Текст книги "Головач-3 (ЛП)"

Автор книги: Эдвард Ли

Соавторы: Райан Хардинг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

– Да, – произнесла она, резко выпрямившись. – Охрененно клевый «лед» ты продаешь!

Он лишь покачал головой, видя, что она уже под кайфом.

– Сегодня я ничего не продал, запомни. Нам нужно валить отсюда, попытать счастья в другом месте.

– Я – за, – призналась Бизи, подергиваясь. – Все равно мне здесь как-то не по себе. Но я слышала, что неподалеку есть одно местечко, Бэктаун. Давай найдем его. Это большой трейлерный парк, или типа того. Зуб даю, ты продашь пятьдесят больших пакетиков, а я отсосу пятьдесят деревенских членов. Загребем "бабла".

Но от одного слова "Бэктаун" Датча словно переклинило.

– Я тоже слышал про Бэктаун. Типа, что там пропадают "дилеры".

– Пропадают? Правда?

– Ага. Ты же знаешь, как тут дела делаются. Нам нужно быть осторожными с теми, кому мы продаем здесь "товар". Это не Пуласки. Многие из этих тупых деревенщин ненавидят торговцев "дурью".

Но Бизи выглядела заинтригованной. Утратив от "спидового кайфа" всякое чувство реальности, она сделалась еще глупее, чем была.

– Мне нравятся всякие тайны! Едем! Ты, правда, думаешь, что там пропадают "дилеры"?

– Я это знаю, – ответил Датч. Он уже начинал психовать. Но Бизи всегда заводил элемент опасности. – Помнишь Клинта Филчера? Он сказал, что собирается толкать "товар" в Бэктауне, и больше мы его не видели. Копы нашли его машину сброшенной с моста Говернор Бридж. Этот "хрен" сидел внутри со спущенными штанами, а член и яйца у него были отгрызены. Не отрезаны, а отгрызены.

Бизи выпучила глаза с расширенными зрачками.

– Отгрызены? Кем, животным?

– Никто не знает, – ответил Датч. – Но я не знаю таких животных, которые умеют закрывать двери машины.

Бизи содрогнулась, но тут...

На парковке раздались еще шаги и невнятные мужские голоса. В свете фонаря словно материализовались две массивные фигуры.

– Сюда идет "свежее мясо", – прошептала Бизи. – И посмотри на них! Это же гиганты!

Датч недоверчиво прищурился. Да, это были гиганты, а еще это были... абсолютно одинаковые близнецы.

– Привет, парни. Как дела? – усмехнулся Датч, пытаясь вести себя непринужденно. – Вот это да, по-моему, вы – братья.

– Так и есть, – отозвался один. – И дела у нас в порядке.

Что ж, на "нарколыг" эти парни не похожи, но и на геев тоже не тянут. Датч понизил голос.

– Глядите, это – моя девчонка, Бизи. Отсасывает офигенно, и дешевле, чем те обдиральщицы в "Сэлли". Всего за двадцать "баксов". Бизи, покажи парням.

Близнецы перевели взгляд на Бизи, та в стала в развратную позу и сверкнула голыми грудями.

– Блин! – хором воскликнули браться.

– Да, блин, – заметил Датч. Если и есть во всем большом штате Вирджиния сиськи получше, то я уж точно никогда их не видел. Эта девочка сделает с вашим "хозяйством" такое, что вам и не снилось. Проглотит его, как утилизатор отходов. И вы даже можете присунуть ей в зад, всего по «тридцатке» с каждого. Или, да какого хрена? «Полтинник» с обоих.

После этого предложения Бизи хитро ухмыльнулась и продемонстрировала идеально выбритый лобок.

Второй брат покачал головой, явно впечатленный увиденным.

– Эта "пися" достойна того, чтобы вызвать у меня боевой Клич Южан, но мы буквально только что окунули "концы" в одну смазливую блондиночку.

– Да уж, – фыркнув, согласился другой. – Да уж! Клевая "штучка"!

– Мы ищем "кайф", понимаете? – сказал первый, наклонившись и понизив голос.

– "Кайф", да? – спросил Датч.

– Ага! "Бабки" у нас имеются. Есть у вас "кокс" или "мет"?

Та-ДАМ! – мысленно воскликнул Датч. Похоже, я ошибался насчет этих пареньков. Все-таки НРАВИТСЯ МНЕ ошибаться. Он согнул указательный палец и поманил чувака в пространство между своей машиной и соседней.

