Текст книги "На запад от солнца"

Автор книги: Эдгар Пэнгборн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Красное личико принцессы нахмурилось.

– Но вы ничего не сможете сделать, укрываясь за этой кучей камней.

– Это всего лишь временное укрытие, откуда мы будем стрелять. Ты же знакома с нашими огненными палками. Из этого здания простреливается верхняя часть озера и прилегающий луг. Нас не поймают здесь. Осады не будет. Если придется отступать, мы успеем это сделать вовремя.

Старшая из капитанов, спокойная жилистая женщина по имени Низана, сказала:

– Эбро Кэмисйаа тоже говорила о чем-то подобном.

– Разве я приказывала тебе говорить? – машинально пробормотала Пэкриаа. Но она не рассердилась; она обдумывала сказанное. – Это лучше, чем то, что ты говорил раньше, Токрайт. Я пошлю гонцов и узнаю, согласятся ли мои сестры. Но кто будет командующим?

– Это мы и должны сейчас решить, – ответил Райт.

"Вот настал твой час, Эд", – подумал Пол. – "Наконец ты получишь то, к чему стремился". Но тут ему почему-то пришло на ум одно очень неприятное слово. И слово это было – перебежчик. Возможно, Эд Спирмен ни о чем таком и не помышлял. Возможно. Но слово навязалось Полу, и он никак не мог от него избавиться.

Однако Райт почему-то смотрел на него, а вовсе не на Эда.

– Есть только один из нас, – сказал Райт, – кто может возглавить объединенные силы в трудную минуту. Так считаю я, Эбро Пэкриаа, но я не могу принять такое решение в одиночку. Сейчас каждый из нас должен проголосовать.

Пэкриаа понимала, что такое голосование. В ее железной монархии мелкие вопросы деревенской жизни часто решались таким образом, когда ей самой решение по данному вопросу было безразлично. Но окончательное словно всегда оставалось за принцессой; и никто не осмелился бы голосовать "за", если Пэкриаа была явно против. Принцесса с кислой улыбкой обвела глазами гигантов. Она явно подсчитывала голоса. Затем ее взгляд обратился на Пола, и в нем читалось новое любопытство.

Из гигантов не было видно только двоих новичков. Пол краем глаза заметил парнишку с рыжей шерстью, встревоженно выглядывающего из дверного проема комнаты Миджока. Сьюрок направился туда, чтобы его успокоить.

– Я согласна, – сказал Пэкриаа. – После голосования я передам весть моим сестрам как можно скорее.

Райт ожесточенно скреб себя за подбородок под седой бородой.

– Тогда я предлагаю, чтобы Пол Мейсон принял командование, а все остальные беспрекословно подчинялись его приказам.

Пол не мог вымолвить ни слова. "Как это случилось? Как я могу?.." Сквозь пелену ошеломления он услышал, как заговорила Энн. Она подражала официальному тону Райта, но в голосе ее подспудно звучал страстный протест.

– А я предлагаю, чтобы командующим стал Эдмунд Спирмен.

Эд нахмурился, покраснел, бросил на Энн взгляд, исполненный и гордости, и удивления.

– Еще будут кандидатуры? – спросил он с сомнением. – Голосуем вслух?

– Как хотите, можно и вслух, – сказал Райт.

– Д-давайте вслух, – прошептала Дороти, и на лице ее Пол прочел: "Ты справишься, или это слишком много для тебя? И как быть мне?.."

– Решено, – сказал Спирмен.

Пол беспомощно кивнул.

– Я отдаю голос за Пола Мейсона, – сказала Дороти.

Райт бросил взгляд на Пэкриаа. Когда была выдвинута кандидатура Спирмена, принцесса даже оставила свой обычный невозмутимый вид.

– Спирмен! – воскликнула она с энтузиазмом.

– Пол Мейсон, – раздался из задних рядов бас Миджока.

Голосование шло быстро. Эбара дернул Райта за руку, отрицательно замотал головой в знак того, что не будет голосовать, и снова куда-то скрылся. Сирс проголосовал за Пола с невеселой усмешкой на губах. Сьюрок заколебался, виновато улыбнулся Полу и сказал:

– Спирмен.

