Текст книги "Игра вслепую"

Автор книги: Эдмон Бали

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

– Именно об этом я и пришел поговорить, – подхватил я. – Сейчас самый подходящий момент. Неужели тебе не интересно, зачем я здесь? Почему вот так прямо пришел и позвонил в дверь?

– Действительно, странно, – согласился Вацлав. – Не возражаешь против небольшого обыска?

– Сделай одолжение, – отозвался я.

Двое с улицы быстро и ловко обыскали меня и отобрали пистолет Слейда с патронами.

– Не слишком-то гостеприимно так долго держать меня у двери, заметил я. – Да и соседи могут удивиться...

– У нас нет соседей, – ответил Вацлав и посмотрел на меня с некоторым даже удивлением. – Что-то ты слишком спокоен, Стюартсен. Совсем рехнулся? Но все равно, заходи.

– Спасибо, – чинно проговорил я и прошел следом за ним в уже знакомую мне комнату.

На полу лежал порядком обгоревший ковер и я тут же заинтересовался этим:

– У вас недавно был пожар? Какой ужас!

– Умник, – с неопределенной интонацией отозвался Кенникен. – Садись в то же самое кресло. Как видишь, сегодня камин не топят. И прежде, чем ты что-нибудь скажешь, сообщаю тебе: у нас твоя девушка. Кажется, её зовут Элин.

– И что ты за неё хочешь? – осведомился я, развалившись в кресле.

– Вообще-то она была нам нужна, чтобы выманить тебя. Но раз ты сам явился...

– Ну так отпусти её.

– Ты забавный малый, – улыбнулся Кенникен. – Не пробовал выступать в варьете?

– У меня ещё все впереди. А теперь выслушай меня серьезно, Вацлав. Ты отпустишь эту девушку, причем целой и невредимой.

– Я чего-то не понимаю? Так объясни.

– Объясняю. Я пришел сюда сам, значит, у меня были на то причины. И у меня есть встречное предложение. Обменять мою девушку на Слейда. Ах, боже мой, я совсем забыл, что ты не знаешь человека с таким именем! Тогда извини.

– Даже если предположить, что я знаю такого человека, чем ты докажешь. Что не блефуешь? Своим честным словом?

– И им тоже, – спокойно ответил я. – Но в первую очередь – вот этим.

Я вынул из нагрудного кармана паспорт Слейда и перебросил его Кенникену.

Тот внимательно просмотрел его, закрыл и спокойно сказал:

– Это действительно паспорт человека по имени Слейд. Но это не доказательство того, что хозяин паспорта находится в твоих руках. У меня, например, есть не меньше полудюжины паспортов на разные имена. И вообще я не знаю никого с таким именем.

– Ты начала разговаривать сам с собой, Вацлав? – рассмеялся я. – Два часа назад ты звонил этому человеку в гостиницу Рейкьявика. Хочешь, перескажу ваш разговор? Извини, если ошибусь в репликах Слейда, но он ведь тебе все равно неизвестен, так?

И я пересказал практически слово в слово. Лицо у Кенникена вытянулось.

– Ты знаешь слишком много. – глухо произнес он. – Ты владеешь опасной информацией.

– И ещё Слейдом, – услужливо напомнил я. – Я ещё и им владею.

– Где он?

– Ну, Вацлав, – развел я руками, – по-моему ты перепутал меня с кем-то из твоих остолопов. Задавать такой вопрос...

– Просто хотел попробовать... – угрюмо отозвался он.

– Попробуй лучше выполнить мои условия, – посоветовал я. – Иначе ты найдешь Слейда уже застывшим.

– Твои условия или условия кого-то еще? – осведомился Кенникен.

– Вот что, – сказал я с холодной яростью. – Давай договоримся раз и навсегда, Вацлав. За мной никто не стоит, мне никто ничего не приказывает. Я сам по себе. Так что хватит торговаться.

Мне нужно было во что бы то ни стало усыпить малейшие подозрения Кенникена. Если он заподозрит, что сведения об истинном лице Слейда куда-то просочились, он в ту же секунду убьет и меня, и Элин. А сам быстренько смоется в Россию. Поэтому я прибавил последний аргумент:

– Если в Отделе хоть что-то пронюхают о моих действиях, меня четвертуют. Но если ты не выполнишь мои условия, Слейд немедленно получит пулю. Теперь решай.

