Текст книги "Шоколатье по(не)воле (СИ)"

Автор книги: Джулия Поздно

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

***

У главной стены зала на возвышении стоял трон из серебра с позолотой. За ним в триумфальной арке из оникса висело полотно «Григорий Соболев». Выше – картины, по которым можно изучать историю Цароссы. Интерьер зала украшали вензеля императора – звезда с полумесяцем. Стены были задрапированы малиновым бархатом, расшитым золотом и серебром. На одной из стен красовалась огромная карта страны, выполенная из самоцветов. По всему помещению зеленели пышные гирлянды магической растительности. Особого внимания заслуживал потолок. На нем можно было увидеть знаменитые копии полотен мага и величайшего художника Забугорья Луки Зордано. Из огромных окон открывался шикарный вид на дворцовую площадь и хрустальный мост через реку. Особенно хорош вид из окон в темное время суток, когда горят огни, которые отражаются в многочисленных хрусталиках моста. Все готово к празднику.

Находившиеся в зале тихо перешептывались друг с другом, не желая вызвать недовольство императора, сидевшего на троне. Он был еще тот невероятный модник. Большая часть всех его парадных костюмов украшена вышивкой металлической нитью. Особенность такой одежды заключалось в том, что любое пятнышко или грязь – и второй раз костюм надевать нельзя. Вот и сегодня император был облачен в длинный кафтан красного цвета из шелка, украшенного серебряным кружевом по воротнику, бортам, краям рукава. Все застежки из золота в форме звезд и полумесяца. Но больше всего в праздничном убранстве императора привлекала внимание корона – главный символ власти. Огромный бриллиант в сферическом окружении сапфировых звезд, закрепленный на двух сильно изогнутых тончайших ажурных пластинах из золота, украшал голову Григория.

В зале зазвучала музыка, и все тут же погрузились в атмосферу праздника и великосветских развлечений. По традиции в начале праздника состоялось подношение подарков императору. К трону выстроилась огромная очередь из желающих лично выразить свое почтение Григорию и преподнести дары. Это были и элегантные бокалы из хрусталя, декорированные драгоценными камнями, магическое оружие, монеты и многое другое.

«Подойди к императору и вручи ларец», – услышал уже знакомый голос оказавшийся в зале слуга.

Это было какое-то наваждение, с которым он не мог справиться, и которому повиновался. Медленно он двигался к трону и не понимал, почему перед ним все расступились.

– Ваше Императорское Величество, позвольте вручить вам этот ларец, – поклонившись, произнес слуга

– Что в нем? Ты открывал? – строго спросил Григорий.

– Никак нет. Я даже не помню, как он оказался в моих руках.

– Странно. Тогда открой ларец сам.

«Нажми на боковые зажимы», – раздался голос в его голове.

Слуга покорно выполнил приказ голоса. Зажимы звонко щелкнули, крышка ларца медленно открылась, и в этот момент начали происходить странные вещи. Зал погрузился в полную темноту, а из ларца полился магический фиолетовый свет.

«Достань бутыль и сорви сургучную печать», – отдавался очередной приказ в ушах слуги.

Фиолетовое свечение усилилось и превратилось в огромный прозрачный шар, внутри которого оказалась бутыль, из которой тонкой струйкой выходил белый туман. Он начал заполняться красным, желтым, зеленым... Потом все цвета слились в радугу, которая начала стремительно вращаться внутри шара. Все взгляды были устремлены только на него, и вдруг раздался сильный взрыв. Это было так неожиданно, что все замерли на месте. В наступившей тишине в зале стало вновь темно, и только маленькие фиолетовые кристаллы мерцали по всему помещению. Затем они начали выстраиваться в ряд и увеличиваться в размерах.

– Что происходит? – пронеслось, словно эхо, по всему залу.

Внезапно прямо перед императором появилась живая картинка: орел и орлица кормили своего птенца.

– Где-то я уже это видел… – задумчиво произнес император.

