Текст книги "Эльминстер в ярости (ЛП)"

Автор книги: Эд Гринвуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

Первые несколько дверей были заперты, но у лорда-констебля, конечно же, были ключи, и он едва сбавил шаг. Вторая пара дверей треснула, но всё ещё стояла, покорежённые замки по-прежнему держали их на месте. Когда ключи не помогли, помог крепкий удар ногой.

Следующие двое дверей стояли приоткрытыми, замки и засовы были сломаны, потолки треснули и просели. За ними, там, где должна была находиться ведущая в южную башню четвёртая пара дверей, виднелся дневной свет.

Лорд-констебль Фарланд неловко заскользил по камням, резко затормозив за третьей парой дверей. Он уставился вперёд, слишком потрясённый, чтобы нецензурно ругаться.

Южной башни… не было.

Вместо каменных комнат и парапетов их встречал прохладный ветер и роскошный вид на удаляющиеся к югу Громовые пики слева. Внизу был виден последний неровный изгиб дороги Орондстаров и великий тёмно-зелёный ковёр Хуллакского леса, простирающийся к юго-западу, насколько хватало глаз.

Фарланд застонал, как будто его вот-вот должно было вырвать.

Амарун нахмурилась от холода, затем спокойно подтянула жилет к подбородку и придержала его там, чтобы развязать намотанную под грудью бечёвку.

Гулканун усмехнулся ей и схватился за один конец бечёвки. Арклет и Лонклоус помогали, её возлюбленный жестом попросил девушку завертеться. Она подчинилась, и в их руках остался хороший кусок чёрного шнура, который Амарун давным-давно приготовила для лазанья, завязав узлы на равных промежутках.

Лорд-констебль осторожно попытался выглянуть за зазубренный край, которым теперь так неожиданно заканчивалась его крепость, и торопливо отступил, когда камни под сапогами просели или посыпались в пропасть.

Когда Гулканун хлопнул его одним концом верёвки, Фарланд поднял взгляд, кивнул, схватил протянутый конец, обвязал верёвку петлёй вокруг себя, и спустился за край чуть ли не раньше, чем остальные успели упереться в пол, чтобы удержать его вес.

Рун схватила кусок оторванного стенного кронштейна, чтобы помешать острому краю сломанного камня, за которым исчез Фарланд, перетереть бечёвку, но едва успела подползти туда, откуда смогла сунуть кронштейн под движущуюся верёвку, прежде чем та остановилась, и лорд-констебль хрипло крикнул:

– Поднимайте. Я увидел достаточно.

– Итак, – спросил Гулканун несколько мгновений спустя, когда они помогли Фарланду встать на ноги, – как выглядит это «достаточно»?

Лорд-констебль покачал головой, подбирая слова. Он так побледнел, что старые шрамы и прыщи проступили на его лице, будто жуткий праздничный грим.

– Исчезла не только башня, – мрачно сказал он. – Вся южная сторона… взорвана, каждый этаж стоит открытым. Я видел коридоры, будто колонну дыр до самого низа. Сейчас это выглядит так. Всё проседает.

Пока он говорил, они услышали долгий, медленный громыхающий стук откуда-то из-за края. Это был звук падающих с Ирлингстара ленивым дождём камней. Расколотые блоки под ними начали осыпаться.

Фарланд вздрогнул, как будто кто-то разбил драгоценное украшение.

– Это только начало. Думаю, что до самого центрального колодца здесь небезопасно.

– До ступеней, где упал Вандур? – догадался Арклет.

Фарланд устало кивнул. Казалось, он готов зарыдать.

– Осторожно! – воскликнул Лонклоус, бросаясь вперёд, чтобы схватить лорда-констебля и оттащить его назад. В камне вокруг и под ними зародился глубокий протяжный стон.

Они поспешили назад, за дверные проёмы, где должна была стоять четвёртая пара дверей. Стены справа от них накренились.

