Текст книги "Дети джунглей (сборник)"

Автор книги: Эд Макбейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 35 страниц)

Глава 13
МЕЛИССА

Малони попросил водителя подождать и направился в подъезд жилого дома, раздумывая, откуда лучше начать поиски пакета – с первого или с верхнего этажа. Часы в вестибюле показывали двадцать пять минут шестого, а значит, каждая уважающая себя домохозяйка уже готовила обед для своего семейства. Не очень-то подходящее время звонить в квартиры и отрывать их от дела, но его подстегивало преследование бандитов. Он начал жалеть о данном водителю обещании поделиться с ним богатством. В конце концов, ведь это именно он подвергался всем опасностям, связанным с поиском пиджака, он сам догадался, почему пиджак представляет такую ценность, он поставил на пиджак со вчерашнего утра, какого же черта он должен подарить водителю целый процент от громадной суммы только за то, что тот отвез его из Бруклина в Куинс и обратно? Ладно, решил он, мы еще пересмотрим нашу договоренность после того, как я обнаружу пиджак, сейчас главное – это найти его.

«И все-таки, с какого же этажа мне лучше начать, – гадал он. – Пожалуй, всегда целесообразнее начинать снизу, а затем двигаться наверх, так что начну-ка я с самого низа, то есть с подвала.

Я могу застать там какую-нибудь женщину, которая не успела управиться со стиркой белья, и, поговорив с ней, таким образом избегну повтора, что может произойти, если я спущусь в подвал в конце обхода дома, – я могу наткнуться там на того, кого уже спрашивал. Да, самое лучшее – начать с подвала, что я и сделаю.

Какая-то смутная, тревожная мысль мелькнула у него в мозгу, но он не успел осознать, какая именно. Вместо этого он уже прикидывал, куда ему лучше отправиться, когда он добудет пиджак – в Джакарту, Монте-Карло или в Лондон (где, так уж случилось, беби, играют решительно во все!). А может, уехать на Сицилию, где сможет жить как король всего на два доллара в неделю, играя в Боссе с тамошними мафиози. Все эти блистательные идеи роились у него в мозгу, но, понятно, сначала необходимо завладеть пиджаком. И все же за этими мечтами его беспокоило нечто неопределенное, но он никак не мог додуматься, что это могло быть.

Однако что-то было. Что-то непонятное и тревожащее.

В подвале он застал только одну женщину, которая доставала из стиральной машины влажное белье. Он приблизился к ней и спросил, не подбирала ли она сегодня утром в вагоне подземки пакет с Джуди Бонд, потому что этот пакет принадлежит ему, и он с удовольствием предложил бы вознаграждение за его возврат, потому что находящийся в нем пиджак дорог ему как память (он воспользовался ироничным объяснением К.). Женщина была очень приятной внешности, немного похожей на Ирэн, тоже ирландского типа, но не такой красивой, ей было лет тридцать пять и вокруг ясных глубоких глаз уже появилась сеточка морщинок. «О Господи, – сказала она, – я бы с радостью вам помогла, сэр, но, видите ли, сегодня я встала в половине шестого, чтобы приготовить завтрак мужу, который собрался половить рыбу на Лонг-Айленд-Саунд, так вот я приготовила ему завтрак, подняла детей накормила и одела их, чтобы они пошли в Проспект-парк, где их школа устраивала пикник, и еще сделала им бутерброды и завернула их, чтобы дети взяли с собой завтрак.

