Текст книги "Убийца Леди"

Автор книги: Эд Макбейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

– Авторитета из себя корчил, – пояснил Мейер Хоузу. – Пытался справиться с половиной участка. Значит, ты у нас герой?

Задержанный ничего не ответил.

– Вломился в ювелирный на углу Десятой и Калвер, – продолжал Мейер. – Он был внутри с пушкой, когда его заметил патрульный офицер. Храбрый парень. Грабеж средь бела дня. Ведь ты храбрец, да?

Задержанный молчал.

– В ту секунду, как он заметил патрульного, сразу открыл огонь. Парни, которые объезжали квартал на машине, услышали стрельбу и подоспели на помощь, а перед тем сообщили по рации ближайшей к ним бригаде. Те уже позвонили сюда, прося подмоги. Настоящая битва, осада, правда, герой? – спросил Мейер.

Задержанный не проронил ни слова.

– Садись, герой, – пригласил Мейер.

Задержанный сел.

– Как тебя зовут?

– Луис Галлагер.

– Прежде бывал в переделках, Галлагер?

– Нет.

– Мы все равно проверим, так что не пудри нам мозги.

– Я никогда не бывал в переделках, – заявил Галлагер.

– У Мисколо кофе есть? – поинтересовался Клинг и пошел вниз. Карелла поднимался ему навстречу. – Сплавил ее, Стив?

– Да, – отозвался тот. – Ну, как там в доках?

– Жарко.

– Домой-то собираешься?

– Ага. Только кофейку глотну.

– Ты лучше пока не уходи. У нас тут псих на воле болтается.

– Какой еще псих?

– Прислал нам письмо. Собирается прикончить сегодня вечером какую-то бабенку. Оставайся. Ты можешь понадобиться Питу.

– Я устал, Стив.

– Не шутишь? – спросил Карелла, входя в отдел.

– У тебя ведь уже были приводы, Галлагер? – допытывался Мейер.

– Нет. Я ведь вам говорил!

– Галлагер, на нас висит много нераскрытых грабежей.

– Ваши проблемы. На то вы и копы.

– А может, все наши «висяки» – твоих рук дело?

– Сегодня я взял магазин, потому что мне нужны бабки. Вот и все. Я первый раз пошел на дело. Лучше снимите с меня браслеты и отпустите!

– Ах, братишка, ты меня просто сразил наповал, – вмешался в разговор Уиллис и, повернувшись к Хоузу, пояснил: – Он был готов нас всех перестрелять, а теперь просит прощения.

– Кто просит прощения? – обиделся Галлагер. – Я ничего не прошу. Я предлагаю пойти на мировую!

Уиллис уставился на арестованного так, словно тот был опасным психом, который готов полосовать бритвой случайных прохожих.

– Должно быть, это жара виновата, – сказал он невозмутимо.

– Да ладно вам! – тянул свое Галлагер. – Ну так как? Может, дадите мне передохнуть?

– Слушай…

– Да что я такого сделал? Немного пострелял? Может, я кого-то ранил? Нет. Я просто немного вас позабавил. Будьте умниками. Снимите с меня ваши браслеты и отпустите меня подобру-поздорову.

Уиллис удивленно поднял брови:

– Мейер, представляешь, оказывается, он не шутит.

– Ладно тебе, Мейер, – опять начал Галлагер, – будь ум…

Тут Мейер дал ему пощечину.

– Не разевай пасть, герой, пока тебя не спрашивают! И не тычь мне, я тебе не сват и не брат. Так это твое первое ограбление?

Галлагер посмотрел на Мейера, прищурив глаза, и потер о плечо саднящую щеку.

– Ну, легавый, это я тебе припомню!

Мейер снова его ударил.

– Сколько еще у тебя ограблений на территории нашего участка?

Галлагер молчал.

– Тебе задали вопрос, Галлагер, – подтолкнул его Уиллис.

Галлагер перевел взгляд на него, окатив волной ненависти.

Карелла присоединился к коллегам.

– Ну и дела! – присвистнул он. – Привет, Луи!

Галлагер посмотрел на него невидящим взглядом.

– Я вас знать не знаю, – буркнул он.

– Да ладно тебе, Луи! – проговорил Карелла. – Должно быть, память отшибло. Разве ты меня не помнишь? Стив Карелла. Подумай, Луи!

– Ты что, тоже коп? – спросил Галлагер. – Я тебя первый раз в жизни вижу!

