Текст книги "Заледеневшая (ЛП)"

Автор книги: Эдриенн Вудс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

– Он знал? – спросила я.

– Елена, ты бы умерла, если бы попыталась взобраться на него с Карой внутри себя. Ничто не происходит без причины.

Я покачала головой.

– Он лгал всем нам, Люциан. Люди погибли, потому что он солгал.

– Можешь ли ты винить его? Он не хотел, чтобы его приручили, и это был не Блейк. Это был Рубикон.

– Мне все равно, он и то, и другое.

– Елена, он изменится.

– Меня это не волнует! Он ненавидит меня всей душой.

– Я не верю в это.

– А я верю. Я это чувствовала.

– Есть еще одно предсказание, оно было первым, что увидела Ирэн. Она предсказала это, когда была одна. Речь идет о любви, настолько сильной, что она может победить все, что хочет, изменить барьеры и свершить историю. Слова для всего предсказания прекрасны. Многие старались соответствовать ему, но никто не мог его удержать. Я думал, она говорила о нас, но нет. Это о тебе и Блейке. Он будет любить тебя, как никто другой, Елена.

– Я не доверяю ему.

– Это не имеет значения. Блейк, которого я знаю, будет всю жизнь завоевывать твою любовь, когда будет готов.

– Я никогда не буду любить его так, как любила тебя.

– И это мой самый большой страх. Что ты забудешь меня быстрее, чем думаешь.

Я смотрела на него пару секунд, а потом наши губы соприкоснулись. Это был лихорадочный поцелуй, который я не хотела заканчивать.

– Я хочу, чтобы ты жила, я хочу, чтобы ты снова любила. Занимайся любовью, заводи детей, Елена, – он нежно коснулся моего лица большим пальцем. – И я обещаю тебе, что ты будешь счастлива. Просто доверься ему.

Я сжала его руки, и они еще сильнее обернулись вокруг меня.

Блейк сделал мне больно однажды, я не знала, смогу ли снова его впустить.

Мы поцеловались во второй раз, и то же самое странное опаляющее чувство внутри моего живота начало переворачиваться. Я знала, что это значит.

– Я собираюсь вернуться?

– Пришло время принцессы. Это последний раз, когда я навещаю тебя. Я люблю тебя, Елена Уоткинс, – прошептал он мне на ухо, а затем все начало исчезать.

Глава 34

Было темно, но я слышала, что происходит вокруг меня. Звон посуды и извинения Джулии перед Констанс.

Я поняла, где я, не открывая глаз. Боль, что я почувствовала в день заявления прав на Блейка, ушла. Я глубоко вздохнула и попыталась открыть глаза.

– Похоже, она очнулась, – произнес мужской голос. Голос сэра Роберта.

– Елена, ты меня слышишь? – спросила мама Люциана.

– Дайте ей немного времени. Она оправится, – услышала я голос Констанс, пытающийся немного их охладить; она потрогала мой лоб. – По крайней мере, жар спал.

Я слегка приоткрыла глаза и смогла разглядеть очертания группы людей вокруг кровати.

– С ней все будет хорошо? – спросила Бекки.

– Дай ей время. Она будет в порядке.

– Что случилось? – прохрипела я.

– Мой тупица брат. Он такой трус, – прогундосила Сэмми с заложенным носом.

– Он не мог контролировать этого, – тихо сказал сэр Роберт. – Так должно было случиться.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Бекки.

– Словно я взорвалась, а потом меня вернули к жизни.

– Ага, знакомое ощущение, – сказала Бекки.

– Подожди, ты тоже проходила через это? – я открыла глаза побольше, и голова разболелась, все закружилось, словно вихрь. Я закрыла глаза, и лицо перекосило от боли.

– Эй, давай, я помогу, – Констанс осторожно потерла мои виски. Поначалу, когда ничего не произошло, я подумала, что она растеряла свой целительский дар, но когда головокружение прекратилось, а боль начала исчезать, я почувствовала себя чудесно.

– Король Калеб хочет объявить твое заявление прав на Блейка недействительным. Он говорит, что ты дракон и не можешь быть всадником, – со злостью произнесла Бекки. – Он пытается добиться того, чтобы Блейк принадлежал Арианне из-за того, что ты вмешалась.