А потом вытерла в квартире пыль, и тут моя свекровь спустилась к ленчу, который я должна была сделать для нее, она очень любит жареную курицу, так что я приготовила ей ленч, а потом поменяла чехлы на мебели, вывела пятно с ковра в гостиной, которое посадила наша собака, и еще ждала электрика, который должен был прийти и починить дверцу холодильника, там не выключался свет, когда дверца закрывается, а он не приходил до трех часов и сделал ее только к четырем, мне это стоило пять долларов за вызов и доллар семьдесят за починку. А тут как раз вернулся муж и принес такую замечательную камбалу, так что мне пришлось почистить ее и положить в холодильник, а там опять не выключается свет, а ведь прошло только десять минут, как ушел электрик, вы подумайте! Ну и потом, уже около половины пятого я спустилась сюда постирать и, как видите, я только вынимаю последнюю партию белья, а мне еще нужно развесить его, потом подняться к себе и приготовить обед на всю семью, а дети должны вернуться уже к шести, если автобус приедет за ними вовремя, так что, как видите, сегодня я никуда не выходила и не ездила, тем более подземкой, и не находила там вашего пакета, который вам так дорог, честное слово, мне ужасно жалко».

Малони поблагодарил ее и двинулся было к выходу, как вдруг услышал голоса, доносящиеся из маленькой комнатки рядом с шахтой мусоросжигательной печки. Он решительно направился туда, ожидая увидеть там еще нескольких женщин, болтающих о своих дневных заботах, и был очень разочарован, застав там только трех девочек, сидящих за низеньким столиком и увлеченно играющих в джеки [17]17
  Джеки – набор маленьких металлических предметов, на которых изображены шесть точек, используемые в игре – джеки.


[Закрыть]. Комнатка была побелена известкой и увешана забавными картинками, изображающими героев детских мультфильмов, здесь были Том и Джерри, Скрипи и старый король Коул и Белоснежка со своими веселыми гномами, и много чего еще. Голая электрическая лампочка свисала на шнуре над столом, ножки которого оказались подпиленными, чтобы за ним можно было поставить четыре маленьких детских стульчика. Сам стол был выкрашен в ярко-желтый цвет, а стулья – в ярко-розовый. Девчушкам было лет по восемь, на них были синие платьица, которые приятно сочетались с желтым столом, розовыми стульями, белыми стенами и яркими картинками из детских сказок. Они азартно вскрикивали, целиком поглощенные игрой, и не обращали ни малейшего внимания на остановившегося в дверном проеме и наблюдающего за ними Малони. Он собирался так и уйти незамеченным, но в последний момент заметил что-то знакомое на полу рядом с розовым стульчиком в конце стола, который занимала темноволосая девочка.

Это был пакет с Джуди Бонд.

У него бешено подпрыгнуло сердце.

Он сразу узнал шуструю курносую девочку, которая сидела напротив него со своей толстой мамашей в вагоне подземки. Он шагнул в комнату и теперь заметил, что девочка крепко сжимает ручки пакета маленькой пухлой ручкой. Она взглянула на него, когда он нерешительно затоптался на месте, ее темные глаза холодно и медленно осматривали его, словно оценивая.

– Привет, – неуверенно сказал Малони.

– Привет, – прочирикали две другие девчушки, но эта темноволосая не ответила на приветствие, а, наоборот, продолжала напряженно и подозрительно наблюдать за ним, все так же крепко вцепившись в пакет.

– Извини меня, девочка, – сказал он, – но это твой пакет?

– Да, мой, – не отрывая от Малони взгляда, ответила она высоким тонким голосом, который, казалось, исходил из ее курносого носика, так как рот оставался плотно сжатым.

– А ты уверена, что не нашла его в вагоне подземки? – спросил Малони и улыбнулся.

– Да, я нашла его там, но все равно теперь он мой, – сказала она. – Что упало, то пропало, ко мне на руки попало!

– Правильно, Мелисса, – сказала одна из ее подружек. – Что упало, то пропало.

Малони хотелось придушить ее, но вместо этого он кисло улыбнулся и постарался взять себя в руки.

– Ты, случайно, не нашла в этом пакете пиджак? – спросил он.

– Нашла, – сказала Мелисса.

– Так этот пиджак – мой, – сказал Малони.

– Нет, мой, – ответила она. – Что упало, то пропало.

– Правильно, ко мне на руки попало, – сказала та же девочка.

