Текст книги "Заледеневшая (ЛП)"

Автор книги: Эдриенн Вудс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

Ченг проснулся около шести тридцати, и у нас был бекон и яйца на завтрак. Я действительно начала любить эту сторону кемпинга, поскольку у нас было все, в чем мы возможно могли нуждаться. Мы проверили карту, которую нам дал Мастер Лонгвей, и теперь знали, в какую сторону идти, чтобы найти дерево с красной меткой Ченга.

Около семи тридцати мы все собрали и были готовы двигаться дальше.

Ченг убрал компас, как только мы нашли дерево с отметиной, которую он сделал вчера.

– Что бы ни произошло с этого момента, просто позволь этому случиться, Елена. Они не станут нас убивать. Они очень любопытные люди, некоторые из них никогда не были за пределами этого леса. Я могу пообещать тебе это.

Я кивнула, но было страшно, потому что я не знала, что они сделают, когда найдут нас.

В течение следующих двух часов мои чувства были в состоянии повышенной готовности. Я чувствовала запах каждой перемены в лесу, и я чувствовала опасность, как она подкрадывалась рядом. Мы прошли красивый водопад, и Ченг снова посмотрел на карту. Он повернул голову в сторону водопадов, а затем налево.

– Что это?

– Мы добрались до водопада. Мастер Лонгвей сказал, что это маркер. Если мы зашли так далеко, они нас еще не засекли.

– Кто? Лесной народ?

Он усмехнулся.

– Ты говоришь так, будто они дикари, Елена. Это не так. Некоторые из них – самые умные люди в городе Пейя. Они не живут в селе, это город в самом сердце леса. Я не могу сказать тебе, как это выглядит, так как большинство никогда не возвращается, но я могу сказать, что это не то, что ты думаешь. Мы близко, – он снова начал идти вперед.

Я на секунду закрыла глаза и снова подумала о Люциане. Он забрался так далеко?

– Итак, с чем мне придется столкнуться с этими людьми?

– Они очень скрытны, и им не понравится, что мы здесь. Но Мастер Лонгвей сказал, что вожак глубоко очарован драконами. Вот почему я считаю, что Тания Ле Фрей здесь.

– Как мастер Лонгвей… Эй, – что-то плотно развернуло мой угол обзора, и прежде чем я смогла произнести свое имя, я висела вверх тормашками. – Какого черта!

– Расслабься, Елена. – Ченг висел рядом со мной. – Это только вопрос времени, когда они доберутся сюда.

– Мне не нравится это, Ченг.

– Не выпускай ее, Елена. Мы в безопасности. Это должно было случиться. Помни. С нами все будет в порядке.

Я чувствовала, как кровь приливает к моей голове, и я посмотрела вниз на землю. Мои кэмми, мелочь и жвачка, которые были в карманах, лежали на земле, рядом с кэмми Ченга и парой мелочей, но только на секунду. Я наблюдала, как земля слегка раскрылась и проглотила их. Думаю, теперь я знаю, откуда у людей эта поговорка.

– Ченг? – прошептала я.

– Что?

– Земля только что поглотила наши кэмми.

– Думаю, она нуждается в них больше, чем мы?

– В этом нет ничего смешного. Как мы собираемся позвонить Мастеру Лонгвею, и объясни мне, как земля может раскрыться и…

– Елена, это Пейя. Многие вещи не имеют смысла, – он прервал меня.

Я глубоко вздохнула. Как долго мы будем здесь торчать? Затем шумы заполнили область рядом. Это был ужасный звук стрельбы, очень похожий на то, как коренные американцы скандируют вокруг огня, но только хуже. У меня мурашки побежали по коже, но я поняла, что не должна бояться. Я была Рубиконом, чтобы громко завопить, но что-то в их тоне заставило меня поверить, что Мастер Лонгвей понятия не имел, кто эти люди.

– Мы пришли с миром, – сказал Ченг, и я попыталась посмотреть, с кем он говорил. Я нашла коричнево-белое лицо с огромными серьгами в ушах и носу.

– Я думала, что они не примитивны? – прошептала я.

– Я никогда этого не говорил. Я сказал, что они не дикари.

Еще больше людей появилось, и они начали тыкать в нас длинными копьями.

– Эй, прекратите, – закричала я. Я посмотрела на Ченга. – Ты уверен насчет последней части?

