Текст книги "Обратно в каменный век"

Автор книги: Эдгар Райс Берроуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

– Торек, – сказал он, – возьми людей и соберите в пещерах скальные обломки, но не бросайте их в бастиан без моего сигнала.

– Я – из Джа-ру, – гордо ответил Торек. – Я не принимаю приказов ни от кого, кроме моего вождя.

– Сейчас я твой вождь, – ответил фон Хорст. – Делай, как тебе сказали. Если каждый из нас захочет быть вождем, если никто не будет выполнять мои приказы, мы останемся здесь, пока не сгнием.

– Я не принимаю приказы от равного себе, – настаивал Торек.

– О чем это он, Дангар? – спросил фон Хорст.

– Он имеет в виду, что тебе придется драться с ним, и если ты победишь, Торек будет слушаться тебя, – объяснил сарианин.

– Все остальные тоже такие же дураки? – спросил фон Хорст. – Мне что, нужно драться с каждым, для того чтобы помочь вам бежать?

– Если ты победишь Торека, я буду слушаться тебя, – сказал человек из Амдара.

– Ну что ж, хорошо, – согласился фон Хорст. – Дангар, пусть кто-нибудь из этих идиотов поможет тебе, нужно принести камней, чтобы удерживать Фрага, пока мы не разберемся. Не давай бастианам прислонить к выступу еще одну лестницу. Торек, мы с тобой пойдем в пещеру и посмотрим, кто главный.

– Хорошо, – согласился Торек, – мне нравится то, что ты говоришь. Если ты победишь, ты будешь великим вождем; но ты не победишь. Я – Торек, и я – из могучего племени.

Фон Хорст был почти поражен гордостью этих примитивных людей. Он видел, какая гордая Ла-джа, да и Торек тоже. Возможно, это даже немного восхищало его – он терпеть не мог покорных рабов, но чувствовал, что этой гордости недоставало здравого смысла.

Однако он понимал, что это было отражением огромного «эго», которым обладала человеческая раса на ранних ступенях своего развития и которое позволяло противостоять силам, угрожавшим самому существованию человечества.

Он повернулся к Тореку.

– Пошли, – сказал он, – закончим спор, а потом займемся нужным делом.

Они вошли в одну из пещер.

– Драться будем голыми руками? – спросил фон Хорст.

«Укротитель мамонта» кивнул.

– Тогда начали.

С детства фон Хорст был поклонником различных видов борьбы – с оружием и без. Он сам был прекрасным боксером-любителем и борцом. До сих пор от этих занятий не было никакой практической пользы. Теперь же он должен был доказать этим грубым людям свое физическое превосходство.

В пещере Торек бросился на него как буйвол. Они были примерно одного роста и обладали одинаковой силой, но Торек выглядел намного мощнее из-за своих бугрящихся мышц. Кроме того, Торек был тяжелее фон Хорста на десять-пятнадцать фунтов и хотел использовать это преимущество – придавить противника к земле и придушить до бесчувствия. Если бы он убил при этом своего противника – что ж, тому бы просто не повезло.

Но когда Торек бросился на фон Хорста, тот поднырнул под раскинутые руки и отступил в сторону, пропустив мимо себя тяжелое тело; после этого сбоку нанес мощный удар в челюсть Тореку, отчего пеллюсидарец, ошеломленно затряс головой. Однако он удержался на ногах, повернулся и снова бросился вперед; и снова получил удар. На этот раз он упал. Торек попытался подняться на ноги, но еще один удар вновь свалил его на пол. У него не было шансов. Каждый раз, когда он пытался привстать, фон Хорст снова отправлял его на землю. Наконец тот сдался и остался лежать там, где упал.

– Кто вождь? – спросил фон Хорст.

– Ты, – сказал Торек.

Глава VII
Бегство рабов

Когда фон Хорст повернулся и выбежал из пещеры, Торек, покачиваясь, поднялся на ноги и последовал за ним. На краю выступа несколько рабов под руководством Дангара выстроились цепочкой, готовые бросать камни в поднимающихся бастиан. Как заметил фон Хорст, те добрались уже до второго выступа. Скоро они доберутся и до рабов.

Он оглянулся и увидел выходящего из пещеры Торека.

– Возьми людей и принесите лестницы, – приказал фон Хорст бывшему сопернику.