– Малыши, у меня есть "монгольский Мет" От этого "дерьма" летать будете два дня. Всего по "двадцатке" за дозу.

– Едрен батон, клево! Мы возьмем все, что у тебя есть, братан, – и затем гигантский деревенщина потянулся за бумажником. Датч улыбался, как десятилетний мальчишка впервые увидевший "Хастлер" (порножурнал – прим. пер.), но когда он посмотрел за плечо парня, улыбка исчезла с его лица, а глаза расширились. Черт! Это же «наезд»!

Другой близнец уже заклеил скотчем Биззи рот и поднимал ее в воздух, одновременно тиская груди. Датч потянулся за заточкой, но в следующую секунду сзади ему на шею была накинута веревочная петля, и ноги у него тоже оторвались от земли. Оцепенев от ужаса, он увидел, что третий мужчина, который "заарканил" его, выглядел точно так же, как и двое других.

Все произошло синхронно, в духе "бразильского похищения". В глазах у Датча уже темнело, когда из ниоткуда выехал и остановился фургон. Боковая дверь открылась. С водительского сиденья ухмылялся через плечо четвертый тип, который выглядел точно так же как остальные.

Рот Датча был автоматически заклеен скотчем. Затем их с Бизи бросили в фургон. Дверь захлопнулась, и фургон укатил прочь.

Последнее, что услышал Датч, прежде чем потерять сознание, это как четыре одинаковых голоса одновременно заорали одно и то же:

– Иииииииииииииии-ХА!

***

– Без четверти семь – снова налито всем! – протрубил Оги, когда прибыла следующая партия напитков. Именно столько было сейчас времени. И распахнув свои двери всего сорок пять минут назад, «Чокнутая Сэлли» уже более чем оправдала первую половину своего названия. Точно описать внутреннюю среду заведения можно было таким определением, как «кромешный ад», ибо это был шумный и вульгарный деревенский стрип-клуб. Вокруг сцены и сидячей зоны непрерывно пульсировали огни. Гремела музыка. А еще там были посетители...

Это был класс общества, который казался людям вроде Брайса, Оги и Кларка таким же далеким, как страны третьего мира. Деревенщины, деревенщины, и еще раз деревенщины. Хохочущие, орущие, чокающиеся пивом. В основном, грубые, крепко пьющие работяги.

Но это не оценка южной демографии.

Самой яркой отличительной особенностью заведения были, конечно же, танцовщицы. В их манере двигаться присутствовало что-то возвышенное (и хищное). Те, кто не демонстрировал свои прелести на многочисленных танцполах, дефилировали почти голышом среди клиентов. Каждая женщина легко заслуживала "восьмерки" по шкале "мужского сексистского рейтинга". Там присутствовала как минимум дюжина таких женщин. В ожидании своей очереди выйти на танцпол, они занимались тем, что дразнили непослушную аудиторию.

Совершенно голые стриптизерши умело крутились на шестах. Одна фигуристая блондинка стояла, широко расставив ноги. Затем медленно наклонилась вперед, согнув спину, и без особых усилий достала кончиком языка до своей вагины. Это достижение сорвало аплодисменты, сродни тем, которые вызвал полковник Эдвард Уайт, когда стал первым американцем, вышедшим в открытый космос. Также демонстрировались и другие подобные чудеса ловкости, включающие в себя зажженные сигары, теннисные мячики и надувные шары, которые вряд ли стоит описывать.

Кларк, уважаемый врач из Верхнего Уэст-Сайда, сидел, упираясь затылком в край танцпола, в то время как одна проворная дама выдергивала у него изо рта пятидолларовые купюры – заметьте, без помощи рук. Вдоль дальней стены сидели в ряд на складных стульях горячие, неопрятного вида деревенщины. На коленях у каждого извивалось по гологрудой, в одних стрингах, стриптизерше (очевидно, это была "бюджетная" зона), в то время как более щедрые кутилы исчезали под ручку со сливками танцевального коллектива за занавесом с вышитой бисером надписью: "ВИП-зона". Однако Оги (похоже, самый щедрый из присутствующих) довольствовался тем, что сидел за столом с Брайсом. На коленях у него восседала лицом к нему пышная блондинка, а он издавал звук мотора, уткнувшись лицом в ее восхитительный бюст.

– Давай посмотрим, на сколько ты сможешь задержать дыхание, сладкий, – прокричала она, полностью закрыв своей огромной грудью ему лицо.

