало чесаться вокруг глаза, однако, кое‑что интересное я высмотрел.

– Хм, господин полковник. – Решил поделиться я своими мыслями с окружающими. – А вы заметили, вон того…, субъекта в синем мундире с красными вставками и шляпе с желтым пером? Как я понял, он тут что‑то вроде главного канонира. Ходит от мортиры к мортире, и подправляет прицел перед каждым выстрелом.

– Мундир кредонских инженеров. – Ответил на это полковник, тоже, в кои то веки отрываясь от подзорной трубы. – Они у них занимаются наведением и уничтожением мостов, фортификационными работами, и осадой крепостей. В том числе и осадной артиллерией. Даже не пытается изображать из себя удиха, впрочем – не удивительно, у этих умников своя особая гордость, а от частых взрывов рядом – мозги не в порядке….Однако, без такого специалиста, от мортир мало толку, – отдача у этих демонских отродий наверное чудовищная, а попасть на такое расстояние да еще и по навесной траектории, весьма непростое искусство. Я вообще не представляю, как он наводит орудия не видя цели.

– Ну, направление‑то выдержать не сложно, даже имея обыкновенный компас. – Дипломатично заметил я, не став уточнять, что немаленьких размеров крепость, это не та мишень, по которой трудно промахнуться. – А расстояние тут всегда одно и то же, рассчитать не сложно, зная характеристики своих мортир….Но я это к тому, что один – единственный грамотный канонир, это несомненная слабость номер один. А вторая, я отсюда не очень хорошо вижу, но кажется, мортиры располагаются не на подвижных лафетах. Кажется там целый деревянный сруб соорудили? А судя по тому как удихи машут кувалдами, для прицела используют систему клиньев. Если все это поджечь, облив, допустим маслом, то на сооружение нового лафета, и пристрелку орудия, может уйти немало времени. Особенно если пристрелить инженера. А может, быть, и сами мортиры придут в негодность от жара.

– Вам понадобиться для этого не меньше бочки масла. Да и сначала – придется как‑то подобраться к мортирам, а вы сами сказали – любая атака обречена на провал.

– …Есть у меня кое – какие мысли по этому поводу…. Вот только найдутся ли среди ваших солдат, достаточно смелые и сообразительные ребята, чтобы привести их в исполнение? Да….Упущщение, – как говорил какой‑то важный генерал в каком‑то древнем фильме*. – Работать с волами, нас в Спецкомплексе не учили. И это оказалось едва ли не самой большой проблемой в моем плане….Ну, за исключением конечно, самого плана, и убеждения воинских начальников крепости его принять….Ага, а еще такая мелочь, как то, что они фактически вынудили меня самому взяться за его реализацию. А куда деваться?

(* "Комедия строгого режима")

– …Но полковник оу Рассиак…. – Влез в разговор капитан оу Лииэка. Он едва ли не мурлыкал, пытаясь успокоить кипящего от возмущения после моих слов, коменданта крепости. – Вы конечно во всем правы, – честному солдату армии Сатрапии, так поступать не гоже. Но вы не учитываете одного небольшого факта. – Сущая мелочь – благородный оу Рж*коов не стал этого упоминать, но кажется само собой подразумевается, что именно себе и своим людям, он отводит честь исполнения предложенного им плана. А он и его люди, как вы наверное помните, в данный момент воюя под флагом "Красного вепря" не являются подданными какого‑либо государства, и уж тем более – не служат в какой либо армии или на военном флоте. Как я уже успел заметить – никто из них не носит мундира, у них нет погон и знаков различий, а большинство и вовсе одеты едва ли не в лохмотья. Формально – они являются нонкомбатантами, нанимаемыми за деньги для обеспечения армии и выполнения всяческих работ…, точно такими же, что и те за каковых они и попытаются себя выдать в стане врага. Тем более не стоит напоминать, что сам благородный оу Рж*коов, как сотрудник БВБ может…, допускать некоторые вольности в следовании законам войны. Главное для него – ни в коем случае не попасть в плен к врагу….И конечно же, заверяю вас оу Рж*коов, я говорю это не с целю умалить вашу честь или усомниться в доблести. А просто описываю реалии военной жизни….Предложенный вами план очень дерзкий и смелый, но оттого думаю, и имеющий все шансы на удачное завершение. Не так ли – благородный оу Рж*коов?

