Текст книги "Преисподняя XXI века"

Автор книги: Джуниус Подраг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 24 страниц)

30

План был прост. Во всяком случае, на взгляд Ситата и моего дяди. На мой взгляд, он был кошмарнее путешествия по всем преисподним Миктлана.

– Охрана храма на горе не столь уж сильна, – заявил Ситат. – Всего несколько науалей.

Я пожал плечами:

– Ну конечно, всего-навсего несколько оборотней, самых жутких существ Сего Мира. Поэтому их и мало, что много не надо. Никто не осмелится сунуться к храму, зная, что там науали. Но для меня это, наверное, проблемы не составит. Я просто упаду замертво, как только один из них зарычит.

Сказав это, я тут же поднял руку, предваряя их извинения и уверения в том, что я вовсе не обязан туда лезть.

– Я иду на гору. В Теотиуакан меня привело желание узнать правду о своей семье. Теперь, когда мне известно, что мои родные были убиты, я должен отомстить за их смерть, так же как за смерть Оме и моего друга Исты. Поэтому, дядя, и ты, добрый друг, приготовьте меня к встрече с богом и его оборотнями.

– Сегодня ночью самое подходящее время, чтобы идти туда. На каждом из углов Пирамиды Солнца будет принесен в жертву подросток, и уж конечно, столь важной церемонией будет руководить лично Свежующий Господин. Его стража не останется на горе, а пойдет с ним. Охранять горный храм будут четверо науалей: двое ночных стражей и двое дневных.

– Говорят, – промолвил Тагат, – эти твари видят в темноте, как ягуары, и могут чуять кровь людей и животных. То есть нельзя приближаться к ним, если ветер дует в их сторону.

– Но главное, что от тебя требуется, – это быстрота. Науали известны своей свирепостью, но я видел, как они движутся, и могу сказать, что выдающийся игрок в мяч превосходит их в скорости. Быстрота – вот твое главное оружие. Тебе лучше надеть темную одежду, но такую, чтобы ничто не стесняло движений. Да, когда я был воином, мы вставляли в носки сандалий обсидиановые лезвия. Поступим так и с твоими сандалиями. Ты и так способен пинком сломать человеку ногу, а если у тебя будут сандалии с лезвиями, сможешь и отрубить.

– Мне понадобится кожаный ошейник.

– Кожаный ошейник? – удивился дядя.

– Говорят, эти твари первым делом вцепляются в горло.

Поднявшись выше обсидиановых полей Огненной Горы, я остановился и оглянулся на город. Великая пирамида светилась сотнями огней факелов: Свежующий Господин приносил в жертву двух мальчиков и двух девочек, дабы ублажить бога Дождя.

Не доходя до храма, я сошел с тропы, и, поднявшись выше по склону локтей на семь-восемь, обозрел его со стороны. Мои советники оказались правы: дежурство несли только двое науалей. В стороне находилась сторожка – видимо, еще двое отсыпались там.

Храм был невелик, и мне оставалось лишь подивиться тому, что столь непримечательное строение служит для столь могущественного господина местом личного поклонения великому богу. Над входом красовался грозный каменный лик Пернатого Змея.

С моего наблюдательного пункта мне хорошо был виден вход, и, приглядевшись, я пришел к выводу, что на самом деле это зев пещеры. Он был квадратным по форме, обработанным, но никаких дверных створок на каменную раму навешено не было. Вход оставался открытым, и за ним, насколько я мог видеть, царила тьма.

Двое науалей не стояли по обе стороны от лаза, как обычно стоит стража, но расхаживали туда-сюда – не настороженно, медленно и с ленцой, словно проводили за этим занятием несчетные ночи несчетных лет. И они действительно двигались с грацией хищников джунглей, каковыми их и считали.

«Что вообще можно сказать богу, – подумалось мне. – Особенно если он известен своей кровожадностью».

После двух часов наблюдения за хождением часовых я с наветренной стороны от них медленно спустился по склону горы. Ситат с Тагатом снабдили меня не только кожаным ошейником и сандалиями с обсидиановыми вставками, но и черной одеждой, а все открытые участки тела я замазал углем.

Оказавшись в достаточной близости для того, чтобы совершить последний бросок, я залег за скальным выступом и стал ждать, когда мои друзья совершат отвлекающий маневр.

Они собирались доставить на склон собаку, а потом заставить ее выбежать на охраняемую площадку, бросив туда приманку.

Появление собаки в непосредственной близости от святыни не могло не привлечь внимания науалей. В землях Сего Мира собак разводили на пищу, их мясо считалось изысканной снедью для богачей, а также для похорон вместе с усопшим хозяином, дабы пес мог послужить ему проводником в Миктлане. Что тоже являлось роскошью, доступной лишь богатым.

Заслышав собачий лай, оба караульных науаля двинулись на звук и исчезли из поля моего зрения, растворившись в темноте. Я оставил свое убежище и метнулся к храму, у которого горел единственный факел, переступил порог и оказался перед черным зевом горы. Старясь не думать о том, что делаю, чтобы в последний миг не повернуться и не побежать прочь, я устремился вперед, в кромешную тьму.

Воздух внутри оказался плотным, словно туман, и свет факелов туда не проникал. Но некий источник, разглядеть который мне не удавалось, испускал куда более яркое свечение, чем любые факелы.

Запах пещеры показался мне странным. Там пахло землей, да, но был и другой запах, незнакомый и неприятный. Как мне показалось, запах пота лесного зверя. Подступила тошнота, почти столь же сильная, как после отправившего меня в беспамятство удара дубинки Ситата.

Я увидел, как что-то движется в темном мареве мне навстречу, и мой рот уже открылся, чтобы попросить у Пернатого Змея прощения за дерзость, но слова умерли у меня на устах.

Я увидел перед собой не бога, а игрока в мяч, неизменного победителя Игры Черепа, изображение которого мне довелось увидеть на стене игровой площадки. Правда, на изображении великий игрок был в перчатках, а существо передо мной перчаток не носило. И пальцы его, в отличие от человеческих, заканчивались когтями.

Айо! А ведь мы и не подумали о том, что охрана у бога может иметься не только у входа, но и в самой пещере. Задыхаясь, я из последних сил метнулся назад, к выходу, но едва выскочил из пещеры, что-то неистово громыхнуло, и почва под моими ногами содрогнулась. Ночь озарилась пламенем, вырвавшимся из жерла горы, где обитали огненные боги.

Передо мной, словно ниоткуда, возникла фигура – науаль. Тело отреагировало инстинктивно: я ударил его ногой, обутой в сандалию с обсидиановой вставкой.

Удар пришелся по голени: существо истошно взревело. Не давая ему оправиться, я нанес второй удар, на сей раз плоскостью стопы, услышал, как с треском сломалась кость, и, не задерживаясь, помчался дальше. Но тут из-за угла мне навстречу выскочил второй страж, тащивший тело собаки с разорванным горлом. Находясь больше чем на локоть выше его под склону, я подпрыгнул, надеясь в высоком прыжке нанести ему удар в лицо. Увы, удар не достиг цели, и я, пролетев мимо него, грохнулся на землю. Отшвырнув собаку, науаль метнулся ко мне. Я перекатился, вскочил и нанес удар ногой, но он отбил его и полоснул меня когтями по горлу. Когти скользнули по кожаному ошейнику, я же ударил его в подбородок, сам нырком ушел от его удара, но тут он перехватил мою руку. Я завопил от боли, но тут его голова неожиданно разлетелась кровавыми брызгами и он рухнул к моим ногам.

Ситат салютовал мне окровавленным мечом.

– Беги! Они нападают!

Мы помчались прочь, преследуемые двумя науалями, выскочившими из хижины. Снова грянул гром, земля под ногами заходила ходуном. Ситат споткнулся, упал, и я рывком поднял его на ноги.

Я мог убежать от оборотней, но понимал, что Ситату это не под силу. Пропустив его вперед, я замедлил бег, подпуская их ближе, но тут сам споткнулся, потерял опору под ногами, грохнулся и покатился по склону. Когда мне наконец удалось встать, оба врага уже настигали меня, но скалы ходили ходуном, и на ногах они держались ничуть не тверже, чем я. Стремясь получить преимущество, я взобрался на валун высотой в мой рост, чтобы наносить с высоты удары ногами им в голову, и оттуда краем глаза вдруг увидел некое странное существо: круглое, черное, размером с гигантскую морскую черепаху, но с головой, росшей прямо из середины панциря, не вперед, а вверх. Странная голова развернулась в моем направлении, и оказалось, что вместо морды у непонятного чудища маленькое, сверкающее, черное обсидиановое зеркало.

Первый из науалей подскочил к валуну, и я врезал ему ногой в подбородок с такой силой, что сломал врагу шею.

Чтобы не дать другой твари схватить меня за ногу, я прыгнул, свалился с валуна и полетел прямо к странному черному существу.

Неожиданно весь мой мир взорвался: меня поглотил черный смерч. Ужасное черное пламя прожгло до костей мою плоть – и швырнуло мою душу в зев огненной горы…

«Бог ты мой! Мы что-то поймали!»

31

Лос-Аламос. Нью-Мексико

Ален Хольт стоял у стекла и смотрел в другое помещение, на молодого человека в «пузыре». Прозрачный пластиковый тент изолировал пациента, не давая ему распространять микробы или заразиться самому.

– Это одностороннее стекло? – спросил Хольт у стоявшей рядом с ним женщины, специалиста по инфекционным заболеваниям из Национального института здоровья.

– Нет, но он все равно нас не видит. Связан так, что головы ему не повернуть, и может видеть лишь тех, кто находится совсем рядом с ним.

Молодой человек в «пузыре» был невысокого, по нынешним меркам, роста, но крепко сложен. Хольт подумал, что юноша из Древней Мексики ассоциируется в его сознании с артиллерийским снарядом, прилетевшим с расстояния в две тысячи лет.

Медики закрепили ремнями его голову, грудь, руки и ноги.

– Мы будем делать ему прививки, чтобы организм мог противостоять угрозам современных инфекций, но это постепенный процесс, – пояснила женщина.

«В первую очередь его ожидает встреча с наибольшей из современных угроз, – подумал Хольт. – С существом из его собственного времени, обладающим большей разрушительной силой, чем самые отчаянные террористы. С Кецалькоатлем, Пернатым Змеем».

В Центральной Америке Пернатому Змею поклонялись как богу две тысячи лет назад, в то самое время, когда Христос творил чудеса в Галилее.

Исполнитель пророчества о бедствиях 2012 года, бог свирепых штормов и разрушитель миров, он был погребен в подземном склепе тем самым землетрясением, которое извергло человека, пребывающего сейчас у нас в «пузыре». Молодой человек должен был погибнуть, но воздействие машины времени спасло его от вулканического извержения, следствием которого и стало землетрясение.

Освободившись после двух тысяч лет гибернации, Пернатый Змей тут же пошел в атаку на самую сильную державу мира, устроив в Мексиканском заливе экологическую катастрофу, которая начала быстро распространяться на западные и юго-западные штаты.

Заражение практически опустошило огромную территорию. Миллионы людей погибли, десятки миллионов бежали на север, и когда миграция достигла критического уровня и северные штаты больше не могли принимать беженцев, был установлен жесточайший карантин. По людям, пытавшимся покинуть Зону, территорию бедствия, стали открывать огонь. Но многие пытались прорваться, несмотря ни на что, ведь остаться в Зоне означало обречь себя на медленную смерть.

Человек в «пузыре» был извлечен из прошлого с помощью своеобразной машины времени. Не такой, какую описал Герберт Уэллс и которая позволяла совершать произвольные путешествия во времени, а некоего механизма, возникшего как побочный результат деятельности сверхмощного циклотрона, случайно пробившего дыру в ткани времени.

Использовавшийся лишь единожды, для выполнения тайной миссии, механизм считался разрушенным – это следовало из официальных сообщений, призванных убедить мировое сообщество, что США не стремятся извлечь из обладания устройством преимущества. Но на самом деле устройство было слишком ценным, и его «уничтожение» стало лишь инсценировкой.

И обман оказался оправданным, ибо сейчас это помогало противостоять сверхъестественному злу из прошлого.

Хольт дал персоналу машины задание направить зонд в то время, когда божественный правитель Кецалькоатль властвовал над древним Теотиуаканом. Молодой человек, находившийся сейчас в пузыре, попал в поле действия зонда и был перенесен на две тысячи лет вперед в будущее. Это произошло случайно, но, по мнению Хольта, должно было принести огромную пользу. Хольт верил в знамения, посылаемые Госпожой Удачей, но главным образом его уверенность основывалась на видео, запечатлевшем действия этого человека на горе, непосредственно перед тем, как его затянуло в будущее. Он скрывался, высматривал, вел разведку в той самой местности, которая интересовала и Хольта. Поскольку он не носил облачения приспешников Кецалькоатля, то вполне мог принадлежать к числу врагов всевластного бога. И предоставить полезную информацию о том, чем силен Пернатый Змей и в чем его возможная слабость. В настоящее время Хольт не знал о потенциальном противнике ничего, кроме легенд, утверждавших, что божественный правитель был кровожадным ублюдком.

– Думаете, парнишка из «пузыря» окажет вам какую-нибудь помощь? – поинтересовалась женщина.

– Помощь?

Хольт зажег сигарету, проигнорировав надпись «НЕ КУРИТЬ» на английском и испанском языках. Он потреблял слишком много кофеина и никотина, слишком мало спал и чувствовал на плечах чудовищное бремя ответственности за судьбу мира.

– Доктор, – ответил он, – вы видите перед собой человека, который спасет мир. Дайте мне один из этих стерильных врачебных костюмов. Хочу взглянуть на него поближе.

32

Айо! Я умер, и моя душа полетела в Миктлан, мрачный потусторонний мир с девятью преисподними. Прими я смерть в честном бою, меня ждало бы вознесение на небеса и присоединение к почетной страже бога Солнца, сопровождающей его в ежедневном путешествии по небу. Но я сложил голову не в бою, погиб не от вражеского оружия, а в результате случайности.

Мужчина и женщина в белом, с белыми же повязками, прикрывавшими их носы и рты, стояли и смотрели на меня сквозь прозрачную ткань. Неужто это сам Миктлантекутли, Владыка Преисподней, и Владычица Миктлансиуатль, его супруга? Или посланные ими демоны?

Я знал, что должен пройти восемь тяжких испытаний, прежде чем смогу – если смогу – добраться до девятой преисподней и обратиться к Миктлантекутли с мольбой не терзать мою душу, но обратить ее в пыль и развеять над выжженными пустынями севера.

Я не страшился Миктлана, поскольку считал, что готов пройти ждущие меня суровые испытания, однако в этом туманном мире людей в белом у меня не было возможности проявить себя. Я был крепко связан, и они погрузили в жилы на моих руках соломинки, через которые вытягивалась жертвенная кровь. Вырвут ли они после этого мое сердце? Смогу ли я пройти эту преисподнюю, в которой, чего никак не чаял, оказался связанным? Айо! И на что же похожи остальные преисподние этого странного мира?

Книга VIII
И СТАЛ Я ПРИШЕЛЬЦЕМ В ЧУЖОЙ СТРАНЕ [22]22
  Исх. 2:22.


[Закрыть]

Ежедневные сетевые новости

Правительство изолирует зону бедствия

«Экологическая катастрофа, превратившая Мексиканский залив в ядовитое болото, распространяется по побережью и в глубь суши, в связи с чем пораженный регион должен быть изолирован», – заявил сегодня президент.

