Текст книги "Игра вслепую"

Автор книги: Эдмон Бали

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

3

Как, черт побери, Кенникен смог меня опередить? Это было первым, что промелькнуло у меня в мозгу. Но времени на размышления не оставалось, нужно было действовать.

Я стал укладывать колесо в багажник, но краем глаза наблюдал за грядой холмов и прикидывал, где мог находиться снайпер. Получалось, что на расстоянии около четырехсот метров или более того, а тот, кто всадил оттуда пулю в колесо движущейся машины, несомненно был профессионалом. Следовательно, в любой момент он мог пристрелить и меня. Так почему же он этого не сделал? Я был как на ладони, попасть в меня было легче, чем в мишень в тире, так почему?

Я повернулся спиной к холмам, явственно ощущая ту точку между лопатками, куда должна была ударить пуля. Но ничего не последовало, тогда я снова сел в джип и налил себе ещё кружку кофе. Жаль, что пока ещё нет бронированных джипов.

Но в скалах вокруг не было заметно никакого движения. Да и был ли там ещё кто-нибудь? Если пускаешь в кого-то пулю, лучше быстро убраться восвояси, чтобы не стать мишенью самому. С другой стороны, можно и затаиться, как поступил бы настоящий профессионал. Глупо продырявить шину и уйти. Из всего этого следовал только один вывод: нужно было не убить меня, а только остановить машину. Что и было сделано, причем виртуозно.

Значит, Кенникен все-таки заманил меня в ловушку. Что ж, при наличии радиосвязи это не так уж и сложно. Значит, я нужен ему пока живым. Я испытал сильное искушение завести машину и попытаться ехать дальше, но скорее всего мне просто продырявили бы другую шину, а больше запасок у нас не было. Так что я потихоньку достал из-под сидения дубинку Малькольма, сунул её под куртку и предложил Элин:

– Давай попьем кофе на воздухе.

– Я полагала, что мы торопимся, – изумленно ответила Элин.

– Мы пока в графике, так что можем позволить себе небольшую передышку. Я возьму кофе и сахар. А ты захвати чашки.

Мне страшно хотелось прихватить заодно и карабин. Но это выглядело бы неестественно: ничего не подозревающий человек не станет вооружаться до зубов, чтобы выпить кофе.

Я помог Элин выбраться. Потому что рука у неё все ещё была на перевязи, и кивнул в сторону ближайших скал:

– Пойдем туда.

В одной руке у меня был кофейник, в другой – пачка с сахаром, так что мой вид мог усыпить бдительность любого наблюдателя. А нож за голенищем ботинок и дубинка под курткой и не должны быть заметны. По дороге я подумал, что наш приятель наверху сейчас потеряет нас из вида и занервничает, а когда человек нервничает, он начинает делать ошибки. Например, он может высунуться, чтобы разглядеть нас.

Я обернулся, как бы для того, чтобы окликнуть Элин, но на самом деле, чтобы бросить короткий взгляд наверх. Никого не было видно, но я заметил какой-то мимолетный отблеск. Конечно, это мог быть кусок гладкой лавы под солнцем, только лава не прыгает. Я запомнил место вспышки и больше туда не смотрел, сел под скалу, поставил на землю кофейник и сахар и достал из-за голенища нож.

– Что ты делаешь? – с изумлением спросила подошедшая ко мне Элин.

– Не показывай вида, – быстро ответил я, – но наверху в скалах сидит какой-то тип, который продырявил нам шину.

Элин уставилась на меня непонимающими глазами.

– Сейчас ему нас не видно, но это для него ничего не значит. Он должен был только задержать нас до прибытия Кенникена, и он прекрасно справляется с этой задачей. Пока джип на месте, мы никуда не денемся.

– Ты уверен? – спросила Элин, опускаясь рядом со мной на колени.

– Абсолютно. Я видел прокол. Да и шина была совершенно новой.

Я встал и посмотрел на скалистую гряду.

– Хочу выманить этого подонка. Кажется, я знаю, где он прячется. Ты иди вон туда, к расщелине, заберись в неё и жди. Не двигайся, пока не услышишь мой голос, да ещё убедись, что это действительно я.