Остальные рабы быстро взглянули на Торека, чтобы посмотреть, подчинится ли он приказу. То, что они увидели, поразило их. Лицо Торека было сильно разбито, от носа к виску шла кровоточащая рана. Тело тоже было покрыто кровью, казалось, что раны его очень серьезны.

Торек повернулся к другим рабам.

– Пойдите по пещерам и принесите лестницы, – сказал он. – Пусть женщины найдут ремни, которыми их можно связать.

– Кто вождь? – спросил один из рабов.

– Он вождь, – ответил Торек, указывая на фон.

Хорста.

– Он не мой вождь, и ты тоже, – воинственно возразил спрашивавший.

Внезапно фон Хорст потерял всякую надежду. Как он мог сделать что-то с этими тупыми эгоистами вокруг себя? Торек, однако, не был обескуражен. Он внезапно бросился на раба и прежде, чем тот пришел в себя, поднял его над головой и сбросил со скалы. После этого он повернулся к остальным.

– Несите лестницы, – сказал он, и все как один бросились исполнять приказ.

Теперь фон Хорст перенес все внимание на Фрага и других воинов внизу. Они были отличной мишенью и, если бы он захотел, их легко можно было бы отбросить назад, но у него наметился другой план. Тихим голосом он дал указания своим товарищам, выстроив их вдоль выступа прямо над взбирающимися вверх бастианами. В это время принесли лестницы; женщины принялись связывать их так, чтобы получились две длинные лестницы.

Ла-джа угрюмо стояла в стороне, глядя на фон Хорста и не делая попытки помочь другим женщинам, но он не обращал на нее никакого внимания, что только усиливало ее негодование и гнев. На нижнем выступе Фраг властно раздавал приказы, а стоявшие у подножия скалы женщины и дети криками подбадривали своих мужчин.

– Отдайте мне человека по имени Фон, – кричал Фраг, – и никого из вас не накажут.

– Поднимись и возьми его, – отвечал Торек.

– Если бы мужчины Басти не были похожи на старых женщин, они придумали бы что-нибудь получше, чем стоять внизу и кричать, – дразнил фон Хорст. Он бросил небольшой камень и попал в плечо Фрагу.

– Смотрите, – воскликнул он, – как легко сражаться со старыми женщинами, у которых не хватает сил докинуть до нас копье.

Это оскорбление переполнило чашу терпения бастиан. В воздух полетели копья, но рабы были готовы к этому, и когда чье-нибудь копье долетало до них, они брали его к себе. Вскоре все рабы были вооружены, как и рассчитывал фон Хорст.

– А теперь кидайте камни, – приказал он.

Рабы начали засыпать противника градом камней.

Бастианам пришлось спрятаться в пещерах на нижнем уровне.

– Не выпускайте их оттуда, – приказал фон Хорст. – Дангар, возьми пять человек и кидайте камни в каждого, кто высунет голову. А мы будем готовить лестницы для побега.

Когда лестницы прислонили к скале, они оказались почти вровень с вершиной, фон Хорст вздохнул с облегчением – теперь его план стал более реальным. Он повернулся к Тореку:

– Возьми троих мужчин и взбирайтесь на вершину скалы. Если путь свободен, скажешь мне; я пошлю наверх женщин и остальных мужчин.

Когда Торек и еще трое мужчин взбирались на скалу, лестницы прогибались и трещали; но они выдержали, и вскоре Торек прокричал сверху, что все в порядке.

– Теперь женщины, – сказал фон Хорст; и все женщины, кроме Ла-джа, полезли по лестницам. Вскоре все, кроме Дангара, фон Хорста, Ла-джа и еще пяти человек, взобрались на вершину. Затем фон Хорст отправил наверх пятерых мужчин, а сам с Дангаром удерживал бастиан в пещерах, чтобы те не видели, что происходит наверху и не смогли атаковать выступ.

Теперь только с Ла-джа были проблемы. Если бы она была мужчиной, лейтенант просто оставил ее здесь, но с женщиной он не мог поступить так.

– Я бы хотел, чтобы ты забралась наверх к остальным, Ла-джа, – сказал фон Хорст. – Если ты не сделаешь этого, нас троих могут схватить.

– Забирайся сам, если хочешь, – ответила она. – Лa-Ла-джаостанется здесь.