– Помнишь булочную, Луи? Давненько дело было. Булочная на Южной Третьей. Теперь вспомнил?

– Я пирожных не ем, – хмыкнул Галлагер.

– Ты там не пирожные покупал, Луи. Ты там кассу брал. А я случайно проходил мимо. Теперь вспомнил?

– А-а, – протянул Галлагер, – вон что!

– Когда вышел, Луи? – поинтересовался Карелла.

– Какая разница? Вышел, и все.

– И опять за свое, – констатировал Мейер. – Так когда ты освободился?

– Тебе дали десять лет за вооруженное ограбление, Галлагер, – напомнил Карелла. – Что случилось? Срок скостили за примерное поведение?

– Ага.

– Когда ты вышел? – снова спросил Мейер.

– С полгода назад, – ответил Галлагер.

– Наверное, понравилось жить за счет штата? Так и рвешься назад, в тюрягу.

– Да ладно вам! – опять заныл Галлагер. – Отпустите меня, и дело с концом! Почему вы такие нудные?

– Нет, почему ты такой нудный, Галлагер?

– Обстоятельства заставили, – объяснил Галлагер. – Это вынужденно.

– Многое я повидал на своем веку, но чтоб такое! – воскликнул Мейер. – Вор-психиатр. Это уж слишком, это уж слишком. Шагай отсюда, придурок, с тобой хочет побеседовать лейтенант. Встать! Пошел!

Зазвонил один из телефонов. Трубку снял Хоуз:

– 87-й участок, Хоуз слушает.

– Коттон, говорит Сэм Гроссман.

– Привет, Сэм. Ну как?

– Ничего особенного. Отпечатки совпадают с теми, что на бинокле, но… В общем, посмотрим правде в глаза, Коттон. У нас нет времени обследовать ту квартиру как положено. Во всяком случае, до восьми вечера.

– А что? Который час? – спохватился Хоуз.

– Седьмой, – ответил Гроссман.

Хоуз посмотрел на настенные часы. Действительно, уже пять минут седьмого. Куда ушел последний час?

– Да… Слушай… – начал было он, но тут же забыл, о чем хотел спросить.

– Тебе может помочь только одно, – сказал Гроссман. – Может, ты уже видел.

– Что такое?

– Мы нашли ее на кухне. На подоконнике, за раковиной. На ней свежие пальчики подозреваемого, так что он, может, ею пользовался. Во всяком случае, вертел в руках.

– Что такое вы нашли, Сэм?

– Карточку. Ну, знаешь, реклама закусочной.

– Какого заведения? – Хоуз схватил карандаш.

– Закусочная или ресторанчик называется «Джоу-Джордж». Два слова, через дефис. Не «Джо», а «Джоу», с «у» на конце.

– Адрес!

– Северная Тринадцатая, 336.

– На карточке еще что-нибудь есть?

– В верхнем правом уголке надпись: «Вкусная еда».

– Спасибо, Сэм. Я еду туда.

– Давай. Может, подозреваемый там обедает? Кто знает? А может, он один из владельцев.

– Джоу или Джордж?

– Все может быть, – ответил Гроссман. – Ты ведь не думаешь, что наш шутник жил в той квартирке?

– Нет, а ты?

– Есть некоторые признаки того, что квартирка обитаема, но все они недавние. Ничего постоянного. Моя версия такова: он использовал снятую квартиру как некое убежище или плацдарм.

– Вот и я так думаю, – поспешно согласился Хоуз. – Сэм, с удовольствием поболтал бы с тобой, но уже поздно. Я лучше поеду в тот ресторанчик.

– Давай, – отозвался Гроссман. – Удачи тебе!

Глава 13

Здание ресторанчика «Джоу-Джордж» находилось в самом начале Тринадцатой. Но поскольку вход в ресторан был с угла, то и адрес на рекламной карточке был дан по Северной Тринадцатой. Обычно места, где дешево и вкусно кормят, пользуются популярностью среди водителей-дальнобойщиков. У входа в «Джоу-Джордж» скопления грузовиков не наблюдалось. Впрочем, это ничего не значит. Возможно, ресторанчик и пользовался популярностью, просто в центре парковка большегрузных автомобилей запрещена.

Ресторанчик «Джоу-Джордж» ничем не отличался от всех остальных ресторанчиков в городе, а может, даже в мире. Приземистое одноэтажное строение с блестящей на солнце жестяной крышей и огромной вывеской: «Джоу-Джордж».

