Текст книги "Водный Мир"

Автор книги: Джулия Бертанья

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

Удар изнутри

– Рабы?! Люди, живущие на деревьях?! Лодочный лагерь?! – Лис мечется по комнате, потом внезапно опускается на пол возле Мариного кресла. Он весь дрожит. – Я так хотел узнать о внешнем мире, но никогда даже не догадывался о том, что город окружён стеной. И никогда не слышал про беженцев…

– А о чём ты знаешь? – мягко спрашивает Мара.

Лис взволнованно вздыхает.

– Я знаю кое-что о том, как на самом деле тонул мир: из всех этих призывов о помощи, разбросанных по Сети, и от сетевых призраков. Вот почему я так удивился, когда повстречал тебя в Пустоте и ты рассказала о своём острове. Я думал, что никаких островов давно не существует. В школе нас учат, что весь мир – это один сплошной океан. Но, благодаря Сети, я понимал, что рассказывают нам далеко не всё, и… искал правду о прошлом.

Он горько смеётся.

– Никого не интересуют прошлое и внешний мир. Никто об этом не думает и не говорит. Старики, наверное, ещё помнят, как всё было, но большинство из них уже умерли, а те, кто остался, живут в Секторе ухода за престарелыми. Официально считается, что во время Меты все земляне успели переселиться в Новый Мир…

– Что такое Мета? – прерывает его Мара.

– Метаморфоза, климатическое изменение. Но этот лодочный лагерь… и рабы. Дети-рабы?! – Дэвид умоляюще смотрит на Мару. – Я не могу поверить, что мой дедушка допустил такое. Он совсем не плохой человек. – В его глазах появляется жёсткий блеск. – Может быть, у этого есть какое-то объяснение? Я не верю, что он позволил использовать беженцев и детей в качестве рабов. Я не верю, что он знает об этом… если это, конечно, правда.

– А зачем тогда построили стену? – восклицает Мара – Чтобы не пускать беженцев! А где он берёт рабочую силу, чтобы проводить в жизнь все свои проекты по расширению Нового Мира? Это рабы! Может быть, он хотел как лучше; может быть, для тебя он добрый дедушка, но где-то его планы дали сбой, и всё пошло не так, как он задумывал. Всё получилось очень плохо, и он в ответе за это! Моя лучшая подруга умерла в лодочном лагере, и её брат, возможно, тоже уже умер. Моя семья утонула, даже не добравшись до этого мерзкого лагеря. И мой шестилетний брат вместе с ними!

 Мара с трудом сдерживает слёзы. Лис подавленно молчит.

– А что он мог поделать?! – срывающимся голосом наконец спрашивает он. – Как он мог спасти весь мир? Может быть, люди Нового Мира сделали всё, что было в их силах?!

 Мара вытирает слёзы, пытаясь успокоиться, и рассказывает Лису про Кэндлриггс и её бунт против правил, согласно которым в Новый Мир допускались лишь те, кто проходил тест на определённый уровень умственного развития. Рассказывает, как все остальные были брошены на милость океана, и о том, как дедушка Лиса, тот самый Каледон, не желая разрушить свою мечту, выкинул из Нового Мира девушку, которую любил, вместе с остальными бунтовщиками.

– Кэндлриггс уверена, что в городе были люди, которые сочувствовали восставшим, – вспоминает Мара. –   Но они слишком боялись за собственную жизнь, чтобы примкнуть к ним. Она жалеет, что слишком горячилась и не желала понять их страх. Поведи она себя спокойнее, у восставших могли бы появиться союзники, общественное мнение склонилось бы в их пользу, и Каледону пришлось бы прислушаться к остальным горожанам: не мог же он выкинуть из Нового Мира всех. Но большинство промолчало, и от бунтовщиков быстро избавились. Лис, наверняка и сейчас здесь живёт множество хороших людей, которые возмутятся, когда узнают правду о внешнем мире, и захотят помочь.

 Мара думает про Дол и её друзей, о которых так жестко судила поначалу. Наверное, если бы они узнали о рабах и беженцах, то пришли бы в ужас. Но решились ли бы они на открытый протест?