– А если ты не вернешься? – бесцветным голосом спросила она.

Да, Элин была реалисткой до мозга костей, этого у неё не отнимешь. Я слегка усмехнулся и продолжил свой инструктаж:

– В этом случае, если не произойдет ничего чрезвычайного, сиди в расщелине до наступления темноты, потом беги к джипу и сматывайся. Но если появится Кенникен, то вообще ничего не делай, затаись и все. Но вообще-то я постараюсь вернуться.

– А тебе обязательно нужно туда идти?

– Мы застряли здесь, Элин, – вздохнул я. – Пока этот тип держит джип под прицелом, мы никуда не сможем двинуться. И вообще, что ты предлагаешь? Подождать Кенникена и сдаться ему?

– Но ты не вооружен.

Я похлопал по рукоятке ножа.

– Ничего, как-нибудь справлюсь. А теперь делай, как я сказал.

Я проводил её до расщелины. Места там было немного, ей пришлось свернуться в клубок. Но есть вещи похуже, чем сидеть скорчившись. А сам начал подниматься на скалы, стараясь остаться незаметным. На войне положение лучше у того, кто занимает более высокое положение, а сейчас была война и мне необходимо было оказаться выше снайпера.

Когда-то я посещал школу альпинистов, и инструктор прочно вдолбил мне, что нельзя ни спускаться, ни подниматься вдоль реки или ручья: там наиболее опасные места, хотя вода и выбирает кратчайший путь. Поэтому мне пришлось ползти кружным путем, тоже, кстати, не самым комфортабельным. Наконец, я решил, что уже нахожусь выше своего противника, поэтому высунулся из-за скалы и осмотрелся.

Далеко внизу вилась дорога, на ней виднелся крохотный джип. А чуть ниже меня и правее было место, где прятался снайпер. Он был почти скрыт от меня большими валунами, зато и я не попадал в поле его зрения. Я мог бы подойти к нему ближе, но должен был узнать, сколько там людей. Стрелок мог быть один, но с таким же успехом там могла оказаться и дюжина вооруженных парней. Поэтому я очень медленно пополз туда, ежеминутно останавливаясь и проверяясь.

Их было двое. Один лежал на животе, а перед ним было ружье, приклад которого опирался на камень, покрытый сложенной курткой. Второй стоял над ним с рацией в руках и незажженной сигаретой во рту. С одним я мог бы легко справиться, но вот с двумя, да ещё и без ружья...

Снайпер вел себя очень спокойно, как настоящий охотник. Он почти не шевелился. Зато второй переминался с ноги на ногу, то и дело почесывался и перекладывал рацию из одной руки в другую без всякой необходимости.

Вдруг я увидел, как что-то задвигалось внизу. Снайпер тоже это заметил, его плечи напряглись. Я пригляделся – это была Элин! Она вышла из своего укрытия и направлялась к джипу.

Я чуть было не выругался вслух. Какого черта она там вытворяет! Если бы снайпер нажал на курок, я разорвал бы подонка голыми руками. К счастью, он не торопился: с его отменной оптикой он гораздо лучше видел, что затеяла Элин. А она подошла к джипу, забралась в него, через несколько секунд вылезла и снова направилась к скалам. На пол дороге она закричала что-то и подбросила в воздух какой-то предмет, скорее всего, пачку сигарет. Мысленно я извинился перед Элин: она все сделала правильно, она создала впечатление того, что я нахожусь на прежнем месте под скалой. Снайпер расслабился, повернулся к своему напарнику и что-то ему сказал. Тот расхохотался.

Через пару минут выяснилось, что у них барахлит рация. Мужчина теребил антенну, нажимал на кнопки, но безрезультатно. Тогда он махнул рукой куда-то в сторону и вверх, повернулся и пошел в этом направлении. Я понял, что он хочет подняться повыше и попытаться там наладить связь.

Он шел прямо на меня, так что я спрятался за подходящий большой валун и подождал, пока он его минует. После этого поднялся и со всей силы обрушил сзади на его голову дубинку.

