Текст книги "Последний уик-энд"

Автор книги: Эд Макбейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Эд Макбейн

Последний уик-энд

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Он сидел на левом борту корабля рядом с радиолокационной рубкой и лестницей, ведущей на мостик. На нем была повседневная синяя форма, как и приказал Старик. Она не нравилась ему из-за коротких рукавов без манжет. Ему казалось, что парадная форма больше подошла бы для Дня Военно-Морского Флота. Он не сводил глаз с офицеров, потому что знал: если кто-нибудь увидит его без дела, когда корабль кишит посетителями, ему крепко достанется. Но он не хотел пропустить ее, когда она будет подниматься на борт. Занятый им пункт наблюдения, как раз пониже мостика, позволял ему видеть всех, кто появлялся на пристани.

У причала стояло еще два судна, и сейчас он их внимательно рассматривал. Одно было линкором – он покачивался на воде, как большой серый отель. Второе было подводной лодкой, и она-то больше всего интересовала посетителей, что казалось естественным. Хотя нужно было признать, что его собственный корабль, эсминец, тоже выглядел привлекательно. Все орудия ради ожидающихся гостей были расчехлены, вдоль сходен, застыв, стояли часовые с винтовками.

Может быть, она и не придет, подумал он. От этой мысли ему стало не по себе. Он соскочил с ящика с боеприпасами и начал расхаживать по палубе. Корабль тихо покачивался на воде. Он увидел, что к левому борту приближается мистер Хаверфорд, неотразимый в своей хорошо сшитой форме и сверкающей оплеткой фуражке. Он быстро нырнул в коридор, переждал там несколько секунд и затем снова появился около орудия. Хаверфорда теперь не было видно.

Он оглядел пристань. Увидел группу женщин в синей форме, и его сердце забилось быстрее. Он перегнулся через поручни, пытаясь получше рассмотреть, есть ли среди них она.

– Справа от вас находится Центр оперативной информации, – произнес голос позади него. – Я бы очень хотел вам его показать, но боюсь, что это запрещено по соображениям секретности.

Он быстро развернулся и увидел группу посетителей, которую вел Карлуччи. Немолодая ясноглазая женщина поинтересовалась:

– Это то место, где находится радар?

– Да, мадам.

– А нельзя ли нам только…

– Сожалею, мадам, – вежливо ответил Карлуччи. – Правило. Трап перед вами ведет на мостик. Давайте поднимемся, и я покажу вам настоящий мозг корабля.

Женщины запротестовали, а затем экскурсия прошла мимо него, и металлический трап загремел под их ногами.

Он снова подошел к поручням и увидел другую группу быстро приближающихся женщин в форме. Он был уверен, что она среди них. Смотрел на них до тех пор, пока не нашел ее. Она шла в хвосте группы своей легкой походкой, чуть покачивая бедрами. Он любовался ее силуэтом, освещенным солнцем. Ее фигуру не могла скрыть даже форменная одежда. У него перехватило дух, и он заметил, что улыбается. Она посмотрела на корабль, и он чуть было не помахал ей, но опомнился.

Стараясь не попасться на глаза дежурному офицеру, он торопливо спустился на нижнюю палубу. Когда она ступила на сходни, он уже был там. Увидел, как она подняла руку в приветствии, и подумал, что женщины-военнослужащие выглядят нелепо. Но отбросил эту мысль. Она была не просто военнослужащая – она была Клер…

Она ступила на палубу, отсалютовала кормовому флагу, развевающемуся на флагштоке, а затем отдала честь дежурному офицеру. Тот отдал ей честь в ответ, и она улыбнулась.

Рассеянно посмотрела вокруг, и он знал, что она искала его. От этой мысли ему стало приятно. Он подождал, пока вся группа поднимется на борт, и увидел, как дежурный офицер назначил женщинам сопровождающего. Клер приотстала и, когда они проходили по среднему коридору, оглянулась через плечо. Она посмотрела прямо на него, но не подала виду, что узнала.

Умная девушка, подумал он.

