Текст книги "Солдат Пешкин и компания"

Автор книги: Ефим Чеповецкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 25 страниц)

СЮРПРИЗ

Сегодня мамин день рождения. Витя приподнимает крышку парты и незаметно разглядывает тоненькую деревянную закладку для книг. Это подарок. Пять дней трудился он над ним: строгал, шлифовал. Узор помогла ему подобрать Валентина Андреевна – учительница рисования; прибор для выжигания одолжил Серёжа, а сегодня утром, до уроков, Витя залил желобки золотой краской. Особенно удачно получились буквы в словах: «Дорогой маме».

Таня Левина На переменке долго вертела в руках закладку и сказала: «Это – вещь!» А уж если Таня сказала «вещь», то можете не сомневаться – вещь получилась. У Тани хороший вкус, даже редкий,– так сказала сама Валентина Андреевна. Уж на что Павка Голубев придира,– и тот сказал: «Законная штука…»

Но Витю сейчас не радовал подарок. На прошлом уроке он получил двойку по арифметике. Жирную двойку, вписанную красным карандашом в дневник. Всю переменку просидел он за партой, надутый и злой. Друзья утешали его, кто как мог. Одни считали, что двойки он не заслужил» другие советовали пойти и упросить вычеркнуть её, а тот же Павка Голубев сказал ему: «Зачем киснуть – не первая, не последняя».

Может, Павка и прав, но сегодня эта двойка очень некстати. Мама всегда говорит: «Для меня лучший подарок – Твои хорошие отметки»,– и каждый день заглядывает в дневник. А если отметки для неё подарок, то сегодня, в день своего рождения, она обязательно захочет узнать, что он получил.

«Что делать?! Что делать?!. Сказать, что дневник пропал? Или забыл его в школе? Так почему именно сегодня? Стереть двойку? Будет заметно… А может, как-нибудь обойдётся?»

Витя заложил закладку в дневник, туда, где была двойка, и спрятал в портфель.

Неожиданно настроение исправила Таня Левина. Ещё вчера он спрашивал у неё, как преподнести маме подарок. А сейчас она подбежала и кричит:

– Витька, идея!

– Что ещё за идея? – вздохнув, спросил он.

– Нужно маме устроить сюрприз!

– Какой?

И Таня подробно ему объяснила, как сделать сюрприз.

Нужно спрятать подарок подальше в потайное место, а на столе положить конверт с надписью «Сюрприз виновнику торжества». В конверте должна быть записка, в которой будет сказано: «Если вы хотите получить сюрприз, то должны пойти направо и в углу что-то найдёте». А в углу положить записку: «Станьте лицом к стене, потом повернитесь на 180 градусов и пойдите прямо». А там – новую записку… И так несколько раз, пока «виновник торжества» не найдёт спрятанный подарок.

– Молодец, Танька! Вот спасибо! – обрадовался Витя. -Ух, это здорово! Выйдет такая игра, и все удовольствие получат.– Витя мысленно начал строить планы, куда и как он упрячет подарок, а заодно думал о том, что во всей этой весёлой кутерьме мама не станет спрашивать дневник.

Уроки кончились. На душе стало легко и весело. Витя побежал в киоск за конвертом для сюрприза. Купил конверт и тут же, не отходя от киоска, написал на нём большими буквами «СЮРПРИЗ».

Возле дома он вспомнил о своём старом потайном месте. Во дворе за дощатым забором лежал старый бочонок, куда он не раз прятал свои городки. Сегодня от дверей чёрного хода к забору тянулась верёвка с мокрым соседским бельём. Если идти вдоль этой верёвки, то придёшь прямо к потайному месту. По лестнице Витя бежал, прыгая сразу через три ступеньки.

Дома никого ещё не было, но комната была по-праздничному убрана. На столе стояли цветы и большой пирог, накрытый газетой. Витя аккуратно отковырял кусочек пирога, отправил его в рот и сразу взялся за дело.

Он написал три записки. Первую положил в конверт, заклеил его и оставил на столе. Вторую сложил треугольником и пошёл к соседке Марье Михайловне.