– Елена, не выводи их из себя.

– Нет, они не должны меня бесить, – буркнула я в ответ.

Внезапно, я без предупреждения рухнула на землю, и у меня заболели спина и рука. Я не думала, что что-то было сломано, но я, должно быть, потянула мышцы или что-то типа того. Люди кружили вокруг нас и направляли копья нам в лицо.

– Помни, зачем мы здесь, Елена. Мы должны быть захвачены, так что подними руки и сдавайся.

Мне это не понравилось, но я сделала то, что сказал Ченг, не отрывая от них взгляда.

Самый высокий сказал что-то на другом языке, а другой, одетый в скудную кожу животного, которая только покрывала его интимные места, взял меня за руки и связал их очень быстро. Они сделали то же самое с Ченгом и подтолкнули нас сзади, чтобы двигаться вперед.

Мне приходилось терпеть много толчков сзади, и нужно было продолжать считать до десяти, чтобы остановить себя от того, чтобы поджечь их задницы или сжечь эти глупые веревки на моих запястьях. Они могли бы поблагодарить свои счастливые звезды, что Ченг был со мной, иначе они были бы кучками пепла.

Мы шли глубже в лес, и путь казался часовым. Я не могла перестать думать о Люциане. Он должен был делать это в одиночку.

Люди на переднем плане отдали еще один приказ, и я слышала, как вдалеке двигался огромный валун. Мы снова последовали за ними, и я увидела вход, появляющийся через гору. Когда я посмотрела вверх, фигура посмотрела на меня, но исчезла из виду, когда увидела, что я смотрю.

Вход был темным, но крепкая хватка на моей руке направляла, толкая меня в правильном направлении, пока свет не появился впереди.

Когда мы вышли из прохода, я оказалась в прекрасном месте. Это находилось внутри горы, и было так светло, и я бы подумала, что я умерла и попала на небеса. Виноградные лозы, расположенные у жесткого края стен и деревья, такие же огромные, как то, в котором мы только что провели ночь, использовались для строительства домов высоко на их ветвях. Вокруг домов были маленькие окошки и крылечки с лестницами. Я могла разглядеть дворец, сделанный из камней, сзади. Он был величественным и подавлял все деревья.

Небольшая тропинка у стены горы вела вглубь города.

Мои ноги заскользили на паре небольших камней, и я была благодарна, что Ченг шел передо мной, чтобы предохранять меня от скольжения вниз по этой тропе.

Дома на деревьях и дворец исчезли, когда мы спустились, и я не могла перестать смотреть на всю природу вокруг. Огромные фиолетовые цветы с корнями, которые двигались, и много зеленых листьев и лиан, завернутых вокруг деревьев. Птицы щебетали, и я подпрыгнула, когда огромная желтая птица с длинным хвостом взлетела. Я наблюдала, как она взмывает на вершину горы и уходит через большое отверстие.

Наконец мы добрались до края тропы и пришли к красивому искусственному озеру. Женщины хватали детей, когда они видели нас, и я смотрела на то, как они взбирались, как маленькие обезьянки по лестницам в свои дома.

Это заставило меня почувствовать себя дикаркой.

Зверь зарычал рядом со мной, и я отпрыгнула в сторону. Мой взгляд упал на черную, как ночь, пуму, урчащую в сантиметрах от меня.

Люди, которые привели нас сюда, начали смеяться.

– Это не настоящая пума, – прошептал Ченг. – Это перевертыш.

– Я думала, что они мертвы?

– По-видимому, нет, – сказал он.

– Эти люди жаждут одаренных. Ты ни в коем случае не должна показывать им, кто ты, и на что способна. Они не отпустят тебя, если узнают, что ты Рубикон, – прошептал Ченг.

– Почему ты говоришь мне это сейчас? Они могут тебя понять?

– Нет, не могут. Только вожак может говорить по-английски, и, конечно же, Тания Ле Фрей.

– Мастер Лонгвей и это тебе рассказал? – с сарказмом спросила я.

Мы добрались до фуникулера, прежде чем Ченг смог ответить, и мы были втянуты в него, а затем вошли несколько мужчин. Он спускался в другую часть города. На этот раз мимо нас проносились современные здания и дома друг на друге. Я пыталась все это принять.