Это была тостушка с веснушками на носу и с проволочкой для исправления зубов. Она сидела справа от Мелиссы, как какой-нибудь адвокат своей подружки, и, уперев полные ручки в бедра, смотрела на Малони с нескрываемой враждебностью.

– Этот пиджак имеет для меня сентиментальную ценность. – Малони постарался придать своему голосу трогательную патетичность.

– Что это значит – сентиментальная ценность? – спросила третья девочка.

– Ну, понимаешь, у меня с ним связаны некоторые воспоминания, поэтому он мне очень дорог, – сказал Малони.

– Мне он тоже дорог, – сказала Мелисса.

– Он ей тоже дорог, – пропищала ее добровольная заступница.

– Спасибо, Фрида, – сказала ей Мелисса.

– Ну, сама подумай, – сказал Малони как можно спокойнее и убедительнее, – как может быть тебе дорог чужой пиджак с разорванной подкладкой и…

– Из него можно много чего сделать, – сказала Мелисса, не отводя пристального взгляда от его лица.

Он считал, что такой немигающий взгляд свойствен только змеям (см, том ЗА – ЗЯ), но, очевидно, у Мелиссы было подобное им строение глаз с кожистой складкой над ними, она совершенно не моргала и ни на минуту не ослабляла мертвую хватку своего кулачка, держащего пакет.

– Назови мне хоть одну вещь, которую ты сможешь сделать из моего пиджака, – сказал Малони.

– Я могу разрезать его на лоскутки, – сказала Мелисса и неприятно захихикала.

– Точно, она может нарезать из него лоскутков, – так же с торжеством засмеявшись, сказала Фрида.

– На что разорвать его? – спросила третья девочка, очевидно, слегка глуховатая.

– Да на лоскутки, Хильда, – продолжая посмеиваться, сказала Мелисса.

– Да на лоскутки! – сказала Хильда и рассмеялась.

Все три девочки весело смеялись, тогда как Малони глупо торчал у дверей, стараясь сохранить трогательный вид и отчаянно потея. В крохотной комнатке, расположенной в подвале, не было окна, и он чувствовал, как пот стекает у него по лбу и вискам, струится под мышками и на груди.

– Что ж, – сказал он, – если ты все равно собираешься разрезать его на свои лоскутки, почему бы тебе не вернуть его мне, зная, как он мне дорог?

– А может, я и не стану его разрезать, – сказала Мелисса.

– И что же ты сделаешь?

– Я срежу с него все пуговицы.

– Зачем? – спросил Малони.

– Пришью их на платье Дженни.

– Кто это – Дженни?

– Моя кукла.

– Ну, не станешь же ты пришивать такие большие черные пуговицы кукле на платье! У куколок должны быть яркие маленькие пуговки.

– Я могу их покрасить в какой-нибудь красивый цвет, – сказала Мелисса. – Все равно это мой пиджак, и я могу делать с ним все, что захочу. Что упало, то пропало, ко мне на руки попало.

– А потерявший плачет! – сказала Фрида.

Хильда засмеялась.

– Послушай, – сказал Малони, – я могу заплатить тебе за пиджак, хочешь? Я действительно очень к нему привык, понимаешь, и я…

– Сколько? – спросила Мелисса.

– Пятнадцать центов, – назвал Малони всю имеющуюся у него на этот момент сумму.

– Ха!

– А сколько же ты хочешь?

– Я хочу полмиллиона!

– Он… он столько не стоит, – сказал Малони, пораженный удивительным совпадением. – Это просто старый пиджак с оторванной подкладкой, он не годится на… – Он облизнул пересохшие губы. – Послушай, Мелисса… Тебя ведь так зовут, верно?

– Да, это мое имя.

– Я скажу тебе, что я сделаю…

– Мистер, – сказала Фрида, – мы хотим продолжить свою игру, вы не возражаете?