– А кто нажмет на курок? – криво усмехнулся Кенникен. – Ты ведь независим и, я знаю, одинок.

– Ты недооцениваешь исландцев, Вацлав, – отпарировал я. – И у меня, и у Элин здесь много друзей, а им несвойственно бездействовать в таких случаях. Прикинь: это довольно большое по площади государство с очень небольшим населением. Здесь все друг друга знают. Более того, они практически все родственники, если заглянуть в прошлое, а тут это любят. Не знаю другого народа, кроме шотландцев, конечно, которые с таким уважением относились бы к генеалогии, да ещё среди исландцев практически нет иммигрантов. И сами они привязаны к родине. Так что подумай: угрожая Элин, ты восстанавливаешь против себя слишком многих.

Кенникен задумался. Возможно, он и сделал бы правильные выводы, но время поджимало, поэтому я решил ещё подтолкнуть его.

– Девушка нужна мне сейчас, живая и невредимая. Если с ней что-то случится... Ты не любишь ошибаться, правда, Вацлав?

– Очевидно, в полицию ты не сообщил, – задумчиво сказал он. – Иначе она уже была бы здесь.

– Верно, согласился я. – Не сообщал, у меня были свои соображения. Во-первых, незачем создавать международные осложнения. А во-вторых, власти просто депортировали бы Слейда. Мои друзья настроены куда более решительно: они его убьют. А потом выдадут тебя полиции, вот ты набеседуешься... В общем, я хочу видеть девушку и немедленно.

– Ты прямолинеен, – заметил Слейд. – Впрочем, ты таким и был. Пока не предал меня.

Последнюю фразу он произнес почти шепотом.

– И вот ещё что, – добавил я. – Время ограничено. Если друзья Элин ничего не услышал о ней в ближайшие три часа, Слейда убьют.

Я видел, как Кенникен колеблется.

– Твои исландские друзья знают, кто такой Слейд? – спросил он.

– Им незачем знать про наши тонкости, – покачал я головой. – Для них Слейд – заложник, а вы – гангстеры, похитившие Элин. И ей-богу, они недалеки от истины.

Это решило дело. Кенникен понял, что утечки информации не будет. Он не понял, что исландских друзей я просто выдумал. Но выбирать между превосходно законспирированным, давным-давно внедренным в английскую разведку резидентом и какой-то исландской девчонкой, было просто смешно. И Кенникен уже размышлял, как лучше всего обмануть меня.

– Ну, увидеть её ты, конечно, можешь, – великодушно сказал он и сделал какой-то знак человеку у двери.

– По-моему, ты запутался, Вацлав, – сказал я. – Из-за Слейда ты попал в Ашхабад. Что теперь придумает твое начальство? Сибирь?

В его глазах промелькнуло какое-то подобие боли.

– Скажи, это правда, то, что ты рассказывал о Слейде и Швеции?

– Правда.

– Все равно не понимаю. Как может сотрудник твоего Отдела пойти на обмен ценного кадра противника на какую-то девчонку?

– Ты, видно, не слушал меня, Вацлав. Я уже четыре года не работаю в Отделе.

– Допустим. И за что ты сражаешься?

– За возможность спокойно жить и заниматься своим делом.

– Каким делом?

– Бизнесом, если тебе это понятнее, – сухо сказал я.

– Бизнесом? – прищурился Кенникен. – Ну да, конечно! Просто ты готов на все ради женщины. Меня ты излечил от такого подхода к жизни.

– Сколько можно вспоминать одно и то же! – возмутился я. – Если бы ты тихо лежал, то благопристойно бы умер, я стреляю точно. А ты решил подпрыгнуть в самый неподходящий момент.

Дверь открылась и вошла Элин в сопровождении одного из громил Кенникена. Я хотел встать ей навстречу, но увидел нацеленный на меня пистолет Вацлава.

– Привет, Элин, прости, что сижу.

– И ты тоже здесь?! – побледнела она.

– Пришел за тобой, – небрежно сообщил я. – С тобой все в порядке? Тебя не обижали?

– Чуть-чуть вывернули руку.

– Ну, и все, – подвел я итог. – Они больше не будут. Сейчас мы с тобой отсюда уйдем.

– Интересно! – вмешался Кенникен. – И как ты собираешься это сделать?

– Обычным путем, – ответил я. – Через дверь.