Когда Хоуз толкнул входную дверь, на часах было четверть седьмого.

Ресторанчик оказался переполнен. Гремел музыкальный автомат; в тесном зальчике было гулко и шумно. Несколько официанток неустанно сновали между столиками и кухней. За стойкой стояли двое мужчин; от входа просматривалась и кухня, где работали еще трое. Ресторанчик «Джоу-Джордж» явно процветал. Интересно, на месте ли владельцы?

Вначале Хоуз решил расположиться на табурете у стойки, но все места были заняты. Он пошел вдоль барной стойки и скоро очутился у кассы. Официантки порхали мимо, не обращая на него никакого внимания, и принимали заказы. Мужчины за стойкой бросались от одного клиента к другому.

– Эй! – позвал Хоуз.

Один из мужчин повернулся к нему:

– Придется немного подождать, сэр. Будьте добры, постойте у автомата с сигаретами – там, у двери; как только кто-то встанет, вы…

– Джоу здесь? – спросил Хоуз.

– Сегодня у него выходной, – ответил мужчина. – Вы его друг?

– А Джордж?

Мужчина озадаченно посмотрел на него. На вид ему было под шестьдесят; плотного телосложения, с ежиком седых волос стального оттенка и голубыми глазами. Из-под закатанных рукавов рубашки выпирали мощные бицепсы.

– Джордж – это я, – сказал он. – А вы кто?

– Детектив Хоуз, 87-й участок. Мы с вами можем где-нибудь побеседовать, мистер?

– Ладдона, – представился Джордж. – Джордж Ладдона. В чем, собственно, дело?

– Несколько вопросов, вот и все.

– О чем?

– Давайте поговорим где-нибудь в другом месте. Не здесь.

– Ну и времечко вы выбрали для своих расспросов! У меня сейчас толпа народу ужинает. Может, вы попозже зайдете?

– Нет, дело не ждет, – отрезал Хоуз.

– Наверное, мы сможем поговорить в кухне.

Хоуз прислушался к стуку ножей, доносящемуся из кухни, к выкрикам официантов, передающих заказы, к грохоту кастрюль и сковородок, к шуму льющейся воды и звону тарелок.

– Неужели у вас не найдется местечка потише?

– Единственное тихое место – мужской туалет. Если вы не против того, чтобы говорить там, то и я не возражаю.

– Отлично, – кивнул Хоуз.

Джордж вышел из-за прилавка, и они направились в противоположный конец зала. На двери мужского туалета не было обычной буквы «М», только фигурка мужчины в цилиндре. На двери женского туалета красовался женский силуэт с зонтиком от солнца. Хоуз закрыл за собой дверь.

– Как зовут вашего партнера? – спросил он.

– Джоу Корт. А что?

– Это его полное имя?

– Да.

– Джоу, я имею в виду.

– Да. Джо-у. А что такое?

Хоуз вынул из кармана листок с портретом подозреваемого и показал его Джорджу:

– Это ваш партнер?

Джордж посмотрел на портрет.

– Нет, – сказал он.

– Вы уверены?

– Неужели я не знаю моего партнера?

– Видели когда-нибудь этого человека в ресторане?

Джордж пожал плечами:

– Кто его знает? Видите, как много у меня бывает посетителей? А посмотрите на улицу – там очередь на вход! И так каждый вечер. Так что каждого клиента я в лицо не знаю.

– А вы посмотрите еще, – попросил Хоуз. – Вдруг он завсегдатай.

Джордж снова посмотрел на портрет.

– В глазах что-то знакомое, – заметил он и стал разглядывать портрет внимательнее. – Странно, я… – Он пожал плечами. – Нет. Нет, я не узнаю его. Извините.

Хоуз разочарованно сложил портрет и сунул обратно в карман. Видимо, карточка – еще один ложный след. На портрете определенно изображен не Джордж; кроме того, Джордж только что сказал, что там изображен и не его партнер. Куда же теперь податься? Кого спрашивать? Который час? Сколько осталось времени до того момента, как пуля, выпущенная из «люгера», попадет в ничего не подозревающую женщину? Интересно, приставили ли охрану к проститутке по кличке Леди? Сопроводили ли Леди Астор в ночной клуб? Повел ли Филип Баннистер свою мать на балет? Где сейчас Джон Смит? Что мне еще спросить у Джорджа?

Хоуз извлек из бумажника рекламную карточку.

– Узнаете, Джордж? – спросил он.