– Разумеется, я не хотел бы мешать вам, но, думаю, вы все же не понимаете, как много для меня значит этот пиджак, – сказал он сам не понимая, почему он пытается договориться с какими-то первоклашками вместо того, чтобы просто схватить пиджак и ретироваться. Конечно, учитывая то, как эта немигающая рептилия Мелисса вцепилась в пакет, заодно придется прихватить и ее, и можно себе представить, какой визг поднимет эта упрямая девчонка.

– Мистер, – сказала Фрида, – почему вы не идете домой?

– Потому что мне нужен мой пиджак, – несколько раздраженно ответил Малони.

– Теперь твоя очередь ходить, Хильда, – сказала Мелисса.

Хильда собрала металлические звездочки, потрясла их в кулачке, после чего бросила на стол. Десять Джеков покатились по столу, подскакивая и кружась, и наконец остановились. Хильда критически осмотрела их расположение.

– Ну, давай, – сказала Мелисса.

– Подожди, дай примериться, – ответила Хильда.

– Нечего тебе так долго примериваться, – сказала Фрида.

– Будешь примериваться, когда перейдешь к четверкам, пятеркам или шестеркам. А что же так копаться с однушками?

– Как вы в них играете? – вдруг спросил Малони.

– Ой, мистер, уходите, пожалуйста, – сказала Мелисса.

– Нет, серьезно, – с внезапным интересом сказал он, – объясните мне, как вы играете?

– Подбрасываете мячик вверх, он подскакивает на столе, – сказала Мелисса, – и, если у вас однушки, вы должны успеть схватить один джек, прежде чем поймаете мячик, и так все десять джеков. А если у вас двушки, нужно хватать каждый раз по два джека.

– И так далее, – сказала Фрида.

– А кто считается выигравшим? – спросил Малони.

– Тот, кто добрался до десятка, – сказала Мелисса.

– До десятка?

– Да, это значит, что вы должны подбросить мячик и схватить все десять Джеков сразу до того, как поймаете его.

– А ты хорошо играешь?

– Я играю лучше всех в нашем доме.

– Она лучший игрок во всем Бруклине! – сказала Фрида.

– А может, даже во всем мире, вот! – сказала Хильда.

– Гм-м, – пробормотал Малони, затем расстегнул пиджак, снял его, бросил на стол и сказал:

– Видишь этот пиджак? Его надевали всего три-четыре раза, он совсем новый, его запросто можно продать за пятьдесят долларов.

– Вижу, – сказала Мелисса.

– Хорошо. Так вот, ставлю этот пиджак на тот, что в пакете, который порван и ничего не стоит и который ты все равно собираешься разрезать на лоскутки.

– Что вы имеете в виду?

– Я буду играть с тобой на пиджак в пакете.

– Во что играть?

– В джеки.

– Я вас обставлю, – сказала Мелисса.

– Она вас запросто обыграет, – сказала Фрида.

– Она разгромит вас, – сказала Хильда.

– Ну, так что ты скажешь – мой пиджак против того, что в пакете?

Мелисса серьезно обдумывала предложение. Она сжимала и разжимала свободную руку, губы ее шевелились, но взгляд ее темных глаз по-прежнему оставался недвижимым и немигающим.

В комнате повисла тишина. Подружки выжидательно смотрели на нее. Затем она едва заметно кивнула и сказала:

– Что ж, давайте сыграем с вами в джеки, мистер.

Малони в жизни не играл в джеки, но сейчас серьезно настроился на игру ради выигрыша в полмиллиона долларов.

– Возьму и срежу с него все пуговицы, – сказала Мелисса, эта хитрая бестия со змеиными глазками.

Малони пристроился на низенький стул, чуть не касаясь коленями подбородка, и посмотрел на стол.

– Кто играет первым? – спросил он.

– Уступаю очередь своему противнику, – сказала Мелисса, и ему показалось, что он попал в группу опытных хастлеров по джеки.

– А как… как ты это делаешь? – спросил он.

– Он продуется, – сказала Фрида.

– Она его обставит, вот увидишь, – сказала Хильда.

