Текст книги "Темный Луч. Часть 2 (ЛП)"

Автор книги: Эдриенн Вудс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Она поморщилась.

– Значит, нас двое.

– Долгое время люди думали, что ты кто-то другой. Что твой отец вовсе не был твоим отцом.

Она непонимающе посмотрела на меня.

– Что?

– Как ты думаешь, почему, когда ты входишь куда-то, все пялятся на тебя, Елена?

– Я не знаю.

– Из-за того, кого ты им напоминаешь.

– Кого? – Она рассмеялась, но в ее смехе слышался намек на раздражение.

Я отрывисто рассмеялся, злясь на самого себя.

Блейк, не надо. Ты только еще больше собьешь ее с толку.

Ей нужно было подготовиться к заданию. Я не мог позволить себе отвлекать ее.

– Сейчас это не имеет значения. Ты не та. Ты просто кто-то, кто был похож на него. Нам следует начать, а тебе следует сосредоточиться на овладении своими способностями.

Гнев захлестнул меня, и я не был уверен, был ли он ее или мой.

– Прекрасно, так как же мне это сделать?

– Ты сердишься?

– Ты начал рассказывать мне эту историю, а потом просто сменил тему. Ты понятия не имеешь, с каким количеством дерьма мне приходится иметь дело, и это просто добавится к этой куче.

– Это больше не имеет значения. Ты – дракон. Это не поможет тебе двигаться дальше. Вот почему я перестал рассказывать тебе эту глупую историю. Ты такая же, как я, вот почему я проснулся той ночью, и больше ничего.

– Я все еще хочу знать, за кого они меня принимали.

Я застонал.

– Это не имеет значения. Ты должна сосредоточиться на том, кто ты есть, а не на том, кем тебя все считали.

– Прекрасно! Но я понятия не имею, как сосредоточиться сейчас, когда меня беспокоит твоя дурацкая история.

– Я знаю, это тяжело, но все наладится. Мне действительно следовало держать рот на замке. – Я попыталась подавить улыбку, но это не помогло.

Хорошо. Она все еще была зла. Это соединение определенно было односторонним потоком.

– Как ты это делаешь?

– Закрой глаза.

– Ты же не собираешься поцеловать меня, правда? – пошутила она.

Я усмехнулся.

– Обещаю.

– Хорошо, – сказала она и закрыла глаза.

Я снова усмехнулся, уставившись на ее рот. Теперь я хотел знать, каково это – чувствовать ее мягкие губы на своих. Прекрати это, Блейк. Сосредоточься. Ей нужно убить тебя.

– Сконцентрируйся и увидь свое пламя.

Ее лицо ничего не выражало, и я уставился на ее раскрытую ладонь.

– А теперь покажи мне. Розовое в середине, красное и фиолетовое по краям. Почувствуй, как его тепло распространяется от кончиков пальцев к середине ладони.

Я чуть не ахнул, когда сине-красное пламя заколыхалось на ее ладони. Я ждал розового цвета, но его не было. И все же она была самородком.

– А теперь открой глаза.

Ее глаза распахнулись, и она сжала протянутую руку. Пламя исчезло почти мгновенно. Я рассмеялся.

– Тебе нужно это контролировать.

– Это ненормально.

– По эту сторону нет.

Она вытерла руку о халат и глубоко вздохнула.

– Оно не причинит тебе вреда. Оно твой друг, и чем скорее ты с этим смиришься, тем лучше будет для тебя.

– Знаю, просто странно такое видеть.

Я подавил улыбку.

– Еще раз.

– А нам обязательно это делать?

– Да, еще раз. – Мне нужно было сосредоточиться.

– Демон-работорговец.

Я рассмеялся.

Она закрыла глаза, и на этот раз я просунул свою руку под ее ладонь.

Я почувствовал, как по мне пробежал небольшой ток, когда я прикоснулся к ней.

Она этого не почувствовала.

Как она могла не чувствовать эту невидимую силу между нами? Она была такой же, как я, только еще не такой продвинутой.

Я отпустил ощущение и снова посмотрел на ее ладонь.

– Сосредоточься на пламени.

Ее пламя появилось снова, и на этот раз оно было сильнее.

– Открой глаза, Елена.

– Не хочу.

– Просто открой их. Это не причинит вреда. Обещаю.

Она открыла один глаз, и я улыбнулся как идиот, когда она посмотрела на пламя, прежде чем открыть другой глаз.