Джордж взял карточку в руки.

– Конечно! Это наша карточка.

– У вас при себе есть запас таких карточек?

– Разумеется.

– А у Джоу?

– Тоже. Мы оставляем их на стойке. Там есть для них специальная коробка. К концу дня в коробке обычно ничего не остается. Клиенты разбирают. Поверьте, очень действенное средство. Превосходная реклама! Вы сами видели, какая у нас толпа. – Тут Джордж вспомнил о своих обязанностях и забеспокоился: – Слушайте, вы долго еще собираетесь меня здесь держать? Мне нужно туда.

– Расскажите о структуре ваших деловых взаимоотношений, – попросил Хоуз.

Ему отчего-то не хотелось уходить, не хотелось верить, что он снова бежал по ложному следу. Почему карточка с рекламой ресторанчика оказалась в квартире человека, который называл себя Джоном Смитом и не был ни Джорджем Ладдоной, ни Джоу Кортом? И где «Джон Смит» взял карточку? Может, он здесь обедал? И потом, Джордж обмолвился, что в глазах ему чудится что-то знакомое… Возможно ли, что тот тип здесь обедает? Черт побери, да где же он? Кто он такой? «Я теряю хватку», – подумал Хоуз.

– У нас обычные партнерские отношения, – пояснил Джордж, пожимая плечами. – Как у всех. Мы с Джоу компаньоны.

– Сколько лет Джоу?

– Тридцать четыре года.

– А вам?

– Шестьдесят шесть.

– Большая разница в возрасте! Вы с Джоу давно знакомы?

– Около одиннадцати лет.

– Вы хорошо ладите друг с другом?

– Прекрасно.

– Где вы познакомились?

– В клубе «52–20». Вы в армии служили?

– Конечно.

– Помните, еще совсем недавно всем демобилизованным государство платило по двадцать баксов в неделю на срок до пятидесяти двух недель. Нечто вроде пособия на поправку здоровья. До тех пор пока вы не найдете работу.

– Я-то помню, – сказал Хоуз. – А вы разве участвовали тогда?..

– Я нет. Возраст уже не тот.

– А Джоу?

– Его не взяли по инвалидности. У него, кажется, повреждена барабанная перепонка или что-то в этом роде.

– Тогда каким образом вы с ним познакомились?

– Мы оба работали в том клубе. Нас с ним нанял благотворительный фонд. Вот как мы познакомились.

– А потом?

– А потом мы как-то подружились. Я сразу начал ему доверять. С самого начала. С друзьями так бывает. Мы сразу сошлись во взглядах. Началось все с того, что после работы, по дороге домой, мы вместе заходили в бар выпить по кружечке пива. Мы и до сих пор так делаем. Когда нам выпадает работать вместе, мы заходим по пути домой выпить пива. В бар на нашей улице. Мы с Джоу – известные пьянчужки. – Джордж улыбнулся. – Пьянчужки, – ласково повторил он.

– Продолжайте, – попросил Хоуз и посмотрел на свои наручные часы. У него было странное чувство: он понапрасну тратит драгоценное время, выслушивая этот отчет о братской любви, но тем не менее уходить пока рано. – Продолжайте, – повторил он, на сей раз более нетерпеливо.

– Ну вот, мы часто обсуждали наши планы и стремления. У меня было отложено немного деньжат, и у Джоу тоже. Мы решили открыть небольшое дельце. Вначале подумывали о баре, но… видите ли, обстановка бара очень дорогая, а потом еще пришлось бы выкупать лицензию на торговлю спиртным и все такое. Столько у нас не было.

– И вы решили открыть закусочную, ресторанчик.

– Да. Взяли заем в банке; вместе с нашими сбережениями этого хватило для начала. Так мы с Джоу и стали компаньонами. Мы равноправные партнеры. Все доходы пополам. И у нас все получается, поверьте мне. Знаете почему?

– Почему?

– Потому что у нас есть честолюбие. У обоих. Мы оба стремимся вперед и вверх, хотим чего-то добиться в жизни. Через несколько лет откроем еще один ресторан, а потом еще один. Честолюбие – отличная штука. Честолюбие и взаимное доверие. – Джордж доверительно понизил голос: – Скажу вам откровенно, я доверяю этому парню… как родному сыну. – Джордж усмехнулся. – Будь вы на моем месте, вы бы тоже доверяли ему!

– Что вы имеете в виду?