У них на глазах медленный крен превратился в неизбежное падение… и рухнул целый контрфорс в стене замка. Падая, он разломился на части, и падение превратилась в громыхающий водопад бьющегося камня, расколовший несколько деревьев и снёсший их в мгновение ока– открывая взглядам двух прятавшихся за деревьями мужчин.

Двух тяжеловооружённых мужчин в разномастных кожаных доспехах, тут и там усеянных горжетами, гульфиками и другими разнообразными кусками металлической брони посреди подсумков, перевязей и рукоятей кинжалов.

Пятеро агентов и офицеров Короны уставились на них.

– Я лорд-констебль Ирлингстара, – проревел Фарланд. – А вы кто такие?

Двое незнакомцев посмотрели на него, заметили, что руки двух человек по бокам от Фарланда подняты, чтобы сотворить заклинание – и что одна из этих рук выглядит, как букет цветов, чьи лепестки быстро вырастают в изгибающиеся, любопытные щупальца.

– Ух, я Харбранд, – выпалил один из мужчин, носивший глазную повязку, а затем ткнул большим пальцем в своего спутника. – А он Хокспайк.

К этим именам они оба присовокупили виноватые ухмылки.

– Эм… может быть, вы дадите нам комнату на ночь? – спросил Харбранд. – Здесь дракон летает!

Двери хорошо запрятанной в глубине заброшенного крыла королевского дворца Сюзейла комнаты были плотно заперты заклинанием. Некоторые встречи даже для королевской семьи должны были оставаться тайной.

– Глатра, просто смирись с тем фактом, что в определённые вещи не будут посвящать даже тебя. Пока не наступит время, когда тебе можно будет рассказать.

Глатра злобно уставилась на паукоподобного королевского мага Вангердагаста и сплюнула:

– Но я должна была знать об этом всё! Это жизненно важно для моей работы!

– Это всего лишь будет отвлекать тебя от работы, пока мы не поймём, как оно действует и как им безопасно пользоваться, – прохрипел лорд печатей Вэйнренс со своего места в кресле. Он по-прежнему был слаб и бледен, но достаточно восстановился после магической ловушки, почти прикончившей его в дворцовых погребах, чтобы наконец-то подняться с постели. – Мы сможем получить куда больше, если сумеем воспользоваться этим какое-то время до того, как разойдутся сплетни. А сплетни разойдутся быстро, не сомневайся; судя по первым докладам, которые я получил, как только встал на ноги, некоторые лорды уже заговорили о том, что боевые маги в последнее время стали чересчур «бдительными». Поэтому до тех пор, пока тебе действительно не потребовалось знать…

Глаза Глатры вспыхнули, но она отвернулась от него, чтобы уставиться на текущего королевского мага Кормира.

Ганрахаст просто кивнул и сказал ей.

– Всё верно. Поэтому я и отдал такой приказ.

Боевая волшебница Глатра Баркантл в ярости обрушила на стол оба своих кулака, затем развернулась на каблуках к сидевшей рядом безмолвной среброволосой женщине и ткнула пальцем практически в лицо Шторм Среброрукой.

– Но она знала – а ведь она даже не присягала Короне и она не из Кормира!

– Она знала, поскольку проделала большую часть работы по совершенствованию этого, – прорычал Вангердагаст, продвигаясь по столу, как ползущий паук. Глатра в отвращении отпрянула, ненавидя себя за свой страх и черпая свежую ярость в неприятной ухмылке королевского мага. Вангердагаст знал, как она реагирует на него, и намеренно этим пользовался!

– Точно так же знал я, потому что я доделал остальное, – добавило паукообразное существо, после чего быстро развернулось и поползло прочь.

– И на самом деле леди Шторм присягала короне – и она из Кормира, – тихо сказал Ганрахаст.

– Но не нашему королю! И она не гражданин, обитающий в наших границах, который платит налоги! Она злоупотребляет титулом, дарованным ей несколько веков назад!