– Можно? – спросил он, постучав в дверь.

– Войдите,– тихо сказала соседка.

Когда Витя вошёл, Марья Михайловна на цыпочках подошла к нему и, приложив палец к губам, сказала:

– Тс-с-с! Говори тихо, я Мишутку только что спать уложила.

Витя обстоятельно растолковал ей, в чём дело, и сказал, что вторую записку нужно спрятать у неё, потому что в первой записке уже так написано. Он осмотрел комнату и, указав пальцем на шкаф, добавил:

– Лучше всего туда, на самый верх.

Марья Михайловна улыбнулась, пожала плечами и подставила к шкафу стул. Потом стала на него и положила треугольный конвертик на самый верх, на горку старых Мишуткиных игрушек.

– Спасибо, -› сказал Витя. – Только, пожалуйста, пусть мама сама достанет.

– Хорошо, хорошо,– шёпотом сказала Марья Михайловна и выпустила его в коридор.

С третьей запиской Витя хотел было бежать во двор, но вспомнил, что не взял самого главного – подарка. Он вернулся в свою комнату, достал из портфеля дневник с закладкой, взял его под мышку и побежал во двор.

«Прежде всего спрячу подарок»,– решил он и помчался к забору, где лежал бочонок. Только он нагнулся над потайным местом, как услышал голос Лёвки Комарова» соседа с третьего этажа:

– Эй, Витька? Что ты там делаешь?

Не долго думая, Витя швырнул в бочонок дневник с закладкой и сделал вид, что зашнуровывает ботинок.

– Ты что, сам не видишь? – спокойно сказал он.

– Айда в соседний двор! Там новую будку для голубей ставят! – кричал Лёвка.

Это было очень заманчиво. Но сначала надо было оставить третью записку.

– Ты иди! Я сейчас догоню,– крикнул Витя в ответ. Затем он осмотрел верёвку с бельём и, найдя самое высокое место, подтащил к нему ящик и табурет. Взобравшись на них, он бельевой прищепкой прикрепил записку к верёвке.

Теперь всё было закончено. До маминого прихода оставалось ещё много времени, поэтому, оттащив ящик и табурет на место, Витя побежал в соседний двор, где устанавливали новую будку для голубей.

Это, конечно, было очень интересное дело, и длилось оно довольно долго, так долго, что за это время успели прийти мама, папа и дядя Володя со своей женой тётей Лидой.

– Странно, почему Вити нет? – спросила мама.– Неужели он забыл, что сегодня день моего рождения?

– А это что? – спросил папа. Он взял в руки конверт и прочитал: – «Сюрприз».

Мама разорвала конверт и быстро пробежала записку глазами.

– Милый ты мой! – воскликнула она.– Вы только подумайте, какой шутник! – и прочитала вслух условия, по которым следовало искать сюрприз.

– Мы тоже будем искать! – заявила тёта Лида.

– Конечно, конечно! Все вместе,-согласилась мама.– Значит, сначала идём к нашей соседке…

Когда шумная компания прошла по коридору и остановилась в указанном месте, дверь распахнулась и ударила папу в лоб.

– Ах! – громко вскрикнул папа.

– Ш-ш! – сердито зашипела Марья Михайловна. – Нельзя ли потише, у меня Мишутка спит.

– Ой, извините;– заволновалась мама.– А у нас вот это,– и она показала конверт.

– Ах да, я и забыла,– сказала Марья Михайловна.– Ну, что с вами поделаешь – идите. Только он велел, чтобы мама сама доставала.

Все подошли на цыпочках к шкафу, и мама взобралась на стул. Папа и дядя Володя поддерживали её с двух сторон, потому что мама была очень маленького роста и, став на цыпочки, тянулась изо всех сил.

– Осторожно, осторожно! – командовал папа и толкал её руку вверх.

Мама с трудом дотянулась до записки и взяла её двумя пальцами. Но в эту минуту дядя Володя отпустил мамину руку, и, чтобы не упасть, она схватилась за игрушки. Кубики и пирамиды с шумом посыпались вниз.

