Текст книги "Заледеневшая (ЛП)"

Автор книги: Эдриенн Вудс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Я бы тоже испугалась, будь я королем Калебом. Потеря всего этого свела бы меня с ума. Интересно, что бы он сделал, если бы узнал правду о том, что мой отец жив. Действительно ли он изменит свое мнение, как я думала, и изменит ли вообще свое мнение обо мне?

«Ты обещала, Елена,» – голос моего отца зазвенел в голове.

Я знаю, ответила я про себя, но это было трудное обещание.

С тех пор, как мне открылась эта информация, я постоянно о нем думала. Через что он, должно быть, проходит. Если он был все еще жив.

Я высоко подняла голову и вернулась к реальности, когда сэр Роберт открыл мне дверь экипажа. Он пробормотал что-то про то, что это снова не поездка принцессы, но я отмахнулась. Я привыкла, и это не беспокоило меня так, как это беспокоило его. Неважно, меня перевозили в лимузине или на спине дракона. До тех пор, пока я добираюсь до этой дурацкой встречи.

Я приняла решение, Мастер Лонгвей и Констанс были правы. Их кровь текла по моим венам, не важно, кем они меня называли. Они могли лишить меня моего титула, так же, как они отказали мне в моем имени на той медной табличке с моей мамой, когда я вышла из пещеры. Это было просто дурацкими титулами, но я отказываюсь позволить им забрать то, кем я была на самом деле. Моя мать умерла, защищая меня, и мой отец все еще боролся, чтобы защитить все, не только меня, от зла, которое скрывалось внутри Итана. Я Елена Мэлоун-Сквайр Уоткинс и ничто из того, что они сказали сегодня, не изменит этого.

Глава 36

Главный город Ариса был прекрасен. Он назывался Викали и был построен из белого камня. Мы должны были взять карету к входу, так как Викали был построен высоко в воздухе. Казалось, будто его поддерживают тысяча столбов, если не больше. Дома были огромные, красивые двухэтажные в современном викторианском стиле. Улицы были связаны между собой мостами. Булыжники застилали дороги, и я не могла перестать смотреть на улицу. Когда путь стал слишком узок для экипажа, мы должны были вылезти и идти остаток пути.

Примерно в миле от зала, где должно было состояться собрание, выстроились люди. Там было еще больше протестующих.

Большинство плюнуло мне под ноги, что взбесило сэра Роберта. Они тоже начали плевать на него, и слова вроде «предатель» наполнили воздух.

Если бы только они знали правду.

– Игнорируйте, мы знаем, что это не правда, – я похлопала его по руке, и мы продолжили идти.

Некоторые даже выкрикивали слово «богохульство» и говорили, что невозможно быть тем, кем я себя называю. Один даже сказал, что я не похожа ни на одного из них. Сэр Роберт шел быстрее, и мне пришлось бежать, чтобы не отставать от него, потому что мое запястье застряло в его хватке.

Еще больше протестующих ждали на миллионе ступенек, которые вели к огромному зданию.

Я проигнорировала их, когда прошла рядом с сэром Робертом через двери.

Констанс и мастер Лонгвей поцеловали меня в щеки дважды, но страх того, что они испытали с нами, поселился на их лицах.

– Будь сильной, Елена. Неважно, что они говорят, ты всегда будешь моей принцессой, – сказала Констанция, и мастер Лонгвей улыбнулся.

– Все должно быть хорошо, – ответил он, прежде чем следовать за Констанцией на одно из ста мест, которые были по обе стороны от того, что напоминало зал суда.

– Я здесь, – сэр Роберт взял один из стульев, которые были сложены позади у стены.

Я присела рядом с ним. Мои глаза нашли пять тронов спереди, слегка приподнятых. Я возмутилась, думая, что все в этом мире хотят быть более важными, чем другие, неудивительно, что они относились ко мне таким образом.

– Вот, позволь помочь тебе с пальто, – сказал сэр Роберт, потянув меня за рукава, и я осторожно сняла его.

– Спасибо, что не сомневаетесь во мне.

Он хихикнул.