Лис весь дрожит, до глубины души потрясённый услышанным. Неожиданно Мара пугается. А вдруг он не выдержит и побежит к деду требовать объяснений? Или просто предпочтёт не поверить ей? И как он тогда себя поведет?

Его надо немедленно успокоить.

– Посмотри, – мягко говорит Мара, сползая с кресла на ковёр рядом с Лисом и снимая со спины рюкзачок, с которым никогда не расстаётся.

Она вынимает все свои сокровища и аккуратно раскладывает их на полу, чёрный осколок древнего метеорита, каменный кинжал Винга, книжку стихов Горбалса, «Историю двух городов» Диккенса, сухие травы, свой старенький кибервиз. И книгу про Гренландию.

– Этому кинжалу, – объясняет Мара, – тысячи лет. Он из музея, который находится в старинном месте обучения на холме, – внизу, в погибшем мире. Оно называлось университет. Твой дедушка там учился; и там он начал мечтать о своих небесных городах. Этот кинжал нашёл мальчик, который рисковал свей жизнью, чтобы помочь мне выбраться из лодочного лагеря и попасть внутрь стены. У него нет никого и ничего – ни родителей, ни имени. И поэтому я назвала его Вингом в честь своего острова. Сейчас его забрали в рабы.

Лис молча слушает.

– А этот метеорит ещё старше, чем кинжал, – продолжает она, взвешивая камень на ладони. – Он старше всего земного; он ровесник Вселенной. – Потом Мара берёт в руки шар, серебряную палочку и очки. – Это мой кибервиз, через который я выходила в Сеть, когда жила на острове, и благодаря которому ты меня выследил. Он сделан по очень древним технологиям – если сравнивать с видеофоном… – Она кладет руку на переплетенные в кожу книги. – Это книги из книжных комнат университета. Вот это – замечательная история из времён погибшего мира, а это… об этой я расскажу тебе попозже. Зато вот это… – Мара перелистывает сборник Горбалса, – стихи, которые сочинил один древогнёзд. Мой друг. Он вылавливал из воды размокшие книги, заново лепил и формовал страницы и писал на них свои стихи. Писал угольками, которые вынимал из потухшего закатного костра. Но, так же как и Винга, Горбалса выкрали из его мира, чтобы сделать рабом в вашем.

Мара раскрывает книгу на том месте, где она заложена переплетёнными сухими веточками розмарина и дикого чабреца.

– Это сухие травы, – поясняет она. – Эта веточка с моего острова, а эта трава растёт в Нижнем Мире. Всё это – вещи из прошлого или из погибшего мира.

Мара открывает неровную страницу, вручную вылепленную Горбалсом, и читает неуклюжие строки:

 
  Звёзды – ночные ромашки —
  Застряли в ветвях.
  Мне никогда не достать их,
  Зато я могу
  Плыть по волнам на плоту,
  В прятки играться с луной,
  Ловить водяные цветы —
  Ночные ромашки,
  Скользящие над крышами Утонувшего мира,
  Такие хрупкие,
  Что рассыпаются прямо в ладонях.
 

Лис не отрываясь смотрит на Марины сокровища. Потом робко берёт веточки розмарина и чабреца. Нюхает и удивленно вздрагивает – их острый свежий аромат совсем не похож на искусственные запахи ноо-пищи. Он поочередно берёт все предметы и внимательно разглядывает их. Последним он поднимает с пола кинжал и долго вертит его в руках, пробуя лезвие. Лис задумчиво смотрит куда-то вдаль, и Мара силится понять, о чём он думает. По крайней мере, сейчас он спокоен.

– Я пришла сюда не только для того, чтобы найти тебя, – тихо говорит Мара. – Мне нужно найти моих друзей, Горбалса и Винга. Один из них поэт, древогнёзд, а другой – тот самый маленький мальчик. Их забрали в рабство, и я пришла их спасти. Древогнёзды живут на крошечном островке среди развалин погибшего мира, но если океан поднимется ещё немного – а он обязательно поднимется, – то у них не останется даже этого островка, и тогда они погибнут. А ещё есть люди в лодочном лагере… – Мара безнадёжно вздыхает. – Лис, мне нужна твоя помощь. Может быть, я не смогу спасти всех, но надо попытаться помочь хотя бы тем, кому помочь ещё можно. Их надо посадить на корабли и…

Мара умолкает.