«Р-р-р!» – загремели игрушки, и комната огласилась криком испуганного малыша.

– Что вы натворили! – сокрушалась соседка. – Он теперь ни за что больше не уснёт!

– Ах, как неудобно,– покраснела мама.

– Безобразник! – проворчал папа.

Когда все вышли из комнаты, мама нерешительно спросила:

– Что же теперь делать?

– Теперь надо искать во дворе какое-то бельё! Как указано в записке,– уточнил дядя Володя.

– Конечно, конечно! – поддержала тётя Лида. – Это же очень интересно. Во дворе мы никого не разбудим,– и первая побежала вниз.

Третью записку на верёвке обнаружили сразу, и только дядя Володя хотел её достать, как тётя Лида запротестовала:

– Это против правил! Это против правил! Так нельзя! Записку должна снять именинница.

– Как же я достану? – спросила мама.– Тут так высоко.

– А мы опустим верёвку. Тащи, Володя! – приказала тётя Лида.

Папа стоял, подперев руками бока, и сердито смотрел на эту процедуру.

– Ещё немного, ещё чуточку! – просила мама.

Дядя Володя сделал ещё одно усилие, и… верёвка с мокрым бельём рухнула вниз.

– Ну, я ему задам сюрпризы! – закричал папа, силясь поднять верёвку с тяжёлым бельём.

И тут с криком выбежала хозяйка белья. Мама дала ей честное слово, что перестирает всё заново.

Полчаса боролись папа и дядя Володя с верёвкой и мокрым бельём, пока повесили всё на место.

– Ну, теперь осталось только взять сюрприз,-^ сказал дядя Володя.– Это уже безопасно. Идёмте к забору.

Когда разыскали бочонок, дядя Володя сказал:

– Доставайте, виновница торжества!

Мама осторожно просунула руку в бочонок, так осторожно, словно в нём сидели колючие ежи, и вытащила из него дневник с закладкой.

Как раз в это время появился Витя. Он бежал к забору и что-то радостно выкрикивал.

Мама раскрыла дневник, где была закладка, и щёки её вспыхнули, как красные огни светофора.

Витя подбежал и стал как вкопанный. Он опустил голову и тяжело вздохнул. Он понял свою ошибку.

Но мама неожиданно захлопнула дневник и, показав всем закладку, сказала:

– Смотрите, какая прелесть! Какой чудесный подарок! И написано «Дорогой маме»,– она поцеловала ошеломлённого Витю в обе щеки, погладила по голове и сказала: – Я тебе очень, очень благодарна!

– Твоё счастье, что у мамы день рождения,– нерешительно произнёс отец, и все направились домой.

Позади всех шли мама и Витя. Витя ступал медленно, опустив голову. Он знал, что так кончиться это не может и был готов ко всему.

В парадном мама положила ему руку на плечо.

«Всё!» – подумал Витя и сказал вслух:

– Ладно уж, говори!

Мама наклонилась и тихо сказала:

– Молодец, что не побоялся показать дневник… А двойку ты исправишь. Я знаю…

КАК ПАВКА РЫБУ ЛОВИЛ

Павка уже два раза ходил рыбу удить, и оба раза -ноль целых и ноль десятых,– с пустым куканом возвращался.

Вчера Серёга, который у мельницы живёт, пять карасей и двух линьков поймал; у Володьки, папа которого тракторист, здорово верхоплавки клевали, а Сёмка рыжий, так тот даже щучку подсёк.

«Конечное думал Павка,– придут ни свет ни заря лучшие места на пруду займут и тащат почём зря. А мне только на лысом бережку место остаётся. Была бы там рыба – сами бы ловили. Они ребята местные, пруд как свои пять пальцев знают, а я – человек приезжий, всего неделю у бабушки живу».

И Павка решил пойти в одиночку, чтобы всем доказать, что и он настоящий рыбак, а не какой-то там дачник. У него и леса капроновая, и удилище бамбуковое, и крючки всех размеров. В центральном магазине «Динамо» покупал. А у ребят палки да конский волос. Везёт им просто, вот в чём секрет.