– Не так уж и примитивно, в конце концов.

Ченг подавил улыбку. Он действительно совсем не боялся.

Фуникулер остановился, и мы резко остановились. Открылся другой проход, где нас передали охранникам, которые были полностью одеты. У каждого из них было огромное ружьё.

У них был короткий разговор с четырьмя мужчинами, все еще целящимися в нас копьями, и когда один из охранников достал сумку, наполненную чем-то, они отдали нас им. Я посмотрела на Ченга, который тоже впервые выглядел обеспокоенным.

Новая стража толкнула нас в коридоры того, что я представляла себе дворцом, или, с моей-то удачей, темницей.

Они провели нас мимо более темных залов и остановились прямо перед дверью. Когда двое мужчин открыли двери, свет, исходящий с другой стороны, ослепил и Ченга, и меня. Потребовалось несколько минут, чтобы наши глаза привыкли. Охранники снова толкнули нас сзади, и я чуть не влетела в огромный тронный зал.

Я посмотрела на человека, сидящего на троне передо мной. Он не выглядел очень впечатленным, что мы находились тут. По крайней мере, Мастер Лонгвей был прав в чем-то.

Темная ненависть танцевала в его глазах. Это был жестокий человек. Я чувствовала это внутри своих костей дракона, и Ченг ошибался: мы не собирались выходить из этого живыми. Этот человек выглядел так, будто собирался казнить нас в любой момент.

– Поклонись, – сказал Ченг, и я сделала, как он просил. Мои руки начали нагреваться, и я знала, что в любую минуту веревка вокруг моих запястий упадет.

– Почему вы здесь? – спросил мужчина.

– Мы хотим поговорить с Танией Ле Фрей, сир, – ответил Ченг.

– Еще один, – тон вожака или как там его, звучал раздраженным. Он имел в виду Люциана.

– Пожалуйста, сир, тот, кто был до нас, умер, и мы не знаем вердикта дела, которого он имел с Танией Ле Фрей; я прошу вас, нам нужно поговорить с ней, – умолял Ченг.

Мое сердце упало, когда парень рядом со мной направил пистолет прямо на нас. Он был готов нажать на курок, когда их вожак даст команду.

– Нет, он пообещал, что никто больше не придет, и что он никогда больше не ступит сюда, чтобы поговорить с этой так называемой Танией Ле Фрей.

– Сир, умоляю вас…

– Я сказал, нет, – вожак поднялся, взревел и кивнул охранникам.

Я перевоплотилась, не думая об этом, и выдохнула огнем в одного парня рядом со мной, когда ударила Ченга хвостом.

– Елена, остановись. Пожалуйста, остановись, – Ченг забеспокоился и поднял обе руки в защиту. Я сделала, как он просил, и вожак посмотрел на меня огромными карими глазами. Он дал знак остановиться, а его глаза просто задержались на моем величественном теле.

«Где мы?» – спросила Кара.

«Не сейчас, Кара. Мы в серьезной опасности, эти люди хотят убить нас, и мы должны выбраться отсюда.»

«Просто отдай команду, Елена, и я убью того, кого ты захочешь.»

– Глубокий вдох, Елена, – снова сказал Ченг.

– Они пытались убить нас, Ченг. Ты обещал, что этого не произойдет.

– Ты говоришь по-английски? – спросил вожак.

– Да, а кто ты? – на этот раз заговорила Кара.

– Я Балитомора Де Ганор, сын…

– Балти, просто отлично, не нужно читать лекции по истории, – Кара звучала так грубо.

Сир рассмеялся, как будто она просто пошутила. Он дотронулся до подбородка и уставился на нас. В этих больших коричневых лужицах была похоть и желание, и мне было плохо.

«Какого черта он смотрит на меня?»

«На нас?» – уточнила я.

– Чего ты хочешь от Тании? – спросил Балти.

– Мой друг уже объяснил это вам, – сказала я.

– Он твой всадник?

– У меня нет всадника, – Кара фыркнула.

– Она – Рубикон, сир.

Мужчина посмотрел на Ченга с ужасом, потом на меня.

– Она не может им быть, только один может жить в одно время. Мы знаем, что это мужчина.

– Оказывается, они ошибались, сир. Мы считаем, что у Тании есть ответы, – сказал Ченг.

