Текст книги "Ошибка Норы Джордан"

Автор книги: Эдна Эронс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Глава 3

Вошедший был невысоким стройным мужчиной. Его растрепанные волосы пшеничного цвета падали на лоб, кожу покрывал сильный загар, голубые глаза выражали робость, рот выдавал неуверенность. На нем были хлопчатобумажные рабочие брюки, заправленные в рыбацкие сапоги из воловьей кожи. Он извлек из кармана рубашки очки с зелеными стеклами и надел их, чтобы рассмотреть Сэма.

– Привет, – поздоровался он, – добро пожаловать на землю обетованную, мистер Камерон.

Его рукопожатие было быстрым и вялым, но не враждебным. Сэма заинтересовало, что в нем раздражает Ферн. Мужчина тем временем быстро улыбнулся и обратился к ней:

– Кофе пахнет чудесно, а жареный бекон в последнее время явление в моей жизни редкое, мисс Долсон. Рыбалка этим утром была ужасной – я не поймал ни одного окуня, хотя с восхода солнца трижды прошел по берегу до мыса и обратно, забрасывая спиннинг. Рад видеть, что вы не страдаете от последствий вчерашнего, мистер Камерон. Вы остаетесь жить с нами?

– Не знаю, – ответил Сэм.

– Нет, – резко вмешалась Ферн, – я отвезу мистера Камерона к его друзьям. А ты, Эли, если не трудно, займись завтраком сам, только, чур, не более трех яиц – курочки забастовали.

– Я – Эли Брум, – представился загорелый мужчина. – Как вам нравится Ферн, мистер Камерон? Весьма независима, не так ли? Я постоянно интересуюсь у нее, как она надеется преуспеть в курортном бизнесе, если настаивает на том, чтобы ее постояльцы сами выполняли домашние работы. Ну, со мной этот номер проходит, я люблю этим заниматься, но другие-то не так жадны до наказаний. – Глаза мужчины за линзами стали похожи на совиные, когда он бросил косой взгляд на упругие формы Ферн. – Ты сегодня поедешь ставить свои ловушки на омаров?

– Как только отвезу Камерона туда, где его место.

– А где оно? – произнес Эли Брум, глядя на Сэма.

– Хотел бы я знать, – ответил Сэм.

– Если ты собираешься ловить омаров, то тебе лучше захватить «Эмму Джи», пока это снова не сделал человек твоего отца.

– Нейт? – замерев, спросила Ферн.

– Он отгонял твою лодку на место стоянки… Мистер Камерон, вы просто счастливчик, если не знаете, где ваше место. Свое собственное место я знаю очень хорошо. Я работаю в страховой компании – нет ничего скучнее статистики. Но еще скучнее знать, где твое место. Я завидую вам.

– Не думаю, что мистер Камерон так уж радуется своему счастью. Ну что ж, пойдемте.

Сэм последовал за Ферн на улицу. Ступеньки вели вниз вдоль торца каркасного дома и заканчивались у дощатого настила, уложенного на толстые сваи. Утреннее солнце и запахи моря помогли Сэму окончательно обрести чувство реальности. Голова больше не болела. Бросив взгляд в сторону моря, он отметил, что дымка исчезла и Хаддемспорт виден как на ладони. Обернувшись, он посмотрел на китовую спину Маквид-Пойнта, возвышающуюся за домом. В ясную погоду отсюда были хорошо видны каменные нагромождения – возможно, руины церкви или монастыря, уничтоженных огнем. По меньшей мере, эта часть его ночного кошмара – стремительный бег через развалины – была вполне правдоподобной.

Ферн шла быстро. Сэм догнал ее и пошел рядом. Когда он невзначай коснулся ее плеча, она поежилась, и Сэм мысленно задался вопросом, ненавидит ли Ферн вообще всех мужчин или только его.

– Этот Эли Брум, давно он здесь?

– Порядком.

– А это сколько?

– Спросите у него, и, возможно, он вам скажет. Он ведь вам уже многое рассказал, верно?

– Почему бы вам не взять и меня в постояльцы?