– Этого не будет, – рассеяла Констанс ее волнения. – Блейк Рубикон. Арианна не сможет его контролировать.

– О чем ты думала, Елена? – спросила Сэмми.

– Заявление прав было законным. Именно так и сказано в моем предсказании. Я должна была заявить права на Блейка, чтобы раскрыть правду. Король Альберт и королева Катрина – мои родители.

Всё ахнули, и я открыла глаза. Бекки сидела на моей кровати слева. В глазах Констанс, стоящей рядом со мной, застыла тревога. Она нахмурилась. Джулия застыла на месте прямо перед кроватью. Королева Маргарет смотрела на пол, а справа от меня находились Сэмми и ее отец. Неужели Ченг не рассказал им? Ух, этот мой дьявольский напарник.

– Я знал, – сказал сэр Роберт.

– Почему Ченг не сказал нам? – спросила Констанс.

– Потому что злая Елена заставила его дать обещание. Я ужасно обращалась с этим драконом.

– Я уверена, он простит тебя, Елена, – развеяла мою тревогу Констанс.

– Что такое, Маргарет?

– Она не сказала мне, – посмотрела на сэра Роберта королева Маргарет. – Кэти была моей лучшей подругой…

– Они тогда были в опасности, Маргарет, они не могли, – Констанс продолжала массировать мне виски.

Королева была лучшей подругой моей мамы?

– Но она дракон, как такое возможно?

– Все просто, – ответила я. – Я была больна, и Тания пожертвовала Карой, чтобы спасти мне жизнь.

Они все посмотрели на меня, а потом друг на друга. Королева Маргарет прикрыла глаза.

– Она не предавала их, она пожертвовала собственным ребенком, чтобы спасти ребенка своей сестры. Нет любви большей, чем эта.

– И она просто оставила тебя? – спросила шокированная Констанс.

– Она была хроматическим драконом. Тания сказала, что мой отец, я имею в виду Герберта, то есть Жако, не важно, все время переезжал в крупные города, и она не могла обернуться в свою истинную форму. Тания больше не могла этого вынести и, когда мама умерла, она смогла вернуться в Пейю, как и сделала.

– Тебя воспитывал Жако? – спросил сэр Роберт.

Я кивнула и перевела на него взгляд. Он уставился на пол, его лицо исказилось от боли.

– Он попросил меня сказать вам, что никогда не сомневался в вашей верности. Он знал, что это не вы были предателем, но Тания уговорила маму, и она заставила отца не рассказывать вам.

Сэр Роберт поднял глаза и посмотрел на меня.

– Ещё он сожалеет, что не сказал вам. Я видела это по его глазам. Он сказал мне, что вы бы остались.

Ореховые глаза сэра Роберта наполнились слезами.

– Я сказала ему, что Блейк нуждался в вас сильнее.

Он закрыл глаза и начал сотрясаться в беззвучных рыданиях.

Сэмми обняла своего отца.

– Все хорошо, отец любил вас, – и все ещё любит, но я пообещала не говорить этого.

– Поэтому он отослал меня в ту ночь? В ночь наступления лиан? – спросил сэр Роберт.

– Он никогда в вас не сомневался.

– Спасибо, Елена. Теперь я знаю, о чем он думал.

– Не за что.

– Что бы тебе ни понадобилось, я всегда буду рядом.

Он приложил кулак к своей груди и поклонился.

– Вот дерьмо, – сказала Бекки. – Так ты хочешь сказать, что ты принцесса?

Всё рассмеялись, а она уставилась на меня в шоке и удивлении.

– Полагаю, да, но не совсем обычная принцесса. У меня нет состояния.

Всё рассмеялись, и громче всех королева Маргарет.

– Ты во многих смыслах похожа на Кэти, Елена. Как и ты, она всегда шутила, неважно, какой тяжёлой могла быть ситуация. Она говорила, что нет худа без добра, и всегда видела хорошее там, где не видел никто.

– Ага, Елена именно такая, – чирикнула Сэмми, и мы все снова рассмеялись.

– Так, и где же мой дракон?

Всё стихли.

Вот дерьмо, что он натворил на этот раз?

– Через два часа после заявления прав он встал и ушел. Никто его не видел и не слышал с тех пор.

