Текст книги "Осколки, острые, как ножи (СИ)"

Автор книги: Эфраим Тзимицу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Покончив с Моникой, монстр вышел из спальни и, схватив когтистыми лапами Терезу впился в её плечо клыками. Девушка закричала от боли, а монстр довольно слизнул кровь с клыков, и удовлетворенно заурчал. Держа девушку, он вышел из дома, но там его уже ждали охотники, чью арбалеты были заряжены серебряными стрелами. А с ними уже были и другие селяне, схватившие колья, вилы и другое доступное им оружие.

– А ну ребята! – скомандовал Винсент – Цельтесь точнее, чтоб не ушла тварь! А теперь, пли!

Но чудище бросило девушку на землю, и одним плавным движением увернулось от всех выпущенных в него стрел, насмешливо рыча при этом.

– А чтоб тебя… Заряжай ребята! Кольями его! На вилы! Мы тебе не скот, зверюга! – закричал Винсент. Но прежде, чем кто либо успел хоть ранить зверя, он метнулся к лесу и быстро исчез в темноте.

Некоторое время все стояли оцепеневшие, и никто не нарушал тишину. И вдруг послышался стон – Тереза, раненная зверем стонала.

– Ну, хоть кого–то мы спасли – через силу улыбнулся он.

– Нет! – послышался резкий голос, и все обернулись на того кто это сказал – старуха Мари, ведьма – Она навлечет гибель на всех нас!

– О чем это ты? – грозно спросил у неё охотник.

– ОН укусил её! Ранил!

– И что с того? Николь перевяжет рану, да и ранена она не опасно…

– Идиот! – взвизгнула старуха – Ты не понимаешь! Он отравил её своим ядом, и теперь Тереза станет самкой зверя! И ночью она вцепится нам всем в глотки!

Все ахнули, и в испуге попятились от Терезы, что еще не пришла в себя, и лишь негромко стонала, истекая кровью.

– Не может этого быть! – нахмурился Винсент – Я не верю тебе, старая ведьма!

– Будет слишком поздно, когда ты поверишь, молокосос! Ради блага деревни Вале мы должны убить её, немедленно! Убить Терезу!

– Стойте! – донесся голос старосты Бернарда – Как староста деревни я запрещаю вам убийство девушки! Довольно с нас смертей, чтобы мы еще и сами помогали зверю убивать нас!

Что и говорить, жителям деревни было больше по душе решение старосты – никому не хотелось еще смертей, а уж тем более убивать хорошенькую Терезу, милую и отзывчивую девушку.

– Старый дурак! – закричала ведьма Мари – Ты всех нас погубишь! Я сама…

И она обнажила нож, который до того времени прятала где–то и метнулась через оцепеневшую толпу к лежащей в луже собственной крови Терезе…

И тут кто–то схватил визжащую старуху за руки и выбил у неё нож.

– Мишель… – выдохнула толпа. Да это был Мишель, глава охотников.

– Довольно смертей этой ночью, староста Бернард прав! – обратился он к толпе – Мари нужно будет запереть, и охранять, пока она не перестанет нести эту околесицу! А Терезу отнесите к Николь, пусть окажет ей помощь. И стерегите её. Винсент, Пьер это к вам относится. Клод, Ксавье вам я поручаю Мари. И все тихо!

– Мишель – выбежал из толпы один из тех, к кому обратился глава охотников – здоровяк Пьер – Мишель, незадолго до нападения, я увидел, как зверь убегал от дома Паскаля.

– Паскаль… – прошипел себе под нос Жак и крепче сжал снаряженный серебряной стрелой арбалет.

– Почему ты не поднял тревогу? – обратился между тем к Пьеру Мишель.

– Я хотел… Хотел устроить засаду…

– Ты идиот, Пьер! – рявкнул на него Мишель – Как ты мог даже подумать об этом! Может мы могли бы избежать этих смертей, если бы ты… В общем – вздохнул он – Ничего не исправишь… Вместо тебя Терезу будет стеречь Ксавье. Ты будешь наблюдать за Мари… Смотри во все глаза, понял?

– Да, Мишель.

– Кто видел Паскаля?

– Паскаль! – закричал кто–то, указав в сторону леса.

И все увидели, как из леса выходит Паскаль, босой, грязный, усталый, запачканный кровью.