Он снова поднялся на верхнюю палубу и увидел, что они все еще не вышли из коридора. Он догадался, что их первой остановкой будет корабельный лазарет. Это логично, ведь они медсестры. Он перебежал на левый борт и начал спускаться на нижнюю палубу. Остановился у трапа, ведущего в кают-компанию. Подождал там, пока они не появились в противоположном конце коридора. Сопровождающий показывал им корабельный лазарет, они оценивающе кивали, тихо переговариваясь между собой. Клер стояла позади всех, ему было плохо ее видно. Он услышал, как сопровождающий что-то сказал, и вся группа пошла по коридору по направлению к нему. Он спустился на одну ступеньку, затем еще на одну, чтобы его не могли увидеть.

Группа прошла мимо него и стала подниматься по трапу на мостик. С того места, где он стоял, ему была видна путаница стройных ног и белых нижних юбок.

– Клер!

Она стремительно обернулась, увидела, что он стоит на лестнице ниже ее, и остановилась, пока другие сестры про должали подниматься на мостик. Он быстро поднялся по ступенькам, подождал, пока остальные скроются из виду, и улыбаясь произнес:

– Привет, Клер!

– Привет! – отозвалась она.

Он подумал, что голос ее прозвучал холодно, но приписал это обстановке. Пилотка небрежно сидела на ее черных кудрях. Волосы обрамляли лицо, на щеках играл легкий румянец. Ему хотелось притянуть ее к себе и сжать в объятьях, но его останавливала офицерская эмблема на ее пилотке и сверкающие серебряные погоны на плечах.

– Сюда, – сказал он.

Провел ее по трапу и остановился в коридоре рядом с каютой командира.

– Это радиолокационная рубка. Посторонним вход воспрещен.

– Ты думаешь…

– Все в порядке, Клер. – Он залез в карман куртки и достал ключ.

Вставив его в замок, он еще раз окинул взглядом коридор. Быстро повернул ключ и распахнул дверь. Схватил ее за руку, затащил в рубку и запер дверь.

В помещении было темно. Радар не работал, и единственный свет шел от приборной панели.

Он повернулся к ней и, обняв за плечи, привлек к себе.

– Я думал, ты не придешь.

Она мягко отстранилась, но он почувствовал, как напряглись ее плечи, и пожалел, что в рубке слишком темно и нельзя разглядеть ее лица.

– Я не собиралась.

Ее голос был странным и чужим.

Он увидел, как она залезла в сумочку, затем вспыхнула спичка, и на секунду, пока она прикуривала сигарету, осветились тонкие черты ее лица. Спичка потухла, и опять наступил полумрак.

– Почему… почему не собиралась? – Его рука потянулась к карману куртки. Он вытащил из пачки сигарету, закурил и нервно выдохнул струю дыма. – Почему не собиралась, Клер?

– Я думала.

– О чем, Клер?

– О нас.

Она секунду помолчала, затягиваясь сигаретой, и тусклый красный огонек осветил ее рот и кончик носа.

– И что ты о нас думала? – тихо спросил он.

– Мы не должны больше встречаться.

– Почему? – спросил он с вызовом.

– Не ори. Ты хочешь, чтобы нас весь корабль услышал?

– Извини, – угрюмо пробормотал он.

– Послушай, давай рассуждать разумно. Тебя отправили на базу в госпиталь, и ты встретил там медсестру. Все замечательно, просто превосходно. Я не знаю, почему я согласилась встретиться с тобой после того, как тебя выписали. Но что было, то было. Теперь давай все забудем. Будем считать, что все было прекрасно.

– Забудем?..

– Дай мне договорить, пожалуйста. Мне и так тяжело.

– Ты говоришь так, будто что-то изменилось. Ради бога, Клер, мы встречаемся уже почти месяц. Эти уик-энды в Уилмингтоне… Разве ты…

– Давай забудем об уик-эндах в Уилмингтоне. Этого не нужно было делать.

– Не нужно было делать?..

– Я тебе сказала: не ори.

Он стал нервничать.

Его руки задрожали, и он почувствовал, что теряет самообладание. Такое же ощущение, как тогда, когда Старик отчитывал его на мостике.

Он выплюнул окурок и быстро наступил на него.

– Ты слушаешь? – спросила она.

– Да, продолжай.

– Я хочу тебе сказать, что мне надоело прятаться, делать все тайком. Ты так же хорошо знаешь правила, как и я.

– Правила! Какое отношение они имеют к двум людям, которые…

– Имеют. Очень даже имеют, потому что медицина – мое призвание, и я не хочу, чтобы меня выгнали со службы из-за того, что я связалась с рядовым.[1] – Она со злостью выплюнула эти слова, и они повисли в тишине рубки, роняя капли яда.

