Текст книги "Души (ЛП)"

Автор книги: Эдна Уолтерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

16. ПРАВДА

Мои мысли всё ещё крутились вокруг Малиины, пока я смотрела, как Эхо и Эндрис уходят вместе с отцом Рейн. Зрелище было не таким уж захватывающим. Я ожидала увидеть гром и молнии а-ля Тор. Или хотя бы радужный мост, о котором мне рассказывала Рейн.

Но вместо этого Эхо как обычно создал портал, только в этот раз он вёл в никуда. Бесконечная белая стена изо льда и пол из снега. В комнату подул ветер, занеся несколько снежинок. Это был не привычный мне холод, а кусающийся. Пронизывающий до костей. Неудивительно, что Эхо частенько возвращается замёрзшим. Мы стояли, обхватив себя руками, и смотрели на них.

На мистере Купере был только его серый костюм, но холод как будто бы вовсе его не беспокоил. Интересно, это Свана переодела его тело или он сам может мысленно выбрать себе любую одежду? Когда я заходила к нему в комнату, было видно только его лицо.

Эхо обернулся, наши взгляды встретились. Моё сердце растаяло. Я послала ему воздушный поцелуй и одними губами прошептала: "Люблю тебя. Будь осторожен".

Он раскинул руки, как бы говоря: "Это мой мир. Что там может пойти не так?"

До чего же он самонадеянный. Он даже не застегнул своё пальто, в то время как Эндрис оделся как эскимос. Думаю, он уже пожалел, что вызвался. Мистер Купер обернулся и посмотрел на нас. Мама прижала свои ладони к сердцу. Он повторил этот жест. Рейн снова расплакалась.

Ооо, чёрт. Слёзы набежали на глаза.

Никто ничего не говорил и никуда не уходил после закрытия портала. Просто вернулись на свои места и продолжили пить. Я хотела поддержать Рейн, которая тихо всхлипывала в объятьях Торина, но не думаю, что ей сейчас нужна именно я. У неё есть Торин, мама, Феми и Лавания. Да что там, все Бессмертные и Валькирии здесь ради неё.

Я задалась вопросом, что они делают с телами, организуют ли похороны и поминки. По моему опыту в доме престарелых, похоронное бюро забирает мёртвых после того, как медсестра констатирует смерть. Феми – наша медсестра, но пока что никакая специальная машина не приезжала.

Я потёрла руку Рейн и выдавила слабую улыбку.

– Хочешь, чтобы я осталась?

Она кивнула, отпустила Торина и обняла меня. Несколько минут мы так стояли и плакали. Затем она вернулась в объятья Торина, продолжая сжимать мою ладонь.

– Нет, милая, – сказала её мама. – Коре завтра надо в школу, пусть едет домой.

Рейн недовольно взглянула на маму. Все затаили дыхание. Я ожидала, что она скажет что-то грубое. Но Торин зашептал ей на ухо, и она отвернулась.

– Ладно, мам.

Она слабо улыбнулась мне, но глаза всё ещё сверкали.

Ого. Она всё ещё злится.

Последовало неловкое молчание.

– Пока ты не ушла, Кора, я хотела поблагодарить твоего друга за его помощь, – сказала мама Рейн. – Может, однажды мы познакомимся с ним получше.

– Жаль, что я не смог сделать больше, миссис Купер, – произнёс Дэв из моего телефона. Его прекрасный акцент вернулся. – Сочувствую вашей утрате.

– Как тебя зовут? – спросила мама Рейн.

– Дэв, сын Грайнена.

– Спасибо, Дэв.

– Как давно ты бродишь по земле, Дэв? – поинтересовалась Лавания.

– Пару тысячелетий. Я друид. Мы не теряем свою сущность даже после смерти, потому что наши души продолжают жить.

Эти слова привлекли всеобщее внимание. Даже Рейн уставилась на мой мобильник. Может, своеобразная манера речи Дэва была тем, что надо, чтобы поднять людям настроение.

– Ты был знаком с Эхо при жизни? – спросил Блейн.

