Текст книги "Игра вслепую"

Автор книги: Эдмон Бали

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

– Хорошо, так кто же он был? – продолжал веселиться Кенникен.

– Слейд.

Смех оборвался. Я невозмутимо продолжил:

– Все было тщательно спланировано. Нас с тобой принесли в жертву, чтобы укрепить позиции Слейда. Тебе ничего не сказали именно для того, чтобы все выглядело абсолютно реально и безупречно. Так и получилось.

– Глупости, – бросил Кенникен, но лицо его побледнело, а на щеке проступил шрам.

– Только поэтому ты и провалился, – объяснил я. – И тебя, естественно, за это наказали, не могли не наказать, чтобы не возбуждать подозрений. Ты четыре года перекладывал бумажки в ссылке только за то, что честно выполнял свой долг. Тебя просто поимели, Вацлав.

– Я не знаю никакого Слейда, – отозвался он и его взгляд окаменел.

– Должен знать. Это тот человек, от которого ты получаешь приказы здесь, в Исландии. Да, ты счел вполне естественным, что командует операцией кто-то другой. После твоего провала тебе и не могли полностью доверять. А после успешного завершения дела, ты с почетом вернулся бы на прежнее место деятельности, твоя репутация была бы восстановлена. Только командует тобой тот же самый человек, которому ты обязан своим провалом в Швеции. Правда, забавно?

Кенникен медленно встал и навел пистолет мне на грудь.

– Я в курсе, кто провалил ту операцию. И даже могу сделать в нем пару симпатичных дырочек.

– Не сомневаюсь, – кивнул я. – Но я только выполнял приказ, а идея принадлежала Слейду. Кстати, ты помнишь Джимми Беркби?

– Даже не слышал о таком!

– Естественно! Ты должен помнить Свена Хорнмунда. Того, которого я убил.

– А, английский агент! Как же, как же... Вот после этого я тебе и поверил.

– Идея Слейда. Как видишь, сработало. Только я не знал, кого убиваю. Вацлав, ты что, не видишь сходство почерка? Слейд пожертвовал одним агентом. Чтобы ты поверил другому, ведь люди для него ничего не значат. А потом принесли в жертву тебя, чтобы убедить сэра Таггерта. Кто от этого выиграл? Снова Слейд!

Кенникен замер в опасной неподвижности, только уголок рта чуть-чуть подергивался.

Я откинулся в кресле и взял стакан.

– Между прочим, Слейд сейчас руководит операцией в Исландии с обеих сторон. Замечательно! Лучше просто не придумаешь! Только вот одна из марионеток отказалась повиноваться и порвала ниточки. То-то Слейд задергался!

– Не знаю никакого Слейда, – повторил Кенникен деревянным голосом.

– Неужели? – усмехнулся я. – Что же ты так напрягся? Если в следующий раз будешь говорить с ним, попроси сказать тебе правду. Конечно, он её не скажет, он даже не знает, как это делается. Но ведь тебе достаточно увидеть его реакцию, правда? При твоей-то проницательности...

Кенникен никак не отреагировал. Я чуть-чуть нажал:

– Подумай о потерянных в Ашхабаде годах, Вацлав. Поставь себя на место твоего начальника и подумай, что важнее: операция в Швеции, которую в любой момент можно возобновить, или возможность внедрить своего человека на самый верх английской разведки? Чтобы он, например, имел возможность общаться с премьер-министром...

Кенникен вздрогнул. Он ничего не ответил, но хотя бы перестал целиться в меня. Я продолжил:

– Интересно сколько времени потребовалось, чтобы создать новую резидентуру в Швеции? Более того, уверен, что твое начальство уже тогда держало наготове резервную группу.

Я сказал это наобум, но, кажется, угодил прямо в десятку. Кенникен фыркнул, опустил руку с пистолетом и мрачно уставился в огонь.

– Они не доверяли тебе, Вацлав, – тихо сказал я. – Ты отличный агент, но плохой актер, и не смог бы правдоподобно сыграть провал собственной операции. Меня тоже подставили. Так что мы оба в одном и том же дерьме.

– Я выслушал тебя с большим интересом, – бесцветным голосом ответил Кенникен. – Но поскольку я не знаю никакого Слейда, то это всего лишь красивая сказка. Так что в дерьме, похоже, только ты.

