Текст книги "Ошибка Норы Джордан"

Автор книги: Эдна Эронс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Эдна Эронс
Ошибка Норы Джордан

Глава 1

Ностальгически размышляя о прошлом – своем собственном, своего рода, своей страны, – мы на самом деле думаем не о прошлом, а о будущем. Мы желаем, чтобы в нем вновь воцарилась патриархальная естественность отношений, дети уважали родителей, старшие братья опекали младших, мужчины превыше всего ставили свою честь, девушки были чисты и целомудренны, а жены – верными спутниками на всем жизненном пути.

Как счастлив бывает человек, если он может сказать хоть о чем-то из перечисленного выше: да, у меня это именно так!

Альберт Дж. Саймонс

«Консерватизм психологии и психология консерватизма»

Только теперь, когда путешествие приближалось к концу, он позволил себе отдаться мыслям о ней. Шлюп легко и весело скользил по волнам, реагируя на его прикосновения так же чутко, как когда-то реагировала Нора. Думая о ней, вспоминая, как в тумане, ее прекрасный образ, сумасшедшие дни и ночи, которые они провели вместе после их первой встречи, он попытался взглянуть на себя, Сэма Камерона, со стороны. И пришел к выводу, что он глупец, хотя, вероятно, такая оценка и была слишком суровой. В конце концов, его опыт с Норой стоит любых душевных терзаний и боли. У каждого мужчины есть своя Нора, а если кому-то не привелось повстречать подобную женщину, жизнь его нельзя назвать полноценной. Он встретил ее, познал ее, владел ею – или, наоборот, она им владела? – и потерял. Теперь он снова увидит ее.

В течение всего путешествия от Лонг-Айленда до Саунда по Сэндвичскому каналу и через Массачусетский залив Сэм знал, что курс его неизменен. В Глосторе он задержался всего на день, и затем, подгоняемый сексуальным нетерпением, снова устремился на север, в направлении Маквид-Пойнта. Он уже и не пытался обмануть себя тем, что это путешествие – всего лишь отдых от повседневной работы на судостроительной верфи. Формально он, конечно, шел на север по делам: нужно было наконец раз и навсегда решить вопрос о владении верфью. Лайман как партнер висел у него на шее камнем. Он должен заставить своего братца взглянуть на вещи трезво. И тот факт, что Нора вышла замуж за Лаймана Камерона, а не за него, здесь совершенно ни при чем.

Шлюп продолжал свой бег, а Сэм бездельничал у румпеля, предаваясь мечтам. За ветром, небом и морем он следил почти машинально и почти всецело был поглощен мыслями о Норе, воспоминаниями о ней, предвкушением новой встречи.

Рыбачью плоскодонку он заметил, оказавшись от нее на довольно близком расстоянии. Она то взбиралась на гребни серых волн, набегавших с юго-востока, то срывалась с них. Небо отражало угрюмое настроение водной стихии. Свет заходящего солнца желтовато-тревожной пеленой угасал за ближайшим мысом. Было холодно. Ветер резкими порывами подгонял шлюп к дрейфующей лодке.

«Холидей» дрожал под давлением ветра на парус и через руль передавал эту дрожь чувствительным пальцам Сэма. Лодка казалась пустой, однако если в коварных водах Мэна произошел несчастный случай с драгером или ловцом омаров, тот мог укрыться за планширом. Сэм изменил курс и стал ждать, пока расстояние между ним и лодкой сократится.

Слева по борту над водой поднималась невысокая хребтина Маквид-Пойнта, напоминавшего своими очертаниями тушу кита. Еще дальше виднелись разбросанные по воде, как пригоршня голышей, небольшие островки. Чуть западнее, на берегу, прикрытом легкой дымкой, стояла крошечная рыбацкая деревушка и курортный городишко Хаддемспорт, удобно расположившийся среди сосновых рощ, песчаных дюн и скал.