Следующий кристалл сменил предыдущий новым изображением заснеженной дворцовой площади. И вдруг перед глазами Григория появились очертания комнаты. В центре ее на кровати лежал мужчина без признаков жизни, над ним склонилась девушка с закрытыми глазами, которая положила свои руки на его грудь. От рук исходил свет и, что самое необъяснимое – тепло, которое почувствовали в зале абсолютно все!

– Какое волшебное тепло, – прошептал император.

Девушка вновь и вновь прижимала свои руки к груди мужчины. Внезапно она оказалась в таинственном синем свечении, и приобрела прозрачные очертания своей фигуры. Около кровати стояла пожилая женщина и молодой мужчина. Вдруг мужчина на кровати открыл глаза, его бледное лицо слегка порозовело, и он начал ровно дышать.

Тронный зал наполнился синим сиянием, и изображение исчезло.

– Так это же Матвей Владимирович Сливов, – прошептали в зале несколько человек

– Сливов? – задумчиво произнес император. – Немедленно привести его и всех членов семьи во дворец, а главное – найти сияющую синим светом!

Вдруг в напряженной тишине зала раздался злорадный смех, прокатившийся рокотом по всему помещению, громко открылись и закрылись двери зала. Слуга и таинственный ларец исчезли.

Глава 23

Степанида Сергеевна с магическим кристаллом в руке обходила дом. Сегодня ей не спалось. Причину своего внутреннего беспокойства она никак не могла понять. В этом году праздник прошел тихо и по-семейному. Последние события, свалившиеся на голову Сливовых, не позволили отметить его с размахом, как в былые годы. Переходя из одной комнаты особняка в другую, женщина убедилась, что все спят. Проходя мимо окон в гостиной ее внимание, вдруг привлекла видневшаяся дворцовая площадь. Там, где находился тронный зал дворца, было какое-то странное фиолетовое свечение, которое становилось все ярче и начало уже окрашивать проплывающие снежные облака.

«Что бы это могло быть?»

Вдруг раздался грохот и прямо на глазах у хозяйки особняка свечение исчезло. Она отошла от окна и уже не успела увидеть, как открылись дворцовые ворота, и вооруженные стражники через портал на площади оказались у ворот ее особняка.

Аля спала. Но назвать ее сон спокойным было нельзя. Девушка крутилась на кровати, вздрагивала, на ее лбу выступили маленькие бисеринки пота. Виной всему был сон. Во сне она увидела бывшую прислугу Сливовых Евдокию. С ней происходили странные вещи, но самое главное – она была мертва! Аля видела ее смерть, которая фиолетовым энергетическим потоком, как кровь из всех сосудов струилась из тела Евдокии и исчезала в каком-то странном флаконе.

«Нет! Только не это!» – кричала Аля и не только во сне, но и  уже наяву.

Первым на помощь девушке прибежал Василий. Сквозь сон он услышал этот жалобный крик и сразу понял, что это опять она, та, из-за которой столько всего произошло. Он начал трясти ее за плечи и звать по имени.

– Алевтина, Аля, да проснитесь же, вы в конце концов!

Она открыла глаза и, не совсем понимая, что происходит, вглядываясь в нависшего над ней полуобнаженного мужчину взвизгнула и влепила пощечину.

– Какая же ты все-таки дура! – злобно прошипел Василий.

В этот момент в комнату вбежали Иван и Степанида Сергеевна.

Василий стоял растерянный и злой.

– Это не то, о чем вы подумали! – отступил мужчина от кровати девушки. – Она орала на всю комнату, и я прибежал на ее крик, – пытался оправдаться он.

Аля сидела растерянная и напуганная. Глаза ее блестели, волосы рассыпались по плечам, краешек ночной рубашки сполз, обнажив белоснежную девичью грудь.

– Васенька… – растерянно произнесла мать.

– А о чем, здесь еще можно подумать? – в нетерпении бросил Иван.

Аля несколько раз моргнула и, наконец, окончательно проснулась. Девушка окинула взглядом всех присутствующих в ее комнате, и поняла, что в очередной раз попала впросак.