В этот момент открылась дверь и вошли двое мужчин.

– Ну? – нетерпеливо рявкнул Кенникен.

– Мы вернулись, – ответил один из них по-русски.

– Это я вижу. И что? Кстати, познакомьтесь: вот тот самый Алан Стюарт, которого вы должны были сюда привезти. Так что же вам помешало? И где Игорь?

– Его отвезли в больницу с сильными ожогами. Он...

– Прекрасно! – с издевкой воскликнул Кенникен. – Просто великолепно! Ну, Алан, что ты на это скажешь? Юрия нам удалось отправить на траулер, так теперь Игорь оказался в больнице, где ему начнут задавать всякие вопросы. Что делать с этими идиотами, а?

– Пристрелить, – усмехнулся я.

– Пули жалко, – с усмешкой ответил он. – Нет, объясните мне, придурки, зачем нужно было стрелять? Поднимать такой шум, а?

– Это он начал, – указал на меня один из мужчин.

– А зачем вы ему это позволили? Три человека не могут по-тихому справиться с одним...

– Их было двое.

– Неужели? – поинтересовался Кенникен и покосился на меня. – И что же случилось со вторым?

– Не знаю... Кажется, убежал.

– Ничего удивительного, – небрежно заметил я. – Это был какой-то постоялец из гостиницы.

На душе у меня было скверно. Значит, Кейс действительно смылся и оставил меня разбираться самостоятельно. Кенникену я его, конечно, но выдам, но обязательно поговорю... Если удастся, конечно.

– И наверняка поднял тревогу, – проворчал Кенникен. – Ничего не можете сделать по-человечески. Где Ильич?

– Разбирает машину на запчасти, – мрачно ответил один из мужчин.

– Ну так пойди и помоги ему! – приказал Кенникен. – А ты, Григорий, останься и присмотри за нашим другом.

– А выпить мне ещё можно, Вацлав? – поинтересовался я.

– Почему бы и нет? Алкоголиком стать все равно не успеешь.

Он вышел из комнаты, а Григорий занял позицию перед закрытой дверью и уставился на меня пустым взглядом. Я медленно поднялся на ноги, и он тут же выхватил пистолет.

– Ты же слышал, что твой босс разрешил мне выпить напоследок, укоризненно заметил я.

Дуло пистолета опустилось.

Я пошел к бару, продолжая непринужденно болтать:

– Уверен, что ты из Сибири, там все молчуны. Знаешь, тут нет водки, только виски. Но я не слишком люблю водку, я ведь шотландец, а не русский.

Я повернулся к Григорию со стаканом в одной руке и бутылкой в другой. Так я и полагал, пистолет был нацелен мне в живот. Так я и думал: одно неверное движение – и мне конец. Но вот баллончика с бутаном у меня в рукаве он не заметил, а это было главным. Я поудобнее сел на стул, немного поерзал, а когда убедился, что баллончик благополучно перекочевал в щель между спинкой и сидением. Тут я позволил себе немного расслабиться и с удовольствием выпил.

На каждом баллончике с бутаном имеется грозное предупреждение: огнеопасен. Уж если фирмы, которые терпеть не могут подобных надписей, их делают, значит, для этого имеются веские причины. Я подумал, что если бросить баллончик в камин, может получиться интересная картинка. Взрыв будет достаточно мощным, только я не знал, через какое время он произойдет. Бросить баллончик в огонь было очень легко, но кто-нибудь с хорошей реакцией может также легко его оттуда вытащить. Я не думал, что ребята Кенникена такие уж недотепы, как он их расписывал.

Кенникен вернулся.

– Ты сказал правду, – заявил он.

– Я всегда говорю правду, жаль что это не всегда понимают мои собеседники. Значит, ты согласен со мной насчет Слейда?

– Я вовсе не имел в виду ту глупую историю, – нахмурился Кенникен. Я говорю о том, что в твоей машине ничего нет. Где оно?

– Не скажу.

– Скажешь.

Где-то в доме зазвонил телефон.

– Давай заключим пари, – предложил я.

– Мне не нужна кровь на этом ковре, – возразил он. – Так что вставай.

Трубку кто-то снял: звонки прекратились.

– Может, я все-таки сначала допью? – миролюбиво заметил я. – Тебя все равно вызывают.