– Вот, значит, как.

– Да, так.

– Послушай, Клер…

– Между нами все кончено. Пожалуйста, не пытайся…

– Клер, у меня скоро снова будет увольнительная. Мы могли бы снова поехать в Уилмингтон. Туда же, Клер… Клер, там никто даже не подозревал, что мы в армии. Мы могли бы снова надеть штатское и…

– Нет.

– Клер, ты не можешь вот так выкинуть это за борт.

– Почему, черт возьми, не могу? Вы все одинаковые. Назначаете девушке свидание пару раз и сразу же думаете, что она ваша.

– Пару раз? – Он подался к ней. – Клер…

– Отстань от меня. Неужели ты не можешь понять, что это ни к чему? Неужели ты не видишь этого?

Он со злостью схватил ее за плечи и дернул к себе.

– Нет! – сказал он сквозь сжатые зубы. – Нет, я не понимаю. Я совсем этого не понимаю. Клер, крошка…

– Ради бога! – Она вырвалась и потянулась к дверной ручке.

Он сжал ее запястье.

– Пусти меня!

– Нет.

– Послушай, ты что, хочешь, чтобы я начала кричать? Ты знаешь, что будет, если я позову на помощь и заявлю, что ты хотел меня изнасиловать?

Он со злостью размахнулся, уже не соображая, что делает. Его ладонь припечаталась к ее лицу, и его словно ошпарило.

Она отпрянула и медленно поднесла руку к щеке.

– Ты грязный, мерзкий ублюдок! Я, должно быть, выжила из ума…

– Я… Прости, Клер. Я…

– Убирайся с дороги! Открой дверь, или ты будешь камни дробить в Портсмуте.

– Клер, ты просто не в духе. Ты…

– Ты хочешь, чтобы я закричала?!

– Клер…

– Ну, хорошо. Я тебя предупредила…

Она открыла рот, чтобы закричать, и его охватила паника. Он выбросил вперед руку и зажал ей рот, чувствуя, как ладонь размазывает губную помаду. Она стала вырываться, пытаясь укусить его руку. Высвободившись на секунду, снова открыла рот, но закричать не успела: он схватил ее за горло. Минуту они боролись в тесной рубке, натыкаясь на приборы, потом, запнувшись, ударившись о стол, повалились на пол. Что-то с грохотом упало. И он подумал: что будет, если я отпущу ее сейчас? От этой мысли ему стало так страшно, что пальцы, словно сами собой, с удвоенной силой сдавили ей горло. Время будто остановилось… Она содрогнулась, он почувствовал эту дрожь, разжал пальцы. И в тусклом свете приборной доски увидел, что все кончено. Ее зажженная сигарета откатилась к столу, он быстро наступил на нее, раздавив каблуком. Юбка задралась на бедрах, и он увидел ровную полоску чулок и тугую резинку, врезавшуюся в тело. «Боже, что я наделал, – мелькнуло в его мозгу. – Но я же не хотел…»

Он вспотел. Смахнул капли пота с верхней губы, в последний раз огляделся, пролез под планшетом и оказался у двери, которая вела в гидроакустическую рубку. Он прислушался и, ничего не услышав, быстро открыл дверь. Если выйти через гидроакустическую рубку, можно обогнуть трап, ведущий на мостик. Экскурсантам не будут показывать гидролокатор. Можно проскочить через рубку и выбраться на главную палубу. Там он смешается с остальными и сможет выкинуть ключи за борт.

Он быстро захлопнул за собой дверь.

Чак Мастерс сидел на койке. На нем была футболка и серые брюки.

Он посмотрел на старшего помощника командира и сказал:

– Майк, мне бы хотелось, чтобы меня отпустили с корабля. Честное слово, мне бы этого хотелось.

Майк Рейнольдс покачал головой.

– Нельзя, Чак. У меня не хватает лейтенантов.

– Ты можешь это сделать, если захочешь, – раздраженно заметил Мастерс.

– Поверь, не могу. Старику нужна комиссия по расследованию. Черт возьми, ты знаешь, сколько людей втянуто в эту кашу?

– Сколько? – спросил Мастерс.

– Полно. Сначала мы сообщили командиру эскадры при помощи светосигнального аппарата, затем отправили официальное сообщение. Затем нам пришлось проинформировать командование Пятого округа и старшего на рейде. Они прислали следователя и офицера контрразведки.