Откуда-то с верхней точки Маквид-Пойнта по глазам Сэма полоснул слепящий свет. Он посмотрел в ту сторону, но ничего не смог разглядеть из-за большого расстояния. Только теперь он пожалел, что не прихватил с собой матраса. Он рискнул переложить парус, развернув шлюп кормой к ветру, затем ослабил его, позволив «Холидею» скользить в направлении пустой рыбачьей лодки.

Ее могло унести ветром от пристани или с берега при приливе. В таком случае ему не стоило маневрировать, чтобы подойти к ней. Он видел тянущийся за лодкой фалинь, слышал поскрипывание уключин, вызываемое качкой. Неожиданно сверху на лодку спикировала чайка, громко закричала и тут же унеслась прочь.

Сэм нахмурился. По дну лодки синхронно с покачиванием ее корпуса перекатывалось что-то похожее на бесформенный сверток одежды синего цвета. Едва Сэм успел зацепить сверток взглядом, как плоскодонка скользнула вниз с волны, и между ними выросла серо-зеленая стена воды. Когда лодка снова попала в поле его зрения, она показалась ему такой же пустой и безжизненной, как прежде.

Мягкая танцевальная музыка, звучавшая из портативного радиоприемника, сменилась голосом диктора, с фальшивым восторгом принявшегося восхвалять новый сорт мыла. Сэм потянулся к приемнику и резким движением выключил его. Плеск моря лишь подчеркивал наступившую тишину и одиночество Сэма.

Кливер хлопком подал предупреждение: ветер ослаб. Сэм повернул румпель, ложась на прежний курс. Затем, повинуясь внезапному импульсу, он развернул шлюп на сто восемьдесят градусов. «Холидей» вздрогнул, завибрировал и, зарывшись в воду, двинулся к плоскодонке. На секунду Сэм потерял ее из виду, но уже в следующий миг узкая корма суденышка возникла на гребне зеленой волны, и шлюп устремился к ней с подветренной стороны.

В душе Сэма возникло теплое чувство гордости своим судном, столь точно исполняющим его команды. «Холидей» проскользнул мимо лодки так близко, что едва не коснулся ее. Когда она оказалась против кормы «Холидея», Сэм протянул руку и ухватился за фалинь. Вода была холодной, он зябко передернул плечами, быстрым движением зацепил линь за швартовый кнехт на корме лодки и подтянул ее.

Из синего свертка донесся стон. Тонкая, похоже, сломанная рука поднялась в воздух, сделала слепое хватательное движение и, ухватив пустоту, безжизненно упала.

Именно в ту секунду шлюпу вздумалось потерять ход, и Сэму пришлось уделить одну-две минуты румпелю и парусам, чтобы вернуть «Холидей» на курс в направлении китовой туши Маквид-Пойнта. Где-то вдали, на холме, снова блеснул свет. Возможно, это был лишь отблеск света в оконном стекле, а может, стекла бинокля, в который за ним наблюдали. В тот миг он снова подумал о Норе. Она была где-то там, на этом мысе, и его охватило возбуждение при мысли об их предстоящей встрече. До той минуты, когда он узнал, что в лодке находится человек, у него еще был выбор. Он еще мог повернуть назад. Теперь такого выбора не было. Теперь Сэм обязан высадиться на Маквид-Пойнте, чтобы доставить туда этого человека. И снова увидеть Нору. Нору и своего брата Лаймана.

Потребовалась немалая сноровка, чтобы перетащить мужчину из плоскодонки на борт «Холидея». Мужчина, которого Сэм поднял на руки, был очень худым и легким, как пушинка. Казалось, с жестом, который он сделал рукой, в нем угасла последняя искорка жизни. Сэм осторожно уложил потерпевшего и, выпрямившись, стал рассматривать его.

Этот человек – отнюдь не местный рыбак, пострадавший от холода или жажды. Сэм был судостроителем, а не врачом, но он сразу понял, что с мужчиной стряслось нечто более серьезное.

