355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Джуниус Подраг » Преисподняя XXI века » Текст книги (страница 16)
Преисподняя XXI века
  • Текст добавлен: 17 октября 2016, 00:55

Текст книги "Преисподняя XXI века"


Автор книги: Джуниус Подраг



сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)

37

Каден смотрела в иллюминатор заходившего на посадку «ДС-3». В аэропорту Альбукерке царила та военная атмосфера, которая была присуща всем аэродромам Зоны: не столько рейсовых самолетов, сколько танков и бронемашин, не столько аэродромного персонала в спецовках, сколько солдат в мундирах. Лишь одна взлетно-посадочная полоса использовалась по назначению, причем и та была обрамлена обложенными мешками с песком пулеметными гнездами. Вообще-то посадку предполагалось совершить на другой полосе, но там произошла попытка захвата самолета. Он до сих пор там и оставался – точнее, его обугленные обломки. Вместе с человеческими телами.

Аэровокзал выглядел заброшенным. Всюду мусор, жестянки из-под пива, пустые бутылки, пластиковые стаканчики, разбитые окна, шелушащаяся краска. Брошенные, где сломались, самолеты и наземная техника.

Коммерческие рейсы ни в Зону, ни из Зоны давно не производились, но в каждой крупной агломерации Управлением поддерживался в рабочем состоянии аэродром для переброски войск, припасов и гражданского персонала для выполнения правительственных заданий. Все аэродромы находились под усиленной военной охраной, после того как через несколько дней после закрытия Зоны толпа атаковала аэропорт в Атланте и захватила три больших транспортных самолета. Все они были сбиты, не успев вылететь за пределы Зоны.

Такси представляло собой антикварный «Фольксваген Жук», работавший только потому, что он имел ручную коробку передач и легко запускавшийся двигатель с воздушным охлаждением и был неприхотлив по части горючего.

Когда автомобиль отъезжал от аэропорта, его по дороге в город с ревом обогнала группа мотоциклистов.

– «Зомби Зоны», – проворчал водитель. – Долбаные скинхеды, байкеры, помешавшиеся на нацизме. У них полно старых гитлеровских фильмов времен Второй мировой, списанных с программ Исторического канала, и любимое развлечение этих придурков – хлестать пиво «Стерно» и смотреть, как маршировали хреновы нацистские ублюдки. Хоть бы подумали, уроды: если Адольф с его ребятами были такими крутыми, что же им тогда задницы надрали?

Водитель рассказал, что работал в Чикаго, в бухгалтерской фирме, и как раз незадолго до того, как зараза проникла в Санта-Фе, его угораздило перебраться сюда, выйдя на пенсию. Свалить, как только начались неприятности, он не смог из-за болезни жены, а когда бедняжка скончалась, было уже слишком поздно. Зону закрыли, и по всем пытавшимся покинуть ее открывали огонь.

Как и аэропорт, шоссе, ведущее к Санта-Фе, пребывало в безобразном состоянии. Брошенные легковушки, грузовики, обгорелые остовы машин торчали порой посреди дороги, а уж сколько на нее нанесло ветром всяческого мусора, было просто не описать. Некоторые из стоявших на обочине сломанных тачек приспособили под жилье. Но здесь, как и повсюду в Зоне, отсутствие воды означало отсутствие жизни, и эти автомобильные сквоттеры [31]31
  Сквоттинг – самовольный захват покинутого или незанятого места или строения.


[Закрыть]
или так и умирали у дороги, или перебирались умирать в другое место.

Альбукерке находился примерно в восьмистах милях от залива, но ему досталось даже больше, чем некоторым прибрежным землям, потому что и до катаклизма это был засушливый регион. Налетевшие внезапно с залива красные ливни быстро погубили и без того не слишком буйную растительность, оставив лишь сухие, безлиственные стволы, сучья и море сухой травы, ставшие вскоре пищей для опустошительных, оставлявших после себя лишь выжженную, мертвую землю пожаров.

Когда поднимался ветер, он взметал в воздух сухую пыль с территории чуть ли не в миллион квадратных миль, облака пыли скрывали солнце. Еще остававшиеся здесь люди давно уже не мылись и постоянно испытывали жажду.

– «Подпольщики» сообщают, что канадцы надрали нам задницы в битве под Торонто. Отморозки они, вот что я скажу.

«Подпольщиками» обычно называли всех, кто в той или иной форме выступал против властей, хотя многие считали, что большая часть этих «недовольных» на самом деле правительственные агенты, выдающие себя за диссидентов.