Так же проголосовала и Лиссон. Остальные лесные женщины и Элис отдали голоса за Пола Мейсона. Дети сидели тихо; им не нужно было уточнять, что это занятие для взрослых. Когда один из самых младших начал что-то напевать себе под нос, маленькая Дьюнин присела рядом с ним на корточки и закрыла ему рот ладонью.

Шесть пигмейских капитанов последовали примеру Пэкриаа, предварительно изобразив серьезные раздумья. Голоса разделились поровну: десять к десяти. Седьмая из военачальников Пэкриаа попала в серьезное затруднение. Ее голос оказался решающим. Этим капитаном была Низана молчаливая и уравновешенная женщина, левый бок которой был обезображен старым шрамом. Нижняя левая грудь у нее отсутствовала в результате того же давнего ранения. Пол часто ее видел, но совсем не знал. Низана изучала кандидатов, и на лице ее читалась мучительное и искреннее усилие принять собственное решение. Она упорно избегала встретиться взглядом с Пэкриаа. Наконец зеленые глаза остановились на одном из кандидатов с обезоруживающей решимостью.

– Пол Мейсон.

Пэкриаа подскочила на месте, как будто получила шлепок. Но быстро опомнилась.

– Токрайт, разве Эбара не голосует? – спросила она.

Эбара сделал шаг назад, еще два шага – и оказался рядом с могучей тушей Сирса Олифанта. Его выпученные глаза забегали, стараясь не наткнуться ни на взгляд Райта, ни на взгляд Пэкриаа. Пухлые губы задрожали.

– П-пол Мейсон, – выдавил он.

– Двенадцать к десяти, – сказал Райт. – Эбро Пэкриаа, я благодарен...

Пэкриаа не обратила внимания на его слова. С ядовитой любезностью она произнесла:

– Эброшин Низана, возможно, ты желаешь остаться здесь?

Полу показалось, что внутри него проснулась какая-то посторонняя сила, действующая помимо мысли.

– Это будет великолепно, Эбро Пэкриаа. Если я теперь главнокомандующий, мне понадобится здесь кто-нибудь из вас. Я рад выбрать Эброшин Низану.

Принцесса уставилась на него. Ее зрачки сверкнули. Обычно это служило признаком веселья у пигмеев – более говорящим, чем смех. Но в точности никто не знал. Машина ее мозга заработала, взвешивая опасности и преимущества. Прямой приказ в этот момент мог либо окончательно завоевать поддержку Пэкриаа, либо, напротив, – она отказалась бы, а с нею были бы потеряны двенадцать сотен воинов. Принцесса все понимала, и ей понравилось, что Пол бросил вызов. Суть личности Пэкриаа заключалась в преувеличенной личной гордости. И еще... тонкое копье в ее руке умело разить быстро, как кобра. Пол сказал:

– Эбро Пэкриаа, сообщи другим вождям наше решение. И, если они согласятся, пусть явятся сюда незамедлительно.

Слева от него возникла серо-белая тень. Изменение позиций тотчас отразилось в нарочито бесстрастном взгляде Пэкриаа. Пол подумал: "Что быстрее руки пигмея? Только рука гиганта..." По крайней мере, копьем его проткнуть не удастся, раз Миджок рядом.

Пэкриаа взмахнула рукой. То было безопасное движение, не угрожающее. Принцесса дала знак шести капитанам следовать за ней. Пигмеи вышли из крепости, оставив Эброшин Низану очень одиноко смотреть себе под ноги.

Спирмен встряхнулся и сказал без тени горечи:

– Пол, можешь положиться на меня во всем. Сделаю, что смогу.

Он говорил совершенно искренне. Если взгляд его при этом был слишком прямым, слишком честным – неважно. Пол с радостью пожал ему руку, поблагодарил и вернулся к насущным делам.

– Надо дважды слетать на остров, Эд. Прямо сейчас, пока еще светло. Энн, Сэмис и пятеро самых маленьких детей полетят первыми. Возьмете весь плотницкий инструмент и садовый инвентарь. Третий полет – завтра утром.

Пол заметил, как Райт сразу расслабился, как будто тяжелый груз упал с его плеч. И это было Полу наивысшей похвалой...

Энн направилась к шлюпке, больше не протестуя. Но в самый последний миг она вдруг обернулась и бросилась назад, чтобы поцеловать Райта в губы...