– У меня их нет, – женский голос раздался позади нас. – Я рассказала Люциану все, что могла. А теперь убирайтесь!

Я повернулась, и все мое тело замерло на месте. Передо мной была женщина, которую я видела только однажды. На фотографии, которую потеряла в ту ночь на шоссе 40.

Глава 25

У МЕНЯ ПРОПАЛ ДАР РЕЧИ.

Я была поражена. Тания Ле Фрей моя мама?

– Пожалуйста, Тания, вы должны…

– Что здесь делает Рубикон? Ты с ума сошел? – она смотрела на Ченга, сузив глаза.

– Это не он. Это другой, – сказал Ченг.

– Тания, – произнес вожак. – Ты сказала, что этого больше не повторится.

– Мама, – я наконец-то обрела свой голос. Она перевела взгляд с Балти на меня, и брови ее нахмурились.

Я услышала вздох Кары.

«Это наша мама?»

Я полностью проигнорировала Кару.

– Кто ты? – спросила Тания.

Боль от предательства пронзила наше с Карой тело. Она совершено оцепенела, так что пришло мое время проявить силу и задавать вопросы.

– Что ты здесь делаешь? – заорала я на нее.

Вместо ответа она посмотрела на Ченга.

– Как такое возможно, что этот дракон говорит по-английски? Кто он, если не Блейк?

Ченг уставился на нас обеих. Я увидела по его глазам, что он почувствовал мои боль и злость. На какое-то время стало тихо, а потом он заговорил вновь:

– Это не он, это она. Её зовут Елена.

Тания прижала руку ко рту.

– Обратись сейчас же. Немедленно! – закричала она на меня.

Я повернула голову к Ченгу, который все ещё оставался в безопасности за моим хвостом. Мы просто уставились друг на друга.

– Немедленно, Елена, обращайся, – снова закричала Тания.

Я сделала, как она просила, и женщина побежала, чтобы обернуть скатерть, которой был накрыт один из столов, вокруг моего обнаженного тела. Я не сводила с нее глаз.

– Мне жаль, что это происходит, – она оглянулась на Балти. – Я знаю последствия, но мне нужно поговорить с дочерью наедине, пожалуйста, мой сеньор.

Вожак кивнул.

– Но мальчик остается с нами.

Я посмотрела на Ченга.

– Все в порядке, Елена. Поговори со своей мамой. Все будет хорошо, – его голос звучал ошеломленным, смешанным со смущением, именно так, как я себя чувствовала.

Я оглянулась на Балти.

– Если ты причинишь ему боль, я клянусь тебе…

– Не надо, – хмыкнула моя мама.

– Он заплатит, если обидит моего друга, – буркнула я в ответ.

– Понял, – сказал сир, и моя мама оттащила меня в другой проход. Я просто смотрела на нее и шла в том же темпе, что и она. Боль сотрясала все мое тело, за ней последовало много гнева. Мы вызвали лифт, и мои глаза не оставляли ее ни на секунду.

Когда дверь закрылась, я выплеснула гнев на нее.

– Ты оставила нас. Как ты могла так поступить? Мне было всего два года.

– Елена, у меня не было выбора.

– Не рассказывай мне эту чушь, мам. Как ты могла так поступить?

– Следи за языком.

– Не говори мне, что делать, ты отказалась от этого права в тот день, когда вышла из дома моего отца.

Мои слова задели ее, но это была не та боль, которую я чувствовала. Она закрыла глаза.

– Поверь мне, я наказывала себя каждый день за то, что оставила тебя и Джако, – она вздрогнула. – Я имею в виду Герберта.

– Итак, Жако был Гербертом? – спросила я. Я должна была догадаться. Я должна была узнать, как выглядел Жако, когда мне рассказывали о нем. Они были так похожи во многом.

Она кивнула.

– Почему он мне не сказал? О том, кто я? Об этом?

– Это не подходящее место, Елена.

– Что!

– Я знаю, что у тебя много вопросов, но это не то место, где на них можно получить ответ.

У меня раздулись ноздри, и я уперлась руками в стену лифта, все еще сжимая скатерть вокруг обнаженного тела.

Я с ума сходила от нахлынувших вопросов, среди которых затесался даже вопрос о Ченге.

– Мой друг будет в порядке с этим парнем Балти?

Она слегка улыбнулась.