Все поддались назад, и лишь горящий яростью Жак вышел вперед, поднимая арбалет.

– Остановись, Паскаль! – закричал глава охотников обращаясь к вышедшему из леса – Паскаль, почему ты идешь из леса? Откуда на тебе кровь?

– Паскаль… Оборотень… Зверь… Оборотень… Оборотень… – зашептались в толпе.

– Я проснулся ночью от того – закричал Паскаль в ответ – Что кто то схватил меня. Меня схватил зверь! Он выволок меня из дома, и потом бросил в лесу! А потом он вернулся и испачкал меня кровью. Я увидел огни, и пошел к вам…

– Он лжет! – закричал Жак – Он убийца! Он зверь! Он слуга Сатаны!

– Остановись, Жак! – крикнул ему главный охотник, но было поздно – стрела с серебряным наконечником вырвалась из арбалета, который держал Жак, и вонзилась глубоко в сердце Паскаля.

Тот захрипел и осел на землю. Изо рта его выплеснулась струйка крови, и он бессильно упал лицом в землю.

– Я убил его! Я убил Зверя! – закричал Жак, приплясывая как безумный, потрясая в воздухе арбалетом – Я убил его! Катерина вернется! Я убил Зверя!

И вдруг толпа ахнула, и Жак взглянул в сторону леса. Там, под деревьями стоял огромный черный косматый зверь, и казалось, зловеще улыбался, сверкая горящими ужасным белым светом глазами и скаля огромные окровавленные клыки.

И в наступившей тишине раздался безумный смех Жака…

Днем спустя, Мишель сидел в доме у старосты Бернарда.

– Как там Жак? – спросил старик, протирая очки.

– Лучше – ответил Мишель, устало потирая виски – Теперь он не похож на сумасшедшего. Думаю, стоит отпустить его из под стражи. Нам теперь нужны каждые руки, которые могут держать оружие.

– Верно – кивнул Бернард – Как жаль, что мы не смогли спасти Терезу…

Мишель кивнул, ведь это была в большей степени его вина. Ксавье, которого он назначил вместо Пьера стеречь красавицу Терезу прирезал её, когда никто этого не видел. Он близко воспринял слова Мари…

Мишель лично прикончил его потом. Так за одну ночь они потеряли пятерых, причем троих убили они сами…

– Жан со своим отрядом ходили искать логово зверя возле… ну той поляны – тем временем продолжал Бернард.

– Они ничего не нашли – горько улыбнулся Мишель.

– Да.

– И что делали обычно в королевской армии в такой ситуации, лейтенант Бернард? – спросил его Мишель, вспомнив о том, что в свое время староста служил в королевской армии.

Тот горько усмехнулся в ответ – Отступали для перегруппировки, и вызывали подкрепление. Но теперь, отступать некуда, кроме как на тот свет, и подкрепления мы не дождемся.

– Да, ситуация, что и говорить, не самая лучшая лейтенант Бернард.

Староста подскочил, так эти слова произнес не Мишель, и донеслись они сзади.

Обернувшись, он увидел, что у окна стоит молодой парень. Он был одет в длинное кожаное одеяние, похожее на то, что носил отец Франсуа, но только у деревенского священника оно было сделано из домотканой материи. На носу у незваного гостя громоздились очки, наподобие тех, что носил сам Бернард, но более тонкой работы.

Парень улыбнулся, не разжимая губ – Не самая лучшая, лейтенант Бернард, не самая лучшая…

Деревня Вале огласилась криками ужаса, когда увидели, как из темнеющего на фоне закатного неба домика старосты Бернарда выскочил зверь, и, издав громкий вой, устремился в сторону леса. Бросившиеся в дом селяне нашли там окровавленного, израненного, но живого Мишеля, и труп старосты, с разорванным горлом…

А спавший тревожным сном в своем доме Жак со стоном проснулся. Вокруг было темно – видимо, ночь уже наступила. Но почему он в доме? Почему он не в доме собраний, ратуше где он был все это время? И где охрана?

Он помнил, как все плыло перед глазами, когда он увидел того зверя, на фоне леса, и понял, что убитый им Паскаль был человеком. Потом же наступило время горячечного бреда. Мишель тогда приказал взять его под стражу, наверное, это было правильно… И вот теперь, он проснулся снова у себя в доме… Мишель приказал отнести его туда? Или Бернард?