А когда Эд вернулся из второго полета, доставив на остров Дьюнин и еще четверых детей лесных гигантов; когда настала ночь, и отблескивающая красным в свете луны шлюпка мягко опустилась с неба – тогда зазвучали барабаны.

4

Пол услышал барабаны, находясь в комнате, которая принадлежала ему и Дороти. На самом деле комната была всего лишь отгороженным циновками углом внутри крепости, но Дороти успешно поддерживала иллюзию, что это настоящее жилище. Стульев не было. Сидели на ковре, который представлял собой выделанную шкуру ускарана – подарок Эбро Бродаа, чьи воины прикончили тигроподобного зверя, когда тот повадился было нападать на ее деревню. Кровать представляла собой грубую деревянную раму с натянутой на нее шкурой азониса. Но Пол и Дороти привыкли к своему углу и полюбили его. Дороти развесила на стенах несколько картин Пола, среди них – портрет Миджока и портрет Райта, в котором Полу удалось поймать и запечатлеть характерную вдумчивую настороженность старого ученого. Красные цветы из джунглей были слишком яркими и душистыми, чтобы держать их здесь, но Дороти нашла луговой кустарник, цветущий голубыми цветочками и белый цветок, который рос в укромных затененных местах и запахом напоминал земной нарцисс...

Пал не видел Дороти, было слишком темно. Но он знал, что ее глаза сейчас широко открыты и обращены к нему. Дороти едва слышно шепнула, прижимаясь щекой к его плечу:

– Я думала, что буду ненасытной. А теперь я хочу только быть рядом и не думать... – И все-таки мысль преследовала ее. – Десять тысяч. Десять тысяч... Что ты сможешь сделать?

В утешение ей Пол мог только механически повторить то, что Дороти и так уже слышала:

– Сначала будет фронтальная атака, потому что пигмеи не умеют воевать иначе. Но я превращу ее в организованное отступление – на остров. Мы двинемся на юг, обойдем холмы с южной стороны и выйдем прямиком к побережью. Мы будем на острове примерно... в общем, скоро.

– Но горная гряда – скалы на побережье напротив острова... вы не сможете через них перебраться, они такие высокие и отвесные...

– Помнишь реку, которая берет начало в этих холмах и течет почти точно на запад? Она впадает в море к северу от скальной гряды. Я думаю, что мы сделаем плоты и сплавимся вниз по этой реке. Водопадов на ней нет. А на берегу мы что-нибудь придумаем. Сделаем долбленки с выносными уключинами. Я уже показывал старому Рэку, как сделать такую лодку. Может быть, он уже начал над ней работать.

Дороти положила ладонь Полу на губы.

– Помолчим, – сказала она. – Пусть это мгновение длится...

Но даже в миг самого острого наслаждения Дороти прошептала:

– Я буду... жечь костер на берегу... ночью и днем...

И когда рука Пола, ласкавшая ее волосы, вздрогнула и расслабилась, а утомленная Дороти едва дышала, Пол услышал барабаны.

Барабаны били в отдалении – и со всех сторон. Только все помнящий рассудок настаивал, что барабанный бой доносится с озера. Поначалу звука не было: возникла давящая боль в затылке, дразнящий нервные окончания скрежет. Всего лишь барабаны. Пустые колоды, обтянутые шкурой, по которым колотили низенькие раскрашенные дикари.

– Получается, что вы должны улететь сегодня.

Дороти не нашла сил ему ответить. Пол положил Элен на ее дрожащие руки и заторопился наружу.

Выйдя из крепости, он увидел в небе огни возвращающейся шлюпки. Барабаны вошли в единый ритм – глухая пульсация в размере пять восьмых, стремительная, угрожающая. Но отдаленная. Это по-прежнему был не вполне звук: "АХ-ах-ах-ах-ах, АХ-ах-ах-ах-ах"... Барабанный бой не приближался, не делался громче, но в нем нарастала зловещая настойчивость, неумолимость водопада или работающего механизма. "АХ-ах-ах-ах-ах"...

Пол понадеялся, что Райт и Сирс спят. Но пройдет еще по крайней мере час, прежде чем Пэкриаа вернется с другими вождями – если она вообще это сделает. Элис и Эбара стояли в дозоре. Трое из детей лесных гигантов все еще были в лагере. Лежат ли они сейчас без сна, погруженные в мечты и фантазии об острове, как вели бы себя на их месте дети черинов?