– Елена, я увидел твоего отца, когда впервые взглянул на тебя на своей кухне. Просто трудно было представить, почему он мне ничего не сказал. Он привык смотреть на Сэмми с такой любовью, но сожаление всегда вскоре сменялось слезами. Я никогда не понимал этого чувства до сих пор. Возможно, я не знал о твоем существовании, но вот что я могу тебе сказать. Твой отец любил тебя больше, чем можно описать словами. Никогда не забывай об этом. Твоя мать была совсем другой историей. Их отношения пошли под откос, и никто из нас не знал почему.

– Это так.

– Она разозлилась на твоего отца, потому что он не нашел того, кто стоит за всем этим. Теперь я знаю почему.

Это потому, что он держал меня подальше от нее. Я закрыла глаза и так хотела рассказать ему о том, что его всадник жив, но мой отец был прав, он бы покончил с собой, пытаясь найти путь через эти лианы. Вот кем был этот мужчина рядом со мной, и было трудно представить, что его сын должен был быть здесь, чтобы все прояснить.

Место быстро заполнилось членами Совета. Я чувствовала все их взгляды, сидя рядом с сэром Робертом.

Я нашла глаза Констанс, и она улыбнулась мне. Мастер Лонгвей подмигнул, и они оба наклонились ближе друг к другу, чтобы что-то обсудить.

Я подпрыгнула, когда пять очень старых людей заняли пять тронов спереди.

Первый был с золотистыми светлыми волосами и золотыми глазами. Он был Ластохвостом. У соседнего человека были бело-серые волосы. Его лицо было морщинистым, а глаза темно-синими. Я не знала, являлся ли он Лунным Ударом или человеком. Был еще один мужчина с медным блеском в седых волосах и медными глазами. Дракон, а двое других были похожи на людей.

– Это слушание Елены Уоткинс и решение о том, является ли она потомком Мэлоунской родословной.

Тот, кто зачитал эти слова, нахмурился. Все они смотрели в мою сторону, со сведенными седыми бровями.

– Встань, дитя, подойди поближе, чтобы мы тебя увидели.

Я сделала то, что он попросил, и пошла к середине зала. Держи подбородок высоко, ты дочь короля Альберта и королевы Катрины.

– Это правда, вы утверждаете, что вы их дочь?

– Да, ваша честь, – ответила я, как и велела Констанция. Все они смотрели на меня, но сидящий на пятом троне прищурился. Мне было немного некомфортно.

Тот, что на третьем троне, держал перед собой очки, и я чувствовала, как его глаза сверлят меня.

Он пробормотал что-то о том, что это не повторится. Одна сторона зала суда тихо захихикала.

– Что останавливает заявление этого ребенка?

Король Калеб шагнул вперед.

– При всем уважении к вашей чести, тут нет доказательств. Королева умерла прежде, чем смогла родить наследника, как и король. Если этот ребенок, тот за кого на себя выдает, она должна была найти способ пройти сквозь стену. Я знаю, что она дракон, ваша честь. Она изменилась пару месяцев назад, когда был убит принц Тита.

– Дракон? – трое древних сказали в унисон.

– Это правда, ваша честь, – сэр Роберт встал на мою защиту.

– Она была драконом, ребенок заболел в младенчестве, король и королева позволили молодому дракону, ожидающему, свою человеческую форму, впитать ее сущность, чтобы защитить младенца.

– Роберт, мы не думали, что увидим тебя здесь.

Я сжала челюсти, так как они не выказывали ему уважения.

– Она дочь моего всадника и наездница моего сына. Я несу ответственность за ее безопасность, пока Блейк не выполнит эту обязанность.

– Наездница вашего сына? Она Рубикон, Роберт. Мы все это видели. Это единственный способ, которым она его взяла, – выплюнул король Калеб.

– Сейчас она притворяется человеком и делает это нелепое утверждение. Ты лучше всех должен знать.

– Нет, Калеб, ты и сам это знаешь. Она похожа на него, не говоря уже о королеве, пусть ее душа покоится с миром. Ты знал, как она была подавлена, и все же мы думали, что это из-за Тании. Причина была не в этом. Мы все знаем, почему вы утверждаете, что она не та, за кого себя выдает.

– Достаточно! – прокричали Древние.

– Это правда, дитя, ты Рубикон?