– Эти два идиота, которые совали пальцы в мой радар?

– Да. Они, однако, не в счет. ФБР на подходе.

– ФБР? – Чак тихонько присвистнул. – Они-то зачем?

– Ну, во-первых, когда убили медсестру, на борту были гражданские. И во-вторых, потому что корабль – федеральная собственность. Если начнется расследование, дело сразу же попадет к прокурору окружного суда.

– Послушай, у нас уже и так полно народу. Эти два идиота, теперь еще и ФБР? Какого черта нам нужна своя собственная комиссия по расследованию?

Рейнольдс покачал головой.

– Ты что, флота не знаешь? У Старика три нашивки, а ему хочется четыре. И если он сможет разобраться в этом деле сам, все будет замечательно. Тебе не кажется, что эта мертвая медсестра в радиолокационной рубке поможет ему получить четвертую нашивку?

– У меня за него сердце кровью обливается.

– Пусть оно обливается за меня, Чак, – быстро проговорил Рейнольдс. – Нам нужна эта комиссия. Старик назначил пять человек и секретаря. Ему нужен старший, им буду я. А мне нужно еще четыре человека: три лейтенанта и младший офицер да плюс один писарь, протоколы вести.

– Ну и что?

– У меня сейчас два лейтенанта – Карлуччи и Дэвис, и я записал младшего лейтенанта Лепажа.

– Этого идиота?

– Но мне же нужен младший офицер. Я включил в список писаря – как там, черт возьми, его зовут?

– Шефер.

– И мне нужен еще один лейтенант.

– А почему ты выбрал меня?

– А ты можешь кого-то другого предложить? Это же не линкор, Чак. Это консервная банка.

– Ну, а если Эд?

– Он в отпуске. Послушай, Чак, я весь список просмотрел. Придется тебе.

– Это что, приказ?

– Если ты так этого хочешь, да, это приказ. Оторви свою задницу и надень рубашку. У нас совещание в офицерской кают-компании через десять минут. Старик хочет, чтобы мы начали до того, как появятся фебеэровцы.

– За своими следить, – с отвращением сказал Мастерс.

– Какого черта ты переживаешь? Возможно, ФБР разберется в этом быстрее, чем мы успеем открыть рот.

– И все же я хочу, чтобы ты меня от этого избавил. У меня и так дел хватает.

– Каких это?

– Девицу нашли у меня в радиолокационной рубке. А я командир части связи.

– Не накручивай, – проскрипел Рейнольдс. – Все и так хреново.

Мастерс думал об этом деле, когда спускался на берег, чтобы посетить общежитие медсестер. Если уж уважаемый командир боевой части связи начинает играть в сыщика, то все действительно очень хреново. Он тяжело вздохнул и стал подниматься по невысоким пологим ступенькам.

Он вошел в длинный широкий холл, уставленный легкими стульями и кушетками. Несколько женщин читали, одна стояла около пианино в дальнем конце холла. Он быстро подошел к справочному окну. Молоденькая девушка из добровольной женской организации ВМС, сидевшая за стойкой, взглянула на него и улыбнулась.

– Чем могу помочь, сэр?

– Я ищу мисс Дворак. Она ждет меня. Я член комиссии по расследованию убийства на «Сайксе».

– О! – сказала девушка. – Вы по поводу мисс Коул?

– Да.

Она взглянула себе за спину на большую доску, на которой в строгом боевом порядке висели белые кружочки. На каждом был номер, она быстро сверилась с ними и сказала:

– Я думаю, мисс Дворак здесь, сэр. Может быть, вы присядете?

– Спасибо, – сказал он.

Он коснулся края фуражки и неловко прошел к одному из стульев. Сел и вдруг понял, что, когда она войдет, ей негде будет присесть. Он резко встал, чувствуя себя по-дурацки, подошел к одной из кушеток и снова сел. Медсестра, сидевшая наискосок, взглянула на него. Он на секунду остановил взгляд на ее скрещенных ногах и отвернулся. Девушка за стойкой быстро говорила что-то в телефонную трубку. Мастерс устроился поудобнее и приготовился ждать.

Она вышла из двери в конце холла. Шла быстрой походкой, ее накрахмаленная белая юбка колыхалась вокруг стройных ног. Она была блондинкой, шапочка аккуратно сидела на голове, золотая полоска на ней сверкала солнечными бликами. Он встал ей навстречу, и она прямо подошла к нему.