– Не забывай о Скрафе, – напомнил он ей.

– Скраф меня никогда не получит. Я всегда могу умереть, – ответила она.

– Значит, ты не идешь с нами? – спросил он.

– Я скорее останусь со Скрафом, чем пойду с тобой.

Фон Хорст пожал плечами и отвернулся. Девушка внимательно смотрела на него – ей хотелось увидеть, как подействуют на него эти несправедливые слова, но он не выказал обиды, и она вспыхнула от негодования.

– Брось в них еще несколько камней, Дангар, – приказал фон Хорст, – и забирайся на скалу как можно быстрее.

– А ты? – спросил сарианин.

– Я полезу вслед за тобой.

– И оставишь девушку?

– Она отказывается идти, – ответил фон Хорст.

Дангар пожал плечами.

– Ее нужно побить, – сказал он.

– Я убью любого, кто прикоснется ко мне хоть пальцем, – сказала Ла-джа воинственно.

– Все равно, тебя нужно поколотить, – настаивал Дангар, – тогда ты поумнеешь. – Он поднял несколько камней и швырнул их в голову, появившуюся из пещеры внизу; потом повернулся и начал подниматься по одной из лестниц.

Фон Хорст подошел к другой лестнице. Ла-джа стояла поблизости. Внезапно он схватил ее.

– Я собираюсь взять тебя с собой, – сказал он.

– Нет, – закричала она и начала бить и пинать его.

Без особого труда он донес ее до лестницы, но когда попытался подниматься, она вцепилась в нее. Он протащил ее вверх на пару ступенек, но она дралась так зло и отчаянно, что он понял, их захватят, если бастиане доберутся до выступа.

Он уже слышал снизу громкие голоса: бастиане наверняка вышли из пещер. Он слышал, как Фраг приказал поднять лестницу. Через мгновение они будут здесь. Фон Хорст взглянул на прекрасное лицо разозлившейся девушки. Он мог бросить ее, оставив на милость бастиан, и в одиночку быстро достичь вершины скалы. Но он хотел, чтобы спаслись они оба. Поэтому лейтенант размахнулся и ударил ее кулаком в висок.

Ла-джа повисла у него на руках, а он начал взбираться по лестнице, останавливаемый только тяжестью бесчувственного тела. Европеец почти достиг вершины, когда услышал внизу торжествующий вопль. Взглянув вниз, он увидел бастианина, взбиравшегося на выступ, где стояла их лестница. Если враг доберется до лестницы, он сможет стащить их вниз и тогда – смерть или плен. Фон Хорст положил девушку на левое плечо, а освободившейся правой рукой вытащил пистолет.

Он выстрелил как раз в тот момент, когда бастианин собирался ступить с лестницы на выступ. Тот рухнул вниз. Раздались крики и проклятия, и хотя фон Хорст не видел, что произошло, он был уверен, что падающее тело сбило других, поднимавшихся по лестнице.

Он снова полез наверх, и мгновение спустя Дангар и Торек наклонились и втащили его и девушку на скалу.

– Тебе везет, – сказал Торек. – Смотри, они лезут за тобой.

Фон Хорст посмотрел вниз. Бастиане быстро взбирались на выступ. Некоторые из них уже карабкались по лестницам, поставленным рабами. Рабы же стояли рядом с фон Хорстом и наблюдали за бастианами.

– Нам лучше бежать, – сказал один из них. – Они скоро будут здесь.

– Зачем бежать? – спросил Торек. – Разве мы не вооружены лучше, чем они? Смотри, сколько у нас копий.

– У меня есть план получше, – сказал фон Хорст. – Подождем, пока все бастиане не окажутся на лестницах.

Они принялись ждать. Через несколько минут лестницы заполнились карабкающимися вверх бастианами; тогда, по приказу фон Хорста, рабы откинули лестницы назад. Крики ужаса сорвались с губ обреченных бастиан, и они полетели вниз к ногам женщин и детей.

– А теперь, – сказал фон Хорст, – пошли отсюда.

Он посмотрел на девушку, все еще лежавшую на вершине скалы, и внезапно застыл от мысли, что она может быть мертва – его удар убил ее. Он упал на колени и приложил ухо к ее сердцу. Оно билось, и билось сильно. Со вздохом облегчения он вновь водрузил неподвижное тело себе на плечо.

