Текст книги "Эд, граф Парижский и король Франции (882-898)"

Автор книги: Эдуард Фавр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

896

Эд провел зиму 895–896 гг. во «Франкии», возможно, в Компьене; Карл находился на самой восточной границе[859]859
  Annales Vedastini. Ann. 896: «Karolus vero rex supra Mosellam» [король же Карл на Мозеле]. – Г-н фон Калькштейн (Kalckstein. Op. cit. Bd. I. S. 99, Anm. 1) предлагает исправить на «supra Mosam» [на Маасе], что было бы вероятней. Конечно, Карл после событий под Ланом не ушел в Лотарингию; анналист хочет сказать, что он находился на восточной границе королевства.


[Закрыть], его партия постоянно уменьшалась, а из территорий и крепостей, какими он мог располагать, остался только город Реймс; мало того что его ближайшие союзники, Балдуин, Рауль Камбрейский, стали его врагами, но и с папой Фульк безуспешно пытался его примирить – 22 февраля 896 г. Формоз короновал императорской короной Арнульфа, признавшего Эда, и открыто порвал с Ламбертом, родственником архиепископа. Сторонники Карла в своем бедственном положении занимались грабежами, что, должно быть, не прибавляло к ним симпатий.

После Пасхи (4 апреля) Эд созвал своих сторонников на собрание и изложил им условия, какие собирался поставить Карлу. Именно тогда, в мае, Фульк написал Стефану VI, преемнику Формоза, что заключен мир, – он считал это дело решенным, но, увы, поспешил с выводами[860]860
  Именно к переговорам 896 г., а не к окончательному подписанию мира в 897 г. надо отнести следующее место из письма Фулька: «ubi significat Odonem et Karolum reges in pacis tandem concordia, se studente, connexos» (Flodoardi Historia Remensis. L. IV. C. 4. P. 562). Уже из следующего письма Фулька папе будет понятно, что мир еще окончательно не заключен. К тому же ответ Стефана VI Фульку надо датировать июнем-июлем 896 г. (Regesta pontificum Romanorum. P. 439), поскольку он сообщает о соборе, который должен состояться в сентябре 15 индикта, то есть в сентябре 896 г., потому что в Риме индикт начинался 1 сентября. Таким образом, соображение Мабиля (Devic et Vaissète. Histoire générale de Languedoc. T. IV. P. 13–14, note IV) справедливо, но должно быть отнесено не к окончательному миру 897 г., а к переговорам, которые прервались в 896 г., сразу после того, как Фульк написал первое письмо Стефану.
  Хронологию следует представлять так:
  Конец апреля или май – восшествие на престол Стефана VI (Regesta pontificum Romanorum. P. 439).
  Май – первое письмо Фулька Стефану VI, где он сообщает о мире (Flodoardi Historia Remensis. L. IV. С. 4. P. 562). – Переговоры прерваны. Эд нападает на Рауля Камбрейского.
  2 июня – Эд в Орлеане.
  Июнь – письмо Стефана VI Фульку, сообщающее, что в сентябре соберется собор, и предписывающее ему туда приехать (Flodoardi Historia Remensis. Ibid.).
  Июнь-июль – письмо Фулька Стефану VI. Королевство охвачено сильными беспорядками. Фульк покорился Эду; он извиняется, что не может приехать к папе (Flodoardi Historia Remensis. L. IV. С. 4. P. 562–563).
  Июль – письмо Стефана VI, где содержится разрешение Фульку не приезжать и предписание послать вместо него на собор в Равенну Гонората Бовезийского и Рудольфа Ланского (Flodoardi Historia Remensis. L. IV. С. 6. P. 571).


[Закрыть].

Эд, затягивая время, переманил со стороны Карла всех, кого мог; теперь его замысел состоял в том, чтобы уступить Карлу часть королевства, на которую имели права те, кто еще упорно хранил верность Каролингу[861]861
  «Odo… volens partem regni quam eius fideles tenuerant Karolo concedere» [Эд… хотел выделить Карлу часть королевства, которую они [«верные» Карла] держали]. Этоттекст, как кажется нам, очень удачно истолковал аббат Деэн: Annales Vedastini. P. 352. Плюсквамперфект «tenuerant» объясняется тем, что Эд к тому времени лишил всех сторонников Карла их бенефициев во «Франкии».


