Текст книги "Книга теней"
Автор книги: Е. Клюев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)
– Вот как? – удивился посетитель. – Вы проницательны, Петр.
– Да нет, другое, – поспешил поскромничать тот. – Но это к делу совсем не относится, мы слушаем Вас.
– Хорошо. Потому что я-то как раз и пришел говорить. Я, видите ли, знаком со всеми вами, хоть вы никогда меня и не встречали – во всяком случае – в этой жизни.
– Нет уж, давайте-ка по порядку, – перебил Аид Александрович и поочередно представил каждого из них посетителю, причем Петр усмехнулся немножко в сторону.
– Спасибо, я знаю, – поморщился посетитель, – не надо формальностей... Люди вы все подготовленные – и вас, наверное, не удивит, если я скажу, что у меня нет имени, потому что я тень.
– О Господи... -вздохнула Эвридика.
– Я давно уже слежу за всеми вами... к сожалению; и теперь многие знают об этом, но пока вмешивался в ход событий лишь в самых крайних случаях – и в основном играя против.
"Да уж!" – чуть ли не вслух сказал Аид Александрович, но все же не вслух. Тень опять поморщилась и продолжала:
– Тем не менее, сегодня я нахожусь здесь в качестве вашего союзника, однако позволю себе не ставить вас в известность о причинах такой переориентации. У меня есть для вас некоторые сведения. Разбор дела Станислава Леопольдовича САТ назначил на одиннадцатое июня, ранним утром. Исход суда предрешен: Тень Ученого подвергнут рассредоточению.
– Подвергнут рассредоточению или приговорят к рассредоточению? – почти бесстрастно уточнил Петр.
– Конечно, приговорят... простите меня, Петр, это действительно недопустимая неточность. Итак, я хорошо осведомлен о том, что происходит на Атлантиде, и в состоянии ответить на любой ваш вопрос в этой связи. К тому же, я знаю историю Атлантиды – можете воспользоваться моими знаниями, как вам угодно, я к вашим услугам. Только с самого начала должен предупредить вас: я не способен придумать ничего, чтобы спасти Станислава Леопольдовича. На данный момент я владею всеми возможными формами контактов теней с живыми людьми, но среди них нет ни одной, которая была бы пригодна для этой цели.
– О чем же тогда спрашивать Вас? – с усмешкой сказала Эвридика.
– Я полагаю, что информация об Атлантиде, исходящая из первых рук, может помочь вам самостоятельно сориентироваться в этой сложной ситуации. Конечно, многое известно вам от Тени Ученого... от Станислава Леопольдовича, но Станислав Леопольдович – человек, что называется, внутренний и плохо разбирается в политике. Поэтому сведения, полученные от него, трудно считать исчерпывающими: он до сих пор остался ученым. Вам же нужен политик.
– Вы Тень Политика?– спросил Аид Александрович.
– Неважно. Допустим, да.
– Нас не интересует политика, – заявила Эвридика.
– Может быть, тогда вас интересует история? Это не так уж далеко от политики... Например, ваша история, Эвридика Александровна Эристави?
– Нет. – Эвридика вздрогнула. – Начните лучше с Аида Александровича, если он не возражает.
– Он не возражает, – буркнул Аид, совсем сбитый с толку.
– С Аида Александровича? – переспросила тень. – Это значит, с самого начала. Ну что ж... Вы, Аид Александрович, конечно, задавали своим родителям вопрос о том, почему Вам дали такое странное... такое редкое имя? Помните, что отвечали Вам?
– Я должен помнить?
– Как Вам угодно. В крайнем случае, это могу вспомнить я.
– Но я и вообще плохо помню своих родителей. Они умерли, когда мне было около двух лет, и меня воспитывал дядя. Он и говорил, что имя дали мне в честь мамы, ее звали Ада. Родители очень хотели девочку – тем более, что имя было уже готово. Но они чего-то там не рассчитали – и по оплошности на свет появился я.
– Восхищаюсь Вашим чувством юмора, – улыбнулся гость, – но должен уверить Вас, что оплошность эта была подготовлена всем ходом истории. Тени Вашей, Аид Александрович, надо бы отдавать в Элизиуме королевские почести: ведь это Тень Первого Царя Элизиума, царя Аида.