– Мы выросли вместе. – В его голосе слышалась улыбка. – Мы вчетвером – Эхо, Риз, Нара и я – были неразлучны.

– Риз? – зацепилась Ингрид.

– Отличный парень. Чутка дотошный. – Он усмехнулся. – Хотя нет, не чутка.

– Почему Риз и Нара тебя преследуют? – спросил Торин.

– По той же причине, по которой Эхо не разговаривает со мной с тех пор, как убил меня.

Я поморщилась. В его описании Эхо был злодеем.

– Дэв, – одёрнула я.

– Знаю. Я заслужил. Он оказал мне услугу, одну из многих. Отпустил мою душу, потому что знал, что ждёт меня на Берегу Мертвецов. За эти века наши дорожки не раз пересекались, но он делал вид, что не замечает меня. – Дэв хмыкнул. – Эхо, он такой. Может быть настоящей занозой в заднице, но всегда верен тем, кого любит. Пускай сам он в этом не признается, но он меня любит. Как брата.

Тех, кого любят, не убивают. Он завладел всеобщим вниманием. Теперь все присутствующие ловили каждое его слово. Я не исключение.

Я положила мобильник на кофейный столик, и все собрались вокруг него. Блейн и Ингрид спустились с барных стульев и сели рядом с нами. Рейн даже перестала плакать.

– Когда Эхо нарушил законы Валькирий и начал обращать наших людей в Бессмертных, я стал одним из первых. Но затем я предал свой народ, и многие погибли. Я навлёк бесчестие на свою семью и друзей. Знал, что мой народ, если узнает, отречётся от меня. Для друида подобная участь хуже смерти. Я не мог поступить так со своей семьёй. Обществом порицалось якшанье с презренными грешниками, но мои родители и сёстры не поверили бы обвинениям и продолжили бы общаться со мной, а значит, неминуемо разделили бы мою судьбу. Смерть стала для меня единственным выходом.

Последовавшее молчание было оглушительным. Наверняка они все задаются вопросом, почему я помогаю тому, кто давно должен быть попасть на Берег Мертвецов. Но они не общались с Дэвом. Они не знают его так, как знаю я.

– Но ведь это не всё, верно? – спросила я.

Молчание. Чёрт бы побрал этого упрямого друида. Нашёл время играть в молчанку! Остальные бросали на меня сочувствующие взгляды. Мне не нужна их жалость. Дэв невиновен. Будь это так, он бы не искал встречи с Эхо.

– Он не предавал свой народ, – добавила я. Пусть только попробует возразить.

– А кто тогда это сделал? – спросила мама Рейн.

– Не знаю. Знаю только, что он невиновен. Иначе бы он не обратился ко мне, не просил бы помочь наладить контакт с Эхо. Дэв хочет объяснить всё Эхо, не нам.

Дэв вздохнул.

– Вот сейчас ты мне совсем НЕ нравишься, Кора Джеймисон, – сказал он тоном американского подростка.

– Ничего, зато ты мне нравишься вдвойне. Я доверяю тебе и отказываюсь верить, что ты какой-то плохой, и что ты предал свой народ. Как это возможно, если ты спас мне жизнь? Тёмная душа пыталась вселиться в меня, но Дэв отбился от неё, – добавила я, когда все удивлённо посмотрели на меня.

Дэв снова вздохнул.

– Она права. Я хотел сначала рассказать всё Эхо, но раз уж меня тут выставляют чуть ли не святым... Ты хороший человек, Кора.

Я ухмыльнулась.

– Спасибо.

– Мой народ предала женщина, которую я любил.

Всего одно предложение, а меняет всё. Я вздохнула с облегчением.