– Что касается этого, – с неожиданным пылом сказал Вэйнренс, – мы, боевые маги, все злоупотребляем. Это то, что мы делаем. Заканчивай, Глатра. Я не знаю, сколько ещё смогу продержаться без сна.

Глатра отвела от него взгляд, посмотрев на Шторм. Сохраняя молчание, Шторм дружески улыбнулась ей, но Глатра резко отвернула голову.

И обнаружила, что глядит на королевского мага Ганрахаста, который печально покачал головой, достал из пояса шкатулку, открыл её и принялся раскладывать содержимое в сверкающий ряд в центре стола.

Абсолютно одинаковые кольца. Прямые полоски, за исключением небольшой острой драконьей морды. Командные кольца боевых магов.

– Посредством этих колец действует магия мысленной связи, – произнёс он.

– Действующая мысленная связь? – Глатра не сумела скрыть своё недоверие.

Ганрахаст моргнул.

– Ну, хм… до сих пор с ума никто не сошёл.

ГЛАВА 17.
Я – ВАШЕ ВЕЖЛИВОЕ НАПОМИНАНИЕ

– До недавнего времени мы редко их раздавали, – добавил Вэйнренс, – но в последнюю десятидневку отдаём их всем боевым магам, до которых можем добраться.

Он толкнул одно из колец в сторону Глатры.

– Это твоё. Остальные кольца связаны с другими, которые уже носят некоторые из наших коллег.

Глатра с подозрением посмотрела на кольцо.

– Кто-нибудь из вас такое носит?

Вэйнренс поднял руку, показывая кольцо у себя на пальце.

– Кто-нибудь ещё? – она уставилась на человекоголового паука. – Ты?

– Конечно.

Паук перекатился, как опрокинутая игрушка, чтобы показать яркое кольцо, надетое до самого основания одной из его ножек.

– В конце концов, это я их создал.

Глатра нахмурилась.

– Вы же сказали…

– В эти дни я крайне редко использую магию, – спокойно ответила ей Шторм. – Однако за долгие годы я очень часто наблюдала за тем, как Эльминстер занимается волшебным ремесленничеством, и помню всё очень отчётливо.

– Значит…

Шторм гладко оборвала Глатру.

– Так что пока ты решаешь, осмелишься ли надеть своё кольцо, дорогуша, полагаю, мы можем приступить к обсуждению причин, почему все остальные за этим столом так жаждут приступить к использованию этой доступной мысленной связью, предназначенной лишь для общения, а не для принуждения.

– У меня есть только ваше слово, – зарычала Глатра. – Насколько я знаю…

– Хватит, – сказал ей королевский маг Ганрахаст голосом на самой границе рыка. – Госпожа Шторм абсолютно права. Важна не наша новая магия, а причины, по которым она потребовалась; слишком много лордов замышляют измену, и мы должны быть способны моментально предотвратить нападение на любого Обарскира – и на наших коллег-царедворцев. После совета несколько царедворцев были ранены или убиты.

– Не только царедворцев, но и боевых магов, – тяжело сказал Вэйнренс.

– Что? – Глатра была слишком потрясена, чтобы не повышать голоса.

– В последние несколько дней боевые маги по всему королевству за пределами Сюзейла замолкли – предположительно они были убиты. Уже больше двух десятков.

Глатра рухнула обратно в своё кресло.

– Тебе говорят об этом сейчас, – резко сказал Ганрахаст, прежде чем она смогла озвучить ожидаемый королевским магом протест. – Хотя у нас пока нет известного и явного противника, похоже, что Кормир в состоянии войны. Возможно, с самим собой – но я очень боюсь, что старые враги и соседи принимают в этом участие или скоро примут. Мы не можем допустить, чтобы в наших рядах остались предатели. Мы должны искоренять измену, когда встречаем её, а не ждать расследований и судов.

Шторм покачала головой.

– Нет, королевский маг, – тихо сказала она. – Как только вы сядете на эту лошадь, начнётся тирания, и вы перестанете быть защитниками всего, за что стоит сражаться.