– Вам здесь не место, – ответила Ферн. – Ваши друзья там. – Ферн сделала жест, сумев вложить в него массу презрения. – Зимой я работаю школьной учительницей в Хаддемспорте, летом беру в постояльцы несколько человек типа Эли Брума, чтобы было легче справляться с расходами по дому. Ничего особенного. Вам, как и вашим друзьям, это не подойдет. Я доставлю вас к ним как можно быстрее.

– Старик в рыбачьей лодке. Он на самом деле существует. Я привез его в бухту, – произнес Сэм.

– Возможно, заботу о нем взяли на себя ваши друзья.

– Вы уверены, что не видели его?

– Ни его, ни лодку.

Ферн ускорила шаг, когда они оказались на пирсе, и направилась к крытому причалу, которого не было видно из дома. Лодка для ловли омаров была привязана в конце настила. Кусок красного паруса, закрепленный на шестах, служил навесом для стационарного двигателя. При их приближении из-под навеса, согнувшись, выбрался мужчина и встал на плот. Сэм решил, что это Нейт, а не отец Ферн.

Внешность мужчины была безобразной, при этом черты его лица соответствовали гигантскому телосложению. Из одежды на нем были лишь шорты цвета хаки, на которые нависали солидные отложения жира. Однако под этой кажущейся дряблостью Сэм определил внушительную мощь мускулов. За исключением венчика седых волос вокруг красного черепа, Нейт был абсолютно лыс. Его массивную грудь покрывала курчавая седая растительность, сквозь которую просвечивала загорелая кожа.

– Нейт, – резко сказала девушка, – я же говорила, чтобы ты не трогал мою лодку сегодня утром.

– Полегче, полегче, – проворчал Нейт. Его голос звучал хрипло, будто от чрезмерного употребления спиртного. Маленькие глазки сверлили Сэма из-под кустистых седых бровей. – Принял вчера солидную дозу на грудь, дружище, да?

– Я не был пьян, – ответил Сэм. – Кто-то ударил меня по голове. Возможно, это был ты.

– Заткнитесь, оба, – выпалила Ферн. – Нейт, я же предупреждала тебя насчет лодки. Так дело не пойдет. Она моя, и я хочу иметь ее под рукой всякий раз, когда мне это нужно. Зачем ты ее брал сегодня?

Не обращая внимания на ее слова, Нейт тщательно ощупывал взглядом высокую фигуру Сэма. Затем он усмехнулся и прищелкнул языком, при этом его живот колыхнулся над низко спущенным ремнем шортов.

– Я не бил тебя, приятель, но не исключено, что сделаю это прямо сейчас.

Сэм напрягся, охваченный чувством опасности. В этом человекоподобном безобразном громиле было что-то ненормальное, что отвечало общему недоброму духу, витавшему над Маквид-Пойнтом. Казалось, от возникшего напряжения потрескивает воздух, однако уже в следующее мгновение между ними встала Ферн, ее лицо было бледным от гнева.

– Куда ты ездил сегодня утром, Нейт? Я хочу знать.

Громила нехотя посмотрел на нее и тяжело выдохнул.

– В один прекрасный день я расправлюсь с тобой, Ферн. Подниму на тебя руку и не остановлюсь.

– Да, это будет прекрасный день, – изрекла Ферн.

Нейт снова усмехнулся и, повернувшись, обезьяньей походкой направился по сходням к дощатому настилу, ведущему к пляжу. Сэм наблюдал за ним до тех пор, пока девушка не принялась перекладывать ловушки для омаров с настила в лодку. Она работала споро, словно хотела выплеснуть переполняющую ее злость. Сэм помогал ей, пока она не сказала: «Довольно». После этого Сэм забрался в лодку, а Ферн занялась мотором.

– С бензином здесь неважно, – донесся из-под красного навеса ее голос. – Нейт всегда пользуется моей лодкой для поездок, сам же не зальет в бак и капли горючего. Теперь мне придется отправиться за ним аж в Хаддемспорт.

У Сэма появилось противоестественное желание спровоцировать у Ферн злость.

– Это была трогательная сцена, – сказал он. – Почему ваш отец держит возле себя такого грубияна?

– Мой отец – Каспер Уорден, – ответила Ферн, не глядя на Сэма, – он живет там, за мысом. Но на самом деле он мне не отец, а просто человек, женившийся на моей матери. Прошло два года, как она умерла. У нас с Касом практически нет ничего общего. Мы не ладим.