– А почестей, стало быть, не отдают? – равнодушно поинтересовался Аид. И добавил: – Сволочи!
– Еще раз восхищаюсь Вашим чувством юмора, а заодно и вашей демократичностью. Однако тема все-таки исключительно серьезна, Ваше Величество.
Аид не удержался и величественно кивнул.
– Сейчас, конечно, Вам трудно понять это, но если я назову то имя, которое носили Вы во времена последнего витального цикла, тут, мне кажется, Вам будет не до смеха.
– А ну-ка, – все еще шутя поощрил Аид Александрович.
– Фридрих II, Великий, – просто сказал гость, между тем как догадался уже Аид Александрович Медынский, что за имя прозвучит сейчас, и с ужасом, надо сказать, его дожидался.
– А Наполеоном тоже я был? – из последних сил сострил он.
– Не много ли, Аид Александрович? – в тон ответила тень. – Нег, Наполеоном были не Вы.
– Слава богу! – искренне обрадовался тот.
– Рад, что угодил Вам. Должен заметить, что именно последний Ваш витальный цикл совпал с витальными циклами Станислава Леопольдовича, Эммы Ивановны, Эвридики, Петра, ребят из ансамбля "Зеленый дол"...
– Няньки Персефоны! – воскликнул Аид Александрович.
– Нет, нянька Персефона – раньше... в мифологические, так сказать, времена.
– Жаль... И что же – мы все были знакомы друг с другом?
– Отнюдь. Вы не были знакомы ни с кем из упомянутых людей. Разные круги, понимаете ли... Правда, кое с кем Вы даже водили дружбу. Марк Теренций Варрон – знаете такого? Вот-вот...
– Он говорил мне! – взбудоражился Аид. – Но я, конечно, не мог вспомнить...
– Еще бы! Иначе Вы не были бы здесь.
– Как прикажете понимать вас?
– Да, в общем, просто... Тень умершего, возвращаясь в Элизиум, забывает все. Сначала Вы будете тенью Аида Александровича Медынского, а потом – Тенью Врача... и так далее, по пути обобщения, покуда, окончательно изжив в себе малейшие признаки индивидуальности, не превратитесь просто в тень: она-то и отправится в мир для новой жизни – неизвестно при ком... при каком то есть носителе. Между тем, дорогой Аид Александрович, если бы Вы только могли себе представить, какие красивые легенды ходят о временах, когда во главе Элизиума стояла Тень Царя Аида... золотой, знаете ли, век. С тех пор там многое изменилось – и далеко не к лучшему. А у Вас ведь есть все основания претендовать на верховную власть!
– Я не рвусь к власти, – признался Аид Александрович.
– Даже к такой, которая облегчила бы существование душам мертвых людей?
– Ну хорошо... – сдался Аид. – Но меня же никто не помнит в Элизиуме как Аида! Если каждая тень изживает в себе индивидуальность...
– Скажем осторожнее, каждая тень должна изживать в себе индивидуальность. Но, увы, не каждая изживает. Поэтому и существует в веках одно и то же Верховное Руководство Элизиума. Оно-то помнит, что за тень вернется на Елисейские поля после вашей, пардон, смерти.
– И Вы помните?
– Такая уж у меня специальность: все помнить.
– Значит, Тени Верховного Руководства Элизиума и Вы вместе с ними каким-то образом сохранили в себе индивидуальность?