– Примерно так. – Вынужден был согласиться я, только сейчас осознав в какую ловушку сам себя загнал….Нет, отказаться, еще в принципе было можно. Но это напрочь бы испортило отношения с местными, и серьезно подорвало бы мою репутацию. С одной стороны это конечно – плюнуть, растереть, и забыть. Но с другой…, кажется я уже немного стал проникаться местными заморочками с честью и прочей фигней, и нутром чую, что понесенный урон чести, мне может сильно аукнется в будущем….Правда, можно попробовать….

– Видите ли, судари. – Начал я, пытаясь изобразить смущение и даже растерянность. – Кажется я несколько увлекся решением задачи, и…, позволил себе слегка забыть о некоторых обстоятельствах. Люди, которыми я командую в данный момент…, как бы это сформулировать…? У них несколько другие приоритеты, и их доблесть мотивирована не представлениями о долге и чести, а звоном монет….Нет звона – они вправе отказаться рисковать своими жизнями. Я конечно могу настоять, приказать….Но в подобном деле, одного принуждения будет недостаточно. Тут надобна инициатива самого исполнителя…

Сказал, и вопросительно уставился на собеседников. Дескать – я высказался, теперь мяч у вас, играйте. Скажите – "Денег нет!".

– Да – а–а… – Полковник сразу успокоился, и посмотрел на меня с искренним сочувствием и чуть ли не состраданием, я даже слегка опешил. – Понимаю вас, благородный оу Рж*коов, полагаю вам нелегко исполнять свой долг перед нашим монархом, в окружении подобных личностей. Но долг – превыше всего, и приходится быть там, куда пошлют! …Вы истинно благородный человек, и неудивительно, что мысли об оплате, пришли к вам в голову в последнюю очередь. И я понимаю, как вам неловко говорить с нами о столь низменных вещах. Но…, в казне крепости есть некоторый резерв денежных средств, предназначенный как раз для оплаты подобного рода услуг, – подкуп осведомителей и тому подобных вещей. И думаю, в Мооскаа вполне поймут, если я потрачу некоторую сумму на плату вашим людям. Нам остается только обговорить сумму. Понимаю, что дешево ваших людей купить не удастся. И понимаю, насколько сложна и опасна задуманная вами операция. Но думаю, мы сможем договориться.