– Да? А Слейд?

– Ты получишь его целым и невредимым.

– Мой дорогой Алан! И ты обвиняешь меня в нереальном подходе к жизни! Нет уж, придумай какой-нибудь другой способ обмена.

– Попробуем, – усмехнулся я. – Только не знаю понравится ли тебе мое предложение.

– Я тебя слушаю.

– Отпусти Элин. Она свяжется с нашими друзьями, а потом мы обменяем Слейда на меня. Условия можно потом обговорить по телефону.

– Звучит логично, – кивнул Кенникен. – Но я не уверен, что это разумно. Выходит, я должен менять двоих на одного?

– Жаль, что ты не можешь спросить Слейда о разумности этого шага.

– Тоже верно. Значит, я получу целого и невредимого Слейда?

Кенникен явно пытался выяснить все изъяны моего предложения. Но я, собственно, ничего и не собирался скрывать.

– Ну... Скажем так, не совсем. У него небольшая дырочка, из которой течет кровь, и, возможно, головная боль. Но стоит ли волноваться из-за таких пустяков?

– Не стоит, – согласился Кенникен. – Но мне нужно подумать.

– Только не затягивай процесс, – посоветовал я. – Время все-таки ограничено.

– Ты действительно захватил Слейда? – спросила Элин.

Я посмотрел ей прямо в глаза, моля Бога, чтобы она поняла без слов то, о чем я не мог сказать.

– Да. Сейчас его опекает Вальтер.

– О, Вальтер! – с облегчением вздохнула Элин. – Он такой огромный! С кем угодно справится.

– Поторопись, Вацлав, – обратился я к Кенникену, стараясь скрыть облегчение. – Мы теряем время.

– Хорошо, – отозвался он, – будь по-твоему. Но я тоже назначу время. Если через два часа не будет телефонного звонка, ты умрешь, Алан, что бы там ни случилось со Слейдом. Помни об этом, Элин.

– Минуточку, – вмешался я. – Мне ещё нужно поговорить с Элин и дать ей необходимые инструкции. Ты же видишь, она не знает, где сейчас Слейд.

– Только в моем присутствии.

Я посмотрел на него в горестном недоумении:

– Не глупи, Вацлав. Мы же с тобой профессионалы, так давай соблюдать правила игры. Если ты знаешь, где Слейд, то я оказываюсь лишним в этом раскладе. Я буду говорить с Элин с глазу на глаз или вообще не буду говорить. Пойми, я спасаю свою шкуру.

– Понимаю, – с презрением кивнул он. – Пошушукайтесь в углу, но я останусь в комнате.

– Разумно, – согласился я.

Мы отошли с Элин в дальний угол, и я повернулся спиной к Кенникену, так как подозревал его в умении читать по губам на шести языках.

– Ты действительно схватил Слейда? – прошептала Элин.

– Да, но Вальтер тут совершенно не при чем. И вообще никто об этом не знает, кроме нас с тобой, а теперь ещё и Кенникена.

– Они так молниеносно схватили меня, Алан, – сказала Элин извиняющимся тоном. – Я не смогла ничего предпринять.

– Теперь это не имеет значения. Ты выйдешь отсюда и...

– А ты останешься! – перебила она меня с болью в голосе.

– Ненадолго, если ты все сделаешь так, как я скажу. Поэтому слушай внимательно и запоминай. Выйдешь отсюда на дорогу, свернешь налево. Примерно через полкилометра увидишь огромную американскую машину. Садись в неё и во весь дух мчись в Кефлавик. Только ни в коем случае не открывай багажник. Поняла?

– А что делать там? В Кефлавике?

– Найдешь Ли. Потребуешь, чтобы он вызвал к тебе агента ЦРУ. Он и все остальные будут отрицать, что в Кефлавике есть некто подобный, но если ты как следует нажмешь, агент найдется. Чтобы Ли оказался сговорчивее, скажи ему, что это касается электронной детали, он поймет. Все расскажи агенту ЦРУ, и вот он пусть откроет багажник.

– А что там?

– Слейд.

– Он здесь! – ахнула Элин. – Рядом с этим домом!

– Больше я ничего не мог сделать без подготовки, – объяснил я. Пришлось действовать слишком быстро.

– А как же ты?