– Скажем, да. И тем самым обеспечили себе прочное положение в Элизиуме. Мы, видите ли, с давних пор отказались от возврата сюда – во имя власти там. И там мы знаем все обо всех – в то время как о нас никто ничего не знает: этим-то и сильны. Хотите понять, в чем истинная причина травли Тени Ученого? В том, что она – вопреки елисейским "Уложениям" – сохраняла в себе индивидуальность. Зачем ей это было нужно? А затем, чтобы помочь осознать живым то, что давно уже носится в воздухе: не один только раз живем на свете, а жили и будем жить дальше. И потому ответственны за то, правильно ли живем. А настанет время – встретимся: и как тогда посмотрим в глаза друг другу?.. Деятельность, направленная в эту сторону, запрещена в Элизиуме. Ибо никто не должен помнить ни о чем. Ибо все подлежит забвению. И надо уметь забывать о том, что век назад, и два века, и тысячу лет, и более, более, более у власти стоят одни и те же, все время одни и те же: Тени Верховного Руководства Элизиума... А по какому, собственно, праву? Да ни по какому! Ловкачи, осознавшие, что минимум постоянной индивидуальности надежней, чем максимум индивидуальности временной!.. Что минимум постоянной индивидуальности дает власть, максимум временной индивидуальности создает гениев. У власти не могут стоять гении... Вот какую опасность в деятельности Тени Ученого усмотрели для себя Тени Верховного Руководства Элизиума. Знай они заранее, что Тень Ученого окажется такою, они живо отправили бы ее в область вечной тьмы: так всегда поступают в Элизиуме с теми, чья индивидуальность в принципе не может быть изжита, поскольку слишком значительна. Это враки, что по Элизиуму веками летают Тень Рафаэля, Тень Дарвина, Тень Ньютона: все они давно уже сосланы в область вечной тьмы, где и самоуничтожились... А поди проверь: есть эти тени в Элизиуме или улетели уже на Землю и существуют теперь при ком-нибудь другом! Но в Тени Ученого такой масштабной индивидуальности не предполагали: подумаешь, какой-то ученый средней руки в одной из германских провинций!.. Некто магистр Себастьян!
– Остановитесь, – сказала Эвридика. – Вы говорите слишком страшные вещи... Вы не оставляете надежд!
– Подожди, Эвридика, послушай, – попросил Петр. – Это надо знать – на потом.
– Страшные вещи еще впереди! – усмехнулся гость. – Задайтесь вопросом, на кого ориентировались Тени Верховного Руководства Элизиума, когда отказывались от повторных витальных циклов! Я отвечу вам: на атлантические тени. На эту елисейскую элиту, даже упоминание о которой карается в Элизиуме законом. А закон придумали те, кто сам живет по-атлантически! Что за ужасное противоречие, скажете вы, как это возможно? Возможно, дорогие мои, только так и возможно. На Атлантиде высочайший уровень цивилизации, Атлантида -технократическое государство, но атлантические тени вконец обленились: они даже не заглядывают на Землю и знать ничего не хотят о тех исследованиях в области новых форм контактов с живыми, которые столь успешно разрабатывает горстка их же ученых, на их же острове -фактически под носом у них! Но САТ вручает Тени Ученого тень-ордена за еще один щадящий контакт, за ненарушение своего покоя. А когда выясняется, что щадящий контакт на самом деле оказывается контактом беспощадным, – тут уже САТ предпринимает все возможное, чтобы рассредоточить Тень Ученого! Ибо не дай бог другим теням Атлантиды попробовать исполнить контактную метаморфозу – вдруг появится у них вкус к жизни, и тогда – прости-прощай-покой! Тогда высокоразвитая инфраструктура Атлантиды полетит ко всем чертям – и воспарят над миром души атлантов, и просветят людей: не один только раз живем, а жили и будем жить дальше!.. И не забудем о том, кто мы сегодня, чтобы вспомнить об этом завтра! Так-то, Аид Александрович.
– Но моя роль... – начал было Аид Александрович и пресекся.
– Ваша роль? Довожу до Вашего сведения, что Тени Верховного Руководства Элизиума и САТ уже осведомлены о том, что Вы в своем институте почти разгадали загадку жизни и смерти, загадку универсума. И о том осведомлены, что окончательно разгадать эту загадку Вам помог Станислав Леопольдович. Правда, они не уверены, что Вы доберетесь в себе до Аида, – потому-то, отчасти, тень Станислава Леопольдовича и выдворили отсюда: а ну как он подскажет вам, кто Вы такой? И тогда им придется пасть ниц перед Тенью Царя Аида; Вы станете распоряжаться царством мертвых – и придет золотой век Элизиума. Здесь, на Земле, Вы сделали все, чтобы там иметь право властвовать.
– Я готов, – тихо сказал Аид Александрович Медынский, завотделением соматической психиатрии, и высоко поднял голову. Как царь.
– Теперь с вами, Эвридика? – спросил гость.
– Да, – смело ответила она.