– Да, он знает, что Ченг дракон. Он находит драконов забавными.

– Как мне и сказали.

Открылась дверь лифта, и я проследовала за мамой в другой зал. Она открыла дверь в небольшую квартиру, отделанную по высшему классу. Кругом был мрамор, и все сияло белизной. В кухне стояли стеклянный стол и самая красивая плита, что мне доводилось видеть. Весь декор был из хрусталя, и на столе находилась хрустальная ваза с прекраснейшими цветами миллиона разных оттенков. Через квартиру даже проходил ствол огромного дерева.

Из ниоткуда появилась обезьяна и прыгнула Тании на плечо. Она ласково похлопала зверька и поцеловала до того, как та спрыгнула с плеча и залезла на дерево.

– Садись, – распорядилась она. – Я налью тебе чай и дам одежду.

– Мне не нужен чай, мне нужны ответы, – снова заорала я. – Почему ты ушла?

– Я не могла остаться Елена. Я хотела этого до боли, но не могла. Жако продолжал перевозить нас. Он говорил, что о тебе знали какие-то драконы, и они хотели убить нас. Он переезжал все ближе к центру города, и я больше не могла обратиться. Я та, кто я есть, даже если и попытаюсь измениться. Я не могу жить без своей истинной формы, так что лучшим вариантом оказалось уйти.

– Ты думала только о себе. А как же мы с папой? Ты не могла даже попытаться. Ты так и не вернулась.

Она закрыла глаза.

– Я не могла…

– Ой, да ладно, не надо сейчас нести чушь.

Я стёрла злую слезу, и села на самый белоснежный диван, что видела. Всё это место сводило меня с ума.

Она обошла меня и села на противоположный диван. Я чувствовала на себе ее взгляд, но не хотела смотреть в ответ. Никогда в жизни я не ощущала себя такой преданной.

– Когда ты обернулась в драконью форму? – спросила она.

– В день гибели Люциана.

У нее округлились глаза, и с губ сорвался вздох.

– Люциан погиб?

– Не смей, ты его совсем не знала.

Она беззвучно втянула воздух. Слова ранили ее сильнее, чем я надеялась, но она их заслужила, полностью.

– Я знаю, что он чувствовал к тебе, а ты к нему. Мне жаль, – тихо сказала она.

В воздухе повисла тишина, а я продолжала рассматривать дерево, величественно прораставшее через квартиру.

– Он тебе ничего не рассказал? – спросила она.

– Ничего, он ничего мне не рассказал, потому что погиб. Зачем мы здесь, по-твоему? На каникулах?

Она прикусила нижнюю губу и глубоко вздохнула, обернувшись к другой комнате позади себя.

– Анна! – прокричала она.

Я нахмурились, когда к нам прибежала девочка со светлыми волосами и ярко-голубыми глазами, ей было чуть больше десяти лет. Она была стройная и очень высокая.

– Пожалуйста, дай Елене что-нибудь из своей одежды.

– Мама! – запротестовала девочка.

– Пожалуйста, Анна, делай, как я сказала.

Девочка развернулась и исчезла.

Я рассмеялась.

– Ты просто невозможная, знаешь? – я зло посмотрела на женщину, которую так сильно хотела найти пару лет назад. – Она знает, кто я? А папа знает?

– Да, Жако знал.

Я не могла поверить, у меня есть сводная сестра.

– Она тоже дракон?

– Нет, не дракон, как и ты.

Глава 26

– Что? – произнесла я. – Ты ослепла? А как, по-твоему, называется та штуковина, что ты видела в тронной зале пару минут назад?

Она саркастично взглянула на меня, на что не имела никакого права. И вышла. Она заслужила все, что ей выпало пережить.

Анна вернулась с одеждой и бросила ее на диван. Она недовольно посмотрела на свою мать, потом на меня и ушла. Неблагодарная маленькая девчонка.

– Спасибо, милая.

«Милая»? Я тряхнула головой и взяла одежду. Джинсы оказались слишком длинными, и я их подвернула. Футболка и свитер тоже были длинными, но, по крайней мере, в них мне стало тепло. Я ненавидела зиму и ненавидела холод, но здесь было тепло.

– Я знаю, о чём ты думаешь, но дракон в тебе никогда не должен был очнуться.