Шатаясь, Жак вышел на темную улицу. Она была пуста, как он и ожидал. Он прошел по ней к домику знахарки Николь. «Странно» – подумал про себя Жак – «А где дозорные?»

И вот он шел и шел, по абсолютно пустой улице. В домике знахарки как всегда царил полумрак, а сама старая Николь сидела за столом, согнувшись и корпя над каким–то травами и порошками.

– Николь – позвал он знахарку – Я пришел навестить Катерину, Николь.

Та молчала в ответ.

– Николь! – позвал он настойчивее, что же она, уснула чтоли, и потряс её за плечо.

Старушка упала на пол, и Жак с ужасом увидел её лицо – окровавленные кости черепа!

Объятый страхом, парень вбежал в комнату, где сидела Катерина, где его встретил Мишель.

– Не бойся, Жак – сказал он ему – Все будет хорошо, поверь – И улыбнулся. А потом его улыбающееся лицо преобразилось и молодой охотник увидел ту самую, оскаленную в звериной усмешке морду зверя. И этот зверь запустил когти и клыки в сидящую, не сопротивляющуюся Катерину…

– Нет! – вскричал Жак и бросился на зверя.

– Что случилось, Жак? – спросил зверь голосом Пьера, и ударил его в грудь.

От удара Жак вылетел обратно на улицу. Там он увидел селян деревни Вале. Теперь улица, как по волшебству заполнилась народом. И все они смотрели на него.

– Там! – закричал Жак, указывая на домик Николь. Из дверей его вышел оскаленный зверь, с горящими белыми глазами. Все повернули к нему свои лица. А когда все снова перевели взгляд на Жака, то он увидел морды зверей, оскаленные в демонической усмешке.

– Стерегите его! – низким голосом приказал тот зверь, что был Мишелем. И двое зверей, один из которых был Пьером, а второй Алленом, подошли к нему.

– Жак, все будет, хорошо, слышишь, Жак? – сказал Пьер – Зверь.

И Жак увидел себя со стороны – огромный черный клыкастый монстр, что сжимал в когтях тело Катерины…

– Нет!!! – взревел он.

– Жак! – позвал его снова Пьер – Зверь.

– Прочь! – закричал Жак – Зверь.

– Жак! Жак! Очнись, Жак!

И тут Жак ощутил, как кто–то трясет его за плечо, и он открыл глаза просыпаясь. Вокруг все также была обстановка их деревенской ратуши, а над ним склонился Пьер.

– Жак, ты кричал во сне. С тобой все в порядке? – встревожено спросил он у молодого охотника.

– Да… – неуверенно ответил он.

– Снилось что?

– Да.

– А что?

– Зверь… Много зверей…

– Бедняга – сочувствующе вздохнул Пьер – Тебе крепко досталось. Вот и сны теперь такие мучают.

– А вот Мишель…

– Мишель! – в ужасе подскочил Жак, но потом вспомнил, что это был всего лишь сон – Да, конечно, Мишель.

– Мишель, в общем, хочет тебя выпустить. Будешь с нами в дозор ходить. Как раньше, дружище! – улыбнулся простодушный здоровяк Пьер – Ты рад?

– Да, да, конечно… Спасибо Пьер…

– А то теперь строго будет. Теперь Жан главный.

– Почему? Да вот только что Бернарда зверь загрыз! Представляешь себе? Еще и не стемнело толком, а он уже… Мишеля правда не убил, но поранил всего… Ток только успел тебя сказать отпускать, да и упал без чувств. Теперь его Николь выхаживает.

– Зачем?

– Что зачем? Так я же говорю, будешь с нами…

– Зачем она его выхаживает? – спросил Жак – На что надеяться? Откуда ждать помощи? Как бороться?

– Эгей, Жак – озабоченно посмотрел на него Пьер – Да ты раскис совсем. Не унывай, старина! Мы из этой передряги выпутаемся! Старик Пьер знает, что говорит! И Катерину твою выходим, еще станете с ней под ручку гулять, да детишек нарожаете.

– Да, да, конечно, ты прав…

И Жак вышел из ратуши навстречу наступающей ночи. Вале еще не ложилась спать, но уже начинали выставлять ночную стражу. Он шел мимо односельчан и ловил на себе их косые взгляды – еще бы, ведь он сумасшедший убийца! Он убил человека!