Кэмон в одиночестве сидела у ворот. На другом конце двора скорчилась другая одинокая фигурка. Пол велел Эброшин Низане отдыхать, поскольку пока дела для нее не было. Но он знал, что она не спит, и сейчас повернулась к нему.

– Кэмон, шлюпка отправится в третий полет сегодня. На ней хватит места и для тебя. Полетишь?

Черные губы улыбнулись ему с покрытого седой шерстью лица.

– Если ты так хочешь.

– Да. Пожалуйста, держись поближе к Дороти. Здесь останутся четыре ваших женщины – хотя я предпочел бы отправить их тоже, если бы мы имели такую возможность. Тейрон – умная и выдержанная женщина, она их организует. Ты больше нужна на острове. Не оставляй Дороти одну часто.

Старуха пробормотала:

– Странная вещь эта ваша черинская любовь. Среди нас два существа не бывают настолько близки, это не в нашей природе. Но, мне кажется, я вижу в этом хорошие стороны...

Пол с трудом разбирал ее негромкие слова. Все заглушал почти инфразвуковой бой барабанов. Похоже, Кэмон он как раз не мешал, хотя она должна была слышать его даже лучше Пола.

– Я буду с ней, Пол, – сказала Кэмон и повернула голову, чтобы пронаблюдать за тем, как Спирмен сажает шлюпку, словно скользя вниз по длинному пологому холму.

На подъемном мостике Спирмен остановился и наклонил голову, прислушиваясь к барабанам.

– Это они.

Он словно прочел мысли Пола:

– Что, слетать еще раз сегодня? Пожалуй, так будет лучше.

– Да. Перекуси пока, почему бы и нет? Кэмон тоже летит.

Спирмен кивнул без удивления.

– Я не голоден. Интересно, как долго они будут барабанить?

Райт вышел из своей комнаты. Он явно не спал.

– Наверно, до тех пор, пока не нападут. Всю ночь. А, может, и весь завтрашний день. Чтобы ослабить наш боевой дух. Черт бы их побрал...

Как-то сложилось так, что Пол обнаружил себя идущим к шлюпке вместе с Дороти, с малышкой Элен на руках. Он забрался внутрь, проверил ремни безопасности. Элен проснулась и вела себя беспокойно, пока Дороти не дала ей грудь.

– Подумать только, – сказал Пол глядя на ребенка, – ты выносила ее и родила – сама, без всякой помощи...

– Сама! – изумилась Дороти. – Со мной был ты. И док – прекрасный медик, что бы он о себе не говорил. А разве ты не помнишь, как Миджок протянул мне руку, чтобы я держалась за нее в самый трудный момент? "Я дерево", – сказал он тогда...

И Дороти уверенно улыбнулась Полу и продолжала улыбаться, пока не пришли остальные. Пол выбрался из шлюпки, чтобы они разместились и отошел в сторону. Он смотрел, как не по-здешнему прекрасное творение рук человека двадцать первого века извергло зеленое пламя и горячие газы над озером, прыгнуло ввысь и исчезло в безлунной тьме над холмами. Барабаны непристойно нашептывали, рыдали, захлебывались от ярости.

Пол не замечал, что Сирс Олифант стоит рядом с ним, пока тот не заговорил:

– По-моему, Пол, барабаны не отвечают своей цели. Они не пугают меня, а только злят. Ты можешь не волноваться на мой счет, Пол.

– Я и не волновался. – Пол бросил взгляд на автоматический пистолет, который висел в кобуре на поясе толстяка, вспомнил, в какой чистоте Сирс всегда держит свою винтовку. – Мой отец говаривал, что большинство мужчин похожи на хороших сторожевых псов, которые боятся, но несут охрану несмотря на страх. Лишь немногие похожи на кроликов и опоссумов. – Пол повернулся спиной к холмам. Там уже не на что было смотреть. Совсем не на что. – Хотел бы я, чтобы ты был знаком с моим отцом. Он был высоким мужчиной и обожал животных. Приводил их в качестве примера в любом разговоре. И не мог стерпеть, даже если оса билась о стекло. В любой момент у него из кармана могла вылезти белоногая мышь и спуститься вниз по ноге.