Действительно, дверь открылась и Ильич из-за неё сделал Кенникену знак.

– Постарайся допить до моего возвращения, – бросил Кенникен и стремительно вышел.

Я не успел ничего предпринять, как он вернулся. Вид у него был слегка озадаченный.

– Человек, с которым ты был у гейзера, постоялец из гостиницы, его часом звали не Джек Кейс?

– Понятия не имею.

– И ты утверждаешь, что всегда говоришь правду, – грустно улыбнулся Кенникен и сел. – Впрочем, это уже неважно. Ситуация изменилась.

– В каком смысле?

– Мне больше от тебя ничего не нужно. И я получил приказ не применять к тебе пыток.

– Спасибо! – искренне обрадовался я.

– Можешь не благодарить, – мрачно ответил он. – Мне приказали просто убить тебя.

Снова зазвонил телефон.

– Почему? – хрипло спросил я.

– Ты мешаешь, – пожал он плечами.

– Ты бы лучше подошел к телефону, – посоветовал я. – Вдруг приказ снова поменялся?

– В последнюю минуту? – криво усмехнулся он. – Не обольщайся, Алан. Как по-твоему, почему я вообще все тебе рассказываю? Ведь это у нас не принято.

Я-то знал, но не хотел доставлять ему слишком много удовольствия, поэтому промолчал. Телефон смолк.

– В библии есть хорошее изречение, – продолжил он. – "Око за око, зуб за зуб". Я все задумал в соответствии с библией, но, к сожалению, не смогу это сделать. Но я видел, что тебе страшно, и это меня в какой-то степени удовлетворяет.

– Рейкьявик! – возвестил Ильич, просунув голову в дверь.

– Иду! – раздраженно отозвался Кенникен. – А ты ещё немного понервничай, ладно?

– Дай сигарету, – попросил я.

– Молодчина! – расхохотался он. – Настоящий англичанин! Как же без традиционной последней сигареты? Держи! Еще что-нибудь?

– Да. Пригласительный билет на Миллениум.

– Извини, старик. Все билеты для тебя уже проданы, – расхохотался он и вышел из комнаты.

Я сунул в рот сигарету, похлопал себя по карманам, потом очень медленно поднял с пола клочок бумаги и со словами "Прикурю, пожалуй", склонился к огню. Вряд ли мой страж заметил, как я бросил баллончик в самый центр пламени. А я вернулся на место, жестикулируя и произнося какие-то пустые фразы. Мне нужно было, чтобы Григорий смотрел на меня, а не на огонь, и я своего добился. Но мне понадобилось немало выдержки, чтобы самому не смотреть в ту сторону. К тому же вернулся Кенникен.

– Дипломаты! – произнес он, словно выругался. – Будто мне без них делать нечего. Ладно, поднимайся и пошли.

– Я ещё не докурил.

– Докуришь на улице.

Взрыв в закрытом помещении был оглушительным. Горящий уголь обжег Григория, который заорал и уронил пистолет. Мне уголь опалил шею, но я стерпел, кинулся вперед, схватил пистолет и повернулся к Кенникену. Но тот успел сориентироваться и швырнул в меня настольную лампу. Я увернулся и одновременно выстрелил, а лампа угодила прямо в голову Ильича, который как раз решил выяснить, что происходит, и открыл дверь.

Я выскочил в открытую дверь и помчался прочь из дома, мимо раскуроченного "Фольксвагена", в темноту, к дороге. Я бежал по базальтовым плитам и все время помнил, что малейшая неловкость может обернуться сломанной или вывихнутой ногой, после чего меня тут же схватят. А что произойдет потом, было предельно ясно: расстреляют на месте.

Обернулся я только тогда, когда выскочил на ровную дорогу. В окнах домика плясало пламя, слышались крики, но за мной никто, похоже, не гнался. И тут же кто-то сзади одной рукой схватил меня за горло, а другой приставил к спине пистолет.

– Брось оружие! – приказали мне по-русски.

Я подчинился – и тут же оказался лежащим навзничь на земле, а в лицо мне ударил луч электрического фонарика.

– Господи, это ты! – произнес Джек Кейс.

– Убери фонарь, – попросил я, с трудом поднялся на ноги и начал растирать шею. – Куда ты подевался, когда началась заварушка у гейзера?