[Закрыть], то есть длинную и узкую полосу земли, которая бы тянулась от Реймсской епархии до Булонского графства и включала, помимо этих двух территорий, Лан, куда только что вместо Дидона был назначен епископ – сторонник Карла[862]862
  Дидон Ланский умер, согласно «Gallia Christiana» (T. IX. 1751. P. 519), «XIX cal. januar.»; коль скоро в 895 г. он выдержал осаду, предпринятую Цвентибольдом, умер он, вероятно, 14 декабря того же года. Так же, как мы видели во многих епархиях и аббатствах, избрание его преемника вызвало волнения, и Фульк в этой связи написал Эду письмо (Flodoardi Historia Remensis. L. IV. С. 5. P. 565), которое может датироваться только первой половиной 896 г., так как тон этого письма не позволяет допустить, что Фульк написал его после примирения с Эдом, случившегося приблизительно в середине 896 г. Судя по этому письму, очень вероятно, Эд был против избрания Рудольфа. Последнего избрали епископом Ланским в первые месяцы 896 г., так как папа потребовал от Фулька, чтобы тот, если не приедет сам, взамен прислал его на собор, который должен был состояться в Равенне в сентябре 896 г. (см. выше, с. 196). Судя по другому письму Фулька Рудольфу, архиепископа вполне устраивало назначение нового епископа Ланского; позже при дворе Карла Простоватого Рудольф будет пользоваться большим уважением.


[Закрыть], Вермандуа, законным графом которого был Герберт, по-прежнему верный Каролингу, и Артуа, где графом, вероятно, был тот самый Эгфрид[863]863
  Эгфрид вместе с Гербертом участвовал в заговоре против Эда с самого начала (Flodoardi Historia Remensis. L. IV. С. 5. P. 563–564); шателены Сен-Вааста посылали графа Эгфрида к Эду после смерти аббата Рудольфа в 892 г.; представляется естественным, что он был графом Аррасским, как предполагает г-н фон Калькштейн (Kalkstein. Op. cit. Bd. I. S. 73; S. 77, Anm. 2). Наконец, некий «Хекфрид или Хейнфрид», в котором мы можем угадать того же Эгфрида, приехал вместе с Гербертом и с Эркенгером Булонским в 893 г. к Эду, чтобы установить выделяемую Карлу часть королевства; см. выше, с. 194.


[Закрыть], который постоянно действовал сообща с Гербертом на пользу Карлу. Этот договор был задуман очень ловко: благодаря нему, Эд получал мир, лишая свое королевство лишь тех территорий, которые все еще были враждебны ему и оставались бы фактором небезопасности и рассадником смут; он уступал их Карлу и создавал для него королевство, которое стало бы буфером для его собственного, защищая его с севера и с востока от Балдуина, Рауля Камбрейского и Цвентибольда. Наконец, выделяя Карлу территории, которые прежде принадлежали его нынешним сторонникам, пока Эд их не отобрал, он в принципе возвращал Сен-Кантен и Перонн, то есть Вермандуа, Герберту и тем самым перекладывал на Карла задачу отбить их у Рауля Камбрейского, их общего врага. Теперь понятно, почему в конце 895 г. Эд отказался от мысли идти походом на Рауля[864]864
  Сам текст «Ведастинских анналов» за 895 г. как будто устанавливает определенную связь между отсрочкой похода Эда на Рауля и мирными переговорами с Карлом.


[Закрыть].

Комбинация в самом деле была очень хитроумной – к сожалению, она сорвалась из-за недовольства Рауля: он, отнюдь не желая ради дела короля, которого он в прошлом году предал, отказываться от двух крепостей, захваченных в Вермандуа, разогнал собрание силой и положил конец всяким переговорам.

Казалось, всякая надежда на соглашение утрачена. И Эд, мирные планы которого расстроились, решил тогда осадить Сен-Кантен и Перонн, захватил их, изгнал из них войска Рауля, а потом вернул Вермандуа Герберту. Но Рауль не смирился с поражением: он снова атаковал замок Сен-Кантен и 28 июня погиб в бою[865]865
  Ведастинские анналы. 896 г. – Annales Blandinienses. Ann. 896.


[Закрыть], не сумев преодолеть сопротивление защитников крепости.

Год прошел в безуспешных попытках договориться[866]866
  Annales Vedastini. Ann. 896: «per varia placita totus hic annus pertransiit» [весь этот год прошел в различных собраниях].