Пол засмеялся. Барабаны отбивали свои пять восьмых – страстные, вкрадчивые, жестокие. Сирс наблюдал за синими светляками над озером. Вода была так спокойна, что сапфировые отражения тоже казались настоящими светляками.

– Он был преподавателем, а?

– Некоторое время, пока он не поселился в Нью-Хемпшире. Ему не позволили преподавать историю девятнадцатого и двадцатого веков так, как он ее видел. Он видел ее в терминах этического конфликта: человек против государства, самостоятельность против разнообразных жутких социализмов, восторженный альтруизм против "моя хата с краю". И он считал абсолютно неважным, когда была построена первая амфибия с атомным двигателем, в 1952 году, или в 1953. Доку мой отец тоже понравился бы. Он понимал, что кроется за строками законов. И учил своих студентов исследовать не только теории, но и текущие мрачные следствия доктрины "цель оправдывает средства": Александр, Август, Наполеон, Ленин, Гитлер. Его подход расценили как "сознательное занижение значения технического прогресса". Он не занижал значения технического прогресса, он просто понимал, что есть вещи куда важнее. И не хотел, чтобы из техники сотворили нового идола. Так и получилось, что на мое обучение в колледже отец зарабатывал разведением пони и домашней птицы. Неплохое занятие – во всяком случае, он так говорил... Сирс, как по-твоему, Пэкриаа вернется?

– Думаю, да... О, Крис! Хороший вечер для месяца черина.

Бледное лицо Райта словно светилось во мраке. Суровый, усталый, высокий, он устремил взгляд в сторону озера и произнес, говоря как будто сам с собой:

– Месяц черин... Месяц, который мы назвали в свою честь... я думаю, это простительная суетность. Последний месяц Первого года... Пол, я выбрал тебя исключительно из эгоистических побуждений. Я взвалил на тебя бремя, которое никому не под силу нести.

– Мы все несем его.

– Спасибо, сынок.

Райт отошел от них и остановился в одиночестве на берегу озера, вслушиваясь в глухой гул барабанов. Пол услышал, как он настойчиво шепчет с болью в голосе:

– Каждый ценен... Все до единого...

– Смотрите! – воскликнул вдруг Сирс.

На кромке леса появились пять огромных белых фигур.

– Они раньше никогда так не делали. Сюзи! В чем дело? Ну же, девочка, иди сюда и расскажи старику...

Пол пошел следом за ним.

– Это, наверное, барабаны. Как ты думаешь?

Пятеро животных жалобно ворчали, но перестали жаловаться, когда Сирс принялся похлопывать их по ногам, успокаивать и уговаривать.

– Видишь ли, Пол, их основная территория лежит к северу отсюда... Ну-ну, Мистер Смит, старый негодник, успокойся... Так почему они не ушли подальше от звука? Не волнуйся, Милли, Мисс Понсонби...

– Дикие бы ушли. А эти пришли к тебе.

– Ох... Если отряд Лэнтис – тот, что на северо-востоке...

– Вряд ли, приятель. У Пэкриаа повсюду шпионы. Она бы нас предупредила. Элис стоит в дозоре в полумиле к северу от нас. Даже если бы он их не услышал, то почуял бы их запах. Но все-таки я пойду поговорю с ним.

В глубине леса барабаны звучали немного глуше. Но все равно они мучительно отзывались в самых дальних тайниках мозга. Пол решил поберечь земной радиевый фонарик и доверился своему чувству направления. Он научился двигаться в джунглях настолько бесшумно, насколько это вообще возможно для черина. Бесшумнее Спирмена; достаточно бесшумно, чтобы подкрасться к азонису на расстояние броска копья. В лесу не было особой опасности – разве что со стороны ускарана. Пол только один раз видел этого зверя живьем, и то краем глаза – однажды в послеполуденный час полосатая кошка скользнула среди полос света и тени. Шкура ускарана, которая служила ковром в их с Дороти комнате, вполне могла принадлежать земному тигру. Черные рептилии предпочитали жаркое солнце и мелкую воду, никогда не забираясь на сухие места – тем более ночью. Шум и писк стаи кэксма, как говорили пигмеи, слышно издалека – кроме как в сезон дождей, когда все звуки заглушает шорох и шелест льющейся с неба воды. Как бы ни бесшумно двигался Пол, черношкурый Элис услышал его раньше, чем Пол сообразил, что добрался до места.