…Ну вот – пришлось договориться. Да и что там самому себе врать? – Уже придумывая план, я сразу примерял его на себя и своих людей, потому как, во – первых, – без них, шансов на его удачное исполнение было немного. А во – вторых…, ну серьезно – думаю не открою страшную тайну, если скажу что не будь во мне некоторый избыток этакого здорового авантюризма, – пошел бы я служить в спецназ специализирующийся по параллельным мирам? Сунулся бы вслед за беглецами за границы безопасности Зоны-1? А попав в совершенно чужой мир – смог бы оказаться сейчас там где я есть, или в лучшем случае, прибился бы к какому‑нибудь кочевому племени в Дааре, работать младшим помощником уборщика козьих какашек? А то, что я вечно недовольно брюзжу об опасностях и прочем, – в Спецкомплексе с нами грамотные психологи работали, и все положительные и отрицательные черты наших характеров, каждому по отдельности, аккуратно по полочкам разложили, и подсказали как их использовать в той или иной ситуации. Если грамотно подойти к делу, то даже наши пороки можно на пользу употребить. Ту же лень, которая подсказывает нам наиболее рациональные и наименее энергозатратные способы решения проблемы, главное – научиться ее обуздывать в остальное время, этому нас тоже учили. То же касается например и страха, жадности, пофигизма – раздобайства, или моего избыточного авантюризма. В общем, как раз сейчас пришла пора дать ему волю. А для этого, мне, в первую очередь, надо было найти союзников среди своих подчиненных. Почему? – Из общения с ними, и по комментариям Одоссиака, я уже понял, что по сути, жители провинции Квад – ал – ахара есть те же самый удихи. Только не стоит им об этом прямо говорить, а то и прирезать могут. Началось все еще чуть ли не тысячу лет назад, с чуть разных толкований общей религии, потом подключилась политика, и пошло – поехало. Теперь два народа говорящих на одном языке, имеющих общих предков, и ведущих схожий образ жизни, поющих одни и те же песни и даже смеющиеся над общими шутками, считают себя злейшими врагами. Что особенно усилилось, когда удихи смогли таки подямять под себя квад – ал – ахаров. Даже став частью одной, весьма успешной державы, квад – ал – ахарцы не перестают время от времени устраивать бунты, и получать за это по сопатке….В общем – если эти ребята не найдут способа примириться, все это кончится гибелью одного из народов, и что‑то мне подсказывает что это будут отнюдь не удихи, а скорее мои нынешние подчиненные – союзники. Все это конечно весьма печально, но сейчас этой ситуацией надо пользоваться.

– Ну, как тут у вас дела, Кальмар? – Поинтересовался я у своего заместителя, вернувшись в форт. – Занимаетесь?

– Ага, сам видишь, Доктор Мушкет. – Кивнул он мне на плац, где наши бойцы отрабатывали приемы строевой подготовки, и экзерциции с мушкетом и протазаном, которыми я начал их грузить еще на галерах. Кальмар – молодой еще в принципе парнишка, пытался изображать солидность, в пиратском понимании этого слова, но додержать марку до конца не смог. – Гоняем народ до седьмого пота, как ты и велел. – Весело осклабившись, заявил он. – …И чего вы, начальство, никогда простому человеку спокойно пожить дать не можете?

– Ты теперь тоже начальство. – Оборвал его я. – Так что запомни, – от грязи, у доверенного твоему попечению личного состава, заводятся клопы, а от безделья – проблемы! И что самое обидное – клопы у них, а проблемы у тебя. Так что пусть подчиненные вкалывают так, чтобы времени и силы на дурь, у них не оставалось, – и тебе спокойнее, и делу польза. Понял?

– Эк ты…. Завернул кучеряво. – С уважением глядя на меня, ответил Кальмар. – Сразу видно – ученый человек! А чего там в крепости‑то? Где пропадал целый день? Когда нас отсюда заберут?

– Заберут – когда наши вернутся. А пропадал…, нашел я тут возможность слегка подработать. Дело опасное, но коли выгорит, участникам хороший куш обломится, да и остальным доля перепадет, по заведенному обычаю пахарей моря.

– Тогда я в деле. – Сразу зажегся Кальмар. – А то скучно на берегу сидеть. Особенно тут – ни в кабак не сходить, не по бабам. Загнали нас в этот форт как в клетку…. Как бы насчет отпустить народ в крепость, пар выпустить?

– Там сейчас не до пара. – Усмехнулся я, прислушиваясь к грохоту очередного взрыва. – Там скорее тебе кишки выпустят. – Слышишь как гремит?

– Да мне бы только на бабу взобраться, а уж никакие громы помехой не станут. – Заржал Кальмар. – Так чё там с делом‑то?

– Тебе – скорее всего "ни чё". – Обломал его я. – Ты будешь за отрядом присматривать. Не кукусись, – я бы и сам остался, но…, без меня там никак. Позови‑ка мне командира первого капральства, разговор к нему есть. Сам потом тоже сядешь послушать, но в разговор без крайней надобности не встревай. Понял? Выполнять!