– Вы, конечно, понимаете после всего сказанного, что не случайно и Ваше имя? Имена ведь не бывают случайны.
– Значит, миф об Орфее? – поспешила навстречу Эвридика.
– Миф об Орфее, – подтвердила тень. – Вы были женой Орфея, танцевали на зеленом лугу, Вас укусила змея, и Вы умерли.
– Змейка на сапожке, – пробормотала Эвридика. Нет-нет, это я так...
– И кем бы Вы ни были, Вы никогда не умирали естественной смертью.. . смешно говорить так – "естественная смерть"...
–Variola, – сказала Эвридика, не понимая себя.
– Variola, черная оспа... красный автомобильчик... всегда что-нибудь случалось эдакое.
– Значит, и на сей раз...
– На сей раз все уже обошлось, красный автомобильчик уехал в Мытищи, Аид Александрович отпустил вас из Тартара, а нянька Персефона, соответственно, проглядела. Тема утонула в вариациях, так сказать. В первый раз за всю свою историю, Эвридика, Вы не стояли в оцепенении, гадая: обернется – не обернется, Вы сами бросились за Орфеем, хотя были уже почти тенью... по снегу бросились, босиком...
– Вариации победили тему, – сказал Петр.
– Именно так. Все свои витальные циклы вы знаете, Эвридика, из снов. У Вас, девочка, точные сны – это большая редкость. Но одного Вы даже не можете предположить: объем информации, заложенный в тень Эвридики, был настолько велик, что в восемнадцатом веке тень Ваша распалась надвое: одна половинка пошла по канату – за черными розами под черную скрипку, в сторону Петра, в сторону смерти; другая – кинулась к долу зеленому, в сторону Станислава Леопольдовича, в сторону жизни. Так иногда случается с тенями – правда, не часто. Фредерика и...
– Клотильда Мауэр, Эмма Ивановна Франк, – подхватил Петр.
– Ты знал, Петр? – опешила Эвридика.
– Знаю, – ответил тот. – Не случайно ведь ты вспомнила мелодию песенки этой, про дол зеленый! Хоть и забыла немецкий язык...
– Так и разрешилось противоречие, заложенное в Вашем характере, продолжал посетитель. – Одна половинка Эвридики стояла в оцепенении, другая бежала за Орфеем, одна вышивала кисет, другая умирала от оспы, одна приставала к прохожим, другая бросалась под машину от одиночества! И может быть – как знать! – распавшаяся тень восстановит в Элизиуме свою целостность уже теперь... миф об Орфее опять воспроизведется в канонической редакции. История, видите ли, любит ходить кругами. Тем более, что и царь Аид к тому времени займет свое законное место.
– Займет, займет! -обнадежил Аид Александрович.
– Хорошо бы тогда и мне оказаться в этой компании, – грустно заметил Петр. – А то как бы ей не развалиться без меня.
– Но Вы уже готовы присоединиться к ней, – напомнил гость.
– Да, да, я готов.
– У вас ведь самая грустная история – и Вы рады будете распрощаться с ней наконец? Радуйтесь: теперь Вы не бессмертны.
Петр не успел ответить – фигура посетителя растаяла в воздухе; а тут соседи Петра не выдержали прохаживаться по коридору на костылях и вернулись в палату.
– Как жалко, Петр, что мы ничего не узнали про тебя! – шепнула ему Эвридика. – Пустяки, – сказал Петр. – Я уже все знаю сам.
Глава ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Солнечное ЗАТМЕНИЕ однажды В ИЮНЕ
Ну конечно, его уже ждали: это Станислав Леопольдович понял еще там, в "Зеленом доле", когда ощутил, что тень его с душераздирающей силой влечет в Элизиум. Понял он и то, что, включив свет, свидетели событий этой ночи найдут его тело в зале, ибо покидал он землю сознающей себя тенью, а отнюдь не тенью, на время свободной от живого носителя. Скорее всего, он умер там, на Земле. Или почти умер. Дела его, значит, были закончены: Станислав Леопольдович снова превратился в то, чем привык считать себя последние двести лет, – в Тень Ученого.