Об ударах по голове говорится слишком много ерунды. Если судить по фильмам, это что-то вроде анестезии: на короткое время теряешь сознание, потом все проходит и остается лишь легкая головная боль, как с похмелья. Все это абсолютная чушь. При достаточно сильном ударе кости черепа соприкасаются с мозгом и тут уж все возможно: от легкого сотрясения до летального исхода, это как повезет. Но в любом случае, мгновенно это не проходит. Конечно, все зависит от самого человека, точнее, от прочности его черепа. Но ведь этого никогда нельзя знать заранее.

У меня не было настроения миндальничать, я огрел его от души. Он молча свалился мне под ноги, так и не выпустив изо рта свою сигарету. Он дышал, так что я его не убил, но отключился, похоже, надолго. Я ощупал его карманы и вытащил автоматический пистолет Смит и Вессон 38 калибра. Точно такой я забрал у Малькольма. Проверил, все ли патроны на месте, и поставил пистолет на предохранитель.

Лежавший у моих ног человек вряд ли мог представлять опасность, даже если бы очнулся. Теперь нужно было заняться снайпером. Он по-прежнему не отрывался от прицела. Я быстро пошел к нему, держа в руке пистолет, но он даже не обернулся на звук моих шагов, только спросил:

– Что-нибудь забыл, Джо?

У меня буквально отвалилась челюсть. Я предполагал, что это будет русский, но никак не ожидал встречи с американцем. Впрочем, у подонков национальности не бывает. Я приказал:

– Повернись, но ружье не трогай, иначе пристрелю.

Он повернул голову и я увидел узкое, загорелое лицо с яркими голубыми глазами. Типичный герой дешевого боевика.

– Будь я проклят! – сказал он.

– Обязательно будешь, – утешил его я. – Особенно если не уберешь руки от ружья. Руки в стороны, быстро.

Он посмотрел на мой пистолет и нехотя подчинился. Находясь в таком положении, довольно трудно быстро встать на ноги.

– Где Джо? – спросил он.

– Прилег отдохнуть.

Я подошел к нему вплотную и приставил пистолет к затылку. Он вздрогнул, но это ещё не значило, что он испугался: я реагирую в точности также, когда Элин целует меня в затылок.

– Только не дергайся, – посоветовал я и поднял ружье.

Это было нечто! Совсем как тот топор из анекдота. Молодой человек говорит: "Это топор моего дедушки, только отец заменил лезвие, а я приделал новое топорище". Так вот и над этим ружьем поработал искусный оружейник, причем потратил на это массу времени. В умелых руках оно могло поразить человека на расстоянии полкилометра. Плюс потрясающая оптическая система с тридцатикратным увеличением и система наведения. Фантастика, а не оружие! Я выпрямился и прижал дуло к спине лежащего.

– Ты чувствуешь свое ружье, правда? Догадываешься, что случится, если я нажму на курок?

По его виску покатилась тонкая струйка пота. Кажется, он все понял.

– Где Кенникен? – спросил я.

– Кто?

– Не будь идиотом! Еще раз спрашиваю: где Кенникен?

– Не знаю такого.

– А ты подумай.

– Говорю тебе, что не знаю. Я только выполнял приказ.

– Стрелять в меня?

– В твою машину. Ты ведь цел и невредим, правда?

– Так тебе было приказано остановить меня? Допустим. А потом?

– Это все.

Я плотнее прижал дуло к его спине.

– Подумай еще.

– Подождать, пока кто-нибудь покажется, а потом уходить.

– Кто – кто-нибудь?

– Мне не докладывают.

Крепкий орешек! Врет даже под дулом ружья.

– Как тебя зовут?

– Джон Смит.

– Вот что, Джонни, – улыбнулся я, – ползи назад, но очень, очень медленно.

Он стал двигаться, извиваясь всем телом, но я уже понял, что продолжать допрос бессмысленно. Я держал в руках его документы: американский паспорт на имя Джорджа Флита, пропуск на военно-морскую базу в Кефлавике и разрешение свободно передвигаться повсюду, куда обычным людям даже подходить не рекомендуется. А мне надо было уходить.