– Я только хотела…

Резкий хлопок прервал Алю на полуслове. Входная дверь особняка Сливовых была варварски выбита, и только часть уцелевших петель противно поскрипывала в ночи. Императорские стражники, словно собаки-ищейки, рыскали в длинных коридорах особняка в поисках домочадцев.

Ошеломленное семейство согнали в гостиную. Иван с Василием не вступили в бой, только по одной причине, если бы женщин они еще могли отстоять, то Петра и отца им бы защитить не удалось.

Матвея Владимировича толкали в спину, выводя из супружеской комнаты, словно последнего преступника. Вначале он попытался возразить, но стражник явно дал понять, воспламенив в руке огненный шар, что не в интересах мужчины открывать свой рот.

 Не обращая на слезы матери внимания, стражники волокли обессиленного Петра. Он даже не сразу понял, что происходит в доме. А когда на мгновение пришел в сознание, то попытался применить свою силу, но все было напрасно. Запас его энергии настолько был ничтожным, что он просто не смог создать и маленькой искры.

– Не бойся ничего, – шепотом сказал Василий и сжал  руку девушки, когда они вновь оказались рядом.

Странное ощущение испытала Аля, когда она стояла и смотрела в глаза стражникам: ее полное сил и энергии молодое тело, словно потеряло стержень,  а вернее его будто насильно выдернули из него, ее ноги начали подкашиваться, Василию в последний момент удалось  поддержать Алю  и не позволить рухнуть на пол в гостиной.

Она впервые смотрела на него с благодарностью и действительно сожалела, что дала ему пощечину, не успев проснуться. Голова шла кругом. Аля судорожно блуждала взглядом по лицам: Матвея Владимировича усадили в кресло, а за его спиной стояло два стражника с магическими браслетами в руках; Степанида Сергеевна сидела на краю дивана у ног Петра – еле удалось упросить стражу не трогать его, так как он очень болен и не окажет  сопротивления; Иван заслонил собой спину матери, с тревогой  посматривая на братьев и отца.

От этой душераздирающей картины перед глазами Али все расплылось. Сердце хаотично отбивало свой ритм. Сознание не успевало распознать – что происходит?

В центре на тахте для гостей вальяжно расположился глава императорской стражи.

– Ну, раз все в сборе, приступим.

– Объясните всем нам, в чем дело?! – закашлявшись, потребовал Матвей Владимирович.

Глава стражи сделал пас рукой и в воздухе завис магический фолиант с императорской печатью. Сорвав ее с фолианта, мужчина зачитал императорский указ:

–Семья Сливовых обвиняется в государственной измене! Приказываю взять всех членов семьи, а также их подопечную Алевтину Александровну Морозову, под стражу до выяснения обстоятельств. В срочном порядке доставить всех во дворец…

Глава 24

Шарообразное свечение появилось на дворцовой площади и призрачные фигуры стражников с арестантами вышли в мерцании воздуха, открывшегося портала.  Еще мгновение и люди обрели реальные очертания, а портал закрылся.

Сливовы, наконец, пришли в себя и понимали всю опасность сложившейся ситуации для них и «дальней родственницы» Алевтины.

Аля держалась из последних сил, чтобы не расплакаться на глазах своей новой семьи и стражников. Она должна быть сильной и стойко переносить испытания, выпавшие на ее долю в Цароссе именно в те сутки, когда для всех жителей страны был объявлен праздник.

– Не смейте прикасаться ко мне своими ручищами! – грозно сдвинув брови сказала Аля стражникам.– Я буду идти сама куда прикажете и не окажу сопротивления.

Без особой галантности стражники подталкивали ее в спину.

– Вас, что, не учили манерам? – рассерженно произнесла Степанида Сергеевна.

 – Мы здесь не на светском рауте, чтобы перед вами расшаркиваться! – огрызнулся стражник.