А в Элизиуме было неспокойно: слухи о Тени Ученого, которая сама создала себе носителя, нарушили границы Атлантиды и бродили по всему Элизиуму – вдоль и поперек... если там, конечно, есть это "вдоль" и это "поперек". Слухи внушали ужас: была в дикой акции Тени Ученого какая-то совсем уж мистика. Потому вполне естественно, что атлантические тени собрались на тени-площади у тени-ворот тени-административного-здания – чуть ли не все до одной: взглянуть на легендарную эту Тень Ученого. Вот она и появилась, Тень Ученого, – тень как тень... Она приветственно махнула тенью-руки всем собравшимся и проследовала в сопровождении некоей тени в тень-ад-министративного-здания. Сюда в спешке собрались тени членов Совета Атлантических Теней.
– Мы давно уже ждем Вашего прибытия, – с места начала тень Председателя САТ. – Добро пожаловать!
– Благодарю вас, – грустно прошелестела Тень Ученого.
– Простите великодушно, – продолжала Тень Председателя САТ, -что нам пришлось прибегнуть к крайним мерам. Но Вы сами вынудили нас к этому: Ваше поведение давно уже стало вызывающим, Вы, так сказать, перешли все границы. Почему, позвольте узнать?
– Это что же, официальный допрос? – поинтересовалась Тень Ученого.
– Да нет, бог с Вами... Просто дружеский разговор, если Вам так угодно.
– Так мне не угодно, – определилась Тень Ученого. – Мы не состоим с вами в дружеских отношениях. Допрос – это другое дело. Я согласен дать Совету Атлантических Теней показания. Но только публично.
– Вы хотите публичного позора?
– Да.
– А не боитесь ли Вы, что САТ. -. – начала Тень Председателя САТ.
– Не боюсь, – поняла Тень Ученого. – Я теперь вообще уже мало чего боюсь. Уничтожить меня без суда и следствия, увы, невозможно. Вы же цивилизованное общество, не так ли, глубокоуважаемые тени? Кроме того, мир уже шумит – и Вы об этом знаете.
– Да... Вы наделали много шума.
– Я старался. Но проблема не только в этом, как все вы хорошо понимаете. Первый случай рассредоточения тени в гуманном обществе представляет собой событие из ряда вон, ведь так? Вряд ли удастся сохранить его в тайне – даже здесь. А там, на Земле, о нем уже пишут: я позаботился об этом.
– Вы много успели.
– Да, достаточно много. Почти все, что хотел успеть. Кое о чем вы даже не догадываетесь – боюсь, у вас нет исчерпывающих сведений о том, как много мне удалось. И не будет, если вы не дадите мне возможности высказаться публично. Другого способа получить информацию, столь необходимую для вас, я вам не предложу. А без информации этой дальнейшее ваше существование в опасности. Вам ведь невыгодно, чтобы мир, который уже шумит, предъявил вам ультиматум, высокочтимые тени? Живые раньше, чем мертвые, узнали подоплеку елисейского бытия... и они ведь могут начать действовать оперативно. Кто знает, как далеко это зайдет!..
– Уведите, – произнесла Тень Председателя в сторону – довольно злобно, между прочим. И сделала тень-жеста-нажатия-на-тень-кнопки. Две громадные тени вошли на тень-звонка.
Тень Ученого увели по тени-коридора. Тени членов САТ откинулись на тени-спинок-стульев.
– Я полагаю,– через паузу проговорила Тень Монарха, – что огласки в данном случае не избежать все равно. Нам придется смириться с идеей публичного суда. Тем более, что мы ведь не проиграем... Не должны проиграть.
– А отдаете ли Вы себе отчет в том, – отвечала Тень Республиканца, что эта безумная тень крайне опасна и очень даже может взбаламутить против нас всю Атлантиду?
– Да уж! – подтвердила Тень Кардинала. – Вообразите себе, что начнется, когда атлантические тени узнают о возможности прямого контакта по типу театра-теней! Ведь Тень Ученого не преминет рассказать о случае с палкой и с этим выжившим из ума вороном в их паршивом кафе!
Тени повернули тени-голов к тени-двери, откуда бочком проникла в тень-помещения Тень Тайного Осведомителя, вызванная заблаговременно.
– Здравствуйте, голубчик, – прошелестела Тень Председателя САТ.