– Возьмите джеки в одну руку, – сказала Мелисса.

– Так? – сказал он, собрав в ладонь джеки.

– Да, теперь поднимите руку, вот на такое расстояние от стола, и киньте их. Просто разожмите пальцы и пусть они упадут.

– О'кей, – сказал он, разжал кулак, и джеки покатились по столу.

– О, очень плохой бросок, – сказала Фрида.

– Вы пропали, мистер, – сказала Хильда.

– Замолчите и дайте мне спокойно играть, – сказал он. – Что я должен делать дальше?

– Вы бросаете мячик так, чтобы он ударился о стол и подскочил, и тогда вы должны схватить один джек и поймать мячик той же рукой.

– Это невозможно, – возразил Малони.

– Но это такая игра, мистер, – сказала Мелисса. – Такие у нее правила.

– Ты не сказала мне, что ловить мячик нужно той же рукой, – сказал Малони, – Это полагается делать только одной рукой, – сказала Фрида.

– Конечно, одной и той же рукой, – сказала Хильда.

– Такие у нас правила, – Это такая игра.

– Тогда почему же ты не сказала мне об этом, когда я тебя спрашивал? – сказал Малони.

– Потому что эти правила знает каждый дурак, – сказала Мелисса. – Значит, вы выходите из игры?

– Выхожу?! – сказал он. – Леди, я только начинаю!

– Тогда бросайте мячик и начинайте игру, – сказала Мелисса.

– Не торопи меня, – сказал Малони.

Он осмотрел поле. Игра, конечно, очень простая, если в нее умеют играть эти малышки, черт, он даже видел, как в нее играли девчушки пяти-шести лет, безусловно, в ней не было ничего такого, что оказалось бы не по силам профессиональному игроку.

– Hy! – сказал он, подбросил красный резиновый мячик, схватил ближайший джек, поймал мячик и – упустил его и выронил джек. – О черт! – вырвалось у него, и он поспешно извинился.

– Твоя очередь, Мелисса, – сказала Фрида.

– Спасибо, – чинно сказала Мелисса.

Малони следил, как она старательно собрала в левую ладонь все десять Джеков, как она небрежно раскрыла ладонь и жетончики покатились по столу с металлическим звоном, смотрел, как она спокойно осмотрела их расположение, подбросила красный мячик, схватила один джек, сомкнула пальцы той же руки вокруг падающего мячика, снова подбросила его, схватила другой джек, мяч – вверх, новый джек, мяч – вверх, другой, еще один, еще один. «О Господи, – подумал Малони, – это же настоящий разгром, она собирается от однушек сразу перейти к десяткам, не давая мне возможности снова вступить в игру».

– Это были однушки, – сказала Мелисса и собрала джеки со стола, готовясь вновь раскидать их.

Он неотрывно следил, как она разжала пальцы, пытаясь определить, нет ли какого-либо секрета в способе бросать джеки, но пришел к выводу, что, во всяком случае, эта часть игры зависела только от случая, а затем сконцентрировал все внимание на том, как она подбирает их с поверхности стола. Ее действия были очень быстрыми и четкими, мячик взлетал кверху, ее рука стремительно выбрасывалась вперед, как змеиный язык (она и впрямь ужасно похожа на какую-нибудь гадюку или ужа!), тут же отдергивалась назад как раз вовремя, чтобы поймать падающий мячик, цап – два джека за раз в ее руке (правильно, ведь она проходит двушки. Господи, она почти заканчивает этот кон!), мяч снова вверху, рука делает почти неуловимое хватательное движение, один немигающий взгляд следит за снижающимся резиновым мячом, она хватает джеки и ловит мяч.

– Это – двушки, – сказала Мелисса.

– Все равно, до конца тебе еще долго, – сказал Малони.

– Она выиграла у Сельмы Кранц, – сказала Фрида.

– Она победила даже Розали Кранц, – сказала Хильда.

– Ну, играй дальше, – сказал Малони.