Миллионы жителей прибрежных штатов устремились на север, спасаясь от заражения, и в конечном счете численность беженцев достигла критического уровня, создающего угрозу для территорий, не затронутых бедствием. Это поставило власти перед необходимостью использования самых суровых мер. Все юго-восточное побережье Мексики практически обезлюдело. Миллионы мексиканцев тоже устремились на север, усугубляя проблему неконтролируемой миграции.

«Мы вынуждены изолировать пострадавший регион ради спасения остальной страны», – таковы слова президента.

Для организации действий в кризисной ситуации создается новое правительственное ведомство, наделенное чрезвычайными полномочиями, которому придаются военные и полицейские силы – Зональное управление безопасности.

«С этого момента вводится военное положение, и по любому, кто попытается пересечь демаркационную линию, будет открыт огонь», – предупредил директор нового Управления.

Критики этого решения утверждают, что оно обрекает на медленную смерть из-за заражения и нехватки пригодной для питья воды несколько миллионов человек, все еще остающихся в пораженной зоне. Причиной бедствия являются донные микроорганизмы, вырабатывающие метан, основной ингредиент природного газа, широко используемого для обогрева и приготовления пищи. Ветры, дующие с залива, распространяют споры этих микроорганизмов, которые с дождями попадают в реки и озера.

Правительство настаивает на естественной природе катаклизма, заявляя следующее: бедствие было обусловлено тем, что интенсивное размножение вырабатывающих метан донных микроорганизмов довело концентрацию газа в воде до критического уровня, что и превратило залив, вдвое превосходящий по площади штат Техас, в огромное болото. Недаром метан называют болотным газом. Однако помимо официальной версии выдвигается множество «теорий заговора» в диапазоне от биологической атаки террористов до действий инопланетян, задумавших уничтожить жизнь на Земле с целью последующей колонизации.

Биолог из Массачусетского технологического института Нельсон Гарриман утверждает, что в пермском периоде, 250 миллионов лет назад, избыток метана уничтожил жизнь на Земле на 90 процентов.

– Метан является обычным компонентом атмосферы ряда планет, – информирует доктор Гарриман, – но для нас, дышащих кислородом, даже наличие в воздухе одной миллионной доли метана делает его ядовитым.

Ежедневные сетевые новости

Всемирный водный кризис разрастается

Тысячи людей погибли в ходе «водяных бунтов» в Лос-Анджелесе

Экологическая катастрофа, начавшаяся в Мексиканском заливе, повлекла новые жертвы – около семи тысяч человек погибли во вчерашних столкновениях, вызванных нехваткой воды. Беспорядки начались с того, что цистерна, развозящая воду, не появилась вовремя на распределительном пункте в Северном Голливуде. Очень скоро беспорядки распространились на всю южную часть долины Сан-Фернадо, унеся более четырех тысяч жизней.

Еще три тысячи человек погибли у резервуара «Серебряное озеро», когда силы Зонального управления безопасности открыли огонь, пресекая попытку штурма водохранилища.

Зональное управление сообщает, что помимо ежедневных массовых беспорядков тысячи людей продолжают гибнуть при попытках вырваться из Зоны, с изолированных территорий на юге и юго-западе. Такие попытки решительно пресекаются, во избежание еще большего осложнения ситуации с водоснабжением вне карантинного региона.

Точными статистическими данными относительно смертности в самой Зоне мы не располагаем, поскольку Управление не раскрывает эти сведения в интересах национальной безопасности, но, по-видимому, тысячи людей умирают там ежедневно как от обезвоживания, так и от заболевания, прозванного в народе «красной смертью». Ученые объясняют эпидемию мутацией производящего метан микроорганизма, вызвавшего отравление Мексиканского залива.

Сообщения из Мексики указывают на бессилие тамошних властей. Территория между столицей мексиканской провинции Тихуана и Лос-Анджелесом превратилась в самый густонаселенный район мира.

При этом официальный представитель Зонального управления безопасности утверждает, что все рассказы о странных ритуальных убийствах, якобы совершаемых зверями, возникшими в результате биологической мутации, вызванной употреблением загрязненной воды, – не более чем городские легенды.

ПРИМЕЧАНИЕ: сводка новостей одобрена Зональным управлением безопасности.

33

Водопой № 9. Западный Техас

Они явились в ночи, окружив водопой. Бриггс не знал о них ничего, кроме того, что они не люди.

– Ты уверен, что они оттуда? – спросил Джон Мильнер. Кто такие «они», он и сам не знал.

Бриггс покачал головой:

– Да ни в чем я не уверен. Пройдись по периметру, удостоверься, что все начеку. Скажи ребятам, чтобы держали пушки наготове и глаз не сводили с байкеров.

Мильнер ушел, а Бриггс продолжил напряженно всматриваться в темноту. Он не мог описать ту угрозу, что ощущалась во мраке; не мог бы, положа руку на сердце, даже утверждать, будто на самом деле что-то видел. Но он знал, нутром чуял, что они там. Прошлой ночью они убили Медведя, его ротвейлера, весившего девяносто с лишним фунтов. Медведь учуял их во тьме и бросился на них. Пес не лаял, он нападал бесшумно, как волк, не издавая ни звука, кроме злобного рычания в тот момент, когда его зубы вонзались в плоть.

– По-моему, стальной медвежий капкан и то легче стряхнуть, чем этого пса, – удивленно сказал Бриггс Май-меру, после того как они нашли Медведя. Могучие челюсти ротвейлера смыкались намертво, разрывая плоть и круша кости.

Но на сей раз они не услышали торжествующего рычания. Вместо этого пес взвыл от боли. И ужаса. Бриггс услышал этот ужас, и у него самого по коже пробежали мурашки. Потому что Медведь никогда ничего не боялся.

Они нашли пса на следующее утро, в сотне футов за колючей проволокой, ограждавшей источник. Истекшего кровью, со страшной раной в пустой грудной клетке… как будто кто-то запустил туда руку и вырвал сердце. Хозяину сразу показалось, что у пса что-то не так и с шеей, а опустившись рядом с ним на колени и приглядевшись, он понял, что она свернута. Это казалось невероятным: чтобы сломать короткую, толстую, мощную шею ротвейлера, требовалась чудовищная, нечеловеческая сила. Казалось, кто-то одной рукой удерживал пса на весу, а другой вскрыл ему грудную клетку и вырвал сердце. При одной мысли об этом у Бриггса начинали дрожать колени и волоски на загривке вставали дыбом. Чего ему точно, черт возьми, не хотелось, так это повстречаться с кем-то или чем-то, способным вот так располосовать грудь почти стофунтовому бойцовому псу. И пить его кровь.

Здешний водопой, по существу, являлся той же дающей жизнь кровью для Бриггса и еще девятнадцати людей, с которыми он его делил. Вода, пригодная для питья, не отравленная, не зараженная, не вызывающая гниения внутренностей, стала величайшей драгоценностью, после того как в Мексиканском заливе вырвалась на волю какая-то нечисть. Настоящего научного названия у этой дряни не было до сих пор, потому как ученые по сию пору, вот уже два года, спорили, пытаясь выяснить, с чем имеют дело. Зараза придавала воде легкий красноватый оттенок, в народе она имела два названия. «Красная смерть» – навеянное рассказом Эдгара По об ужасном недуге, и «свечение» – так называлась рассказывающая об этой беде песня одного рэппера.

Ученые объясняли случившееся выбросом залегавшего где-то под дном Мексиканского залива ядовитого газа метана, продукта жизнедеятельности каких-то древних микробов. Но потом, подхваченные ветром и перенесенные во внутренние водоемы, эти микробы подверглись мутации, превратившись в нечто иное. Мнений на сей счет было столько же, сколько людей; к бедствию приплетали и террористов, и инопланетян. Но Бриггс твердо знал, что это такое. Кара Господня.

После того как Мексиканский залив превратился в гнилое болото, экологическая чума стала распространяться на север. Воды залива испарялись, собирались в облака, а потом проливались дождями, заражая соседние штаты – Флориду, Джорджию, Алабаму, Миссисипи, Луизиану и Техас. Миллионы людей гибли по мере распространения катаклизма, а те, кто выжил, бежали дальше на север. Предельное перенаселение еще не пострадавших штатов вынудило власти принять меры против массовой миграции, изолировав пострадавшие территории и установив карантинный кордон, охранявшийся силами Зонального управления безопасности.

Бриггс считал Гейндриха и его банду ребятами опасными и явно со сдвигом. В обычное время никто из них не сунулся бы дальше первого защитного периметра, не схлопотав пулю в зубы, но увидев их в то утро, когда нашли Медведя, Бриггс переменил свое мнение, и они договорились, что им будет разрешено остаться на ночь, а за помощь в охране Водопоя они получат сто галлонов воды. Правда, Бриггс почти немедленно пожалел о своем решении.

С одной стороны, он был уверен, что за оградой таится некая нечеловеческая враждебная сущность, и, стало быть, его людям ради выживания не следует отказываться ни от какой помощи. Да и «Вервольфов» было всего семеро, а у Водопоя жили девять мужчин, шесть женщин и пятеро детей, тоже по большей части владевших оружием.

– Я слышал, что на водопой за Таксоном напали Потрошители, – сказал Гейндрих. – Тридцать человек погибло, остальных так и не нашли. Люди говорят – погибшим еще повезло.

– Все это дерьмовые сказки, – проворчал Бриггс, хотя и всматривался во мрак с внутренней дрожью. Он и вправду считал байки о страшных Потрошителях выдумками, порожденными общей паникой и неустроенностью, чем-то вроде леших или домовых, которыми пугают детишек, – но вид Медведя с вырванным сердцем сильно поколебал его уверенность.

Истории, подобные таксонской, ему доводилось слышать не раз – водопой или уединенное поселение подвергалось атаке, людей без разбору убивали, сердца вырывали, кровь высасывали. Такие рассказы передавали из уст в уста, но, с другой стороны, мало ли что придумают перепуганные люди. Официальные каналы информации контролировались властями, отрицавшими существование Потрошителей.

Впрочем, никто, обладавший хоть толикой здравого смысла, не лез к представителям властей с лишними вопросами, да и в разговорах с незнакомцами разумные люди старались не откровенничать. Мало ли у кого что на уме: никому не хочется, чтобы посреди ночи к его дверям заявилась полиция Зоны.

Единственным источником достоверной информации служил некий хакер и радиопират, сумевший подключиться к спутнику связи. Он называл себя Оборотнем, вроде как в память об одном радиоведущем пятидесятых. Этот малый заявлял, что катастрофу в Мексиканском заливе устроили инопланетяне, захватившие контроль над правительством, но потом Оборотень погиб. Причиной его смерти был объявлен пожар, уничтоживший Даллас, после того как город оказался отрезан от водоснабжения, но молва объявляла его гибель делом рук полиции или агентов Управления. Эти ублюдки распоряжались в Зоне, как у себя дома. Правда, тут у них вышел облом – через пару месяцев после того, как город обратился в золу, некто вновь провозгласил себя Оборотнем, причем голос был чертовски похож. На сей раз пират вещал откуда-то с Юго-Запада.

И эта подпольная радиостанция, вещавшая по ночам, постоянно меняя частоты и дислокацию, чтобы избежать поражения ракетами спутникового наведения, была, по сути, единственным источником новостей, которым Бриггс, как и большинство людей, пойманных в ловушку Зоны, доверял.

Согласно версии Оборотня, Потрошители были мутантами, которые переболели «красной смертью» и остались в живых, но превратились в некое подобие вампиров, жаждущих крови.

«Как их убивать, вампиров этих или мутантов? – гадал Бриггс. – Во что, черт побери, превратился мир?»

– Полночь, – сказал он Гейндриху. – До рассвета осталось меньше шести часов. Две караульных смены, по три часа на каждую. В смене четверо моих людей, трое твоих.

– Смотри!

Бриггс резко развернулся, вглядываясь в ночь.

– Что? Где?

– Там, снаружи, – ответил Гейндрих. – Я видел.

– Что видел?