Президент еще год назад заявила, что в войне между США и Канадой «цель достигнута», однако все знали, что боевые действия продолжаются. Миллионы американцев пересекли канадскую границу в отчаянном стремлении оказаться как можно дальше от залива, и, естественно, Канада, с ее ограниченными ресурсами, с таким наплывом пришельцев справиться не могла. Однако США были перенаселены еще сильнее и не смогли устоять перед соблазном ослабить нагрузку, вторгнувшись на территорию несравненно более слабого соседа. Канадская армия была совершенно не готова к обороне самой длинной в мире сухопутной границы… а вот население оказалось готовым.

Слабую и малочисленную армию американцы, конечно, разгромили, но дело приняло совсем другой оборот, когда за оружие взялись канадские граждане и развернули партизанскую борьбу. Фермеры и клерки по ночам превращались в подпольщиков, и эти борцы за свободу устроили для оккупантов настоящий ад. Очень скоро американские солдаты обнаружили, что контролируют в Канаде только ту землю, на которой сейчас стоят, – да и та запросто может оказаться их могилой. И хотя правительство США неоднократно заявляло о достигнутой победе, все знали, что этой проклятой войне не видно конца.

«Господи, что же случилось с миром?» – горестно подумала Каден.

Возможно, наступали новые Средние века, как было, когда после падения Римской империи очаги культуры в Европе начали гаснуть под натиском диких вражеских орд. Но скорее это даже не упадок цивилизации, а конец света. Что, наверное, может даже понравиться тем, кому за девяносто: мир умрет вместе с ними.

На подъезде к Санта-Фе проносившийся по дороге маленький смерч из тех, какие называют «пыльными дьяволами», обдал пассажирское окошко песком. Людей на улицах почти не было.

– Лоуренс Аравийский чувствовал бы себя здесь как дома, – сказала она водителю, когда они проехали мимо человека, одетого в юго-западную версию наряда бедуина – длинный просторный халат и стянутый шнуром, ниспадающий на плечи головной платок. Впрочем, поверх этого костюма жителя пустыни была нахлобучена линялая бейсболка, что для обитателей Зоны было вполне обычно.

Водитель кивнул:

– Люди говорят, что прикид этих верблюжатников из Аравии лучше подходит к нынешнему климату, чем солдатский камуфляж, разработанный для ближневосточных войн, в котором щеголяют вояки Зонального управления.

Каден согласилась. Все занимавшиеся проблемой водных ресурсов знали, что у бедуинов была фора в тысячелетия – они сумели приспособиться к выживанию в пустыне лучше, чем кто бы то ни было. Знала она и то, что людей, одевавшихся на бедуинский манер, называли а-рабами.

Навстречу попалась женщина, ехавшая на верблюде.

– Из зоопарка, – пояснил водитель. – Когда начались проблемы с водой, животных поить стало нечем: которые передохли, которые разбежались. А верблюды пригодились.

Каден не думала, что у верблюдов есть иммунитет к заразе, – стало быть, женщина имела доступ к питьевой воде. Может быть, она принадлежала к числу «водных фермеров», контролировавших источник воды… с помощью огнестрельного оружия. Ну а поскольку бензин в Зоне был даже большим дефицитом, чем питьевая вода, верблюд для «водного фермера» являлся весьма ценным приобретением.

Билли Кид и Кит Карсон [32]32
  Билли Кид – легендарный американский убийца XIX века. Кит Карсон – герой Индейских войн.


[Закрыть]
тоже вписались бы в ситуацию в нынешнем Санта-Фе наилучшим образом. Между а-рабами тут и там попадались мужчины и женщины, одетые в стиле Дикого Запада и открыто носившие оружие. Предпочтение они отдавали длинноствольным шестизарядным револьверам, потому что, как объяснил водитель, «в такой пыльной атмосфере автоматические пистолеты ненадежны».

«Сухая гниль», – подумала Монтес, глядя на людей. Обитатели Зоны показались ей хрупкими, готовыми рассыпаться в пыль, как заброшенные дома в призрачном городе Старого Запада.

У всех, кого она видела, за исключением представителей силовых структур Управления, была пергаментная кожа и ни единой унции жира. Эта стадия обезвоживания превосходила даже то, что привыкшие к жаре и жажде техасские ковбои называли «сплевывать хлопком». Они были иссушены и снаружи, и изнутри.