– Тройки, – объявила Мелисса, как будто собиралась от них перейти сразу к четверкам и дальше – к пятеркам, коротко объявляя начало каждого нового конца, и так победным маршем к десяткам, после чего заберет пиджак, перешедший к Малони от негра, который был настоящим человеком (во всяком случае, так гласила легенда), а потом поднимется домой обедать, до свидания, Малони, скажи «прощай» своему драгоценному пиджаку, если только ты не готов совершить убийство.

Он задумался, способен ли он пойти на это.

Тем временем Мелисса схватила три джека, затем следующие три и три последние, после чего на столе остался только один джек.

– А с этим что делать? – спросил Малони.

– Когда что-нибудь остается, – сказала Мелисса, – если общее количество джеков не кратно кону, то его просто подбирают отдельно.

– А, понятно.

– Да.

– Это такие правила, – сказала Фрида.

– Такая игра, – сказала Хильда.

– Понимаю.

– Четверки! – провозгласила Мелисса.

От четверок она с непостижимой быстротой перешла к пятеркам и шестеркам, и Малони следил за нею во все глаза, решив, что должен во что бы то ни стало научиться этой проклятой игре, потому что, если она потеряет мячик, что пока казалось невероятным, ему придется снова вступить в игру, и этот раз окажется его последим и единственным шансом. Он начал страстно желать, чтобы она уронила мячик или джек, или промахнулась и не поймала мячик, или подхватила только шесть Джеков, когда должна была взять семь, но ему не везло: флик – летит ее рука, пальцы сжимают семь джеков, бам – мячик падает в ее подставленную ладонь. На столе осталось три джека. Она подхватила их при следующем подскоке мяча и объявила:

– Восьмерки!

Малони машинально провел рукой по взмокшему лбу.

– Здесь очень жарко, – сказал он.

– Будет еще жарче, мистер, – хихикнув, сказала Мелисса.

Обе подружки дружно поддержали ее.

– Ну, играй же, – раздраженно сказал Малони.

Когда Мелисса собрала джеки и бросила их на стол, Малони с удивлением обнаружил, что молится, чтобы она проиграла, так же отчаянно и истово, как тысячу раз молился во время игры за прошедший год – молился за очко, когда ставил деньги на выигравшего в стрельбе, молился за «молоко», когда ставил против стрелка, молился, чтобы он, Эндрю Малони, хоть однажды сорвал большой куш, весь банк, хоть один-единственный раз. А сейчас с гулко бьющимся сердцем и с холодным потом, выступившим на лбу, он всей душой молился, чтобы эта восьмилетняя девочка выронила джеки, упустила мячик, все уронила, только чтобы выиграл он, только чтобы выигрыш ценой в полмиллиона долларов выпал ему!

Одним махом она сгребла восемь Джеков и ловко поймала мячик.

Оставшиеся два джека лежали довольно далеко друг от друга.

Мелисса изучала их все тем же немигающим взглядом, но он почувствовал ее неуверенность, потому что она больше обычного не решалась снова подбросить мячик. Он понял, что она прикидывает расстояние между Джеками и время, необходимое для того, чтобы подхватить их и успеть поймать мячик.

Необходимо было сделать это молниеносно, она понимала это, и Малони – тоже, и он напряженно улыбнулся в первый раз с начала игры.

– Давай, – сказал он, – играй.

Мелисса кивнула. Ее язык метнулся наружу, облизнув губы (все-таки она поразительно напоминала смертельно опасную змею). Карие глаза метались между двумя Джеками. Глубоко вздохнув, она подкинула мячик в воздух. Мячик ударился о стол и подпрыгнул. Со скоростью пули она выкинула вперед руку, ударила по одному джеку открытой ладонью, отчего тот скользнул по поверхности стола к своему товарищу, мячик летел вниз, она сгребла оба джека, накрыв их рукой, схватила со стола, выбросила руку влево, чтобы поймать мячик, и – промахнулась!