И чем дальше он шел, тем больше ему казалось, что сон его становиться явью, и вместо людских лиц он видел оскаленные звериные морды. Быть может Бог ему поможет…

И Жак направился в их деревенскую церковь, где и по сию пору обретался отец Франсуа.

Когда парень вошел в церковь, то увидел неподалеку от алтаря дородную фигуру деревенского священника.

– Отец Франсуа!

– Да, сын мой! – радушно поприветствовал его священник.

– Отец Франсуа я пришел к вам… За советом.

– Конечно, сын мой, я всегда рад помочь заблудшему чаду Церкви. Что беспокоит тебя?

– Мы не пойдем в исповедальню?

– Ах, сын мой – грустно улыбнулся священник – До строго ли соблюдения обрядов в наше время? Мы можем поговорить и здесь.

– Отец Франсуа, как Бог допускает такое… такое, что случилось сейчас со всеми нами?

– Жак – вздохнул отец Франсуа – Этот же вопрос беспокоит и меня. Но пойми, что бывает такое, что бог посылает испытания своим детям. Но мы должны быть стойкими в испытаниях. Библия говорит нам: «Ваш противник, дьявол, бродит, как лев рыкающий, ищет, кого сожрать. Вы должны противостоять ему, твердые в вере, зная, что во всем мире братья ваши терпят такие же страдания.»

– Сожрать… – повторил негромко Жак – Сожрать…

На центральной улице собирались охотники и крестьяне.

– Нужно выставить стражу на ночь – сказал Бертран – Но пока еще Жан не пришел.

– Значит, будем ждать пока он не придет – ответил Винсент – Он никогда не приходил слишком поздно. А вот, кстати, и он!

– Приветствую вас! – поднял руку Жан – Итак, сегодня будут дежурить…

– Я ЗВЕРЬ!!! – прокричал громко кто–то.

Все обернулись и увидели на пороге церкви Жака, лицо которого было перепачкано кровью, а зубы были оскалены в злобной гримасе, почти такой же пугающей, как и зверь, что показался селянам в позапрошлую ночь. И он завыл, как голодный волк в зимнюю ночь, и побежал прочь, к лесу.

– Что случилось с ним? – спросил недоумевающий Себастьян.

И тут кто–то закричал из церкви – Отец Франсуа! Он перегрыз ему горло!

Жители Вале испугались, но уже никто не кричал от ужаса, и не впадал в панику – у людей просто уже не осталось на это сил.

– Я вернусь ночью! Зверь придет ночью! – кричал из леса безумный Жак.

– Нужно поймать его! Не хватало еще, чтобы он вместе со зверем нападал на людей! В погоню! Винсент, Себастьян, Бертран, Пьер за мной!

– И не подумаю пойти за тобой, Жан – огрызнулся Себастьян.

– Что это такое? ТЫ забыл свое место, парень? – нахмурился глава отряда.

– Нисколько! Я просто хочу жить! А ты… Ты убьешь нас, стоит нам только пересечь границу леса! Ты же ведь тот, кто сделал Жака таким!

– Что?! Что ты говоришь?! Ты в своем уме?!

– Он прав – произнес Бертран твердым голосом – Жан, ты никогда не появлялся вместе со зверем. И мы знаем, что ты продал душу Дьяволу, и теперь он решил взыскать с тебя должок. Но пусть в Ад отправится только твоя душа!

И за его спиной встали все остальные члены охотничьего отряда Жана… или уже не его отряда?

– Да вы… Да что вы говорите… – пораженный отступил назад Жан.

– И вот сейчас, ты натравил его на отца Франсуа, наверное, святой отец мог вывести тебя на чистую воду. А он всегда порицал тебя, за то, что ты пропускаешь службы в церкви и не исповедуешься!

– Да вы сами не ходите в церковь! – огрызнулся Жан – Не вам судить меня!

И тут молодой Себастьян спустил курок своего арбалета, и стрела, блеснув серебряным наконечником, вонзилась в грудь Жана.

Тот повалился на землю, схватившись за стрелу, что торчала у него из груди.

– Сопляк… – слабеющим голосом прохрипел Жан – Ты даже не смог выстрелить… Чтобы… убить…

– Серебро убивает его! – радостно закричал Себастьян.