Одно за другим Сэм фиксировал ужасные физические повреждения на его теле, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. Прежде всего в глаза бросалась искалеченная левая рука мужчины. Пальцы представляли собой распухшие уродливые обрубки фиолетового цвета, сквозь рваные раны белели неровные края раздробленных костей. Ступни были покрыты шрамами и расцвечены зловещими ожогами пурпурного цвета. На ребрах красовались отвратительные рубцы и кровоподтеки. На двух пальцах правой руки были сорваны ногти… Тем не менее бедняга еще жил. Из изуродованного распухшего рта снова вырвался стон. Это был звук, донесшийся из кошмарного мира страданий, скрытого за широко распахнутыми глазами, которые не видели ни неба, ни моря, вообще ничего вокруг.

У несчастного было лицо старого человека, однако белое, нетронутое солнцем. Тонкие редкие волосы прилипли к костлявому черепу. Синий, свободного покроя костюм, изорванный и очень грязный, был дорогим. Похоже, он не снимал эту одежду в течение многих дней, а то и недель.

Сэм осторожно прикоснулся к мужчине.

– Вы меня слышите, старина? – Изуродованное тело конвульсивно дернулось в попытке избежать прикосновения. – Я не причиню вам боли, – сказал Сэм. Фиолетовый рот раскрылся, судорожно хватая воздух. – Сейчас вам станет лучше.

На мгновение взгляд блуждающих глаз задержался на лице Сэма.

– Помогите… мне.

Сэм нырнул в кубрик и с головой погрузился в небольшой шкафчик, заваленный светокопиями чертежей и конструкторскими набросками. Он оттолкнул в сторону аптечку первой медицинской помощи и отыскал темную квадратную бутылку бренди. У него мелькнула мысль: не станет ли от этого старику хуже?

Да, на войне, еще совсем молодым, ему пришлось повидать немало ужасов, но увидеть такое здесь и сейчас!.. Искалеченный старик, похоже, лишился разума от боли и страха. Сэм вернулся на палубу, и картина, представшая перед ним, показалась ему фантастичной. Старик скатился со скамьи возле румпеля и каким-то образом дополз до защитного леера. Окровавленная голова была повернута в сторону темного контура приближающегося Маквид-Пойнта, губы извергали непрерывный поток проклятий. При звуке шагов Сэма он обернулся, глаза свирепо сверкнули, но тут же угасли.

– Успокойтесь, – сказал Сэм, – теперь вы в безопасности.

Старик сделал попытку перевалиться через борт шлюпа в лодку. Сэм втащил слабое трясущееся тело назад. Изуродованные руки попытались ударить его, из уст снова вырвался стон. Сэм осторожно опустил почти невесомое тело.

– Кто это сделал с вами?

В ответ – лишь стоны. Кругом следы крови… Сэм взял в руки бутылку бренди. Спиртное не поможет старику. Ему уже ничто не могло помочь.

Сгущались сумерки, когда «Холидей» вошел в маленькую бухточку удобно расположившуюся в разрыве береговых скал. Чуть в стороне от своего курса он увидел высокие мачты шхуны, стоящей на якоре. Неподалеку к каменному пирсу были пришвартованы лодка для ловли омаров, два ялика и баркас. Пристань, к которой от соснового бора спускалась посыпанная гравием дорожка, брала в кольцо эллинг и выкрашенный в красный цвет склад для парусов. Висящие на тросе буи, используемые при ловле омаров, смотрелись на фоне сгущавшихся теней яркими бусинами.

Вокруг ни души. Витавший в воздухе острый запах, заставил Сэма поморщиться. Он посмотрел наверх и повел глазами по склону, пока не уперся в давно выжженный пожаром участок леса, покрытый многочисленными шеренгами почерневших стволов обгоревших деревьев, косо стоящих на фоне серого неба. На вершине холма высились почерневшие, полуобрушенные каменные стены. Сэм нахмурился, подумав о богатом чудаке, который выбрал такое место для своей летней резиденции. Дом, где жили Нора и Лайман, находился дальше по побережью, за скалистой возвышенностью.