– Подождите, как долго я пролежала в отключке?

– Две недели.

У меня глаза на лоб полезли.

– Две недели!

– Успокойся, Елена, – Констанс положила мне на плечо руку, когда я попыталась встать. – Тебе нужен отдых.

– Могу я поговорить с принцессой, пока она не уснула?

В больницу пришел король Гельмут. Всё кивнули, но он подождал разрешения Констанс. Наконец, она кивнула, и мне пришлось попрощаться со всеми, включая сэра Роберта.

Король Гельмут занял его место.

– Как ваши дела? Я не видела вас с Рождества, – спросила я.

– Я скучаю по нему, Елена.

– Мне знакомо это чувство.

Я хотела бы рассказать ему о времени, проведённом с Люцианом, но боялась, что мня примут, как помешанную.

Он засунул руку в пиджак.

– Твой отец… – он вытащил руку, которую сжал в кулак. – В лифте не хватило места для всех. Дверь не закрывалась, и я хотел выйти, но твой отец оттолкнул меня и засунул это мне в ладонь, – он разжал пальцы, и в его руке я увидела пару колец. – Он обнял меня и сказал: «Сохрани это до подходящего момента. Ты сам поймёшь, что с ними делать». Дверь почти закрылась, когда взорвался почти весь этаж. Мы все рухнули на землю, и я побежал. Я думал, что мой дракон погиб, и я только что потерял твоего отца. Он был одним из моих лучших друзей, Елена. Он спас мою жизнь. Думаю, он хотел, чтобы я отдал это тебе.

Он осторожно взял мою руку и положил кольца на ладонь. Они сверкали и выглядели абсолютно новыми.

– Калеб верит, что ты все ещё дракон. Он попытается запудрить всем мозги, даже Древним. Теперь будет расследование, и я не хочу лгать тебе, Елена, тебе придется тяжело. Ни один человек не проникал сквозь Стену, она всех расщепляет, но если находиться в оболочке дракона, это может сработать.

– Вы все слышали?

– Острый слух. Если думаешь, что тяжело сейчас, подожди, пока получишь часть его сущности. Будет в десять раз хуже.

Я улыбнулась, но меня пугала перспектива всего этого. Как обычно, опять вступила в действие моя удача. Разве не мог отец оставить сообщение с кем-нибудь кроме Тании? Я ахнула.

– Можно спросить Танию, она все расскажет.

– Я уже работаю над этим, Елена. Им нужно будет заключить сделку с Кхумутци? – он произнес имя, и я кивнула.

– Ченг рассказал о нем?

Он кивнул.

– Также он рассказал, как тот жутко хотел заполучить Ченга.

– А что насчёт Ченга? Он может все подтвердить. Он разговаривал с Танией.

– Его допросят, но Калеб скажет, что вы вдвоем были заодно.

– Это неправда.

– Тебе не нужно ничего объяснять или доказывать, кто ты. Я это понял, когда впервые увидел тебя в музее. Ты их ребенок, если кто-то этого не видит, он полный глупец.

– Король Калеб не видит.

– Ты ошибаешься. Именно поэтому он и противится. У меня есть подозрение, что он боится. Он напуган, потому что боится все потерять. Он изменился в худшую сторону. Войны оставляют шрамы, и последняя оставила огромный шрам, который не заживёт никогда. Он собирается лишить тебя права наследования, но я тебе обещаю, Маргарет и я будем на твоей стороне, что бы кто ни сказал.

Я закрыла глаза и кивнула.

– Спасибо. Я знаю, вам, должно быть, тяжело говорить это после всего, что я сделала.

– Что? – нахмурился он.

– Если бы Люциан не полюбил меня, он бы не вернулся за мной в ту пещеру и остался бы жив.

– Елена, – вздохнул он, – Люциан погиб, спасая любимую и защищая принцессу Пейи. Мне больно от того, что он осуществил обе свои мечты, так и не узнав об этом.

Я покачала головой и прикусила губу.

– Он узнал. Тания рассказала мне, что он сразу обо всем догадался. Он обмолвился о моем имени, и она смогла рассказать ему обо всем. Поэтому он и вернулся.

Между нами повисла пауза, и мы просто смотрели друг на друга.