Степанида Сергеевна находилась на грани срыва. Она прекрасно понимала, что император отдает такие указы только в тех случаях, когда обладает неопровержимыми доказательствами преступления: «Но кто, кто проявил такое рвение в нанесении удара ее семье?»

Путь до центрального входа во дворец для Матвея и Петра оказался тяжелым. Мужчины шли поддерживая друг друга, так как были еще очень слабы от перенесенной болезни.

Степанида Сергеевна опиралась во время ходьбы с одной стороны на Ивана, с другой на Василия.

Печальную процессию замыкала Алевтина, со всех сторон ее окружали стражники императора.

Массивные двери центрального входа открылись, зловещая тишина дворца как будто предупреждала арестантов, что возможно за этими дверями их ждет смерть.

У входа в тронный зал стражников поджидал один из советников императора.

Это был высокий, черноволосый мужчина с окладистой бородой, густыми черными бровями и дерзким взглядом зеленых глаз. Атлетически сложенная фигура была выгодно подчеркнута специальными шнуровками на спине камзола, сшитого из красного атласа, украшенного кружевным шитьем с драгоценными камнями. Множество красивых пуговиц и галуны из серебряной и золотой нити дополняли его.

– Следуйте за мной, – его голос звучал властно.

Тронный зал еще хранил атмосферу уходящего праздника своим убранством и лишь грозный вид императора говорил о том, что находящиеся люди в зале собрались теперь уже не для увеселительного мероприятия.

– На колени! – Сливовы опустились на колени и склонили голову.

 Аля растерялась и стояла, уставившись на императора. Советник с силой толкнул ее в спину, и она от неожиданности бухнулась на пол, вовремя опершись на колени!

– Сегодня я получил доказательства, на основании которых вся ваша семья —государственные преступники! – раздался голос императора. – Я мог немедленно отдать приказ о смертной казни для вас, но учитывая ваши прежние заслуги передо мной и для нашей страны, я даю вам возможность попробовать объяснить появление запрещенной магической силы в руках новоявленной родственницы.

Матвей понимал, что он должен взять на себя защиту семьи от обвинений императора.

– Государь, позвольте мне все рассказать, – тихо произнес он.

– Громче! – советник с силой надавил на склоненную голову Матвея и тот тихо застонал от вновь появившейся боли в груди.

– Государь, позвольте мне все рассказать, – значительно громче сказал Матвей.

Петр почувствовал состояние отца, его боль и унижение, которое пришлось испытать. В нем все больше и больше зарождалась злость и раздражение.

– Наша семья всегда верой и правдой служила стране и своему императору. Трудно найти людей, более преданных вам, чем мы. Я не знаю в чем нас сейчас обвиняют и мне трудно искать слова в защиту.

В этот момент советник, стоявший рядом с Матвеем нанес ему сильный удар тростью по плечу:

– Как смеешь ты, предатель, утверждать, что вы невиновны! – и вновь ударил Матвея.

У Степаниды появились слезы в глазах от жалости к мужу.

Никто не обратил внимания на то, что Петр начал подниматься с колен. Гнев и боль переполняли его душу.  Встав во весь рост, он быстро выпустил руку вперед в сторону советника, из которой вырвалось пламя, и оно в один момент вцепилось своими огненными языками в одежду и волосы мужчины. Сбежавшиеся стражники пытались сбить пламя, но оно было такой силы, что их усилия оказались бесполезными.

Советник замертво упал.

– Петя! – закричала мать и потеряла сознание.

Иван и Василий успели поддержать ее от падения.

– В темницу! Немедленно!

***

Стражники окружили Петра. Он стоял растерянный и не верил в то, что произошло с советником по его вине.  Болезнь полностью лишила его возможности контролировать   магическую энергию, и та, вырвавшись наружу, сожгла все на своем пути. В ладонях Петра еще было небольшое свечение, которое через несколько секунд угасло.

«Случилось непоправимое! Из-за меня пострадает вся семья и Аля!» – сожалел Петр. Стражники первым вывели его из зала.