– Мисс Дворак?

– Да, сэр. Старший лейтенант Мастерс?

Он кивнул и сказал:

– Присядете? Я, надеюсь, вас ни от чего не оторвал?

– Нет, сэр. Извините, пожалуйста, за форму. Я только что с дежурства.

– Все нормально, – сказал он, переняв ее немного чопорный, формальный тон. – Я хотел задать вам несколько вопросов о Клер Коул. Вы жили с ней в одной комнате, не так ли?

– Да, сэр.

– Она была лейтенантом?

– Да, сэр.

– Сколько времени вы жили в одной комнате?

– С тех пор, как я была назначена в этот госпиталь, сэр. Шесть месяцев.

– Понятно. – Он почувствовал себя неловко, а скованность девушки ничуть не помогала рассеять эту неловкость. Почему, черт возьми, она не расслабится? – Вы были с ней в День Военно-Морского Флота, когда она была на борту «Сайкса», я имею в виду.

– Да, сэр, была.

– Вы можете рассказать мне, что произошло?

– Я могу рассказать вам только о том, что происходило, пока она была с нами. Я ничего не знаю о том, как… как ее убили.

– Я понимаю.

– Мы поднялись на «Сайкс» около трех… в пятнадцать ноль-ноль, сэр. Клер поднялась первая, подождала на корме остальных. Мы были группой, понимаете?

– Понимаю.

– Дежурный офицер назначил нам сопровождающего, молодого помощника артиллериста, я так думаю. Он отвел нас в лазарет, а затем мы пошли за ним наверх, он хотел показать нам мостик. Вот тогда-то Клер и исчезла.

– Вы заметили ее отсутствие в это время?

– Нет, сэр.

– Давайте без этого «сэр», а?

– Да, сэ…

Она спохватилась и улыбнулась, и он поразился перемене в ее лице, освещенном улыбкой. Она казалась почти хорошенькой, и он почувствовал, что любуется ею. Но тут же вспомнил, что ему полагалось задавать ей вопросы.

– Когда вы заметили, что ее нет?

– Когда мы были на мостике, сэ… Когда мы были на мостике. Я оглянулась вокруг, Клер не было.

– Что вы сделали потом?

– Я подошла к трапу и посмотрела вниз. Я позвала ее по имени. Ответа не было. Я решила, что она ушла вперед. Клер могла о себе позаботиться.

– Что вы имеете в виду?

– Ну, она вела себя независимо.

– С мужчинами, вы имеете в виду?

Девушка вспыхнула, и Мастерс был так удивлен, что чуть не рассмеялся.

– Да, сэр, с мужчинами.

– У нее было много приятелей?

– Да, сэр, думаю, что много.

– Среди них был кто-нибудь с "Сайкса”?

– Что, сэр?

– Меня зовут Чак. Может, так будет проще.

– Извините.

– Поверьте, мне это нравится ничуть не больше, чем вам. Давайте не будем так церемониться. Может, это приведет нас к чему-нибудь.

– Хорошо, – сказала она, а затем запоздало добавила: – Чак.

– Так-то лучше. У Клер были приятели с «Сайкса»?

– Я правда не знаю.

– Она когда-нибудь упоминала, с кем встречается?

– Не часто.

– Но иногда?

– Иногда да. Но она никогда не упоминала кого-нибудь с «Сайкса».

– Это было ее предложение, посетить «Сайкс» в праздник?

– Я не помню.

– Подумайте.

– Я не знаю. Это как-то само собой вышло. Я не думаю, что кто-то из нас предложил это конкретно.

– Но кто-то же должен был предложить, – сказал он, раздраженный ее ответом.

– Вы хотите, чтобы я сказала, что она сделала это? – спросила девушка. – Это вам поможет?

– Извините. Боюсь, мне не очень хорошо удается роль полицейского. – Он сделал паузу. – Как вас зовут?

– Джейн.

Он улыбнулся.

– Приятно познакомиться.

Казалось, она не знает, что на это ответить.

Улыбнулась и принялась изучать свои руки, лежащие на коленях.

Он глубоко вздохнул.

– Было что-нибудь необычное, что может пролить свет на это? Что-нибудь, что она сказала или сделала?

– Я не знаю, что важно, а что нет.

Мастерс улыбнулся.