[Закрыть]. Тем не менее дело Эда по-прежнему процветало. Герберт Вермандуаский и Эркенгер Булонский, отчаявшись вернуть свои бенефиции и владения с помощью предложенного договора и потеряв всё, перешли на сторону Эда. Карла постепенно покидали все; у него уже оставалось ничтожное количество сторонников, когда его изоляцию довершило последнее отпадение. В июне или июле «верные» Эда окружили и захватили Фулька[867]867
  Ведастинские анналы. 896 г. – Эд не потребовал от Фулька отказаться от верности Карлу, судя по письму архиепископа, приведенному ниже, с. 200.


[Закрыть]; вопреки желанию он был вынужден направиться к королю и дать ему удовлетворение по всем пунктам, каких от него потребовал Эд; видимо, он должен был принять обязательство отказаться от всяческих враждебных действий. Карл, которому архиепископ тем не менее сохранил верность, лишившись самого надежного помощника, обложенный, так сказать, со всех сторон, видя, что почти все крепости, где он мог бы укрыться, закрывают перед ним ворота, мог принять лишь одно решение: он перешел лотарингскую границу. 25 июля он вместе с матерью Аделаидой был в Гондревиле[868]868
  Ведастинские анналы. 896 г. – Dümmler. Op. cit. Bd. III. S. 434, Anm. 1. – Arbois de Jubainville, Henri d'. Note sur trois chartes carlovingiens originales // Journal de la Société d'archéologie et du Comité du Musée lorrain. Avril 1852 – mars 1853. P. 161. – Этот диплом для приората Салон позволяет приблизительно датировать насильственное обращение Фулька в сторонники Эда.


[Закрыть]. Цвентибольд, приютивший его, очень вероятно, оказал ему некоторую поддержку и несколько раз предпринимал вместе с ним походы во «Франкию»; но эти вылазки неизменно оказывались неудачными[869]869
  Abbon. L. II. V. 577–582. – Сказанное здесь подтверждается в конце письма Фулька Стефану VI (Fiodoardi Historia Remensis. L. IV. С. 5. P. 563).


[Закрыть].

Реймсская епархия должна была особо пострадать от этого возобновления враждебных действий, так как граничила с Лотарингией. Поэтому Фульк в конце июня или начале июля написал Стефану VI[870]870
  Fiodoardi Historia Remensis. L. IV. С 4. P. 562–563.


[Закрыть], что не может поехать в Рим, что он подвергается всевозможным гонениям и путь ему преграждают различные беспорядки; потом, после долгой апологии собственного поведения, он добавил, что, если королевство вновь обретет некоторое спокойствие и если он получит позволение Эда, он отправится к Его Святейшеству, если, конечно, дороги будут свободны, ведь в то время, когда он писал, они были перекрыты Цвентибольдом, который притеснял реймсскую церковь и делил ее угодья между своими людьми. В самом деле, можно вспомнить, что у реймсской церкви были владения в Лотарингии. Цвентибольду никогда не удавалось проникнуть очень далеко вглубь территории Западно-Франкского королевства, потому что его постоянно отбрасывали назад скорей войска Эда, чем сам государь[871]871
  Аббон (Abbon. L. H. V. 581–582) утверждает, что Эд и Цвентибольд лично никогда не встречались.


[Закрыть], который по неизвестной нам причине с конца мая уехал в Нейстрию-Что это было – усталость, болезнь, политический расчет? Короче говоря, 2 июня[872]872
  Mabille. Les invasions normandes. P. 436 и далее.


[Закрыть] в Орлеане он подтвердил привилегии монастыря Святого Мартина в Туре по просьбе брата Роберта. Судя по этому акту, в условия, какие Эд выдвинул Фульку, входил отказ последнего от аббатства Святого Мартина, которое тот заставил Карла отдать себе, как только возвел его на престол.

Эд остался на Юге, и Аббон, поэт, воспевавший его подвиги, был глубоко возмущен и заявил, что более не знает его деяний, достойных того, чтобы их воспеть. Король в самом деле покинул северные края[873]873
  Abbon. L. II. V. 583 и далее. – Ведастинские анналы. 896 г.


[Закрыть], почти целиком отвоеванные, в момент, когда над ними нависла новая угроза.