– Мы тут как раз обсуждаем последствия Вашего пребывания на Земле. И не можем взять в толк, по какому праву Вы воспользовались контактом типа театра-теней? Этому приему Вас обучили на крайний случай, если помните...
Тень Тайного Осведомителя опустила тень-головы.
–А Вы прилетели за тенью автомата, сбили нас всех с панталыку и, в сущности, поставили перед свершившимся фактом. Нам ничего не оставалось делать, как выдать Вам тень-автомата, – прямой контакт уже был применен вами. Так на каком основании?.. Мы ждем ответа.
– Как тень-соловья тени-лета, – сострила Тень Президента – в миллион первый, кажется, раз. Тень Тайного Осведомителя молчала.
– Теперь по Вашей милости, – продолжала Тень Председателя, – нам придется выпутываться из почти безвыходного положения. – Тень Председателя потерла тени-висков тенями-пальцев. – Нам навязан публичный суд.
– Еще не навязан, – пробурчала Тень Республиканца.
– Ошибаетесь, любезнейший! Уже навязан. А доводы Ваши совершенно неубедительны. Потерять репутацию сейчас крайне неосмотрительно. Аид располагает полной информацией о наших делах, а ведь он доживает последние годы. Когда он вернется, нам припомнят и без того многое... Мне отнюдь не улыбается брать на себя ответственность за рассредоточение Тени Ученого. Может быть, Вы, глубокоуважаемая Тень, – Тень Председателя повернулась в сторону Тени Республиканца, – возьмете на себя такую ответственность?
– Нет, конечно, – отступилась Тень Республиканца.
– Вот и положеньице. – Тень Председателя помолчала. – Черт бы Вас побрал с вашими проклятыми контактами! – Тень Тайного Осведомителя молчала, как тень-рыбы. – Может быть, у кого-то есть разумное предложение?
– Позвольте мне, – привстала Тень Генерала. – Никогда не следует забывать, что скомпрометировать иногда значит победить. Почему бы не попытаться скомпрометировать Тень Ученого? Если Тень Тайного Осведомителя объявит, что прямой контакт по типу театра-теней неосуществим и Тень Ученого лжет, тогда у нас появится время... Мы отправим какую-нибудь из теней доверенных теней, я имею в виду, – на Землю, чтобы проверить возможность такого контакта. Тень вернется и доложит: это неосуществимо.
– Да, но другим теням может взбрести в тени-голов проверить проверяющего и попытаться самостоятельно прибегнуть к контакту по типу театра-теней. Он удастся без труда. – Тень Республиканца щелкнула в воздухе тенями-пальцев.
– Атлантические тени слишком ленивы, – возразила Тень Генерала. – Они не полетят ничего проверять: им все безразлично.
– Пока остается хоть маленькая вероятность проверки, мы не имеем права не учитывать возможности позорной развязки, – заключила Тень Председателя.
– У меня есть предложение к предложению Тени Генерала. – Это была Тень Падишаха. – Правда, оно не совсем гуманное... Я бы даже сказал, совсем не гуманное.
– Нам сейчас не до гуманности! – поощрила говорящего Тень Председателя САТ.
– В таком случае, – предложила Тень Падишаха, – нам придется совершить рассредоточение двух теней, причем одной – публично, а другой – тайно.
– Публично – это, насколько я понимаю, относится к Тени Ученого... Тень Председателя САТ больше всего боялась попасть тенью-пальца в тень-неба, но, по счастью, на сей раз угадала.
– Разумеется, – согласилась Тень Падишаха. – Тайному же рассредоточению придется подвергнуть ту тень, которая полетит на Землю с проверкой прямого контакта по типу театра-теней.
– Не совсем понимаю вас, – задумалась Тень Председателя САТ.
– Это очень просто. Мы схватим тень, которую отправим с проверкой, у тени-границы Атлантиды и тайно рассредоточим ее. А после объявим, что попытка прямого контакта по типу театра-теней закончилась самоуничтожением тени испытателя. Страх самоуничтожения умерит пыл тех теней, которые захотят проверить проверяющего. Вряд ли в такой ситуации у кого-нибудь возникнет желание повторить прямой контакт по типу театра-теней.