– Со мной та же самая беда. Может быть… Были мужчины, с которыми она постоянно встречалась?

– Я сказала вам, я не знаю. Только…

– Только что?

– Ну, – сказала она и затем замолчала. – Мне не хочется говорить о Клер. Я странно себя чувствую. Она умерла и…

– О чем вы начали говорить?

– Примерно две недели назад у нее был выходной, и она в страшном секрете держала, куда собиралась поехать. Все девчонки подкалывали ее, но она отшучивалась и так и не сказала, куда едет.

– Что они ей говорили?

– Знаете, как это бывает. «Будь осторожна, Клер», ну и все такое.

– А что она говорила?

Джейн снова покраснела, и Мастерс подождал.

– Она сказала… Ну, я, правда…

– Что она сказала?

– Она сказала: «Если вы собираетесь сделать это, то делайте это с матросом».

– Клер сказала это?

– Да.

– Понятно. Тогда, вы думаете, она провела выходные с матросом?

– Да, я полагаю, что да. Может быть.

– Вы узнали, куда она ездила?

– Да.

– Да? – он почувствовал воодушевление. – Куда?

– В Уилмингтон.

– Откуда вы знаете?

– Я видела билет до Уилмингтона, штат Делавэр. Когда она перекладывала вещи из сумочки. Билет был на туалетном столике.

– Один билет?

– Да, один.

– Понятно.

– Это важно?

– Вполне может оказаться. Когда это было? Вы сказали, две недели назад?

– Да.

– Я думаю, нетрудно будет узнать, у кого из наших людей была увольнительная две недели назад, – он резко встал и протянул руку. – Большое спасибо, Джейн. Было очень приятно познакомиться с вами.

Она тоже встала. Пожатие ее теплой руки было твердым.

– Надеюсь, я была вам полезной, – с улыбкой сказала она, и он снова поразился тому, как она преобразилась.

– Послушайте, я знаю, это немного неожиданно, но… Я чувствую себя неловко из-за того, что заставил вас отвечать на мои вопросы. Я бы хотел как-то компенсировать это. Как вы думаете, мы могли бы поужинать вместе?

– Я не знаю. Я…

– Может, сходим в кино? Как насчет этого? Кино, а потом выпьем чего-нибудь. Вы ведь только что с дежурства, так что вечером свободны? Что вы на это скажете?

Она несколько секунд в упор смотрела на него. Наконец произнесла:

– Нет, сэр. Я не могу. Но все равно спасибо.

Улыбка сошла с его лица.

– Вам спасибо, – сказал он и снова почувствовал себя неловко. Потеребил фуражку. – Спасибо, – произнес он еще раз, развернулся на каблуках и прошел мимо справочной и вниз по ступенькам.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Когда Фредерик Нортон и Мэтью Диксон сошли с самолета, приземлившегося на военно-воздушной базе в Норфолке, в радиусе трех миль, вероятно, не нашлось бы человека, который бы не знал, что они агенты ФБР.

Их внешний вид нисколько не выдавал это. Они походили на кого угодно, только не на агентов Федерального бюро расследований. Они не носили свободных плащей или низко надвинутых на глаза широкополых шляп. Их револьверы не выпячивались из-под пиджаков. Они не двигались кошачьей поступью и ни за кем украдкой не следили.

Фредерик Нортон представлял из себя дородного сорокапятилетнего мужчину в сером костюме в елочку и аккуратной серой фетровой шляпе. Его белоснежная рубашка была плотно заколота у воротничка изящной золотой булавкой. Он носил узкий голубой галстук с элегантной золотистой вышивкой. И походил на усталого бизнесмена, чей самолет сделал вынужденную посадку в Норфолке вместо Палм-Бич, куда он направлялся. Его толстые щеки и холодные глаза усиливали сходство.

Мэтью Диксон на вид мог быть секретарем Нортона. Он был в помятом коричневом твидовом костюме без шляпы. Волосы он носил коротко остриженными по моде, к которой пристрастился в колледже и на юридическом факультете. У него были светло-голубые глаза и нос, придающий ему легкое сходство с мопсом. Он приближался к тридцати, но мог сойти за первокурсника и часто сходил.

Двое мужчин сошли с самолета и сели в ожидающий их джип.

В джипе сидели водитель и старший лейтенант. Офицер поздоровался за руку с агентами, отдал короткий приказ водителю и откинулся на сиденье. Джип пересек поле и направился к военно-морской базе.