Оги продержался время, вполне достойное похвалы.

Но Брайс выглядел "белой вороной". Он почти не обращал внимания ни на блондинку, ни на других танцовщиц. И грохочущую музыку он будто не слышал, как и не замечал бурлящее вокруг него эротическое веселье. Вместо этого он с подавленным видом сидел за столом и посасывал бутылку пива. Казалось, что все присутствующие здесь мужчины приятно проводили время... все, кроме него.

Он печально разглядывал фотогаллерею на своем смартфоне. Почему я не удаляю эти снимки? – в сотый раз спрашивал он себя, но не мог сформулировать ответ. Разве что причина была в том, что он является неосознанным мазохистом. На всех фото, конечно же, была Марси. Марси, загорающая в Хэмптонсе в убойных бикини. Марси в полном лыжном снаряжении, когда они ездили на склоны Элликотвилля в честь годовщины со дня их первого свидания. Марси в черном прозрачном вечернем платье на рождественской вечеринке, которую закатила фирма Брайса – посылает в объектив камеры воздушный поцелуй. Наконец, Марси, манящая его пальчиком в спальню, одетая в лифчик и трусики «Гия ла Бруна» за 700 долларов.

Хотя большинство снимков, где они с Марси были вместе, Брайс все же удалил.

Соберись, тряпка, – сказал он себе. Тебя использовали и выбросили, как и большинство парней. Будь мужиком и возьми себя в руки.

Легче сказать, чем сделать, когда твой друг вонзил нож тебе в спину. В колледже одна из бывших подружек Деррика флиртовала с ним, и он отверг ее. Она была красивой и интеллигентной, но он выбрал преданность своему другу, поскольку решил, что именно так и должно быть. Тем не менее, Деррик увел у него бюджет "Брайсона", а что еще хуже – Марси. И все, что у него осталось, это фото ее и какого-то парня, похожего на него, только слишком счастливого и слишком доверчивого.

Он отложил телефон, словно в тумане, окинул взглядом горячих деревенских танцовщиц, официанток, сверкающих грудями, и голых стриптизерш, кружащихся, как волчок, вокруг повсеместных латунных шестов. Какой отстой, – подумал он, но когда наклонился к Оги, чтобы спросить, когда они отчаливают, лицо у того было все еще погружено в потрясающую грудь блондинки. А Кларк по-прежнему скармливал через рот банкноты девочкам со сцены.

Непохоже, что они собираются уезжать в ближайшее время.

Брайс, пребывающий в подавленном состоянии, чуть не подскочил на стуле, услышав голос официантки с ярко выраженным "южным" акцентом.

– Ух, ты, дорогой, не хотела тебя напугать!

Брайс медленно выдохнул. Что со мной НЕ ТАК? Только сейчас он заметил молодую блондинку с приятной «соседской» внешностью, чья общая привлекательность не вязалась с вульгарным стрип-клубом. Брайс экспромтом подумал, что она работает здесь лишь потому что не нашла себе более приличную работу.

– Извините, – наконец, ответил он. – Что-то сегодня я сам не свой.

Ресницы у нее затрепетали. Синие глаза были такими темными, что походили на сапфиры.

– Полагаю, это не совсем ваше место. Если честно, то и не мое тоже. Хотите еще пива?

– Нет. Да. Э, не знаю...

– Вот это я называю принять решение!

Впервые за последнее время Брайс искренне рассмеялся.

– Конечно, возьму еще, спасибо. Я спросил бы моего брата, хочет ли он еще выпить, но, как видите, в данный момент он не способен отвечать на вопросы.

Официантка усмехнулась, посмотрев на Оги, чья голова была по-прежнему наполовину поглощена грудью "собеседницы".

– Все равно принесу ему еще пива. Чувствую, оно ему потребуется, когда Джуни с ним закончит. – Она наклонилась к Брайсу чуть ближе. – Вы, должно быть, один из нью-йоркских парней, да?

– Ага. Быстро здесь слухи расходятся.

– В таком-то городишке? Это точно, – но потом в глазах у нее мелькнула тень тревоги. – Вы неважно выглядите. Не похоже, что вы хорошо проводите время.

– Я...

– Здесь нет дам в вашем вкусе?

Мысли Брайса стали будто расползаться в разные стороны. Он едва слышал ее, и с трудом смог подыскать ответ.