Я снова засмеялась.

– Дракон во мне… – прошептала я. – Я уже сыта по горло от того дерьма, что продолжает со мной происходить.

– Елена, я знаю, ты злишься, поверь, мы не хотели, чтобы ты узнала о Пейе и о том, кто ты, таким образом.

Я с отврщением покачала головой. Она меня совершенно не знала, как она могла знать, какая я теперь. Мне было всего два года, когда она ушла. Я нуждалась в ней так же сильно, как и эта маленькая девчонка Анна.

– Я знаю, ты думаешь, что я бросила вас… – она с силой потерла свое лицо. – Поверь мне, я знаю, что в это тяжело поверить, увидев Анну, но я не такая эгоистичная, как ты думаешь, и действительно люблю тебя, это правда. Я думала о тебе каждый божий день.

Я вытерла ещё одну злую слезу.

– Избавь меня. Просто скажи, что ты сказала Люциану, или я должна догадаться так же, как и он?

Она уставилась на ковёр на полу.

– Тебе не нужно гадать.

– Есть ли что-нибудь, что может помочь заявить права на Блейка?

Она кивнула.

– И где оно?

– Оно сидит прямо предо мной.

Я оглянулась вокруг и увидела только пустой стол, придвинутый к стене. Я обернулась к ней, потому что ее слова казались бессмыслицей. А потом мне стало больно от правды, словно от пощёчины. Это меня она имела в виду. Я начала смеяться.

– Что? Если ты не заметила, я дракон. Причем такой же, как и он.

Она сурово посмотрела на меня.

– Я тебе уже говорила, ты не дракон, Елена.

– Тогда кто я, скажи! Потому что ты сама видела дракона пару минут назад.

– Все не то, чем кажется. Она никогда не должна была очнуться. Ты должна избавиться от нее.

Она встала и облокотилась на кухонный стол, повернувшись ко мне спиной.

«Она»?

– Что ты о ней знаешь?

– Это уже не важно, важна сейчас ты, и ты должна избавиться от нее, Елена.

– И как, по-твоему, я должна это сделать? Я не могу убить ее! Я умру вместе с нею.

Она отвернулась.

– Нет, не умрёшь. Но я могу тебе пообещать, что, если ты взойдешь, пока она все ещё будет внутри тебя, тогда ты точно умрешь.

– Значит, так и будет, потому что я не собираюсь избавляться от Кары. Она единственная меня понимает.

Тания ахнула.

– Кара.

В ее глазах заблестели слезы.

– Ты ее знаешь?

Она не кивнула, но выражение ее лица и слезы в глазах дали мне понять, что она знала, кто такая Кара. У меня появилось предчувствие, что правда о ней и мне будет не из приятных.

– Что ты сделала, мама?

Несколько секунд она молчала.

– Моя сестра была так счастлива, когда Ирен сказала Роберту, что Драконианец его сына будет их крови. Это было ее единственной мечтой, Елена.

– Твоя сестра… – с трудом соображала я. – Ты имеешь в виду королеву.

Тания кивнула.

– Но этого не произошло. Она умерла до того, как смогла родить?

– Это не совсем правда. У нее был ребенок. Но никто о нем не знал. Мы тогда ещё не выяснили, кто мог их предать, и под подозрением оказались все кроме меня. Мы с Кэти делили связь дентов, и я бы никогда не предала ее таким образом, – сказала она и смахнула ещё одну слезу, пока говорила о своей всаднице, которую оставила умирать в одиночестве. – Пока ее живот не стал сильно заметен, мы сообщили Совету, что отправляемся на миссию по улучшению ее слуха. Они понятия не имели, что мы солгали, потому что дентам не нужны никакие миссии по улучшению чего бы то ни было, – она вздохнула и сильно прикусила нижнюю губу. – Роберту мы тоже не могли сказать, потому что не знали, кто предатель. Жако узнал, когда родился ребенок, но обещал сохранить наш секрет. Мы собирались попросить другую женщину объявить этого ребенка своим и взять ее жить во дворец, чтобы малышка оставалась рядом с родителями, а когда угроза минует, рассказать правду. Таков был наш план, но обстоятельства после ее рождения сделали его невозможным. Спустя две недели после ее рождения мы поняли, что малышка больна. Малышка бы погибла, если бы Ласточкокрылая попыталась вылечить ее, так что мне пришлось смотреть, как моя сестра прощается с тем, чего она хотела больше всего на свете, – она отрицательно покачала головой. – Я не смогла этого сделать, – слеза покатилась по ее лицу и упала с подбородка. Она даже не стерла ее. – Когда вылупилось яйцо Кары, Ирен предсказала мне, что один не сделает этого, но два могут. До этого момента я не понимала, что это значит. Я знала, что нужно сделать, и пожертвовала Карой, чтобы ребенок моей сестры остался жив. Я дала обоим детям зелье Калупсо. То, которое привлечет сущность больного ребенка в сильного. У Кары еще не было ее человеческого тела, и если это сработало, она превратилась бы в их ребенка, а это значит, что их кровь будет течь по ее венам, и более сильный умрет.