– Куда теперь? – спросил он, обращаясь к толпе рабов.

– Сначала надо выбраться из страны бастиан, – посоветовал Торек. – После этого составим план.

Путь проходил через холмы и горные ущелья, и, наконец, они вышли в прекрасную долину, полную жизни; здесь часто встречались дикие звери, но они ни разу не напали на них.

– Нас слишком много, – объяснил Дангар, когда фон Хорст выразил удивление по этому поводу. – Зверь редко нападает на группу людей.

Между тем Ла-джа пришла в себя.

– Где я? – спросила она. – Что случилось?

Фон Хорст снял ее с плеча и держал, пока не увидел, что она может стоять.

– Я унес тебя из Басти, – объяснил он. – Теперь мы свободны.

Она смотрела на него, нахмурив брови, как будто пытаясь вспомнить что-то.

– Ты нес меня! – сказала она. – Я же сказала, что не пойду с тобой. Как же ты это сделал?

– Я… э-э-э… усыпил тебя, – неуверенно объяснил он. Мысль о том, что он ударил ее, унижала его.

– А, я помню, – сказала она, – ты ударил меня.

– Мне пришлось, – ответил он. – Мне очень жаль, но другого выхода не было. Я не мог оставить тебя этим зверям.

– Но ведь ты ударил меня.

– Да, я ударил тебя.

– А почему ты захотел унести меня? Почему тебя волновало, останусь я со Скрафом или нет?

– Ну, понимаешь… как я мог оставить тебя там?

– Если ты думаешь, что я теперь выйду за тебя замуж, ты ошибаешься, – сказала она с выражением.

Фон Хорст покраснел. Молодая леди приходила к смущающим его заключениям. Она была очень прямолинейна.

– Нет, – ответил он, – после того, что ты сказала мне, у меня нет причин надеяться, что ты станешь моей женой или что я захочу этого.

– Да уж, – бросила она, – я скорее предпочту Скрафа.

– Спасибо, – сказал фон Хорст. – Вроде мы понимаем друг друга.

– А теперь, – сказала Ла-джа, – ты можешь заняться своими делами и оставить меня в покое.

– Конечно, – ответил он жестко, – но ты будешь слушаться меня.

– Я никого не слушаюсь.

– Ты будешь слушаться меня, – сказал он уверенно, – или я снова ударю тебя.

Эти слова удивили его самого больше, чем девушку.

Как он мог сказать такое женщине? Почему он уподобился первобытному человеку? Она отошла от него и присоединилась к женщинам. С ее губ срывалась странная мелодия, возможно такая, которую напевали звездам женщины внешнего мира, когда мир был юным.

Они остались в долине поохотиться. Несколько мужчин отправились за добычей и вскоре все смогли поесть. После этого они устроили совет, обсуждая планы на будущее.

Каждый хотел идти только в свою страну. Дангар обещал дружественный прием в Сари тем, кто захотел бы пойти с ним. Но многие люди не осмеливались на это. И фон Хорст, и Дангар помнили честные обещания Скрафа и то, как их обманули.

Для фон Хорста это был чуждый мир, но он понимал, что этот мир моложе его мира на пятьдесят тысяч лет, а может и на полмиллиона, соответственно другими были и философия и кодекс чести. Эти люди были наивны, простодушны и, несомненно, менее испорчены, но в них проскальзывали все черты современных мужчин и женщин.

Он думал о Ла-джа. Если ее одеть соответствующим образом, то такую красотку заметили бы в любой европейской столице. Никто бы не подумал, что она из плейстоцена. Может быть, только тот, кто разозлил бы ее.

На совете было принято решение каждому возвращаться в свою страну. Несколько человек из Амдара собирались пойти вместе. Среди бежавших были люди из Го-хала; Торек был из Джа-ру, страны «укротителей мамонтов»; Ла-джа – из Ло-гара; Дангар – из Сари.

Эти трое, вместе с фон Хорстом, могли какое-то время идти вместе, так как их страны лежали в одном направлении.

После совета они решили поспать – в пещере в скалах. Проснувшись, все отправились туда, куда их вел инстинкт. Сари была самой далекой страной. Фон Хорст пришел к выводу, что до нее нужно пройти половину этого дикого мира, но что значило расстояние для мира, где отсутствовало понятие времени?