– Пусть агент ЦРУ позвонит сюда. Убеди его. Если не получится, позвони сама, наплети что-нибудь Кенникену, предложи обменять меня на Слейда. Может быть, ничего и не получится, но время мы выиграем. И помни: у тебя всего лишь два часа с момента выхода отсюда до телефонного звонка.

– А если американцы мне не поверят?

– Расскажи им все. О тех американцах, которые были в засаде на скале, тоже расскажи. Пригрози, что сообщишь обо всем в прессу. Это должно подействовать. И ещё скажи им, что твои друзья в курсе всего. Не помешает.

Элин закрыла глаза, видимо, повторяя про себя инструкции. Потом посмотрела на меня и спросила:

– А Слейд жив?

– Немного покалечен, но жив. Я сказал Кенникену правду.

– Но ведь ЦРУ скорее поверит Слейду, чем мне. Возможно даже он кого-то знает в Кефлавике.

– Понятно. Но мы должны рискнуть. Поэтому прежде, чем предъявить им Слейда, ты и должна рассказать всю историю. А там видно будет. Если все это подтвердиться хотя бы наполовину, Слейду уже не выпутаться.

Идея была не слишком удачной, мы оба это понимали, но больше ничего просто не могли сделать. Я взял Элин за подбородок и приподнял её лицо.

– Поезжай побыстрее, – сказал я, – но будь осторожна. Вот увидишь, все будет хорошо.

– Ты должен знать, – чуть слышно сказала она, – твой пистолет все ещё при мне.

– Что? – чуть было не потерял я самообладание.

– Меня не обыскивали. А свитер очень просторный, так что кобуру не заметно.

Я взглянул на нее: действительно незаметно. Похоже, Кенникен не зря ругал своих подчиненных: тут они откровенно схалтурили. Конечно, трудно было предположить, что исландская девушка может быть вооружена, но проверить следовало.

– Могу я незаметно передать его тебе? – спросила Элин.

– Ни в коем случае, – с огромным сожалением ответил я.

Кенникен следил за каждым нашим движением, я это чувствовал даже спиной. А пистолет – это не записка, так что даже пробовать не стоило.

– Пусть по-прежнему будет у тебя. Кто знает, как будут разворачиваться события.

Я притянул её к себе и слегка коснулся губами её губ. Они были холодными, а сама Элин слегка дрожала.

– Тебе пора, – заметил я и повернулся к Кенникену.

– Как трогательно! – буркнул он.

– Вот ещё что, – обратился я к нему. – Ты даешь нам слишком мало времени. Двух часов недостаточно.

– Вполне достаточно!

– Будь благоразумен, Вацлав. Ей предстоит проехать до Рейкьявика, а там она может попасть в час пик. Ты же не хочешь потерять Слейда из-за какой-то транспортной пробки?

– Думай лучше не о Слейде, а о себе, – посоветовал он.

– Как раз о себе я и думаю. Но если я умру, Слейд тоже покойник.

– Три часа, – хмуро бросил он. – И ни секундой больше.

Кенникен умел мыслить логически и делать правильные выводы из услышанных аргументов. А Элин получила дополнительный час для беседы в Кефлавике.

– Она едет одна, – напомнил я. – Без сопровождения.

– Это понятно.

– Тогда дай ей номер твоего телефона. Иначе она вряд ли сюда дозвонится.

Кенникен нацарапал несколько цифр на листочке из блокнота и протянул его Элин.

– Никаких фокусов, – предупредил он. – И не вздумай оповещать полицию. Если здесь будет слишком много посторонних людей, твой дружок умрет. Помни об этом.

– Понимаю, – без выражения ответила Элин. – Фокусов не будет.

Кенникен взял её за локоть и повел к двери. Через минуту я увидел в окно, как она идет от дома к дороге.

– А теперь отведем тебя в безопасное место, – сообщил мне Кенникен.

Меня отвели наверх в совершенно пустую комнату.

– В средневековье строили лучше, – проворчал Кенникен.

– В каком смысле? – вяло поинтересовался я.

Элин ушла, и теперь у меня наступила реакция. Мне вообще ничего не хотелось, даже свободы.

– Пустота, – постучал по стенке Кенникен. – Чуть толще яичной скорлупы. Раньше строили из цельного камня, а это...

Что ж, это был не замок, а всего лишь коттедж для летнего отдыха, в котором ни один здравомыслящий человек не будет жить круглый год. Отсюда и особенности архитектуры.