Сегодня он пойдёт после обеда на вечерний клёв. Ребята в это время в футбол будут гонять. Займёт лучшее место и тогда непременно поймает. Килограмма два принесёт, не меньше. Он даже два кукана приготовил, червей за коровником накопал. Там они толстые, жирные. Потом упросил бабушку горох отварить, ну и, конечно, мух наловил. Как тут рыбе не клюнуть?

Вышел Павка, когда солнце на вторую половину неба перевалило. Жара стала спадать, и кузнечики в траве такой концерт завели, аж в ушах закололо.

Павка к пруду шёл один, если не считать Дозора, бабушкиной собаки. Пёс к нему с первого дня привязался, хотя Павка всячески насмехался над ним и дразнил.

– Какой же это Дозор? – говорил он бабушке.– Дозорами больших пограничных собак называют. А это что? Чучело собачье, да и только! Голова большая, ноги короткие, хвост начисто обрублен. Одно ухо висит, другое – вроде на корточки присело, шерсть короткая, по бокам носа две лохматые бородёнки висят – забыл побриться. Не Дозор, а – позор!

И, зная своё уродство, пёс подхалимом сделался: никакого характера нет, всякое оскорбление перенесёт, только бы ребята от себя не гнали. Конечно, с бабушкой ему скучно – она старенькая, ей шестьдесят лет с хвостиком, а ему год без хвостика. Какая они компания?!

Скоро пруд показался. Тишь да гладь, одни тучки купаются. Павка сразу на Серёгино место пошёл. Оно счастливое, у самого берега ива стоит, косы моет. В воде ряска, кувшинки плавают. Где рыбе быть, как не тут?

Павка даже купаться не стал, чтобы воды не тревожить. Разложил своё рыболовное хозяйство, самого жирного червяка наживил и закинул удочку.

Павка человек не суеверный, в колдовство и заговоры не верит, но так ему сегодня нужно хоть одну рыбёшку поймать, что он про себя на всякий случай колдовать стал: «Колдуй, баба, колдуй, дед, колдуй, серенький медведь! Ловись, рыбка, большая и малая!»

А рыба в воде гуляла. Видно, много её тут было. Малёк под самым берегом юлил, сом со дна ил поднимал, молодая рыбёшка резвилась: то и дело выпрыгивала из воды – ныряла в воздух. Плек! Плек! – слышалось то там, то здесь, и над поверхностью, как серебряные ножи, сверкали рыбьи бока. Всё вокруг жило, дышало, шевелилось, и только Павкин поплавок – как мёртвый. Павка трижды червей менял, горох и мух на крючок вешал, поплевать не забывал, а результата – никакого.

Уже Дозор от скуки скулить начал. Повизжит, лапами переберёт, обойдёт вокруг Павки и снова сядет.

Час прошёл, а может, два – неизвестно. На дальнем конце пруда солнце по пояс в воду зашло и всю её в медно-красный цвет перекрасило.

Стоит солнце в воде, по золотому брюху себя похлопывает, а вокруг паровые облачка поднимаются. В кустах зазвенел комар, над водой толкунцы появились, и под берегом лягушки свой разговор начали. Поворчат и прыгнут в воду: плюх, плюх.

Лягушка в воду прыгнет, круги по воде пустит, и закачается поплавок.

«Кажется, клевать начинает!» – заволновался Павка. Раза четыре лесу выдёргивал, но всё впустую.

А лягушки всё громче и громче болтать стали. Сначала одна, потом другая, а там уж и хор подтянет. Трещат, словно дробь по воде рассыпают. На этом берегу затянут – на другом подхватывают.

«Вот ещё, концерт устроили! – рассердился Павка. – Рыба только клевать начала, а они пугают».

– Кыш! Кыш! – закричал он и бросил в ряску кусок земли. Вода хлюпнула, и лягушки замолкли. А через минуту ещё сильнее завели. И не то, чтобы просто кричат – дразнятся! Поплавок закачается, а они хором:

«Крюёт! Крюёт! Ужже! Уж-же!»