– Пол, это ты?

Лесные гиганты видели в темноте лучше черинов, но хуже кошки. Они охотились по ночам только при яркой луне.

– Да. Все спокойно?

– Спокойнее, чем у меня на душе.

Пол по-прежнему не видел гиганта.

– Я берегу фонарик. Ты где?

Элис хихикнул и, протянув невидимую руку, коснулся Пола.

– Олифанты вышли на луг. Мы задумались над тем, что их встревожило.

– Барабаны. На северо-востоке пока ничего. Но из верхних деревень движется много пигмеев. Я услышал их и почуял запах красных цветов.

Пэкриаа сказала, что люди Лэнтис никогда не украшают себя этими цветами. А в отношении слуха и нюха на Элиса можно было положиться.

– Мне показалось, что олифанты пришли к Сирсу. Может такое быть, Элис?

– Алойна... – пробормотал Элис старое название животных. Оно дословно значило "белое облако". – Есть две вещи, которых не знает никто: пути красной и белой лун, когда мы их не видим, и мысли алойна. Так мы говорили прежде. Вы помогли нам сделать первый шаг к познанию того и другого. И дали знания об иных, более важных вещах.

Элис никогда не уставал расспрашивать Райта. Он стремился – даже больше, чем Миджок, – продвинуть вперед тревожащую границу между ведомым и неведомым, найти новые проблемы и новые задачи.

– Значит, всегда остается что-то неизвестное?

– Всегда, Элис. – Пола чувствовал тепло его руки. – Что такое смелость?

Гигант дышал абсолютно неслышно.

– Покинуть родную планету и отправиться в путь в крохотной скорлупке – для этого нужна была смелость.

– Быть может, мы лишь отвечали призыву неведомых сил. Но смелость, по-моему, принадлежит к известным вещам. Это достижение плоти и крови, Элис – слышать барабаны в темноте и оставаться на посту, как поступаешь ты. Как, надеюсь, поступлю и я. Сейчас мне надо вернуться. Скоро Лиссон придет тебя сменить...

Пэкриаа вернулась. И с ней пришли еще пять вождей. Райт зажег глиняный светильник. Светильник был наполнен жиром, вытопленным из туш болотных рептилий – таких же точно, как черный ящер, который чуть не прикончил Миджока. Миджоку страшно нравилась идея, что ползучий ужас болот может одновременно быть источником света. Людей научили получать использовать этот жир пигмеи. Они чуть ли не каждый месяц отправлялись на болота и истребляли рептилий десятками – исключительно ради жира.

Пэкриаа вела себя чуть ли не кротко. Ее улыбка в адрес Пола вполне могла быть черинской улыбкой; у нее дрожали руки, и один раз она даже не выдержала и заткнула уши. Пол подумал, что барабанный бой может действовать на пигмеев гораздо сильнее, чем на людей. Английский язык Пэкриаа был трогательно правилен:

– Я не сказала ясно, что буду подчиняться вашим приказам. Я была разгневана, за что прошу меня извинить. Это все в прошлом. Мои сестры тоже согласились.

Коренастая Эбро Сэмираа; худая, хромоногая Эбро Кэмисйаа; спокойная Эбро Бродаа – этих трех Пол уже встречал раньше. Эбро Дьюриаа и Эбро Тэмисраа из самых далеких деревень держались робко. Дьюриаа была толстухой с глуповатой улыбкой; в Тэмисраа проглядывала угрюмая жестокость дикаря. Раскрашенные кости ее ожерелья походили на человеческие позвонки. В Эбро Сэмираа Пол увидел опытного и сдержанно-яростного воина. Ее зеленые глаза имели оттенок темного нефрита, а тело от плеч до бедер представляло собой ровную колонну мускулов. Пол предположил, что она отчаянно храбра, довольно умна и великолепно дерется в первой линии бойцов. Хромая Кэмисйаа наверняка тоже отличается храбростью, но при этом осторожна, коварна и проницательна. Толстая Дьюриаа показалась ему скорее политиком, чем бойцом. Эбро Бродаа он знал, как умную и думающую предводительницу – в ней крылся мыслитель, и, может быть, даже мечтатель.