– Су-мас-шест-вие, су-мас-шест-вие, – промурлыкал водитель строчку из популярной песенки. Все это и вправду походило на сумасшествие. Другое дело, что сойти с ума было бы для многих, пожалуй, благом. Люди, пытавшиеся мыслить рационально, лишь усложняли свою недолгую жизнь и ускоряли встречу с неизбежным концом, в отличие от безумцев, утративших связь с реальностью.

Каден любила Санта-Фе – во всяком случае, тот город, какой она знала в старые времена. «Старые времена» – так теперь с полным правом можно было говорить о ее последнем визите сюда, состоявшемся всего-то несколько лет назад. Расположенный на высоте почти семи тысяч футов над уровнем моря, город лежал у подножия Sangre de Cristo, Крови Христовой, горного кряжа, чьи пики вздымались на высоту двенадцати тысяч футов. Здесь всегда был сухой, чистый воздух горного плато с легким ароматом чаппараля [33]33
  Чаппараль – тип субтропической жестколистной кустарниковой растительности. Эти заросли состоят большей частью из аденостома, кустарниковых вечнозеленых дубов, толокнянок, сумаха.


[Закрыть]
. Ей вспомнился Таос, всегда наводненное туристами поселение художников с расположенными выше в горах превосходными лыжными трассами, естественное продолжение так нравившегося ей города. Который под именем Villa Real de la Santa Fe de San Francisco de Asis – Королевское Поселение Святой Веры Святого Франциска Ассизского – был основан четыреста лет назад на месте куда более древнего пуэбло индейцев тива. Помимо того что здесь обитали духи коренных американцев Каменного века, Санта-Фе, как и Седона, привлекал художников, писателей, гуру, искателей энергии «Нового Века», а также богачей, бежавших с охваченного насилием Ближнего Востока и желавших поселиться в знакомом климате Солнечного пояса [34]34
  Солнечный пояс – штаты на юге и юго-западе США, отличительной чертой которых является теплый климат с длительным жарким летом и короткой, мягкой зимой.


[Закрыть]
. Впрочем, провести остаток дней в Солнечном поясе были не прочь и многие из тех, кого утомила напряженная жизнь мегаполисов Америки.

За этот город разворачивались ожесточенные сражения между индейцами, испанцами, янки, конфедератами, а в недавнем прошлом еще и между наводнившими его строителями и торговцами недвижимостью.

«Деловой центр» – это, пожалуй, все, что осталось от когда-то занимавшей обширную территорию столицы штата. Самовольные поселенцы, захватившие и удерживавшие столько жилой площади, сколько могли защитить от посягательств таких же, как они, обитали в помещениях бывших ювелирных мастерских и художественных галерей. Осколки выбитых стекол и обломки мебели, выброшенной на улицы в ходе стихийных волнений, охвативших город в начале кризиса, по большей части так и валялись на тротуарах и мостовой.

Как и повсюду в Зоне, скудные жизненные ресурсы поставлялись в город из северных штатов караванами грузовиков и цистерн под конвоем вооруженной охраны, и прекращение этого снабжения означало бы окончательную гибель Санта-Фе. И всех его жителей.

«Главная улица» представляла собой торговый квартал в стиле ближневосточного базара, но с дополнительными штрихами в духе фильма «Бегущий по лезвию» [35]35
  Фильм «Бегущий по лезвию» (США, 1982 г.) – экранизация романа Филипа Дика «Мечтают ли андроиды об электроовцах?», действие которого происходит в отравленном радиацией и частично заброшенном Сан-Франциско будущего (в фильме – Лос-Анджелес).


[Закрыть]
– тут можно было купить что угодно, от нацистских кинжалов в лавке военной атрибутики до вяленого мяса тюленей и жестянок с водой, захваченных при разграблении караванов. Тут даже имелся старинный автомат для мороженого, выдававший сладкие рожки. Надпись, сделанная от руки, гласила, что при производстве используется вода из частного источника.

– Черт их знает, откуда они берут воду и что у них за мороженое, – буркнул водитель.

Однако люди мороженое покупали: жизнь в Зоне вообще была проникнута фатализмом. Фактически всем этим людям уже был вынесен смертный приговор, и его исполнение было лишь делом времени. А покупка рожка мороженого, пусть тот и мог оказаться зараженным, позволяла хоть ненадолго избавиться от мучительной сухости во рту, того самого «хлопка». В конце концов, каждый здесь знал, что единственный способ гарантированно не заразиться – не употреблять жидкостей и пищи, кроме тех, что прибыли с севера в опечатанных контейнерах. Но этого правила практически никто не придерживался.