– Была, ваша честь. Это правда, что говорит король Калеб. Я превратилась в дракона, но это из-за моего донора, который пожертвовал собой много лет назад, все еще задерживаясь внутри меня. Я клянусь вам сейчас, ее больше не существует.

– Еще один Рубикон, как такое может быть? – спросил первый Древний.

Разве они не слышали, что я им говорила?

– Раньше я им не была, – снова заговорила я. – Когда я обернулась, то была Грозовым Ударом, но из-за того, кем я на самом деле была, и связи, которую я уже разделила с моим драконом, я изменилась в его форму. Я больше ни одна из них, ваша честь. Она умерла пару недель назад.

– Как ты могла убить ее и остаться в живых?

У меня навернулись слезы.

– Ваша честь, может быть, вам лучше спросить об этом Танию Ле Фрей. Она была той, кто пожертвовал своей дочерью, чтобы Елена выжила, – сказал Сэр Роберт от моего имени.

Король Калеб снова засмеялся.

– Разве вы ничего не слышали? Тания мертва. Разведчики нашли ее тело на границе Экерского леса.

Я закричала, и сэр Роберт поймал меня, прежде чем я упала на пол.

– Тишина.

– Откуда ты знаешь это, король Калеб?

– Я могу ответить, ваша честь, – король Гельмут шагнул вперед.

– Я послал разведчиков туда, где Елена сказала, что нашла дракона королевы. У нас есть свидетель, который может рассказать вам ту же историю, что и Елена.

– Этот свидетель не считается. Без доказательств Тании Ле Фрей, у Елены нет правды в ее истории.

– Что с тобой случилось, ты настолько слеп, что не видишь, кто она?

– Так она утверждает, что похожа на них. Она не первая, Гельмут. У многих были глаза или красота королевы. Ни один из них не оказался наездником Рубикона или их ребенком.

– За исключением этого человека прямо перед тобой. Выпалить, что Тания мертва, это было бесчеловечно и жестоко.

– Она ее не знала.

Король Гельмут покачал головой.

– Сколько еще она должна доказать? Она взобралась на Блейка.

– Это не считается, если ты сам Рубикон.

– Я думаю, что мы слышали достаточно об этом. Мы примем решение через пару минут. Просто помни, дитя, то, что мы говорим, окончательно, если нет других доказательств.

Я кивнула, по-прежнему держась за руки сэра Роберта.

Он отвел меня обратно на мое место.

– Как она может быть мертва, она была жива, когда мы ушли? – спросила я.

– Я не знаю, Елена. Мне очень жаль.

– Я облажалась. Несколько минут не говорят о многом, не так ли?

– Ты не можешь так говорить.

Минуты казались часами, а сценарии смерти Тании поглотили мой разум. Она не могла быть мертва.

Когда они, наконец, вернулись, они снова позвали меня к середине. Тот, что сидел на пятом троне и пялился на меня, пропал.

– Елена Уоткинс, мы слышали ваше заявление, мы видим сходство, и чаще всего мы можем сказать, где ложь и где правда, – мое сердце начало прыгать от радости, когда он сказал все эти слова.

– Но мы не можем одобрить ваш иск. Нет никаких доказательств, и без реальных подтверждений, мы сожалеем, что пришли к этому вердикту. Ты не дитя короля Альберта и королевы Катрины. Ни один человек не может выйти через стену, и ни один человек не может выжить внутри дракона. Твои притязания на Блейка не в счет, и они будут разорваны с этого дня.

Я застыла, когда молот тяжело ударился о деревянную плиту.

– Вы не можете этого сделать! – запротестовал сэр Роберт.

– Она дочь моего короля, и вы это знаете.

– Задержите его, – сказал один из Древних, и стража появилась из ниоткуда и увела его.

– Нет, пожалуйста, не надо, – мой голос был просто шепотом. Я упала на колени и переместилась на задницу, когда до меня, наконец, дошел смысл их слов.

Меня не только лишили титула, но и моего дракона тоже.

– Ваша честь, теперь, когда у Рубикона нет всадника, – снова заговорил король Калеб.

Я бросила на него свирепый взгляд. Как он посмел сделать это передо мной?