– Есть еще одно средство против демонов – зло проговорил Бертран, и, шагнув вперед, резким движением топора отсек голову своему бывшему вожаку.

Схватив её за волосы, он поднял её вверх, не обращая внимания на капли крови, что брызнули ему на лицо из обрубка шеи.

– Вот он, Зверь! Больше никто не придет ночью!

– Вы… убили человека… – прозвучал дрожащий, но все еще сильный голос.

Обернувшись, все увидели стоящего позади них Мишеля.

– А ты кто такой, чтобы знать это? – резко ответил ему Бертран – Не ты ли плакал при одной мысли о звере? Вот! Гляди теперь! Он повержен!

– Ну, вообще то, Мишель прав – протянул кто–то скучающим голосом. И все увидели, что рядом с обезглавленным трупом Жана стоит тот, кого видели перед своей смертью и Бертран, и Луи, и многие другие…

– Так это ты – зверь? – спросил его Бертран.

– Нет – отрицательно покачал тот головой.

– А кто?

– Он – указал тот пальцем назад.

И вновь все взгляды обратились к Мишелю.

Тот в ответ улыбнулся и положил ладонь себе на лицо. И все подались назад, когда он сорвал со своего лица кожу Мишеля, которую он носил, будто маску, и бросил её на землю, открыв их взорам молодое лицо, похожее на того, кто пришел только что, и кого видели перед смертью Бертран, Луи и многие другие.

– Теперь у тебя будут свои ученики, мучитель! – громко сказал Бона, обращаясь к своему ученику.

– Да… – сказал парень в ответ – Учитель – закончил, злобно оскалив клыки огромный косматый черный зверь.

– Вы все станете моими учениками! – и зверь прыгнул…

– Мы опоздали! Они ушли отсюда!

– Ты права, Вика – кивнул Маледикт, пролетая над деревней Вале, чьи улицы ныне были подобны одной приметной поляне неподалеку.

– В других тоже самое – пробормотал Джестер, не меньше их пораженный увиденным – Вы знаете, куда нам дальше то идти?

– Думаю, да – задумчиво проговорила Вика, взмахнув золотыми крыльями.

– Я, кажется, знаю, кто это балуется – прищурился Маледикт.

– И кто?

Глава 9. Разрушитель миров

– Бона, мой учитель!

– Да, ученик? – ответил тот, кого называли Боной, но кто носил и другие имена, и кто приносил страх и ужас. И тот, кто нашел себе ученика в своем деле…

– Посмотри на это, учитель! Этот мир… Я вдыхаю зловоние трупов и чад пожаров и упиваюсь им… Как это прекрасно! Как прекрасно все, открытое мне тобою, мой учитель… Нет мелочных страстей, нет ужаса перед будущем, нет горечи сожалений… Есть лишь упоение смертью, восторг мук… Сколь прекрасна такая жизнь…

– Ты совсем вырос, мальчик – по–отечески положил Бона руку на плечо мучителю.

Тот уже совсем преобразился, по сравнению с тем, каким он был вначале… Теперь это было создание, чью темную кожу покрывала черная слизь, за спиной вздымались огромные тяжелые кожистые крылья, на голове его были блестящие рога, похожие на осколки старинного зеркала, и глаза полыхали потусторонним мертвящим белым светом. Могучее тело бугрилось мускулами, кое–где виднелись следы от пуль, которые истекали сукровицей, да багровел страшный шрам на шее.

Бона убрал руку от его плеча. Затем он поднес руку к клицу лизнул черную густую слизь, что запачкала её.

– Чудесно – улыбнулся он – Квинтэссенция боли и страданий, ужасный яд, отрава… Прекрасное дополнение к внешнему облику! Отвратительная и…

И тут он положил испачканную слизью ладонь на плечо стоявшей недалеко обнаженной девушки в шипастом железном ошейнике – рабыни, коими мучитель окружал себя, дополняя образ жестокого тирана, захватившего выжженный дотла мир.

От прикосновения черной слизи лицо девушки и исказилось, она застонала и упала на пол. Некоторое время она корчилась в муках, из её носа, рта и ушей полила фонтанами кровь… И с горестным стоном она испустила дух.

– … И смертоносная – с довольной улыбкой завершил мысль Бона.