Я пристально посмотрел на явившегося по моему вызову Нааля Фор – гхеса, пытаясь понять какие аргументы скорее убедят его пойти на смертельный риск. Риск, не просто лишиться жизни. Если нас поймают, то повесят как шпионов. А эта казнь считается позорной для солдата. – Молод, примерно мой ровесник. Не особо высок, но довольно плотен, характерные кривые ноги человека, севшего на лошадь раньше, чем научился ходить. Не знаю, сам в это не лез, но кажется при разделе добытых на галере шмоток, ему отдали наиболее приличные вещи, однако все равно смотрится бывший тысячник сущим оборванцем. Сам это понимает, и видимо слегка комплексует по этому поводу. Эк, спину выпрямил, щас хрустнет от напряжения. А может это оттого, что занимает сейчас подчиненное положение, и не знает чего от меня ждать? Особенно после рабской скамьи на галере. Да, пожалуй с этого и начнем.

– Я хочу поговорить с вами оу Фор – гхеса, не как командир с подчиненным, а как один благородный человек, с другим благородным человеком.

О! Кажись сработало. И напряжение в позвоночнике пропало, и в глазах что‑то такое изменилось. Взгляд стал таким…, кажется сейчас я рискую приобрести самого преданного друга в этом мире. Этот тысячник, водивший в бой отнюдь не малый, по меркам этого мира отряд, сейчас словно пес, которого обижали злые и равнодушные хозяева, внезапно столкнувшийся с лаской и заботой. – Еще есть некоторое неверие подобному счастью, но хвост уже ходит ходуном, а глаза полны обещания отплатить самой искренней верностью и дружбой. Мне даже неловко стало. – Сын своего циничного времени, я среди этих наивных средневековых людей, как зрячий в стране слепых. Вон, в Мооскаа, даже особо не напрягаясь, водил за нос одну из самых лучших спецслужб этого мира. Комендант крепости, по нашим, да и любым другим меркам – крупный воинский начальник, истолковал мою попытку отмазаться от опасного задания, как проявление благородства. А уж с простыми людьми, обученный всяческим психологическим штучкам, я и вовсе, кажусь себе каким‑то высшим существом. Надо бы с этим как‑то того…, – поосторожнее.

– Я слушаю вас, оу Рж*коов…, – Фор – гхеса, справился со своим волнением, и сейчас пытался изображать едва ли не равнодушие. – …Только, у нас не принято говорить "оу" перед именем благородного человека. Ведь на имперском наречии, это означает "всадник", а у нас даже дети самого нищего пастуха, садятся на коня или верблюда, едва научившись ходить. А рода знати, все и так знают наперечет, нас не так уж много.

– Спасибо. Я этого не знал. – Поблагодарил я собеседника, и решив больше не разводить лишних церемоний, сразу перешел к делу. – И именно подобные знания, будут весьма полезны в том деле, ради которого я вас и вызвал. – Хочу предпринять некую операцию против удихов. Очень опасную и…, не совсем вписывающуюся в рамки обычных военных операций. Вам, как человеку благородному, я решил первому предложить принять в ней участие. Не буду скрывать, для вас это будет не только шансом проявить себя, что позволит мне продвинуть вас на более высокие должности, но и получить вознаграждение из казны Мооскаавской Сатрапии, которое позволит вам…, вести более достойный вашего положения образ жизни, сударь.

– Я готов. – Сходу ответил он, не задавая вопросов. – Мстить удихам – мой долг перед родными и павшими товарищами. Располагайте мной!