– По закону, если в заявление вмешиваются, то дракон автоматически принадлежит всаднику, который первым попытался на него взобраться. Елена вмешалась в заявление прав моей дочери, и я хочу, чтобы Рубикон был возвращен законному владельцу, – как он посмел сказать это передо мной?

Воздух в моих легких исчез, когда он произнес эти слова. Мне казалось, что меня сильно ударили по спине, и я не могла дышать.

Констанс нашла меня и помогла подняться с пола.

– Пойдем, тебе не обязательно это слышать.

– Это мой сын, о котором он говорит, – сэр Роберт вышел из помещения, через которое его только что забрали.

– Как… задержать его! – еще один Древний закричал.

– Нет никакой стражи, чтобы сдержать меня, – он засмеялся садистским смехом. – Я убил всех этих людей.

Толпа ахнула.

– Я дракон короля. Меня назвали предателем и обвинили в преступлении, которого я никогда не совершал. Единственное преступление, которое я когда-либо совершал, это чрезмерная забота о короле, повиновение ему, когда он велел мне покинуть его сторону. Я не позволю, чтобы судьба моего сына была связана с кем-то, кто не может его контролировать. У него есть всадник и дент, если на то пошло. Отдать его Арианне Кингсли было бы нарушением закона.

– Роберт! – прошипела Констанция.

– Моя дочь королевской крови, предатель.

– Королевская кровь. Дедушка Елены подарил твоему отцу Арис, ты такой же простолюдин, как и все мы.

– Достаточно! – молоток ударил по плите пару раз.

– Роберт Лиф, властью, данной нам, вы приговорены к смерти. Лишение жизни охранников и неуважение к королевской семье публично противозаконно, и вы умрете за преступления, которые совершили здесь сегодня.

– Нет! Пожалуйста, ваша честь. Вы не можете этого сделать. Он наездник моего отца, – закричала я и побежала в сторону сэра Роберта.

– Он не твой отец, – сказал король Калеб.

– Со всем уважением, король Калеб. Я знаю, что видела и кого видела, когда Восходила.

– Ты не Взошла, ты дракон, – взревел он.

Я снова посмотрела на Древних.

– Пожалуйста, проявите милосердие. Он дал клятву защищать меня, и эта клятва означает убивать всех, кто стоит на его пути, когда он чувствует, что этот человек в опасности. Я обещаю, что найду убедительные доказательства того, кто я, и тогда вы попросите у меня милости. Я отдам Арианне моего дракона, если это потребуется, и я откажусь от права называть себя принцессой, но я прошу позволить этому дракону пойти со мной домой сегодня вечером. И я обещаю, когда придет время, это будет забыто.

Весь зал услышал мою мольбу, и все Древние смотрели на меня, нахмурившись, со взглядом, наполненным вопросами.

Сэр Роберт снова начал смеяться.

– Тише, – прошептала я ему.

– Вы должны изменить свое мнение. Она та, за кого себя выдает.

– Роберт без доказательств, мы не можем. Наше решение является окончательным.

– Ваш разум затуманен, – сказал король Гельмут. – Пару месяцев назад вы поклялись, что Виверна может измениться и посмотрите, куда это меня привело. У меня нет наследника. Он убил моего сына.

Молоток снова тяжело опустился.

– Елена не ребенок Альберта и Катрины Мэлоун, если у нее нет способа доказать это, то вопрос закрыт, – один из Древних смотрел королю Гельмуту прямо в глаза и вынес мне тот же вердикт, что и раньше.

– Что касается Рубикона, ваша дочь может претендовать на него только в Колизее, он должен уступить. Если бы это был любой другой дракон, не было бы проблем, но это не так.

– Нет! Это нарушение закона.

– Наше решение окончательно.

Король Калеб зарычал на них, повернулся на пятках и широкими шагами вышел из зала.

– В конце концов, не все они дураки, – тихо прошептала я себе.

Я поклонилась им и схватила сэра Роберта за руку, которая тихонько дрожала. Я предполагала, что он только что понял, что его гнев снова взял верх над ним, и что его чуть не приговорили к смерти.

Мы вышли из здания, и те, кто протестовал, обрадовались. Как люди могут быть такими жестокими?

Я проигнорировала это и прошла с высоко поднятой головой. Когда мы подошли к экипажу, нас остановил мальчик, немного моложе меня.