Сэму нужно было решить с братом вопрос о прекращении совместного владения предприятием «Камероны», занимавшимся постройкой лодок всех мастей. Однако его мысли постоянно и настойчиво возвращались к Норе. Ее глубокий грудной голос, шепчущий в синеватой тишине, ее глаза, то светящиеся скрытым смехом, то темнеющие в минуты неудержимой страсти. Мягкое эротичное прикосновение ее прохладных пальцев, радужное сияние ее золотистых волос, неправдоподобная бархатистость ее кожи… Нора, идущая рука об руку с ним по Манхэттену… Нора в брюках и полосатой, в обтяжку, испанской рубашке, сидящая на буе во дворике верфи и болтающая своими изумительно длинными, золотистыми от загара ногами… Смеющаяся Нора, танцующая Нора… Нора в постели с ним и Нора, выходящая замуж за Лаймана… Все это напоминало болезнь, от которой нет спасения.

Находиться рядом с ней и быть предметом насмешек Лаймана – выше его сил. Даже когда на горизонте впервые мелькнул Хаддемспорт, Сэм еще не был уверен, что обязательно увидит ее, несмотря на необходимость уладить с Лайманом финансовые проблемы. Это решение за него принял человек, лежащий в рыбачьей плоскодонке.

Сэм посмотрел на старика, впавшего, похоже, в некую разновидность комы, и мысленно выразил надежду, что на Маквид-Пойнте удастся найти доктора. Если же нет, ему придется совершить вояж в Хаддемспорт, находящийся к югу от мыса. В том случае, конечно, если старик еще будет жив.

Приближаясь к каменному пирсу, Сэм несколько сбавил ход набравшего скорость «Холидея» и окинул профессионально-критическим взглядом вспомогательную шхуну, стоящую на якоре. Ему бросились в глаза начищенная медь надстройки с обшивкой красного дерева, сверкающий черный корпус. Выполненное позолотой название шхуны гласило: «Пантера». Не новое, но тем не менее вполне пригодное для комфортабельного кругосветного путешествия судно.

Сумерки совсем сгустились, когда Сэм, обеспокоенный за жизнь старика, широко зашагал по усыпанной гравием тропе. Интересно, куда подевались все обитатели Маквид-Пойнта? Юго-восточный ветер шевелил кроны сосен, но не достигал подлеска, окружавшего тропу. Тишина казалась напряженной и гнетущей.

Тропа вела вверх, в глубь леса. Запах жженой древесины по мере его продвижения вперед усиливался. Сэм ничего не видел, кроме темных зарослей, после первого поворота дороги бухта и стоящие в ней суда исчезли из виду. Он поразился вдруг охватившей его тревоге, но отнес это на счет предстоящей встречи с Норой.

Тропа нырнула в узкую лощину. Сэм пробирался сквозь густую дымчатую полутьму, словно по туннелю. И все же он заметил метнувшуюся позади него тень, услышал хруст гравия под чьими-то шагами. Однако времени на то, чтобы остановиться и проверить обоснованность возникшего чувства опасности, у него не было. Фактически у него не было времени ни на что. В следующий миг в голове Сэма вспыхнули искры, ее пронзила страшная боль…

Глава 2

Сэму снилось, будто он что есть мочи бежит, преследуемый дышащим в спину чудовищем. Он почувствовал себя искалеченным стариком с невидящими, застывшими, как голубоватый мрамор, глазами, и из его горла вырвался протяжный стон боли и ужаса, неведомого ему с того времени, как перестали сниться детские кошмары. Нечто безобразное и безумное преследовало его, неумолимый топот наседал сзади, словно сама смерть устроила с ним гонку по этому сюрреалистическому ландшафту.