Она тихонько ахнула, что противоречило ее волнению.

– Это твой друг.

– Выглядит неестественно. Оно должно выжечь из меня все дерьмо заживо, но этого не происходит.

– Твой друг.

Я отпустил ее руку, и меня охватило желание снова прикоснуться к ней.

Я поборол это чувство и отступил в сторону.

– Дай-ка я угадаю, еще раз?

Я посмотрел на часы. Было почти четыре. Табита, вероятно, потеряет голову, но прямо сейчас мне было все равно.

– Ага, – сказал я, присаживаясь на валун и доставая еще одну сигарету.

Она покачала головой, когда ее взгляд оторвался от моего, и закрыла глаза.

Я смотрел, как пламя танцует на ее ладони. С каждым разом оно было сильнее.

Елена была самородком.

– Извини, – пробормотала она сквозь зевоту, изо всех сил стараясь держать глаза открытыми. Она подошла и села рядом со мной.

– Да, я и забыл, как это утомительно поначалу. Думаю, на сегодня достаточно. Завтра мы сможем попрактиковаться в метании молнии.

Она надулась.

– Это не так уж сложно.

– Нет, я просто помню, как Бекки делала кульбиты на земле, когда получила свою первую дозу.

– Обещаю, ты не будешь делать трясучку «хиппи-хиппи».

Она тихо рассмеялась.

– Как ты себя чувствуешь?

– Будто не спала несколько дней.

Мгновение я разглядывал ее.

– Забирайся мне на спину.

– Нет!

– Ты сама хочешь лететь домой?

– Нет, – пробормотала она и закрыла глаза, когда я снял халат.

Когда я взял ее за руку, тот же самый ток, что и раньше, пробежал через меня.

Я нежно положил ее руку себе на плечо, и желание, чтобы мы были чем-то большим, чем мы были на самом деле, было сильнее всего, что я когда-либо испытывал. Неохотно я нырнул со скалы, и появилась моя драконья форма.

Она схватилась за один из моих рогов и устроилась.

Я приземлился и лег, что позволило ей легко соскользнуть с моей спины. Как только она отстранилась от меня, я вернулся в человеческую форму.

Она тут же отвернулась, и я затрясся от смеха.

– Ты должна привыкнуть к этому, Елена.

– Не заставляй меня, пожалуйста.

Я закатил глаза, надевая халат.

– Хорошо, ты можешь смотреть.

Она медленно обернулась, будто думала, что я разыгрываю ее.

– Слава небесам.

– На самом деле я не так уж строг к взглядам.

Она приподняла бровь и фыркнула.

– Ладно, как скажешь.

– Что? – спросил я с дразнящей ноткой в голосе.

– Спокойной ночи, Блейк. Увидимся завтра.

Я рассмеялся, когда она поспешила ко входу в академию.

– Эй, – раздался голос тети у меня за спиной.

Я обернулся, когда она приблизилась.

Покачав головой, она сказала:

– Елена – порядочное существо. Перестань с ней заигрывать.

– Я? Заигрывать с Еленой? Никогда, – сказал я с ухмылкой. Констанс прищурилась. Подмигнув ей, я развернулся и направился в свою комнату.

***

На следующий день я пришел рано утром.

Табита не разговаривала со мной, и, честно говоря, теперь, когда я знал, что Елена была успокаивающим присутствием в моей жизни, а не Табита, мне было все равно. Меня начинало тошнить от настроения Табиты.

Елена влетела быстро и чуть не споткнулась, приземляясь.

– Что ты делаешь?

– Пытаюсь понять, как быстро мы можем летать, – выдохнула она, пытаясь отдышаться.

Мы. Я слегка покачал головой, когда она неуклюже направилась в лес, чтобы измениться.

Она выбежала, сгорая от нетерпения поскорее приступить к сегодняшнему уроку.

– Немного лучше, чем вчера, – сказал я.

– Вчерашний день был веселым и полезным. Ладно, не прощальная часть, а настоящий урок.

Я рассмеялся. Держи рот на замке, Блейк.

Я щелчком отбросил сигарету в сторону и подошел, чтобы встать перед ней.

– Напомни, что сегодня?

– Ха-ха, молния.

– О да. – Я улыбнулся ей. – Опять то же самое, Елена, – сказал я. Мне захотелось прикоснуться к ней, но я удержался.