– В Ваших словах есть резон, – впервые согласилась Тень Республиканца. – Страх – великая сила.
– Прекрасное, прекрасное предложение! – засуетилась Тень Председателя САТ. – И если мы принимаем его, а нам, кажется, не остается ничего другого, давайте выберем жертву.
Тени-голов повернулись в сторону Тени Тайного Осведомителя, которая пыталась слиться с тенью-стола, понимая, куда клонят тени.
– Но позвольте... – только и произнесла она, – Вы ведь не сможете без меня...
– Успокойтесь, голубчик! – не дала договорить Тень Председателя САТ. Конечно, никто не станет требовать от Вас столь непомерной жертвы! Отделитесь, пожалуйста, от тени-стола, вас плохо видно.
Тень Тайного Осведомителя неохотно выполнила пожелание Тени Председателя САТ.
– Чего же Вы от меня хотите?
– Только одного. Вы должны назвать кандидатуру атлантической гени, которую... о которой, скажем так, мы могли бы не жалеть. Ведь далеко не все атлантические тени одинаково ценны – не правда ли, глубокоуважаемый? – В вопросе Тени Председателя САТ не было и тени-сомнения.
– Простите? – прошуршала Тень Тайного Осведомителя. – Если я Вас правильно понял, мне предлагается подписать кому-нибудь... и, как я полагаю, уже все равно кому, тень-смертного-приговора? Первого в истории Атлантиды мне? Благодарю за честь, но я ее не стою.
– Предпочитаете заняться проверкой прямого контакта по типу театра-теней сами? – вежливо осведомилась Тень Падишаха. Вопрос повис в воздухе.
Тень Тайного Осведомителя сжалась в совсем крохотный комочек и неожиданно для всех произнесла:
– Да. – Теперь повис в воздухе и ответ.
– То есть как? – отчеканила Тень Председателя САТ.
– Я не могу назвать другой кандидатуры.
Она явно помешалась, эта Тень Тайного Осведомителя.
– Но мы не хотим... мы не можем расстаться с Вами! – проникновенно произнесла Тень Председателя САТ, выждав положенное время. – Вы действительно нужны нам – и у нас нет оснований отказываться от Ваших... столь ценных для Атлантиды услуг – тем более, что Вы опытная тень!
– Вам придется отказаться от моих услуг. Я согласен на самую последнюю: лжесвидетельствовать против Тени Ученого и потом лететь с проверкой. Знайте, высокочтимые тени, лучшей кандидатуры вам не найти.
– Что ж, если так... – Тень Председателя САТ не заставила себя упрашивать. – Ваш поступок вызывает у нас восхищение. Вы увековечите память о себе на Атлантиде.
– Больше всего я думаю именно об этом, – саркастически заметила Тень Тайного Осведомителя, что очень не понравилось всем присутствовавшим. Впрочем, они смолчали – обрадованные прекрасной возможностью избавиться от единственного виновника и единственного свидетеля сразу многих печальных происшествий.
– Тогда будем считать вопрос решенным?
– Будем считать решенным, – кивнула Тень Тайного Осведомителя. – Я могу быть свободен?
– О да, конечно! Спасибо вам.
Оставалось назначить день суда – сущая мелочь. До начала суда договорились держать Тень Ученого под тенью-стражи: выпустить ее сейчас было бы безумием.