– Спасибо, что поделилась со мной, – он улыбнулся, но из-за грусти в глазах улыбка получилась ненастоящей. – Он погиб за то, во что верил. Мне всегда будет не хватать его, их обоих. Но они подарили мне так много радости и заставили гордиться собой, прожив совсем недолго. Благодаря им, то, что осталось от меня, никогда не потеряет человечность, – он встал и нежно поцеловал меня в лоб, совсем как делал папа, в смысле, Герберт, когда я была маленькой. – Спи сладко, принцесса. Тебе нужен отдых.

Я закрыла глаза и услышала его удаляющиеся шаги.

Глава 35

В последующие дни академия превратилась в сумасшедший дом. Ко мне в больницу пришла группа людей, я их даже никогда не встречала. Они все очень хорошо знали моего отца короля и бла-бла-бла, и почему-то они думали, что я стану продолжательницей его дела.

Газеты пестрили фото моего заявления прав на Блейка и новостями о том, что я потомок королевы Катрины и короля Альберта, но также имелись и те, кто в этом не верил, кто с пеной у рта утверждал обратное, особенно по радио.

– Откуда она взялась? Король и королева сказали бы нам, если бы у них появилась дочь. Если ты спросишь меня, Леонард, она…

Констанс выключила радио.

– Что за тупица, что она может знать? – пробубнила Констанс в своем кабинете. Странно, что мой суперслух исчез, когда Кара умерла, и вернулся в десятикратном размере, когда я очнулась.

Она больше не включала радио в больнице, но я каждое утро слышала, как толпы народа обсуждали заявление прав и меня, и кто я такая.

Стук в дверь вывел меня из обдумывания того кошмара, в котором я находилась.

Бекки и Сэмми прислонились к дверному проёму, не заходя.

– Где Констанс? – спросила Бекки.

– Вы можете заходить, – ответила она из своего кабинета, и девчонки улыбнулись.

– Привет, док, – Джордж зашел сразу после них.

Она не ответила, потому что, как я слышала, говорила по своему кэмми.

Бекки бросила кипу газет и два журнала на угол моей кровати.

– Это обязательно?

– Ты должна подготовиться к этому, Елена, – сказала Бекки и села, взяв в руки одну из газет.

– О, эта нормальная. Тут все, как обычно. На самом деле, они верят тебе, и проявляют невероятную доброту, расшифровывая твоё предсказание, они пишут, что ты должна была заявить права на Блейка, чтобы все смогли узнать, кто ты.

– И все же есть и те, кто говорят, что ты смогла это сделать, потому что ты сама Рубикон.

– Как, например, этот, – Бекки швырнула журнал в стену, из-за чего мы с Сэмми рассмеялись.

Вот поэтому я и не знала, как, черт возьми, я собиралась убедить этих людей, что я та, кем назвалась.

У короля и королевы не осталось доступных образцов ДНК в этой части Пейи, их жизни, как и медицинские записи остались в Итане. Из-за того, что они были царственными особами, в интернете их записи – как записи обычных жителей – не хранились.

Сэмми грустно посмотрела на меня.

– Ты так и не рассказала, что с ней стало.

Я поняла, о ком она говорила.

– Уверена, ты слышала меня в Колизее. Мне пришлось убить ее, Сэмми.

Она покачала головой и нахмурилась.

– Как, черт возьми, ты сама не умерла?

– Тания сварила зелье, чтобы убить ее внутри. А Ченг стал тем, кто вернул меня.

– Он рассказал нам, что с вами случилось, когда вы хотели сбежать. Было больно?

Я подняла футболку, чтобы показать место, где в меня попало копьё, но ничего не обнаружила. Я стала лихорадочно осматривать себя. Я чувствовала его, но на коже шрама не осталось. Я обернулась в сторону кабинета Констанс.

– Вы удалили мой шрам?

Она не ответила.

– Констанс? – я свесила ноги с кровати.

Бекки и Сэмми обе встали.

– Эй, ты что творишь? – спросила Бекки.

– Я должна поговорить с ней. Зачем она это сделала?

– Почему этот шрам так важен? Мы тебе верим.

– Не в том дело, Бекки, – я недовольно взглянула на нее. – Это не просто глупый шрам.

Ноги слегка подкашивались от моего же веса, но с помощью Сэмми я дошла до ее кабинета.