Прошлой ночью я составил план, как избежать двух вещей: прикасаться к Елене и флиртовать с ней. На данный момент обе задачи казались совершенно невыполнимыми.

Молния появилась так же быстро, как и огонь, как только Елена сосредоточилась, но как только она появилась, девушка вскрикнула и потрясла рукой.

– Это действительно было больно!

– Так и будет. Только в самом начале. Давай.

Она смерила меня свирепым взглядом, и я выдохнул.

– Елена, это единственный способ, которым ты привыкнешь. Сконцентрируйся.

Она закрыла глаза, но концентрация была потеряна, поэтому искра не вспыхнула.

– Ты только истощишь себя и не усвоишь ценность этого урока, если будешь продолжать в том же духе.

Она заворчала.

– Это действительно было больно.

– У-у-у, ты – Рубикон.

– Ты такой подлый. Я хочу щебечущего Блейка. Выведи его сюда.

Я подавил фырканье при этих словах.

– Ха-ха, это я. А теперь покажи мне свою молнию.

На мгновение она усмехнулась, но закрыла глаза.

Она очистила свой разум. Снова вспыхнула искра, и она хмыкнула.

– Мать твою… – Она сжала руку.

Я нахмурился. Она притворялась? Молния была не так уж сильна.

Я взял ее за руку и осмотрел ладонь. Она слегка покраснела, и на коже уже появилось несколько волдырей.

– Я же сказала тебе, смотри. Волдыри.

– Ты исцелишься. Иногда все бывает болезненно, Елена. Добро пожаловать в мой мир.

Она что-то проворчала мне и вернулась к руке.

Она снова взялась за другую руку, поморщившись, когда сосредоточилась.

На этот раз искра была мягче, но все равно обожгла ей руку.

Это было странно и не имело никакого смысла.

– Ладно, давай сделаем перерыв. – Я подошел к валуну и сел.

– Мать твою волшебницу, – сказала она.

Она сильно ударила меня в живот тыльной стороной ладони, когда я рассмеялся.

– Это не смешно.

Я поднял руки в знак защиты.

– Ладно, извини.

Она снова закрыла глаза и снова поморщилась. Я был впечатлен ее решимостью продолжать в том же духе, но на ее ладони не появилось ни одной молнии. Вместо этого ее ладони покрылись инеем, а на лице появилось выражение облегчения.

– Намного лучше.

– Видишь, у тебя это от природы.

– Я – Рубикон. – Она насмехалась надо мной, и я не смог сдержать смех, который вырвался у меня изо рта.

– Ты пытаешься говорить как я? Тебе нужно больше практиковаться.

Ее глаза заблестели. Черт возьми, Блейк, перестань восхищаться ею.

– Итак, – сказал я.

– Если ты собираешься сказать мне, что перерыв окончен, Блейк Лиф, я подожгу твою задницу.

Я усмехнулся над этим. Она еще не была готова поджарить мою задницу, но этот день настанет достаточно скоро.

– Нет, на самом деле я хотел спросить тебя о твоей матери.

Ее глаза расширились от удивления.

– О моей маме?

Я пожал плечами.

– Да, ты пыталась, может быть, найти ее?

Мрачный смешок сорвался с ее губ.

– Да, но ничего не получится.

– Что, думаешь, Табита не справится?

– Нет, я просто не готова к ее глубоким вздохам и ворчанию на этот раз, если я не смогу даже произнести имя. Ты бы видел ее, когда я назвала ей только имя моего отца и дату рождения, даже не год, – пошутила она.

Я знал, что это было тяжело для нее. Она ничего не знала ни о своем происхождении, ни о том, были ли у нее другие члены семьи где-то в Пейе. Я не мог представить, как тебя втолкнут в мир, о котором ты ничего не знаешь, а потом узнаешь, что ты – дракон.

– Ты не знаешь имени своей матери?

Она покачала головой.

– Я же говорила тебе, она ушла, и мой отец никогда не говорил о ней.

Расти, даже не зная, кем была ее мать, должно быть, было ужасно.

– Это, должно быть, отстой.

– Да, Блейк, ты не единственный, кому приходится нелегко.

Я просто смотрел на нее.

– Я никогда не дулся на свою жизнь, Елена.

– Ладно, как скажешь, – сказала она игривым тоном.