– Да, учитель, я создал свой облик таким, каким я сам захотел его видеть – довольно оскалил клыки Ротнемрот, мучитель – Зримое воплощение боли и мук гибели и разрушения… Достойное моего великого наставника – склонил он перед Боной свою рогатую голову.

– Неплохо… – задумчиво произнес тот в ответ – А скажи мне Ротнемрот, верный мой ученик, как ты провел завоевание этого мира? Пытались ли его жители противопоставить тебе… Хоть что либо, а? – прищурился длинноволосый ментор.

– О, они пытались, учитель – кивнул Ротнемрот в ответ – Поначалу никто не воспринял всерьез те несколько дивных изуродованных жертв, что я убил, ступив в этот мир… Но после, когда жертвы стали моими верными слугами – довольно ухмыльнулся он, вспоминая – И сами стали творить злодеяния… Тогда, конечно, все испугались, тут они и армии подключили, и всякие герои–одиночки похватали разномастное оружие и помчались меряться силами со мной и с моими детьми! Но увы и увы… Как ты и научил меня, учитель, моих сил прибавлялось от каждого мига страданий, от каждой капли пролитой крови… Неважно, чья текла кровь – моя или их… И вот теперь… Города стали ловушкой для последних выживших, которые лишь пища для моих детей… Если, конечно, я не буду милостив и не приму их в свои ряды, в ряды своих малышей, что упиваются страданиями, также, как это делаю я! Разорванные в клочья былые воплощения силы и мощи, достатка и процветания…

– … И зима, коей охвачен этот мирный край сейчас – кивнул Бона – Зима, что и не торопиться уступать место весне. Да, ты неплохо поработал, парень, более чем неплохо.

И, сказав это, он вышел с балкона, на котором они стояли вместе с мучителем. Балкон этот венчал высокую темную башню, что воздвигли слуги мучителя. Башня темным шпилем возвышалась надо всей округой, ярко контрастируя над белыми просторами, покрытыми чистым белым снегом.

Теперь, когда живых людей почти не осталось, некому было пятнать белое снежное покрывало, а твари мучителя более были заинтересованы в том, чтобы ловить и пытать людей, тогда, когда это позволял им их повелитель. Все остальное время они пребывали в сонной дремоте в этой башне, или же в запорошенных снегом развалинах городов и деревень.

Бона тем временем спустился, к основанию башни и пошел по заснеженным улицам города, посреди руин которого слуги мучителя и воздвигли башню в подарок своему господину. Оставив своего ученика наслаждаться видом и вдыхать морозный ветер, приносящий слабые запахи гари, сам Бона сейчас шагал по улицам, ощущая как недовольный ветер бросает редкие снежинки ему в лицо, и наслаждаясь холодом и морозом припозднившейся зимы, так же, как и тогда…

– Наслаждаешься прогулкой? – окликнул его негромкий голос.

Бона обернулся на голос, и увидел, что сзади него на улице возвышается громада тела огромного зеленого дракона. Тот внимательно смотрел на него изумрудными светящимися глазами с вертикальным черным зрачком.

– Ветер будит во мне давние воспоминания – ответил длинноволосый парень в истрепанном пальто дракону, не испугавшись его. Хотя тот, кем он был, сам мог вызвать ужас у любого живого создания… Вот только, как Бона не был человеком, не смотря на внешнее свое сходство, так и этот дракон не был драконом, как бы не пытались уверять обратное могучие драконьи крылья, длинная чешуйчатая шея и мощные когтистые лапы.

– Воспоминания… – задумчиво ответил дракон – Я же помню, каким ты был – И тут дракон назвал его по имени, и имя это было отнюдь не тем, что называл он своему ученику.

– И я помню это – ответил Бона дракону.

– А теперь… Зачем ты все это делаешь? На что ты надеешься? Ты же знаешь про…

– Извечное Коловращение, Равновесие и – взглянул он в глаза дракону – Баланс, так?

– Так – кивнул мощной головой дракон – Ты поступаешь так… Скоро все это будет исправлено, последствия твоих действий… Всему твоему буйству придет конец.

– И как? – вопросительно вскинул бровь Бона… или же стоит звать его иначе? – Как же придет конец? Что сможет остановить меня, того, кто перешел через все границы, через все преграды? Что остановит меня?

Зеленый дракон покачал головой, не сводя светящихся зеленых глаз с Боны.