– И что потом? – требовательно спрашивает Лис. – Что ты собираешься делать потом? Пустишь их в плавание по океану, пока не утонут?

– Нет, – отвечает Мара, поднимая с пола книгу о Гренландии и прижимая её к груди. – На самом севере планеты есть суша. Я точно знаю. О ней говорится в этой книге. Суша, которая называется Страна людей. И я хочу добраться до неё. Взять всех рабов, древогнёздов, беженцев… – всех, сколько поместится на корабли. Но, Лис, на самом деле это должна сделать не я, а люди Нового Мира! Если они не желают принять беженцев к себе, то могли бы, по крайней мере, отыскать возвышенные участки суши, которые ещё сохранились на Земле, дать нам корабли и помочь найти безопасное место для жизни. Почему вы не сделаете этого?! Ведь вам эти земли всё равно не нужны. Вам и тут неплохо – удобно и безопасно, и поэтому наплевать на всех остальных!

Наступает неловкое молчание. Лис глядит в сторону, в пол; упавшая рыжая чёлка почти полностью закрывает его лицо.

– А почему тебя это так волнует? – спрашивает он наконец.

– Посмотри на меня, – требует Мара.

Он морщится, но всё же поднимает голову. И снова морщится под её горящим взглядом. Но она, не отрываясь, смотрит ему прямо в глаза.

– Меня это волнует потому, – её голос дрожит от гнева, – что я одна из них. Я сама беженка.

Он вздрагивает и краснеет.

– А ещё потому, что я потеряла свою семью и друзей, – горько добавляет она.

– Да, конечно, бормочет он, смущённо моргая.

Мара чувствует, как он одним быстрым взглядом охватывает её тощую фигуру, бледную кожу, скуластое лицо и шрам на щеке. Она вспыхивает от обиды и унижения: сейчас он смотрит на неё совсем по-другому, по-новому, словно оценивает. Встретившись с её негодующим взглядом, Лис поспешно отводит глаза.

– Наверное, я представлял себе беженцев несколько иначе… Ты тоже другая. Ты не похожа ни на кого из моих знакомых, но всё-таки у нас с тобой много общего… То есть, ты не… не… – он сбивается, ему неловко произнести вслух то, что вертится у него на языке.

– Не что? Не глупая? Не грязная? Не выродок? Просто бездомная девчонка? – Мара кипит от гнева.

Но тут она вдруг вспоминает, как добрая и умная Бруми-ло презирала водяную шпану, и гнев её как рукой снимает. А ещё ей становится ужасно страшно, что теперь Лис не захочет иметь с ней дела. Теперь он знает, что она, Мара, – одна из тех, кого его мир даже не считает полноценными людьми, заслуживающими сострадания, заботы или права на собственную жизнь.

– Извини, – густо краснея, говорит Лис. – Ты совсем не такая. Я думаю, что ты… удивительная.

– Правда? – Мара облегчённо вздыхает, потом усмехается. – В лодочном лагере, да, впрочем, и в Нижнем Мире тоже, я была довольно-таки грязной. И глупой, – добавляет она дрогнувшим голосом.

Лис нерешительно дотрагивается до её руки. Мара вздрагивает от его прикосновения как от электрического заряда.

– Слушай дальше, – говорит она. Его рука волнует и одновременно придаёт ей сил.

Мара рассказывает ему окончание своей истории: легенду про Лицо на Камне и статую Тэнью, которая так похожа на Мару, что у них даже шрамы совпадают; про трещину на зеркальце в бабушкиной шкатулке. В заключение она перечисляет ему символы, встречающиеся повсюду в старом городе, которые древогнёзды считают частью Предсказания.