Возможно, я мог бы попытаться найти фотографию Тани и показать ее Елене. Если мои подозрения верны, то, возможно, она узнала бы ее, хотя этот шанс был невелик… Зачем ей знать, как выглядела ее мать, если она даже не знала ее имени?

Я чувствовал себя идиотом из-за того, что не сказал ей правды. Но я не знал другого способа.

Если бы Елена узнала, что я знаю больше, чем следовало, она бы, без сомнения, усомнилась в этом.

Мороз исчез.

– У меня есть план, – сказала она, вставая.

– Уже план. Мне это нравится.

Она закрыла глаза, и мороз снова покрыл ее ладони.

Как только ее руки замерзли, она закрыла глаза, и на инее заплясали искры молний.

Я начал смеяться.

– Матушка эфф. – Она застонала.

– Если бы ты сказала мне, что это был твой план, я бы посоветовал тебе не делать этого.

Она свирепо посмотрела на меня.

– Ты сказал, что это мой друг. По-твоему, это похоже на моего друга?

Она засунула руки между ног и застонала от боли.

Я попытался подавить смех.

– Это не смешно, – воскликнула Елена.

– Я не смеюсь.

– Но ты этого хочешь.

Она снова начала хихикать.

– Обжигает, как огонь.

– Не смотри на меня. Я не могу исцелять драконов. Извини. – Казалось, ей действительно было больно, и я знал, что не должен смеяться над ней, но удержаться было трудно.

– Тише, Блейк.

– Прости, правда, я не хотел. – Я подавил смех и сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. Когда я был уверен, что больше не начну смеяться, то посмотрел на нее.

– Елена, электричество и вода не смешиваются. Что такое лед?

– Да, я знаю, – угрюмо фыркнула она.

– Ну, может быть, ты все-таки извлекла урок, – поддразнил я.

Она зарычала и подошла, чтобы снова сесть.

– Я действительно думаю, что на сегодня достаточно.

– Да, я тоже.

– Думаешь, сможешь лететь обратно?

– Да, я справлюсь.

Кивнув, я встал.

– Вот увидишь, завтра волдыри исчезнут.

– Я больше не верю ни одному твоему слову. Сначала я подожду этого.

– Молния не должна причинять такой сильной боли. Серьезно.

– Тогда почему мне так больно?

– Может быть, потому, что ты ребенок, – усмехнулся я.

– Заткнись.

– Увидимся завтра, – сказал я. Она обернулась, и я изменился, улетая прочь.

Она была подобна солнцу. И, черт возьми, мне нравилось проводить с ней время, но ее окружало очень темное облако, и я должен был подготовить ее к этому.

Мне никогда не следовало заводить с ней дружбу, но в нее было так легко влюбиться.

Мысленно я добавил «больше не смеяться» к списку вещей, которые я должен был стараться не делать.

– 26~

В течение следующих нескольких дней я действительно работал над тем, чтобы сохранять дистанцию и охлаждать ее дружелюбием между нами. Но это только заставляло меня давить на нее все сильнее и сильнее, и в результате мы чуть не подрались, из-за чего я чувствовал себя дерьмово.

Руки Елены были покрыты волдырями, но на следующее утро она подошла ко мне в коридоре, когда мы меняли занятия, и показала мне, что ее руки зажили. Я старался не улыбаться, но чувствовал на себе ее взгляд всякий раз, когда не обращал на нее никакого внимания.

Пятничный урок был самым худшим. Я надавил на нее так сильно, что она потеряла сознание, и мне пришлось отвезти ее обратно в академию.

Я отнес ее наверх, в ее комнату и когда пинком распахнул дверь, глаза Сэмми расширились, как блюдца. Я проигнорировал вздох Бекки и подошел к кровати Елены, опуская ее на нее.

– Черт возьми, Блейк! – Бекки яростно накричала на меня. – Посмотри на ее руки.

– Заживет. Ты такая королева драмы. Елена на самом деле травмируется всякий раз, когда появляется. – Угроза в моем тоне удивила меня, потому что я не чувствовал даже намека на недоброжелательность.

Бекки прикусила нижнюю губу, свирепо глядя на меня. Покачав головой, я выбежал из комнаты.

Я знал, что привело меня в такое дерьмовое настроение. Была пятница. Тьма, как правило, поглощала меня в выходные.

Вздохнув, я направился в свою комнату. Было бы лучше, если бы я оставался там как можно дольше. Таким образом, у меня не было бы соблазна зависать рядом с Еленой.