– Слишком поздно, госпожа Шторм, – буркнул Вангердагаст. Паучьи ножки развернули древнего королевского мага к ней. – Я оседлал эту лошадь давным-давно, лишь для того, чтобы сохранить нечто под названием «Кормир». Как говорил наш общий учитель: «Приходит время, когда нужно отбросить все условности и сделать то, что необходимо». Это время пришло.

Шторм скрестила с ним взгляды.

– Это время пришло и ушло. Вернулось время доверять друг другу, время придерживаться законов и принципов. Для тех, кто на это способен.

Глатра проглотила своё инстинктивное возражение, сделала глубокий вдох и вежливо, почти скромно спросила Шторм:

– Простите, госпожа, но кто вы такая, чтобы велеть нам, хранителям законов Кормира, придерживаться законов?

– Я – ваше вежливое напоминание, – ответила Шторм. – Прежде чем простолюдины за этими стенами напомнят вам об этом куда более жестоким способом. Если одни поднимутся, в этом дворце прольётся кровь, и Драконий Трон может не уцелеть.

Глатра побледнела, но прошипела:

– Это угроза?

Шторм покачала головой в печальном отрицании.

– Предсказание той, кто слишком часто видела подобное в прошлом. Как однажды сказал мне Эльминстер… «Если не можешь быть блистательным примером, будь страшным предупреждением».

Одно из командных колец на столе неожиданно взорвалось, его кусочки разлетелись и зазвенели по комнате. Один осколок чиркнул по щеке Глатры. Она сумела подавить крик и прижала ладонь к ране, откуда хлынула кровь.

– Ещё одного хорошего мужчины не стало, – мрачно сказал Ганрахаст, глядя на выжженную на столе отметину там, где было кольцо.

Вэйнренс покачал головой.

– Хорошей женщины. Это была Лейлра, в Перепутье.

Глатра посмотрела на него.

– Лейл? Мы с ней вместе служили в… в…

Она зарыдала.

Шторм вытянула длинную руку и прижала боевую волшебницу к груди, чтобы гладить её, пока та рыдала. Вэйнренс пробормотал проклятие и взглянул на Ганрахаста.

– Нет, – отрезал Вангердагаст прежде чем королевский маг успел что-нибудь сказать. – Ты останешься здесь, чтобы руководить и отдавать приказы, и воздержишься от того, чтобы бросаться туда сломя голову и играть мёртвого героя. Прямо сейчас ты куда больше стоишь в качестве живого труса.

Паукоподобный остаток одного из самых могущественных магов Кормира снова повернулся к Шторм, чтобы бросить на неё взгляд над содрогающимися плечами и головой Глатры, и добавил:

– Пожалуйста, не надо напоминать мне об обстоятельствах, в которых Эльминстер говорил нам эти полезные изречения. Я и сам их помню.

Шторм улыбнулась ему слабейшим призраком улыбки.

Кабинет лорда-констебля, уныло подумала Амарун, начинает становиться чересчур знакомым.

В комнату набились она, Арклет, мрачный Фарланд и двое боевых магов, чтобы посовещаться. Забытые животы урчали. Они провели несколько напряжённых мгновений, запирая людей за различными дверями, проверив сначала, что эти двери – и стены вокруг них – находятся в достаточно крепком состоянии, чтобы кого-нибудь удержать. Двух жуликов, назвавшихся Хокспайком и Харбрандом, впустили в замок и заперли в предназначенных для гостящих жрецов или целителей Короны покоях, благородных лордов, которые осмелились выйти в коридоры, прочно закрыли в различных камерах, и наконец настало время задуматься над тем, что стало причиной взрыва. Или как эту причину можно отыскать.

Был ли это тот самый убийца, прикончивший другую жертву с помощью сильного взрыва? Пропало не меньше семнадцати незначительных дворян, и по крайней мере некоторые из них были мертвы, судя по крови, отрубленным рукам, ногам и другим кускам окровавленных тел, раскиданных по огромной куче обломков с южной стороны, где теперь заканчивался замок.