По оценкам Монтес, каждый третий или четвертый человек на улице имел симптомы заражения. На ранних стадиях недуга усиливалась жажда и появлялся яркий розовый румянец, так что казалось, будто кожа «светится». Через несколько месяцев цвет менялся на красный… а жажда становилась нестерпимой. Затем поражение распространялось на нервную систему, ухудшая координацию движений. В годы детства Каден, когда мир еще не был столь политкорректным, людей, страдавших заболеваниями, связанными с потерей двигательной координации, вроде церебрального паралича, называли «инвалидами». В большом мире это слово почти вышло из употребления, а вот в Зоне опять вошло в обиход. Стадия «инвалидности» продолжалась несколько месяцев, после чего больной переходил в состояние, которое Раймонд Чандлер называл вечным сном [36]36
  Цитата из детективного романа «Вечный сон» Раймонда Чандлера: «Мертвец спит вечным сном, ему безразлично, что с ним» (пер. А.Я. Ливергант).


[Закрыть]
.

«Господи, помилуй всех нас», – подумала Каден, заметив «старуху», которая по возрасту была моложе ее, но едва тащилась по улице, используя для опоры тележку для покупок.

Слово «инвалид» Монтес помнила с детства: ее мать называла так всякого, физически или психически ущербного. «Какими странными дорогами ведет нас судьба», – подумалось ей. До сих пор Каден удавалось счастливо избегать «свечения» – благодаря Коджи Оба, снабжавшему водой ее и «лягушек».

Водитель такси остановился в четырех кварталах от места ее назначения, Губернаторского дворца, поскольку все подъезды были перекрыты и охранялись войсками Управления.

– Внутрь только по пропускам, – сказал водитель. – Ходят слухи, что они там ставят странные медицинские опыты: скрещивают людей с животными или что-то вроде того.

– Прямо «Остров доктора Моро».

– Что за остров такой?

– Книга Герберта Уэллса. Как раз про скрещивание людей с животными.

Каден показала свое удостоверение часовому, который занес ее имя в список, после чего пропустил.

– Вы знаете, как попасть во Дворец? – спросил он.

– Нет.

– Вот дорога, ее называют «Старая тропа Санта-Фе». Прямо по ней, до Дворцового проспекта. Дворец прямо там, сразу увидите. Идти пять минут.

– Это рядом с Плаза?

– Да, но Плаза полностью перекрыта. Туда никого не пускают.

Монтес покинула КПП, гадая, что же такого может быть в проекте Хольта, если о нем по всей Зоне рассказывают страшилки.

Плаза Санта-Фе действительно была закрыта и взята под усиленную охрану. Все происходящее внутри хранилось в строжайшей тайне. Что, впрочем, было обычно для данного региона: совсем неподалеку находилась лаборатория Лос-Аламос, где в свое время разрабатывали атомную бомбу.

После полета над Мексиканским заливом ее вместе с остальными членами группы доставили в Сиэтл, а вскоре последовало распоряжение о командировке в Остин, штат Техас. Университет Остина располагал уникальной коллекцией материалов, относящихся к истории Центральной Америки, значительная часть которых была перемещена из столицы Мексики после того, как заражение превратило долину Мехико в край призраков.

Зачем Хольту потребовалось, чтобы Каден расширила свои познания о древней Центральной Америке, регионе, включавшем несколько современных стран, в том числе Мексику, оставалось для нее тайной. Особое внимание предлагалось уделить величайшему городу Древней Мексики, Теотиуакану. Хотя она осматривала его руины, Хольт настаивал на необходимости ознакомиться с результатами компьютерной реконструкции и как следует все запомнить.

Все эти инструкции Каден получала через его помощников. Самого Хольта она не видела со времени полета над заливом.

Одноэтажный Губернаторский дворец представлял собой впечатляющее строение, занимавшее целый квартал. Из Интернета Монтес было известно, что первоначально он был выстроен в испанском колониальном стиле, однако сто лет назад отцы города изменили его экстерьер, придав ему сходство с саманной постройкой пуэбло. Теперь длинный фасадный портик поддерживала колоннада из голых бревен, верхние концы которых торчали над козырьком через каждые несколько футов.

Почитаемое в Нью-Мексико за свою историю, это здание не было ни слишком большим, ни внушительным и в этом смысле мало походило на место работы над важнейшим проектом, осуществлявшимся под патронажем одного из самых могущественных людей страны. Что, естественно, делало ситуацию еще более загадочной.