– Извини, что так вышло, – покаянно сказал Джек, – но он ведь был в гостинице. Так что мне пришлось...

– Что?! Ты же сказал...

– Я не имел права признаваться тебе в этом, – с отчаянием в голосе сказал Кейс. – Ты был в таком состоянии, что вполне мог его прирезать.

– Ничего не скажешь, ты настоящий друг, – с горечью отметил я. Впрочем, сейчас не до подробностей. Где твоя машина?

– Там, на дороге.

– Хорошо. Джек, сообщи Таггерту, что я отвезу посылку в Рейкьявик.

– Обязательно, только давай сначала выберемся отсюда.

– Как скажешь, Джек, – отозвался я и нанес ему резкий удар под дых, а потом рубанул по шее ребром ладони. Он рухнул к моим ногам, а я тут же распластался рядом с ним, потому что услышал звук мотора. Машина проехала мимо и помчалась в ту сторону, откуда я только что сбежал. Больше я никому не доверял, даже Джеку. В рукопашной схватке на ковре мы с ним были равны, но тут я легко вырубил его, потому что он не ожидал ничего подобного. Что ж, и я не ожидал, что он бросит меня на растерзание русским головорезам. Немного полежит и очнется, а я уже буду далеко.

Я обыскал карманы Джека, забрал ключи от машины и пистолет. Машина оказалась "Вольво", которая легко завелась и повезла меня обратно к Элин, но самым кружным путем, который только можно было выбрать. Я хотел ехать как можно дольше и основательно запутать следы.

Глава восьмая

1

Я добрался до места к пяти утра, и не успел выйти из машины, как Элин оказалась у меня в объятиях.

– Алан! – вскричала она вместо приветствия. – У тебя кровь на щеке!

Я приложил руку к щеке и почувствовал довольно болезненный порез. Наверное, зацепило, когда взорвался баллончик с пропаном.

– Пойдем в дом, – попросил я.

В холле нас встретила Сигурлин. Она оглядела меня с ног до головы и заметила:

– У тебя куртка прожжена.

– Да, – согласился я. – Не досмотрел.

– Что случилось? – спросила Элин.

– Поговорил с Кенникеном, – вяло отозвался я.

У меня наступила реакция, я ощущал какую-то невероятную слабость, даже разговаривать было трудно.

– Кофе есть? – спросил я у Сигурлин.

– Да что случилось? – почти закричала Элин. – Что Кенникен?

– Позже, все позже.

– У тебя такой вид, будто ты неделю не спал, – бесстрастно отметила Сигурлин. – Наверху есть кровать...

– Нет, – покачал я головой, – мы... уезжаем.

– Но перед этим нужно выпить кофе, – сказала Сигурлин, переглянувшись с Элин. – Все готово, я с вечера держу кофейник на огне. Пошли на кухню.

Я высыпал чуть ли не половину сахарницы в обжигающий черный напиток. Кофе был потрясающим. Сигурлин выглянула в окно и увидела "Вольво".

– А где наша машина?

– Развалилась, – скривился я. – Сколько я тебе должен, Сигурлин?

– Не к спеху, – отмахнулась она. – Элин мне все рассказала.

В её голосе явственно слышались нотки осуждения.

– Зря ты это сделала, Элин, – тихо заметил я.

– Мне нужно было с кем-то поговорить! – взорвалась она.

– Ты должен пойти в полицию, – вынесла свой вердикт Сигурлин.

– Не стоит, – покачал я головой. – Пока потери несут только профессионалы, которые умеют рисковать и всегда к этому готовы. Но любой посторонний человек, даже в полицейской форме, мгновенно станет жертвой, причем невинной. А я этого не хочу.

– Но зачем оставлять все на этом уровне? Пусть этим займутся политики и дипломаты.

Я вздохнул и откинулся на спинку кресла.

– Сигурлин, когда я впервые приехал в эту страну, кто-то сказал мне, что существуют три вещи, которые исландец не может объяснить никому, даже другому исландцу: политическую систему страны, её экономическую политику и законы о выпивке. Последнее пока не при чем, но политика и экономика по-прежнему необъяснимы.

– Я даже не понимаю, о чем ты говоришь, – заметила Элин.