Ее только сбило бы с толку, если бы я находился рядом с ней.

Мне нужно было заставить ее отстраниться от меня, чтобы она могла сосредоточиться на своей задаче. Я был уверен, что любая вражда между нами облегчит ей желание убить меня.

К счастью, остаток дня и ночь прошли сносно, и я даже разыграл для Табиты роль влюбленного щенка. Но это длилось недолго.

В субботу я проснулся взбешенный и с ужасом ожидал воскресенья.

Табита потащила меня в кафетерий субботним вечером. Она думала, что из-за недостатка еды у меня было такое плохое настроение.

Я с некоторой неохотой последовал за ней к столику в углу, где она заставила меня сесть, пока сама ходила за посудой.

Сара, Сьюзен и Джефф присоединились ко мне, и не успел я опомниться, как три столика были сдвинуты вместе, когда присоединилось еще больше друзей Табиты.

Я притворялся, что получаю удовольствие, изображая улыбки и смех. Притворяться было не так просто, как обычно.

Я повернул голову и увидел, как Бекки усаживает Елену на подушку.

С какой стати Елена терпела ее?

Сэмми загородила мне обзор на Елену, что было хорошо, так как Табита только что спросила меня кое о чем. Я пробормотал уклончивый ответ и отвернулся от столика Елены.

Я начал чувствовать себя немного лучше, но успокаивающий эффект не очень хорошо действовал с такого расстояния.

Мне нужно было оказаться ближе к Елене.

– Ты хочешь уйти? – спросила Табита.

Если бы мы ушли, я мог бы остановиться у их столика и притвориться, что завязываю шнурок на ботинке. Я уже собирался кивнуть, когда Сэмми окликнула меня по имени.

Я мог бы обнять ее.

Я встал, и свет начал просачиваться в меня, когда я приблизился к столу.

На Елене были солнцезащитные очки, и она явно была не в настроении шутить. Не то чтобы я мог шутить с ней, поскольку я включил шутки в список того, чего не следует делать.

Я должен был спросить ее, все ли с ней в порядке. Вчера я сильно надавил на нее, а это не всегда было хорошо. Но я промолчал, потому что мне не следовало заботиться о ней.

– Ты что-нибудь слышал от папы? – спросил Сэмми.

Я нахмурился.

– Ты позвала меня, чтобы спросить о нем? Нет, – проворчал я. – Почему ты спрашиваешь? Почему я должен что-то услышать от него?

Что-то происходило. Это было ненормальное поведение Сэмми.

– Нет, я просто беспокоюсь о них. А ты нет?

– Саманта, почему я должен беспокоиться о них? – Сестра выводила меня из себя. Я понятия не имел, о чем она говорит.

Тьма рассеивалась, и я снова чувствовал себя почти нормально.

– Ты знаешь, из-за этой штуки? – Сэмми слегка приподняла брови.

– Какой штуки?

– Блейк, я не собираюсь выбалтывать это при всех.

Я тяжело вздохнул.

– Сэмми, в твоих словах нет никакого смысла.

– Что с тобой не так? Как ты можешь не помнить?

– На самом деле у меня нет на это времени.

Она посмотрела на Бекки, и я проследил за ее взглядом, но лицо Бекки было непроницаемым. Я взглянул на Елену, но все, что я увидел на ее лице, была усталость.

Что происходит?

– Блейк!

– Я не собираюсь ссориться с тобой из-за этого, Саманта. Я понятия не имею, о чем ты говоришь, и сейчас я собираюсь уйти.

– Блейк! – снова крикнула она.

Уходя, я покачал головой. Я почувствовал себя лучше. Спасибо тебе, Сэмми.

Я оглянулся через плечо на Елену. Может, она просто устала? Может быть, она была пьяна? Теперь она – Рубикон, и я сказал ей, что выпивка успокаивает зверя. Может быть, у нее это тоже получалось.

– Чего она хотела? – спросила Табита, когда я добрался до нее.

– Хрен его знает. Пошли.

***

В тот вечер я позвонил матери. Загадочные слова Сэмми заставили меня встревожиться.

Они были в порядке, просто шокированы тем, что я позвонил. Я чувствовал себя полным идиотом.

Может быть, Сэмми тоже была пьяна. Она вела себя не так, как обычно.

В понедельник я чувствовал себя не так мрачно, как думал. Меня поразило, как пара секунд в присутствии Елены могли так долго сдерживать тьму.