Почти четыре года великая норманнская армия разоряла Англию и сражалась со смелым англосаксонским королем Альфредом. Летом 896 г.[874]874
  Anglo-saxon Chronicle. Ann. 897. – О хронологии этой хроники см. Steenstrup. Normannerne. T. II. P. 74, п. 1. – Steenstrup. Op. cit. T. II. P. 84. – Pauli. König Aelfred. S. 271. Мы не можем согласиться с утверждением г-на Стенструпа (Steenstrup. Op. cit. T. II. P. 282, п. 3), который относит прибытие Хункдея к 17 ноября; согласно «Ведастинским анналам», тот, похоже, появился гораздо раньше; там о нем упоминается до сообщения о смерти– Рауля Камбрейского. Впрочем, норманны подходили постепенно, небольшими отрядами, в течение лета и осени.


[Закрыть] она разделилась на три корпуса, один из которых, самый бедный, меньше всех взявший добычи, раздобыл себе корабли, пересек пролив и под командованием некоего Хункдея[875]875
  Г-н Стенструп изображает этого Хункдея, имя которого, на его взгляд, – искаженное от «Хульк», спутником Роллона, якобы отправившегося завоевывать Нормандию (Steenstrup. Normannerne. T. I. P. 146,157–159. T. II. P. 282).


[Закрыть] вошел в Сену на пяти барках; таким образом, этих норманнов было около трех сотен. Они немедленно начали разорять низовья Сены; должно быть, они были тем опасней, чем бедней. Эд никак не отзывался на призывы подданных и по непонятной причине оставался вдали. Число норманнов росло все больше, и, наконец, незадолго до Рождества они почувствовали себя достаточно сильными, чтобы войти в Уазу и остаться на зиму под Компьенем, на королевской вилле Шуази-о-Бак[876]876
  Ведастинские анналы. 896 г.


[Закрыть], близ места слияния Эны и Уазы.

897

В следующем году норманны дошли уже до Мааса[877]877
  Ведастинские анналы. 897 г.


[Закрыть]; У Карла тогда появилась мысль вступить с этими варварами в союз и воспользоваться их помощью, чтобы взойти на трон. Но Фульк, узнав об этом плане, немедленно написал этому королю, чтобы выразить ему все свое негодование из-за того, что Карл следует дурным советам[878]878
  Flodoardi Historia Remensis. L. IV. С. 5. P. 565–566.


[Закрыть]: «Кто из ваших подданных, – писал он, – верный вам, как должно, не пришел бы в ужас, узнав, что вы ищете дружбы с врагами Божьими и заключаете гнусный союз с язычниками, чтобы губить и истреблять имя христианское? Воистину, – добавлял он, – нет никакой разницы между тем, кто вступает в союз с язычниками, и тем, кто, отринув Бога, обожествляет идолов… В то самое время, когда вам следовало бы прекратить все былые злодейства, отказаться от грабежей и разорения бедняков и покаяться во всем этом, вы, не страшась вызвать еще более сильный гнев Божий, соединяетесь с теми, кто не ведает Бога и внемлет только своим жестоким побуждениям. Поверьте мне: действуя таким образом, вы никогда не достигнете трона, ибо Бог, которого вы гневите, скоро вас погубит. До сих пор я возлагал на вас лучшие надежды; теперь я вижу, что вы скоро погибнете со всеми сообщниками, если вы в самом деле намерены действовать так и осуществлять подобные замыслы. Воистину те, кто дает вам такие советы, – это не верные, а неверные во всем; если вы послушаетесь их, вы потеряете равно и свое земное королевство, и царствие небесное. Умоляю вас, во имя Бога, откажитесь от этого замысла, не устремляйтесь добровольно к вечной погибели и не причиняйте такую боль мне и всем, кто верен вам в согласии с Богом. Лучше было бы вам не родиться, чем желать царствовать под покровительством дьявола и помогать тем, с кем бы вам следовало бороться всеми средствами. Ибо знайте, что, если вы это сделаете, если вы уступите подобным советам, я никогда не буду вам верен и, более того, отвращу от верности вам всех, кого смогу, и вместе с собратьями-епископами, отлучив вас и ваших людей, подвергну вас вечной анафеме. Поскольку я остаюсь вам верным, я, стеная, пишу вам все это, и поскольку я желаю, чтобы вы были почитаемы Богом и миром и взошли на трон, каковой вам причитается, при поддержке не Сатаны, а Христа. Царствование, которое дает Бог, имеет прочные основы; но царствование, приобретенное несправедливостью и грабежом, хрупко, оно быстро рухнет, оно недолговечно».