– Они говорят, что когда все символы сойдутся воедино, Предсказание сбудется, и они обретут свободу. Лицо на Камне поведёт их за собой к землям, которые станут их новой родиной. И они в это верят. Они верят, что их поведу я, – тихо заканчивает Мара, морща лоб. – Сама я в это не верю, но почему-то стараюсь не обмануть их ожидания, потому что… потому что… – Она ненадолго задумывается. – Потому что мне больше не для чего жить.

Лис смотрит на неё как зачарованный.

– Ты поможешь мне? – жалобно спрашивает она.

Лис обхватывает голову руками. Чёлка снова падает на лицо, но на этот раз Мара по-прежнему видит его глаза. Он, не отрываясь, смотрит на неё, и Мара снова ощущает то же знакомое чувство, то же притяжение, что уже испытала когда-то в далёком электронном мире. Робко, взволнованно, она проводит ладонью по его волосам.

– Помоги мне, – просит она. – И тогда, может быть, я смогу помочь тебе.

Его лицо становится жёстким.

– Я помогу тебе, Мара. Но чем ты можешь помочь мне? И зачем тебе это нужно?

Мара не знает ответа на этот вопрос. Но она твёрдо уверена что может и хочет помочь Лису.

Жучки в Нью-Мунго

Ещё темно. Из-под полуприкрытых век Мара следит, как из какого-то невидимого окна в комнату лениво просачивается свет – словно встаёт солнце. На самом деле окон здесь нет, только волнистые стены. Лис всё ещё спит, и лицо его сейчас кажется по-детски мягким и спокойным.

Маре до сих пор не верится, что она нашла его. Внимательно, словно пытаясь запомнить навеки, она разглядывает черты его лица, которые только теперь увидела по-настоящему. Тут он зевает и почти сразу же просыпается. В первый момент Лис смотрит на неё растерянно и изумлённо, и Маре вдруг становится неловко лежать рядом с человеком, с которым она практически незнакома.

– Есть хочу, умираю, – сообщает он с улыбкой. Потом вскакивает и приносит графин с соком и миску, полную лёгких, словно наполненных воздухом, булочек Мара с наслаждением глотает булочки. Лис задумчиво тянет сок, поглядывая на Мару и, судя по всему, размышляя, что ему делать с этой странной девчонкой, которая выпала из Сети, чтобы приземлиться прямо посреди его жизни.

– А твои родители? – интересуется Мара, чтобы разрядить молчание. – Где они?

За всё время их долгого разговора Лис ни словом не упомянул о своих родителях.

– Они возглавляют группу, которая вводит в строй новые города, и поэтому очень редко бывают дома. Но мы почти каждый день видимся в Ноо. – Лис хмурится, прожёвывает кусок булочки. – Есть ещё родственники в Нью-Тексако. Из бабушек-дедушек только Каледон, остальные умерли. – Он вздыхает. – Мне всегда казалось, что я не такой, как все. Они живут сегодняшним днём, а меня вечно тянет в прошлое. Может, это оттого, что моей бабушкой должна была стать та старуха из древогнёздов. Может, погибший мир мне ближе. Да нет, – восклицает он тут же. – Я любил свою бабушку. Только она обо мне и заботилась, всегда была со мной. И я не верю, что она знала про все эти ужасы. Не могу поверить…

Он швыряет недоеденную булку на пол и закрывает лицо руками. Мара переживает его отчаяние как своё собственное.

– Но твоей вины во всём этом точно нет, – говорит она. – Ты же не знал.

– Но теперь-то знаю! И, если я ничего не предприму, то стану соучастником! – кипятится Лис. – Жестокость Каледона станет моей жестокостью. Начиная с этого самого момента, всю свою жизнь я тоже буду виноватым!

– Не будешь, если поможешь мне спасти всех, кого получится.

– Я помогу. Я сделаю всё что угодно, чтобы помочь тебе. Но, даже если мы освободим всех рабов и беженцев, мой мир не изменится. Он останется таким же жестоким. Как же я буду здесь жить, день за днём, ненавидя всё вокруг?! Да я самого себя возненавижу, если останусь жить в мире, построенном на чужих страданиях!

Марино сердце замирает. На такое она и надеяться не смела. Внезапно мрачное беспросветное будущее озаряется яркими красками, как будто солнце пробилось наконец через нависшие тучи.