Да Тень Ученого и не рассчитывала на это. "Время жить и время умирать, – бормотала она в заточении, – время разбрасывать каменья и время собирать каменья..." И Тень Ученого собирала каменья: камень за камнем, по всей Москве – Москве-своих-воспоминаний. Не так-то уж их и много, каменьев этих, м-да... Ты – Петр, и на сем камне я создам церковь мою, и врата ада не одолеют ее... прости меня, Господи! Мой Петр так и не успел выслушать меня. А я ведь для него приходил... Но споткнулся о "сей камень" и потерял его из виду, спеша дальше по каменистой дороге, – мимо мальчика по имени Игорь, мимо Эммы Ивановны Франк... Клотильды Мауэр, мимо Аллы, Жени, Павла, Сергея, Стаса, Володи: касаясь каменьев этих легкой елисейской тенью! Что будет теперь с ними, с горкой каменьев моих, оставленных в центре Москвы, маленьким памятником Универсуму? Передадут ли они знание свое еще кому-нибудь, не погибнет ли оно в мире? Ведь кто умножает познания, умножает скор6ь
Контактная метаморфоза, наивное мое открытие... Ищите, дескать, и обрящете. Сколько намечтали себе – столько и дано будет вам, по вере вашей. Достаточно лишь сильно захотеть чего-то, представить себе в точности параметры встречи, и вот уже – здравствуйте, милый человек, не меня ли Вы так долго ждали в одиночестве своем? Прекрасная идея, безответственная идея!.. Ибо те, кто получил уже весть-оттуда, не могут отныне быть-как-все: и в самом деле, не лучше ли ждать-и-не-дождаться, чем иметь-и-потерять?.. Если бы меня поняли на Атлантиде – о, как много можно было бы тогда сделать! Для бедного слепого человечества, потерявшего универсум в суете жизни своей... Но на Атлантиде нет у меня ни одного союзника.
Ошибалась Тень Ученого: был у нее союзник на Атлантиде. Недавно появился он, но если бы Тени Ученого сообщили, кто это, Тень Ученого не поверила бы. Ни за что. А между тем Тень Союзника витала уже подле тени-равелина, где содержалась в заточении Тень Ученого. Тень Союзника, одна из старейших теней Атлантиды, выполняла на острове весьма специфическую функцию, о которой не будем сейчас. До самых последних дней выполняла она эту функцию, нося уже в сердце своем зерно новой жизни. Опять и опять возвращалась Тень Союзника к речи Тени Ученого, произнесенной во время церемонии вручения тени-ордена, опять и опять возвращалась она ко всем событиям последнего времени и понимала: я-сделаю-все-что-от-меня-зави-сит. А зависело от нее не так уж мало.
Автор не станет сообщать о том, каким путем удалось Тени Союзника передать тень-записки в тень-равелина, но предъявит тени-слов из тени-записки: "Высокочтимая Тень Ученого, не беспокойтесь ни о чем. Деятельность САТ будет раскрыта на суде. С уважением, Тень Союзника".
И Тень Ученого воспряла духом. Между тем на Атлантиде не торопились с судом. Дело в том, что небезызвестная читателю Тень Тайного Осведомителя обратилась к Теням членов САТ с просьбой. Это была вполне разумная просьба: перенести срок суда месяца на два. А поводом служило похвальное желание Тени Тайного Осведомителя до конца выполнить свой профессиональный долг: следовало еще некоторое время поприсутствовать на Земле, среди взбаламученных Станиславом Леопольдовичем людей, чтобы точно установить, какие же все-таки конкретные изменения произвела в сознании живых идея бессмертия. Сведения об этом, по мнению Тени Тайного Осведомителя, были бы чрезвычайно ценны: они помогли бы представить себе стратегию поведения противника и выяснить, к чему противник намерен готовиться. Очень может быть, что идеи Станислава Леопольдовича отнюдь не будут иметь того резонанса, на который рассчитывала Тень Ученого. Тогда многое облегчается. В противном же случае САТ рискует проиграть процесс: действия живых непредсказуемы...
– Что ж, весьма и весьма убедительно, – согласилась Тень Председателя САТ. – В толк не возьму, как это мы решаемся расстаться с Вами, глубокоуважаемая Тень Тайного Осведомителя. Впрочем, Вы сами предложили рассредоточить себя... Хозяин, как говорится, барин. М-м... два месяца, Вы говорите? Прекрасно. Сегодня у нас одиннадцатое апреля – значит, на одиннадцатое июня сего года? Условимся так. Время – три ноль-ноль. По Гринвичу.
И, в общем, можно было бы уже сейчас начать рассказ о том, как происходил суд. Но ночью накануне суда Тени Ученого была оказана последняя милость ("Как перед смертью", – подумала Тень Ученого); ей разрешили прогулку – и не сообщить об этом автор считает себя не вправе. Итак, прогулка происходила ночью – в такое время, когда все спят и только тени, бессонные тени людей танцуют в елисейском хороводе, о чем, как мы помним, сами спящие не имеют ни малейшего представления. Они видят сны, но видеть сны – несерьезное занятие.