Я вспомнила, что она сказала до этого. Что я могу заявить права на Блейка. Она пожертвовала Карой, чтобы спасти ребенка королевы. У меня словно вышибли из лёгких весь воздух. Что, чёрт возьми, она пыталась сказать?

– Что? – прошептала я.

– Ты и есть тот ребенок, Елена. Твоя мать очень сильно любила тебя.

Она отвела взгляд и сделала глубокий вдох.

– Нет, – я подскочила на месте. – Папа сказал бы мне.

– Он пытался, – жестко сказала она, пытаясь убедить меня. Она тоже встала и просто наблюдала за мной, когда я ходила по гостиной, обходя огромный дуб, растущий по середине комнаты.

– Когда тебе было десять, он сказал тебе правду. Ты так сильно плакала и не хотела этого принимать. Он вызвал меня и попросил стереть это из твоей памяти. Он никогда не пытался снова, он всегда боялся, что ты отреагируешь так же.

Я встала, как вкопанная, когда вспомнила ту ночь на шоссе 40. Папа хотел рассказать мне о чем-то важном, он хотел пригласить меня на ужин, но у него не было возможности. Затем его рассказы о Пейе, что я не могла вспомнить, вдруг вернулись.

– Подожди, что ты имеешь в виду, говоря, что стёрла воспоминания?

– Я могу стирать память, если нужно, внушать мысли, если потребуется.

– Ты стерла мои воспоминания о том, как папа рассказал мне, что я дочь короля Альберта и королевы Картины? – слова прозвучали безумно.

Она кивнула.

– Ты стёрла не только это воспоминание, ты стёрла воспоминания обо всем, что папа рассказывал мне о Пейе.

– Что? – она посмотрела на меня в шоке.

Я начала ходить взад – вперед, кусая губы, рука запуталась в волосах.

– Я знала, что должно быть какое-то объяснение, почему я не могла вспомнить ни одной детали, – пробормотала я. Я просто никогда не думала, что это будет так трудно переварить.

– Мне очень жаль. Я не могу контролировать это полностью, если это кто-то, кто мне дорог.

Я остановилась на ее словах.

– Ты никогда не заботилась обо мне, так же, как ты никогда не заботилась о Каре.

– Не надо так говорить. Я оплакивала своего ребенка каждый день, Елена. До сих пор. Она не должна была вернуться, но что-то разбудило ее в тот день. Она не Рубикон, она была Грозовым ударом. Причина, по которой она превратилась в Рубикона, была в том, кто ты и кто твой дракон. Ты превратилась в Рубикона, из-за связи, которую ты делишь с Блейком.

– Я не разделяю с ним никакой связи. Он ненавидит меня, – закричала я.

Она начала смеяться.

– Как он отреагировал, когда увидел в тебе дракона?

Я зажмурилась. Заставляя мой разум вспомнить, когда Блейк вбежал в пещеру в день смерти Люциана. Он был шокирован.

– Ты не должна говорить мне, я вижу это на твоем лице. Дракон всегда знает, кто его всадник.

– Нет, он бы сказал что-нибудь.

– Он темный, Елена. Его драконья часть не хочет быть востребованной, но он спасал тебя несколько раз, или так Люциан сказал мне.

Я просто уставилась на нее. Люциан знал. Сон про Пола… это действительно произошло между всем этим сумасшествием? Он говорил о Блейке? Ему было все равно, что Пол утверждал, что он мой наездник. Ему было все равно.