– А кому принадлежит этот дом?

– Мне. Я его содержу. Кас и Нейт хотели бы отобрать у меня весь этот полуостров, но им сначала придется убить меня.

Мотор взревел, и девушка, не взглянув на Сэма, заняла место у штурвала. Он отдал швартовы и устроился на одной из ловушек. Ферн целиком сосредоточилась на управлении лодкой и повела ее к северному берегу по длинной дуге вокруг мыса. В этот утренний час воздух был достаточно прозрачен, чтобы Сэм мог разглядеть удаленную цепочку домов Хаддемспорта. Он оглянулся и увидел на крыльце дома, нависшего над водой, стройную фигуру Эли Брума. Тот смотрел на них и, когда Сэм повернул голову в его сторону, помахал рукой. Сэм ему не ответил.

Сэма вполне устраивало мрачное молчание девушки. Мысли о встрече с Норой наполнили его знакомым чувством возбуждения, и он забыл о Ферн и о загадке, которую ему подбросила минувшая ночь. А мысль о брате придала его размышлениям особый оттенок. Как следует поступить, думал Сэм, если любишь жену своего брата?

Вновь нахлынувшие воспоминания разбередили зарубцевавшиеся раны.

С тех пор минул почти год, но он прекрасно помнил платье, в котором она была, позу, в которой она сидела у стойки бара в ночном клубе, ее лицо и фигуру, являвшие собой и вызов, и соблазн одновременно, выражение ее глаз, когда он начал ссориться с Лайманом. Сэм часто ссорился со своим старшим братом. Как правило, из-за судоверфи и денег. Деньги были нужны ему на развитие бизнеса и реализацию проектных идей. Лайман не был бизнесменом, но главное – в нем начисто отсутствовала традиционная ответственность старшего брата. Он был красив, элегантен, привлекателен и испорчен. И ту отвратительную ссору спровоцировал он. В конце концов Нора Джордан легко рассмеялась и сказала:

– Почему бы вам не выбрать себе оружие?

– Я выбираю мартини, – тут же заявил Лайман. – Нет, лучше шампанское – не каждый день встречаешь таких девушек, как Нора Джордан.

Сэм никогда не слышал о ней, и в тот момент пожалел об этом. Уже одно то, что он смотрел на нее, вызывало у него какое-то странное чувство. Обычно Лайман со своей приятной внешностью и лоском привлекал внимание девушек, его чары действовали безотказно. Однако в тот раз, с Норой, они не сработали. Возможно, это произошло оттого, что Сэм не носил вечерний костюм так, словно родился в нем, не знал последних сплетен завсегдатаев яхт-клубов и не повторял их, если даже знал. Похоже, ей стало жалко его. Не он, а Лайман был тем приятным человеком, который с изяществом и умением мог вращаться среди людей круга Норы Джордан. Однако в тот вечер она выбрала Сэма, а Лайман быстро ретировался, сбитый с толку и рассерженный.

– Уведи меня отсюда куда-нибудь, Сэм, – сказала она.

– В какое-нибудь конкретное место?

– В такое место, где будем лишь ты и я, Сэм.

Он помнил ее квартиру рядом с центральным парком, которая была такой же экстравагантной, как и сама Нора, – полосатая, как зебра, софа, мраморный камин, роскошный ковер на полу. Поездку с ветерком на изготовленном для нее по спецзаказу авто с откидным верхом и ее развевающиеся бледным пламенем волосы. Позже, когда они оказались вдвоем, когда уже освоили статус «ты и я», когда сидели на небольшой террасе, соединенной с богато обставленной комнатой, и наблюдали за кружением звезд над парком, она рассказала ему о себе. Она честно предупредила его, это Сэм помнил. Она была честна с ним по какой-то так и неразгаданной им причине, хотя позже он понял, что Норой не было произнесено ни одного правдивого слова.

– Я тебе нравлюсь, Сэм, не так ли? – спросила она.

– Конечно, – улыбнулся он. – Ты не оставляешь мне выбора. – Он почти физически ощущал ее присутствие, каждый дюйм ее соблазнительного тела.