– Здесь очень красивые дамы. Просто... думаю, что стриптиз-клубы уже утратили для меня свой шарм. Я бы предпочел выпить с вами где-нибудь, когда закончите работать.

Девушка улыбнулась ослепительной улыбкой.

– Я тоже не люблю это место, всего лишь подрабатываю здесь. Блин, только я работаю до двух, а потом у меня дела.

Брайс сразу же почувствовал себя полным идиотом.

– Конечно, понимаю. Извините. Думаю, каждый парень, который сюда заходит, приглашает вас куда-нибудь.

– Пожалуй, да. Но пока единственный, с кем я хотела бы куда-нибудь пойти, это – вы.

Брайс испытал легкий шок.

– О, круто. Но вы же только что сказали, что у вас...

– Мне нужно сегодня заехать к бабушке и завести ей лекарство. Но завтра, с десяти я буду свободна. Потом мы можем чем-нибудь заняться, если хотите.

Брайсу пришлось стряхнуть с себя остатки недоверия, когда он понял, что она приняла его предложение.

– Кстати, меня зовут Брайс.

– А меня – Сара Мэй, и я скоро вернусь. – Улыбаясь своей простой улыбкой, она развернулась и направилась к бару. Брайс сидел, словно в теплом тумане. Как тебе это нравится? Я только что назначил свидание... деревенской официантке.

В этот момент раздался вздох и лицо Оги, наконец, отделилось от монументального бюста белокурой стриптизерши.

– По-моему, ты только что установил рекорд, сладкий, – воскликнула она. Оги кивнул, продолжая отдуваться. Он дал ей "на чай" пятьдесят долларов, и она удалилась.

– Думал, ты уже не вынырнешь, – заметил Брайс. – Ты, наверное, занимался подводным плаванием.

Оги осоловело улыбался.

– Чувство было, будто меня съело... сиськами. О, вижу, ты все еще сидишь здесь, как истукан. Даже еще не получил приватный танец? Хватит уже хандрить!

Но уничижительный тон Оги куда-то улетучился, когда вернулась с напитками официантка. Глаза у него округлились.

Не говоря ни слова, Сара Мэй поставила перед Оги пиво, потом передала Брайсу его напиток.

– Вот, держи, Брайс.

– Спасибо. Сара Мэй, это – Оги.

В плотоядном взгляде Оги было что-то весьма инфантильное.

– Ооо, вот это да! Какое красивое имя для красивой женщины.

Сара Мэй усмехнулась.

– Дорогой, этим здесь ты не заработаешь даже кружку пива в "скидочный час".

Оги пропустил пренебрежительную фразу мимо ушей.

– Итак, Мэри Мэй...

– Меня зовут Сара Мэй, как я уже сказала, – затем она наклонилась к Брайсу. – Твой приятель плохо слышит, да?

– Сара Мэй, – поправился Оги. – Простите. Итак. Когда мы с вами можем устроить приватный танец?

– Я только обслуживаю столики, парень. И приватными танцами не занимаюсь. Но даже если бы и занималась, то вряд ли стала исполнять такой для вас. – Снова повернувшись к Брайсу, она произнесла полушепотом: – Жаль, что ваш приятель такой засранец.

Брайс рассмеялся.

– На самом деле, это мой брат, и у него есть оправдание. Он – биржевой брокер.

– Ага, – добавил Оги. – Играю с пенсионными счетами людей! – и затем он в один присест проглотил половину своего напитка.

Брайс покачал головой.

– Сара Мэй, позволь спросить тебя кое-что. Что такое Бэктаун, и где он находится?

Само слово, Бэктаун, казалось, вызвало у Сары Мэй некоторую тревогу. Она сразу смутилась.

– О, Брайс, пожалуйста, не ездите туда. Это плохое место. В основном, там обитают вырожденцы и "алкаши", устраиваются петушиные бои и делаются прочие грязные делишки. Там вы не найдете ничего, кроме проблем, поэтому, пожалуйста, не ездите туда. Там живут только деревенские "плохиши".

Тут разговор, что неудивительно, вмешался Оги.

– Мы сами о себе позаботимся, сладкая.

– Нет, – возразила она ему, поморщившись. – Вы не сможете. Только не в Бэктауне. Неважно, какие вы большие и сильные – и, кстати, на большого и сильного ты не тянешь, сладкий – деревенщины из Бэктауна еще крупнее и сильнее. Прошлым летом сюда приехала парочка профессиональных футболистов, прослышавших про "Сэлли". Но потом два этих здоровенных придурка узнали про Бэктаун. Я сказала им, как и вам, не ездить туда, потому что это место окажется им не по зубам. А они лишь рассмеялись и уехали. И...