Я решил сделать перерыв в ее тренировках. Варбельская команда нуждалась в моем внимании больше, чем она, и перерыв пойдет нам на пользу. Я сказал ей практиковаться самостоятельно, когда она будет одна.

Она кивнула, но я увидел страх в ее глазах.

Но я не мог сдаться и помочь ей. Нам нужна была дистанция, иначе мой план не сработает. Мне не нужно было быть Лунным Ударом, чтобы увидеть это.

Влюбиться в Елену было несложно. На самом деле, это было чертовски просто. Она была особенной, и я наконец-то понял, что Люциан увидел в ней.

Мне не следовало говорить ему, что Пол трахал ее.

Я даже не думал, что она хотела его. У меня было забавное ощущение, что Пол заронил в нее это желание.

Если ему удалось заставить меня забыть о днях, он легко мог бы сделать это и выйти сухим из воды.

То, как я разговаривал с Люцианом в тот день… это была одна из вещей, о которых я сожалел больше всего. Это были наши последние слова.

Я никогда не смог бы извиниться или взять свои слова обратно. Я никогда не смог бы сказать ему, что наконец-то понял, что он увидел в Елене.

Тьма вернулась во вторник. К среде я потратил весь день на поиски Елены, но ее нигде не было видно.

Я ненавидел тот факт, что она не нуждалась во мне так сильно, как я нуждался в ней.

К счастью, в четверг она была на Варбельской тренировке с Бекки и Джорджем.

Я не поздоровался, просто наслаждался ощущением света. Мне хотелось рассмеяться, но я должен был сохранять невозмутимое выражение лица.

Я давил на команду и ругался, говоря им, какие они бесполезные, и все это только для того, чтобы скрыть то, кем она была для меня.

Что бы это ни было, это должно было быть еще одно долбаное существо, которое хотело, чтобы мы были вместе. И снова я обнаружил, что сражаюсь с чем-то большим, чем я сам.

Я устал бороться с вещами, которых не мог видеть.

На следующий день Елена снова пришла посмотреть на Варбельскую тренировку, хотя даже не смотрела на меня.

Я не винил ее. Я был придурком.

Я тренировал их, как армейский генерал.

– Блейк, серьезно! – сказала Бекки, падая со своего рейдера.

– Перестань, Джонсон! Первая игра состоится завтра вечером. Поторапливайся, поторапливайся, или ты на скамейке запасных.

Она хмыкнула, и мне пришлось постараться, чтобы улыбка не сошла с моего лица.

Я чувствовал на себе взгляд Елены, но игнорировал ее. Я должен был не спускать глаз с команды.

***

На игре в пятницу вечером я был рад видеть там Елену. Я почувствовал ее присутствие еще до того, как увидел.

Я наполнил бутылку водой, зная, что сегодня вечером буду много кричать на своих личинок, и подошел к ней.

– Тебе следует попрактиковаться.

– Это не Варбельские игры, отвали, – пошутила она, и я улыбнулся. Она покачала головой.

Я вставил наушник, чтобы послушать, что вещают тупицы первый и второй, и обнаружил, что они уставились на меня.

Они говорили о том, что Рубикон – это тренер, и задавались вопросом, мог ли я все сломать.

Я выключил их, и их смех зазвенел у меня в ушах.

Игра уже должна была начаться, когда Грег вошел в штрафную.

– Ты готов получить по морде сегодня вечером, Блейк?

Я закатил глаза.

Он посмеялся надо мной.

– Должно быть, тяжело быть таким конкурентоспособным, а ты даже не можешь играть.

– У твоей команды не было бы ни единого шанса, если бы я мог играть.

– О, из тебя бы получились большие шишки. В этом нет никаких сомнений.

Я ухмыльнулся.

– Хотел бы я сказать то же самое о них.

– Все еще не там, где ты хочешь их видеть?

– Далеко нет.

Он провел рукой по голове, выражение его лица стало серьезным.

– Как дела у Елены?

Я мысленно вздохнул.

– Она – Рубикон, с ней все будет в порядке.

– Да, ходят кое-какие слухи о первом заявлении прав. Тебе следует предупредить другого члена твоей команды.

– Ты издеваешься надо мной, кого?

– Значит, ее там еще нет. Нужно привести ее в лучшую форму, Блейк. Может быть, несколько кругов сделают свое дело.