– Тогда я об это ещё не знал. Телея жила с одной галльской семьёй, которые не были друидами, но хорошо к нам относились. Я приходил к ней при любой удобной возможности и рассказывал о том, чем мы занимаемся, где скрываются разные группы, куда мы направляемся. В каждый мой визит она посылала меня к ближайшей римской тюрьме с корзинкой для парня из семьи, с которой она жила. Многие парни из недруидов вступали в ряды армии. – Дэв вздохнул. – После того, как я отнёс первую корзинку, на одно из четырёх наших убежищ напали среди ночи. – Его голос изменился, в нём слышалась боль. – Невинные дети, женщины и старики – все были убиты. И не один раз, а трижды. Мы знали, что кто-то передаёт информацию врагам, допрашивали всех. "Ни один друид не предаст своих", – говорили мы. Как же мы ошибались. – Он тяжело дышал. Если бы душа могла плакать, он бы уже лил слёзы. – Семья для нас всегда на первом месте. Те, кого мы любим, всегда на первом месте. Она передавала мои слова римлянам, чтобы двух её младших братьев выпустили из темницы.

Наступила тишина. Мне показалось, что Дэв решил закончить на этом, но он продолжил:

– К несчастью, узники видели, как я передаю стражникам корзинку, и как те из-под еды доставали спрятанные свитки и читали их.

В этот раз пауза затянулась ещё дольше, и никто её не прерывал.

– Я думал, что её братья погибли. Когда твой народ постоянно кочует с места на место, разбитый на множество мелких групп, довольно сложно отследить, кто жив, а кто мёртв. Мы считали, что римляне не берут в плен друидов. Сотни раз слышали, как они говорят, что это пустая трата еды. Но это оказалось ложью. Они держали в своих темницах друидов и выпытывали сведения у их родственников.

Он снова замолк. Из него мог бы получиться отличный рассказчик, особенно трагичных историй.

– Хотя многие из наших людей скрывались среди недруидов, большинство предпочитали держаться друг друга и странствовать в поисках безопасного места, – продолжил Дэв. – Я заметил закономерность: нападения случались по ночам, сразу после моих визитов. Я не мог поделиться подозрениями с Эхо или друзьями из Бессмертных. Я отказывался верить в то, что она нас предала, что использовала меня... Поэтому решил сначала лично убедиться. Сообщил ей ложную информацию, и она передала её римлянам. Как обычно, они приехали в лес, ожидая найти там укрытие с безоружными друидами. Но в засаде сидел наш отряд из смертных и бессмертных друидов. Никто из солдат не выжил. Затем мы разработали спасательную операцию и вытащили своих людей из римских темниц. Когда мы вернулись в безопасное место, они рассказали о том, что видели: как я передавал римлянам корзину со спрятанными посланиями, тем самым предавая наш народ.

Мне не нужно было слушать дальше, чтобы догадаться, чем всё закончилось. Бедный Дэв. Кто бы мог подумать, что предательницей была Телея – девушка, в которую чуть ли не все мальчишки-друиды были влюблены. А ведь я ревновала к ней и даже сочувствовала ей. А теперь даже не знаю что и думать. Она предала свой народ, чтобы спасти свою семью. Если бы моих родителей пытали безжалостные солдаты, я бы пошла на всё, чтобы спасти их. Перед ней стоял нелёгкий выбор.

– Я не мог рассказать им, что она сделала, – продолжал Дэв. – Её бы изгнали, а я не мог с ней так поступить. Я хотел с ней переговорить, но солдаты отомстили. Они всегда знали, что есть люди, сочувствующие друидам, но не обращали на них внимания. Теперь же решили обратить. Набег был беспощадным. Никто не выжил, включая Телею и семью, которая её приютила. Я не раз думал о том, что мог спасти её. Если бы только я не был так зол и сразу направился к ней...

А призналась бы она? По словам Дэва, изгнание для друидов хуже смерти. С другой стороны, они могли бы понять её выбор. Семья должна быть на первом месте, а не общество.

– Какая ужасная трагедия, – сказала Лавания. В этот момент я вспомнила, что она тоже римлянка, когда-то она была весталкой. Я читала о друидах и знала, что она уже была Бессмертной, если не Валькирией, когда римляне вырезали друидов.

– Теперь я понимаю, – загадочно произнесла мама Рейн. – Надеюсь, Эхо пожал души тех солдат.