– На пару слов, госпожа.

Я посмотрела на сэра Роберта, и мы последовали за мальчиком после того, как сэр Роберт сказал дракону ждать нас.

Было забавно, что я никогда не понимала латынь, а теперь бегло говорила на ней.

Мы побежали, чтобы не отставать от этого мальчика через длинный проход и в другой темный переулок.

Я ахнула, когда Древний, которого не было на приговоре, ждал меня. Тот, кто заставил меня чувствовать себя так неловко.

Сэр Роберт хмыкнул.

– Сэр Роберт, мне нужна минутка с Еленой, – мягко сказал он.

Мы оба были ошеломлены тем, как обратился мужчина к сэру Роберту. Он кивнул и пошел стоять на страже у входа.

– Прости за темный переулок, дитя мое, но если бы другие знали, что я здесь…

– Ваш дракон может читать ваши мысли?

– Мой дракон умер давным-давно.

– Жаль это слышать, – мягко проговорила я.

– Мой голос не имеет большого значения, но я смог увидеть их обоих внутри тебя, прежде чем узнал, почему ты там была.

– Спасибо.

– Ты не понимаешь, дитя. Катрина Сквайр была моей праправнучкой. Они рассказали тебе, как мы стали Древними?

Я покачала головой.

– Мир не всегда был против драконов, как ты знаешь. Несколько тысяч лет назад группа людей восстала. Мы всегда знали правду о драконах, мы впервые получили сущность от них давным-давно, я должен был оставить свою жену и детей так, как не должен был ни один мужчина. Они думали, что я мертв. Мы ушли далеко и жили с нашими драконами долгое время, это было мирно, и мы никогда ничего не говорили, даже когда король Александр изменил пути. Видишь ли, большинство наших драконов были Хроматическими. Только когда твой отец, король Альберт, боролся против него за права всех драконов, мы вышли вперед. Именно тогда я узнал о своей пра-пра-пра-внучке. Она не была королевской или благородной крови, но она была такой же, как ты.

– Так вы пытаетесь сказать, что мы родственники?

Он кивнул.

– Но держи это в секрете. Я могу потерять голову из-за этого.

Я округлила глаза.

– Я просто шучу.

Я тихонько ударила его.

– Не надо так шутить, – мы оба посмеялись. – Так как мне тебя называть?

– Называй меня так, как твоя мать, дедуля.

– Дедуля, – улыбнулась я.

– Увижу ли я тебя когда-нибудь снова?

– Тайком.

Я кивнула головой.

Он схватил меня за плечи дрожащими руками.

– Ты должна идти, и я обещаю, что скоро ты услышишь что-нибудь от меня, – он нежно поцеловал меня в голову.

– Спасибо, дедуля, – сказала я и оставила старика в темноте.

– Пойдем, – заговорила я с сэром Робертом.

– О чем вы говорили?

Я хихикнула.

– Вы не слышали?

– У него было какое-то блокирующее заклинание, и я мог видеть только его губы.

– Он просто сказал мне, что голосовал за меня. Он увидел во мне обоих моих родителей еще до того, как узнал, кто я такая, – я солгала, ну не совсем, он так сказал.

Возвращаясь назад, мы быстро нашли карету.

Констанс и Мастер Лонгвей ждали нас, когда мы вернемся.

– Где же ты пропадала? – спросила Констанция.

– Нигде, – ответила я.

– Мне так жаль, Елена, – сказал Мастер Лонгвей.

– Ну, по крайней мере, они не сбросили меня с моста.

Все трое смеялись, сэр Роберт улыбался, но смех клокотал внутри его.

– Я увижу их снова, когда найду доказательства.

Констанция притянула меня к себе, обняв за плечо.

– Это моя девочка.

Я засмеялась, и экипаж снова взлетел. У меня был великий, великий дедушка, который оказался одним из Древних.

Если это ничего не значило, я не знала, что делать.

Глава 37

Последние пару месяцев я училась по своему старому расписанию. По тому, что у меня было до того, как я превратилась в дракона.

Все в Драконии знали вердикт по моему разбирательству. О нем писали все газеты. Меня признали самозванкой. По крайней мере, так сообщало большинство заголовков. Мне было интересно, узнал ли об этом мой отец.