– Ты промахнулась, – прошептал Малони.

– Знаю, – сказала она.

– Теперь ваша очередь, – сказала Фрида.

– Начинаете с однушек, – сказала Хильда.

– А Мелисса уже на восьмерках!

– Я намерен выиграть, – прошептал Малони.

– Вот смех-то, – сказала Фрида.

– Я намерен выиграть, девочка, – прошептал он. – Впервые за всю свою жизнь я собираюсь победить.

– Играйте, – сказала Мелисса.

Он полностью сконцентрировался на Джеках и красном мячике. Он не обращал внимания на злорадные взгляды девочек, сидевших вокруг него за столом с подпиленными ножками, не обращал внимания на удушающую жару и неудобство своей позы на низеньком стульчике, не думал о том, что на кон поставлено полмиллиона долларов, он весь, целиком сосредоточился только на необходимости выиграть.

Он оказался неловким игроком. Он слишком жадно хватал джеки, слишком отчаянно сжимая пойманный мячик, но все-таки ничего не уронил, и к тому моменту, когда перешел к двойкам, начал осваиваться с приемами игры. Он не позволял только что обретенной уверенности ослабить свою сосредоточенность.

Двойки – это самое элементарное удваивание, вы ставите на двух лошадок, имеющих шансы на выигрыш, а потом – на двух следующих, и еще раз на двух, и прежде чем вы успели это осознать, на столе остаются последние два джека, и вы хватаете их и неуклюже вцепляетесь скрюченными пальцами в падающий резиновый мячик, но все-таки ловите его, да, смыкаете вокруг него пальцы, ловите его и готовы перейти к тройкам.

Тройки для него означали следующее: первая тройка – победители забега, вторая – занявшие одно из призовых мест, третья – пришедшие последними в этом заезде. Вот так, и на столе остается только один джек, это уже просто, прыг-скок – мячик подскакивает, хватаешь джек, ловишь мячик, гоп-ля! Мои дорогие.

– Я намерен выиграть, – просипел он.

– Играйте дальше, – прошептала Мелисса.

Он не обращал внимание на их твердые взгляды, на их злобное молчание, пронизанное страстным ожиданием его проигрыша, он попросту игнорировал их и успешно перешел к четверкам, причем с каждым разом у него получалось все легче и легче, нужно было только схватить четыре джека, а потом еще четыре, проще пареной репы, он зажал в руке оставшиеся два, поймал в нее мячик, усмехнулся девочкам и снова заявил, на этот раз в полный голос:

– Я намерен выиграть, дорогие мои.

– Вы проиграете! – спокойно и холодно сказала Мелисса, глядя на него своим странным немигающим взглядом.

– Вы слышали! – сказала Фрида.

– Вы обязательно проиграете! – сказала Хильда.

– Да, проиграете, – сказала Мелисса.

– Посмотрим, – сказал он. – Перехожу к пятеркам.

– Играйте, – сказала Мелисса.

Он кинул джеки на стол. Подхватил пять и поймал мячик, подхватил пять оставшихся и снова ловко поймал мячик.

– Шестерки, – сказал он.

Этот кон он прошел быстро, чувствуя все большую уверенность, совершенно не замечая ни Мелиссу, ни ее преданных подружек, все внимание сосредоточив на игре, затем с блеском прошел семерки, восьмерки и девятки, после чего сделал паузу, чтобы отдышаться.

– Играйте же, – сказала Мелисса.

– Этот кон – последний, – сказал он. – Если я его пройду, я выиграл.

– Правильно, – сказала Мелисса.

– Но сначала вам надо его пройти, – сказала Фрида.

– Сначала вы должны выиграть, мистер.

– А вы еще можете проиграть, мистер.

– Заткнитесь вы! – сказал он.

Девочки умолкли.

Он собрал джеки. «Я должен выиграть, – сказал он себе. – Я обязан выиграть». Он бросил джеки на стол. Девять из них чудесным образом легли рядом меленькой кучкой. Десятая покатилась по Столу и замерла футах в двух от остальных.