– Об этом холодильнике, – невозмутимо отозвался я. – Об электрической кофемолке и чайнике. О радиоприемнике, наконец. Все это импортируется, а импорт не может существовать без экспорта, правильно? Исландия может экспортировать рыбу, баранину и шерсть, так? Косяки сельди и без того отошли на несколько сотен километров от вашего побережья. По-моему, неприятностей достаточно.

– К чему ты клонишь? – нахмурилась Сигурлин.

– К тому, что в этот процесс вовлечены три нации: англичане, американцы и русские. Если вынести мою проблему на дипломатический уровень, тут же возникнут самые невероятные осложнения. Некоторые исландцы начнут вопить о нежелательном американском военном присутствии. Другие попытаются возобновить склоки между Исландией и Англией вокруг правил о ловле рыбы. Третьи вспомнят о том, что основным торговым партнером страны сейчас является Россия. Как ты относишься к русским, Сигурлин?

– Прекрасно, – мгновенно ответила она. – Они много для нас сделали.

– Допустим. Но если в правительстве кое-что узнают, эти прекрасные отношения могут тут же испортиться. Кому это нужно?

Элин и Сигурлин переглянулись. Я терпеливо ждал результата их размышлений.

– Он прав, – наконец изрекла Сигурлин.

Наконец-то! Исландцы думают медленно, но обычно приходят к правильным выводам. Это не ирландцы, которые сначала действуют, а потом думают. Если, конечно, к этому времени кто-то вообще остается в живых.

– Чем меньше политики, тем лучше, – продолжил я. – Не нужно разводить международную грязь в Исландии, я слишком люблю эту страну. И, кажется, я знаю прекрасный выход из положения.

– Отдай им посылку! – воскликнула Элин. – И все сразу наладится.

– Именно это я и собираюсь сделать, – согласился я. – Но только на моих условиях. А сейчас прошу прощения, мне нужно кое-что обдумать.

Обдумать мне предстояло не кое-что, а очень многое. Например, то, что Кенникен в любой момент может по номеру "Фольксвагена" узнать адрес владельцев. Узнать – и сделать соответствующие выводы, то есть появиться здесь уже через несколько часов.

– Сигурлин, ты не могла бы уехать к мужу? – спросил я.

– Зачем? – изумилась она, но тут же поняла причину. – Наша машина!

– Правильно. Лучше, если тебя не будет дома когда явятся названные гости. Когда Гунар должен вернуться?

– Через три дня.

– Замечательно! Через три дня все точно закончится.

– А вы с Элин куда поедете?

– Лучше не спрашивай, – вздохнул я. – Ты и так слишком много знаешь. А я хочу ещё забрать отсюда наш джип. Его нужно спрятать.

– Можешь просто поставить его в конюшню.

– Отличная идея! Тогда я сейчас кое-что переложу из джипа в "Вольво". Это займет всего несколько минут.

Я пошел в гараж и занялся упаковкой боеприпасов, раздумывая, куда бы прятать проклятую электронную деталь. И тут вошла Элин.

– Куда мы едем? – спросила она с порога.

– Не мы, а я. Ты едешь с Сигурлин.

– Великолепно! – воскликнула она с хорошо знакомым мне упрямым выражением. – Просто замечательно! Но, представь себе, я люблю свою страну не меньше, чем ты, и хочу помочь ей избежать неприятностей.

– Элин, – с трудом удерживаясь от смеха, произнес я, – но как ты сможешь это сделать?

– Как и любой исландец, – ответила она.

В этом высказывании, безусловно, что-то было.

– Но ты же не понимаешь, что происходит, – попытался я возражать.

– А ты сам-то понимаешь? – отпарировала она.

– Кажется, начинаю понимать. Почти наверняка Слейд – русский агент, а мне удалось настроить против него Кенникена. Во всяком случае, когда они встретятся, мне бы не хотелось оказаться на месте Слейда. Кенникен предпочитает сразу действовать.

– Кстати, что произошло вчера вечером?

– Ничего хорошего, – ответил я быстро. – Иди собирайся. Через час в доме не должно быть никого.

– Так куда ты едешь?

– В Рейкьявик. Но по дороге хочу заехать в Кефлавик.