Прощания не было. Люди, пережившие вместе долгое заключение, сражавшиеся и завоевавшие свободу расставались без сожаления. Они знали, что в следующий раз могут встретиться как смертельные враги и будут убивать друг друга. Настоящая дружба связывала только фон Хорста и Дангара, и что-то похожее возникло между ними и Тореком. Кто знал, что думала Ла-джа? Она держалась очень отчужденно. Возможно потому, что она была дочерью вождя, или потому, что была очень красивой гордой женщиной, а может, замкнутой по природе.

Через несколько снов после того, как рабы разошлись, Торек объявил, что их пути расходятся.

– Я бы хотел, чтобы ты пошел со мной в Джа-ру, – сказал он фон Хорсту, – и жил в моем племени. Тебе бы следовало стать «укротителем мамонта». Мы все – великие воины и, если когда-нибудь встретимся, то давайте встретимся как друзья.

– Это пожелание мне нравится, – ответил фон Хорст. – Пусть оно сбудется. – Он посмотрел на Дангара и Ла-джа.

– Сарианин может быть другом любому смелому воину, – сказал Дангар. – Я всегда буду тебе другом.

– Я буду другом Тореку и Дангару, – сказала Ла-джа.

– А как же Фон? – спросил сарианин.

– Я не буду другом Фону, – ответила она.

Фон Хорст пожал плечами и улыбнулся:

– Но я твой друг, Ла-джа, навсегда.

– Мне не нужен такой друг, – ответила она. – Разве я не ясно сказала?

– Я думаю, ты ошибаешься.

– Посмотрим, – сказала она загадочно.

Торек оставил их, и они продолжили свой путь. Фон Хорсту это путешествие казалось безнадежным и бесцельным. Откровенно говоря, он не верил, что Дангар или Ла-джа имеют представление о том, куда они идут.

У него не было инстинкта направления, и ему казалось, что его нет и у других.

Когда дорогу им преграждали высокие горы, они огибали их. Они шли по течению таинственных рек, пока не находили брод, где им угрожали страшные рептилии, давно вымершие во внешнем мире, но никогда не решались переплыть реки.

По низким холмам они вышли в узкую долину, на дальнем краю которой рос густой лес, такого фон Хорст не видел ни разу в жизни. Даже на расстоянии он выглядел мрачным и угрожающим. Проходя по долине, фон Хорст радовался, что их путь лежит в стороне от леса; он знал, как плохо действует на человека мрак лесной чащи.

В этот момент Ла-джа остановилась.

– В какой стороне твоя страна, Дангар? – спросила она.

Он указал в долину:

– Туда, до конца этих высоких холмов; потом я поверну направо.

– Это мне не по пути, – сказала Ла-джа. – Ло-гар к той стороне, – она показала прямо на лес. – Теперь я должна покинуть вас.

– Этот лес слишком мрачен, – сказал Дангар. – Ты можешь не выйти из него. Пойдем в Сари со мной и Фоном. К тебе там отнесутся хорошо.

Девушка покачала головой.

– Я – дочь вождя, – сказала она. – Я должна вернуться в Ло-гар и родить сыновей, потому что у моего отца их нет, иначе в моей стране не будет хорошего вождя после смерти отца.

– Но ты не можешь идти одна, – сказал фон Хорст. – Ты не выживешь. И тогда у тебя не будет никаких сыновей.

– Я должна идти, – настаивала она, – иначе, какая же я дочь вождя?

– Разве тебе не страшно? – спросил фон Хорст.

– Я – дочь вождя, – сказала она, упрямо вздернув подбородок, но фон Хорсту показалось, что ее маленький квадратный подбородок задрожал.

– Прощай, Дангар, – сказала она, и повернула к лесу. Она не попрощалась с фон Хорстом; она даже не взглянула на него.

Человек из внешнего мира смотрел вслед уходившей стройной фигурке. В тысячный раз он отметил посадку светлой головки, королевскую осанку, мягкую и изящную поступь пантеры.

Он не знал, почему вдруг дрогнуло его сердце, и он решил следовать за ней, не думая, не рассуждая, просто подчиняясь этому внезапному порыву.

Повернувшись к Дангару он сказал:

– Прощай!

– Прощай? – удивленно воскликнул Дангар. – Куда ты идешь?