– Я сирота, у меня никого нет. Только Джоу. Мой компаньон. Мой партнер – просто золото. Не променяю его на целый свет.

– Где он сейчас? – поинтересовался Хоуз.

– Сегодня среда. По средам у него выходной. Мы оба работаем по субботам и воскресеньям, а выходные берем на неделе. У нас большие планы. Хотим создать сеть ресторанов. – Джордж улыбнулся.

– Как по-вашему, мог Джоу дать вашу карточку тому человеку, чей портрет я вам показывал?

– Мог. Почему бы вам не показать портрет ему самому?

– Где его можно найти?

– Я дам вам его телефон. Позвоните ему домой. Если его там нет, наверное, он у своей подружки. Славная девушка. Ее зовут Фелиция. Наверное, они поженятся.

– Где он живет?

– В центре. У него славная квартирка в доме гостиничного типа. Очень миленькая. Джоу любит жить с удобствами. Для меня любая дыра сойдет. Но не для него. Он… знаете, он ловкий парень. И любит красивые вещи.

– Дайте мне его номер, – попросил Хоуз.

– Можете позвонить отсюда, телефон на кухне. Висит на стене. Слушайте, может, мы, наконец, выйдем из туалета? Помимо того, что у меня прорва работы, здесь чертовски жарко.

Он открыл дверь, и они направились в сторону кухни.

– И так каждый вечер, – продолжил Джордж. – Набивается клиентов, как селедок в бочке. У нас хорошая кухня, и расходы окупаются. Но и работать приходится – дай боже! До половины восьмого или до восьми народу меньше не станет. Видите, все места заняты. И так постоянно. Стучу по деревяшке, – добавил он, постучав по стойке.

Хоуз проследовал за Джорджем на кухню. Там было настоящее пекло – не только от работающих плит и духовок, но и оттого, что на улице было знойно и душно, и оттого, что повара торопились, а официанты поторапливали.

– Телефон вон там, – показал Джордж. – Номер Дельвиль 2–4523.

Хоуз поблагодарил.

Подойдя к телефону, он засек время на часах. Потом набрал номер и стал ждать.

– Отель «Ривердикс», – произнес голос на другом конце линии.

– Джоу Корта, пожалуйста, – попросил Хоуз.

– Соединяю, сэр. Секундочку!

Хоуз терпеливо ждал. Телефонистка набирала внутренний номер.

– Извините, сэр. Кажется, его нет дома.

– Попробуйте еще раз, – попросил Хоуз.

– Да, сэр. – Она снова попыталась соединиться. И еще раз. И еще. – Извините, сэр. Никто не подходит.

– Спасибо, – отозвался Хоуз и повесил трубку.

Он вышел в зал и подошел к Джорджу.

– Его нет дома.

– Да? Жаль. Позвоните его подружке. Фелиция Паннет. Она тоже живет на Айсоле.

– Где именно? – спросил Хоуз.

– Точного адреса не знаю. Где-то в центре. Вроде бы недалеко от площади. Да, кажется, там. С северной стороны. – Джордж повернулся к посетителю: – Слушаю вас, сэр. Хотите посмотреть меню?

– Дайте мне тост с беконом и томатом, – распорядился клиент. – И чашку кофе.

Джордж обернулся к кухонной двери.

– Один с беконом! – крикнул он и снова повернулся к Хоузу: – Господи, когда же день кончится? Сказать вам, что я потом сделаю?

– Что?

– Как только народу поубавится, через полчаса или около того, я пойду выпить пивка. Тут, недалеко. Может, возьму два пива. А может, просижу там до ночи. Я так хочу пить, что, наверное, могу выпить целую бочку. Жду не дождусь этого момента. Через полчаса – вжик! Только меня здесь и видели.

Он упомянул о времени, о враге, и Хоуз бессознательно бросил взгляд на свои наручные часы. Без трех минут семь.

Еще час.

– Спасибо, – поблагодарил он Джорджа и вышел из ресторанчика.

Что же теперь делать? Невеста Джоу живет где-то в центре Айсолы, возле площади. Ехать к ней? Стоит ли? А если Джоу там нет? А если он там, но не опознает человека на портрете? А вдруг он опознает, но у них уже не хватит времени, чтобы задержать убийцу? Хоуз снова глянул на часы.

Семь часов вечера.

Есть ли время?

Успеют ли они остановить киллера? Можно ли помешать убийству женщины, кем бы она ни была?