– Да, мэм. Он дождался, когда Совет Валькирий вынесет свой приговор. Его и других друидов изгнали в Хель.

– Изгнали? – спросила Ингрид, скорее всего, подумав о Ризе.

– Эхо и его группа друидов-Валькирий слишком многих обратили в Бессмертных, хотя знали, что закон это запрещает. Как только их отправили служить богине Хель, они вернулись в качестве жнецов за душами солдат. Даже те, которые должны были попасть в Асгард, оказались в Хель.

– Теперь я понимаю, откуда у него эта слава похитителя душ, предназначенных для Асгарда, – прокомментировал Торин.

– Он поставил себе цель пожинать души диктаторов и высокопоставленных лиц, разжигающих войны, а также их оловянных солдатиков, независимо от того, откуда они родом, – сказала я. – Когда проливается кровь невинных, души виновных пожинает он.

Рейн посмотрела на меня прищуренными глазами. Мне знаком этот взгляд. Она ещё припомнит мне, что я держала прошлое Эхо в секрете от неё. Я же считаю, что прошлое должно оставаться в прошлом. К сожалению, оно иногда настигает нас в настоящем.

– А братья той женщины, которую ты любил, вышли на свободу, Дэв? – спросила Рейн.

– Да. Я лично проводил их на остров Мона в Уэльсе, куда перебралось большинство друидов. Это было наше единственное оставшееся убежище. Наше и британских мятежников, воюющих с римлянами.

– К сожалению, претор Гай Паулин, – тихо заговорила Лавания, – самый ненавистный римский правитель за всю историю, решил сравнять его с землёй. – Мы все развернулись к ней. – Он велел построить лодки для переправы через пролив и уничтожить каждый дом, каждый алтарь, убить всех мужчин, женщин и детей. Я к тому времени уже была Валькирией, но никогда не забуду это жуткое зрелище. Бессмертные сражались, но этого было мало.

Теперь ясно, почему Эхо терпеть не может Эндриса, римлянина. Он сказал мне, что римляне вырезали всех друидов на острове Англси (как он теперь называется) и что Бессмертные выступали на стороне сопротивления под предводительством кельтской королевы.

– Так ты никому никогда не рассказывал свою правду? – спросила Дэва мама Рейн.

– Нет, мэм. Друиды-гримниры, все из которых когда-то были Валькириями, не хотят слышать оправданий. По их мнению, моё место – Хель, среди проклятых душ. Но сначала им нужно меня поймать. Прошло уже две тысячи лет, а я всё ещё здесь.

Послышались смешки. Лавания повернулась ко мне.

– Поэтому ты ему помогаешь?

Я кивнула.

– Если Эхо его выслушает, то и другие тоже.

Лавания кивнула.

– Что ж, надеюсь, они узнают правду. Вина Дэва только в том, что он был влюблён. Он не несёт ответственности за её действия.

– Она умерла из-за меня, – возразил Дэв.

– Бедняжка пыталась спасти своих братьев и навлекла на свою голову гнев римской армии, – жёстко ответила Лавания. – Хочешь найти виноватых, вини норн, это допустивших. Они отвечают за судьбу. Останешься с нами, чтобы обсудить руны медиума?

– Я бы с радостью, но это зависит от Эхо и Коры.

Все посмотрели на меня, но у меня не было ответов. Я уже сделала всё, что могла.

– После того, как он поговорит с Эхо, мы решим, что делать дальше. – Я посмотрела на часы. Уже почти одиннадцать. – Я должна вернуться домой до того, как родители заметят моё исчезновение и позвонят в полицию. Увидимся завтра, – добавила я, посмотрев на Рейн. Она кивнула в ответ. Взяв телефон со столика, я пожелала всем хорошей ночи и направилась к порталу.

Как только портал закрылся за мной, я наклонила голову, прислушиваясь к звукам в доме. Тишина.

– Ты говорил о той самой Телее, да? – спросила я.

– Ты о ней знаешь?

– Эхо рассказал, что вы все в своё время были в неё влюблены.