– Петр! Не вини себя ни в чем, – успела вслед ему крикнуть Аля, еле сдерживая слезы.

Именно в зале, когда Петр не смог удержать свою энергию, Аля от волнения и сильнейшего испуга вспомнила до мельчайших деталей свой  сон, и увидела того, кто из зависти и ради конкуренции выдал семью Сливовых.  Но что предпринять и каким образом спасти свою семью, она пока не понимала.

Степанида Сергеевна пришла в себя, Иван аккуратно поддерживал ее под локоть6 опасаясь, что она вновь упадет.

– Сыночек мой, будь сильным, верь в лучшее, – шептала она на ходу и слегка прихрамывала.

Возраст и нервное потрясение давали о себе знать.

Только сейчас она поняла, какую навлекла беду на свою семью, приютив в доме девочку из другого мира. Но даже сейчас, в этот страшный час, когда их всех обвинили в государственной измене, знала, что скорее всего поступила бы точно так же, если все вернуть назад.

Матвей и Василий старались не поддаваться смятению и страху, в связи со всем произошедшим. Ведь одно из важных правил для мужчин в их семье: при любых обстоятельствах сохранять холодный рассудок. У них будет время найти выход из сложившейся ситуации. А пока все они получили пусть небольшую, но отсрочку.

Стражники подгоняли арестантов, чтобы они как можно скорее покинули пределы тронного зала.

Император был разгневан, но после отданного приказа о заключении всей семьи в темницу больше не проронил ни слова.

Мрачным взглядом исподлобья он проводил арестантов, и когда за последним стражником закрылась дверь, заговорил:

– Сегодня в результате магического воздействия погиб один из самых преданных мне советников. Я в великом гневе, он омрачил мой разум. Но я всегда правил страной, по справедливости, и сейчас буду верен себе. Я приказываю вам, мои советники, провести полное расследование, кто и каким образом отправил ларец во дворец. Арестованных содержать под усиленной охраной, дополнительными магическими браслетами лишить их магической силы, даже самой незначительной.

– Будет исполнено, Ваше Сиятельство! – склонились в низком поклоне советники.

– Судьба арестантов будет решена на открытом суде, – повелительным тоном продолжил Григорий. Что касается Петра Сливова: помимо одиночного заключения в тюрьме Цароссы он передается под личный надзор первого магистра.

                        ***

В тюрьме Цароссы среди обычных камер были и особенные: для содержания государственных преступников, совершивших тяжкие магические преступления. Такие камеры недоступны простому человеческому взгляду, они не имели даже дверей. Преступников туда помещали при помощи магического заклинания, которое каждый раз было новое. В заклинании был тайныи код – ключ, который в стране был известен только первому магистру.   Внутри камеры создана специальная магическая атмосфера – подавляющая, вызывающая страх и враждебная к арестованным. Отрицательная энергия по нарастающей накапливается от негативных эмоций, находящихся в ней людей. Но самое страшное в том, что любой попавший в камеру становился за счет магических чар слепым и глухим на все время содержания в тюрьме.

Именно в такую камеру поместили Сливовых с Алей, Петра же заключили в одиночную.

Алексей Федорович не смог обмолвиться ни одним словом со своими друзьями, повсюду были магические камеры-лупы, с которых моментально поступала информация императору.

«Я должен им как-то помочь, для них заключение в таких камерах равносильно смерти», – с состраданием думал первый магистр.

Оказавшись в камере, Матвей спросил:

– Степанида, ты как?

В ответ – тишина. Тоже самое произошло с каждым. Никто никого не слышал и не видел.

Аля не понимала, что происходит. Сливовы пытались обращаться друг к другу, но звучали лишь вопросы, а ответов не было.

«Что происходит? Что с ними?» – она была взволнована.

Аля на ощупь пошла по камере, находя руками своих близких и гладя каждого по голове. Они же в ответ лишь нежно пожимали ее ладонь. По щекам девушки потекли слезы. Следующая мысль пронзила острой стрелой ее сердце: «А как же Петр? Как он там один?».