– Я иду в Ло-гар с Ла-джа, – ответил фон Хорст.

Глава VIII
Лес смерти

Дангар посмотрел на фон Хорста с изумлением.

– Зачем? – спросил он.

Фон Хорст пожал плечами.

– Не знаю, – ответил он. – У меня есть для этого только одна причина – я не могу видеть, как девушка в одиночку путешествует по жестокой стране, по этому страшному лесу. Вероятно, еще что-то, невидимое и необъяснимое как инстинкт, толкает меня на это.

– Я пойду с вами, – сказал Дангар.

Фон Хорст покачал головой.

– Нет. Иди в Сари. Если я выживу, я приду туда позже.

– Ты никогда не найдешь Сари.

– Найду с твоей помощью.

– Как я помогу тебе, если меня с тобой не будет? – спросил Дангар.

– Ты можешь отмечать свой путь. Оставляй метки на деревьях. Устанавливай камни так, чтобы они показывали направление, по которому ты идешь. – Он показал, как это сделать, составив несколько камней в ряд – получилась стрела, указывающая в нужную сторону. – В основном ты будешь идти по звериным тропам, так что тебе нужно будет отмечать те места, где ты сходишь с основной тропы. Если ты сделаешь это, я смогу пройти по твоим следам. Я тоже буду делать зарубки на своем пути и тогда мне будет легко вернуться сюда.

– Мне не хочется оставлять тебя, – сказал Дангар.

– Так будет лучше, – ответил фон Хорст. – Тебя в Сари ждет девушка. Меня никто и нигде не ждет. Мы не знаем, как далеко лежит страна Ла-джа. Мы можем никогда не дойти до нее; мы можем никогда не вернуться назад. Тебе лучше идти в Сари.

– Хорошо, – сказал Дангар. – Я буду ждать тебя там. Прощай. – Он повернулся и пошел по долине.

Фон Хорст какое-то мгновение смотрел на него, думая о тех странных обстоятельствах, которые свели их вместе, и о том, что, хотя их разделяли пятьдесят тысяч лет, у них нашлось много общего и они стали друзьями. Он вздохнул и повернул к лесу.

Девушка уже прошла половину пути до леса, ни разу не обернувшись. На фоне могучих деревьев она выглядела такой маленькой и храброй. Что-то очень похожее на слезы на мгновение затуманило глаза лейтенанта.

Фон Хорст знал, что идет за девушкой в дикую чащу, из которой они могут не выбраться, и что он потерял, возможно навсегда, своего единственного друга в этом диком мире, и добровольно лишает себя возможности пойти в страну, где мог бы жить в относительной безопасности и завести новых друзей – и все это ради девушки, которая постоянно мучила его. Он не знал, что Джейсон Гридли решил остаться во внутреннем мире, когда вся остальная экспедиция поплыла к Северному полюсу, чтобы попасть оттуда во внешний мир, и пошел в Сари, надеясь собрать там людей и отправиться на его поиски. Он не знал, что, вероятно, отказывается от своего единственного шанса на встречу с Гридли; но даже если бы он и знал это, вряд ли изменил свое решение.

Он догнал Ла-джа на краю леса. Она услышала шаги у себя за спиной и обернулась посмотреть, кто идет за ней. Она не удивилась, увидев фон Хорста. Казалось, ничто не может удивить Ла-джа.

– Что тебе надо? – спросила она.

– Я иду с тобой в Ло-гар, – ответил он.

– Воины Ло-гара, вероятно, убьют тебя, – радостно предсказала она.

– Я все равно пойду с тобой, – настаивал он.

– Я не просила тебя об этом. Лучше вернись к Дангару.

– Послушай, Ла-джа, – сказал он. – Я не могу оставить тебя одну, зная о подстерегающих тебя опасностях. Ты можешь встретить диких зверей и жестоких людей. Я должен идти с тобой, раз больше некому это сделать, так почему бы нам не быть друзьями? Почему ты меня так не любишь? Что я сделал?

– Если ты пойдешь со мной, все будет так, как бывает между друзьями, независимо от того, друзья мы или нет, – сказала она, не обращая внимания на два последних вопроса.

– Я понимаю, – ответил он. – Разве я когда-нибудь просил о большем?

– Нет, – выдавила она.

– И не буду. Моя единственная забота – твоя безопасность. Когда ты попадешь к своим людям, я покину тебя.