Архиепископ не смягчал выражений: жертвы, которые он принес, страдания, которые он претерпел в борьбе за дело Карла, которому, несмотря на уступки, сделанные Эду, он оставался верен, давали ему право говорить таким языком и даже угрожать.

Этот план норманнского союза не осуществился; всё, что осталось от него, – это крещение норманнского вождя Хункдея, произведенное на Пасху, 27 марта 897 г. Его крестным отцом стал Карл. На обратном пути норманны встретили франкскую армию, которой, похоже, командовал не Эд и не Роберт[879]879
  27 марта 897 г. Роберт был в Туре вместе с виконтом Ардрадом, судя по акту, датировка которого как будто не вызывает никаких сомнений: «VI. kal. aprilis in die sanctissimo paschae», Mabille. La pancarte noire. P. 94, n° LV. – Mabille. Les invasions normandes. P. 188. – Bibliothèque nationale de Paris. Coll. dom Housseau. T. I. № 126. T. III. № 8578.


[Закрыть]; эта встреча не имела никаких непосредственных последствий, и норманны возвратились на свою стоянку в Шуази и к своим кораблям. Но, опасаясь окружения, поскольку встреченная ими армия была очень многочисленной, они сняли лагерь, вернулись на Сену и провели там все лето, занимаясь своими грабежами и не встречая никакого сопротивления. Где был Эд? Этого мы не знаем. Со 2 июня 896 г. До 21 октября 897 г. абсолютно все следы его теряются. Может быть, он болел? Возможно; только это объяснило бы его непонятную пассивность.

После Пасхи, 27 марта, сторонники Карла, видя, что их мало, и полагая, что ни одного надежного места, где бы они могли укрыться, больше нет, снова послали к Эду посольство, чтобы напомнить ему, что их сеньор – сын того, кто был его сеньором, и просить выделить ему часть отцовского королевства, откуда тот его изгнал. Иначе и ясней говоря: Карл и его сторонники хотели возобновить переговоры, прерванные в 896 г.[880]880
  Annales Vedastini. Ann. 897: «partem ob quam ei ex paterno regno expulisset concederet» [надо уступить тому какую-то часть из отцовского наследства]. В этих словах (MGH SS. Т. П. Р. 208) содержится намек на переговоры 896 г., поскольку идея раздела впервые была выдвинута тогда. До того Карл претендовал на все королевство; только в 896 г. его «изгнали на часть [последнего]».


[Закрыть]; поскольку Рауль Камбрейский умер, к переговорам можно было вернуться; к тому же Карл потерял много земли и не мог надеяться на лучшее, чем договориться на тех же условиях, что и год назад.

Эд, посоветовавшись со своими людьми, ответил, что склонен пожалеть Карла, если предоставится возможность, то есть если сторонники последнего не окажутся слишком требовательными. Судя по этой оговорке, он, похоже, просто-напросто не собирался возвращаться к договору 896 г. После нескольких приездов и отъездов участников переговоров Карл явился к Эду лично, и тот его благожелательно принял и дал небольшую часть королевства, какую счел подходящей, пообещав дать больше. Потом, примирив Герберта с Карлом, он отослал последнего на его территорию.

О глубоком унижении Карла говорят сами формулировки «Ведастинских анналов». О договоре 897 г. мы больше ничего не знаем; однако, похоже, вывод о содержании его статей с некоторой вероятностью можно сделать на основе самих обстоятельств, при которых он был заключен.

Он был отнюдь не столь же благоприятен для Карла, каким был бы договор 896 г.: согласно последнему для Карла должны были создать королевство, но с тех пор почти во всех частях этого потенциального королевства, которые тогда были мятежными (то есть в Реймсе, в Вермандуа, в графстве Булонском), Эда уже признали; на территории, которую Карлу собирались уступить в 896 г., оставался единственный город, епископ которого продолжал сочувствовать Каролингу, – Лан; похоже, этот епископ, Рудольф, не сделал никакого шага к примирению с Эдом; поэтому Лан в 897 г. и отдали Карлу.