Оги снова вмешался, со своим привычным неуклюжим остроумием.

– И дай, угадаю! Больше их никогда не видели!

– О, их видели в ту же ночь в круглосуточной клинике доктора Хьюгтона, с фингалами, разбитыми губами и сломанными зубами. Эти два огромных болвана отхватили «люлей». Бэктаунские парни прогнали их взашей. Они уезжали отсюда на своих модных «тачках», плача и зовя мамочку.

– Готов поспорить, что они были из "Патриотов", – сказал Оги и расхохотался.

Брайс взял девушку за руку.

– Не обращай на него внимания, Сара Мэй. Мы ценим твой совет, и куда уж точно не поедем, так это в Бэктаун.

Она с облегчением приложила руку к груди.

– Спасибо, – сказала она. – Мне нужно обслуживать столики, сладкий. Но я с нетерпение буду ждать нашего завтрашнего свидания.

– Поверь, я тоже буду ждать его с нетерпением.

Сара Мэй чмокнула его в щеку и упорхнула с пивным подносом в руках.

Оги шлепнул Брайса по спине. Причем, жестко.

– А ты – старый кобель! Все это время я думал, что ты тоскуешь по Марси. А на самом деле, ты ухлестывал за самой горячей в этом баре "цыпочкой"! Как ты раскрутил ее на свидание?

Брайс пожал плечами.

– Просто спросил. И прежде чем ты будешь воображать себе что-то там... я не думаю, что Сара Мэй – проститутка, и она определенно не в твоем вкусе. Слишком хороша для тебя.

Оги задумчиво кивнул.

– Да, ты прав. Хорошие девочки меня не цепляют. – Затем он встрепенулся. – Интересно, что она имела в виду под определением "прочие грязные делишки", когда говорила про Бэктаун?

– Не знаю, какая разница? И мы не узнаем, потому что не поедем туда. Мы здесь чужаки. И будем идиотами, если станем совать свой нос, куда не следует. – Затем он растерянно огляделся вокруг. – А где Кларк?

Оги рассмеялся, указывая на главную сцену.

– Он только что заплатил "сотку" за тройной танец.

Брайс стал хмуро наблюдать за действом. Сейчас Кларк лежал ничком на краю танцпола, а три обнаженных стриптизерши извивались вокруг него. Из зала неслись аплодисменты.

– Он определенно в своей среде.

– Все эти сиськи заводят его не по-детски, – заметил Оги.

Брайс решил сходить в туалет. Ему пришлось пробираться через переполненный бар и вежливо уклоняться от домогательств стриптизерш. Одна девушка потерла ему промежность, другая схватила и поцеловала взасос, но Брайс отстранился. Он просто был не в настроении. Когда он, наконец, пробился в туалет, то с удовлетворением отметил, что музыку там уже не так сильно слышно. Но тишина была недолговечной. Внезапно из одной из кабинок прогремел мужской голос:

– Ооо, зашибись, детка! Это лучший трах в рот, который у меня когда-либо был! Ты могла бы работать гребаным доильным аппаратом!

В ответ раздалось женское хихиканье, затем дверь кабинки открылась, и оттуда вывалился типичный деревенщина, застегивающий ремень. За ним вышла полуголая рыжеволосая стриптизерша, с ухмылкой возвращающая в рот вставные зубы и поправляющая груди.

– Привет, детка. Хочешь, я тебе яйца через дырку для мочи высосу?!

– Э, не, спасибо, – сказал Брайс. – Мне еще за руль садиться.

Девица нахмурилась и вышла вслед за предыдущим клиентом. Брайс улыбнулся, и озадаченно огляделся вокруг: дощатые стены, резиновые трубы, и запах хуже, чем в большинстве автозаправочных сортиров. Пока он справлял малую нужду, ему ничего не оставалось, кроме как разглядывать различные граффити на грязной стене. В основном нацарапанные от руки номера и не особо глубокомысленные фразы, вроде: "НУЖЕН ОТСОС? ЗВОНИ ДЖО!", "КОДИ ДРАКЕР СОСЕТ ЧЛЕН СВОЕМУ ПСУ!", "ПЕЙ ПИВО, ССЫ КРИВО", и "ЧЕГО ЗДЕСЬ ПОТЕРЯЛ? СО СВОИМ ПАПАШЕЙ БУДЕШЬ ШУТКИ ШУТИТЬ!"