– Если они не убьют тебя до того, как ты сможешь сбежать, – напомнила она ему.

– Зачем им убивать меня? – спросил он.

– Ты чужак, а мы всегда убиваем чужаков, чтобы они не убили нас. Иногда, если они нам очень нравятся, мы даруем им жизнь, но ты Газу не понравишься.

– Кто такой Газ? Зачем ему убивать меня?

– Газ – великий воин, могучий охотник; однажды он одной рукой убил райта – пещерного медведя.

– Я не райт, и не понимаю, зачем ему убивать меня, – настаивал фон Хорст.

– Ему не понравится, когда он узнает, что мы были вместе так много снов. Он очень ревнив.

– Кто он тебе? – спросил фон Хорст.

– Он надеялся жениться на мне до того, как меня поймали бастиане. Если он не женился на ком-то еще, он захочет меня. У него горячий и плохой нрав. Он убил много людей. Часто он сначала убивает, и только потом выясняет, кто они.

– А ты хочешь за него замуж? – спросил фон Хорст.

Она пожала своими острыми плечами.

– Я должна выйти замуж за кого-нибудь, потому что мне нужно родить сыновей, ведь Ло-гару нужен будет вождь, когда мой отец умрет. Ла-джа выйдет замуж только за сильного мужчину. Газ – сильный мужчина.

– Ты любишь его, Ла-джа?

– Я никого не люблю, – ответила она, – и к тому же, это не твое дело. Ты задаешь много лишних вопросов. Если идешь со мной, иди. Мы не попадем в Ло-гар, если будем стоять и болтать о глупостях.

Они отправились в путь.

– А где твоя страна? – спросила она. – Может, она лежит за Ло-гаром, в той же стороне? Для тебя это было бы прекрасно, если, конечно, ты выберешься из Ло-гара живым.

– Я не знаю, где моя страна, – признался он.

Она нахмурилась и в изумлении посмотрела на него.

– Ты хочешь сказать, что не можешь найти дороги домой? – спросила она.

– Именно.

– Как странно, – заметила она. – Ты первый, от кого я слышу такое. Правда, есть еще бедные существа, у которых с головой не в порядке. Они вообще ничего не знают. Они стали такими от удара по голове. Однажды один мальчик, которого я знала, упал с дерева на голову. Он так и не вылечился, думал, что он – тараг, ходил везде на четвереньках и рычал, но однажды его отец устал от него и убил.

– Ты думаешь, что я такой же, как этот мальчик? – спросил фон Хорст.

– Я никогда не видела, чтобы ты вел себя как тараг, – признала она, – но ты странный.

Фон Хорст не мог сдержать улыбки, и девушка заметила это. Это рассердило ее.

– Ты думаешь, тут есть над чем смеяться? – спросила она. – Скажи, что ты делаешь? Зачем ты надрезаешь ножом так много деревьев? Этого достаточно для того, чтобы люди думали, что у тебя с головой не в порядке.

– Я делаю зарубки на пути, – объяснил он, – чтобы вернуться назад после того, как провожу тебя.

Казалось, она очень заинтересовалась.

– Возможно, что голова у тебя не так уж и больна, – сказала она. – Даже мой отец никогда не делает ничего подобного.

– Ему это и не нужно, если он умеет находить дорогу, как любой житель Пеллюсидара.

– Не всегда так просто найти дорогу за пределами своей страны, – объяснила она. – Из любого места в Пеллюсидаре мы можем найти свой дом, но мы не можем найти дорогу в то место, где были до этого. Действуя твоим способом, мы сможем. Я должна рассказать об этом моему отцу.

Чем дальше они проникали в лес, тем больше фон Хорста поражала его мрачная атмосфера. Плотная листва деревьев образовывала непроницаемую крышу над их головами, не пропускавшую солнечные лучи, – в результате здесь были постоянные сумерки и низкая температура, значительно ниже, чем на открытом пространстве. На земле не было почти ничего, кроме слоя опавших листьев.

С того момента как они вошли в лес, уровень поверхности быстро повышался, пока не оказалось, что они поднимаются в гору; внезапно они вышли на гребень и спустились в низину, но лес простирался так далеко, насколько видел глаз.

Когда Ла-джа пересекла гребень и начала спуск, фон Хорст спросил ее, почему она не попыталась найти более легкий путь.