Когда Констанс увидела, что я стою, опершись на дверь в ее кабинете, она прекратила разговор по кэмми и встала.

– Елена, иди обратно в постель.

– Зачем вы удалили его? – спросила я, когда она осторожно прикоснулась к моей руке.

Она озадаченно посмотрела на меня.

– Шрам, тот, что был здесь, Констанс.

Она поняла, о чем я говорила, и ее выражение ее лица смягчилось.

– Его нужно было удались, прости.

– Почему? – истерично крикнула я.

– Потому что ты должна сосредоточиться на будущем, Елена, а не на прошлом. Шрам напомнил бы тебе о том, что ты сделала, а я этого не хотела для тебя.

Я потрясла головой.

– Вы не имели права. Это наше последнее общее воспоминание. Это напоминало мне, о том, что она сделала для меня, а вы его удалили, словно ничего и не случилось.

– Прости, – сказала она действительно искренне.

Я развернулась и пошла в кровать. На этот раз мне не потребовалась ничья помощь.

Девчонки ушли почти сразу после этого инцидента.

Примерно в семь часов вечера Шеф принес мое любимое блюдо «Петух в вине». Это французский рецепт тушёной курицы, мой папа делал его раньше, и вкус оказался почти тот же, только у папы он был намного более особенным. Мне было сложно не думать о нем как о своем отце, но и отрицать настоящего я тоже не могла. После того, что показал мне Люциан пару дней назад… её слезы и поцелуи, я все ещё могла их почувствовать.

После ужина пришла Констанс, чтобы проверить мое состояние. Мы не обмолвились ни словом, и когда она закончила, то на пару секунд задержалась у кровати.

– Можно? – она указала на стул.

Я кивнула.

Она села и с грустью посмотрела на меня.

– Мне жаль, Елена, я не имела права, и мне нужно было сначала спросить тебя, – она глубоко вздохнула. – Поверь, я сделала это из наилучших побуждений.

– Я знаю. Просто я не хотела терять этот шрам.

– Прости, – снова извинилась она и тепло улыбнулась, на что я тоже ответила улыбкой. – Вот, что я тебе скажу. В следующий раз я не удалю ни одного шрама, пока не получу твоего разрешения.

– Идёт.

– Кроме того, я не знаю, как долго тебе ещё понадобится мой дар. Твоё тело скоро само сможет исцелять себя.

– Правда?

Она взглянула на меня, изогнув бровь.

– Ты Драконианец Рубикона, Елена. Как ты и сказала, все эти способности не его. Они твои.

Я улыбнулась.

– Тогда почему я не могу ими воспользоваться?

Я хотела увидеть собственное пламя, но руки не могли его воспроизвести.

– Потому что он далеко и, вероятно, в своей человеческой форме. Когда драконы в человеческом обличье, ты не можешь использовать свои силы, если не получишь их разрешения.

– А этого никогда не будет.

– Не будь так уверена, – она наклонилась и поцеловала меня в голову. – Поспи, тебе понадобится вся твоя сила.

***

Пару дней спустя Констанс, наконец, отпустила меня домой, где я должна была встретить лицом к лицу свою новую жизнь.

Мне не следовало удивляться, что академия не слишком отличалась от таблоидов. Была группа студентов, кто верил, что я принцесса, эти ребята относились ко мне хорошо, но ещё была и другая группа тех, кто верил, что я была драконом и обманывала всех, скрывая свою истинную форму. Как я должна была доказать, что больше не дракон? Броситься с крыши и продемонстрировать всем своё распластавшееся тело и разлетевшиеся во все стороны внутренности? Да, внутри ещё оставалась темная часть меня, где-то очень глубоко.

О чем, черт возьми, думал мой отец, когда скрыл мое появление на свет? Он должен был понимать, что такой день придет, и произойдет все это.

У меня в руке было письмо. Я смотрела на эту дурацкую штуковину с того самого момента, как ее мне вручил Мастер Лонгвей.

Сегодня у меня была намечена встреча с Советом, где будут и Древние. Мое будущее находилось в их руках. Честно говоря, я не особенно заботилась о том, что они решат, меня не растили как члена королевской семьи. Я все ещё была Еленой Уоткинс.