Табита, наконец, отстала от меня, и от нее больше не исходило угроз, и она не поглядывала на меня со злостью.

Арианна – совсем другая история. Она всем сообщала, что ее лишили дракона. Табиту это бесило, и я с радостью наблюдала за их перепалкой посреди школьного двора.

Интересно, как Арианна могла управлять своим пламенем без дракона, в то время как у меня не получалось создать даже дымок.

У меня все ещё оставалось множество вопросов, и к ним прибавились новые, на которые я не могла ответить без Блейка. Я выбросила это из головы. Он больше не мой дракон. Он все равно обернется ко тьме? Этот вопрос я все же вы могла игнорировать.

Наступило лето, не успели мы и оглянуться. Экзамены оказались легче лёгкого теперь, когда я могла говорить на латыни и понимать ее. Слова казались чужими, но они становились как английские, стоило мне захотеть прочитать их, и я говорила на латыни, хотя все равно слышала ее, как английский язык.

Если Блейк не мой дракон, почему я могу говорить на латыни? Я улыбнулась. Он все равно мой дракон, даже если Древние и решили нас разлучить. Мы были дентом, и ничто не способно изменить это.

На первые три недели каникул я решила остаться с Сэмми, а оставшиеся недели провести с Бекки. Однажды дедуля передал мне сообщение с вороном. В первый раз, когда я обнаружила в нашей с Сэмми комнате Мафлда, я перепугались до чёртиков. Он был дрессированным и прыгал на одной лапке, подняв другую в воздух. Тогда я увидела, что к лапке привязана ленточка. Скрученная в крошечную трубочку и засунутая в мешочек, к ленте была привязана маленькая записка. Я вытащила ее, и, к моему удивлению, он остался ждать.

В записке говорилось, что дедуля приедет навестить меня за неделю до начала занятий. Он хотел мне кое-что показать.

– Похоже, ворон чего-то хочет, Елена. Он все ещё ждёт.

Я перевернула записку и увидела ещё несколько слов, написанных дедулей: «Передай ворону записку и печеньку».

Я засмеялась.

– Он ждёт ответа и награды. Можно я возьму у тебя печенье?

– Конечно, – сказала Сэмми, и я написала ответ. Действительно, вороны, совы не поддаются дрессуре. Я засмеялась, сворачивая записку и засовывая ее обратно в мешочек.

Ворон взял печенье в клюв и улетел.

Сэмми обтерла руку об футболку.

– Хм, не думала, что когда-нибудь увижу подобное в своей жизни. Кто послал тебе почтового ворона?

– Почтового ворона, – рассмеялась я.

– Так делали в древности. Обычно они передавали послание устно, потому что их легко можно научить говорить.

– Вороны умеют разговаривать?

– Ты этого не знала?

– Нет, вероятно, потому, что не выросла среди почтовых воронов.

Они обе рассмеялись.

– Мы тоже, – сказала Бекки, – но нам рассказывали об этом в начальной школе.

В который раз я задумалась, если ли у мамы ещё родственники, оставшиеся в живых.

У меня была бы целая семья, если бы я их узнала.

Мы с Сэмми сели в кабинку до Элма примерно в три часа. Она относилась ко мне по-прежнему, разве что с чуть большим обожанием, потому что искренне верила, что я дочь короля Альберта и королевы Катрины. Она хотела рассказать мне так много историй о них, но большую часть она прочла в учебниках. Так что их я уже тоже прочитала сама.

Первые две недели каникул Дин был рядом каждый день. Он совсем избаловал нас, а Джордж и Бекки всегда присоединялись к нему. Мне все ещё не хватало Люциана, и часть меня даже скучала по балбесу Блейку.

Интересно, когда он вернётся?

В конце той недели мы провели весь день в парке развлечений. Ничего особенного, просто обычные забавы.

Потом Дин подвёз нас с Сэмми домой примерно в пять часов.

Мы все зашли к ней и увидели темноволосого мужчину в очках, который пил чай и сэром Робертом и Изабель. Она восторженно посмотрела на нас, когда мы зашли, и мне стало любопытно, чему она так улыбается.

– Кто-то выиграл в лотерею? – спросила Сэмми.