Прождав полтора часа в приемной, Каден наконец была допущена к Алену Хольту, и не подумавшему извиниться за то, что продержал ее в приемной столько времени. Ну конечно, боссам все позволено.

Из своего офиса Хольт вышел явно не в лучшем расположении духа.

– Худшая зараза, которая действительно поразила весь мир, – вирус бюрократии. Возня с бумагами отнимает у меня больше времени, чем работа на результат.

Монтес последовала за ним по многолюдным коридорам; служащие расступались перед Хольтом, как море перед Моисеем. Когда они вышли во двор, где находилась выглядевшая только что построенной баскетбольная площадка, он остановился и, указав на спортивное сооружение, спросил:

– Что вы видите?

– Хм… вижу шестерых игроков. Принадлежат к разным расам – есть и черные, и цветные, и белые. Молодые люди… рост различный.

Из динамиков на стене несся оглушительный рэп.

– Сколько команд?

– Хм… да… Похоже, пятеро играют против одного.

Этот «один» был самым низкорослым, но отменно сложенным молодым человеком с очень смуглой кожей. Он явно превосходил всех прочих: с легкостью выполнял обманные финты, а порой ухитрялся пропустить мяч у соперника между ног и перехватить снова – с такой немыслимой быстротой он оказывался за спиной соперника.

Каден услышала, как другой игрок выкрикнул его имя или, скорее, игровое прозвище – Папа Орел.

Орел направил мяч в голову одному из соперников, вновь овладел мячом, отскочил, нырком проскочил мимо пытавшегося перехватить его более рослого игрока и с криком «получи!» толчком плеча сбил с ног другого противника.

– Обманщик! – выкрикнул упавший игрок.

– Я колдун, насылающий дождь! – вскричал Папа Орел и с приличного расстояния легко забросил мяч в корзину.

– Я вижу выдающегося баскетболиста и какую-то грубую разновидность баскетбола. Некоторые его движения напоминают мне брейк-данс.

– Это называется стритбол, – пояснил Хольт. – То, что они орут друг на друга, это элемент стиля. И да, вы правы, в игре есть элементы рэпа, брейк-данса, но прежде всего, конечно, баскетбола. – Он ухмыльнулся. – Тут важно показать не только умение, но и крутизну. Ну а кто здесь круче всех, думаю, видно сразу.

– Он не просто хорош, – сказала Каден. – Это вообще что-то невероятное. Куда до него всем остальным… Он обводит их с такой легкость, будто мяч – это часть его тела.

Хольт кивнул:

– Точные наблюдения.

– Он играет босым. Надо думать, так он лучше чувствует ногами площадку, но мне подумать страшно, что у него должны быть за ступни. И еще – только он один без защитного снаряжения, остальные же игроки в шлемах и накладках.

– Для защиты.

– А ему она не нужна?

– Так ведь они защищаются как раз от него. Что еще вы видите?

– Только на нем одном толстый черный пояс. Это электронное устройство? Нечто, усиливающее его игровые способности?

– Это шоковый разрядник. Если он попытается бежать, охранник нажмет кнопку на пульте, и этого малого вырубит высоковольтный разряд. Он уже знает, что это такое, и больше попыток бежать не предпринимает.

– А почему его держат в неволе?

– Плюс в парализующем поясе. При попытке к бегству он уже убил одного человека.

У Монтес перехватило дыхание.

– В его представлении то была доблестная победа над воином противника, – пояснил Хольт.

– Откуда он?

– Довольно сложный вопрос. А почему он сидит у нас в заточении, вопрос еще более сложный.

Каден взглянула ему в глаза:

– Понимаю. Я тут вроде как пеон [37]37
  Пеон – батрак в Латинской Америке.


[Закрыть]
, поденщица с ученой степенью, а вы важная шишка. Но мне не помешало бы знать, чем, собственно говоря, я тут занимаюсь. Сначала изучаю древнюю культуру Центральной Америки, потом – тюремный баскетбол… Мистер Хольт, мир катится в тартарары. Что можно сделать для его спасения? Чем я могу помочь?

– Хороший вопрос. А вот и ответ. – Он указал на площадку.

– Игра в баскетбол?

Хольт покачал головой:

– Игра в мяч. Как игрок, он известен под прозванием Орел, но настоящее его имя Та-Хин. Он собирается спасти мир. А вы ему в этом поможете.