– Можно проломить голыми руками минут за десять, – подытожил Кенникен. – Один ты здесь не останешься.

– По-моему, ты преувеличиваешь мои способности, – так же безучастно ответил я. – Или перепутал с Джеймсом Бондом.

– Не надо быть Бондом, чтобы обдурить этих кретинов, – откликнулся Кенникен. – Но сейчас я отдам такой приказ, который дойдет даже до совершенно пустой головы.

Он повернулся к сопровождавшему нас человеку с пистолетом:

– Стюартсен сядет в углу. Ты станешь около двери. Понятно?

– Да.

– Если он двинется, пристрели его. Понятно?

– Да.

– Если он заговорит, пристрели его. Понятно?

– Да.

– Если он сделает что-нибудь еще, пристрели его. Понятно?

– Да, – твердо ответил мужчина с пистолетом.

Приказания Кенникена не оставляли мне ни малейшей лазейки, никакой свободы маневра. Но ему и этого показалось недостаточно.

– Я ничего не упустил? Ах, да! Ты сказал, что Слейд ранен. Правильно?

– Только одно, – сказал я. – В руку.

Кенникен кивнул и сказал охраннику:

– Когда будешь стрелять в него, не убивай сразу. Выстрели ему в живот.

Он повернулся на каблуках, вышел из комнаты и захлопнул за собой дверь.

2

Какое-то время мы с охранником молча глядели друг на друга, а его пистолет был нацелен мне в живот. Затем он указал на угол. Я втиснулся туда спиной к стене и сел на пятки.

– Сядь нормально, – сказал охранник.

В голосе его было не больше человеческого, чем во взгляде. Я окончательно понял, что эту машину мне не удастся спровоцировать ни на какую оплошность. Так что три часа ожидания обещали быть долгими.

Кенникен был прав. Окажись я в комнате один, я бы действительно минут за пятнадцать сломал перегородку. Конечно, я бы по-прежнему оставался в доме, но уже совершенно в ином, неожиданном для моих противников месте, а неожиданность, как известно всем генералам, первый залог победы. Теперь, когда Элин была вне опасности, я готов был на все, чтобы выбраться из смертельной ловушки.

Я посмотрел в окно и увидел только клочок голубого неба. Прошло не меньше получаса, прежде чем я услышал с улицы звук подъехавшей машины. Я не знал, сколько людей было в доме, по моим прикидкам, не меньше трех, но теперь их полку прибыло.

Через несколько минут раздался стук в дверь и голос Кенникена:

– Это я!

Охранник открыл и впустил его.

– Похоже, ты хорошо себя вел, – заявил с порога Кенникен. – Но я решил ещё раз уточнить твой рассказ.

Что-то в его голосе мне не понравилось. Уж слишком довольным он выглядел.

– Значит, Слейд находится у твоих друзей. Исландских друзей, правильно? И они убьют Слейда, если не получат тебя в обмен. Правильно?

– Правильно, – согласился я.

– Твоя девушка ждет внизу, – широко улыбнулся он и махнул рукой в сторону двери. – Можешь выходить, стрелять не будут.

Я последовал за ним, раздумывая, что, черт побери, могло произойти. Внизу у камина стояла очень бледная Элин. Как только она увидела меня, то прошептала:

– Прости, Алан.

– Судя по всему, ты считаешь меня идиотом, – заметил Кенникен. – Мне ни на секунду не пришло в голову, что ты явился сюда пешком. Здесь такой способ передвижения не принят. Так что не успел ты прикоснуться к кнопке звонка, как я послал одного из своих людей поискать твой транспорт.

– Ты всегда мыслил очень оперативно, – согласился я.

– И что же нашел мой человек? – наслаждался ситуацией Кенникен. Большую американскую машину с ключами. Он пробыл там совсем недолго, когда появилась молодая леди, которая очень спешила. Но он привез её сюда. Он ведь не знал о нашем соглашении, так что винить никого нельзя, верно?

– Нельзя, – вяло ответил я. – И твой человек, конечно, открыл багажник...

– Конечно. Он же по-прежнему искал ту самую детальку, а ты меняешь машины, как перчатки. Увы, детальки он опять не нашел!

Кенникен снова замолчал. Но я не собирался радовать его ещё больше.