– Но она выбрала меня, – самодовольно заявил Дэв.

"И привела тебя к гибели", – хотела сказать я, но это было бы жестоко. Я отперла свою дверь и выглянула в коридор. Осознав, чем я занимаюсь – ищу тёмные души в каждой тени, – скривилась. Пока вся эта неразбериха с тёмными душами не закончится, я так и буду ходить, постоянно оглядываясь.

Я могла бы запереться, спрятаться под одеялком и отправить Дэва патрулировать ферму, но в горле пересохло, а во рту был странный привкус. Наказание за то, что умяла почти целую пачку Twizzlers за раз.

– Я согласна с Лаванией, Дэв.

– Насчёт чего?

– Насчёт Телеи.

Я направилась к лестнице. Папин храп донёсся до меня ещё до того, как я подошла к двери их спальни. Как мама вообще спит при таком шуме?

– Не вини себя в её смерти. Она сделала свой выбор, каким бы ужасным он ни был, и ты тут ни при чём.

– Она так не думает, – пробормотал Дэв.

Не думает?

– О чём ты?

– Ни о чём! – быстро ответил Дэв. Моя интуиция забила тревогу, но я не стала давить.

На первом этаже я включила все лампы, чтобы видеть каждый угол комнаты, налила себе стакан фильтрованной воды из холодильника и бегом поднялась обратно. Дэв молчал, но его присутствие в моём телефоне успокаивало.

Кто бы мог подумать, что тёмная душа будет вызывать у меня такие чувства?

Вернувшись к себе, я закрыла дверь, отпила воды и пошла чистить зубы.

– Эхо сказал, что ты присмотришь за мной, пока его нет. Ты в курсе? – спросила я, выдавливая пасту на щётку.

– Он дал мне инструкции весьма красноречиво.

Представляю.

– Такая у него манера. Это не опасно.

– Ему стоило бы поучиться у тебя. Ты можешь обезоружить парой ласковых слов. А он сразу же клянётся устроить кровавую бойню, если его ослушаться.

Тем не менее, его способ столь же эффективен. В основном.

– Эхо такой из-за того, что случилось с вашим народом. Я тоже не буду лапочкой, если мне лгать. Увидишь тёмную душу – сразу же предупреди меня. Не пытайся снова геройствовать. Завтра я поеду в дом престарелых. Если тебе кажется, что мне не стоит туда ехать, потому что поблизости бродит тёмная душа, скажи. Я прислушаюсь.

– Да. Хорошо.

– Правда.

– А если я скажу, что справлюсь с этой тёмной душой?

Я усмехнулась.

– Я всё равно хочу быть в курсе. У меня есть моя железная палка, я могу помочь.

– Ладно, куколка.

– Не называй меня так. – Я закончила чистить зубы и выключила свет в ванной. Достав пижаму, переоделась. То, что он сейчас сидит в моём телефоне, не значит, что я могу при нём переодеваться. – Раз уж мы пришли к взаимопониманию, может, расскажешь мне, что ты имел в виду, когда сказал: "Она так не думает"?

– Я надеялся, ты пропустишь это мимо ушей.

Я ухмыльнулась.

– Ты бы удивился, насколько я внимательна. Пожалуйста, скажи правду.

– Никто не пожинал душу Телеи. Она боялась оказаться в Хель вместе с душами римских солдат, поэтому сбежала. За несколько веков чувство вины переросло в злость. Она ненавидит то, кем стала, и винит в этом всех, кроме себя.

– Классика. Что ж, после того, как ты расскажешь Эхо правду, он сможет пожать её и перенести её несчастную душеньку на Берег Мертвецов.

– Или ты можешь помочь ему понять мотивы, чтобы он избавил её от наказания. Он прислушивается к тебе.

Это да.

– И у него связаны с ней приятные воспоминания.

– Уже нет. Он знает, что это она пыталась в тебя вселиться.

Я моргнула.

– Что? На меня тогда напала Телея?