Глава 25

 В тюремную камеру, сквозь защищенное магической сеткой маленькое окошко, пробивался едва заметный свет. Ее стены, сложенные из грубо обтесанных камней, напоминали подвальные помещения дворца. На глазах Петра выступили слезы от неприятного запаха сырости и зловоний, ударивших в нос.

Рваное тряпье на лежаке давно отсырело и холодило тело. В углу камеры во встроенную раковину из массивного темного камня с противным эхом капала вода из неисправного крана.

Вместо двери на единственном выходе искрилась синевой магическая решетка.

Мужчина попробовал приподняться с лежака, но потерпел неудачу.  Его руки и ноги были крепко прикованы магическими браслетами на длинных цепях к стене. Петр понимал, что его полностью лишили магической энергии, он бессилен.

Странный скрежет раздался где-то рядом, затем щелчок.

Осторожные шаги нарушили тишину в камере. Арестант сделал вид, что спит и плотнее сомкнул веки.

– Петр, не притворяйся… Я знаю, что ты не спишь, – прошептал Алексей Федорович.

– А, это вы! Зачем пришли? – огрызнулся он.

– Я всего лишь исполняю приказ Императора, – пожал плечами первый магистр. – А ты хочешь сказать, что уже смирился со своей участью?

– Что с моей семьей? – не посчитав нужным ответить, Петр попробовал сменить положение тела, но ничего не вышло.

– Они сейчас в особой магической камере до суда.

 Алексей Федорович сделал пас рукой и перед кроватью Петра появился стул.

– Я всю ночь не спал, места себе не находил. Ты же знаешь, что ваш отец для меня как брат, а вы все трое названные сыновья. Мы с тобой должны найти решение, как помочь всем вам! – магистр вновь сделал взмах, и комнату накрыл непроницаемый полог – стража снаружи при всем желании не смогла бы подслушать их разговор.

Петр, превозмогая боль и усталость, старался рассказать Алексею Федоровичу о своих ощущениях в момент нападения на советника. И стало понятно, что болезнь Петра настолько усилила его магию, что она смогла обойти магический блок наручников.

«Возможно не только Петр может применять магию, несмотря на блокировку, но и Аля?» – задумался Алексей Федорович.

К сожалению, сейчас они не могли проверить, насколько верна эта теория: Петр практически исчерпал свой энергетический запас, а Алевтина вряд ли догадывалась о подобной возможности.

– Нам необходимо найти способ, как сообщить Але, что она может применить магию.

– Вы считаете, еще не все потеряно? – с надеждой спросил Петр. –   Хотя, я готов взять всю вину на себя, если потребуется для их спасения.

Петр слегка приподнял голову и вглядываясь в темноту камеры разглядел Алексея Федоровича.

Морщины глубокими бороздками легли на лоб, густые брови слегка нависли над глазами, и даже темнота камеры не смогла скрыть блеск его глаз.  Седина уже успела тронуть волосы, словной серебром посыпав голову и бороду мужчины. Алексей Федорович нервно перебирал пальцами, а затем сцепил руки в замок.

Спасение вашей семьи – в наших руках. Вы выросли на моих глазах. Я вечный должник перед вашим отцом, пришло время платить по счетам. Ты еще слаб, мне же нужен сильный помощник. Мне нужно время, – он встал со стула, снял полог и громким голосом, чтобы его услышали стражники, произнес:

– Петр Матвеевич Сливов, вам предъявлено обвинение в государственной измене, а также в умышленном убийстве первого советника Императора. Вы предстанете перед судом, где будет вынесен приговор на основании императорского кодекса Цароссы.

Петр вновь услышал скрежет и уже знакомый щелчок у стены и понял, что магистр покинул камеру.

Глава 26

Наплакавшись, Аля уснула. Ей снились бесконечные туннели – спирали, по которым она летела, словно подхваченная вихрем.  От скорости полета у нее перехватило дыхание, и сердце громко стучало в груди. Вдруг яркий свет ударил в глаза, туннель исчез, и она начала парить в синем небе, постепенно приближаясь к земле.

Аля увидела поляну, на которой росли фантастические растения – нечто среднее между лианами и плющом, сплошь покрытые белыми цветами, напоминавшими цветы магнолии. Всю поляну застилал травяной ковер сочного зеленого цвета, усыпанный белыми и сиреневыми колокольчиками. Легкий ветерок слегка дул на них, они качали своими красивыми головками и издавали хрустальный звон. Девушка замерла над поляной, не обратив внимания на то, что ее поддерживает в воздухе прозрачный круглый ковер – экран.

В центре поляны стояла маленькая колыбелька, в которой лежала и звонко смеялась кудрявая девочка. Около нее присел молодой мужчина, который под ритм мелодии колокольчиков качал рукой колыбель и щекотал розовые пяточки малышки.

Аля всматривалась в знакомые черты и не могла поверить своим глазам:

– Папа! Папа, я здесь!

Отец продолжал играть с ребенком и совсем не слышал ее.  Девушка разволновалась, поляна вдруг исчезла, и она вновь понеслась на немыслимой скорости по туннелю-спирали. Аля летела и плакала, слезы не успевали даже скатиться по щеке – а сразу же высыхали от встречных порывов воздуха.

Резкое торможение и новое видение остановило слезы девушки.

Она была дома, в деревне, совсем маленькая, лет пяти.

–Ляля, я дома, – позвал ее отец, пришедший с работы.

– Папа пришел, папа пришел! – радовалась малышка приходу отца.

Аля наблюдала, как «она маленькая», посадив на игрушечный стул свою любимицу куклу Настю, подбежала к отцу, и он подхватил ее крепкими руками, подбросил вверх, а затем, поймав, крепко обнял.

Девушка всем телом ощутила эти теплые объятия.

– Папа, я здесь! Папа, услышь меня! – кричала Аля сквозь сон. – Папа! – она очнулась от сна из-за своего же крика, поежилась от сырости и зловещей темноты, поглотившей людей в камере.

Реальность событий обожгло ее тело страхом. Отца рядом не было, а она и ее приемная семья стоят на пороге смерти. Что означает ее сон? Может, это какая-то подсказка? Аля прошла вдоль камеры, вытянув вперед руки и ища в темноте людей.   Она обнимала по очереди всех, находящихся в камере, Сливовы отвечали ей тем же:

«Все живы! Я как можно скорее должна найти решение, как всех спасти…»

В этот момент раздался тихий шорох где-то рядом с ней, и она почувствовала, как ее крепко обняли, а затем ощутила на губах легкий поцелуй. Лицо девушки запылало от смущения. Она руками пыталась найти того, кто к ней подходил, но рядом уже никого не было:

«Это был Иван…Он всегда к ней относился с особым теплом, к примеру Василий ее недолюбливал и не пытался даже этого скрыть».

 Только сейчас девушка поняла, что ее влекло всей душой именно к Василию, но долгое время она бежала от этого чувства.

 Ее размышления прервал какой-то скрежет около стены и щелчок.

В темноте камеры где-то у противоположной стены она увидела синее свечение, и через несколько секунд перед ней появился первый магистр.

– Алевтина, ты слышишь меня? – спросил он, предварительно сделав пас рукой и накинув защитный полог, скрывающий все звуки в камере.

– Да, Алексей Федорович! – с жаром ответила она. – Я не только слышу Вас, но и вижу.

– Но почему на тебя не подействовала блокировка слуха и зрения в камере? Для меня это загадка!

– Я не знаю, но очень рада этому обстоятельству.

– Я был у Петра, он слаб и расстроен, что своим поступком подверг всех смертельной опасности. Как остальные?

– Я придумала общение посредством рук. Все живы и относительно здоровы. Только Степанида Сергеевна очень слаба.

– Умница, девочка! Не ожидал, что ты так сильна духом! Именно такой помощник мне нужен для вашего спасения.