Или убийца – он, она или они, храст их побери – погибли сами, когда что-то взорвалось раньше, чем следовало?

Или взрыв не имел с убийствами ничего общего?

А эти двое подозрительных гостей – Хокспайк и Харбранд – настоящие жулики, если кто-то из собравшихся пяти слуг Короны хоть когда-то видел жулика – имеют ли они какое-то отношение к любому из двух убийств или взрыву? Или это дракон, которого по их словам они видели? Оба мужчины настаивали, что дракон улетел в горы сразу после взрыва, и эта история казалась чересчур удобной – но её повторяли некоторые из узников Ирлингстара, у которых не было возможности переговорить с Хокспайком и Харбрандом.

– По слухам, где-то поблизости в Громовых вершинах действительно есть логово чёрного дракона, – хмуро, как будто сам сознаваясь в преступлении, произнёс Фарланд. – И за последние годы его видели много раз. Не я лично, но многие люди, которым я доверяю. Насколько известно, он никогда не приближался к Ирлингстару и не совершал набеги в более людные земли Кормира, лежащие за Хуллаком – по крайней мере, насколько я знаю.

Гулканун кивнул.

– Займёмся драконом позже – если он нападёт, или после того, как выследим его, если в том возникнет необходимость. Прямо сейчас у нас есть разрушенная тюрьма и множество смертей, две из которых нельзя записать на счёт дракона, разве что он многократно уменьшился в размере и преодолел волшебные печати, или послал через них заклинания… и лично я сомневаюсь, что какой-то дракон сможет сделать такое, не уничтожив печати целиком.

Все кроме Амарун кивнули. Она поняла аргументы мага, но знала слишком мало о защитной магии, чтобы с чем-либо соглашаться.

– Сколько дворян находятся здесь в заключении? – спросил лорда-констебля Гулканун. – И кто они такие?

Фарланд с сомнением посмотрел на Арклета и Амарун, и высокий маг фыркнул:

– Кроме этих двоих, в присутствии которых, насколько я могу судить, вы можете говорить откровенно.

Лорд-констебль взглянул на Гулкануна с каменным выражением лица.

– Мне кажется, такие суждения могу выносить лишь я сам.

– Присягнувший офицер Короны, – мягким голосом ответил маг, – я чувствую, что должен напомнить вам – все присутствующие принесли присягу и находятся здесь потому, что служат Драконьему Трону. Отбросив в сторону звания, я прошу вас вспомнить, кто именно здесь владеет заклинаниями, способными превращать других в лягушек или садовые статуи… или ночные горшки.

Арклет ухмыльнулся.

– Говорите почти как Вангердагаст, – одобрительно заметил он.

Фарланд его проигнорировал.

– Это угроза? – зарычал он на Гулкануна.

– А если так?

После мгновения напряжённой тишины, Фарланд повернул голову, чтобы окинуть самым холодным своим взглядом каждого человека в комнате, затем тяжело сказал:

– Настало более чем подходящее время, чтобы каждый из нас раскрыл всю правду.

Он повернулся к Арклету и Амарун.

– Предлагаю вам забыть о попытках сохранить тайну и рассказать нам, кто именно послал вас сюда и зачем.

– Мы пообещали человеку значительно выше вас по званию сохранить его тайны, – холодно ответил Арклет, – и мы продолжим…

– Вы обещали королю, – сухо прервал его Гулканун, – в присутствии королевского мага, госпожи Глатры и вашей матушки. Присутствовал ещё один человек, чью личность мне не раскрыли.

– Шторм Среброрукая, – объяснила Амарун. – Маркиза Иммердаск. Расскажи им всё, Арклет.

– Всё? – неохотно спросил он.

– Всё, – твёрдо сказала она.