– Но я вряд ли понравилась бы тебе, если бы ты знал, что я была просто дочерью бакалейщика из небольшого городка, не имеющей ни денег, ни очарования, ничего, кроме желания сбежать от ненавистного и прибитого нищетой окружения.

– Но ты же не такая, – возразил Сэм.

– Я была такой.

– Это не имело бы никакого значения.

– Имело бы, мой милый, – произнесла Нора. – Деньги, конечно, источник зла, но они же – и основа всего, что во мне есть. Я не очень хорошая девушка, Сэм. – Ее глаза, устремленные на Сэма, странно светились. – Говорят, что в области судостроения ты гений. Ты заработаешь много денег для нас двоих, Сэм?

– Неужели это так много значит для тебя?

– Все, Сэм. Все. – И он почувствовал, у себя на щеке учащенное дыхание Норы.

– Нора. – Сэм весь дрожал. – Нора!

– Ты останешься сегодня на ночь у меня, Сэм, – прошептала Нора.

Так просто все и решилось. Ее натиску была присуща смелая безыскусность, и с подобным Сэм столкнулся впервые. У него были девушки до нее. Он немного покутил в Англии и на континенте во время войны и знал, как там относятся к любви и сексу. Отношение Норы к этим вещам было таким же – и совсем другим. Ее тело принимало его с чувственностью, похожей на яростную атаку в бою, с изобретательностью и искусностью, уводившим его все дальше в темную пучину страсти, где Сэм терял самого себя, беззащитный, счастливый и исступленный в своей беспомощности.

Сэму следовало бы быть более опытным капитаном, чтобы не попасть в зубы такой акулы. Но подобным опытом он, увы, не обладал. А чувственные ураганы Норы имели еще и определенное гипнотическое свойство. Сэм пытался представить ее жизнь в небольшом городке, который она описала, ее безжалостного и сурового до бесчеловечности отца, Нору в хлопчатобумажных платьях, наблюдавшую за приезжающими в городок в летний сезон туристами, строящую поглощающие ее планы побега из дома. Он выбросил эти образы из головы и притворился, что забыл о них.

А затем он услышал об Амосе Баттерике.

Слухи о нем попадали к Сэму исподволь: один скажет одно, второй – другое… Никто не говорил ничего конкретного, но постепенно эти намеки начали вызывать у него все большее беспокойство. Никто толком ничего не знал о Баттерике, за исключением, может быть, того, что он баснословно богат, обладает большой властью и находится в расцвете сил. Кто-то сообщил Сэму, что Баттерик протежирует Норе, оплачивая ее уроки вокала, а также все ее счета. Это передавалось Сэму в форме завуалированных предостережений о том, что он, мол, замахнулся на слишком лакомый кусочек. Сэм никогда не встречался с этим полумифическим Амосом Баттериком, Нора тоже никогда не упоминала его имени. Наконец, когда Сэм уже не мог оставаться со своими подозрениями один на один, он прямо спросил Нору о Баттерике. Она отвесила ему пощечину и ушла от него в тот же вечер.

Последующие пять дней превратились для Сэма в кромешный ад. Из его жизни испарились смех, музыка, страсть; ушли долгие прогулки по Манхэттену, ленивые летние дни на море под парусом – исчезло все. Он целые дни проводил на верфи в унынии. Сэм жил там в двух небольших комнатах, соседствующих с чертежной. Он спал там, питался – и абсолютно не работал.

На пятый вечер Нора пришла проведать его. Сэм не ждал ее. Он лежал на койке, заложив за голову руки и всматриваясь в тени, заполнившие к вечеру комнату, в которой пахло опилками и морем. Всю его душу пронизывала отчаянная боль. И вдруг появилась Нора.

– Сэм… Дорогой… – Он посмотрел на нее и понял, что ее магия – черная или белая – все еще действует на него. – Ты так глупо себя ведешь.

– Я так не думаю, – возразил он.

– Тебе не следует беспокоиться насчет Амоса Баттерика. Глупо ревновать к человеку, который мог бы быть моим отцом.

– Но он же не твой отец, – заметил Сэм.

– Он очень добр ко мне. Тебе сколько лет, Сэм?

– Тридцать.

Рот Норы напоминал распустившийся цветок лотоса, кожа лица была матовой, глаза влажно блестели, когда она склонилась над ним.