Елена Мэлоун… Это даже звучало как-то неправильно. Хотя именно такая фамилия была у короля Альберта. Фамилия королевы была Сквайр, я узнала ее, когда Хранитель дал мне расписаться в книге после Пещеры.

Они были для меня чужими, хотя я и увидела то, что хотела показать мне моя мать. Мне было интересно, как бы все сложилось, если бы им удалось победить Горана. Вернулась бы за мной моя настоящая мать, если бы осталась в живых?

«Конечно, вернулась бы, Елена», – рявкнул мой внутренний голос.

Я больше не видела ее во снах после той ночи в квартире у Тании. Она попрощалась со мной.

Тания смогла бы все объяснить.

– Мне пора, увидимся позже, – сказала я, взяв со стола свою тарелку.

– Елена, занятия никто не отменял, – сказала Бекки.

– У меня нет дракона, чему я могу научиться? – я закатила глаза, а она отмахнулась.

Я взбежала по лестнице и вернулась в комнату. Мастер Лонгвей хотел выделить мне отдельную, но было бы странно больше не делить комнату с лучшими подругами, и, если честно, я не могла сейчас находиться одна.

Я открыла свой кэмми и набрала номер сэра Роберта. Тогда в больнице он поклялся мне в верности своей жизнью и в каждом интервью папарацци он был на моей стороне.

Когда они становились слишком напористыми и назойливыми, он в буквальном смысле выставлял их задницы из больницы, иногда он даже отвечал на вопросы за меня и многим говорил, что искренне верит в то, что я дочь его всадника. Он как-то спросил меня перед одним интервью, должен ли он лгать. Он был так решительно настроен заставить их поверить в мою историю, но я покачала головой.

Одно из интервью пошло наперекосяк, когда журналистка спросила, как я могу позволить предателю моего отца защищать себя. Это вывело меня из себя, и я захотела отвесить ей оплеуху, но принцессы так не поступают. Поэтому я ответила: «О, значит, теперь вы верите, что я принцесса?» Пара журналистов засмеялась, но многие высказались очень негативно после моей реплики.

У меня появилось ощущение, что вся эта неразбериха с моим титулом принцессы не пройдет легко, и король Гельмут оказался прав. Сложно будет доказать, кто я такая без единого доказательства.

Блейк все ещё не вернулся. Часть меня переживала за него. Думаю, глубоко внутри я всегда догадывалась, кто он, но не хотела в это верить. Он так часто врал мне. Я даже задумалась, а может то, что сказал Пол было правдой, о том, что я сама слышала его мысли, или прав был Ченг? Размышляя о том времени, когда я влюбилась в Блейка, я вспомнила, что ему было очень интересно, что я слышала. Должна признаться, его голос был совсем не похож на голос того дракона, который говорил со мной в Колизее, и голос в моей голове совсем не походил на голос Блейка. Голос принадлежал тому, кто любил поэзию, а я не могла представить, что Блейк любит стихи. Я нахмурилась.

Ничто из этого не имело значения, потому что одно было наверняка: он не хотел, чтобы я стала его всадницей. Дент или не дент, этот парень возненавидел меня до глубины души с первого дня, когда я его увидела. Люциан ошибся, что Блейк стал относиться ко мне теплее, но вспоминая время, проведенное с ним, я действительно считала, что пару раз он хотел поцеловать меня.

Я тряхнула головой и произнесла имя сэра Роберта в свой кэмми.

Его лицо возникло после трёх гудков.

– Чем могу быть полезен, принцесса?

– Я же говорила вам не называть меня так.

– Прости, – извинился он с доброй ухмылкой.

– Король Гельмут что-нибудь сообщил вам о Тании? Вы не знаете, они уже нашли ее?

– Не стоит волноваться, король Гельмут всегда выполняет свои обещания. Это одна из его отличительных черт. Она будет там сегодня вечером, тогда весь этот бардак и разрешится.

Я улыбнулась.

– Спасибо, увидимся вечером.

– Не пропущу этого ни за что на свете.