Прежде чем отослать последнего в выделенное ему место, Эд примирил его с Гербертом Вермандуаским[881]881
  Annales Vedastini. Ann. 897: «et remisit eum ad locum suum, pacificato Heriberto cum eo» [примирил его с Гербертом и затем отпустил домой]. «Locum suum» как будто уже указывает, что Карл получил не слишком обширную территорию.


[Закрыть] – и только с Гербертом; значит, это место должно было находиться поблизости от Вермандуа; Карл, приняв его во владение, оказывался между Вермандуа и еще одной или несколькими территориями, не враждебными ему, поскольку, если бы у него были другие соседи-враги, Эду пришлось бы организовать и другие примирения. А ведь таким условиям соответствовала почти одна только территория Лана, поскольку с одной стороны она граничила с Вермандуа и Лотарингией, с другой – с областью Реймса, архиепископ которого остался верен Карлу. Если бы последний получил территорию к северо-западу от Вермандуа, он оказался бы в непосредственном соседстве с землей графа Балдуина Фландрского, положиться на которого было невозможно, и невдалеке от земли графа Булонского, только что перешедшего на сторону Эда, и примирить Карла с двумя этими могущественными графами было бы столь же важно, как и с Гербертом.

Еще в 895 г. Карл хотел захватить Лан при помощи Цвентибольда. Этот город был укреплен, а Карлу нужно было иметь в распоряжении сильную крепость для обороны от норманнов или любого другого врага. С другой стороны, Эд, уступая Лан, не рисковал создать на севере своего королевства очаг, откуда бы на окружающие местности могла распространиться гражданская война ведь этот город был окружен землями Герберта Вермандуаского и архиепископа Реймсского, с которыми Эд заключил мир, а также графствами Камбре и Эно, которые зависели от королевства Лотарингии и тоже покинули сторону Карла.

В уступке Лана был убедительный политический мотив – тем самым Эд создавал заслон против Цвентибольда, ведь было вероятно, что король Лотарингии не тронет бывшего союзника. Наконец, можно предположить, что Лан желал присвоить Герберт Вермандуаский[882]882
  Первым графом Лана, известным нам после Валькера, был некий Рожер, выступавший на стороне Карла Простоватого в сражении при Суассоне (Flodoard. Ejusdem Flodoardi Chronicon. Ann. 923 //Histor. de Fr. T. VIII. P. 179). После смерти Рожера в 926 г. Герберт II, сын Герберта I, о котором идет речь здесь, пожелал захватить Лан для своего сына Эда, но король Рауль, опасаясь, чтобы власть Герберта не выросла слишком сильно, отдал графство Ланское Рожеру, сыну графа Рожера (Flodoard. Ejusdem Flodoardi Chronicon. Ann. 927// Ibid. P. 184; Flodoardi Historia Remensis. L. IV. С 2. P. 579).


[Закрыть]. Эд, который мог опасаться чрезмерного усиления этого графа, обуздывал его амбиции, уступая этот город Карлу, с которым он отныне должен был поддерживать хорошие отношения. Позже Лан станет оплотом Каролингов в борьбе этого рода с родом Роберта Сильного[883]883
  Лан был «столицей каролингской Франции в X в.», «urbs regia» (Lot. Les derniers Carolingiens. P. 181).


[Закрыть].

Вместо того чтобы получить маленькое королевство, как могло произойти в 896 г., Карл получил только Лан как место убежища (locus refugii); именно к этому за год свелись притязания его сторонников, только это им и предоставили. За последний год Эд отвоевал свое королевство. Он не хотел его дробить. Правда, он пообещал Карлу сделать ему более обширные уступки; но под этим надо понимать обязательство Эда назначить Карла наследником после смерти, приближение которой он, возможно, предчувствовал.

Карл сможет после смерти Эда датировать начало своего царствования 893 г., но с 897 г. он был королем только по титулу – действие его королевских прав было приостановлено[884]884
  Именно на это указывают дипломы Карла после смерти Эда: «anno V régnante gloriosissimo rege Karolo, redintegrante I» (Histor. de Fr. IX. P. 470).


[Закрыть], он не обладал ни одним из них; Эд не разделил с ним королевскую власть, это он признал Эда королем и сделался его «верным»[885]885
  «Karolus venit ad eum (Odonem) quem ille bénigne suscepit… et remisit eum ad locum suum» [Карл пришел к нему [Эду]; он радушно принял его… и затем отпустил домой]. Автор «Ведастинских анналов» использует выражения, совершенно аналогичные тем, в каких он говорил о ситуациях, в которых, несомненно, шла речь об отношениях «верного» с сюзереном, как для 888 и 897 гг. о Балдуине и для 888 г. – о встрече Эда и Арнульфа.