– Если не возражаешь, я сяду, – сказал я. – И дай мне закурить, у меня кончились сигареты.

– Мой дорогой Алан, о чем речь? Садись вот сюда, тебе уже знаком этот стул, и позволь за тобой поухаживать.

Кенникен достал из портсигара сигарету, дал мне и поднес зажигалку.

– Мистер Слейд сердится. Он очень тобой недоволен.

– А где он?

– На кухне, ему перебинтовывают руку. Ты хороший диагност, Алан, у него действительно болит голова.

Я почувствовал, что внутри у меня все похолодело. Затянулся сигаретой и сказал:

– Хорошо, с чего начнем?

– С того, на чем закончили, когда приехали с гейзера. Ничего не изменилось, между прочим.

Он ошибался: теперь здесь была Элин.

– Значит, ты должен меня пристрелить.

– Возможно. Но сначала с тобой хочет поговорить Слейд. А вот, кстати, и он.

Слейд выглядел скверно. Лицо его посерело, он слегка пошатывался. Когда он подошел ближе, я увидел, что глаза у него мутные. По-видимому, получил сотрясение мозга. Кто-то аккуратно перебинтовал ему руку, но одежда осталась грязной и помятой, а волосы стояли торчком. А ведь он всегда так заботился о том, чтобы выглядеть безукоризненно! Он тихо сказал:

– Поднимите его и поставьте к стенке.

Его приказание исполнили молниеносно.

– Где мой пистолет? – спросил Слейд у Кенникена.

– Откуда мне знать? – пожал тот плечами.

– Разве ты не отобрал у него оружие?

– Ах, этот!

Кенникен достал из кармана пистолет и протянул его Слейду. Тот медленно подошел ко мне и приказал:

– Приложи руку к стене. Ты ведь догадываешься, что сейчас будет.

Мне крепко прижали руку, и у меня хватило силы воли лишь на то, чтобы не сжать пальцы в кулак, а растопырить их. Пуля обожгла ладонь, но больно не было, только рука онемела от кисти до плеча. Боль должна была прийти позже. У меня закружилась голова, крик Элин я услышал откуда-то издалека, а вблизи голос Слейда произнес:

– Посадите его снова на стул.

Ему нужно было поквитаться, теперь он мог со спокойной душой заняться делом. Элин стояла у камина и беззвучно плакала.

– Ты слишком много знаешь, Стюарт, – сказал Слейд. – Поэтому ты должен умереть. Впрочем, это тебе тоже известно.

– Я знаю только, что ты попытаешься меня убить, – вяло отозвался я.

Слейд "потек" в гостиничном номере, теперь то же самое происходило со мной. Я не мог связать воедино две мысли. Голова у меня буквально раскалывалась, это были последствия болевого шока.

– Кто ещё знает обо мне, кроме этой девушки? – спросил Слейд.

– Никто, – ответил я. – Что будет с ней?

– Ляжет в одну могилу с тобой, – пожал он плечами. – Возможно, Вацлав, он говорит правду. Он ведь скрывался и вряд ли у него было время для бесед...

– Он мог написать письмо, – предположил Кенникен.

– Ну, нам придется рискнуть. Кажется, Таггерт ничего не подозревает, только злится, что я куда-то пропал. Ничего, я исправлюсь, вылечу в Лондон первым же рейсом и буду пай-мальчиком. Этих же свалю на тебя. Меня ранили. Когда я пытался защитить этого идиота.

Он пнул меня ногой и усмехнулся.

– А электронное устройство? – спросил Кенникен, доставая из портсигара сигарету.

– А что с ним?

– Нельзя оставлять операцию незавершенной. Стюартсен знает, где эта штука, и я вполне могу вынуть из него эту информацию.

– Попробуй, – задумчиво сказал Слейд. – Кстати, Стюарт, где посылка?

– Там, где вам её не найти.

– Машину не обыскивали, – заметил Кенникен. Обо всем забыли, когда обнаружили тебя в багажнике. Сейчас займемся. Если посылка в машине, они её найдут.

Он отдал короткий приказ, и двое мужчин вышли из комнаты.

– Вряд ли это в машине, – усомнился Слейд.

– Меньше всего я ожидал обнаружить там тебя, – отпарировал Кенникен. – Так почему бы там не находиться и посылке?