Я положил трофейный пистолет в карман, предварительно разрядив его. Предохранители крайне ненадежны, я сам знаю массу случаев, когда люди погибали из-за этих приспособлений. Они уместны только в телевизионных сериалах. Потом проверил карманы Джо, который все ещё отдыхал. Правда, он был вовсе не Джо, если верить документам, а Патриком Маккарти. Впрочем, он больше походил на итальянца, чем на шотландца. Хотя... документы нужны для честных людей.

У Маккарти я конфисковал два полных барабана для револьвера. У меня составилась уже целая коллекция оружия – совсем неплохо для небольшой вылазки. Следующим экспонатом теоретически уже мог оказаться пулемет. Но теперь мне было важнее выяснить, с кем собирался связываться по рации Маккарти, когда я так неучтиво его остановил.

Я взобрался ещё метров на двести выше – и замер от изумления. На поляне примерно в полукилометре от меня стоял желтый американский военный вертолет, а возле него мирно беседовали два человека: один военный, а другой – штатский. Я поднял конфискованное ружье и поставил увеличение прицела на максимум: военный меня мало интересовал, мне хотелось ближе взглянуть на лицо штатского. Оно мне не было знакомо, но на всякий случай я постарался его хорошенько запомнить.

Был огромный соблазн выстрелить, но я его поборол. Умнее было тихо удалиться, тем более, что я не собирался проделывать оставшийся путь в вертолете. К тому же я довольно долго отсутствовал, и Элин, наверное, уже беспокоилась. Напоследок я бросил взгляд на дорогу, чтобы убедиться, нет ли поблизости Кенникена. И убедился, что его отделяет от меня каких-нибудь пятнадцать минут пути: по дороге медленно ехал черный "Виллис".

Я стрелой помчался к Элин. Едва услышав мой голос, она выскочила из расщелины и повисла у меня на шее, плача и смеясь одновременно.

– Скорее, – прервал я столь несвойственное ей выражение эмоций. Кенникен уже совсем близко!

– Кофейник! – всполошилась Элин. – Мы про него забыли!

– Ну и черт с ним!

Женщины все-таки забавные существа: в такой момент думают о домашней утвари. За тридцать секунд я втолкнул Элин в джип, вспрыгнул туда сам, завел мотор и рванул с места. Я ехал быстро, но одновременно осторожно: малейшая неточность могла привести к поломке джипа, а это означало конец всей игры, причем счет был бы явно не в нашу пользу.

Мы подъехали к последней реке, и тут навстречу нам попалась какая-то машина. С одной стороны, это было скверно: Кенникен мог остановить её и поинтересоваться, не встречался ли им джип-внедорожник. Пока он гнался за нами практически наугад. С другой стороны, появление машины означало, что паром находится на этой стороне реки, и нам не придется тратить время на его ожидание. В кой веки раз мне повезло с паромом: в Шотландии их полно, и каждый раз, когда я подъезжал к переправе, паром оказывался на противоположном берегу.

Собственно, тут был даже не паром, а платформа, которую перетягивают с берега на другой при помощи каната. Путешественники должны делать это сами, никаких паромщиков тут не предусмотрено, поэтому нужно иметь сноровку и крепкие нервы: переправа таким образом не самое безопасное средство передвижения. Тем, кого укачивает, лучше вообще не соваться на подобную платформу.

Но мы с Элин переправились благополучно, после чего я остановил машину на безопасном расстоянии от переправы и бегом вернулся, чтобы проделать кое-какие действия с канатом и лебедкой. Чувствовал я себя на открытом месте очень неуютно, но и тут все обошлось, так что я довольно быстро вернулся к Элин и сказал:

– Теперь этому подонку придется все-таки остановиться.

– Ты трогал канат! – возмущенно воскликнула Элин. – Но это запрещено!

Прелестно! Стрелять в меня можно, а портить общественную собственность – боже упаси! Ох, уж эти законопослушные исландцы!

– Я бы испортил его, но у меня на это не хватит сил, – усмехнулся я. – Просто я закрепил платформу цепью на нашей стороне, вот и все. Кенникен застрянет там до тех пор, пока кто-нибудь отсюда не решит переправиться на тот берег. Вот и все. А когда это будет – неизвестно, движение тут не слишком оживленное. А теперь сиди здесь и жди меня.