Но взгляд Брайса был прикован к следующему рисунку: грубым каракулям, нанесенным черным маркером. Человечек мужского пола с эрегированным членом и лежащая ничком, будто висящая в воздухе женщина. Вместо грудей у нее были кружки, вместо сосков – точки, вместо лобковых волос – закорючки. Глаза у нее были выпучены, язык вывалился. Но мужская фигурка...

Брайс прищурился, будто перед ним обман зрения.

Мужская фигура держала свой член наполовину введенным в голову женщины. Ниже было нацарапано: "ПО ЛИНЕТТ КАЙЛЕР ПЛАЧЕТ ГОЛОВАЧ!"

Брайс сузил глаза. Несмотря на то, что рисунок был очень грубым и дилетантским, это изображение глубоко встревожило его.

Вдруг дверь сзади распахнулась, отчего по спине у него будто пробежал разряд тока.

Перед ним стояла очередная невероятно грудастая стриптизерша. На огромных сосках у нее были крохотные накладки, стринги – размером с "Дорито" (треугольные чипсы – прим. пер.) Она щелкнула "жвачкой" и выгнула бедро.

– Эй, городской, как насчет того, чтобы я подключила свой ротик к твоей форсунке? Двадцать "баксов". Я твой жезл так отполирую, что увидишь в нем свое отражение!

К этому моменту Брайс был уже достаточно раздражен, хоть и не должен был. Все-таки он находился в деревенском стрип-клубе. Однако ее вторжение сильно подействовало ему на нервы. Из головы у него не шло странное граффити с его тревожным подтекстом.

– Нет, спасибо, – ответил он, достаточно грубо. – Я... э... еду в отпуск из школы богословия... – затем он, протиснувшись мимо нее, покинул грязный туалет.

И сразу же вновь окунулся в невыносимый грохот музыки. Но пробравшись к своему столику, обнаружил, что тот пуст. Проходившая мимо с пивным подносом Сара Мэй подмигнула ему.

– Если ищешь своих дружков... – Она указала на сцену.

Оги и Кларк лежали на сцене, а над ними извивались как минимум шестеро роскошных стриптизерш. Толпа ревела.

Брайс закатил глаза.

– Что еще можно ожидать от выпускников Гарварда, а? Слушай, я скоро вернусь. Выйду на улицу, немного подышать.

Сара Мэй сверкнула улыбкой.

– Не забывай про завтрашнее свидание!

Брайс чуть не рассмеялся.

– Сара Мэй, ничто на свете не заставит меня забыть об этом.

Она двинулась прочь, еще раз улыбнувшись через плечо, и исчезла в толпе. Брайс нашел дверь, кивнул вышибале и вышел на улицу.

Но необъяснимое недовольство не покидало его. Возможно, он просто устал. Он побрел вокруг бара, рассеянно поглядывая на переполненную парковку. Над лесом низко висела луна. Стрекотали сверчки.

Свидание с Сарой Мэй. Его восторг от этой перспективы слегка дрогнул, когда он представил, как они будут заполнять весь вечер разговорами. Пустая болтовня в шумном баре – это одно, но в состоянии ли он установить связь с человеком, не обладающим таким же как у него положением и воспитанием? Возможно, они найдут общий язык, хотя навряд ли он станет ездить к ней в такую даль каждый уикенд. В реальном мире любой бы помер от смеха, узнай об этом. Особенно Марси. Это было подкупающее отвлечение, хотя, конечно же, тупиковое.

В следующий момент он осознал, что снова разглядывает фотографии Марси в своем смартфоне. Он даже не помнил, как доставал его из кармана. Будто решил, что правильное изображение в правильный момент позволит ему вернуться назад во времени и сделать все заново. Сохранить бюджет "Брайсона", удержать Марси, избавить себя от переживаний и депрессии.

– Эй, парень. Что-то случилось?

Брайс полувстревожено поднял глаза и увидел перед собой длинноволосого, неряшливо одетого деревенщину. Хотя вид у парня был вполне приветливый.

– Ничего особенного. Просто внутри слишком шумно.

– О, да, мужик, "Сэлли" – потрясный клубешник, а девочки? – волосатый тип присвистнул. – Никогда не видел столько классных "телок" в одном месте.