– Ну… – Арклет с сомнением посмотрел на свою возлюбленную, затем торопливо произнёс:

– Вы уже знаете наши настоящие имена и то, что мы на самом деле не заключённые, и знаете, кто нас послал. Мы пришли в Ирлингстар, чтобы найти в этих стенах человека из Сембии, который пытается захватить замок или освободить благородных узников и забрать их в Сембию, чтобы устроить там заговор против Кормира.

Фарланд с отвращением посмотрел на него.

– Бросьте! Нет никакого…

– Возможно, лорд-констебль, этот человек – вы, – твёрдо возразил Арклет. – Пожалуйста, поймите, что у меня нет никаких доказательств в пользу этого предположения, но король не разделяет ваше недоверие – а разве существует лучший способ помешать расследованию, чем насмехаться, сбивать с пути и воздерживаться от сотрудничества?

– Откуда вам известно, что предатель внутри Ирлингстара из Сембии? – быстро спросил Лонклоус, давая Фарланду знак замолчать. Удивительно, но лорд-констебль проглотил реплику, для которой уже подался вперёд и набирал воздух, и откинулся на спинку стула с безмолвной гримасой.

– У меня нет никаких поводов считать, что король Форил Обарскир нам солгал, – ответил Арклет. – Зачем ему лгать? Что ж, он сказал, что боевые маги подслушали устное магическое послание, которое, как они считают, достигло своего адресата, не вызвав никаких подозрений в том, было перехвачено. Это был мужской голос, который сказал следующее: «Мы будем ждать в обычном месте, поскольку оно явным образом находится по нашу сторону границы. Если за нами придут какие-то драконы, грифоны будут ждать, и им придётся отведать новых бомб».

– И как бы вы интерпретировали это послание, лорд-констебль? – тихо спросил Гулканун.

Фарланд шевельнулся.

– Человек, который ожидает беглых заключённых из Ирлингстара, предупредил пограничные патрули Сембии – те, что летают в небе на грифонах – быть готовыми к появлению кормирской погони за беглецами.

Гулканун кивнул.

– Я услышал то же самое.

Рядом с ним кивнул Лонклоус.

– А сейчас, – заговорила Амарун, – это вы, лорд-констебль, скажите мне, почему мы должны вам доверять, если заключённые могут так легко убежать из Ирлингстара. И, – она повернулась, чтобы посмотреть на Лонклоуса тяжёлым прямым взглядом, – вы убедите меня, что вы в действительности боевой маг, по неясной причине страдающий от магического проклятья или болезни. Никогда не слышала, чтобы мага Короны не исцеляли от подобного, но всё равно оставляли на службе. Так действительно ли вы – боевой маг?

Фарланд начал говорить, но Лонклоус вскинул вверх синюю руку с плавниками вместо пальцев, которые быстро превращались в несколько пучков чешуйчатых, зеленовато-чёрных когтей, чтобы заставить констебля замолчать.

– Мы здесь, чтобы проверить лорда-констебля и всех остальных в Ирлингстаре, точно так же, как и вы. А что до этого…

Своей здоровой рукой боевой маг указал на когти – именно в тот момент, когда они превратились в трепыхающиеся, корчащиеся нежно-розовые щупальца, затем стали трансформироваться в нечто, похожее на влажные принюхивающиеся боровьи рыла.

– …я получил это много лет назад, сражаясь с налётчиками на тракте к Лунному морю, за Тильвертоном. Мы обратили в бегство их, а потом появился волшебник верхом на чёрном драконе и обратил в бегство нас. Он оставил мне это, а полгода спустя караваны принесли нам историю о том, как легендарный Мэншун Бессмертный, Чёрный Плащ, Владыка Зентарима, восседая на великом чёрном вирме «усмирил армию Кормира, собиравшуюся завоевать Долины».

Лонклоус ухмыльнулся Рун и Арклету безрадостной усмешкой.