Порою Сэм осознавал, что это лишь сон, и пытался вырваться из плоти умирающего старика, в которую вселился. Но потом ему вновь казалось, что происходящее является действительностью, что обугленный пожаром лес из голых покосившихся деревьев существует на самом деле и он бежит по нему в гору в направлении обожженных почерневших стен древнего строения, поднявшегося из залитого лунным светом моря. Он бежал, падал, поднимался и бежал – пока не оказался в разрушенной церкви, скелетообразной, лишенной кровли, доступной ветрам и дождям. Шаги раздавались совсем рядом: кто-то продолжал искать его среди черных теней, рыская туда-сюда. И он, спотыкаясь, снова бежал – теперь по краю отвесного обрыва над сердитым морем. Сквозь слепую боль в голове он спрашивал себя, почему все это происходит и в чем его вина. И не находил ответа.

Пред темным провалом, на дне которого мерцала черная водная гладь, он повернулся и посмотрел на своего преследователя. Но увидел лишь тень на фоне бархатного неба. Вступать в борьбу с тенью он не мог, потому что неизбежно проиграл бы схватку и никогда не узнал бы, почему с ним так обошлись и кто это сделал. Повернувшись, он снова бросился вперед и полетел вниз, к черной воде.

Очень долго его окружала темнота…

Потом свет вернулся. Сэм открыл глаза, но лежал неподвижно, охваченный страхом, который все еще заполнял его существо. Он находился в каюте. Сэм прикрыл глаза, стараясь вспомнить. Несмотря на пульсирующую боль в голове, память вернула его к морю, шлюпу и старику в плоскодонке, затем к безлюдной бухте. Весь дрожа, он сел в постели, сразу же откуда-то издалека донесся раздраженный голос:

– Пожалуйста, лежите спокойно.

Он огляделся. Никого. Комната – или каюта? – была пуста и очень необычна. Опыт его предыдущей жизни не помог Сэму преодолеть охватившее его замешательство. В помещении было светло. Солнечный свет, бликующий на потолке, проникал внутрь через открытые окна, отражаясь от воды, плещущейся внизу, и от блестевшей вдали голубой поверхности моря. Характерного для судна покачивания Сэм, однако, не ощущал. Он сообразил, что находится в некоем сооружении, стоящем над прибрежной полоской земли, в связи с чем во время прилива под ним появляется вода.

Сэм попытался вытолкнуть из головы навязчивые воспоминания о сожженном лесе, разрушенной церкви и леденящем кровь преследовании. Начни сначала, приказал он себе. Что-то неладное началось с момента спасения искалеченного старика. Что-то очень скверное.

Сэм снова опустился в прохладу простыней и продолжил изучать комнату. Ситцевые занавески, плетеная мебель, панели из сосны украшены фотографиями парусников. Атмосфера аккуратности, царившая в комнате, приободрила Сэма: здесь с ним не должно произойти ничего плохого.

Вернулись мысли о старике, о шлюпе, о Норе. Он провел ладонями по телу и с удивлением обнаружил, что под прохладными простынями абсолютно наг. Где-то рядом на сковороде заскворчал бекон, ноздри Сэма уловили аромат крепкого кофе. Он снова сел в постели.

– Эй! – позвал Сэм.

На кухне что-то загремело, затем послышались приглушенные быстрые шаги, и в дверном проеме появилась девушка. Сердце Сэма подпрыгнуло от мысли, что это Нора, но уже в следующий миг он увидел, что это вовсе не она. С этой девушкой он прежде никогда не встречался.

– Послушайте, – начал Сэм, – где я нахожусь?..

– В моем доме. Как ваше самочувствие?

– Живой. Это, пожалуй, все, что я могу сказать.

– Вам повезло, – произнесла девушка, хладнокровно посмотрев на него. – Дуракам везет. А ведь я чуть не убила вас.

– Вы?

– Да, когда обнаружила в своей «Эмме Джи».