– Вполне достаточно, чтобы уметь разбираться, что к чему, Сэм, – прошептала она.

Но Сэм не разбирался, и в тот вечер все началось сначала: его страсть к ней можно было утолить лишь одним способом. Только к страсти добавились злость и грубость. Он поцеловал Нору и повалил на себя, заметив как между ее блестящими зубами от смеха возник крошечный пузырек воздуха и как удовлетворенно сверкнули ее глаза. Она выскользнула из его объятий и одним ловким движением сбросила платье. Теперь она стояла перед ним совершенно нагая, ее смуглое тело слегка вздрагивало.

– Ты мне нужен, Сэм. Я хочу тебя.

У него перехватило дыхание. Нора вернулась к нему, и все произошло так, будто они не виделись не пять дней, а целую вечность…

– Ты останешься со мной.

– На сегодняшнюю ночь. – Губ Сэма коснулись ароматные волосы Норы.

– Навсегда.

– Посмотрим.

Спустя две недели на авансцене снова появился Лайман. Сэму очень хорошо запомнилась эта картинка. Как всегда неотразимый и высокомерный, в безупречном белом костюме, он уселся на чертежный стол Сэма в офисе верфи и, устремив на младшего брата взгляд холодных глаз, резко произнес:

– Сэм, ты делаешь из себя посмешище.

– В каком смысле?

– В смысле Норы Джордан, разумеется.

– Это тебя не касается.

– Я сделал так, что касается.

– Не суйся в это дело. – Сэм начал закипать. – Нора моя девушка.

– Не обманывай себя, – улыбнулся Лайман. – Мой дорогой малыш, ты очень наивен. Нора не твоя девушка, Сэм. Не твоя.

– Чья же она в таком случае?

– Мне известно, что ты слышал о Баттерике. А он слышал о тебе, Сэм. Это не тайна. Об этом говорят. И потом, как, на твой взгляд, девушка без хороших корней, без семьи, без денег может вести такой шикарный образ жизни, какой ведет Нора? Кто купил ей квартиру, автомобиль, одежду? Сэм, известно всем, что происходит. Нора нехорошая девушка, она проститутка, они с Баттериком…

Сэм ударил его. Это была их первая драка с тех пор, как они перестали быть детьми.

Одновременно с жестким ударом мозолистой руки Сэма в улыбающееся смазливое лицо Лаймана между ними разорвалась бомба ненависти. Удар опрокинул Лаймана навзничь, и он проломил подставку и чертежную доску, лежавшую на ней, своим телом. У с трудом поднявшегося на ноги Лаймана губы были разбиты в кровь. Он бросился на Сэма с кулаками, но тот встретил его новым ударом, потом еще одним. Ударов Лаймана он даже не ощутил. В несколько мгновений офис был превращен в место побоища. Лайман был крупнее и тяжелее Сэма, однако жирок на мышцах замедлял его движения и ослабляли потенциально страшные удары его кулаков. Сэм дрался с яростным отчаянием, и исход схватки был предопределен.

В конце взрыв ненависти между ними перешел в глубокую неподвижную заводь злобы. Сэм обмотал разбитые в кровь пальцы платком и наблюдал, как его брат, превозмогая боль, поднимается с пола, опираясь на поломанный стул и втягивая в себя воздух глубокими прерывистыми вдохами, его лицо – кровавая маска поражения.

– Ладно, Сэм, довольно.

– Не приходи сюда больше, – резко бросил Сэм. – Между нами все кончено. Я выкупаю у тебя твою долю.

– Выкупишь, когда у тебя будут деньги, – проговорил Лайман сквозь распухшие улыбающиеся губы. – Пока же я свою часть акций попридержу.

– Я собираюсь жениться на Норе.

– Ты на ней не женишься.

С этими словами брат вышел, оставив Сэма с непонятным чувством проигрыша.