– Да, девочки весьма горячие.

Тип шаркнул ногами, провел рукой по довольно длинной щетине. Казалось, ему внезапно стало неловко.

– Послушай, друг, я – не бомж, ничего такого, просто потерял работу в фермерском кооперативе из-за клятой экономики, понимаешь? Сейчас подрабатываю посудомойкой в "Перекрестке", но зарплата только завтра. Не подкинешь мне бакса полтора, чтобы я мог войти и выпить пива?

Брайс с трудом отогнал от себя тяжелые думы.

– Да, конечно, – пробормотал он, нашел в кармане "десятку" и отдал ее парню.

– Мужик! Спасибо! Вы, городские, – клевые ребята! Слушай, я тебе верну, серьезно.

– Не беспокойся насчет этого, – сказал ему Брайс. Парню, казалось, и впрямь не повезло.

– Но можно тебя кое о чем спросить? Что это за место, Бэктаун? Бар, или что?

Тип отреагировал так, будто очень удивился.

– Не, мужик, это – парк. Трейлерный парк. Имеет плохую репутацию, хотя не все там так хреново. "Кости", петушиные бои, карты – и всякие другие дела, понимаешь? "Телки" не такие красивые, как здесь, но сделают все, что угодно, и гораздо дешевле.

– О, понимаю.

– Но если поедешь туда, не балуйся с "наркотой". Они там это не любят. Не спрашивай ни о чем таком, даже о "травке". Я серьезно.

– Мы не употребляем наркотики. Никогда не употребляли, и не собираемся.

Но тут тип сверкнул ухмылкой.

– Хотя у них есть просто улетный самогон!

– Самогон?

– Ну, да, мужик! "Моча пантеры"! Мужик, от этого "дерьма" у тебя на заднице и на ногах волосы вырастут!

Брайс улыбнулся.

– Наверное, я останусь в своей среде и буду верен "Бад Лайту" (легкое светлое пиво – прим. пер.). Но тут, на ум ему пришло причудливое туалетное граффити.

– А можно спросить тебя еще кое-что? Я только что видел нечто странное. Что-то связанное с... «головачом».

Тип остолбенел.

– Где... э... где ты услышал про это?

– Там, в туалете. Это было просто какое-то граффити. Не знаю почему, но меня оно немного встревожило. Что это такое?

Лицо типа приняло нерешительное выражение.

– Э, "головач" это просто... просто такая штука. Местная... блин, даже не знаю, как сказать.

– Типа, местная легенда? Деревенский миф?

– Не, это не миф. Это то, что люди делают в отместку тем, кто причинил им вред.

Брайс недоверчиво посмотрел на парня.

– Брось. Если кто-то причинят тебе вред, ты... трахаешь его в голову?

– Не верь, если не хочешь. Наверное, так будет лучше. Но сделай себе одолжение – не спрашивай больше никого об этом. Городок, вроде Люнтвилля, любит держать свое грязное белье в корзине, если понимаешь, о чем я.

Брайс продолжал пребывать в недоумении. Но его никак не покидало странное любопытство.

– Ты, наверное, шутишь, мужик. Знаю, место это глухое, но...

– Можешь не верить, хотя ты и не должен, – но потом тип удрученно улыбнулся. Он понизил голос. – Видел сегодня, как одного наркобарыгу оприходовали. Если и правда хочешь знать, могу доказать, только это рискованно. Будет стоить тебе "сотку".

Брайс нахмурился. Это походило на развод.

– Ты сейчас вешаешь мне лапшу на уши. Все, забудь, мужик.

– Ладно. И как я уже сказал, наверное, лучше так тебе и сделать – забыть про это. Кстати, меня зовут Студи, и спасибо за "десятку". Я верну.

– А меня – Брайс. Удачи.

Брайс посмотрел, как тип исчез за входной дверью. Студи, – подумал он. Да, его рассказ звучал неправдоподобно, но потом Брайс спросил себя: С какой стати ему придумывать что-то подобное? Он попросил сто «баксов», а когда я отказался, то не стал уговаривать. Все это выглядело очень странно.

Брайс пожал плечами и вернулся в бар.

Ему показалось, что там стало еще шумнее. Когда он вернулся за столик, где уже сидели нашалившиеся на сцене Оги и Кларк, в ушах у него звенело. Плюхнувшись на свое место, Брайс тут же пожаловался:

– Парни, тут слишком шумно, и как-то слишком...