Принцессы принесли новости. Разведчица из деревни Бродаа сумела определить местоположение северо-восточного отряда армии Лэнтис. Отряд стоял лагерем в двенадцати милях к северо-востоку, на противоположной стороне глубокой, но узкой речки. Разведчица продемонстрировала выдержку которая, впрочем, среди пигмеев считается сама собой разумеющейся. Она перебралась через речку выше лагеря и проплыла вдоль берега, кроясь в тростниках. Вестойцы были чересчур уверены в себе и потому беспечны. Их диалект отличался от наречия северных деревень, но основное разведчица поняла. В отряде насчитывалось шесть сотен бойцов. Лучников не было. Разведчица слышала, как женщины-воины жаловались на это обстоятельство. Им не хватало мужчин, которые не только участвовали в сражении, как бойцы второй линии, но и развлекали их на стоянках. Возвращаясь, разведчица обнаружила вестойского часового; оглушила ее, заткнула кляпом рот и притащила в лагерь Бродаа. Там пленницу заставили говорить. Бродаа собралась было описать этот процесс, но тут Пэкриаа глянула на Сирса и прервала ее:

– В общем, они планируют перейти речку еще до рассвета, двинуться прямо на запад и попытаться оттеснить нас на открытое место. Там на нас хлынет вся остальная армия.

"Пленница, надо полагать, мертва... Я не хочу этого знать. По крайней мере, не сейчас..." В голове у Пола словно включился бесстрастный механизм, отвергающий сострадание, отвергающий все, кроме насущно необходимого. Включился и принял на себя участие в военном совете.

– Эбро Сэмираа, ты будешь командовать воинами своей деревни и деревни Эбро Дьюриаа. Эбро Дьюриаа, ты будешь командовать своими людьми, но под началом Эбро Сэмираа. Слушайся ее приказов, как моих.

Вмешалась Пэкриаа, чтобы перевести его слова толстой предводительнице. Та не выказала враждебности, скорее облегчение, и в знак подчинения протянула руки, подставив их под растопыренные пальцы Эбро Сэмираа.

– Эбро Сэмираа, возьми эти три сотни воинов, возьми лучников, скрытно отправляйтесь как можно скорее к этой речке и атакуйте отряд врага. Важно напасть на них раньше, чем они приготовятся выступить сами. Если они побегут, преследуйте их ровно столько, чтобы посеять панику и беспорядок, затем сразу же возвращайтесь. Если сможете взять пленных, доставьте их сюда невредимыми. Но не ввязывайтесь в долгое преследование. У нас впереди еще одиннадцать часов темноты. Я надеюсь, что вы вернетесь задолго до рассвета.

– Хорошо! – воскликнула Пэкриаа, и Сэмираа тоже проворчала что-то одобрительное.

– Возьми мою разведчицу, сестра, – сказала Бродаа. – Я наградила ее пурпурной юбкой. Теперь она Эброшин, и моя подруга.

Дьюриаа вперевалку потрусила за Сэмираа. Пэкриаа продолжала бросать косые взгляды на Эброшин Низану, и Пол отправил капитана сменить с поста Эбару. Та с радостью удалилась.

Сирс продолжал терзаться беспокойством:

– Мои олифанты! Черт побери, Пол, я просто не знаю... Они сбились в кучу на лугу – как раз на дороге. Они пострадают!

– Пойдут ли они за Эбарой?

– Думаю, да...

Появился Эбара и надулся от гордости, когда услышал, чего о него хотят.

– Конечно же, они пойдут за Мистером Джонсоном. А Мистер Джонсон пойдет за мной.

Пэкриаа рассмеялась. Она ухватила Эбару за торчащее ухо и подтащила к себе, усмехаясь Бродаа поверх его головы.

– Каков уродец! – Пэкриаа потрепала мужчину по шее. – И он поведет олифантов! Не дрожи так, мой маленький муж, я на тебя не сержусь. Взгляните-ка на него! – Она развернула Эбару лицом к остальным принцессам, чтобы те могли оценить его достоинства. – Я жить без него не могу! Когда война окончится, он вернется ко мне в постель. Но сейчас он поведет олифантов. Поторопись, Эбара. И береги себя.