– А ты не оставайся. Поедем со мной!

Он не отвечает.

Мара торопливо открывает книгу про Гренландию, лихорадочно листает страницы в поисках карты.

– Смотри! Вот она, суша. Я уверена, что горы освободились ото льда во время глобального потепления. Мы легко до них доберёмся на крепких грузовых кораблях.

Лис рассматривает карту, тяжело вздыхает и откладывает книгу в сторону.

– Ты должен поехать со мной! – бормочет Мара. – Теперь, когда мы нашли друг друга. Ты должен!

Лис отворачивается.

– Но я не могу, – убито отвечает он.

Мара смотрит на него растерянно, недоумённо.

– Но почему?! Ты же не можешь остаться здесь. Ведь ты ненавидишь этот мир, ты сам сказал. А вместе мы создадим другой мир, гораздо лучше этого, такой, которым ты будешь гордиться вместо того, чтобы стыдиться. Разве ты не хочешь такого будущего?

Лис по-прежнему молчит, только смотрит на неё с несчастным видом.

– Это из-за твоей семьи? Ты не хочешь их бросать? Конечно, я тебя прекрасно понимаю, но ты же сам сказал, что вы почти не видитесь. – Мара чуть не плачет. – Что ты будешь здесь делать? Зачем тебе этот мир? Если Каледон смог выгнать Кэндлриггс, значит, он способен на всё. А вдруг он и тебя выгонит, если решит, что ты его враг?

Лис вскакивает на ноги и принимается метаться по комнате.

– О чём ты думаешь? – умоляюще спрашивает Мара. Его молчание невыносимо.

Наконец Лис останавливается напротив Мары.

– Я думаю о том, что плохой ли, хороший ли, но этот мир – мой. И я не могу просто взять и бросить его, потому что тогда я стану таким же, как мой дед, который бросил свой старый мир ради нового. Ты ведь винишь его именно за это. А я хочу узнать прошлое, Мара. Хочу понять, что произошло на самом деле, как и почему. И только после этого я, может быть, смогу начать менять будущее.

– Ты изменишь будущее прямо сейчас, если поможешь мне спасти людей, – настаивает Мара. – Ничего другого от тебя не требуется.

– Нет, требуется! – возражает Лис. – Потому что иначе этот город останется таким же, какой он есть, – испорченным, прогнившим до основания. А все остальные небесные города?! Разве они отличаются от этого? В них что, не используют рабский труд? Или они не окружены стенами?

– Но что ты можешь поделать? – восклицает Мара. – Ведь эти города так далеко!

Лис присаживается около неё.

– Кэндлриггс сказала, что в Новом Мире было множество хороших людей, которые поддержали бы её, если бы не боялись. Я верю, что это правда. Хочу верить…

Лис берёт Мару за руку.

– Мне хочется быть рядом с тобой. Но я – единственный, кто может продолжить борьбу Кэндлриггс. Ты уже борешься за справедливость, Мара, а моя борьба ещё только начинается, и мне, возможно, будет гораздо сложнее, потому что мне придётся бороться со своими друзьями и знакомыми, с собственной семьёй. Представляешь, каково мне будет?

Маре страшно даже думать об этом.

– Я очень хочу уехать вместе с тобой, но, если я так поступлю… – Лис порывисто вздыхает, – меня всю оставшуюся жизнь будут преследовать мысли о моем мире и о том, что я для него не сделал.

Он тоже чуть не плачет. Мара крепко обнимает его, чувствуя себя ужасно несчастной. Но она не спорит; она понимает, что Лис прав. Ей и самой никогда не избавиться от призраков собственного мира.

– Но как ты сумеешь поднять восстание в одиночку? – спрашивает она сквозь слёзы. – Когда Каледон узнает, тебя посадят под замок… или ещё что-нибудь с тобой сделают. Это же невозможно!

– Нет, возможно! – Лис сосредоточенно морщит лоб. – Каледон ничего мне не сделает, потому что к тому времени меня уже здесь не будет. Когда вы сбежите, я спущусь в развалины погибшего мира, захватив с собой мобильный видеофон. Больше мне ничего не нужно. Он работает от спутника связи, поэтому с него можно выходить в Ноо откуда угодно. Мне не понадобится убегать в другой город; мне вообще никуда не понадобится убегать. Весь Новый Мир каждый день встречается в Ноо. Там-то я и свяжусь с людьми, попытаюсь им всё объяснить, найти поддержку. Меня не поймают – я знаю, как этого избежать; я буду хитрым и осторожным, как лис.

Он слабо улыбается.

– Я буду прятаться среди развалин, а у Лиса имеются свои потайные местечки и в Ноо. Ты же знаешь, как он умеет скрываться и как быстро бегает. Они меня никогда не обнаружат. А потом, когда-нибудь… – Его лицо становится серьёзным. – Когда всё будет готово, я вернусь и подниму восстание, такое, о каком мечтала Кэндлриггс, и постараюсь сделать этот мир лучше.

Чтобы не расплакаться, Мара до боли закусывает нижнюю губу. Он останется один, в Нижнем Мире, вместо того, чтобы бежать вместе с ней. Они ведь только встретились, неужели им придется сразу же расстаться?! Она не выдержит этой боли, боли новой разлуки. И пусть Лис знает об этом, пусть он поймёт, что им ни в коем случае нельзя расставаться!

Но вместо этого Мара говорит совсем о другом.

– Если ты отыщешь Кэндлриггс, – едва слышно произносит девочка, – она тебе поможет. Это так странно… как будто ты и вправду её внук…

Лис кивает, горестно глядя на Мару, и крепко сжимает её руку. Его сердце тоже разрывается от боли. Мара слышит, как он глубоко вздыхает, пытаясь сдержать свои чувства так же, как это делает она.

– Ну, хорошо, – говорит он наконец. – Сейчас тебе нужно найти своих друзей. И добыть корабли. Это самое главное. Значит, этим и займёмся.

Мара понуро кивает. Ей вдруг вспоминается девиз дня, переделанный хакерами.

– Ладно, – соглашается она. – Займёмся. Станем жучками в Нью-Мунго.

* * *

В первую очередь, считает Лис, надо нейтрализовать городскую охрану. Если это не удастся, тогда и план осуществить невозможно.

– Здесь такая мощная охрана, что вам с рабами ни за что не выбраться за пределы города. У вас просто не будет такой возможности.

– Я понимаю. Но как мы нейтрализуем охрану? – переживает Мара. – Я думала и думала, но так ничего и не придумала.

Лис бросает на неё хитрый взгляд из-под спутанной челки.

– Ты знаешь способ? – догадывается Мара.

Он с улыбкой надевает видеофон.

* * *

Главную угрозу, по словам Лиса, представляют тайные агенты. Они ходят среди обычных жителей Нью-Мунго, ничем не выделяясь из толпы, и следят, чтобы никакие злоумышленники или просто хулиганы не нарушали установленных порядков. Время от времени кое-кто из горожан бесследно исчезает, но принято считать, что человек этот просто переехал в другой город на новую работу, хотя на самом деле его увозят с собой агенты. А если окружающие и догадываются о том, что произошло, многие думают, что человека забрали за дело – наверное, он действительно совершил какое-нибудь преступление, угрожающее всему Новому Миру…

Узнать агентов практически невозможно, объясняет Лис, они выглядят и ведут себя, как обычные горожане. И они – повсюду.

Дол может быть агентом, думает Мара. И Тони Рекс – запросто.

– Может, ты тоже агент. – Лис кидает на неё молниеносный взгляд. – И должна заманить в ловушку жучка, чей дедушка – сам Каледон.

– А ты можешь быть агентом, который хочет поймать меня, – парирует Мара.

Лис смеётся. Лицо его раскраснелось, глаза сияют; он готовится нырнуть в Ноо-пространство. Мара даже приблизительно не догадывается, что он собирается там делать. И тут Лис сжимает её руку.

– Мне кажется, я мечтал об этой возможности всю свою жизнь, – говорит он хриплым от волнения голосом.