Изабель встала и подошла ко мне.

– Что-то вроде. Возможно, у нас, наконец, появилось доказательство, что ты принцесса, Елена.

– Что?

Я посмотрела на нее, а потом снова на мужчину, сидевшего на диване. Он встал и подошёл ко мне, потом низко поклонился.

– Меня зовут Борген Хольстер. Я банкир и дракон, живущий за стеной. Простите, что я не смог прибыть раньше.

– Все в порядке, но при чём тут я? – я посмотрела на сэра Роберта, который уставился в никуда и держал в руках чашку чая.

– Присядьте, пожалуйста. Нам многое нужно обсудить.

– Можно мы останемся? – спросила Бекки у Изабель.

– Чувствуете себя, как дома.

Я села рядом с Боргеном, а Бекки и Сэмми сели рядом с ее отцом. Дин и Джордж уселись на полу.

– Перед смертью мой отец посвятил меня в тайну. Он рассказал мне о священном хранилище. Оно принадлежало только королю и королеве. Он не сказал, почему хранилище находится в Элме, сказал лишь, что когда придет день, я узнаю, что нужно о нем рассказать. Также он сказал, что я должен забыть об этом, пока не придет время. Я пытался следить за событиями Пейи и извиняюсь за задержку в четыре месяца. Я узнал о вас всего пару дней назад и сразу понял, что пришел тот день, о котором говорил мой отец. Хранилище расположено под парком развлечений в Элме. Не знаю, слышали ли вы о старом трескучем дереве-вампире?

– Что? – взбудоражено вскрикнула Бекки. – Это дерево чуть не сожрало мой палец.

– Что? – спросила я.

Остальные засмеялись.

– Бекки как всегда преувеличивает, Елена, – Сэмми закатила глаза. – Оно не хотело тебя сожрать, оно только укололо твой палец до крови.

– Это не дерево-вампир, это замо́к хранилища, – сказал Борген. – Хранилище реагирует на ДНК. Это ваш шанс доказать, что вы принцесса, Елена.

– Я не понимаю.

– Капля твоей крови может открыть хранилище, – произнесла Бекки, вытаращив глаза.

Я вскочила и стала ходить по комнате.

– Я думала, ты хотела именно этого? – спросила Бекки, а Изабель подошла ко мне.

– В чём дело, милая?

– А что, если оно не откроется? – спросила я.

– Тогда вы не та, за кого себя выдаете, – сказал Борген.

– Не смейте намекать на подобное, – сказал сэр Роберт.

– Я просто отвечаю на вопрос Елены.

– Я та, кем назвалась, – я с силой потерла ладони. – Просто мне страшно, прошло уже почти восемнадцать лет.

– Оно откроется, принцесса, – уверил меня Борген.

– Пожалуйста, не называйте меня так.

– Вы уже кому-нибудь сказали об этом? – спросил сэр Роберт.

– Никому, пока.

– Елена, – Изабель взглянула на меня. – Там может быть что-то, что ты должна увидеть, потому что так хотели именно твои родители. Что-то мне подсказывает, что твоя мать знала, каким будет твоё будущее. Она знала, что настает день, и тебе потребуется этот шанс, чтобы доказать всем, что ты их дочь. Не только ради них самих, но и ради Блейка. Ему все ещё нужна связь дентов, Елена. Он не сможет обрести ее, если ты не его Драконианец, – она улыбнулась мне по-матерински. – Хранилище откроется.

Я кивнула, и она обняла меня.

– Поднимите шумиху, я имею в виду, настоящую шумиху, чтобы все, кто сомневается в ней, присутствовали там, – сказала Изабель немного резковато.

– Считайте, что уже сделано, – сказал Борген и встал. – Вы меня извините? Мне нужно встретиться с большим количеством людей.

***

Следующие несколько дней все газеты и журналы только и писали, что о священном хранилище короля Альберта и королевы Катрины и печатали рядом мою фотографию. По телевизору даже пару раз выступил король Калеб с речью о том, что всем нужно расслабиться, потому что хранилище не откроется.

– Что, если оно действительно откроется, ваше высочество? – спросил один из журналистов.

Он лишь поднял выше подбородок и улыбнулся. Он сощурил немного левый глаз.