Ущипнув напоследок, Пэкриаа оттолкнула его.

– Удерживай олифантов в лесу, – велел Пол Эбаре. – И оставайся все время с ними.

– Ладно. – Пэкриаа сбросила веселое настроение. – Он все равно ничего толком не сделает. Он даже стрелять из лука не научился... Ага, смотрите!

Она заметила в ночном небе красный огонек шлюпки.

– Смотри, Эбро Тэмисраа. Ты еще не видела, как она летает ночью.

Огонек двигался медленно и плавно – как будто какая-то безумная звезда решила опуститься с небес. Шлюпка направлялась не к ним, а в сторону озера – милях в десяти от крепости. Она все еще была высоко, когда из ее днища вырвался мощный луч прожектора, прошелся по озеру с северо-востока на юго-запад и погас.

– Все в порядке, – сказал Пол. – Я предложил, чтобы Эд на обратном пути разведал, что происходит на озере...

Красный огонек внезапно нырнул вниз. Райт судорожно вздохнул.

– Все нормально, – повторил Пол. – Спускается, чтобы рассмотреть поближе...

Но несмотря на его слова все, и сам Пол тоже, замерли в напряженном ожидании. Мгновение тянулось бесконечно.

Оранжевая буря пламени грянула над озером, и бой барабанов вдруг прекратился. Пол механически произнес в полный голос:

– Он ударил по ним выхлопом из дюз. Надо полагать, поджег несколько лодок. Я не приказывал этого делать, док. И не поступил бы так на его месте...

Красный огонек двинулся в сторону крепости; пропал, когда шлюпка заложила вираж; появился снова – уже больше размерами. Прожектор ненадолго осветил луг, и шлюпка приземлилась, прокатившись почти до самого рва, прежде чем остановилась окончательно. Спирмен выбрался из шлюпки и направился к крепости, слегка пошатываясь.

– Видели? – довольно спросил он.

– Угм-гм. Что ты узнал?

– Это были лодки с барабанами. Господи боже, как они запылали! Распустились, как оранжевые цветы... Ну ладно. Значит, так: основной флот находится на озере милях в тридцати от лодок с барабанами, и медленно движется сюда. Сухопутную армию я не разглядел – они не жгут костров.

– Хорошо. Садись сюда, Эд.

И они разработали план военных действий – насколько вообще можно было говорить о чем-то подобном при соотношении сил десять к одному, да еще на планете, куда их никто не приглашал.

Пол вместе с Миджоком и Пэкриаа должен был еще до рассвета повести три сотни воинов-женщин, вооруженных копьями, и сотню лучников-мужчин на юг. Если повезет, они могли бы дезорганизовать наступающую армию, воспользовавшись внезапностью нападения и огнестрельным оружием. Но скорее всего это будет лишь мелкой стычкой – ну разве что вестойцы перепугаются больше, чем можно от них ожидать. Вероятно, они просто отступят, чтобы избежать потерь.

Остальные силы будут на краю леса ждать появления Лэнтис. Райт останется в крепости с четырьмя женщинами лесных гигантов, которые умеют обращаться с винтовками. Эбро Кэмисйаа и Эбро Бродаа со своими отрядами станут в центре, Сирс и Эбро Тэмисраа займут правый, западный фланг. С ними будут Элис и Сьюрок. Спирмен в шлюпке присоединится к атакующему отряду, как только рассветет. Пол ничего не сказал о последующем движении отрядов на юг – об отступлении, замаскированном под атаку. Когда для этого придет время, он объединит всех оставшихся под своим началом. Но даже тогда пигмеи должны быть убеждены, что они честно атакуют. Иначе им не удастся достичь южного края цепи холмов – а, скорее всего, они будут загнаны в холмы кэксма и погибнут там.

Снова забили барабаны. Барабанный бой возобновился уже после того, как военный совет был окончен, и Сирс отправился принимать командование над правым флангом – вместе с Элисом, Сьюроком и суровой Тэмисраа. Остальные пигмейские командующие тоже разошлись по местам. Райт удалился к себе в комнату – поспать немного, сказал он. Пол вместе со Спирменом вышел к шлюпке, где Спирмен ляжет спать, чтобы вылететь сразу с рассветом. Спирмен похлопал Пола по плечу.