Я достал из багажника цепи для колес, рассудив, что до зимы они мне вряд ли понадобятся, а сейчас от них будет хоть какая-то польза. К тому же до зимы вообще ещё нужно было дожить. Цепь невозможно завязать узлом, и мне пришлось порядком потрудиться, прежде чем я закрепил их на лебедке переправы. Зато теперь эту связь можно было только разрезать с помощью автогена. И как только я закончил работу, на той стороне реки появилась машина Кенникена. Вот тут и началось самое смешное.

Я спрятался за платформой, так что заметить меня с той стороны было невозможно. Кенникен внимательно прочитал инструкцию по переправе и приказал своим людям перетянуть платформу к ним. Она дернулась – и застряла, я потрудился на славу, да и цепи были очень прочными.

Один из людей Кенникена побежал вдоль реки, чтобы посмотреть сбоку, что держит платформу на месте. Он все увидел, точнее, он увидел меня. И тут же начал палить из пистолета. Но вокруг этой штуки ходит слишком много легенд. Пистолет неплох, когда цель находится в десяти метрах от стрелка, а ещё лучше – в десяти шагах. А револьвером 38 калибра, из которого палил мой оппонент, я бы не стал пользоваться вообще. Разве только в том случае, когда цель можно потрогать.

К стрелку присоединились его приятели, одна пуля подняла облачко пыли в двух шагах от меня и я решил ретироваться. Они вполне могли случайно попасть в меня, а это никаким боком не вписывалось в мои планы.

Элин стояла у джипа и напряженно прислушивалась к звукам выстрелов.

– Все в порядке, – утешил я её и вытащил ружье Флита. – Это была разминка, а сейчас попробую развлечься по-настоящему.

– О господи! – с отвращением простонала Элин. – Сколько можно убивать?!

Так. Она решила, что хозяина этого ружья я убил, потому что не представляла себе другого способа завладеть оружием.

– Элин, эти ребята с той стороны реки только что хотели меня пристрелить, – жизнерадостно сообщил ей я. – И они наверняка повторят попытку. Я убивать не собираюсь, только приторможу. Кстати, парня, которому принадлежало это ружье, я тоже не убивал.

Подойдя к реке, я нашел подходящее укрытие и стал наблюдать оттуда, как Кенникен и его команда безуспешно пытаются наладить переправу. Потом мне это занятие надоело, я взял ружье и посмотрел в оптический прицел. Убивать я не собирался, но только потому, что нельзя будет избавиться от трупов, а это неправильно, потому что вызывает массу ненужных вопросов у властей.

С другой стороны, раненого русского уберут с места события мгновенно. Отвезут на какой-нибудь траулер, околачивающийся поблизости. Ей-богу, у русских больше траулеров, которые не ловят рыбу, чем у любого другого государства в мире. Справятся, не в первый раз.

За тридцать секунд я сделал пять выстрелов. Первая пуля попала в ногу мужчине, который стоял около машины. Он с воплем рухнул на землю: теперь всю жизнь будет хромать, и то если его достаточно быстро доставят в больницу. А если опоздают, то хромать не будет: с одной ногой это невозможно. Следующие две пули я всадил поочередно в передние колеса машины. Никогда ещё не держал в руках такого замечательного оружия! Еще две пули я послал точнехонько в радиатор, так что погоня в ближайшее время представлялась мне маловероятной.

– Потрясающее ружье! – сообщил я Элин, вернувшись к джипу.

– По-моему, я слышала крики.

– Возможно. Но я никого не убивал, просто внес кое-какие изменения в их машину. Поехали. И поведи немного ты, я что-то устал.

Глава шестая

1

Мы, наконец, выехали на основную магистраль, да к тому же в достаточно населенной части страны. Теперь погоня за нами осложнялась ещё и наличием свидетелей, не говоря уже о полиции. Так что Элин с удовольствием прибавила скорость.

– Куда теперь? – спросила она.

– Туда, где можно спрятать эту машину, – отозвался я. – Она слишком приметная. Есть предложения?

– Есть друзья неподалеку. Ты помнишь Гуннара?

– С которым ты встречалась до меня?