С другой стороны, что еще остается делать? Вернуться в участок и смотреть на часы, наблюдая за тем, как бегут минуты? Сидеть там с ребятами, в то время как киллер прицеливается, наводит на свою жертву «люгер» и нажимает на курок?

Что же делать? Если он поспешит, включит сирену и помчится на полной скорости, он успеет доехать за десять минут. Еще десять минут на разговор с Джоу… если он у невесты… и десять минут на то, чтобы вернуться в участок. К половине восьмого он будет в отделе. А может быть, Джоу опознает подозреваемого? Может быть, может быть…

Хоуз зашел в аптеку, где стоял телефон-автомат. Полистал справочник, нашел адрес Фелиции Паннет и записал его. Для начала он решил ей позвонить. Если Джоу Корта там нет, звонок сэкономит ему массу времени.

Он повторил про себя номер, зашел в будку и позвонил.

Короткие гудки. Занято!

Он повесил трубку и стал ждать. Потом набрал номер снова.

Занято!

Черт побери, уходит драгоценное время! Если телефон занят, значит, дома кто-то есть! И уж конечно, не стоит терять последний час на ожидание в телефонной будке. Хоуз вышел из аптеки и сел в машину.

Едва отъехав от обочины, он включил сирену.

Глава 14

Площадь Нейтана Хейла делит остров Айсолу почти пополам. В середине площади высится статуя патриота, павшего в Войне за независимость; сама же площадь является центром деловой части города. Дорогие магазины, книжные лавки, аптеки, автосалоны, отели и новый гигантский стадион создают в районе площади обстановку деловитости и суеты. Даже жара ни в коей мере не уменьшает деловой активности и сопровождающей ее суматохи. Жара вообще очень редко влияет на гонку за длинным долларом.

Памятник Нейтану Хейлу кажется олицетворением славного прошлого. Видимо, тогда людей заботили лишь духовные проблемы. Нейтан Хейл благодушно взирает на копошащихся вокруг потомков; видимо, и в те далекие времена деловая хватка и дух наживы не считались зазорными. И жара ни в коей мере не препятствует этим благородным качествам. Однако статуя стоит словно выше и вовне современных забот. А немногочисленные горожане, как законопослушные подданные, сидят на лавочках, окружающих статую, кормят голубей, читают газеты или просто глазеют на девушек в легких летних платьицах. Смотреть на девушек в летних платьицах, видимо, любимое занятие горожан – еще одно, которому не в силах помешать жара.

Остановившись на площади перед красным сигналом светофора, Хоуз тоже стал смотреть на девушек в прозрачных платьицах. Поток тронулся, сирена взвыла, полицейская машина рванула вперед, девушки остались позади. Хоуз развернулся, услышал, как позади ругнулся мотоциклист, и круто повернул в переулок, где жила Фелиция Паннет. Припарковав машину у тротуара, вытащил ключ из зажигания, распахнул дверцу и помчался ко входу в дом, перемахивая через две ступеньки.

На двери была карточка с надписью: «Фелиция Паннет». Хоуз нажал на кнопку звонка и положил руку на ручку внутренней двери. Замок щелкнул, пружина отскочила. Хоуз распахнул дверь и оказался в холле первого этажа. Лифт, разумеется, находился в другом конце коридора. Закон подлости! Он бросился было к лифту, но вспомнил, что не запомнил номер квартиры Фелиции. Ругнувшись про себя и бормоча что-то насчет того, что поспешишь – людей насмешишь, Хоуз вернулся в холл, отпер наружную дверь, поставил ногу на порог, чтобы замок не защелкнулся, и высунул голову на улицу, чтобы прочесть на почтовом ящике номер квартиры – 63.

Он вернулся к лифту, нажал кнопку вызова и стал ждать. Судя по светящемуся табло, лифт стоял на седьмом этаже. Что там стряслось? Или кнопка вызова сломалась, или лифт застрял? Хоуз снова нажал кнопку. Лифт как приклеенный стоял на седьмом этаже.

Хоуз прямо видел перед своим мысленным взором двух пожилых матрон, которые не спеша обсуждают свои болячки. Одна стоит в лифте и держит дверь открытой, дожидаясь, пока подруга засунет ключ от квартиры в сумочку. А может, парнишка-рассыльный выносит из кабины лифта пакеты с продуктами на целую неделю и подпер дверь лифта своей тележкой? Он снова нажал кнопку. Проклятый лифт не трогался с места. Хоуз посмотрел на часы и побежал вверх по лестнице.