[Закрыть].

Потом, благодаря Роберту, который в этой ситуации показал себя достойным преемником Гуго Аббата, Балдуин сам[886]886
  Annales Vedastini. Ann. 897: «Balduinus etiam» [также Балдуин]. Это «etiam» как будто указывает, что возвращение Балдуина в статус «верного» было увенчанием дела примирения.


[Закрыть] прибыл к Эду, принявшему его с почетом, и дал королю удовлетворение по всем пунктам, по каким тот потребовал. Анналист, рассказывая об этом, опять-таки использует расплывчатые формулировки, которые уже прежде мы сочли возможным истолковать как принесение оммажа и присяги на верность.

Примирение завершилось полностью; только норманны еще тревожили королевство, и поэтому эпилог жизни защитника Парижа оказался печальным. Рассчитывая на свою численность, которая существенно выросла, северяне распространили свои грабежи на весь бассейн Сены, до мест ниже Парижа; они принесли огонь и железо в местности, до которых прежде не добирались. Но Эду и его людям все меньше хотелось воевать; казалось бы, восстановив в королевстве согласие, они запросто могли разгромить норманнов; испугались ли они растущей численности врага? Короче говоря, король отправил к ним людей для переговоров, желая выкупить свое королевство. Созвали собрание, и, словно одна только «Франкия» теперь входила в состав королевства, словно антагонизм между «Франкией», с одной стороны, и Нейстриеи и Аквитанией – с другой по-прежнему существовал, норманны после этого собрания отправились зимовать на Луару, вероятно, оставив флот на Сене. Странный способ выкупать королевство нашел Эд – освобождать его часть за счет Аквитании и, главное, за счет Нейстрии, неизменно ему верной[887]887
  Annales Vedastini. Ann. 898: «Nortmanni vero verno tempore rediere ad naves, vastata Aquitaniae parte atque Neustria, insuper plurimus eversis castris, interfectisque habitatoribus» [Норманны же в начале года возвратились на свои корабли после того, как опустошили часть Аквитании и Нейстрии, разрушив при этом большое число крепостей и убив множество людей].


[Закрыть]! Может быть, это условие навязали ему северные франки, а Эду пришлось согласиться, чтобы не подвергать испытанию их свежеприобретенную верность? Каким бы ни был мотив, это слишком походило на то, как император Карл 1Ц после осады Парижа отдал норманнам на разграбление Бургундию.

Подписывая этот злосчастный договор, Эд находился во «Франкии»; 27 октября он подписал в Нантёй-ле-Одуэне, севернее Mo, по просьбе Ричарда, графа Отёнского, «illustris dilectusque nobis comes», диплом[888]888
  Chartes bourguignonnes inédites. P. 134. – Musée des archives départementales. P. 24–25 и pi. IX.


[Закрыть] о даре некоему Гислеберту, «верному» Эда, которого можно отождествить с сыном Манассии I де Вержи и который женился на дочери Ричарда.

Эд остался на Севере и дальше; в Ла-Фер, на Уазе, недалеко от Лана, он заболел и слег; в течение нескольких дней его состояние ухудшалось; почувствовав, что ему приходит конец, он выполнил обещание, данное, очень вероятно, при заключении мира с Карлом, и попросил всех признать Карла королем и быть ему верными; это было нечто вроде «designatio» (назначения).

1 января 898 г. он умер, и его тело перевезли в Сен-Дени[889]889
  О дате и месте погребения Эда см. Dümmler. Geschichte des ostfränkischen Reiches. Bd. III. S. 436. – Longnon. Notice sur le plus ancien obituaire de l'abbaye de Saint-Germain des Prés. P. 23. – Ведастинские анналы. 898 г. – Регинон (Reginonis Chronicon. Ann. 898) указывает в качестве даты смерти Эда 3 января, но его хронология не всегда достоверна. – Annales sanctae Columbae Senonensis. Ann. 898. – Annales Sancti Germani Parisiensis. Ann. 898. – Delisle. Notice sur plusieurs manuscrits de la Bibliothèque d'Orléans: Notae Senonensis. P. 424: «Kal. Januarii). Obitus Odonis regis nostri».