Его лицо исчезло, и я откинулась на кровати. Мысли все ещё оставались в полном раздрае. Только подумать – величайший из всех когда-либо живших королей был моим отцом, простите, все ещё мой отец. Он все ещё жил где-то за лианами, а я пообещала ему не говорить никому и не идти самой туда для его спасения. Храбрейшая королева – моя мать. Я знала так много о них, и все же их самих я не знала. У меня были воспоминания о проведенном времени вместе и о Восхождении, это напоминало мне, кто я. Иногда казалось, что я все это просто выдумала, и ничто из этого не правда.

***

Я направилась в кабинет Мастера Лонгвея в шесть часов. Встреча была назначена на полдевятого вчера. Она пройдет в Арисе, и я впервые увижу место, где живёт Арианна. Сердце и нервы связались в тугой клубок, по крайней мере, я так себя ощущала.

Внезапно, когда я подошла к коридору, где располагался кабинет Мастера Лонгвея, меня сильно толкнули, и я ударилась о стену.

– Ты, оставь Блейка в покое, – выплюнула Табита мне в лицо. – Он и так уже прошел через многое, Елена. Ты такая же, как и он, просто прими это и отстань от него.

Её глаза были ярко-голубыми, нежными и молящими, однако, в то же время и жёсткими и напористыми.

– Я не дракон, Табита. Дракон спас мне жизнь, вот и все. Теперь она мертва.

Она нахмурилась.

– Если бы она умерла, ты бы тоже умерла.

– Я и умерла, то есть, умерла бы, если бы не Ченг, – выплюнула я.

– Ты дракон. Признай это, или, я клянусь, ты заплатишь.

– Не вздумай мне угрожать, Табита, – я оттолкнула ее, и она пораженно отступила. – Ты забываешь, чьи способности носит в себе Блейк. Он мне не нужен и никогда не был нужен, но в том то все и дело.

– Нет. На Блейка нельзя заявить права. Они найдут способ вытащить дракона из тебя, даже если это будет означать, что они убьют тебя.

Я втянула воздух и выдохнула. Они бы действительно зашли так далеко?

– Тогда, думаю, я умру, потому что говорю тебе, что здесь только я. Нет никакого дракона, – я повернулась прочь от стены и пошла в кабинет к Мастеру Лонгвею.

– Это не стоит того, Елена, у тебя нет доказательств, что ты их. Ты только убьешь себя, – крикнула она позади меня, но я продолжила идти.

Я взбежала по лестнице и подошла к кабинету Мастера Лонгвея. Я постучала три раза.

– Входите.

Я открыла дверь, и он улыбнулся, взглянув на меня. Но улыбка исчезла, когда он увидел выражение моего лица.

– Ты в порядке, Елена?

– Не знаю, – сказала я и рухнула на стул напротив его стола. – О чем они думали, Мастер?

– Не надо, Елена. Не проявляй неуважения. Они доверили Тании спасти тебя, и я знаю, они надеялись, что успеют найти того, кто собирался предать их. Винить надо только Танию. Она должна была защищать тебя или выступить с заявлением о тебе, когда минует опасность, но она спряталась, и правда так и не вышла наружу.

– Они никогда не поверят мне.

– Пусть и так. Это не изменит того, кто ты есть, Елена. Их кровь течет по твоим венам. Ты видела его, когда Восходила, какие еще доказательства тебе нужны?

– У меня нет никаких доказательств, – сказала я. – Что, если король Калеб заставит меня измениться?

– Что ты имеешь в виду?

– Ее во мне больше нет. Я попросту умру.

Он усмехнулся.

– Этого не произойдет. Даю слово.

Я кивнула.

Он надел длинную золотистую мантию, и я снова последовала за ним по лестнице. За главными воротами нас ждала карета с двумя драконами.

Я открыла дверь и обнаружила Констанс, одетую в плотный теплый плащ. Ее улыбка заставила меня чувствовать себя в безопасности, и я села рядом с ней. Она схватила меня за руку, а Мастер Лонгвей занял противоположное место.

– Как ты себя чувствуешь?

– Нервничаю, – призналась я.

– Не стоит, я знала, кто ты, как только Мэтт привел тебя сюда. Каждый из нас мог видеть это, мы просто не знали, как они доставили тебя на другую сторону.

– Тем не менее, я превратилась в дракона, которого они, вероятно, захотят, чтобы я показала сегодня вечером, и я не смогу, потому что она мертва.

– Тогда в чем проблема?