Сэма вновь охватило смятение. У него возникло бредовое желание подняться с постели и посмотреть на себя в зеркало, чтобы убедиться, Что он не тот старик. Вместо этого он посмотрел на девушку. Ее темные волосы были пышными, густыми и отливали мягким блеском. На девушке был пляжный костюм из какой-то грубой синей ткани с бегающими по ней фигурками маленьких черных коккер-спаниелей. Гладкая кожа плеч, рук и длинных крепких ног была покрыта загаром золотистого оттенка. Он оценил четкие округлые линии ее груди и бедер. Она была очень молода, но достаточно опытна – об этом говорил смелый, вызывающий и мрачный взгляд ее глаз.

– Может, довольно? – раздраженно бросила девушка.

– Я просто смотрел.

– Все это не для вас, – отрезала она.

Сэм рассмеялся. Уголки ее рта угрюмо опустились, в темно-синих глазах застыло сердитое, почти враждебное, выражение.

– Ладно. А что со мной произошло?

Девушка передернула плечами.

– Вы были пьяны и расшибли себе голову. Затем упали в воду.

– Нет, – возразил Сэм.

– В таком случае расскажите мне.

– Но где Нора? И Лайман?

– Я не знаю их, – ответила девушка. – Послушайте, мистер Камерон, одевайтесь и завтракайте, затем мы во всем разберемся, и я доставлю вас туда, где вы должны находиться. Я добрая самаритянка, это так, но до разумного предела. Вы уже в состоянии сами позаботиться о себе. Мне бы не хотелось, чтобы вы создавали в моем доме беспорядок. Мне также не нравится, как вы смотрите на меня. Вчера ночью вы были пьяны и влезли в мою лодку, до смерти перепугав меня тем, что пытались поймать меня.

– Что я такого натворил? – поинтересовался Сэм.

– Вы приняли меня за кого-то по имени Нора, – мрачно продолжала девушка. – Вначале вы пытались овладеть мною, затем – убить. Но потеряли сознание раньше, чем я предприняла ответные действия. Одевайтесь, я отвезу вас к вашим друзьям, и – ариведерчи.

Упрямая презрительность и враждебность девушки вызвали у Сэма желание ответить тем же, но он сдержался. Происшедшее ночью представляло для него такую головоломку, что ему придется изрядно покорпеть, чтобы сложить общую картину воедино и все выяснить. Он сидел молча, завернувшись в простыни. Девушка пошла на кухню.

– Поторапливайтесь, – бросила она на ходу.

Притронувшись к затылку, Сэм поморщился от боли – кто-то сильно ударил его по голове, но пьяным он не был. Возможно, девушке показалось, что он пьян, и ей это не понравилось, однако такое допущение ничего не объясняет. Поднявшись и преодолев головокружение, Сэм прошел в крохотную ванную. Она была такой же аккуратной и чистенькой, как и комната, на стене висел довольно большой аптечный шкаф с зеркалом. В полочке рядом с мыльницей торчало четыре зубные щетки, там же были бритва и набор для бритья. Девушка жила здесь не одна. Сэму стало интересно, замужем ли она. Кольца на руке у нее не было. Сэм нахмурился – ведь он даже не знает, где это «здесь» находится.

Он обнаружил свои часы и бумажник на полке ниже аптечки. Деньги и документы были на месте. Сэм принял две таблетки аспирина и с нарастающей злостью стал исследовать на своем теле кровоподтеки. Где-то на задворках его разума шевельнулась мысль, и он замер, пристально глядя на свое отражение в зеркале. Как-то не так давно ему в голову пришла идея убить Нору. Может, это желание до сих пор живет в нем?..

Сэм снова посмотрел на себя в зеркало. В целом он выглядел нормально. Внешность у Сэма была обычной: густые рыжие волосы, смуглая от солнечного загара кожа и длинные морщинки около серых глаз. На вид – лет двадцати восьми, на самом же деле ему шел тридцать второй год. Высокий, но не выше шести футов, в хорошей физической форме от длительного пребывания на открытом воздухе, связанного с его частыми выходами в море под парусом и строительством лодок по собственным проектам. Сколько он себя помнил, его всегда интересовали только лодки. Сэм Камерон пользовался устойчивой репутацией удачливого и весьма способного проектировщика парусников. Если исключить отношения с Норой, он вел самый обычный образ жизни. И именно поэтому не мог найти объяснений происшедшему с ним минувшей ночью.