– Отвали, – сказал я. – Скажи мне, кто это.

– Я не знаю. Я только что увидел запрос. Мастер Лонгвей скрыл, кто его заполнил.

Я слегка покачал головой.

– Она будет готова. Поверь мне, кто бы это ни был, они пожалеют, что вообще сунулись к Рубикону.

Он рассмеялся.

– Не сомневаюсь в этом.

Я усмехнулся и хлопнул его по спине.

– Удачи.

– Отвали, – пробормотал я с улыбкой.

Я оперся руками о перила и смотрел, как Грег бежит на другую сторону арены.

Елена не была готова к заявлениям прав. И это был всего лишь вопрос нескольких дней, прежде чем мастер Лонгвей сделает объявление.

Мне нужно тренировать ее быстрее.

Я помассировал виски, чтобы унять внезапную боль разочарования. Вот тебе и расстояние.

Раздался свисток, привлекший мое внимание обратно к полю, и я наблюдал, как моя команда выходит в своей нелепой красно-белой форме.

Они были похожи на цирковых обезьян.

Я не сводил глаз с Джорджа и Бекки. Бекки была практически прирожденной налетчицей, и Джордж, казалось, был рядом с ней, чтобы помочь в момент приближения опасности.

Они были похожи на два магнита, постоянно притягиваемых друг к другу.

Должно быть, это из-за дента.

Мне все еще была ненавистна сама мысль об этом.

Бекки забила гол, и толпа разразилась радостными возгласами.

Бекки посмотрела на меня с победоносной улыбкой, но я просто покачал головой. Я не хотел, чтобы она забегала вперед. Игра только началась.

Ее ноздри раздулись, когда она пристально посмотрела на меня, и я почувствовал, как уголок моего рта слегка приподнялся.

Снова раздался свисток.

– Давай, Деймон! – закричал я. – Давай, давай, давай.

Я отшил Стэна за один из его комментариев.

Затем братья забили гол.

Я глубоко вздохнул, но был не так взволнован, как думал. Елена была рядом.

Когда они забили снова, мое конкурентное преимущество дало о себе знать.

При третьем счете Эдмонд, один из братьев, едва не сбил Деймона с доски грубым ударом молнии.

Джордж ударил Эдмонда сзади по голове, и судья дал свисток Джорджу.

– Серьезно, открой свои гребаные глаза, если собираешься судить!

Судья отправил Джорджа на тайм-аут.

Я подал судье знак, и он снова свистнул в мой адрес.

Братья забили еще три гола, просто чтобы позлить меня.

– Я думала, ты шутила, когда говорила, что он не любит проигрывать, – услышала я голос Елены.

– Мне жаль Бекки и их, если они не вернутся в прежнее русло.

Елена рассмеялась. Она не будет смеяться, когда мастер Лонгвей объявит, что на нее собираются заявить права.

В перерыве я направился к команде, чтобы поговорить с ними. Мне нужно было напомнить им, что они должны были сделать, если хотели надрать братьям задницы. Все дело было в обороне.

– Блейк, прекрати издеваться над судьей, иначе ты сядешь в эту ложу, – рявкнул Джордж.

– Когда в моей жизни я когда-нибудь боялся коробки? Я бросаю ему вызов, чтобы он отправил меня туда. Ему нужна новая гребаная пара глаз, – прорычал я, вызвав смех у команды. – Просто защищайтесь. Я говорил вам, ребята, что братья великолепны, когда дело доходит до атаки, но они отстой в обороне. Вы можете переломить ход игры, если будете использовать стратегию, которую мы обсуждали на тренировке. Позвольте мне побеспокоиться об этой чертовой слепой летучей мыши.

Грег пытался втолковать нам, что его команда надирает нам задницы. Боже, какой же сюрприз его ждал. Грег направился туда, где я стоял во время первого тайма. Мы перешли на другую сторону, когда наша команда перешла на второй тайм. Единственное, что было отстойным в этой части арены, так это то, что Елена сейчас была далеко.

Игра началась, и мои личинки, наконец, последовали моей стратегии. Бекки забила гол, и бой продолжился.

У другой команды был такой явный фол, но паршивый судья не дал свисток.

– Серьезно! Где, черт возьми, твои глаза, старик? Не хочешь позаимствовать мой? – закричал я.

Судья дал свисток и остановил игру. Я был почти готов засунуть этот свисток ему в задницу.