38

В первый раз я увидел эту женщину, играя в игру, которую они называют баскетбол. Она стояла рядом с мужчиной, которого мне велели называть Хольт. Поскольку все здесь повиновались ему и боялись его, я догадался, что это, должно быть, не кто иной, как изменивший обличье Владыка Преисподней Миктлантекутли. Ну а если и не сам Властелин Мертвых, то один из его подручных богов, поражающий молниями. Мне ли не знать: я сам был повергнут наземь его жезлом.

По тому, как он разговаривал с ней, указывая на меня, было понятно, что ей отведена некая роль в дальнейших испытаниях, уготованных для меня другими богами. Превзойдя демонов в их игре в мяч, я гадал о том, каким будет следующий их вызов. Мне с самого начала казалось странным, что в преисподней одним из испытаний для меня выбрали игру, но теперь они подобрали испытание потруднее, чем борьбу с ягуаром. Женщину.

Айо! Я уже видел здесь, в преисподней, женщин, но ни одна из них не порадовала мой взгляд так, как эта. А еще я заметил, что Хольта она слушала с удивлением. Не принадлежа к числу захвативших меня демонов, женщина явно не знала обо мне больше, чем я показал ей, когда играл. Возможно, как и я, не знала ничего, кроме того, что боги пожелали ей открыть.

Когда игра закончилась, меня сопроводили к Хольту. Женщина с двумя демонами, служившими охранниками, держалась неподалеку. Всякий раз, когда мне позволялось покидать комнату, меня всегда сопровождали два демона. Каждый держал в руке маленький черный предмет размером с карточную колоду. Мне было сказано, что при попытке бежать они направят на меня эти штуковины и пробудят демонов, обитающих в надетом на меня черном поясе, – а те причинят мне нестерпимую боль.

Я подошел к ним ближе, а Хольт так и продолжал говорить обо мне. А женщина дважды смотрела на меня так, словно что-то из сказанного им ее пугало.

Когда я приблизился, Хольт сказал:

– Тах, познакомься, это Каден. Ученая, участвующая в проекте.

Я уже достаточно хорошо знал их язык, чтобы понять значение сказанного, но удивился, услышав, что она «ученый». Я уже усвоил, что ученые – это старшие демоны, а некоторые из них, видимо, даже боги, хотя и не столь важные, как Хольт. До сих пор вокруг меня суетились все больше демоны и служители богов, а что-то в этой женщине говорило мне, что она другая.

– Твоя оллин поразительна, Тах, – приветствовала она меня.

Она говорила на моем языке, не совсем правильно, но достаточно хорошо, чтобы ее можно было понимать и отвечать на том же языке.

– Я так понимаю, Тах, что ты из прошлого, – сказала она. – Этот механизм перенес тебя в наше время.

На сей раз она говорила по-английски, на языке, который мне приходилось учить. Я уже понял, что в преисподней есть много такого, что просто невозможно описать на языке моего народа.

В ее голосе звучало удивление, словно она и правду верила, будто я прибыл из того места, которое она называла «прошлым», в место, именуемое «будущим». Мне хотелось сказать ей, что на самом деле мы оба в преисподней и нам обоим пытаются морочить головы.

– Так мне это объяснили, – ответил я. У меня не было намерения спорить с демонами, раз им приспичило называть это место не преисподней, а будущим. Нет уж, лучше я обману их, прикинувшись, будто принимаю сказанное ими на веру.

– Мне только что рассказали об устройстве, именуемом Зонд Времени. Я понятия не имела о его существовании. Это… это невероятно.

Я кивнул и улыбнулся. Конечно, у меня снова возникло побуждение сказать ей, что я не дурак и прекрасно понимаю, что нахожусь в преисподней, но вместо этого просто улыбнулся. Интересно, какой же смертью умерла она, если ей тоже выпало преодолевать испытания преисподней.

– Мы будем работать вместе, – заявила она.

Работать с женщиной? Неужели она тоже игрок в мяч, как Иксчель?

– А что за работу мы будем выполнять… вместе?

– Я сама еще не вполне в курсе. Мистер Хольт, наш босс, объяснит, что нужно будет делать.

Она обернулась к Хольту с вопросительным выражением на лице.

– Хорошо, – сказал тот, – давайте взглянем на следующую ступень.

Мы последовали за богом через улицу к месту, называвшемуся Санта-Фе Плаза. Саму площадь видно не было, ее окружало высокое заграждение. Охранник открыл дверь, мы ступили внутрь, и я услышал изумленный возглас – мой собственный.

Я вернулся в Сей Мир.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю