Текст книги "Убийца Леди"

Автор книги: Эд Макбейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

– Ясно. – Хоуз извлек из кармана измятый листок, медленно развернул его и передал Фелиции. – Видели его когда-нибудь?

Фелиция взяла портрет.

– Вы так ненавязчиво пытаетесь заполучить мои отпечатки пальцев? – полюбопытствовала она.

– Что?

– Я подержу картинку, а вы снимете мои отпечатки?

– А-а! – Хоуз улыбнулся. Он потихоньку начинал ненавидеть мисс Паннет, «Трио продакшнз» и даже «Пенсильванский уголек», хотя никогда не видел распроклятого шоу. – Нет. Я не пытаюсь взять у вас отпечатки пальцев. А что, есть повод их взять?

– Откуда мне знать? – отозвалась она. – Вы ведь даже не сообщили, зачем явились ко мне.

– Я явился для того, чтобы опознать этого человека, – пояснил Хоуз. – Вы его знаете?

Фелиция посмотрела на портрет.

– Нет, – отрезала она и вернула портрет Хоузу.

– И никогда его не видели?

– Никогда.

– Может, он приятель Джоу? Возможно ли, что он друг Джоу?

– Все друзья Джоу также и мои друзья. Я никогда не видела Джоу в обществе этого человека. Если только портретное сходство передано верно.

– Портретное сходство великолепное, – заявил Хоуз. Он сложил листок и сунул его в карман. Улетучивается последняя надежда! Если Джоу Корт на рыбалке, до восьми вечера его уже не достанешь. И не покажешь ему портрет. Нет способа опознать потенциального убийцу. Хоуз вздохнул. – Уехал на рыбалку. – В голосе его слышалась неприкрытая неприязнь.

– Он любит ловить рыбу.

– А что еще он любит?

В первый раз за все время, что он был у нее дома, Хоуз увидел улыбку на лице Фелиции.

– Меня.

– Угу, – буркнул Хоуз, с трудом подавляя желание сказать: «Любовь зла, полюбишь и…» – Где вы с ним познакомились?

– Он меня подцепил, – заявила она.

– Где?!

– На улице. Удивлены?

– Не особенно.

– Вот так мы и познакомились. Вы знаете, где находится так называемый Латинский квартал?

– Знаю. В центре.

– Однажды в среду я там гуляла. Наше главное шоу, «Уголек», идет вечером по вторникам. Только его мы даем в прямом эфире. А после представления немного расслабляемся и обычно в среду отдыхаем, если только у нас не аврал. В ту среду я пошла в Квартал присмотреть что-нибудь из украшений. У них там интересные ювелирные магазины – как вам, возможно, известно.

– Да, – произнес Хоуз и посмотрел на часы. Зачем он тратит здесь время? Почему не возвращается в отдел? Там он будет в обществе равных и приятных ему людей!

– В витрине одного из магазинов был выставлен красивый золотой браслет; я любовалась им и вдруг услышала, как кто-то позади меня спросил: «Хотите, я куплю его для вас?» Я обернулась. Рядом стоял симпатичный молодой человек с усиками и бородкой.

– Джоу Корт?

– Да. Сначала я подумала, что он – художник и живет в Квартер. Ну понимаете, из-за бороды и усов. Я еще спросила: «А вам это по карману?» Он вошел в магазин и купил мне браслет. Браслет стоил триста долларов! Вот так мы и познакомились.

Еще бы не познакомиться, подумал Хоуз. У него в голове начал вырисовываться образ Джоу Корта, бородатого придурка, готового выложить триста долларов, чтобы подцепить такую девушку, как Фелиция Паннет.

– Он постоянно носит бороду? – спросил Хоуз, вспоминая знакомых бородачей. Один отращивал щетину, чтобы скрыть безвольный подбородок. Другой…

– Всегда, – ответила Фелиция. – Отрастил бороду в восемнадцать лет и с тех пор не сбривает. Наверное, он отрастил бороду после того, как его не взяли в армию. У него пробита барабанная перепонка. А с бородой Джоу, должно быть, казался себе более мужественным. В то время все его друзья притворялись мужчинами, нацепив военную форму. Но борода ему идет, – добавила она. – Вас когда-нибудь целовал бородатый мужчина?

– Нет, – отрезал Хоуз. – Предпочитаю мужчин с длинными баками. – Он встал. – Что ж, спасибо большое, мисс Паннет.

– Передать что-нибудь Джоу, когда он вернется?

– К тому времени, как вы его увидите, все уже будет кончено, – буркнул Хоуз.

– Что будет кончено?

– Все, – ответил он. – Можете сказать ему, что он выбрал неподходящее время для рыбалки. Наверное, он мог бы нам помочь, если бы был здесь.

– Мне очень жаль, – произнесла Фелиция, и снова Хоуз не уловил в ее голосе никакого сожаления.

– Да, но не стоит вам из-за этого переживать.

– Не буду.

– Вот и я так считаю, что не будете.

– Можно задать личный вопрос? – поинтересовалась Фелиция.

– Конечно. Валяйте!

– У вас седая прядка. Откуда?

– Зачем вам?

– Меня привлекают странности.

– Как бородка и усы Джоу Корта?

– Не спорю, мне понравилась его борода.

– И еще триста долларов, – не удержался Хоуз.

– Очень интересный подход, – согласилась Фелиция. – Обычно я не знакомлюсь на улице. – Она помедлила. – Но вы мне так и не ответили.

– Однажды меня пырнули ножом, – сказал Хоуз. – Потом в больнице вокруг раны сбрили волосы. Когда прядь отросла, оказалось, что она седая.

– Интересно, почему? – В ее глазах засветился неподдельный интерес.

– Возможно, я поседел от страха, – пояснил Хоуз. – Мне пора.

– Если когда-нибудь захотите работать на телевидении… – начала она.

– То что?

– Из вас получится отличный актер. Вы сможете играть в шпионских боевиках. Ваша седина чрезвычайно загадочная.

– Спасибо, – ухмыльнулся детектив. На пороге он обернулся: – Надеюсь, вы будете очень счастливы с мистером Кортом и его бородой.

– Уверена, мы будем счастливы, – ответила Фелиция Паннет.

Судя по ее тону, она совершенно не сомневалась в своем будущем.

Глава 15

19:35.

Через двадцать пять минут Леди превратится в мишень. Через двадцать пять минут угроза воплотится в жизнь, и убийца потенциальный станет убийцей реальным.

19:36.

Через двадцать четыре минуты убийца нажмет на спуск. Женщина упадет. Потом зазвонит телефон, и дежурный скажет: «87-й участок!» Он соединит звонящего с сыскным отделом; департамент полиции, криминалистическую лабораторию и судмедэкспертов известят о том, что в городе только что убили человека.

19:37.

В комнате сгустился сумрак. Берту Клингу не терпелось оказаться дома. Он перетрудился в доках, но домой не уходил. Повесив кожаную куртку на руку, он ждал, когда прервется молчание, ждал, когда Бирнс высунется из кабинета и крикнет: «Берт! Ты мне нужен!»

Детективы Мейер, Карелла и Хоуз сгрудились вокруг стола и снова изучали письмо. Мейер сосал леденец от кашля. Горло у него разболелось, и он винил во всем жару.

«Сегодня в восемь вечера я убью Леди.

Что вы можете в связи с этим предпринять?»

Ответ был очевиден всем детективам – ничего.

Мы ничего не можем с ним поделать.

– Может, он все-таки имеет в виду собаку, – предположил Мейер, перекатывая во рту леденец. – Может, Леди – кличка собаки?

– А может, и нет, – сказал Хоуз.

– А может, это та проститутка, – напомнил Карелла. – Марсия Леди. Если она, то дело в шляпе. Она под прикрытием, ведь так?

– Да, она под прикрытием, – подтвердил Хоуз.

– А Леди Астор?

– Тоже, – снова отозвался Хоуз.

– А на балет Пит никого не послал?

– Нет, – сказал Хоуз. – Баннистер чист. Он совсем не похож на тот проклятый портрет.

– И в ресторане его никто не опознал? – поинтересовался Мейер. Он проглотил один леденец и тут же полез за другим.

– Я видел только одного из владельцев, – сообщил Хоуз. – Другого сейчас нет в городе. – Он помолчал. – Кстати, ресторатор высказал светлую мысль.

– Хотите? – Мейер протянул коллегам коробочку с леденцами.

Никто не ответил ему.

– Что за светлая мысль? – спросил Карелла.

– Он собирался выпить пива, как только поток посетителей иссякнет. Сказал, пойдет в бар по соседству. Я тоже так сделаю. Как только выберусь отсюда. Кто со мной? Я плачу.

– Где находится ресторан? – полюбопытствовал Карелла.

– А?

– Где находится ресторан?

– На углу Тринадцатой и Стэма.

– Значит, рядом с тем баром?

– Каким баром?

– Под названием «Паб». Баром, где Самальсон, по всей вероятности, посеял свой бинокль. Бар называется «Паб». На углу Тринадцатой и Эмберли.

– Думаешь, тут есть связь? – насторожился Хоуз.

– Если тот тип обедал у «Джоу-Джорджа», может быть, он заскочил выпить пива в «Паб» по соседству. Может быть, именно там и прихватил бинокль Самальсона.

– И куда это нас приведет?

– Никуда, – признал Карелла. – Просто для полноты картины. – Он пожал плечами. – Я просто так размышляю.

– Ага, – кивнул Хоуз.

– Тот парень в ресторане не смог опознать его, так? – спросил Мейер.

– Нет. Дохлый номер. Джордж только и делал, что соловьем разливался, как он любит своего партнера, Джоу. Что он ему как сын и тому подобное. Джордж сирота, и у него никого нет. Он привязался к пареньку.

– Какому пареньку? – переспросил Карелла.

– Джоу тридцать четыре года. Для Джорджа он мальчишка. Джорджу шестьдесят шесть.

– Странная у них компания, – заметил Карелла.

– Они давно познакомились.

– Как оформлен договор?

– Что ты имеешь в виду?

– Обычно в случае смерти одного из партнеров, если у него нет родственников, его доля переходит ко второму партнеру.

– Наверное, да, – сказал Хоуз. – Да, Джордж обмолвился, что у них обычный договор, как у всех.

– Значит, если Джордж отбрасывает коньки, партнер наследует ресторан, верно? Ты сказал, Джордж – круглый сирота. У него нет родственников, которые могли бы претендовать на наследство?

– Правильно, – подтвердил Хоуз. – Куда ты клонишь?

– Может, Джоу ждет не дождется, когда Джордж откинется. А может, собрался сегодня вечером ему помочь.

При словах «сегодня вечером» все как по команде посмотрели на часы: 19:42.

– Славная теория, Стив, – заметил Хоуз. – Только кое-что в нее не вписывается.

– Что, например?

– Например… разве «Джордж» напоминает слово «леди»?

Карелла смущенно хмыкнул.

– А самое главное, я показывал портрет и Джорджу, и подружке Корта. Ни один из них не опознал его. Наш убийца – не Джоу Корт.

– Стив, с чего ты решил, будто Джордж – леди? – заинтересовался Мейер. – Жара на тебя так действует?

– Может, он голубой? – Карелла продолжал упорно цепляться за свою версию. – Может, твой Джордж – гомик?

– Ничего подобного. Я гомиков сразу чую, Стив. Он нормальный.

– Я все думаю… вертится у меня в голове… что-то, связанное с Леди. – Карелла постучал пальцами по письму. – Но раз он не голубой… что ж… – Он пожал плечами.

– Нет, нет, ты на ложном пути, – подтвердил Хоуз.

– Да, ты прав, – согласился Карелла. – Просто я подумал… словом, у компаньона прекрасный мотив.

– Жаль только, что он не вписывается в целостную картину, – улыбнулся Мейер. – Может, нам поменять факты, чтобы они вписались в твою версию, Стив?

Карелла ухмыльнулся:

– Слабость накатила. Трудный сегодня денек!

– Пойдете пить пиво, когда все кончится? – спросил Хоуз.

– Может быть.

– Он хорошо придумал, этот Джордж, – сказал Хоуз. – Как только ресторан опустеет, он отправится пить вот это. – И он непроизвольно постучал пальцем по рекламе пива «Баллантайн», из которой автор письма вырезал восьмерку. И вдруг его палец замер. – Слушайте! – воскликнул он.

– Восьмерка, – понял Карелла.

– По-твоему…

– Не знаю.

– Но…

– Убийца дал нам подсказку. Сообщил, где это произойдет.

– Бар? В восемь!

– Господи Иисусе, Коттон, ты правда…

– Не знаю, Стив…

– Спокойнее, Коттон. Только не торопись!

Все сдвинулись на краешки стульев. Настенные часы показывали 19:44.

– Бар… возможно ли, что он имел в виду «Паб»?

– Возможно. Но кто?

– Леди. В письме написано: «Леди». Но если у поганой восьмерки есть другой смысл… Леди. Леди. Кто такая Леди?

Некоторое время все молчали. Мейер взял еще один леденец и швырнул пустую коробочку под стол.

– Наверное, Джордж пойдет именно в «Паб», – предположил Карелла. – Он ведь сказал, что бар на той же улице, верно? И там Самальсон потерял свой бинокль. Может быть, Джордж и есть жертва? Коттон, я просто не понимаю, как может быть по-другому.

– Но как же Леди? Как может Джордж Ладдона оказаться Леди?

– Не знаю. Но, по-моему, нам надо…

– Боже!

– Что такое? – Карелла вскочил. – Что?

– О боже! Переведи фамилию! Ты же итальянец, Стив! Переведи «Ладдона». Ладдона… Ла донна… Дама! Леди! Леди!

– La donna! Дама! Леди! – воскликнул Карелла. – Ах ты!.. Значит, он хочет, чтобы ему помешали? Черт побери, Коттон, убийца правда хочет, чтобы ему помешали! Он ведь все нам сообщил: кто, когда и где! Наш убийца…

– Но кто убийца? – спросил Хоуз, вставая. Потом взгляд его упал на коробочку из-под леденцов от кашля, и он вскричал: – Смит! Смит!

И они как бешеные понеслись на улицу, потому что часы показывали 19:47.

Глава 16

Человек стоял на закрытом мусорном баке под окном «Паба». Со своего места ему отлично был виден столик, за которым сидел Джордж Ладдона.

Значит, он не ошибся. За много лет он изучил привычки Джорджа и понимал: раз уж он зашел в «Паб» по пути домой, то сядет за свой обычный столик и закажет большой кувшин пива. А когда допьет его, закажет второй… только вот сегодня он не закажет второго кувшина. Он уже никогда не закажет больше пива, потому что в восемь часов умрет.

Человек посмотрел на светящийся циферблат наручных часов: 19:52.

Через восемь минут Джорджа не станет.

Человек загрустил. Конечно, ему необходимо сделать то, что он решил. Иного выхода он не видит. И он так хорошо все задумал! Он совершенно вне подозрений. Даже если скажут, что у него есть мотив преступления, убийство ни за что не свяжут с ним. Никто обычно не вешает убийство на человека, которого видят бегущим вниз по улице после стрельбы.

А потом – к себе домой. А завтра утром – на работу. Как всегда. Он будет выглядеть как обычно. И никто не узнает, что накануне вечером он совершил убийство.

Неужели они его не остановят?

Может, письмо оказалось им не по зубам? Слишком тонкие намеки для полицейских? Собственно говоря, он не сказал им прямо все как есть. Но ведь там было достаточно намеков и подсказок. Он очень хитроумно подсказал, что случится, когда и где. Неужели они не догадались?

До всего остального они, конечно, дошли. Копов можно назвать как угодно, но только не недотепами. Он подумал о квартирке, которую снял себе на Двенадцатой улице – жалкая дыра, где он планировал провести ночь после убийства. Квартирка в нескольких шагах отсюда. Теперь туда нельзя. Они нашли его убежище и чуть не схватили. Он вздрогнул, вспоминая пальбу, перестрелку с рыжим копом. Схватка взбодрила и возбудила его. Но теперь в ту квартиру нельзя; придется возвращаться к себе домой. Но стоит ли? А вдруг кто-то его заметит? Может, ему сегодня просто провести ночь на улице? Или использовать…

Он резко помотал головой и посмотрел на часы.

Без пяти восемь.

Потом полез в карман. Рука его наткнулась на что-то мягкое и теплое. В первое мгновение он удивился, но потом вспомнил. Тут его рука нашарила холодный твердый предмет. Человек вынул руку из кармана. В слабом лунном свете на уже черном небе тускло блеснул ствол «люгера».

Он проверил магазин. Полный.

Запасные магазины пришлось бросить в той квартире. Могут ли его выследить по ним? Уже не важно. У него нет лицензии на ношение оружия. Может, найдут человека, у которого он купил «люгер»? Нет, вряд ли. Он купил пистолет на улице и был уверен, что он краденый. У мужика, который продал ему «люгер», было еще много всего интересного. Недалеко от дома, правда, совсем близко от его дома; но все же ничего страшного. Так даже лучше. После сегодняшнего вечера все будет хорошо.

Он снял пистолет с предохранителя.

19:57.

Он уперся локтем в подоконник и тщательно прицелился в затылок Джорджу Ладдоне. На его левой руке двигалась секундная стрелка часов. Двигалась, двигалась… Минутная стрелка тоже вдруг дернулась. Он видел, взаправду видел! 19:58. Неужели они ничего не предпримут, чтобы ему помешать? Вряд ли. Вот дураки! Кретины! Тупицы!

Он осторожно подвинул руку и стал ждать.

В восемь, ровно в восемь, когда он уже приготовился спустить курок, в аллейку за баром ворвался Коттон Хоуз.

– Эй! – кричал он. – Эй, ты!

Пистолет выстрелил, но рука убийцы дернулась за мгновение до того, как он спустил курок. Хоуз ринулся на него. Убийца развернулся. В руке у него блеснул «люгер». Хоуз отступил.

Пистолет выстрелил во второй раз, а потом мусорный бак и человек покатились по аллее со звоном и грохотом. Убийца в третий раз поднял пистолет, целясь в Хоуза. Изящная смертоносная игрушка! Хоуз нанес удар. Пистолет отлетел далеко в сторону. Хоуз снова ударил. Он почувствовал, как его кулак встретился с плотью, и снова ударил что было силы. Все напряжение сегодняшнего дня, и жара, и погоня, и кажущаяся тщетность бессмысленного отчаяния поднялись в душе Хоуза мутной волной. Он молотил поверженного врага до тех пор, пока тот не обмяк.

А потом, тяжело дыша, поволок его по аллее.

Сидящий в «Пабе» Джордж Ладдона продолжал дрожать мелкой дрожью. Пуля вошла в столешницу, пройдя всего в двух дюймах от его головы. На лице у него было озадаченное выражение, руки дрожали, и губы дрожали тоже, когда Хоуз пытался все ему объяснить.

– Это был ваш партнер, – сказал он. – Джоу Корт. Ваш партнер стрелял в вас, мистер Ладдона.