– В этом что-то есть, – согласился Слейд, но без особой уверенности в голосе. – Ты умрешь, Стюарт, в этом можешь не сомневаться. Но есть разные способы умереть. Скажи нам, где посылка, и ты умрешь быстро и безболезненно. Не скажешь, с тобой поработает Кенникен.

Я стиснул зубы изо всех сил, потому что знал: если я открою рот, Слейд увидит, как у меня дрожит нижняя губа. А это – верный признак страха.

– Ах так! – мстительно сказал Слейд и отошел в сторону. – Он твой, Кенникен. Лучше всего медленно отстреливать от него по кусочку. Именно это он собирался сделать со мной.

Кенникен встал передо мной с пистолетом в руке.

– Что ж, Алан, мы добрались до финальной сцены. Где радарное устройство?

Я уловил новую информацию – радарное устройство! – и криво ухмыльнулся:

– Не дашь мне ещё сигарету, Вацлав?

На его лице не было никаких эмоций. Лицо палача.

– Мы уже занимались этими глупостями. Времени не осталось.

Я посмотрел мимо него в сторону всеми забытой Элин. На лице у неё было написано отчаяние, но руки двигались, нащупывая что-то под свитером. Я с ужасом понял, что пистолет до сих пор у нее. Когда надежда исчезает, человек становится безучастным ко всему, как это только что произошло со мной. Но стоит появиться хотя бы проблеску надежды, хоть крохотному намеку на нее, человек начинает лихорадочно действовать. Я понял, что сейчас мне нужно говорить, причем много и быстро. Я повернулся к Слейду, чтобы сосредоточить внимание на себе и отвлечь его от Элин.

– Вы можете остановить его, Слейд?

– Ты можешь его остановить. Скажи то, чего от тебя требуют.

– Но я ведь все равно умру...

– Да, но легче и проще.

Я покосился в сторону Элин и увидел, что она уже манипулирует с пистолетом. Оставалось только молиться, чтобы она вспомнила последовательность движений и все сделала правильно.

– Вацлав, – произнес я. – Но ты же не поступишь так со старым приятелем, верно?

Он нацелил пистолет мне в живот, а потом опустил дуло чуть ниже.

– Догадываешься, куда я пущу первую пулю? – очень спокойно спросил он. – И это будет не по приказу Слейда, а по моему собственному желанию.

– Ну, говори! – приказал мне Слейд.

И в этот момент Элин нажала на курок. Кенникен, уловив за секунду до этого щелчок предохранителя, стал поворачиваться, но не успел, и первая пуля вошла ему в спину. Он дернулся, его пистолет тоже выстрелил, и я бы получил заряд прямо в голову, если бы по-прежнему сидел неподвижно. Но я уже летел головой вперед – в живот Слейду. От моего удара он то ли охнул, то ли вскрикнул и мешком рухнул на пол.

Элин продолжала стрелять. Я бросился к ней и выхватил пистолет, хотя она, кажется, уже выпустила все патроны. Во всяком случае, вся стена напротив была изрешечена, а Кенникен лежал навзничь, уставясь в потолок открытыми, застывшими глазами. В него попало как минимум три пули, поскольку Элин стреляла с расстояния чуть больше двух метров. Мне ещё повезло, что меня не зацепило. Зато одна из пуль попала Кенникену точно в центр лба. Значит, он ещё пытался отстреливаться, если повернулся лицом к Элин. Но теперь-то он был окончательно и бесповоротно мертв.

Я схватил Элин за руку и потащил к двери. По дороге переложил пистолет в левую руку: правой я не смог бы выстрелить даже из рогатки. Элин была в шоке и неудивительно: каждый, кто впервые убил человека, испытывает обычно глубокое потрясение. А нам ещё предстояло пройти через заслон охраны. Конечно, люди Кенникена не слишком удивились стрельбе в доме, они знали, что рано или поздно там должны были стрелять. Но такой канонады, которую устроила Элин, никто, конечно, не ожидал. Так что при выходе из дома нас уже ждали двое бандитов. Один из них даже успел выстрелить в нас, но он промазал, а я попал. Правда, у меня не было времени разбираться, куда именно.

Мы промчались между двумя охранниками, я по-прежнему держал Элин за руку и заставлял вместе со мной бежать зигзагами. За нами раздавался тяжелый топот сапог, возможно, были ещё выстрелы, но я слышал только удары собственного сердца, работавшего на пределе. И тут пуля угодила в Элин.

