Текст книги "Лицо любви"

Автор книги: Джулия Тиммон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

2

Оливер явился в начале двенадцатого, когда Кристина уже собиралась лечь спать. Ей сразу бросилось в глаза, что он несколько неестественно оживлен. Увидев выражение его лица, она тотчас почувствовала, что не услышит от него и слова правды.

– Где ты пропадал? – потребовала она ответа, мысленно упрекая себя за злобу и недоверчивость. Оливер еще и рта не раскрыл, а ей уже показалось, что он оскорбил ее, с три короба налгав.

– Малышка, ты не поверишь! – озабоченно сдвинув брови, воскликнул Оливер. – Давай присядем. Я все тебе расскажу. Ну и странные типы порой встречаются!

– Какие еще типы? – Кристина округлила глаза. – Я волнуюсь, чуть с ума не сошла, гадая, что с тобой, а ты толкуешь про каких-то там типов!

– Пойдем. – Оливер взял ее за руку, провел к дивану, сел и усадил к себе на колени. – Понимаешь, весь сегодняшний день я развлекал одного ненормального.

– Ненормального?

– Как-то раз в прошлом году он позвонил мне, сказал, что жаждет увидеть все мои работы, а потом исчез. Помнишь? – Оливер немного наклонил голову вперед, и на Кристину пахнуло вином.

– Ты пил? – спросила она, нахмуриваясь.

Оливер дважды моргнул, будто от легкого испуга, но тут же усмехнулся.

– Был вынужден. С этим болваном. Представляешь, он позвонил мне утром, заявил, что мечтает посмотреть картины, напросился в студию, целый час рассматривал мои работы. Потом сказал, что нам непременно надо вместе куда-нибудь съездить, – как раз подошло время ланча. Он, видите ли, пописывает статейки для какого-то там журнала и хочет поближе узнать художника. После ланча мы снова поехали в студию, потому что проклятому журналисту вздумалось взглянуть на картины еще раз, потом опять в ресторан. Я был уверен, что хоть что-нибудь он у меня купит. Черта с два!

Говорил Оливер на повышенных тонах, что было в его состоянии вполне естественно, но Кристину не оставляло ощущение, будто он переигрывает. В ее голове навязчиво звучали слова Беатрис: «Не вполне искренен». Бред, твердила себе она. Беатрис его с самого начала недолюбливает, а причин ему не верить у меня нет. Если сомневаться в каждом слове, какое слышишь от кого-то из близких, можно тронуться умом, ей-богу…

– Мы проторчали в чертовом ресторане почти до закрытия. Меня теперь тошнит от рок-н-ролла – я его ненавижу, ты же знаешь! – Оливер пересадил Кристину на диван, поднялся и стал мерить комнату размашистыми шагами. – Только вообрази: мы выходим на улицу, гад премило мне улыбается и говорит: спасибо, мол, что целый день уделяли мне внимание. Всего вам доброго. Говорит и спокойно уходит. Немыслимо!

Кристина уперла локти в колени, уткнулась подбородком в ладони и подумала о том, что Оливер до сих пор не поинтересовался, почему она дома и как себя чувствует. Может, слишком взволнован, нашла она объяснение его невнимательности. Да, скорее всего, так и есть.

– Я потратил на него столько драгоценного времени! – возгласил Оливер, останавливаясь перед диваном и потрясая руками. – Представляешь, сколько за целый день можно было сделать?

Кристина покачала головой.

– Не-а. Я ведь не знаю, над чем ты сейчас работаешь, и вообще как продвигаются твои дела. Мне, в отличие от каких-то там журналистов, ты не позволяешь у тебя появляться.

Оливер посмотрел на нее в некотором замешательстве.

– Я просто не люблю, когда в студии кто-то присутствует, – сказал он. – Ты ведь знаешь, Малышка. Теперь у меня новый этап – более грандиозный, требующий совершенной концентрации. К тому же ты и сама очень занята. А этот болван мог что-нибудь купить. Кстати… – Он сдвинул брови и посмотрел на часы. – Сейчас только начало двенадцатого. Ты работаешь до одиннадцати…

– Я уволилась.

– Что?! – вырвалось у Оливера. На его лице отразился явный испуг, тотчас сменившийся тревогой и заботливостью. – Что произошло, милая? Олсуорси снова на тебя наорала? – Он подсел к подруге и нежно привлек ее к себе.

У Кристины все растаяло внутри.

– Орала она сегодня не то чтобы слишком сильно. Но я ужасно себя чувствовала и потом вдруг поняла, что больше так не могу…

– Ах да! – воскликнул Оливер, поворачиваясь к Кристине и обводя ее лицо внимательным и взволнованным взглядом. – Какой же я идиот! Совсем выбился из колеи из-за этого горе-заказчика. Даже не спросил, как твое здоровье.

Кристина улыбнулась.

– Теперь мне легче. Помогли теплый свитер и забота Беатрис. Еще отдых и домашний уют.

– Тебе в самом деле легче?

Кристина кивнула.

– Я очень рад, Малышка. А насчет работы… – Во взгляде Оливера мелькнула тень неудовольствия, но через мгновение все прошло, а на его губах заиграла утешительная улыбка. – Правильно сделала, что уволилась. Найдешь другое место, гораздо более приличное. – Он глубоко вздохнул. – Скорее бы закончить картину. Ее, я уверен, у меня сазу же купят. И за большие деньги. Тогда какое-то время можно будет жить на широкую ногу, даже съездить отдохнуть – мы ведь так давно нигде не были. А в январе я устрою еще одну выставку. Уж после нее-то, не сомневайся, наша жизнь пойдет совсем по-другому.

Иллюзорная вера в то, что туча, нависшая над их отношениями, скоро рассеется, захватила Кристину в сладкий плен. Она прикрыла глаза и положила голову Оливеру на плечо.

– Я, как только вышла из кафе, стала звонить тебе – домой, на сотовый. И страшно расстроилась, что никак не могу с тобой связаться.

Оливер чмокнул ее в висок.

– Сотовый я всегда выключаю, когда работаю, – знаешь ведь.

– Да, но было почти шесть вечера – в такое время ты уже обычно дома.

– Сегодня мне заморочил голову этот тип, я же объяснил, – с легким раздражением пробурчал Оливер.

– Да-да, конечно, – извинительным тоном произнесла Кристина. – Но я ведь не знала.

– Естественно! Откуда ты могла знать! – Оливер обхватил руками голову. – Прости, я весь на нервах. И смертельно устал, черт возьми.

– Ничего. – Кристина, хоть и успела слегка обидеться, провела по его затылку рукой. – Я понимаю. – Она не могла видеть, как он страдает; когда ему бывало плохо, вмиг забывала о собственных болезнях и неприятностях.

Оливер о чем-то напряженно задумался.

– Н-да, – протяжно произнес он. – Значит, ты у нас опять безработная.

Что-то в его интонации заставило Кристину насторожиться. В голове в который раз прозвенели предостерегающие слова Беатрис.

– Что планируешь делать? – спросил Оливер, стараясь, чтобы голос звучал участливо.

– Без работы я долго не просижу, – сказала Кристина как могла уверенно. – Что-нибудь обязательно найду. Или даже попробую… – Она взглянула на него сияющими глазами. – Знаешь, какую идейку мне подкинула сегодня Беатрис? По ее мнению, я…

Ее прервал телефонный звонок. Оливер вздрогнул, быстро посмотрел на часы, вскочил и взял трубку.

– Алло?

До Кристины донесся приглушенный женский голос, и ей сделалось ужасно не по себе. От мгновенно вернувшихся подозрений по коже пробежал мерзкий холодок, она против воли напрягла слух, стараясь услышать, что говорит звонящая.

Оливер в ярости вскинул руку.

– Донна, тебе известно, который час? Перезвони завтра, в более подходящее время! Я устал как собака, уже почти сплю.

Донна, или та, кого он назвал именем юной племянницы, по-видимому, попыталась что-то объяснить, но Оливер, сильно наморщив лоб, категорично повторил:

– Завтра! Все, пока. – Он с шумом положил радиотелефон на кофейный столик. – Безмозглая девчонка! Восемнадцать лет, а до сих пор не понимает, что земля вертится не вокруг нее одной! Уму непостижимо! – Его лицо исказила страдальческая гримаса. – Пойду, полежу в ванне. Надо скорее утопить в воде воспоминания о сегодняшнем дне.

– Что она сказала? – полюбопытствовала пристально за ним наблюдавшая Кристина.

– Кто? – спросил Оливер с таким удивленным видом, будто его спросили, сколько раз за день он сходил сегодня в уборную.

– Донна, естественно.

– Ах! Донна… Нахалка заявила, что должна срочно что-то со мной обсудить. Небось подцепила нового ухажера и желает, чтобы я вместе с ней прикинул, выгодно ли с ним встречаться. Не представляешь, как мне надоели ее выходки, – добавил он, напуская на себя утомленный вид.

Почему мне не отделаться от ощущения, что он все время водит меня за нос? – с грустью подумала Кристина, следя за бегающими карими глазами бойфренда. Почему так ранили сегодня предположения Беатрис? Неужели наша с ним любовь действительно в прошлом? И каким образом можно это выяснить?

На ее плечи как будто опустился незримый груз, и захотелось скорее очутиться в постели и забыться сном. Раздумывать о чем бы то ни было, особенно о вещах настолько серьезных, не имело смысла – денек выдался тяжелый, вот мир и виделся лишь в темных красках.

– Я в ванную, – сказал Оливер, уже делая шаг в сторону спальни. – А ты ложись и засыпай, не жди меня. Наверняка ведь тоже устала.

Кристина кивнула и проводила его печальным взглядом. Что за идею мне подкинула Беатрис, по-видимому, он не желает знать. Что ж, очень жаль.

Она проснулась в странном настроении. С теснившимся в сердце разочарованием, ожиданием чего-то светлого и готовностью вершить великие дела. Раскрыла глаза, взглянула на будильник, который вчера не было нужды заводить, вспомнила, что уволилась, и тяжело вздохнула. Потом подумала о том, что затеяла открыть собственный салон, и, ощутив прилив бодрости, быстро поднялась с постели.

Оливера уже не было. Он всегда, даже если ложился очень поздно, вставал на рассвете и ехал в студию. По утрам они с Кристиной практически никогда не виделись. Порой ей казалось, они вообще едва друг друга знают, и приходила мысль: что же нас удерживает рядом друг с другом?

Задумываться об Оливере и об отношениях с ним не было желания. Приняв душ, Кристина сварила кофе, поджарила тосты и села за стол с намерением как следует обдумать план дальнейших действий. О болезни, как ни удивительно, она за все это время даже не вспомнила – голова была ясная и легкая, во всем теле ощущались лишь сила и молодость.

Район надо подобрать такой, в котором парикмахерских не слишком много, сказала она себе, отламывая кусочек тоста и отправляя его в рот. Помещение пусть в самом деле будет небольшое – двух-трех комнат для начала вполне хватит. Или даже одной просторной, которую можно разделить на несколько отсеков ширмами. Обстановку надо тщательно продумать – стиль, наверное, выберу «космический»: стальные и светло-серые тона, причудливые формы…

Чем больше идей приходило в голову, тем все сильнее ее увлекала задумка открыть салон. Вопрос о деньгах решился сам собой: она вдруг вспомнила про крестную и решила сегодня же после обеда отправиться к ней, чтобы попросить о помощи. Вайолетт прекрасно зарабатывала и была замужем за весьма состоятельным и известным в городе человеком – деньги у нее водились немалые, и она всегда была готова поделиться ими с родственниками. Особенно с Кристиной.

Мысль о Хейворде пришла ей на ум, когда в душе от предвкушения больших перемен все пело. Вспомнив про вчерашние поддразнивания Беатрис, она покраснела, но визитку из сумки достала незамедлительно и даже взяла радиотелефон. «Компания «Миртон и Филдз». Начальник отдела продаж Фредерик Хейворд» – гласила надпись на карточке. Под именем чернели телефонные номера.

– Начальник отдела продаж, – произнесла вслух Кристина. – Ничего себе! Молодец Фредерик… Должно быть, он сейчас на работе.

Она уже принялась набирать первый из номеров, но, вдруг смутившись, нажала кнопку отключения и отложила трубку. Потом мысленно обозвала себя дурой, снова взяла телефон, сделала глубокий вдох и быстро, чтобы не успеть передумать, опять набрала номер.

Ответила секретарша. Кристина, стараясь не выдать голосом тревоги, представилась и попросила связать ее с мистером Хейвордом.

– Одну минутку, я вас переключу, – пропела девушка с сильным калифорнийским акцентом.

Пока в трубке играла электронная мелодия, Кристина чего только не передумала. Что, если я звоню не вовремя? Вдруг он рассердится? Может, пока не поздно, вообще отключиться? О черт! Я ведь назвала свое имя – выйдет ужасно неудобно.

– Кристина? – прозвучало из трубки.

– Фредерик?

– Здравствуй, Кристина! Как я рад, что ты позвонила!

– Не отвлекаю от важных дел? – спросила она, отмечая, что голос Фредерика звучит неподдельно оживленно, и радуясь этому.

– Нет. – Он негромко засмеялся – бархатистым волнующим смехом. – Но ради возможности поболтать с тобой я оторвался бы от любых дел. У меня после нашей вчерашней встречи буквально подскочило настроение, – добавил он серьезнее. – Бог знает почему – может, это связано с воспоминаниями о безмятежном детстве?

Да, да, этим все и объясняется, подумала Кристина, с облегчением вздыхая. Мы одноклассники, счастливы, что столько лет спустя снова увиделись, – вот и все. Стыдиться тут нечего, а делать в наш адрес недвусмысленные намеки просто глупо…

– Может, встретимся за ланчем? – спросил Фредерик.

Кристина, не ожидавшая, что он пригласит ее сегодня же, растерялась.

– Гм… За ланчем? – переспросила она, быстро соображая, найдет ли свободное время и что наденет.

– Ты уже с кем-то договорилась? – спросил Фредерик.

– Нет, то есть… – Кристина зажмурилась, мысленно ругая себя за столь нелепое поведение. – Нет, ни с кем я не договорилась. Просто сразу после ланча поеду к родственникам.

– Отлично. Я отвезу тебя, куда ты скажешь.

– На метро?

Фредерик снова засмеялся. Чудесный смех, невольно подумала Кристина. Мелодичный, проникает в самое сердце. Господи, что за мысли! И при чем здесь сердце?

– Нет, конечно, не на метро, – сказал Фредерик. – На машине. Сегодня утром забрал ее из ремонта. Ну так как? Увидимся?

– Да, – с готовностью ответила Кристина, удивляя саму себя.

Фредерик предложил встретиться в одном манхэттенском, ресторане, где Кристина все мечтала побывать, но никак не могла себе позволить. При мысли, что придется брать деньги из неприкосновенного запаса, она чуть было не ответила «нет», но в последнюю секунду передумала и премилым голосом произнесла:

– Хорошо.

Прихорашиваясь, она непрестанно терзалась угрызениями совести и в ужасе замирала, представляя, как ей придется раскошелиться. Очевидно, Фредерик, заведуя отделом продаж в компании «Миртон и Филдз», отнюдь не бедствовал.

Когда, аккуратно накрасившись, надев любимое красное платье и туфли на каблуках, Кристина собралась было выйти из дома, зазвонил телефон.

– Алло? – ответила она, гадая, кто это может быть.

– Малышка, привет! Как себя чувствуешь? – послышался из трубки взволнованный голос Оливера.

– Оливер? – Кристина даже наклонилась вперед, настолько удивил ее неожиданный звонок и еще более неожиданный вопрос. – Что-то случилось?

Оливер нервно рассмеялся.

– С чего ты взяла?

– Ты вот уже года полтора… не звонишь мне в это время.

Сдавленный смех. Сопение. Какие-то странные звуки на заднем плане. Кристина нахмурилась, напрягла слух, пытаясь разобрать, что это за шум, и уловила нечто похожее на хихиканье – другого человека, скорее всего женщины.

– Где ты? Ты не один?

– Не один? – Оливер снова засмеялся. – Какие глупости. Один-одинешенек и безумно скучаю.

– А что это… за звуки? – спросила Кристина, ощущая себя круглой дурой.

– Я в автобусе, – более тихо, почти шепотом произнес Оливер. – На сиденьях за моей спиной сидят чокнутые влюбленные. То хихикают, то целуются.

– В каком еще автобусе, Оливер? – уже ничего не понимая, спросила Кристина.

– Для того я и звоню, чтобы предупредить тебя, – торопливо проговорил Оливер. – Понимаешь, картина, над которой я сейчас работаю, вытягивает из меня все соки. Сегодня утром я вдруг почувствовал, что должен срочно съездить в какое-нибудь тихое местечко на побережье, подышать чистым морским воздухом. Если не вернусь сегодня, не переживай – приеду завтра.

Кристина энергично покачала головой, будто стараясь прогнать дурное видение. Верить Оливеру становилось все более сложно.

– А почему ты… не позвонил мне прежде, чем сел в автобус? – медленно спросила она. – Почему не предложил съездить с тобой? Я ведь сейчас не работаю.

Оливер кашлянул и нетерпеливо ответил:

– Я должен побыть наедине с собой, неужели ты не понимаешь? Я человек творческий, отдаю искусству, а по большому счету – людям, всего себя. Неужели не заслуживаю пары дней полного уединения?

Кристина пожала плечами, не зная, что говорить. В каждом слове да и в самом голосе Оливера, чувствовалась фальшь, и от невозможности доказать, что он лжет, у Кристины снова сжалось сердце.

– Я вернусь завтра, – торопливо повторил Оливер, явно мечтая поскорее закончить разговор.

– Завтра? – рассеянно переспросила она.

– Может, сегодня, – уже с нескрываемым раздражением сказал он. – Я ведь объяснил!

– Да… – Кристина закрыла глаза, задумываясь, почему на ее долю выпадает столько мучений. – Счастливо отдохнуть.

Она первой нажала на кнопку прерывания связи, но еще минут пять стояла с трубкой в руке и еле сдерживалась, чтобы не заплакать. Потом набрала в легкие побольше воздуха, вспомнила, что должна бежать, представила улыбающегося Фредерика и, приободренная, поспешно вышла из квартиры.

Он уже ждал ее. Сидел за столиком у стены с выпуском «Нью-Йорк Таймс» в руках, но смотрел на вход поверх газетной страницы. При виде Кристины его лицо просияло. Когда она приблизилась, он встал и протянул руку.

– Здравствуй!

Кристина ответила ему улыбкой и в меру крепким рукопожатием.

– Что-то случилось? – спросил Фредерик.

Она изумленно округлила глаза. Маскировать чувства у нее всегда получалось с блеском – за редким исключением, как например, вчера. Входя в зал роскошного ресторана, она была уверена, что на ее лице не отражается неприятное впечатление от недавнего разговора с женихом. Неужели от нескончаемых бед она разучилась быть настоящей леди? Или просто Фредерик умел видеть сквозь светскую беспристрастность?

– Почему ты решил, что у меня что-то случилось? – спросила Кристина, когда они сели.

– Мне показалось, ты чем-то расстроена, – ответил Фредерик, слегка прищуриваясь и внимательнее всматриваясь в глаза бывшей одноклассницы.

Кристина негромко засмеялась.

– А вчера тебе так не показалось?

– Вчерашний день был для тебя вообще одним из худших, – с серьезным видом сказал Фредерик. – Я понял это, как только взглянул на тебя, даже еще не сообразив, что мы знакомы.

Кристина удивленно повела бровью.

– Все верно. Ты настоящий телепат.

– Нет. Просто умею угадывать чувства тех, кто мне не безразличен.

Он так вдумчиво это произнес, что от неожиданности и странного разлившегося по сердцу тепла у Кристины заалели щеки. Только этого не хватало, подумала она, пытаясь успокоиться. Он пошутил или не вложил в свои слова особого смысла, или сказал вообще первое, что пришло в голову. Надо срочно заговорить о чем-то другом. Но о чем?

– Заплатить за ланч позволь мне, – сказал Фредерик мягко и в то же время не терпящим возражений тоном.

– Нет, что ты! – сильнее смущаясь и опять пугаясь, что она утратила способность быть сдержанной взрослой дамой, воскликнула Кристина.

– Пожалуйста, не спорь, – невозмутимо попросил Фредерик. Его лицо внезапно озарилось приветливой улыбкой – той самой, которая вчера буквально покорила Кристину. – Мы так неожиданно встретились, и мне очень приятно сознавать, что я сижу сейчас в ресторане со знакомой из детства. К тому же я пригласил тебя не заблаговременно, как полагается, и чувствую себя немного виноватым.

– Ну что ты! У меня как раз было время собраться. В противном случае я просто не согласилась бы, – произнесла Кристина, с восторгом отмечая, что Фредерик чтит и ценит хорошие манеры. Оливер частенько о них забывал, что неизменно огорчало воспитанную в старых традициях Кристину.

Фредерик протянул вперед руку.

– Доставь мне такое удовольствие, прошу.

Кристина больше не сопротивлялась.

– Хорошо. – В ее голове мелькнула мысль, что неприкосновенный запас останется в целости, и с губ слетел неслышный вздох облегчения.

Пока они выбирали блюда, молчали. Потом вдруг разговорились с такой легкостью и увлечением, что Кристине показалось, она общалась с Фредериком Хейвордом все эти годы, причем прекрасно его знала и понимала, а он – ее.

– Если мне не изменяет память, ты тогда вообще уехал с родителями из Нью-Йорка, – вспомнила она.

– Да, в Австралию.

– В Австралию? – Кристина качнула головой. – Никогда не подумала бы.

Фредерик засмеялся певучим, ласкающим слух смехом.

– Почему?

– Говоришь ты совсем не по-австралийски. В смысле – с американским акцентом.

– Каждое лето, пока я учился в школе, приезжал в Нью-Йорк к бабушке с дедом. – На лицо Фредерика легла тень. – Бабушка умерла десять лет назад, а дед очень слаб… – Он тяжело вздохнул. – Боюсь, долго не протянет. Мы с ним огромные друзья, я все бы отдал, чтобы продлить его век, но, увы… – Он развел руками. – Время не проведешь: старику уже восемьдесят восемь.

Кристина посмотрела на него с сочувствием и любопытством. Взрослый, самостоятельный парень, а так сильно привязан к деду, подумала она. Оливер о своей бабушке вспоминает раз в год, и то лишь после того, как позвонит его мать и напомнит: у бабули, мол, день рождения, не забудь поздравить. Перед ее глазами возник образ собственных бабушки и деда – родителей отца. Оба, хоть порой и хворали, по счастью, были еще полны сил.

– Но не будем о грустном. – Фредерик снова заулыбался, и взгляд Кристины невольно задержался на его губах. Чувственные, как у Брэда Питта, часто растянуты в улыбке, но, бывает, и по-мужски плотно сжаты. Наверное, всегда теплые… Боже, что за мысли!

Испугавшись собственных раздумий, она потупила взгляд и принялась мешать вилкой зеленую спаржу. Есть, хоть выглядело все аппетитно и изысканно, почему-то не хотелось. Состояние было странное: грусть соседствовала в душе с предчувствием чего-то значительного и радужного.

– Знаешь, как я узнал тебя? – спросил вдруг Фредерик.

Кристина подняла глаза.

– По ямочке на щеке, – сообщил он. – Да-да, именно когда ты улыбнулась, я понял, что мы знакомы.

– Разве я улыбалась? – спросила Кристина, быстро воспроизводя в памяти события вчерашнего кошмарного дня.

– Весьма сдержанно, даже, я бы сказал, устало, но ты улыбнулась. – Фредерик приподнял руку. – И на меня вдруг будто пахнуло невинным детством – представляешь? Потом ты улыбнулась еще раз – когда уже была в поезде.

– Мне тоже в первую секунду показалось, что я тебя где-то видела, – сказала Кристина. – Но чувство было мимолетное и неясное, и я решила, что ты мне просто кого-то напомнил.

У Фредерика заблестели глаза. Создавалось такое впечатление, что они у него всегда улыбаются – во всяком случае, большую часть времени.

– Когда же ты вернулся в Нью-Йорк и в связи с чем? – спросила Кристина.

– Здесь открылся филиал нашего сиднейского предприятия, и мне предложили переехать, причем с повышением. Я согласился. Живу в Нью-Йорке почти пять лет и вполне доволен.

Кристина покачала головой.

– Жизнь тут и там наверняка совершенно разная.

– Во многом – да, но я люблю Америку с рождения и еще не отвык полностью от местных порядков. Хотя, конечно, после Австралии в какой-то степени пришлось осваиваться здесь повторно. – Фредерик глотнул «Перье» и немного ослабил затянутый идеальным виндзорским узлом бордовый галстук. На фоне светло-голубой рубашки и отменно пошитого серого костюма смотрелся он как на картинке. Кристину всегда привлекали мужчины, умеющие со вкусом одеваться. Оливер носил свободную одежду и был несколько небрежен. Впрочем, он имел на это право – ведь жил искусством. Кристина непрестанно об этом себе напоминала, дабы не раздражаться и не превратиться в ворчунью.

Что-то я думаю про Оливера одни гадости, отметила она, тут же вспоминая о его странном звонке и снова опечаливаясь. И внезапная поездка, и чье-то хихиканье – все это казалось ей крайне подозрительным.

– Какие-то проблемы? – участливо поинтересовался Фредерик.

Кристина вздрогнула.

– Что? А, да… То есть… – Она смущенно засмеялась. – Прости, я вчера и сегодня, да и вообще в последнее время, сама не своя.

– Неприятности на работе? Или в личной жизни? – спросил Фредерик, снова поднося к губам стакан с «Перье».

Кристина пожала плечами. Ее вдруг охватило то же вчерашнее желание – открыться ясноглазому Фредерику. И, сама того не ожидая, она заговорила:

– Да, неприятности. И на работе, и в личной жизни. – На сердце внезапно сделалось легче, и Кристина, взглянув на сосредоточенное лицо Фредерика, продолжила: – Мой друг ведет себя все более странно. И я уволилась из кафе, где работала официанткой. Как раз вчера.

– Официанткой? – Фредерик слегка нахмурился. – По-моему, это занятие не для тебя. – Он опять сузил глаза, и они почти скрылись под густыми ресницами. – Тебе бы творить что-то прекрасное, заниматься, гм… преображением. Скажем, человеческой внешности.

Кристина чуть не ахнула. Как здорово он ее понимал!

– Ты точно телепат! – воскликнула она. – По профессии я парикмахер-визажист и обожаю это дело. Сейчас вот задумала открыть собственный салон…

Она начала рассказывать о своих планах в некотором смущении, но Фредерик так увлеченно ее слушал и настолько выразительно давал понять, что верит в нее, что говорить становилось все легче, а ощущение собственной силы с каждой минутой усиливалось.

– У тебя все получится, – заключил Фредерик, когда раскрасневшаяся от волнения Кристина выложила ему все свои задумки. – Если понадобится какая-то помощь, даже просто дружеский совет или взгляд со стороны, непременно обращайся.

– Спасибо, – благодарно проговорила Кристина. Ей опять вспомнился Оливер, не проявивший к ее соображениям относительно будущего ни капли интереса, и она снова одернула себя, решив, что недовольна в Оливере слишком многим.

– Послушай, а… – не вполне уверенным тоном произнес Фредерик и замолчал.

– Что? – спросила Кристина.

– Может, это не очень удобно… У тебя друг и потом… – Он качнул головой и улыбнулся. – Впрочем, ничего особенного я и не собираюсь предложить. Хотел бы куда-нибудь пригласить тебя на выходных – как приятеля, бывшую одноклассницу, – только и всего. О школьных временах мы ведь так и не повспоминали. – Он обнажил в улыбке белые зубы и тут же посерьезнел. – Разумеется, я не настаиваю. Если вы проводите уик-энды с другом, я пойму…

– Мы давно не проводим с ним уик-энды, – печально улыбаясь, ответила Кристина. – Оливер художник, все время пропадает в студии. А я работала посменно – вот так все и получалось.

– Но теперь ты уволилась, – тихо, будто боясь спугнуть удачу, проговорил Фредерик. – А я не имею в виду ничего такого, поверь, просто был бы рад еще с тобой пообщаться.

Кристина ответила улыбкой и взглянула на часы.

– Ой, мне пора.

– Я отвезу тебя, как и обещал, – сказал Фредерик, прося жестом принести счет. – На вокзал?

Кристина кивнула.

Когда они уже подъехали к станции и Кристина произнесла слова благодарности, Фредерик дотронулся кончиками пальцев до ее руки. Невинный жест, допустимый даже между мало знакомыми, но у Кристины от этого прикосновения приятно закололо кожу.

– Так как насчет выходных? – спросил он, с улыбкой глядя ей прямо в глаза. – Уделишь мне время?

– Постараюсь, – шутливым тоном ответила Кристина, пряча под несерьезностью страшную неловкость. – Если не забегаюсь с делами – мне ведь предстоит решить массу вопросов.

– Если что, звони, – убирая руку, сказал Фредерик. – Чем смогу, с удовольствием помогу.

– Обязательно, – произнесла Кристина, сомневаясь, что в самом деле обратится к нему за помощью, но всем сердцем благодаря его за услужливость и великодушие.

– Оставь мне на всякий случай свой номер телефона, – будто между прочим попросил Фредерик.

Кристина кивнула, извлекла из сумки ручку и быстро записала в белевшем на бардачке раскрытом блокноте свой номер.

– Пока.

– Удачи.