– Уверяю вас, этого не произойдет.

Сэр Роберт выключил телевизор и недовольно вышел из комнаты.

– Эй, что не так? Это же хорошие новости.

– Да, я знаю, просто мне немного страшно.

– Что хранилище не откроется? – у Сэмми округлились глаза.

Я покачала головой.

– Что будет, если оно откроется. Я не из породы принцесс, Сэмми. Я не знаю, что делать с титулом. Обо мне же постоянно будет писать газеты и журналы, люди станут писать гадости обо мне, а я не знаю, смогу ли я сбежать из страны.

– Тогда ты должна поблагодарить свою счастливую звезду, потому что мой брат просто восхитителен, когда дело доходит до прессы.

Она меня рассмешила.

– Кроме того, ты слишком подгоняешь события, тебе нужно притормозить. Они не вручат тебе в руки Пейю со словами «а теперь сама».

Я захихикала. Она могла все перевести в шутку.

– Ты не одна, Елена. Мы с тобой, а когда вернётся Блейк…

– Если он вернётся.

– Он вернётся. Тогда все изменится.

Я нахмурилась.

– Он меня презирает, Сэмми.

– Он просто напуган, Елена. Он не всегда был таким, каким ты его знаешь.

– Я постоянно слышу об этом.

Она нахмурилась, и я увидела, что она уставилась в пустоту.

– Что случилось?

– Знаешь, есть предсказание о такой сильной любви, что никто не сможет ее разрушить.

Мне о нем рассказывал Люциан, и я его видела в музее, когда ходила туда вместе с Ченгом.

– Мама думает, что это о вас.

– Он никогда не полюбит меня, Сэмми.

– Не говори так. Ты не знаешь Блейка, как я. Он бывает очень милым, когда ему что-то нужно, Елена.

Я снова захихикала.

– Что, если я ему никогда не понадоблюсь?

– Никогда не встречала дент, чтобы в нем такое было. Кроме того, перестань думать о будущем и живи настоящим.

– Сейчас ты говоришь прямо как Люциан.

– Что ж, он должен был повлиять на кого-то.

Я снова захихикала.

– Я тебя обожаю, Саманта Лиф.

– И я тебя, принцесса, – она покачала головой, дразня меня.

– Теперь я понимаю, почему Люциан так этого не переносил.

Она захихикала, и мы пошли в ее комнату.

Я, как и раньше, спала на матрасе, расстеленном на полу. Я хихикнула – ну что за принцесса из меня получится. Получится такая, которая спит на полу и спотыкается о собственные ноги, и которая совершенно не представляет, какой должна быть принцесса. Не слишком много во мне от принцессы. Я вздохнула. Но все это совершенно ничего не будет значить, если мне удастся вернуть своего дракона и стать той, кем я должна была быть с самого начала.

– Вот увидишь, завтра все пройдет как по маслу, – сказала Сэмми сквозь сон, и я покачала головой, слегка усмехнувшись.

Мне бы ее уверенность.

***

Мне не снились обычные сны этой ночью. Я разобралась с парой из них, но почему мне все ещё снилось, что я обращаюсь в дракона, убившего Брайана, было для меня загадкой. Изабель считала, что это связано с моим чувством вины за его смерть. Её предположения были очень хорошими, и я думала, что мне, наверное, нужно просто принять это. Я все ещё видела сны о Каре, сны о том, что я дракон. Я так сильно скучала по ней. Я скучала по небу, по ветру, поддерживающему крылья и обдувающему чешую.

На следующий день мы поехали в Элм на лифте. И снова нас встречали протестующие. Их плакаты гласили: «Уличив тебя во лжи раз, мы сделаем это снова». Я не отвечала на вопросы, которые выкрикивали мне журналисты.

В Элме было ещё в десять раз хуже, но ближе к парку собралось больше людей, которые верили, что я та, кем себя объявила. Одна пожилая дама надела мне на шею цветочное ожерелье.

– У тебя внешность отца и грация матери, – ласково сказала она и улыбнулась по-старушечьи.

– Спасибо, – ответила я.

Сэр Роберт увел меня прочь. Мы встретили Боргена, дающего интервью перед входом в парк аттракционов.