– Так что если я когда-нибудь встречу этого Мэншуна…

– Если ты когда-нибудь встретишь Мэншуна, – оборвал его резкий, переливчатый, мелодичный незнакомый голос, когда отворилась новая потайная дверь, – ты, скорее всего, проживешь столько мгновений, сколько он захочет с тобой поиграться. Если хочешь прожить долгую и счастливую жизнь, я бы на твоём месте стремилась к более благородным целям.

Все повернулись, чтобы посмотреть на новоприбывшую.

Это была фигуристая, зловеще-красивая женщина-дроу.

Она улыбнулась, поднимая руки и расставив длинные изящные пальцы, чтобы привлечь внимание к кольцам: кольцу боевого мага и командному кольцу боевого мага.

 -Сегодня на ужин жаркое из оленя, милорд, – облизываясь, сказал конюший.

– Ну конечно! – раздражённо отозвался командир Высокого Рога. – Именно тем вечером, когда я должен докладывать Дарлхуну! Что ж, постарайтесь хоть чуть-чуть мне оставить!

Сунув перчатки и шлем в руки конюшего, лорд Сантер прошёл внутрь, мимо прекрасного запаха, доносящегося из пиршественного зала – его живот сразу же проурчал собственный голодный охотничий зов – к ступеням. Это был долгий подъём на вершину главной крепостной башни.

Но не для Умбарла Дарлхуна, конечно же. Храстовы боевые маги могли просто взлететь, не так ли?

И этот человек был таким храстово жизнерадостным, таким искренне вежливым, милым, скромным и… и…

Сантер хотел свернуть ему шею и ненавидел себя за это. Его живот снова заурчал.

– Тлуин, – беззвучно прошептал он. – Мне нужно выпить.

Когда он наконец добрался до собственных покоев, почти на самом верху башни, и отпёр двёрь, он обнаружил, что на самом деле ему нужно не просто выпить.

Счастливый боевой маг Умбарл Дарлхун уже никогда не будет рад кого-либо видеть.

Кто-то расчленил его на столе Сантера, предусмотрительно забрав с собой голову и толстую стопку пергамента, уложив конечности и торс так, чтобы они удерживали кровь, и написав послание внутренностями Дарлхуна: «Подарок от вашего будущего императора».

– Мне нужно напиться вусмерть, – вслух сказал Сантер. – После того, как меня вырвет.

Последние умирающие чудовища тщетно цеплялись за темнеющее сумеречное небо, когда слабо мерцающее, гаснущее фиолетовое сияние поглотило их.

Синее пламя зарычало вокруг фиолетового света, сдерживая его, стискивая. Фиолетовые огни вспыхнули и так же быстро угасли. Мерцание уменьшилось и ослабло.

Симбул скармливала тому, что осталось от разлома, новые и новые потоки синего огня, исторгая его вниз, несмотря на то, что до дрожи устала.

– Уходи, – выдохнула она, запрокинув голову и заставив свои длинные серебристые пряди снова прийти в движение. – Сгинь навсегда.

Разлом вспыхнул последней вспышкой болезненно-фиолетового,  выбрав момент почти бесстыдно, и умер.

Оставляя Симбул шататься от истощения.

– Сколько ещё, Мистра? – устало выдохнула она.

Уже недолго, драгоценная моя. Ты позаботилась о самом худшем.

– А Эл и Мэншун? Сколько закрыли они?

Пока ни одного. Мэншун… разочаровал меня.

– Но не удивил, – догадалась Симбул. – Он попытался убить Эльминстера в тот самый миг, когда я ушла?

Не совсем. Кажется, прошло шесть секунд.

Бывшая Королева-Ведьма всего Агларонда фыркнула, разбрызгивая слюну, на мгновение засмеялась, как юная девушка – а затем запрокинула голову и завыла.

Долю секунды спустя ей вторил громоподобный смех богини.

– Кто, – фыркнул боевой маг Дат Гулканун, чей самый мощный жезл уже оказался в его руке и нацелился на тёмную эльфику, – ты такая?