– Это вовсе не по дороге! – удивилась Элин. – Только если сделать огромный крюк в южном направлении, ты попадешь сначала в Кефлавик. Иначе обязательно придется ехать туда через Рейкьявик.

В том-то все и дело! Сеть дорог в Исландии была не слишком разветвленной, и если у Отдела не хватает людей, чтобы заблокировать мне путь, то у Кенникена их наверняка вполне достаточно. Более того, достаточно держать под контролем две дороги, чтобы перекрыть мне путь на Рейкьявик. И радиотелефон теперь работал не за меня, а против.

– Ты чертовски права, дорогая, – со вздохом сказал я. – Кажется, мы в капкане.

– А вот и нет! – улыбнулась Элин. – Я знаю выход, о котором никто не догадается. Даже Кенникен.

– Какой же? – недоверчиво спросил я.

– По морю. Нам нужно доехать до порта Вик – это близко отсюда, а потом один мой приятель доставит нас на катере прямо в Кефлавик.

Чем дольше я изучал карту, тем больше мне нравилась эта идея.

– Но мне придется поехать с тобой, – простодушно добавила Элин. – Я должна буду познакомить тебя с моим приятелем.

Опять она обвела меня вокруг пальца!

2

Вряд ли можно было избрать наименее подходящий путь в Рейкьявик – с точки зрения любого нормального человека. Но он оказался наиболее безопасным, во всяком случае, по дороге к порту я не заметил вокруг ничего подозрительного. До полудня мы ехали без особых приключений, потом Элин решительно сказала:

– Привал. Нужно выпить кофе.

– А у тебя с собой волшебная палочка? – не без ехидства поинтересовался я.

– Просто термос. А ещё пакет с сандвичами.

– Пожалуй, я правильно сделал, что взял тебя с собой, – заметил я. Про еду мне подумать было некогда.

– Мужчины не так практичны, как женщины, – изрекла Элин.

– Кстати о мужчинах. Что это за приятель у тебя в Вике?

– Вальтер. Одноклассник Берни. Он биолог, занимается прибрежной экологией.

– Ах вот почему у него есть катер, – догадался я. – Но с какой стати он повезет нас в Кефлавик?

– Попрошу – доставит, – заявила Элин.

– Роковая женщина! – усмехнулся я. – Просто исландская Мата Хари.

– Тебе понравится Вальтер, – спокойно ответила Элин, хотя и покраснела. – Вот увидишь.

Он действительно мне понравился. Это был огромный, квадратный мужчина, просто ожившее воплощение исландских скал.

– Элин! – радостно воскликнул он, когда мы появились в его лаборатории. – Какими судьбами?

– Просто ехали мимо. Познакомься: это Алан Стюарт из Шотландии.

– Очень приятно, – произнес он, и я понял, что ему действительно приятно. – Вам повезло, что застали меня. Завтра я уезжаю.

– Да? – подняла брови Элин. – куда же?

– В Рейкьявик. Там мне должны поставить новый мотор на мою старую посудину.

Воистину, если начинает везти, так везет во всем. Теперь Элин не придется его уговаривать отвезти нас в Кефлавик – он сам собрался в эти края.

– Пару пассажиров не прихватишь? – поинтересовалась Элин с ослепительной улыбкой. – Алану надо кое с кем встретиться в Кефлавике, а я обещала показать ему Исландию с моря.

– С удовольствием! – отозвался Вальтер. – Путь неблизкий, приятно время от времени смениться у штурвала. Как поживает твой брат, Элин? Уже стал отцом?

– Скоро станет, – засмеялась в ответ Элин.

– Вы в отпуске, Алан? – спросил меня Вальтер по-английски.

– Можно сказать и так, – ответил я по-исландски. – Я приезжаю сюда каждый год.

Он слегка удивился, потом улыбнулся:

– Не часто встретишь энтузиастов, вроде вас. Это стоит отметить, так что сегодняшний день объявляется выходным.

Он обнял Элин за плечи, но я не обратил на это никакого внимания. Меня больше занимала лежавшая на столе газета. Заголовок, набранный крупными буквами, гласил: "Перестрелка у гейзера". В статье описывалось нечто похожее на небольшое столкновение двух армий, но все участники были неизвестными. Кроме одного: русский турист Игорь Волков по неосторожности упал в кипяток возле гейзера. Советский посол высказал по этому поводу недовольство.