И все-таки постепенно Сэм пришел к мысли, что его действительно хотели убить. Кто-то наблюдал за ним, когда он был еще в открытом море, когда взял на буксир лодку. Ему вспомнился яркий проблеск на Маквид-Пойнте: кто-то наблюдал за ним, а затем пошел следом и предпринял попытку убить. Вполне возможно, это был тот же самый человек, что так зверски обошелся со стариком из лодки. Интересно, а где старик сейчас?

С чувством необходимости что-то срочно предпринять Сэм нетерпеливо огляделся вокруг в поисках своей одежды. Ее нигде не было. На глаза ему попались хлопчатобумажные рабочие брюки, тапочки и белая майка. Брюки оказались слишком свободными в талии, а тапочки тесными, однако Сэм втиснул в них ноги и вышел из ванной.

Девушки в комнате не оказалось, однако там стоял накрытый клетчатой скатертью карточный столик с приготовленным для него завтраком – яичница с беконом и серый эмалированный кофейник. Сэм прошел в кухню, длинную узкую комнату с окном, затянутым сеткой. Девушка стояла у окна, глядя в него с выражением свирепой ярости, и это выражение казалось ужасным на ее молодом, пышущем здоровьем лице. Тапочки позволили Сэму подойти к ней почти неслышно, тем не менее она резко обернулась – ее синие глаза были полны испуга.

– Не шпионьте за мной подобным образом!

– Почему вы так нервничаете? Я совершенно безобиден. Что там происходит?

– Где?

– На воде.

Сэм стал рядом с девушкой и посмотрел вниз. Там никого не было, однако он услышал звук мотора и шум волны, которую могла поднять проходящая лодка. Саму лодку, по-видимому, закрыл собой шаткий деревянный причал. Теперь Сэм увидел, что дом находится на южном берегу Маквид-Пойнта и выходит фасадом на длинную дугу подернутого дымкой берега, вытянувшегося в направлении Хаддемспорта, а свой шлюп накануне вечером он оставил на противоположной стороне китоподобного мыса. Сэм тряхнул головой и повернулся к девушке.

– Как вы узнали мое имя?

– Я обыскала вашу одежду и бумажник. Это естественно. Ваши брюки на веревке. Сушатся, как это ни странно. Меня зовут Ферн.

– Ферн?..

– Просто Ферн. С вас этого достаточно.

– Послушайте, – продолжил Сэм, – вы одна уложили меня в кровать ночью?

– Мне помогли. – Девушка слегка покраснела.

– Помощь нужна и мне. Понимаете, вчера я не был пьян. Выпейте со мной кофе, Ферн и, оставив свою агрессивность, расскажите, что произошло ночью. Пожалуйста, – с нажимом произнес Сэм.

Она колебалась, в ней все еще чувствовалась враждебность, что, по мнению Сэма, не вполне вязалось с ее гостеприимством. Но так или иначе, именно ей он обязан жизнью. Он не понимал, почему она так нервничает и что увиденное за окном наполнило ее такой откровенной ненавистью.

Девушка пожала плечами.

– Бекон остывает. Садитесь и ешьте, а кофе с вами я выпью, раз вы так настаиваете.

К своему удивлению, Сэм почувствовал, что очень голоден. Аспирин приглушил головную боль, кроме того, ему была по душе окружающая обстановка: и чистая светлая комната, и цветная керамическая посуда на столе, и то, как закручивались над гладкими плечами волосы Ферн. На сосновом комоде, стоящем у стены, Сэм увидел фотографию в серебряной рамке с изображением молодого худощавого человека в морской форме и с мрачноватым взглядом.

– Ваш брат? – кивнул Сэм в сторону фотографии.

– Нет.

– Вы ведь не замужем?

– Нет.

Сэм поднялся из-за стола и прочел надпись на фотографии: «Ферн. Навечно твой. Алекс».