– Очень плохо, – сказала Мелисса. – Вы выходите из игры?

– Я это сделаю, – сказал Малони.

– Это будет посложнее, чем у меня, – сказала Мелисса.

– У меня получится.

– Посмотрим, – сказала она.

– Да, посмотрим.

«Сначала хватаю эту кучку из девяти, потом тот один, а после ловлю мячик, – прикидывал он. – Нет! Сначала толкну этот один ладонью к кучке, как это делала Мелисса, затем хватаю все десять и ловлю…

Нет!

Минутку, думай спокойно!

Да, да, это единственно верный способ».

– Ну! – сказал он.

– Неудачи вам! – хором сказали девочки, и он подбросил мяч в воздух.

Казалось, его рука действовала страшно медленно, подтолкнув отдельно лежащий джек к остальным, мячик же опускался так быстро, нет, ему никогда этого не сделать, вот уже все десять Джеков под его хватающими пальцами, он закрывает ладонь, глаза метнулись к снижающемуся мячику, хватает джеки со стола, мячик подскакивает, он скользнул рукой по столу, раскрыл ладонь, пошире растопырив пальцы, хватает мячик, снова закрывает ладонь и чувствует, что мячик выскальзывает из его пальцев.

Нет, воскликнул он в душе, нет!

Он сжал мячик так сильно, что чуть не сломал себе пальцы.

Он стискивал кулак с такой отчаянной силой, как будто хватал ся за жизнь, удерживая в нем мячик и джеки, не давая им выскользнуть, и наконец медленно опустил сжатый кулак на стол.

– Я выиграл, – сказал он, не разгибая пальцев.

– Вы гадкий! – сказала Мелисса и швырнула пакет на стол.

Затем она вскочила с низенького стульчика, отбросила назад длинные темные волосы и стремглав выбежала из комнаты.

– Противный, гадкий! – крикнули Фрида и Хильда и побежали вслед за Мелиссой.

Он сидел, совершенно измученный и опустошенный, опустив голову на колени, все еще крепко сжимая в кулаке свою добычу.

Наконец он раскрыл ладонь, джеки высыпались на стол, а мячик подкатился к краю стола, упал на бетонный пол и, подскакивая, полетел в угол комнаты.

В маленькой комнате наступила тишина.

Малони вытряхнул из пакета Джуди Бонд пиджак. Он потрогал большие пуговицы спереди и более мелкие на рукавах, затем поднял со стола один из Джеков и поднес его к средней из больших пуговиц. Острым концом металлической звездочки он поскреб пуговицу. Черная клейкая стружка краски потянулась за острием. Комочки черной краски усеяли ярко-желтую поверхность деревянного стола. Он улыбнулся и стал ожесточенно сдирать краску с пуговицы. Значит, впереди три пуговицы, каждая около десяти каратов, как сказал Боццарис, точнее, десять, одиннадцать и девять, в таком порядке (он продолжал соскребать и выколупывать краску из неровной поверхности пуговицы), и по четыре маленьких на каждом рукаве, всего восемь по пяти-шести каратов каждая. «Выходит, я – Рокфеллер, – думал Малони, – я обладаю бриллиантами на сумму около полумиллиона долларов».

Наконец ему удалось удалить всю краску со средней пуговицы.

Он ухватился за нее двумя пальцами и поднял вместе с пиджаком к голой лампочке. Пуговица сверкнула ослепительным блеском. «Эта красавица каратов в одиннадцать, не меньше, она немного крупнее двух остальных, господи, я богач, – подумал он, – наконец-то я выиграл!»

– Положи его! – произнес за спиной чей-то голос.

Малони обернулся.

В дверях стояли К, и Пэрсел. Малони и не думал выпускать пиджак из рук, но это не имело никакого значения, потому что Пэрсел в мгновение ока оказался рядом и ударил его прямо в лицо рукояткой револьвера.