– Пыталась в тебя вселиться. Это не одно и то же. Эхо может простить многое, но только не нападение на тебя. К слову об этом, мне нужно проверить дом и окрестности.

Я всё ещё наслаждалась сладким ароматом облегчения. Это была не Малиина. Она, скорее всего, вопит от боли на Берегу Мертвецов. Я могу спать спокойно, зная, что она не имеет ко всему этому отношения.

– Кора?

– Ммм?

– Когда я вернусь, останусь у тебя в комнате. Не пугайся, если увидишь меня.

– Пойду принесу больше одеял.

Он выскользнул из моего телефона. Я подождала, пока Дэв не уйдёт сквозь стену, затем быстро переоделась в штаны и футболку. Теперь, когда успокоилась, я заснула легко и быстро.

***

– Доброе утро, блонди. У тебя ровно тридцать минут до школы. И, наверно, надо родителей разбудить.

В первое мгновение я не сообразила, откуда заговорил этот раздражающий радиоведущий. Но потом поняла, что это Дэв, и смысл его слов дошёл до меня. Один взгляд на часы – и я подскочила. Вот чёрт! Опаздываю.

Откинула одеяло и побежала в ванную.

– Можешь не благодарить, – донёсся мне вслед голос Дэва.

Я ополоснула лицо водой.

– Как прошла ночь?

– Никаких незваных гостей. Руны Эхо их отпугивают.

Я хмурая вышла из ванны.

– То есть некоторые всё-таки лезут к ферме? Только не ври мне.

– Да. Нет. К слову, твои родители всё ещё спят.

Сердце пропустило удар. Я застыла перед шкафом. Обычно я заранее готовлю одежду на следующий день. А вчера этого не сделала.

– В смысле?

– Да, они лезут на ферму. Нет, я не вру. Твои родители так храпят, что весь штат можно перебудить.

По позвоночнику пробежался холодок.

– Так, ладно. Ты не мог бы... разбудить их?

– Э, нет, выть не буду. Меньше верь голливудским фильмам. А другие варианты тебе тем более не понравятся.

Да уж, вселение души в тело – не самое приятное явление.

– Просто полетай над кроватью. Холод сделает всё за тебя.

Он вздохнул.

– Ты пытаешься меня выгнать. Я заметил, что ты не хочешь переодеваться при мне. Но я не вижу тебя из этого устройства. Разве что если ты захочешь сделать селфи... Я листал твои фотки, но там никакой обнажёнки, даже в нижнем белье. Вот фоток Эхо – дофига. Аж тошно. Неужели ты не шлёшь ему нюдсы? Или сразу удаляешь?

Я на секунду потеряла дар речи.

– Призрак-извращенец, жесть.

– Извращенец? Я говорю по фактам. Большинство смертных фоткают себя без одежды, и я ожидал...

– Пошёл вон!

– Ты какая-то злюка по утрам. Я просто пытался поддержать разговор.

Он выскользнул из моего телефона и, готова поклясться, показал мне язык, перед тем как выйти из комнаты.

Услышав грохотов в коридоре, я бросилась к двери. Думала, мама сейчас прибежит с криками "ПРИВИДЕНИЕ!" Но вместо этого дверь в их спальню распахнулась, и она вышла в пижаме. Папа шёл следом.

– Не понимаю, как я могла проспать, – сказала мама, идя к лестнице. – За всю свою взрослую жизнь ещё ни разу...

– Милая, ты столько всего вчера наготовила друзьям Коры. И помнишь, что было потом?

Я не знала, что там было потом, и могла только догадываться. Их голоса становились всё тише, и я вернулась к себе. Дэв стоял посреди моей комнаты.

– Спасибо.

Он поклонился и, не говоря ни слова, скользнул обратно в мобильник. Я расчесала волосы и нанесла косметику. Схватила рюкзак, телефон и бегом спустилась по лестнице.

– Доброе утро и пока, я опаздываю! – крикнула я, несясь к двери.

– Вот видишь? Она тоже проспала, – сказал папа. – Видимо, что-то сегодня с атмосферой. Доброе утро, милая. Хорошего дня в школе.