– Вы раньше бывали в Норфолке? – спросил Нортона старший лейтенант.

– Нет.

– Славный городок, – офицер попытался завязать разговор. – Он вам понравится.

– Да? – спросил Нортон.

– Я думаю, что да.

– Я рад. – Нортон опустил руку во внутренний карман пиджака и достал кожаный портсигар. Он осторожно вынул и развернул одну сигару. Из кармана жилетки извлек маленькие серебряные ножницы, которыми ловко отстриг кончик сигары. Он не предложил сигару Диксону, потому что знал, что тот не курит. Он не предложил сигару старшему лейтенанту, потому что знал, что их взаимоотношения закончатся, как только они достигнут корабля. Ему совершенно не хотелось тратить хорошую сигару на человека, которого он больше никогда не увидит. Он закурил и расслабился, глядя в окно. Джип тем временем проезжал по чистым, опрятным улицам городка.

– Да, – сказал старший лейтенант. – Я думаю, вы получите удовольствие от вашего пребывания здесь.

Нортон затянулся сигарой и ничего не ответил.

– В городе есть что делать? – спросил Диксон. Его голос в противоположность мальчишеской внешности был глубоким и звучным.

– Всегда найдется что делать, если знаешь, где искать, – сказал офицер.

– А вы знаете, где искать? – поинтересовался Нортон.

– Я служу здесь уже три года, – старший лейтенант вежливо улыбнулся.

– Вы заслужили Морской Крест, – заметил Нортон, разглядывая его нашивки.

Лейтенант не знал, что на это ответить. Он на секунду уставился на Нортона, а затем впал в молчание до конца поездки.

«Сайкс» выглядел неплохо: длинные ровные линии, весь ощетинившийся стволами пушек. Случайный человек, который не смог бы отличить крейсер от торпедного катера, подумал бы, что «Сайкс» – боевой сверхмощный линкор.

Но это был не линкор, это был эскадренный миноносец – в самом названии чувствовалась его огромная разрушительная сила.

Джип подъехал к трапу, и офицер на прощание пожал руки Диксону и Нортону.

– Ну, – сказал Диксон, – вот и пароход.

– Корабль, – поправил Нортон. – Если эти слабоумные из ВМС услышат, как ты называешь его пароходом, они тебя под килем протащат. – Он пыхнул сигарой и оценивающе посмотрел на мощный элегантный корабль. Прочистил горло, фыркнул, бросил окурок сигары в воду и начал подниматься по сходням.

Диксон шел сразу за ним. У поручней уже собралась толпа матросов. Нортон не обратил на них никакого внимания. Он шел с опущенной головой, изучая деревянный настил сходней. Он не поднял головы, пока не оказался на шканцах и его глаза не встретились с улыбающимся лицом херувима, которое принадлежало младшему лейтенанту Лепажу.

– Господин Нортон? – Лепаж протянул пухлую веснушчатую руку. – Господин Диксон?

– Да, – коротко сказал Нортон.

– Младший лейтенант Лепаж, дежурный по кораблю.

– Здравствуйте.

– Капитан ждет вас, господа. Я доложу, что вы прибыли.

– Спасибо.

Лепаж поднял трубку переговорного устройства, сказал что-то в микрофон и повернулся к агентам.

– Он примет вас сейчас. Он в кают-компании. – Лепаж щелкнул пальцами старшине-артиллеристу, который стоял около него вытянувшись, ожидая распоряжении. – Отведи этих господ в кают-компанию.

Старшина кивнул и двинулся вперед. Нортон и Диксон последовали за ним, ощущая на себе любопытные взгляды.

Капитан Гленбурн поднялся навстречу вошедшим и протянул загорелую руку.

Это был мужчина лет пятидесяти двух, высокий и худой, с обветренным от долгих лет стояния на мостике, коричневым лицом. Его пожатие было твердым. Нортону никогда не нравились такие мужественные герои с чересчур твердым рукопожатием.

– Рад вашему прибытию, господа, – сказал Гленбурн. – Присаживайтесь.

Нортон и Диксон расположились за длинным столом.

– Кофе? – спросил Гленбурн.

Диксон, похоже, был готов сказать «да», но Нортон ответил «нет» за обоих.

– Хорошо добрались? – спросил Гленбурн.

– Мы прилетели самолетом, – ответил Нортон.