– Что, если это убьет меня, ты знаешь, что они хотят сделать? Что если…

– Тише, – она нежно положила указательный палец мне на губы. – Сначала им придется убить меня и пару других драконов, прежде чем это произойдет. Сэр Роберт не из тех, кого можно приручить. Это была специализация твоего отца, – она подмигнула, и я захихикала.

– Он сильно изменился за последние несколько недель.

– Чего ты ожидала, Елена? Ты дочь его наездника. Единственный истинный правитель. Они могут лишить тебя титула, и они могут прийти к вердикту, что ты не та, за кого выдаешь себя, но ты ребенок короля, их кровь течет по твоим венам, и помни, никто не сможет это изменить, – она дала мне то же объяснение, что и Мастер Лонгвей.

– Видишь, я же говорил, – небрежно сказал он и прочитал сегодняшнюю газету, в которой были все новости о сегодняшнем большом вердикте.

Мы с Констанс просто улыбнулись.

– Я не знаю, как ты можешь читать это, – сказала она Мастеру Лонгвею.

– А что? Я хочу знать, что происходит в Пейе.

– Это пишут люди, пытающиеся доказать, что Елена мошенница, – недовольно сказала Констанс.

– Это забавно, – пошутил он.

– Это не шутка, – раздражённо ответила она.

– Констанс, почему это так сильно тебя беспокоит? Мы оба знаем, кто такая Елена.

– Просто за этим стоит один из лучших друзей Альберта.

– Когда кто-то лишается света и милости, они, как правило, ожесточаются. Калеб просто потерялся, Констанция. Уверен, он скоро найдет дорогу назад.

– Для этого человека потребуется чудо, чтобы снова увидеть свет, – пробормотала она, и все замолчали.

Это не потребует чуда. Это займет всего пару секунд, мой отец жив. Если бы он действительно заботился о моем отце, он бы боролся, чтобы спасти его.

Мы остановились в порту Элм, и меня ослепили вспышки камер, когда мы вышли. Сэр Роберт ждал меня у двери кареты и повел в порт. Репортеры хотели знать, что я чувствую, и что я буду делать, если результат будет отрицательным.

Я остановилась, обернулась и посмотрела на всех.

– Будет ли результат отрицательным или положительным, они не смогут отнять кровь, которая течет по моим венам. Я знаю, кого я видела, когда Восходила. Это был ваш король, величайший человек, который боролся за права драконов. Я не должна никому доказывать, кто я такая. Вы либо верите этому в своем сердце, либо нет.

Я развернулась. Мое сердце билось, как сумасшедшее, и это было чудо, что я не заикалась. Сэр Роберт улыбнулся мне и повел меня к лифту, который вел в Арис.

– Что? – спросила я его.

– Ты можешь выглядеть как твой отец, но то, что ты только что сказала, было именно тем, что сказала бы твоя мать.

Я улыбнулась ему в ответ. С тех пор, как я узнала, кто я, он был первым, кто показал мне, каким человеком была моя мама. Она ни от кого ничего не принимала.

Я больше не съеживалась, когда лифт телепортировал нас четверых к Арис. Бекки была права, это было в точности как поездка в карете. Кроме того, мои страхи были устранены, как только Кара показала мне, как весело все может быть. Я так скучала по ней, и отдала бы все лишь бы снова почувствовать ее. Но ее больше не было. Я снова осталась одна.

В Арисе еще больше репортеров хотели знать то же самое. Но это была совершенно другая толпа, которая не поверила ни единому моему слову. Одни знали меня как человека, стоящего между их принцессой и ее счастьем. Другие, кто думал, что я убила их любимого принца, и те, кто никогда не поверит, что я дочь истинного правителя.

Миллионы прохожих с плакатами протеста стояли вокруг экипажа, который должен был доставить нас во дворец. Сэр Роберт хмыкнул, когда увидел желтую машину.

– Никакого уважения.

– Бросьте, я и не та принцесса, которая ожидает королевского обхождения.

– Нет, ты та самая.

– Вы знаете, что я имею в виду.

Я забралась в экипаж и выглянула в окно. Арис была очень богатой и красивой частью Пейи. Мы пересекли мост, и я попыталась найти какие-нибудь здания. Но нашла только звездочки. Город напоминал мне Драконию.