Он попытался дозвониться до Норы. Трубку никто не брал. Тогда он запер разгромленный офис и проделал сорок миль с Лонг-Айленда на Манхэттен, к ее дому. Сэм стоял в теплых сумерках и звонил в дверь, не зная толком, что предпримет, если Норы не окажется на месте, и что скажет, если она дома. Он звонил до тех пор, пока не щелкнул замок. На лифте он поднялся наверх, где его встретила прислуга. Она сообщила, что мисс Джордан нет дома. Сэм шагнул мимо нее и, как безумный, стал носиться по комнатам в поисках Норы. Служанка изумленно наблюдала за ним. Вероятно, она вызвала бы полицию, не останови Сэма записка Норы: «Сэм, дорогой. Я предупреждала тебя».

Сэм с мольбой посмотрел на служанку.

– Куда она ушла? Скажите мне! Что она сделала?

Девушка ничего не знала. Она была слишком напугана, чтобы что-то говорить. Сэм бросился прочь. Он обыскал все до одного места, где они бывали вместе, от Гринич-Вилледж до Гарлема, обзвонил всех общих знакомых. Нора исчезла. Сэм позвонил бы и самому Баттерику, если бы знал номер его телефона. А потом он купил утреннюю газету. Только тогда он понял, что случилось непоправимое. Нора Джордан сбежала с Лайманом Камероном, его братом.

Это противоречило смыслу. Они едва знали друг друга. Не могла же она встречаться с Лайманом все это время так, что Сэм ничего не знал. И тем не менее это было правдой. И тогда, и сейчас, год спустя…

Убавив ход, Ферн Долсон повернула влево, и лодка заскользила в спокойных водах бухты. У Сэма вырвался вздох облегчения, когда он заметил знакомый белый корпус целого и невредимого «Холидея» в том месте, где он оставил его. Быстроходный катер и шхуна также стояли на приколе. Рыбачьей же лодки, которую он прибуксировал, видно не было.

Как и минувшим вечером, вокруг было безлюдно.

– Приехали, – объявила Ферн.

Сэм взглянул на девушку, но ее лицо сообщило ему лишь то, что злость в ней уже поутихла. Оно выглядело даже несколько озабоченным, и Сэму подумалось о том, какое оно, должно быть, симпатичное, когда девушка улыбается. Насчет того, что она делает это часто, у Сэма были очень большие сомнения. Он спрыгнул на бетонный пирс, и в ту же секунду Ферн дала полный газ и направила лодку к выходу из бухты.

– Спасибо, что подбросили! – крикнул ей вслед Сэм.

Ферн притормозила – их разделяли две морских сажени, – он увидел в ее глазах тревогу, когда она подняла их на безмолвный поросший лесом склон за его спиной.

– Погодите минутку, – обратился Сэм к ней. – Почему вы не сбросили меня в мою лодку прошедшей ночью вместо того, чтобы тащить к себе домой?

Ее слова прозвучали отчетливо:

– Потому что я знала, что вы не пьяны, мистер Камерон. И, пожалуйста, будьте осторожны!

Сэм посмотрел ей вслед, пока лодка не исчезла из виду, скрывшись за мысом. Он повернулся и, хмуро сдвинув брови, направился к «Холидею». Над маленькой бухтой саваном повисла атмосфера одиночества. Где-то в лесу пропела малиновка, процокала белка. Со стороны моря донеслись приглушенные удары прибоя о скалы.

Он остановился, изучая свой шлюп внимательным взглядом, помнящим, в каком состоянии судно было оставлено накануне вечером. Казалось, в нем ничего не изменилось. Неожиданно Сэм вздрогнул и резко обернулся, чтобы посмотреть на лесистый склон. Там никого не было.

Поднявшись на шлюп, Сэм увидел стоящую на палубе квадратную коричневую бутылку бренди. Он так и не использовал ни капли из нее на старика, он даже не открыл ее, и акцизная марка должна была находиться на пробке. Однако там не оказалось ни марки, ни пробки – бутылка была пустой. Кто-то также стер следы крови, оставленные стариком.

Шагнув вниз, в каюту, Сэм тут же в тусклом свете иллюминаторов увидел, что кто-то побывал на шлюпе в его отсутствие: привычный порядок вещей, рассчитанный на одиночное плавание, был нарушен. Прежде чем он сдвинулся с места, две мягкие теплые руки обвили сзади его шею и хорошо знакомый голос Норы прошептал ему в ухо:

– Сэм, дорогой, я так рада, что ты приехал. У меня ужасные проблемы.