– Это было давно, – улыбнулась Элин. – Мы по-прежнему друзья, да к тому же он теперь женат.

Ну, женитьба – это не уход в монастырь, но я не стал возражать. Уж лучше иметь дело с бывшим ухажером Элин, чем снова встретиться с Кенникеном.

– Хорошо, – согласился я. – Поехали к нему. Да, и спасибо тебе за то, что ты придумала там, на дороге. Глупо, но сработало.

– Я просто хотела их отвлечь, – объяснила Элин.

– Это тебе удалось, заодно ты и меня отвлекла. Ты что, не понимала, что находишься на мушке, а курок в любую минуту может быть спущен?

– Мне было тревожно, – призналась она и вздрогнула. – А что там вообще-то произошло?

– Устроил головную боль паре мужиков, вот и все. Один из них отправиться лечиться в госпиталь в Кефлавике.

– В Кефлавике? – с изумлением спросила Элин.

– Да, они американцы, – подтвердил я и рассказал ей все. – Пытаюсь разобраться в этом, но пока безрезультатно.

– Но это же абсурд, – помолчав, отозвалась Элин. – Ты уверен? Зачем американцам сотрудничать с русскими?

– Американцы, точно. Один уж во всяком случае. Со вторым я просто не успел поговорить.

– Может быть, сочувствующие? Какие-нибудь туристы?

– Тогда они выбрали не тот маршрут. Турист с документами военного? Плюс вертолет. Такой глупости мне ещё не доводилось слышать.

– У тебя есть другое объяснение?

– Только то, что американскую базу в Кефлавике захватил русский десант. Не мог же Кенникен позвонить американцам и сказать: "Послушайте, парни, я тут ловлю английского шпиона, одолжите мне вертолет и парочку снайперов". Но возможно это сделал кто-то другой.

– Кто?

– Например, человек из Вашингтона по имени Хелмс. Ему не станут возражать, только возьмут под козырек. Потому что он возглавляет ЦРУ.

– А ему это зачем?

– Откуда, черт побери я знаю?! Но это, по крайней мере, логичнее, чем русские в Кефлавике. Тот парень, у которого я забрал ружье, сказал, что им было приказано только задержать нас, а потом можно убираться восвояси. Я только не спросил его, должен был он встретиться с Кенникеном или, наоборот, не имел права это делать.

– А ты уверен, что за нами гнались русские? То есть действительно ли это был Кенникен?

– Его лицо я никогда не забуду, – мрачно сказал я. – К тому же у реки ругались по-русски.

– А если предположить такой вариант? – медленно начала Элин и я почти увидел, как у неё в мозгу завертелись колесики. – Слейд тоже гонится за нами и именно он попросил американцев о помощи, но не знал, что Кенникен его опередил на этой дороге. Американцы же должны были задержать нас до приезда Слейда.

– Маловероятно, – упорствовал я. – Во-первых, Слейд мог просто попросить американцев нас задержать, а не устраивать эту заваруху со снайперами в скалах. А во-вторых, у Отдела достаточно прохладные отношения с ЦРУ. Нет, не получается.

– Моя версия более разумна, – продолжала настаивать Элин.

– По-моему, разум тут и не ночевал, – буркнул я. – То есть во всей этой истории нет ни капли здравого смысла. Слейд вполне мог бы ещё раз встретиться со мной, но его должен был удержать Таггерт. Кенникен из кожи вон лезет, чтобы меня схватить, а тут появляются американцы. Кого теперь ждать? Солдат бундесвера или агентов Моссада? Я уже ничему не удивляюсь, меня только одно беспокоит...

– Что именно?

– Допустим, завтра я отдам посылку Кейсу. Но разве это защитит меня от Кенникена? Ведь Кейс не станет сообщать ему, что теперь нужно гоняться за ним, чтобы получить эту клятую штуковину. А Кенникен, если схватит меня, разозлится ещё больше, потому что не сможет получить посылку. Положение хуже не придумаешь.

Я не сказал Элин, что вовсе не собирался отдавать посылку кому бы то ни было. Я не собирался сам привязывать камень себе на шею, чтобы меня можно было быстрее утопить.