– Сам не знаю. Что-то двигалось. Словно тень.

– Так ведь ночь на дворе, всюду чертовы тени, – проворчал Бриггс, тщетно пытаясь скрыть страх.

– Клянусь глазами и яйцами, я его видел. Похоже на предвестника.

– Что еще, к черту, за предвестник?

– Ну, типа призрак, только он появляется не после смерти, а перед ней. Предвещает, стало быть.

Бриггс положил палец на курок дробовика.

– Ну, это ты его видел, а не я… Ладно, карауль. Увидишь движение – зови меня.

Бриггс отошел от него в смятении. Он знал: двигаться там нечему. Никаких животных, кроме немногочисленных сторожевых собак, в Зоне не осталось. Люди не могли позволить себе тратить воду еще и на домашних питомцев. Да и с едой было туго, так что многие животные отправились прямиком в котлы.

Бриггс прошел по периметру, проверяя посты. Снаружи водопой прикрывали две изгороди из колючей проволоки в четыре фута высотой каждая, внутреннее кольцо представляло собой трехфутовую сплошную баррикаду из мешков с песком, у самой воды находился бетонный блокгауз, на сооружение которого пошли плиты с заброшенной стройплощадки.

Ночь стояла сухая и жаркая, температура и в полночь держалась около ста градусов по Фаренгейту. Одна из тех ночей, когда возникает ощущение, будто сама земля скукожилась от жажды. Возможно, так оно и было.

Люди не были единственными жертвами разразившейся катастрофы: в Зоне почти не осталось ни животных, ни растений. Сначала на значительную часть ее территории обрушились проливные дожди, принесшие из залива заразу, а после того как ливни и наводнения закончились, последовала двухгодичная засуха. Ирригационные системы пришли в упадок, отравленная вода вызвала массовую гибель растений, а мертвый сухостой охватили лесные пожары. А поскольку теперь на пути у пыльных бурь не стояли леса и рощи, ветра быстро превратили весь Юг и Юго-Запад в гигантскую пустыню.

Бриггс привык любоваться живностью с крыльца своего ранчо, привык к копошащимся на дворе курам, к поющим в кронах птицам. Теперь не осталось не только птиц, но и самого ранчо: его просто сдула чудовищная, заслонившая солнце пыльная буря. Впрочем, не осталось ни мух, ни москитов, ни муравьев, но Бриггсу именно исчезновение птиц казалось показателем безжизненности Зоны.

Мильнер варил на горелке близ блокгауза кофе, когда Бриггс прошел во внутренний периметр. Дерева на растопку в Зоне не осталось вовсе, обугленные стволы, чудом уцелевшие после пожаров, быстро догорели в кострах и очагах.

Из транзистора, стоявшего рядом с газовой горелкой, вещал голос Оборотня, или кто там назвался его именем – он брал интервью у мексиканца из Веракруса, пустившегося в бега, когда зараза обрушилась на восточное побережье Мексики. Поняв, что беседа касается Потрошителей, Бриггс прислушался внимательнее.

– Это науали, – промолвил старик, говоривший по-английски с сильным акцентом.

– Кто такие на…уали? – не понял интервьюер.

– Ягуары-оборотни, сеньор. Вот у вас, на севере, есть волки-оборотни, а у нас эти твари, полулюди-полузвери.

– Вот еще дерьмо, ягуары-оборотни, – проворчал Бриггс.

– Тише! – шикнул на него Мильнер. – Этот малый у себя в Мексике был историком, он специалист по этой части.

– Ну их в задницу, таких специалистов.

– А откуда, по-вашему, они берутся, эти полуягуары? – спросил Оборотень.

– В Мексике существовала цивилизация ольмеков, называвших себя Народом Ягуара, потому что они поклонялись гигантскому коту джунглей и верили, что его укус способен превратить человека в полузверя. Другие народы Мексики, такие, как майя, тольтеки и ацтеки, во многом переняли культуру ольмеков. После испанского завоевания Мексики стали распространяться тайные ордена Ягуара, ставившие целью изгнание конкистадоров.