– Гулк, Гулк, я знаю, что наши дороги редко пересекались, и наш милейший Ностин не очень-то меня любил, но разве ты не помнишь Бреннона Лаксара?

Гулканун моргнул.

– Помню, и смутно помню, что Бреннон Лаксар был хорошим человеком, который мне нравился и которым я восхищался. Человеком, а не дровкой!

– Так и было, – ответила стройная, темнокожая… персона в другом краю комнаты с тем, что Гулканун – сглотнувший слюну, когда у него в горле внезапно пересохло – мог назвать лишь развязной, страстной улыбкой. Боги в небесах, никто не рассказывал ему, что злые тёмные эльфы, которых следовало убивать лишь только завидев, были такими… храстово красивыми. Она была… кем угодно, только не мужчиной. Фух.

– До этого проклятья, – печально добавила дровка. – Наш Лонклоус знаком с проклятьями не понаслышке.

Названный ею боевой маг уже навёл на эльфийку два жезла. Его лицо напряглось, когда он предупреждающе покачал ими. Его гнев был очевиден. Один жезл опустился и тревожно покачнулся, когда сжимающая его рука снова начала меняться.

Что касается Фарланда, то он медленно вынул свой меч. Арклет встал перед Амарун, чтобы заслонить её. Она тут же воспользовалась этим прикрытием, чтобы быстро достать один из своих кинжалов и приготовиться к броску.

– Как ты попала сюда наверх? – зарычал Фарланд тёмной эльфийке. Та улыбнулась ему и медленно подняла одну длинную, прекрасную ногу.

– Использовал её. И вторую тоже. Мы в Иммерфорде называем это «ходьбой».

Она задумчиво погладила вытянутую ногу – долгое и ленивое движение, которое заставило Лонклоуса зарычать вслух, глубоким горловым звуком, прежде чем он смог себя остановить, и добавила дразнящим мурлыканьем:

– Лотан всегда говорил мне, что вы рассекаете залы Ирлингстара верхом на спинах ползущих узников. Конечно, я никогда ему не верил, но теперь…

– Я имел в виду, – неторопливо сказал Фарланд, многозначительно приподнимая в руке меч, – что тебе почти наверняка пришлось быстро убить нескольких моих стражников, чтобы попасть в проход, из которого ты только что вышла.

Дроу отмахнулась.

– В Ирлингстаре я никого не убил. Пара простых заклинаний временно – и без всякого вреда – обездвижили нескольких стражников, и я смог присоединиться к этому маленькому совету.

– Умри, лживая дроу, – холодно сказал Гулканун и разрядил свой жезл.

Рядом с ним вспыхнули, пробуждаясь к жизни, оба жезла в руках Лонклоуса.

– Идиоты! – закричал Арклет. – Вы убьёте нас… всех…

Его гневный крик потерял громкость. Не произошло вообще ничего. Магия жезлов, которую, вероятно, не мог преодолеть никто, сверкнула через всю комнату и…

Исчезла. Казалось, что без следа.

Дроу осталась невредима. Более того, она опиралась на стену, продолжала улыбаться и изучала свои ногти, являя собой картину воплощённого беззаботства. Воздух вокруг неё трещал и на время от времени вспыхивал крошечными мерцающими огоньками света – обычные последствия выхода на свободу могущественной магии, но…

– Лживая дроу-убийца! – пролаял Фарланд, бросаясь вперёд. В одно мгновение на его клинке вспыхнули дюжины – сотни – мерцающих огней света. Он закричал от боли и выпустил меч. Рука констебля забилась в диких спазмах.

Ругаясь, он схватился за непослушную конечность и попятился назад, тяжело рухнув спиной на стену.

– Как долго ты скрывалась в замке? – прохрипел он, соскальзывая на пол. – Это ты всех убила, не так ли?

Дроу покачала своей прекрасной головой.

– Нет, господин…

И это было всё, что она успела сказать, прежде чем Ирлингстар снова вздрогнул от взрыва.