Павка лесу выдернет, а они:

«Червяк! Червяк!»

И червяка действительно нет.

«Сожрали! Сожрали!» – кричат лягушки.

Павка рассердился и давай в них камешки бросать. В одну попал, а все остальные, как младенцы, заплакали:

«Увва! Увва!»

«Конечно, так не поймаешь! – соображает Павка.– Такого крика не только рыба испугается… Вон Дозор – и тот под куст залез… Надо сначала всех лягушек разогнать, а уж тогда ловить».

Набрал Павка в карман камней и пошёл вдоль берега. Есть лягушка, нет лягушки – он камень швырнёт. Дозор обрадовался и тоже давай лягушек гонять. Скачет, лает, в воду по грудь заходит. Павка шагов двадцать прошёл, а Дозор уже на том краю пруда лает. Не выдержали лягушки такого натиска – замолчали. Сидят под кувшинками и ворчат.

Вернулся Павка на своё место – смотрит, а там Серёга стоит, на пустые куканы смотрит.

– Ты только пришёл? – спрашивает.

– Да нет! Я уже часа четыре сижу, – признался Павка.

– – Где же твоя рыба?

– Как же! Так ты её и поймаешь, если лягушки кричат. Они всю рыбу мне разогнали,

– Лягушки?! – удивился Серёга, пожал плечами и сел поблизости, на том самом лысом бережке, где вчера Павка зря до обеда просидел.

Хотел Павка ему сказать, что там рыба вовсе не ловиться, да передумал.

Закинул Серёга удочку, швырнул горсть приманки в воду и начал насвистывать:

– Капитан, капитан, подтянитесь…

Павка только открыл рот, чтобы сказать «тише!», а Серёга – дёрг и вытащил окуня.

Тут и у Павки поклёвка началась.

– Погоди, не тяни, пусть лучше возьмёт! – советует Серёга, а сам третью рыбу тащит.

Закинул на четвёртую, воткнул удилище в землю, подошёл к Павке и говорит:

– Да у тебя же рыба на крючке сидит! Тяни!

Павка удилище дёрг, а оно – в дугу.

– За корягу зацепил! – кричит Павка.

– Да нет же! Видишь, леса ходит? Ты осторожно… Это, наверно, сом!

Серёжа выхватил у Павки удилище и давай водить. К берегу, к берегу…

– Отдай удочку! Это я поймал! – запрыгал Павка и выхватил удилище.

– Эх, жаль, сачка не захватил! – сокрушался Серёга.– Мы б его из воды взяли. Сомина, видно, знаменитый…

У Павки сердце прямо выпрыгивает. От волнения голос пропал, руки дрожат. Вот-вот удочку выронит. И вдруг над водой какая-то зелёная морда появилась.

– Сом! – захрипел Павка и выпустил удилище.

Где?

Подбежал Серёга, подхватил удилище и дёрнул. Вода как будто лопнула, и в воздух взлетело что-то круглое, зелёное. Серёга схватился за живот, повалился на землю и давай хохотать.

– Ох и сом! Ох и сом! Ой, не могу! Помогите!

– Так это же простая лягушка! – со слезами в голосе сказал Павка.

– Зато жирная какая! – Серёга отцепил лягушку и зашвырнул её на середину пруда.

– Эх ты, горе-рыболов! Давай-ка я тебе помогу! – сказал он и, наживив червяка, закинул Павкину удочку.

– Это они мне отомстили за то, что я их гонял…– сказал Павка.

Вскоре у Павки клюнуло, и он вытащил окуня. А потом и другого. Больше он не поймал.

Когда шли домой, Серёга ему двух верхоплавок своих отдал и линька.

– Возьми,– говорит,– а то неловко: у тебя два кукана, а рыбы – коту на закуску. Завтра вместе пойдём. Я тебя по-настоящему ловить научу.

– Обязательно пойдём! – сказал Павка.– А когда уезжать буду, оставлю тебе свою удочку… И моток капроновой лесы. Идёт?…