– Я иду в Ло-гар по прямой, – ответила она.

– Ну а если встретится море? – спросил он.

– Я обойду его, – ответила она, – но там, где я могу, я иду по прямой.

– Надеюсь, по дороге нам не встретятся Альпы, – сказал он вполголоса.

– Я не знаю, кто такие «альпы», – сказала Ла-джа, – но других зверей здесь достаточно.

– Хорошо, чтобы их было больше, чем нам попалось с тех пор, как мы вошли в лес, если мы хотим поесть, – заметил фон Хорст, – я не увидел здесь птиц.

– Я тоже, – ответила Ла-джа. – Здесь также нет ни фруктов, ни орехов, ни других съедобных плодов.

Мне не нравится этот лес. Возможно, это Лес смерти.

– Что такое Лес смерти?

– Мне рассказывали, что в этом лесу живут ужасные люди, непохожие на других. И находится он недалеко от Ло-гара.

– Ну, пока мы не заметили никакой опасности, – успокоил ее фон Хорст.

Они выбрались из лощины и оказались на более ровной поверхности. Лес стал еще гуще, чем раньше. Темноту разбавлял только тусклый, рассеянный свет.

Неожиданно Ла-джа остановилась.

– Что это было? – прошептала она. – Ты видел?

– Мне показалось – что-то двигалось, – ответил он. – Оно исчезло за деревьями справа.

– Да, прямо вон там, – указала она. – Мне не нравится этот лес. Не знаю почему, но здесь как-то гнусно.

Фон Хорст кивнул:

– Да, здесь жутко. Я буду рад выйти отсюда поскорее.

– Вон! – воскликнула Ла-джа. – Снова. Оно все белое. Что это может быть?

– Не знаю. Думаю, что-то похожее на человека.

Здесь так темно, что издалека ничего не разберешь.

Они продолжили свой путь в молчании, внимательно поглядывая во все стороны; фон Хорст заметил, что девушка держится поближе к нему. Ее плечо часто касалось его груди, как будто такое прикосновение успокаивало ее. Теперь он был рад, что пошел вместе с ней.

Он знал – она не признается ему, что ей страшно. По какой-то необъяснимой причине – необъяснимой для него – он был даже рад, что она боялась. Возможно, это удовлетворяло его инстинкт защитника. Возможно, это делало ее более женственной, а фон Хорсту нравились такие девушки.

Отойдя на небольшое расстояние от того места, где им встретилось странное существо, они неожиданно услышали крики, прерываемые ревом и странным свистящим звуком. Ла-джа остановилась и прижалась к фон Хорсту. Он почувствовал, что она слегка дрожит, и успокаивающе обнял ее. Крики, наполненные отчаянием, становились все громче. И вот показался тот, кто их издавал – обнаженный мужчина с лицом, перекошенным от ужаса. И какой мужчина! Его кожа была мертвенно бледной, волосы – белого цвета; изо рта выглядывали два больших собачьих клыка, загибаясь под подбородок; розовые зрачки, окруженные кроваво-красным белком, делали его еще страшнее.

За ним гнался динозавр. Он был не больше шетлендского пони, но его внешность напугала бы самого храброго мужчину, так как он во всем, кроме размеров, походил на тиранозавра, короля среди плотоядных рептилий мезозойской эры.

При виде Ла-джа и фон Хорста динозавр неожиданно повернул в их сторону и с ревом и свистом бросился на них, подобно локомотиву под парами. Он был так близко, что они не смогли даже спрятаться за дерево.

Фон Хорст обладал почти автоматической реакцией – он выхватил револьвер из кобуры, выстрелил и быстро отпрыгнул от зверя, потянув за собой Ла-джа.

Серьезно раненный динозавр взревел от ярости. Фон Хорст выстрелил еще раз, всадив пулю прямо за левым плечом. Зверь упал, но зная о замечательной жизнестойкости этих животных, фон Хорст не был уверен, что все закончилось. Схватив Ла-джа за руку, он быстро побежал к ближайшему дереву и спрятался за него. Прямо над ними, но вне досягаемости, находились нижние ветви дерева – прекрасное, но недоступное убежище. Если две пули не остановили динозавра, они могли надеяться только на то, что, поднявшись, он побежит в другом направлении и не заметит их.