Добежав до шестого этажа, он выдохся и насквозь пропотел. Поискал глазами дверь 63-й квартиры. Вот она! Нажал черную кнопку звонка. Никакой реакции. Он нажал снова. В этот момент в шахте что-то загудело. Освещенная кабина лифта поползла вниз.

– Кто там? – спросил голос из квартиры. Низкий и спокойный женский голос.

– Полиция, – ответил Хоуз.

Послышались шаги. Звякнула задвижка глазка. В глазок видно было только в одну сторону, так что женщина могла видеть Хоуза, а он ее – нет.

– Я не одета, – сказал голос. – Придется вам подождать.

– Пожалуйста, побыстрее, – попросил Хоуз.

– Я оденусь так, как сочту нужным, – ответили из-за двери, и Хоуз понял, что ему сделали выговор.

Задвижка глазка снова звякнула. Хоуз прислонился к стене и стал ждать. На лестничной клетке было жарко. Уличные запахи смешивались с ароматами кухонь – в этот час жильцы готовили ужин. А запахи стряпни, в свою очередь, накладывались на духоту. Невыносимо! Хоуз достал носовой платок и высморкался. Не помогло.

Вдруг он осознал, до чего сильно проголодался. У него маковой росинки не было во рту с самого утра, когда детективы начали гонку по всему городу. Желудок начал требовать свое.

«Скоро все будет кончено, – подумал Хоуз, – так или иначе. Скоро можно пойти домой, побриться, надеть чистую белую рубашку, повязать галстук, надеть серый легкий пиджак и поехать за Кристиной Максвелл. Ты не обещал, что повезешь ее в хороший ресторан, но ты все равно закажешь хороший ужин. Вы закажете какие-нибудь крепкие коктейли в высоких стаканах, до половины набитых льдом. Затем потанцуете в прохладном зале, оснащенном кондиционером, а потом ты проводишь мисс Максвелл домой и напросишься выпить еще по стаканчику на ночь».

Звучит заманчиво!

«Жаль, что я не работаю в рекламном агентстве, – подумал Хоуз. – Я бы уходил с работы в пять, а сейчас, в это время, уже сидел бы в ванне, полной мартини…»

Время!

Он посмотрел на часы.

Господи, да что же она так возится? Он нетерпеливо потянулся к кнопке звонка. Он готов был снова позвонить, когда дверь открылась.

Фелиция Паннет определенно была самой хладнокровной особой, какую он видел за целый день. За всю неделю. За год. К ней невозможно было подобрать другое определение. Холодная. Хладнокровная. Холодная рыба, мужик, как сказали бы знакомые наркоманы.

У нее были прямые черные волосы. Такая стрижка на тюремном жаргоне, кажется, называется «Паучий домик» или «Блошиный домик» – в общем, имеет отношение к каким-то насекомым. Как бы ни называлась стрижка, она была крайне короткой, кроме челки, закрывающей лоб.

Глаза – голубые. Но не синие. Такие голубые глаза часто встречаются у блондинок или у рыжеволосых ирландок. Но у блондинок и рыжих светлые волосы смягчают резкость голубого цвета; а волосы Фелиции Паннет цвета воронова крыла делали ее холодные глаза прямо-таки ледяными.

Нос у нее, как и волосы, был укорочен. Операция была выполнена безукоризненно, но Хоуз со ста шагов мог определить, что дамочка прибегла к помощи пластического хирурга. У Фелиции Паннет был идеальный американский носик. Девицы с такими носиками проводят время в загородных клубах и с бокалом мартини в руке небрежно обсуждают последние литературные новинки. Хладнокровный носик хладнокровной женщины. Губы, не тронутые помадой, тонкие и бескровные. На долю секунды Фелиция Паннет напомнила Хоузу актера, играющего в ужастиках вампиров, но потом впечатление пропало.

– Сожалею, что заставила вас ждать, – сказала Фелиция. Однако в голосе ее вовсе не слышалось сожаления.

– Все в порядке, – отозвался Хоуз. – Можно войти?

– Прошу.

Она не потребовала показать удостоверение. Он прошел вслед за ней в квартиру. На ней были ярко-голубой свитер и черная юбка. Ремешки светло-голубых сандалет облегали длинные, узкие ступни. Ногти на ногах были покрашены ярко-красным лаком, как и ногти на холеных, тщательно ухоженных руках.