– Сначала, сударь, послушайте о чем идет речь…. – Недовольно буркнул я, слегка напуганный таким энтузиазмом. Энтузиасты хороши при рытье канав или разгрузке вагонов с углем, а в задуманном мной деле, я бы предпочел, чтобы спину мне прикрывали думающие профи. И потому решил сразу немножко "полечить" подчиненного. – Такое рвение пристало скорее простому солдату. Тем же, кому выпал жребий вести солдат в бой, надлежит обдумывать каждый свой шаг. Выслушайте меня, и хорошенько подумайте, способны ли вы принять в нем участие, или, может стоит подобрать кого‑нибудь другого. И я кратко изложил ему суть своего плана.

– Хм…. – Задумчиво хмыкнул Фор – гхеса. – Однажды мы пытались сделать нечто подобное. К сожалению, у нас ничего не вышло. Все сразу пошло как‑то не так. Один из отрядов заблудился в темноте, и нарвался на караул противника. Потом еще и фитили отсырели от ночной росы, и мы потратили слишком много времени, чтобы добыть огонь. В конечном итоге нам удалось поджечь возы с продовольствием, но к тому времени удихи уже переполошились и сумели быстро отогнать нас от обоза, пользуясь своим превосходством в численности. А дерево возов и крупа, горели не очень хорошо, и удихи быстро их погасили. В результате, ценой гибели почти трех десятков человек, нам удалось уничтожить лишь несколько возов сена. В ту ночь, я и сам чудом унес ноги, а многие мои товарищи так и не смогли.

– А у нас все будет по – другому. – Уверенно ответил на это я, ибо нефиг разводить кашу из неуверенности и сомнений, в самом начале операции. – Полагаю, причина вашего неуспеха, в недостаточной подготовке операции. Но у меня есть определенный опыт проведения таких акций, так что все будет нормально. – Соврал я. – Если вы все еще согласны принять участие, то вам надлежит отобрать два десятка человек, в преданности, храбрости и уме которых, вы уверены абсолютно. Еще двух – трех, – так сказать – на главные роли. Тут желательно этакое сочетание дурной лихости и точного расчета, если вы понимаете, о чем я говорю. Понимаю – сочетание редкое, но надеюсь, вы отыщите подходящих людей. При подборе, не ограничивайтесь только рамками своего капральства. В вашем распоряжении вся рота. Потом все вместе обговорим детали. Надо будет подумать во что одеваться, что с собой брать, и еще множество мелочей. Потом, я надеюсь что вы дадите мне несколько уроков вашего языка. Так – пара фраз, на случай если не удастся отмолчаться. Итак – даю вам время до заката. Потом прошу ко мне, со списком второстепенных участников, и непосредственно – кандидатами на главные роли. Представите их мне, и я вынесу окончательное решение, – подходят ли они для участия в задуманной нами операции, так что заранее ничего не обещайте.

…Несмотря на то, что солнце уже почти коснулось горизонта, – жара все никак не спадала. Самая середина лета, ни ветерка, духота жуткая. На море хоть идет прохлада и свежесть от воды, а тут…, море правда тоже совсем рядом, но все забивает мелкая противная пыль. Лезет в каждую щель, вызывая безумное раздражение. – Или это у меня от все нервов, ведь эта жара и духота, тоже часть моего плана, и мне стоило бы только радоваться? …Волы – ленивые твари, словно бы издеваясь, неторопливо переставляли свои могучие ноги, поднимая очередные клубы пыли. Повозка раздражающе скрипела и покачивалась. Самый противный и опасный этап операции – неторопливо проехать около двух километров, на глазах у всего вражеского лагеря и охраны равелина. Тут от тебя ничего уже не зависит, смел ты или трус, умен или дурак – один глазастый часовой, один бдительный сержант – и весь мой план коту под хвост. А времени подготовиться у нас толком не было.