– Самолетом ВМС? Мне надо было…

– Армейским самолетом.

– О-о, – Гленбурн откашлялся. – Я полагаю, нам лучше сразу же приступить к делу. Я думаю, вы все знаете о погибшей медсестре?

– Да, – сказал Нортон.

– Дрянная история. Мало мне было забот, а тут еще труп в радиолокационной рубке, – Гленбурн покачал головой. – Ну, вы, ребята, во всем разберетесь.

– Да, – ответил Нортон.

– Я уже назначил комиссию по расследованию. – Гленбурн улыбнулся. – Мы подумали, неплохо будет самим кое-что выяснить и посмотреть, что…

– Вы запретили всем членам экипажа сходить на берег? – спросил Нортон.

– Нет. А что такое? Мне даже в голову не пришло. Вы полагаете…

– Если один из них убийца, это было бы неплохой мыслью, – сухо проговорил Нортон.

– Да, конечно. Я… я сделаю это. – Капитан подошел к телефону и соединился со шканцами. – Лепаж, найди мне старшего помощника. Отправь его в кают-компанию. И пришли Мастерса. – Он выслушал ответ и положил на место трубку. – Мастерс – командир части связи. Он проводит вас в радиолокационную рубку и покажет, где была найдена девушка. Я так думаю, вы прямо сейчас хотите начать?

– Да.

– Я велю Майку… Рейнольдсу, моему помощнику, запретить людям сходить на берег. Я рад, что вы здесь, господа. Наша комиссия еще не…

– Капитан, – перебил Нортон, – я надеюсь, эта ваша комиссия не будет путаться у нас под ногами.

– Простите?

– Ваша комиссия по расследованию. Дилетанты, сующие нос в убийство, только все напортят. Вы понимайте, сэр?

– Да, но…

– У вас может быть комиссия, если вы этого хотите. Пожалуйста, поймите меня правильно. Однако я искренне надеюсь, что они ограничат свое расследование…

– Я надеялся, они могут оказаться полезными. В конце концов…

– Ограничат свое расследование, – сказал Нортон, перекрыв голос Гленбурна, – сбором фактов для бортового журнала. Другими словами, мы приветствуем любые свидетельства, но мы не хотим, чтобы их работа пересекалась с нашей.

– Понимаю.

В дверь кают-компании осторожно постучали.

– Войдите, – резко сказал Гленбурн.

Майк Рейнольдс открыл дверь и вошел в каюту.

– Вызывали, капитан?

– Да. Я хочу, чтобы вы обязали всех людей оставаться с этого момента на борту. Отмените все увольнения.

– Есть, сэр.

– Капитан, – сказал Нортон.

– Да?

– Я надеюсь, этот приказ включает также и офицеров?

– Офицеров?

– Я предполагаю, что «люди» на морском языке значит «рядовые»? Я хочу, чтобы офицерам также запретили сходить на берег.

– Но вы, конечно, не думаете…

– Капитан, пока я не разберусь во всех деталях, я не могу с уверенностью сказать, что это не вы убили медсестру.

– Понятно. – Гленбурн попытался выдавить улыбку, что у него не совсем получилось. – Ладно, Майк, запрети всем офицерам и рядовым сходить с корабля. – Он обернулся к Нортону. – Я надеюсь, это не касается моей комиссии по расследованию?

Нортон пожал плечами.

– Хорошо, предоставьте комиссии свободу передвижения.

– Спасибо. Проследи за этим, Майк.

– Есть, сэр. – Рейнольдс подошел к двери и открыл ее в тот момент, когда Мастерс поднял руку для того, чтобы постучать.

– Заходи, Чак, заходи, – заметив Мастерса, сказал Гленбурн.

Мастерс отодвинулся, пропуская Рейнольдса, подмигнул ему и вошел в каюту, закрыв за собой дверь.

– Чак, познакомься. Мистер Нортон и мистер Диксон, сотрудники ФБР, которых мы ожидали. Господа, это старший лейтенант Мастерс, командир части связи. – Гленбурн кашлянул. – Он член комиссии по расследованию.

– Здравствуйте, – Нортон пожал Мастерсу руку.

Мастерс ответил на пожатие и затем поздоровался с Диксоном.

– Я сказал господам, что ты покажешь им радиолокационную рубку, Чак. Если хочешь, можешь сделать это прямо сейчас. Это все.