– Мой ученик – взглянул он в сторону вершины башни – Поверг этот мир в прах. Есть ли надежда у них? И есть ли она хоть у кого то?

– Этот мир не мертв – заметил дракон – И ты всегда знал, что даже за гранью всяких надежд еще есть надежда.

– Знал – кивнул длинноволосый в ответ.

– А теперь… Неужели ты потерял надежду?

– Нет – отрицательно покачал головой в ответ – Я не потерял надежды.

– И тогда… – удивленно произнес дракон – Значит ты надеешься…

– Надеются все! – резко ответил повелитель страданий – И ты, и я, и он…

– И что же ты ждешь теперь? – обратился на него взгляд изумрудных светящихся глаз.

В ответ Бона лишь нахмурился и оскалил длинные клыки, прикрыв горящие темные глаза.

– «И пришли тогда последние дни нашего мира. Никто и не ждал той беды, что будто с небес низверглась на землю, охватывая темными волнами город за городом, страну за страной, пока не остался лишь я и горстка моих спутников, что влачили существование в заброшенном отшельническом доме. Мы жили вдали от городов, и лишь иногда полковник регулярной армии, который так и не назвал свое имя, и которого мы звали просто Полковник с несколькими другими отчаянными смельчаками выбирались в заполоненный адскими тварями город, чтобы умыкнуть из под носа новых инфернальных хозяев города немного еды или пригоршню патронов, что могли помочь нам продлить наше существование…

Зачем мы все это делали? Никто не мог сказать. Отец Ефрем молился и призывал нас молиться вместе с ним, дабы Бог простил нас…

Бог… Но кто этот Бог? И как он мог нам помочь? Я не смог бы сейчас сказать, есть ли Бог или добро на самом деле. Но то, что Дьявол, или иное подобное зло существует я мог сказать определенно.

И все же мы оставались, быть может, последними из людей, кто до сих пор не сдался и не погиб. Клинок – самый отчаянный среди нас, говорил о том, что человек не должен умирать как скот на бойне, и что нам нужно сражаться. Сражаться даже если уже все, что мы знали, что нам было дорого, все пропало и все разрушено и обращено в прах. Просто сражаться, потому, что иного нам не осталось…»

Худой парень снял очки и потер переносицу. В кругу тех людей, о которых он писал в своем блокноте его звали просто Смарт. Некогда известный сетевой журналист, теперь он был одним из беглецов, что смогли убежать из городов, когда на них обрушились завывающие прислужники мучителя.

Всего их было семеро – сам Смарт, отец Ефрем – некогда приходский священник, а теперь просто священник, что хранил самое дорогое, что осталось у него – веру; Клинок – лихой парень, поклонник боевых искусств, который не расставался с большим и острым ножом, как он сам говорил это был подарок ему от кого то, кто был ему близок; Обжора – рослый, плотного телосложения мужик, бывший в свое время известным шеф–поваром, что и говорить в их заброшенном доме стряпней занимался он, хотя обжорой он не был, так, прицепилась кличка; Кремень – отставной военный, несмотря на седину в волосах, он по прежнему был тверд и крепок, и не позволял другим раскисать и падать духом, насколько это было возможно в почти мертвом мире; Полковник – в отличии от Кремня он служил в действующей армии, Кремень нашел его разбитого и павшего духом, подавленного тем фактом, что его армия, единственная в мире могучая и непобедимая была просто сметена завывающими тварями, явившимися из ниоткуда, Кремень дал ему новую цель, и Полковник снова стал самим собой, собранным и целеустремленным; и, наконец, Жига – разбитной и лихой парень, про его прошлое не знал никто, кто говорил, что он ранее был гитаристом рок–группы, а кто, что он был байкером, но тем не менее он был сейчас одним из них – последний из выживших людей в умирающем мире, что был покрыт снежным саваном зимы, что сковывала землю, несмотря на то, что по календарю уже весна должна была вступить в свои права.

– Эй, Смарт, разгрузи сумки, мы с покупками вернулись! – донесся от входа зычный голос Полковника, одновременно со звуком захлопнувшейся двери.

Смарт быстро подбежал и принял у Полковника тяжелый рюкзак, в котором было что–то тяжелое.

– Консервы? – спросил Смарт.