Жизнь в пространстве между основным лагерем удихов и позицией мортир, была весьма насыщенной. По лежащей между этими двумя объектами дороге, телеги и возы сновали чуть ли не с интенсивностью городского движения в моем мире. Армия – это огромный организм, требующий постоянного обеспечения. Надо прокормить не только несколько тысяч человеческих ртов, но и не меньшее количество лошадиных, верблюжьих и бычьих. Возы с харчами и сеном так и сновали в разные стороны. Гнали отары овец и бычков, Отдельная статья – питьевая вода. Как я понял, при постройке крепости, все ближайшие источники воды постарались взять под контроль на случай осады. А те что не смогли – просто засыпать. Так что осаждающим, приходилось возить воду довольно издалека.

Это – что касается лагеря, но и в вынесенном на полкилометра вперед равелине, движение тоже хватало. – Заряды для каждого выстрела подвозились отдельно. Внутри равелина, складов пороха, которые можно было бы рвануть, уничтожив заодно и большую часть пушкарей, увы, не было. Воду для охлаждения стволов, брали прямо из моря. Но требовалась еще и вода для артиллерийской прислуги, роты охраны, и скота – жара стояла, не дай боже. Опять же – пожрать привезти, голодом удихи своих солдатиков не морили. В общем – движение было изрядным, и это было нам на руку….Каждое орудие, обслуживали примерно пять – шесть десятков человек. Из них непосредственно артиллеристов в мундирах – не более двух десятков. Все остальные, на должностях принеси – подай, привези – оттащи, навались – тяни – толкай – местные наемные крестьяне. Оно и не удивительно – эпоха действительно массовых армий, тут еще не наступила. Солдат, а тем более артиллерист, все еще достаточно ценный кадр, чтобы использовать его на подсобных работах. Как я понял, в этих, довольно заселенных краях, куда дешевле нанять обслугу из гражданских, чем гонять со связками дров, или бочками воды хорошо обученных специалистов. Тем более что солдатиков, тем временем, лучше занять дополнительной муштрой. Вот эту самую прислугу, мы сейчас и пытаемся изобразить…Первые два этапа операции прошли достаточно успешно. Были мелкие накладки, пару раз мне даже показалось, что нашу аферу спалили, но…, обошлось. Первый, и самый длинный этап – это внедрение. Надо было, описав большой крюк, пробраться в зону контролируемую противником. Шли двумя отрядами – отряд водовозов, и отряд землекопов. Первым, вроде как командовал я, вторым – Фор – гхеса. Почему я командовал "вроде как"? – да потому что, еще на этапе подготовки выяснилось, что я абсолютно не умею работать с волами. Ни запрячь, ни "убедить" двигаться в заданном направлении. А учитывая еще что и с языком у меня было отнюдь не блестяще – толку от моего участия в операции было не много. Я в основном изображал "безмолвного погонщика Љ16", как написали бы в какой‑нибудь пьесе. С остальным, мои подчиненные вполне успешно справлялись и сами. Тем более что дорогу нам показывал взятый в крепости проводник из местных, так что мои умения провести отряд из пункта А в пункт Б, не потребовались….Язык удихов, кстати, оказался весьма похож на имперское наречие, если только выкинуть из него половину всех слов принесенных с южной земли, или из языка "ирокезов", и заменить их местными аналогами. Ну и еще своеобразный акцент. Примерно, как польский или чешский язык – вроде слова и знакомые, но не сразу понятные, и отнюдь не всегда означающие то же, что и на русском. В общем, я, слушая его, основную суть улавливал, но вот говорить самому, мне было лучше не пытаться. Что, конечно, сильно снижало пользу от моего участия в операции. Но как ни странно, никто не пытался меня убедить отказаться от участия в ней. Кажется, мои подчиненные искренне верили, что я являюсь своеобразным залогом на возвращение. Была бы эта акция в стиле камикадзе, – главный начальник отряда, просто обязан был бы остаться командовать основной частью. А коли сам пошел – значит, верит в возвращение. Это внушает уверенность подчиненным, а уверенность в себе порождает кураж, и дает гораздо больше шансов на успех в подобной афере с переодеванием и попыткой выдать себя за кого‑то другого, чем что‑либо другое.