Она каким-то чудом удержалась на ногах и смогла сделать ещё несколько шагов, отделявших нас от того места, где я спрятал ружье. В нем были пули двух видом: обычные и разрывные. Я выстрелил в ближайшего ко мне громилу, и пуля прошла сквозь него, как сквозь лист бумаги. Он упал к моим ногам с чувством огромного изумления на лице. Но мне некогда было им любоваться, я выстрелил во второго преследователя и снова попал. На сей раз это оказалась разрывная пуля, и этот парень буквально развалился на куски, попортив при этом окружающую среду.

На какое-то время все стихло: ружье в моих руках оказалось для оппонентов очень неожиданным аргументом, который следовало ещё осмыслить. Возле дома появился Слейд, я выстрелил в него, но промахнулся, только здорово напугал, потому что он нырнул куда-то вниз и больше я его не видел. В этот момент пуля чиркнула мне по волосам, а по звуку я определил, что кто-то в доме тоже палит из ружья. Я бросился ничком на землю и подполз к Элин, которая лежала, тяжело дыша и прижимая руку к окровавленному боку. Ее лицо искажала страдальческая гримаса.

– Как ты? – спросил я. – Очень больно?

– Только когда дышу, – чуть слышно ответила она.

Это был плохой знак, но, судя по расположению раны, легкое все-таки не было задето. Больше я пока ничего не мог сделать. Да и вряд ли кто-то будет думать о возможности умереть от заражения крови через неделю, если есть реальная возможность получить пулю в сердце через несколько секунд. К тому же у меня нестерпимо болела простреленная рука, а нужно было думать о том, что предпринять дальше.

Возле дома находились две машины. Та. Которая принадлежала Кенникену, была в порядке, но та, но которой приехал я, была похожа скорее на груду обломков. Мне придется изрядно потратиться, чтобы возместить людям расходы. Но в любом случае, машины пока были для нас недосягаемы, а пешком отсюда уйти было нереально. Даже коренные исландцы не решаются передвигаться по своей стране таким образом, слишком уж сложный рельеф и опасные породы. Да и Элин уже почти не могла двигаться. Мне оставалось одно: ввязаться в сражение против неизвестного количества людей в доме и обязательно победить.

В крутых вестернах обычно показывают, как герой прячется в какой-нибудь хижине, а враги тщетно пытаются попасть в него через окно. У меня такие сцены не вызывают ничего, кроме смеха. Любая пуля прошивает сосновую доску, как папиросную бумагу, а очередь, выпущенная из автомата, любое жилье в считанные секунды превращает в груду развалин. Так что для меня не было проблемой пробить насквозь стену дома напротив, мне нужно было только знать, в каком именно месте там находится стрелок. Или стрелки.

Я повернулся к Элин. Похоже, ей стало чуть лучше, во всяком случае, дыхание её стало более ровным и глубоким.

– Как ты себя чувствуешь?

– Господи! Как, по-твоему, я могу себя чувствовать?!

Я улыбнулся. Если она уже может сердиться, значит, все не так страшно.

– С этого момента все пойдет по-другому. Будет лучше.

– Надеюсь. Трудно представить себе, чтобы было ещё хуже.

– Было бы хуже, если бы не ты. Ты вела себя удивительно мужественно, особенно если учесть твое отношение к таким вещам.

– Кошмар! – передернуло её. – Никогда этого не забуду!

– Забудешь, – утешил её я. – Такие вещи очень быстро забываются, иначе войны не были бы такими частыми и долгими. Лучше скажи, ты можешь кое-что сейчас для меня сделать?

– Попробую. А что именно?

– Толкни вот этот камень рядом с тобой, чтобы он покатился вниз. Но только делай это по моему сигналу, не раньше.

– Хорошо, я попытаюсь.

Я надежно установил ружье, недоумевая, что задумал Слейд и почему он до сих пор бездействует. Теперь я видел дом в оптический прицел.

– Давай! – скомандовал я.

Раздался шум камней и тут же заговорило ружье из дома. Стрелял явно профессионал, но ему не повезло: я его засек и тут же выстрелил туда, откуда он палил. Я стрелял не в окно, а в стену чуть левее. Раздался треск пробиваемой доски и крик. Освещение в окне изменилось и я понял, что одного противника мне удалось нейтрализовать.