2

Лаугарватен – это образовательный центр, куда съезжаются дети из довольно обширного сельского района Исландии. Причем система образования в этой стране устроена довольно своеобразно: поскольку плотность населения крайне мала, а расстояния между населенным пунктами все-таки большие, то дети обучаются в интернатах. Две недели в школе. Две недели дома, и так круглый год, за исключением лета, когда все эти интернаты превращаются в мотели для туристов.

В Лаугарватене к тому же начали разводить пони, и это привлекает туда множество туристов. Так что Гунар зимой работает учителем, а летом занимается исключительно пони. Очень удобно. Когда мы приехали, сам Гунар отсутствовал и нас приняла его жена Сигурлин, которая поразилась, увидев Элин с рукой на перевязи.

Возможно, Сигурлин слышала обо мне, но явно не все. Правда, она подозревала, что мы с Элин скоро поженимся, но это и мне уже приходило в голову. Скажу больше, если бы не Кенникен, мы бы отпраздновали свадьбу уже этим летом, но сейчас это было явно не ко времени.

Я поставил джип в пустой гараж Гунара и вздохнул с облегчением, а когда надежно спрятал свою маленькую коллекцию оружия, то вообще почувствовал себя превосходно. Но когда я вернулся в дом, Сигурлин тут же приступила ко мне с вопросами.

– Что у Элин с плечом?

– А разве она тебе не сказала? – осторожно задал я встречный вопрос.

– Сказала. Что упала на острую скалу во время прогулки.

По виду Сигурлин было ясно, что подобный ответ её не удовлетворил. Действительно, огнестрельную рану трудно спутать с обычной травмой, даже если ты не специалист.

– Спасибо, что приютили нас, – торопливо увел я разговор от опасной темы.

– Не за что. Кофе хотите?

– С удовольствием. Кстати, вы давно знаете Элин?

– С детства. А вы?

– Три года.

– У Элин очень усталый вид, – заметила Сигурлин, проходя на кухню и включая кофеварку.

– Нам пришлось изрядно побегать, – уклончиво ответил я.

– Не хочу, чтобы с Элин что-нибудь случилось. Эта рана... Скала тут не при чем, верно?

– Верно. Не при чем.

– Я так и подумала. Видишь ли, до замужества я работала медсестрой в военном госпитале в Кефлавике. И туда однажды привезли американского моряка: он чистил ружье, а оно выстрелило. Чье ружье чистила Элин?

Я сел за кухонный стол. Разговор обещал быть нелегким.

– У меня неприятности. Но для твоего же блага тебе лучше о них не знать. Я хотел уберечь от этого и Элин, но ты же знаешь, какая она упрямая.

– У них в семье все такие, – кивнула Сигурлин.

– Завтра вечером я поеду к Гейзеру, но Элин должна остаться тут. Помоги мне удержать её.

– Мне не нравятся неприятности с оружием, – отозвалась Сигурлин.

– Я тоже не кричу от радости, но так уж случилось. И вообще ей лучше полежать.

– Об огнестрельной ране следует сообщить в полицию.

– Знаю, – устало ответил я. – Но это дело вашей полиции не по зубам. Это политика международного уровня, все участники этой истории хорошо вооружены, так что могут пострадать совершенно невинные люди.

– Значит, политика? Не криминал?

– Смотря что понимать под этими терминами. Я бы просто назвал ситуацию экстремальной.

Сигурлин осуждающе покачала головой:

– Единственная приятная вещь. Которую я от тебя услышала, это то, что ты хочешь поберечь Элин. Скажи мне, Алан Стюарт, ты любишь ее?

– Да.

– Ты женишься на ней?

– Если после всего этого она захочет выйти за меня замуж.

– Захочет, – усмехнулась Сигурлин. – Элин не из тех. Кто легко расстается с добычей.

– Не уверен. Возникли кое-какие обстоятельства...

– Оружие? – быстро спросила Сигурлин. – Не отвечай, не нужно, я не люблю лезть не в свое дело. Но Элин никогда не волновали мелочи. Хорошо. Я оставлю её здесь.

– Попробуй, – недоверчиво сказал я. – Мне, например, никогда не удавалось заставить её что-нибудь сделать.