– Но чем я смогу помочь, ведь я узница, как и все остальные? – спросила она.

– Ты должна мне все рассказать о себе с самого детства и по сей день, – проговорил магистр.

Аля немного задумалась и начала рассказ:

–  В другом мире, когда мне было три года, папа подарил мне большую куклу Настю. Мы всей семьей жили в маленькой деревне. Мама и папа считали, что мне нужен чистый воздух, которого в городе не было. По вечерам мама, укачивая меня в кроватке, пела колыбельную. Странно, но оказавшись в вашей стране, я услышала эту же колыбельную. В доме всегда пахло хлебом и пирогами, которые пекла мама. Папа любил собирать грибы и лесные ягоды, вместе с мамой они варили вкусное, лесное варенье.

В детстве меня печалило лишь одно, у меня не было дедушек и бабушек.  Родители не говорили со мной на эту тему и даже никогда не показывали их фотографий.

Я подросла и уехала из деревни в большой город и столицу нашей страны – Москву, поступила в университет, а заодно устроилась на работу, так как жить в Москве очень дорого.

 После череды неприятных событий из моей жизни, я попала в ваш мир и узнала в нем, о своих магических способностях. А еще в Цароссе есть заброшенный особняк, где случайно в одной из комнат, я нашла фотографию юноши, который мне кого-то напоминает. Точно такая же фотография есть и в вашем кабинете, Алесей Федорович.

– Это все? – спросил магистр.

Аля на минуту задумалась:

– Это все…Может вам будет интересен мой медальон…

– Мне все важно, где он?

– Нужен свет, здесь темно, – сказала Аля и на всякий случай нащупала медальон, который ей подарил отец.

– У меня есть небольшой источник света, я думаю его будет достаточно, – проговорил Алексей Федорович и поднес к Але свою руку, на одном из пальцев которой мерцал большой перстень в виде орла. Магистр нажал на его  голову, раздался щелчок, и появился зеленый луч света, который осветил шею и грудь девушки.

Но самое невероятное произошло в следующим миг, и это поразило обоих. Как только луч света из перстня попал на украшение, от него пошло излучение, зазвучала едва слышная мелодия колыбельной, и медальон открылся…

– Я не верю своим глазам… Борис, друг, – одними губами прошептал мужчина, чтобы Аля не услышала его. На глазах выступили слезы. – Девочка моя, я должен срочно уйти, – магистр сделал пас, полог исчез, раздался скрежет, щелчок, и камера вновь погрузилась в кромешную темноту…

Глава 27

Алексей Федорович миновал тюремный пролет с такой скоростью, что не заметил, как оказался у дверей своего кабинета. В голове пульсировала только одна мысль:

«Борис жив! Жив!»

***

Казалось, это было совсем недавно.

 Юные Матвей, Борис и Алексей стояли у границы Забугорья, перед подножием холма Квиринал, до которого они добрались тайком, нарушая родительский запрет.

–  Ты уверен, что именно здесь находится мощнейший источник силы? – спросил Матвей, взглянув на Бориса.

– А это мы сейчас как раз и проверим! –  произнес тот.

Он сосредоточился и закрыл глаза. Вокруг его фигуры появилось синее свечение и рассыпалось бисером, который мерцал над головами друзей, а потом стремительно поднялся ввысь и исчез.

– Матвей, ты что-нибудь видишь? – изумленно спросил Алексей.

– Нет, ничего не изменилось, а ты?

– Мне кажется, он решил над нами подшутить…

– А где Борис?

– Исчез…

Не успели они вдвоем это обсудить, как на цветочной поляне, утопавшей в зелени травы и луговых цветов, раздался гул. Звук шел прямо из вершины холма, оттуда вдруг вырвался прозрачный столб, внутри которого был пар.

– Борис, ты где?  – крикнул Матвей.

– Я здесь, – раздался голос откуда-то сверху.

Матвей и Алексей стали вглядываться в вершину столба и увидели Бориса, который парил в воздухе, постепенно снижаясь к холму.