– По-деревенски? – сказал Кларк, пьяно ухмыльнувшись.

– Ну, да.

– Рад, что сказал это, – прокомментировал Оги. А мы с Кларком уже думали свалить отсюда.

– Я целиком за! – согласился Брайс.

– Да, братан. А ты можешь вернуться сюда завтра, ради вашего жаркого свидания с Сарой Джун...

– Сарой Мэй.

– Как скажешь.

Брайс начал вставать.

– Подождите минутку. Я попрощаюсь с ней, а потом мы вернемся в мотель, возьмем еще пива и посмотрим бейсбол.

– Не, не, Брайс, – возразил Кларк. – Мы имели в виду, что хотим поехать в другое место. Все таки это же наш отпуск.

– Да, мужик, здесь быстро надоедает, – добавил Оги. – Мы хотим чего-нибудь реально грязного, понимаешь?

Брайс был как громом поражен. Он жестом показал вокруг.

– Для меня все это уже достаточно грязно. У нас плевательницы заполнены до краев, стриптизерши сидят на лицах у парней. Пока я ходил в туалет, мне дважды предложили отсосать.

Кларк хихикнул.

– Те пареньки были для тебя не достаточно симпатичными?

Брайс показал ему средний палец.

– Это были женщины, засранец. Ты можешь здесь запнуться о стул и окажешься посреди оргии. Чего вы еще хотите?

Оги был настроен решительно.

– Мы хотим поехать в Бэктаун.

– Да, Брайс, – вмешался Кларк. – Парочка танцовщиц уже дали нам всю информацию. С их слов, это место – детский сад по сравнению с Бэктауном.

Брайс поморщился.

– Бросьте, там всего лишь петушиные бои, самогон и потасканные шлюхи!

Оги ухмыльнулся.

– Круто! Всегда хотел попробовать какой-нибудь настоящей деревенской "кукурузовки"!

– И у них там всякие разные карточные игры, – продолжил Кларк. – Я давно уже не играл в хороший покер.

– Какой тебе еще покер...

Оги пихнул брата.

– Давай, Брайс. Как я уже сказал, мне хочется чего-нибудь грязненького, чего-нибудь совсем другого...

– Петушиных боев? – сказал Брайс и широко разинул рот.

– Конечно. Все, что угодно, мужик! Все, чего мы не увидим на гребаном Манхэттене. Меня уже тошнит от бейсбола, от коктейльного зала "Мэйфлауэр", и от "Волт" (легендарный нью-йоркский секс-клуб – прим. пер.). Я хочу «движухи».

– Давай попробуем, Брайс, – наклонился к нему Кларк. – Не понравится – уедем.

Брайс фыркнул. Он знал, что битва проиграна.

– Черт, ладно. Поверить не могу, парни. Мы, богатые профессионалы из Нью-Йорка, с отличием окончившие Гарвард, собираемся смотреть петушиные бои.

– Да! – радостно воскликнул Оги, и они с Кларком ударили по рукам.

Брайс поднялся на ноги.

– Встретимся снаружи. Я расплачусь и попрощаюсь с...

– Мэри Джулай?

– Очень смешно. – Брайсу пришлось протискиваться через толпу посетителей. Когда он, наконец, добрался до бара, Сара Мэй ждала от бармена напитки.

– Сара Мэй? Нам нужно уезжать, но мне было очень приятно познакомиться.

Она повернулась с сияющей улыбкой.

– Не забудь про наше...

Он подмигнул.

– Завтра вечером, в десять, – а затем он протянул ей 100-долларовую банкноту. – Сдачу оставь себе.

Глаза у нее расширились, потом она страстно поцеловала его в губы.

– Большое спасибо, Брайс. Ты понятия не имеешь, как это мне поможет!

– Приятного вечера. Увидимся завтра. – Он улыбнулся, помахал последний раз, затем направился вдоль бара к выходу. Какая красивая, удивительная женщина, – подумал он, тут же забыв про былое расстройство. Он ощущал себя в каком-то мерцающем тумане.

Но приятные мысли моментально улетучились, когда что-то на барной стойке привлекло его внимание. Он остановился, как вкопанный, и наклонился, чтобы рассмотреть получше.

И тут же нахмурился.

Какого ЧЕРТА?

На деревянной барной стойке был грубо нацарапан ножом рисунок: мужская фигурка, сующая пенис в голову женщине.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