– А я спрашивать не буду просто уложу в постель. Предписание врача, вот и все. Но если ты не вернешься с Гейзера?

– Это возможно, – согласился я. – Но тогда Элин нельзя будет возвращаться одной в Рейкьявик. Это опасно.

Сигурлин налила кофе мне и себе и уселась за стол напротив меня.

– Если бы я не видела, что ты действительно заботишься об Элин... Послушай, Алан, мне не нравится вся эта история. Нельзя её как-нибудь побыстрее закончить?

– Господи, – безнадежно вздохнул я, – если бы можно было вообще её не начинать!

3

Следующий день тянулся бесконечно долго. Сигурлин читала газету и вдруг сообщила:

– Ну и ну! Кто-то привязал платформу на пароме так, что группа туристов застряла на целый день. Кто бы это мог сделать?

– Мы переправлялись и все было в порядке, – быстро сказал я. – А что с туристами? Кто-нибудь ранен?

– Почему кто-нибудь должен быть ранен? – вскинула брови Сигурлин. Нет, об этом ничего не сказано.

– Странно, что Элин все ещё спит, – быстро переменил я тему.

– Ничего странного, – улыбнулась Сигурлин. – Я вчера дала ей снотворного, правда, без её ведома. Она долго проспит.

Похоже, это единственный правильный способ поведения с Элин!

– Гараж пустой. Разве у вас нет машины?

– Есть, но Гунар держит её в конюшне.

– Когда он вернется?

– Дня через два, если у туристов ничего не случится.

– Мне бы не хотелось ехать к Гейзеру на джипе...

– Хочешь взять машину? Бери, но верни её в целости и сохранности.

Я пошел в конюшню, но по пути завернул в гараж и занялся своим арсеналом. Ружье было само совершенство, а патроны к нему – просто замечательные. Жаль, что я раньше не заметил, что в коробке было два вида патронов: с мягким концом и с твердым. Если бы я воспользовался вторыми, машина Кенникена вряд ли уехала бы с места событий своим ходом. Так что теперь я зарядил ружье обоими видами. Пистолет был менее эффектен, но на всякий случай я зарядил и его. А посылку оставил пока под сидением джипа: я не собирался брать её на первую встречу с Кейсом. Но ехал я на неё отнюдь не с пустыми руками.

Когда я вернулся в дом, Элин как раз проснулась.

– Не понимаю, почему я так устала, – пожаловалась она. – Никак не справлюсь со сном.

– Ну, тебя же ранили, – ответил я, – а потом эта сумасшедшая гонка по скалам... Я тоже не вполне ещё пришел в себя.

Элин вытаращила глаза: Сигурлин была в комнате и ставила в вазу цветы.

– Она в курсе, – заметил я, перехватив её взгляд. – Но лишь отчасти, поэтому вам с ней лучше не вдаваться в обсуждение подробностей. Я сам все расскажу со временем, пока это слишком опасно.

Сигурлин кивнула в знак согласия. Элин пробормотала:

– Я, пожалуй, посплю ещё немного. Но до поездки к Гейзеру буду в норме.

Сигурлин подошла и поправила подушки профессиональным жестом медсестры.

– Ты никуда не поедешь, – резко сказала она. – По крайней мере, в ближайшие дни.

– Я должна...

– Нет! У тебя ещё свежая рана. Нужно показать её врачу...

– Ни за что!

– Тогда делай, как я говорю.

Элин умоляюще посмотрела на меня. Я заявил с преувеличенной беспечностью:

– Мне просто нужно встретиться с коллегой. Кроме того. В твоем присутствии он не произнесет ни слова, поскольку ты не входишь в наш кружок по интересам. Я скоро вернусь, а твой вздернутый носик хотя бы разок останется подальше от моих дел.

– Ну, я вас оставляю ворковать на свободе, – усмехнулась Сигурлин, выходя из комнаты. – У вас намечается интересная совместная жизнь.

Когда дверь закрылась, я мрачно заметил:

Звучит, как древнекитайское проклятие: "Пусть мои враги живут в интересное время".

– Ладно, – вздохнула Элин, – поезжай к Гейзеру один. Раз уж ты так настаиваешь.