– Блейк, я не видел никакого фола. Если ты не будешь сдерживаться, я прикажу тебя убрать.

– Сколько они тебе платят? – прошипел я ему.

– Это не так.

– Тогда открой свои гребаные глаза. Если я потеряю еще одного участника из-за Эдмонда или Джефферса, я потеряю его.

– У меня два глаза, а не четыре.

– Тогда используй свои гребаные глаза.

– Следи за своим языком. – Он ушел. – Последнее предупреждение.

Я щелкнул его за спиной, когда игра снова началась.

Грег затрясся от смеха, и я увидел, как Елена пытается подавить смех, когда Сэмми заговорила с ней.

Грег ухмыльнулся мне и покачал головой в ответ на мое поведение.

О, я бы все отдал, чтобы стереть эту ухмылку с его лица.

Парни снова поднажали, и Эдмонд напал на Джорджа без всякой причины.

На этот раз судья увидел это, и я громко зааплодировал.

Я посмотрел на Грега, приподняв одну бровь. Он учил их играть как гребаных идиотов.

Эдмонд получил две минуты тайм-аута.

– Используй это время, Деймон, давай! – закричал я.

Деймон протиснулся внутрь и нашел отверстие. Приложив некоторые усилия, ему удалось забить.

Я обрадовался.

Бекки снова забила, и я мог расцеловать ее.

Они попытались сравнять счет, но Кейтлин промахнулась как раз в тот момент, когда снова прозвучал свисток, сигнализирующий об окончании игры.

– Черт.

Я направился к Грегу, и он захлопал в ладоши, когда я подошел к нему.

– Недостаточно хорош, – проворчал я.

– Блейк, они, блядь, играли от души. Не огорчай их сегодня вечером. Знай, когда поздравлять, а когда тренировать. Что-то подсказывает мне, что нам наконец-то придется защищать титул.

– Я приму это как комплимент.

– Просто перестань злить судью.

– Ну, ему нужно использовать свои гребаные глаза. Твоя команда играет нечестно, – пробормотал я, подхватывая сумку и направляясь к выходу.

Я почувствовал себя лучше, когда увидел Елену, хотя она стояла ко мне спиной.

– Ты отъявленный неудачник, Блейк! – крикнул Грег.

Я отмахнулся от него, не оборачиваясь, но его смех преследовал меня, когда я покидал арену.

– 27~

Когда наступил понедельник, мастер Лонгвей объявил о заявлении прав на Елену, и я расхохотался, когда услышал, кто будет претендентом.

Слабоумная кузена Люциана.

У Елены определенно был шанс.

Николь была первокурсницей, и, черт возьми, у нее были большие надежды, если она думала, что сможет заявить права на Рубикона.

Тем не менее, Елене придется напугать Николь до полусмерти, чтобы она больше не сталкивалась с ней лицом к лицу.

Елена уже ждала меня на горе, когда я прибыл.

Я приземлился, изменился и натянул халат так быстро, как только мог. Елена выглядела такой расстроенной.

– Ты в порядке?

Она встала и принялась расхаживать по земле, размахивая руками в воздухе.

– Как она могла это сделать? Как они вообще ей позволили?

– Елена, успокойся.

Она проигнорировала меня.

– Я не понимаю. Я не могу встретиться с ней лицом к лицу, я не готова.

Я схватил ее за обе руки и развернул лицом к себе.

– Перестань психовать.

Ее зеленые глаза встретились с моими, и я почувствовал, как она расслабилась рядом со мной.

– Ринг – не твой враг, он принадлежит им.

– Я не знаю, как это сделать.

– Тогда я предлагаю нам начать. Изменись, так как ты встретишься с ней лицом к лицу в своей драконьей форме, – приказал я.

Как обычно, она пошла к деревьям, а когда вернулась, я был удивлен тем, насколько она выросла за последние пару недель.

– Твое самое большое преимущество – превратить ринг в то, что ты хочешь, чтобы Николь увидела.

Она рассмеялась.

– Какое самое худшее место ты когда-либо представлял?

– Однажды я представил себе место, наполненное скорпионами, змеями и пауками, когда Арианна пыталась заявить на меня права. – Я лгал, но мне пришлось нарисовать четкую картину того, что ей нужно было представить, вместо того, чтобы рассказывать ей об отбирании у кого-то вещей, потому что они были тщеславны. – Давай просто скажем, что все закончилось еще до того, как мы начали.