– Да – махнул рукой бывший офицер – Там мясо, консервированные фрукты… Даже шоколада немного удалось достать.

– Насилу дотащили, Смарт – ухмыльнулся Жига, стряхивая с себя снег – Еще повезло, что никого в этот раз не видели, и нас, похоже, что тоже никто. А то бы поменьше бы принесли… Намного меньше – хмыкнул он снова, приставляя к стене дробовик.

– Патронов мало только – вздохнул Клинок, который был третьим из тех, кто сегодня отправлялся на вылазку в город – Надо бы побольше… Вот только не знаю, чем оно поможет…

– Так – резко оборвал начинавшийся разговор стального голос – Разговорчики мне тут! Сходили и ладно, молодцы, Обжора пока ужин сготовит.

Все четверо выразили согласия со словами Кремня – это был он, тот, чья железная воля держала их всех семерых, поддерживая их дух среди снегов, что окружали их.

– Слышь, Кремень, я тогда пойду на кухню, к Обжоре, помогу ему, то–се, а? – поинтересовался Жига.

– Иди – кивнул седовласый вожак в ответ.

Когда Жига ушел, прихватив с собой часть принесенных продуктов, Кремень обратился к Полковнику:

Хвоста за вами точно не было?

– Да, командир – кивнул тот в ответ – Обычно как идем, так они либо бросаются, либо просто по кустам, или по крышам воют… А сегодня и никого не было, даже странно…

– Ты следил? Уверен, что они вас не вели?

– Абсолютно – уверенно кивнул Полковник – Никто не вел. Может, твари уже нажрались, или еще чего, и мы им стали не интересны?

– Может быть… Ладно, раздевайтесь, отдыхайте. Смарт – обратился он к бывшему журналисту.

– Да?

– Сегодня вы с Клинком дежурите ночью. Пока еще нас никто не находил, но это не повод расслабляться. Понял?

– Да, Кремень сделаю – кивнул Смарт.

Кремень, Смарт, Полковник… Столь разные и непохожие друг на друга люди. Клички им придумал Жига, да как то они все и привыкли называть друг друга по кличкам. Настоящих имен называть как то и не хотелось – эти имена напоминали о той жизни, что все они оставили, или, точнее, о той жизни, которой их лишили эти адские твари.

Смарт помог Полковнику и Клинку раздеться и убрать оружие. Оружие, впрочем, все они убирали недалеко – никто не гарантировал, что необходимости в нем не возникнет в любую минут…

За ужином, который сготовили Обжора с Жигой как обычно все разговаривали о том, о сем – как прошел день, участники вылазки в город рассказывали что видели. Не обошлось сегодня и без проповедей от отца Ефрема.

– Бог – объявил отец Ефрем – Вывел нас сюда, где мы смогли найти спасение. За это я возношу ему молитвы… Но увы – я делаю это один, и не встречаю среди вас поддержки в этом начини, друзья мои.

– А мы благодарим тебя, батюшка Ефрем – хмыкнул Жига, жуя – Это ж ты нас вывел в сию скромную обитель, да и молитвы твои, ручаюсь не лишни в этом всем деле, в котором мы, как можем, барахтаемся.

– Твои слова прямо таки сочатся недоверием – нахмурился отец Ефрем – Впрочем, я знаю, что ты все это не со зла говоришь, ну а значит, что еще есть в тебе вера, пусть ты её и скрываешь…

– Ну, у меня то много чего есть – нашелся Жига в ответ.

– Ладно, Жига, прекрати ерничать – осадил его Кремень – Мы и в самом деле очень благодарны отцу Ефрему за то, что он помог нам найти приют в мире, который резко стал весьма негостеприимным. Скажу тебе, в лесу под кустом, в такую холодину, сейчас было бы не сладко… Был у меня один фронтовой случай…

И Кремень пустился в рассказы о своих былых похождениях. Некоторые истории повторялись, но никто не перебивал бывшего вояку. Кремень мог позволить себе такую слабость, как рассказывать некоторые истории по нескольку раз, все таки на его плечи ложилась очень большая ответственность – ответственность их главного, их вожака. Смарт, в который раз слушавший историю про то, как Кремень и его отряд партизанили в зимнем лесу, поймал себя на мысли, что без твердой руки старика все бы они давно сгинули бы и разделили участь жертв обрушившегося на мир бедствия.