– Не так быстро, юная леди. Ты знаешь мою позицию относительно завтрака.

Она достала поджаренный хлебушек из тостера и положила его на лист бумажного полотенца.

Я развернулась, взяла завтрак и чмокнула её в щёку.

– Спасибо, мам. Люблю вас.

– Я позвоню сегодня директору по поводу того странного мяса. Вообще-то я хотела приготовить обед заранее, но проспала. Папа может завезти позже.

Ой.

– Не-не-не. Я в старшей школе, а не в началке. Мы с Рейн можем пообедать... – О, туманы Хель! Рейн. Я совсем забыла. – Мам, пап, у меня плохие новости. У Рейн вчера умер папа.

– О боже, – пробормотала мама.

– Как ты узнала? – спросил папа.

– Торин мне написал. Я хотела вам рассказать, но вы уже легли спать.

Враньё становится привычным делом.

Папа нахмурился. На одну жуткую секунду мне показалось, что он разгадал мою ложь. Но вслух произнёс только:

– Я думал, он идёт на поправку.

– Свана тоже мне говорила, что ему стало лучше, – вспомнила мама.

Я знала, что когда-нибудь мне тоже придётся попрощаться с родителями, но прямо сейчас сама мысль о том, что больше никогда их не увижу, была пугающей. Я подбежала к ним и обняла каждого.

– Я так счастлива, что с вами всё хорошо. – Я снова развернулась, остановилась и оглянулась. – Но если у кого-то из вас обнаружится рак или ещё какая тяжёлая болезнь, не скрывайте от меня, пожалуйста. Я хочу знать правду с того самого момента, как её узнаете вы, хорошо? – Судя по их лицам, они не ожидали такого поворота разговора. – Я не готова потерять кого-либо из вас. Уж точно не сейчас. И не в ближайшем будущем.

Слёзы подкатили к глазам. Я отвернулась, пока они не заметили, и побежала к машине.

Я ещё долго не могла отойти от мысли о возможной смерти моих родителей и сама не заметила, как подъехала к школе. Как вдруг вспомнила про тёмные души.

– Дэв, ты здесь?

– Ага. Хотел дать тебе время побыть одной. Ты очень эмоциональна.

– Заткнись. – Я свернула на дорогу перед школой. – Я Бессмертная, а они нет. Я хочу, чтобы они пробыли со мной так долго, насколько это возможно.

– А чем вызвано желание знать о серьёзных заболеваниях? Ты правда хочешь мучиться от малейших подозрений, от каждого неправильно поставленного диагноза? Если у них заболит или закружится голова, ты решишь, что это опухоль мозга. Если в груди заколет – значит, проблемы с сердцем. Боли в животе – камни в почках или рак. Я уже не говорю про старческие болячки. В определённом возрасте у всех смертных начинает отказывать организм, один орган за другим: простата, мочевой пузырь, печень...

– Туманы Хель, ты невыносим! Просто закрой рот. – Я не хотела ничего слышать про старение и смерть родителей. Припарковала машину. Судя по тому, как мало народу, первой звонок, скорее всего, уже прозвенел. Я схватила рюкзак и побежала через улицу. – Чтоб ты понимал, родители Рейн давно знали, что у её отца рак, но не говорили ей. Она узнала правду слишком поздно. Я просто хочу знать, всё ли в порядке с моими родителями. А теперь я официально перевожу тебя в тихий режим до конца занятий.

– Тогда тебе не понравится то, что ждёт тебя внутри, – таинственно произнёс он.

– Что?

– Я в тихом режиме, забыла?

Я закатила глаза и попыталась разглядеть, что там за большими стеклянными окнами, пока поднималась по ступенькам.

– Ты уже заговорил, так что выкладывай.

Молчание.

– Пожалуйста.

Ноль реакции.

– Как я тебя ненавижу.

Я толкнула дверь и вошла в школу. Первыми, кого я увидела в фойе, были Риз, Нара и ещё два гримнира – темнокожий парень с дредами и ещё один, рыжеволосый.