Я взял газету и просмотрел другие статьи. Естественно, выпад советского посла не остался без ответа. В передовице журналист язвительным тоном осведомлялся, как могло получиться, что русский турист был вооружен до зубов, хотя на таможенном контроле ничего такого не декларировал.

Все-таки мы с Кенникеном умудрились осложнить советско-исландские отношения!

3

На следующее утро мы отплыли довольно поздно, причем голова у меня была в паршивом состоянии. Вальтер, похоже, мог выпить сколько угодно, и моя попытка соревноваться с ним закончилась катастрофой. Он весело смеялся, укладывая меня спать, и так же весело встал через несколько часов к штурвалу, а я с трудом приходил в себя.

Не улучшила моего настроения и попытка дозвониться в Лондон. Таггерта не было на месте, мне не пожелали сообщить, где он, а я уже вообще никому не доверял.

До катера мы добрались на лодке, причем Вальтер с любопытством посмотрел на два свертка из мешковины, которые я захватил с собой. Но никаких вопросов не задал, и вообще сделал вид, что именно так и нужно путешествовать вдоль побережья на катере: с непонятной поклажей.

– Сколько времени займет плаванье? – поинтересовался я.

– Если с мотором все будет в порядке, то чуть меньше суток. А если забарахлит, то всю оставшуюся жизнь. Как у тебя с морской болезнью?

– Понятия не имею. Не было случая проверить.

– Считай, что этот случай наступил. Но сегодня ясный день, нам повезло. Увидишь извержения береговых вулканов. Тебе это может в дальнейшем пригодится.

– В каком смысле? – слегка опешил я.

– Каждые десять лет из-за их деятельности Исландия сползает на несколько сот метров южнее. Геологи утверждают, что примерно через миллион лет мы сольемся с Шотландией.

Он ткнул меня в бок и оглушительно захохотал. Я посмеялся вместе с ним, а потом пошел в каюту, лег на койку и заснул так, как если бы кто-то стукнул меня по голове.

4

– Приехали, – разбудил меня голос Элин.

– Куда? – сразу не понял я.

– В Кефлавик. Вальтер готов высадить нас на берег.

– Господи, а который час?

– Восемь. Ты неплохо поспал, да?

– После пирушки с Вальтером мне больше ничего не оставалось, улыбнулся я и окончательно проснулся.

– Долго здесь пробудешь? – спросил Вальтер, прощаясь со мной.

– Все лето, – ответил я. – Но пока ещё не знаю, где именно.

– Созвонимся?

– Обязательно.

Мы подождали, пока катер отчалит, потом Элин спросила меня:

– И что теперь?

– Теперь мне нужно попасть в Кефлавик. Хочу посоветоваться насчет этой электронной штуковины. А ты после завтрака пойдешь в здешний аэропорт. Во-первых, узнай, где твой брат, а во-вторых, постарайся там спрятаться понадежнее.

– Хорошо, – спокойно ответила Элин. – Но сначала нужно позавтракать.

Когда я вошел в офис к своему приятелю Ли, тот с изумлением взглянул на мои свертки.

– Довольно внушительное снаряжение, Алан. И не говори, что это рыболовные снасти. Кстати, вид у тебя неважный.

– Мотался по плохим дорогам, вот и все. Мне нужно привести себя в порядок, а потом я хочу кое-что тебе показать.

Он достал из ящика походную электробритву, протянул мне и спросил:

– Что ты хочешь мне показать?

Я достал из кармана металлическую коробочку и положил перед ним на стол. Я понимал, что скорее всего поставлю его в неловкое положение: его профессия предполагала определенные принципы, а я хотел, чтобы он их нарушил. Но если кто-то и мог помочь мне разобраться с этой деталью, то это был именно Ли. Он был специалистом по электронике на базе в Кефлавике, причем считался отменным специалистом в области радаров и радиосвязи.

– Ну, и что это?

– Хотел бы узнать.

– Почти наверняка изготовлено в Америке, – начал он, вертя деталь в руках. – Некоторые детали американские, да и сила тока на выходе указана соответствующая.

– Замечательно! – обрадовался я. – А что еще?

– Без специального обследования сказать не могу. Точно только, что не деталь транзистора. Если честно, никогда раньше не видел ничего подобного.