– Это хорошее в нем, – сказала Тания. – Часть, которая продолжает держаться. Он знает, кто ты, но Кара сбила его с этого пути. Думаю, она сбила с этого пути множество людей.

– Что ты имеешь в виду?

– Когда-нибудь задумывалась, почему все, кого ты встречала, в конечном итоге пялились на тебя? – незаконченная история Блейка проскочила в моих мыслях.

– Это потому, что ты похожа на него, Елена. У тебя отцовские волосы и мягкие глаза, но мамина грация и красота.

– Как мне удалось пройти сквозь стену?

– Ты была внутри Кары, – сказала она. – Жако нашел нас через три дня. Когда он нашел Кару, он был так счастлив, что она была еще жива. Я никогда не говорила ему, что я сделала и почему ушла. Он много раз предполагал, что дочь Кэти мертва, и я никогда не поправляла его, потому что не была уверена, сработает ли это, – она посмотрела на меня, когда я вернулась к дивану.

– Прошло несколько месяцев.

Это было лучшее время в нашей жизни. Тогда пришло время Каре приобрести ее человеческое тело. Она должна была быть маленькой девочкой лет пяти, а я была с ней в ванной, когда пришли изменения. Это была не пятилетняя девочка, Елена, ей был только годик. Жако сразу понял, что я сделала, и дальше все пошло под откос.

Он пытался отгородиться от тебя, но по какой-то причине ты не хотела иметь ничего общего со мной и нуждалась в нем. Так что да, он был твоим отцом во многих отношениях, но твой настоящий отец был кем-то гораздо большим, Елена. Твои родители так сильно хотели тебя, и им обоим пришлось смириться с тем, что они могут тебя больше никогда не увидеть.

Я быстро покачала головой. Она кружилась от такого количества вопросов, которые, наконец, получили ответы.

– Почему мы так много переезжали?

– Другие драконы узнали о вас, им просто нужно было посмотреть на тебя один раз, и они бы узнали, кто ты. Не все хотели защитить тебя. Фокс отчаянно хотел убить тебя, но двенадцать групп драконов поклялись защищать тебя. Они всегда находили способ предупредить твоего отца перед смертью. Вот почему он не зарегистрировал нас в Совете. Потому что он не мог позволить им найти вас.

Слезы блестели в моих глазах, когда я думала о своем отце. Как сильно он, должно быть, ненавидел меня в начале, зная, что я убила его дочь.

– Ты должна убить Кару, дорогая.

– Ты с ума сошла? – я закричала. – Я не могу ее убить. Она моя.

– Она не принадлежит тебе. Блейк твой дракон, и когда он обернется, Елена, он возьмет тебя с собой. Ваша связь должна была быть осуществлена давным-давно, вы не должны медлить, – она начала сердиться.

– Убей Кару, или я сделаю это сама.

– Но она все ещё твоя дочь.

– Внутри тебя не моя малышка, там кто-то другой.

– Я не могу убить ее. Я не буду ее убивать, и мне плевать, что будет со мной.

– Тогда твои отец и мать погибли впустую.

– Что ж, видимо, она недостаточно любила меня, раз отдала.

Тания ударила меня по щеке.

– Ты понятия не имеешь, через что пришлось ей пройти, когда она отдала тебя. А сейчас марш в свою комнату.

– Ты мне не мать! – заорала я.

– Ну, наконец-то.

Я развернулась и выбежала в коридор. Я влетела в первую попавшуюся комнату и рухнула на постель. Щека все ещё горела после пощёчины Тании. Как она посмела, как все они посмели? Я ничего не понимала. Кто я, и что я должна сделать?

Слезы катились по щекам, и я не стала их вытирать. Я не могла убить Кару. Она подарила мне то, чего у меня не было раньше: силу и смелость. Она избавила меня от страхов, дала мне свободу. Я умру, если убью ее. Она моя, и я люблю ее всем сердцем.

Я уснула и снова оказалась на холме.

Королева Катрина уже ждала меня.

В этот раз я подбежала к ней. Я никогда раньше не чувствовала себя такой злой, преданной и брошенной.

– Почему ты меня не оставила? – закричала я, а она просто смотрела на меня.

В ее глазах заблестели слезы, и она впервые подошла ко мне. Её прикосновение было таким настоящим, когда она обняла меня и сильно прижала к себе.