[Закрыть], в котором он, вероятно, был светским аббатом; его похоронили там со всеми королевскими почестями, рядом с королями Людовиком III и Карломаном.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Так закончилось царствование Эда. Этот государь как будто все время стремился воплотить идеал, о котором мечтали все, кто жил в ту беспокойную эпоху, – защитить королевство от норманнов и установить в нем мир; наряду с этими двумя целями он в конце поприща смутно провидел третью – величие своего королевского дома. До какой степени он воплотил три этих замысла?

Он, правда, прежде чем стать королем, остановил большое норманнское нашествие и спас Западно-Франкское королевство от завоевания; надежды, какие породила его отвага, после его восшествия на престол несколько раз были обмануты; тем не менее борьбу он продолжил, и если не всегда выходил победителем, то все-таки северяне его постоянно опасались.

Восстановление порядка и согласия представляло собой задачу не менее сложную, требовавшую не только отваги; ради ее выполнения он приложил большие усилия. Едва взойдя на трон в период распада каролингской империи, он признал за восточнофранкским королем Арнульфом спорные права, оспаривать которые, однако, было бы рискованно, и тем самым обеспечил собственной власти и своему королевству благосклонность сильнейшего из соседей. Благотворные результаты этой столь мудрой политики были утрачены – по меньшей мере, отчасти – по вине Арнульфа, который не сдержал слово, а потом, отдав Лотарингию Цвентибольду, поместил у границы Западно-Франкского королевства бестолкового и агрессивного государя, который вносил туда раздор объединяясь с врагами Эда.

Едва последний счел, что примирился со всеми противниками внутри государства, как они вновь активизировались; для большинства магнатов, если не для всех, Эд был не более чем парвеню, и дело Каролингов, представленное Карлом Простоватым, они воспринимали не более чем как предлог, под прикрытием которого преследовали собственные цели, а именно – добивались как можно более полного освобождения от королевской власти. Эд было атаковал зарождавшийся феодальный класс, желая преподать ему урок, но понял, что смерть Валькера увеличила число его врагов, и немедленно принял решение выжидать и договариваться; так, в Аквитании он добился, чтобы Адемар Пуатевинский, Ричард Бургундский, Гильом Овернский отказались от борьбы с ним; каждый год он примирялся с каким-нибудь новым сеньором; он старался все более локализовать междоусобную войну, разжигавшуюся Фульком; он продолжал преследование небольшой группировки непримиримых, главой которых был архиепископ, а центром – Карл Простоватый, не отказываясь от соглашений с ними; он дважды готовился к новым переговорам.

Царствование он закончил в состоянии духовного упадка, и трудно провести границу между поступками, которые можно объяснить мудрым выжиданием, и теми, которые стали следствием крайней усталости. Договор, заключенный им с норманнами в 897 г., мог быть только симптомом последней, как ни больно ее констатировать у защитника Парижа.

Если он отказался оборонять свое королевство от внешнего врага, постоянные нападения которого вымотали его, то внутри королевства он после долгих лет жестокой борьбы на время сумел установить относительный мир. Зачем на смертном одре он как будто пожертвовал властью своего королевского дома – чтобы сохранить согласие, в надежде погасить пожар гражданской войны и избежать всякого соперничества за трон? Мы не рискнем это утверждать. Может быть, он из политических соображений не захотел посягать на престиж Каролингов и давать спорный титул брату, не имея достаточной власти? Или те немногие слова, в которых Эд назначил наследником Карла Простоватого и которые выглядят его слишком кратким политическим завещанием, были продиктованы глубоким упадком духа?

Тем не менее он создал величие своего королевского дома. Это мы можем утверждать, хоть и не знаем, насколько он сознавал это сам. Благодаря положению, какое он создал для Роберта, тот остался при короле в качестве «герцога франков» и брата того короля, которого народ помнил как героя, в статусе, не имевшем равных, позволившем ему дождаться благоприятного исхода событий и, по всей вероятности, обеспечить потомству славное будущее.

Конечно, Эд был одной из крупнейших фигур эпохи упадка Каролингов. Хоть ему и пришлось воевать без передышки, он неизменно проводил политику примирения и достиг двух целей, которые кажутся взаимоисключающими: с одной стороны, сохранил скипетр и передал его законному наследнику, как только руки последнего могли его удержать, с другой – создал будущее величие своего королевского дома.