– Можешь её протестировать?

– Элементарно. Давай для начала подключим к ней ток и посмотрим, что из этого выйдет.

– Мне можно посмотреть?

– Почему нет? Пойдем в мастерскую. Где ты её взял, кстати?

– Мне дали, – уклончиво ответил я.

Он выразительно посмотрел на меня, но промолчал. Мы пришли в мастерскую – большую комнату, забитую всяким электронным оборудованием. Ли подошел к дежурному офицеру и спросил, где есть свободный стенд для тестирования. Через несколько минут мы уже сидели перед ним.

– Сейчас посмотрим, – вслух размышлял Ли. – Это не деталь оборудования самолета: слишком сильный ток. Корабль отпадает по той же причине. Америка, безусловно... Но некоторые канадские фирмы тоже используют американские детали.

– А это не может быть деталью телевизора?

– Ну, я такого телевизора не встречал. Сейчас подведем ток, начнем с самого низкого напряжения. Так... так... Ерунда какая-то получается. И на выходе ничего нет.

– Это плохо?

– Это невозможно, – озадаченно ответил Ли.

– Что-то неисправно?

– Если бы было неисправно, ток бы не шел. А он идет нормально, только... никуда. Вот что: не возражаешь, если эта штука побудет у меня какое-то время?

– Зачем?

– Хочу попробовать другие приборы. Но они есть только в той лаборатории, куда тебя не пустят.

– А-а, секретная. Хорошо, Ли, поиграй еще, а я пока пойду побреюсь. Буду ждать тебя в офисе.

– Откуда ты это взял, Алан?

– Скажу, если ты мне объяснишь, что она умеет делать.

– Договорились, – усмехнулся Ли.

Секретная лаборатория! Пропуск Флита был годен и туда тоже.

Я побрился, выкурил сигарету, и успел прочесть газету от корки до корки. Ли появился только через полтора часа, держа перед собой деталь так, как если бы это было ядовитое насекомое.

– Так откуда это у тебя? – спросил он, осторожно кладя деталь на стол.

– Что это?

Ли прочно уселся в кресло и с неприязнью глянул на деталь.

– Ничего. Абсолютно ничего.

– Перестань! Так не бывает.

– Я тоже так думал до сегодняшнего дня. Больше всего похоже на муляж, но непонятно, что он изображает.

– Оно должно не изображать, а работать.

– Работать! Ели устройство потребляет ток, то оно должно действительно что-то вырабатывать. А тут – ничего.

– Может быть, вырабатывается тепло?

– Я же тебе говорю: полная пустота. Я рискнул и провел через неё ток в тысячу вольт. Она могла расплавиться, но даже не нагрелась.

– Зато ты, похоже, раскалился, – заметил я.

– Алан, я не расположен шутить. Передо мной нечто, чему нет разумного объяснения в физике. О каком спокойствии можно говорить? Похоже, эта штука разрушает энергию...

– Так. Давай начнем с начала. Ты подводишь к этой штуке ток и получаешь...

– Пустоту.

– Пустоту тоже можно измерить, нет? Возможно, где-то есть сумасшедший гений с необходимой аппаратурой.

– Но я инженер! И у меня достаточно аппаратуры. Лучше скажи, где ты это взял?

– Меня больше занимает вопрос, куда это спрятать. У тебя есть по-настоящему надежный сейф?

– Конечно. Хочешь оставить её у меня?

– На сорок восемь часов. Если по истечении этого времени я не объявлюсь, отдай эту штуку своему руководству, и пусть делают с ней все, что угодно.

– Почему бы не поступить так прямо сейчас? Через сорок восемь часов начальство с меня голову снимет...

– А сейчас головы лишусь я. Скажу только, что эта вещь позарез нужна русским, они за ней гоняются.

– Даже так... Тогда договоримся немного по-другому: я держу её в сейфе ровно двадцать четыре часа. И тебе возвращаю только в обмен на подробное объяснение всего.

– Хорошо, – устало согласился я. – Только одолжи мне свою машину. Джип остался у Элин.

– Ну, ты и гусь! – усмехнулся Ли и достал из кармана ключи от машины. – Голубой "Шевроле" на стоянке у ворот.

– Помню. Ладно, ещё увидимся.