Квартира выглядела такой же холодной, как и ее хозяйка. Хоуз не разбирался в современных интерьерах, но понимал, что обстановка квартиры куплена не на дешевых распродажах на Кричтон-авеню. Такую мебель надо ждать чуть ли не девять месяцев, ее делают по индивидуальным заказам. Во всем чувствовалась роскошь.

Фелиция села.

– Как вас зовут? – спросила она.

Женщина говорила надменно и чуточку в нос; Хоуз всегда соотносил такой выговор с Гарвардским университетом. Он подозревал, что в Гарварде технику речи преподает тип, который гнусавит, и через посредство своих студентов воспроизводит поколение молодых людей, у которых голос идет не через рот, а через нос. Он удивился, услышав такой выговор у женщины. И чуть не спросил Фелицию, не училась ли она в Гарварде.

– Моя фамилия Хоуз, – ответил он. – Детектив Хоуз.

– Как мне вас называть? Детектив Хоуз или мистер Хоуз?

– Как вам больше нравится. Хотя…

– Хоть горшком назови, только в печь не ставь, – заметила она без улыбки.

– Я собирался сказать не то, – ровным голосом продолжал Хоуз, раздраженный тем, что она заподозрила его в намерении сказать пошлость, – хотя лучше не будем тратить понапрасну время.

Отповедь никак не повлияла на выражение лица Фелиции Паннет; она лишь слегка приподняла левую бровь.

– Я и понятия не имела, насколько ценно ваше время, – заявила она. – Что вам здесь надо?

– Я приехал из ресторана «Джоу-Джордж», – пояснил Хоуз. – Вы знакомы с Джорджем?

– Да, я с ним знакома.

– Он сказал, что вы подружка его компаньона. Это так?

– Вы имеете в виду Джоу?

– Да.

– Полагаю, меня можно назвать его… ммм… подружкой.

– Мисс Паннет, вы знаете, где он?

– Знаю. В городе его нет.

– А где он?

– Поехал на рыбалку.

– Когда он уехал?

– Сегодня рано утром.

– В котором часу?

– Около часа.

– Вы хотите сказать, около часа дня?

– Нет. Около часа ночи. Детектив Хоуз, я всегда говорю именно то, что имею в виду. Он уехал в час ночи. Вчера он работал допоздна. Потом заехал ко мне выпить рюмочку на ночь и тут же уехал. Наверное, это было около часа. – Она помолчала, затем подчеркнуто повторила: – Ночи.

– Ясно. Куда он поехал?

– Понятия не имею. Не сказал.

– Когда вернется?

– Или сегодня поздно вечером, или завтра утром. Завтра у него рабочий день.

– Он позвонит вам, когда вернется?

– Сказал, что да.

– Мисс Паннет, вы с ним помолвлены?

– В определенном смысле да.

– Что значит – «в определенном смысле»?

– Это значит, что я не встречаюсь с другими мужчинами. Но его кольца у меня нет. Пока я не хочу.

– Почему?

– Я пока не готова выйти за него замуж.

– Почему?

– Выйдя замуж, я хочу бросить работу. Но я намерена продолжать жить так, как живу сейчас. Джоу прилично зарабатывает. Ресторанное дело прибыльно, и он делит все доходы пополам с Джорджем. Однако он пока не зарабатывает столько, сколько я.

– Где вы работаете, мисс Паннет?

– На телевидении. Компания «Трио продакшнз». Слышали?

– Нет.

Фелиция Паннет удивленно подняла брови.

– Нас трое, – пояснила она. – Сценарист, режиссер и продюсер. Мы скооперировались и основали собственную телекомпанию. Мы оформляем телешоу почти для всех студий. Одно из наших шоу называется «Пенсильванский уголек». Вы наверняка видели.

– У меня нет телевизора, – пояснил Хоуз.

– Вы что, не любите искусство? – удивилась она. – Или не можете себе позволить купить телевизор?

Хоуз пропустил ехидное замечание мимо ушей.

– А чем вы занимаетесь в «Трио продакшнз»? – поинтересовался он.

– Я одна из троицы основателей. Продюсер.

– Понятно. Вы, значит, хорошо зарабатываете?

– Очень хорошо.

– Джоу столько не получает?

– Да.

– И вы не собираетесь выходить за него, пока не сможете оставаться дома, вязать пинетки и вести дом на его деньги, верно я понял?

– Да – пока я не смогу жить на таком же уровне, как сейчас, – сообщила Фелиция.