– Не верю, – покачал головой Джордж. – Не верю! Кто угодно, только не Джоу. Джоу незачем меня убивать.

– У него жадная до денег подружка, – пояснил Хоуз.

– То есть… вы хотите сказать, за всем стоит она?

– Не совсем. Наверное, я неудачно выразился. Разумеется, она не приказывала ему убить вас. Фелиция Паннет не из тех девушек, которые согласны остаток дней носить передачи в тюрьму. Но она ясно дала понять своему жениху, чего она хочет, и ему, наверное, показалось, что убить вас – единственный способ заполучить то, что ей нужно.

– Нет, – повторил Джордж. – Только не Джоу! – Казалось, он сейчас заплачет.

– Помните портрет, который я показывал вам сегодня? – спросил Хоуз.

– Да! Там был не Джоу! Там кто-то другой. Тот человек…

– А вы посмотрите получше. – Хоуз извлек из кармана портрет и карандаш и торопливо начал рисовать. – Разве это не Джоу Корт? – спросил он, придвигая измененный рисунок.

– Да, – согласился Джордж. – Да, это Джоу.

– Поверьте мне, – произнес Хоуз. – Он пытался вас убить.

Джордж смахнул слезинку.

– И ему это удалось, – печально пробормотал он.

Хоуз сел за руль. Джоу Корта бросили на середину заднего сиденья; сбоку сели Мейер и Карелла. Хоуз не спеша повел машину в участок.

– Почему, когда мы вскочили, ты вдруг заорал «Смит!»? – спросил Карелла.

– Потому что посмотрел на проклятую коробочку Мейера из-под леденцов от кашля, и мне сразу все стало ясно.

– Что тебе стало ясно?

– Я вспомнил, как домовладелица сказала: «Именно так он выглядел сегодня утром». В то время ее слова показались мне бессмысленными, но ведь она хотела сказать, что утром он выглядел иначе, чем обычно! А потом та девица, соседка «Смита». Она сказала, что он напомнил ей русского шпиона. Ему, мол, только леденцов от кашля не хватало. И еще добавила: как смешно, что его фамилия Смит. Когда я спросил почему, она объяснила: «Ну, понимаете, леденцы от кашля и все такое». Тогда я решил, что она просто дура. Но сегодня мне на глаза попалась коробочка Мейера: «Леденцы от кашля братьев Смит». И все сразу встало на свои места. Накануне вечером Корт-«Смит» побрился. Сбрил бороду и усы. Вот почему в аптечке валялись ножницы и бритва.

– На то и был расчет, – подтвердил Карелла. – Он носил бороду с восемнадцати лет. Думал, без бороды его никто не узнает.

– И ведь не узнали, – констатировал Хоуз, затормозив на красный сигнал светофора. – Я одного не понимаю. Как он собирался завтра утром вернуться в ресторан? Ведь его немедленно узнали бы!

– Возможно, я знаю ответ на твой вопрос, – сказал Карелла. – Смотри, что я нашел у него в кармане. – Он швырнул на переднее сиденье что-то мягкое и мохнатое.

– Накладные борода и усы?! – воскликнул Хоуз. – Провалиться мне на месте!

– По-моему, он собирался носить это, пока снова не отрастут настоящие, – предположил Карелла.

– Там, куда он отправится, может отращивать бороду хоть до пола, – заметил Мейер. – Кто хочет леденец от кашля?

Карелла и Хоуз расхохотались.

– Ну и устал же я, – признался Карелла.

– Наверное, О'Брайен еще успеет на игру. Ты как думаешь?

На светофоре загорелся зеленый. Корт на заднем сиденье пришел в сознание. Он поморгал и пробормотал:

– Вы все-таки остановили меня, да?

– Ага, – кивнул Карелла. – Мы тебя остановили.

– Не зевай, Коттон! – воскликнул Мейер. – Зеленый. Поехали!

– А куда нам спешить? – отозвался тот. – У нас целая куча времени.