– Алекс вернулся?

– Нет. Он не из той породы людей, которые возвращаются, – бесстрастно ответила Ферн.

В наступившей тишине Сэм вернулся к столу и налил кофе вначале себе, чтобы слить плавающие сверху частички перемолотых зерен, затем наполнил чашку Ферн. Кофе был крепкий. Он приступил к еде, не обращая внимания на пристальный взгляд девушки. Неожиданно она сказала:

– У вас классная лодка.

– «Холидей»? Вы ее видели?

– Она ваша?

– Я сам ее построил. Это ее первый круиз. Скажите, вчера вечером вы наблюдали, как я заходил в бухту?

– Нет, – после короткой заминки ответила Ферн.

– Кто-то наблюдал за мной в бинокль, с Маквида.

– Это была не я.

Она лгала, и Сэм почувствовал это.

– Прежде мне не приходилось бывать на Маквиде. Мой брат Лайман Камерон и его жена Нора гостят здесь у человека по имени Каспер Уорден, которому, как я понял, принадлежит здесь почти все. Вокруг не было ни души, когда вчера вечером я сошел на берег, но в темноте на меня кто-то напал и едва не убил. Мне бы хотелось знать, кто это сделал и почему.

Избегая глаз Сэма, Ферн перевела взгляд на стол, затем в сторону двери.

– Следующее, что мне известно, – продолжил Сэм, – это то, что я проснулся здесь. Не знаю, как мне удалось сбежать от человека, ударившего меня по голове. В моей памяти все это предстает как кошмар – сожженный лес, церковь без крыши, я сам, бегущий и прыгающий в воду. Что-то подобное. Но как бы там ни было, думаю, я должен вас поблагодарить, так как, похоже, вы спасли мне жизнь.

Сэм замолчал. Девушка не слышала его. Ее стройное тело застыло в неподвижности, голова настороженно склонилась на одну сторону, словно Ферн прислушивалась к чему-то. Сэм тоже услышал – размеренную поступь шагов по деревянному настилу снаружи. Его удивила внезапная бледность, покрывшая лицо девушки. До этого, когда Ферн глядела в окно, он видел мрачное лицо, на котором читалась ненависть. Теперь ее обуял глубокий животный страх. Шаги на улице стихли. Девушка едва заметно вздрогнула и движением головы откинула длинные темные волосы назад.

– Я ничего не знаю об этом, – сказала она громче, чем требовалось. – Вы находились в моей лодке, когда я вернулась к ней, и вели себя как сумасшедший. Я подумала, что вы пьяны, думаю так и сейчас. Единственное, что я могла сделать, это уложить вас в кровать, чтобы вы проспались. Вот и все, что касается меня в этой истории.

– Однако это не все, – возразил Сэм.

На какой-то миг в глазах девушки появилось странное выражение, и Сэм не понял, была ли это мольба или отражение внутренней боли. Снаружи было тихо, слышался лишь плеск воды под домом и крики чаек.

– Примерно в трех милях от берега, – объяснял Сэм, – я подобрал дрейфующую рыбачью лодку. В ней находился старик. Кто-то основательно поработал над ним. Его избили и измучили до беспамятства. Я доставил его в бухту с северной стороны мыса и собирался помочь ему, и вот тогда на меня устроили засаду. Вы, Ферн, побывали в той бухте несколько позже. Я в этом уверен. Не заметили ли вы там кого-либо, кто интересовался моим шлюпом и стариком?

Сэм услышал, как за его спиной открылась дверь, но оборачиваться не стал, продолжая пристально смотреть на девушку. Вокруг происходило нечто такое, чего он не понимал. Вначале этот тихий опрятный дом быстро заполнила атмосфера напряженности, которая улетучилась при ироничном смехе девушки, раздавшемся в следующий миг.

– Вчера вечером я действительно была в той бухте и видела ваш шлюп. Но рыбачьей лодки там не было, как, разумеется, не было и никакого старика.