Текст книги "Водный Мир"

Автор книги: Джулия Бертанья

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

Потерянный мир

Розмари ставит перед Марой миску с мутной и зеленоватой жидкостью, и девочка издает страдальческий стон. Она постоянно голодна, но с трудом глотает еду, которую готовит мать.

– Видеть этот капустный суп больше не могу! Не есть бы его никогда в жизни…

– Вонючий суп, – соглашается Кори, жадно уплетая за обе щеки.

Последний месяц они питаются только яйцами, капустным супом и картофельным хлебом. Иногда случается немного молока или творога, но вообще овцы и козы доятся из рук вон плохо, – они тоже устали стоять в темном хлеву и жевать прелую солому и сено вместо того, чтобы пастись на зеленой травке. Зерна почти не осталось, а законсервированные мамой фрукты и овощи давным-давно съедены. Если шторм не закончится в самом скором времени, им придется забивать бесценных домашних животных; но и это спасет от голода лишь ненадолго, поскольку животных очень мало.

Каждый вечер перед сном Мара рассказывает братику сказку. Кори всегда просит про трех поросят или про Джека – победителя великанов. Вот и сегодня, внимательно выслушав сказку, он трогает рукой стену, у которой стоит его кроватка.

– У нас домик из кирпичей, – говорит он. – Нам не страшен серый волк, правда?

Сказка необходима ему, чтобы не бояться, чтобы спокойно заснуть. Он снова стал вести себя как маленький, куда младше своих шести лет, – так ему легче выдерживать страшное волчье завывание бури, ее свирепые удары в стены дома. А Мара, наоборот, чувствует себя внезапно повзрослевшей.

Уложив Кори, она спускается к родителям. Сейчас тепло и без огня, но они привычно садятся вокруг пустого камина и, чтобы скоротать вечер, тоже начинают рассказывать друг-другу разные истории. Иногда у Мары возникает странное чувство, будто какая-то ее часть уже находится в будущем и с болью вспоминает эту далекую, полузабытую и оттого такую милую сцену.

Сегодня Розмари рассказывает историю о Всемирном потопе и Ноевом ковчеге. Это древняя легенда, выбитая на каменных стенах церкви. После последнего – их собственного – Великого потопа большинство людей отошло от старой религии, и церковь стоит заброшенная. Но чудесные легенды, питавшие эту религию, по-прежнему живы и передаются из поколения в поколение; их часто рассказывают друг другу в такие вот долгие штормовые вечера.

Закончив рассказ, Розмари бросает неуверенный взгляд на дочь.

– Кажется, наши собственные ковчеги уже стоят в полной готовности на вершине холма, – говорит она Коллу. – Куда мы в них поплывем?

Теперь и отец смотрит на Мару.

– Как только наступит затишье, в церкви состоится собрание, – отвечает он. – Тэйн созывает всех жителей острова.

– Неужели он выходил из дома во время бури? – беспокоится Розмари.

– Он выбрал момент, когда было поспокойнее, и обошел деревню и фермы…

– И что будет потом? – шепотом спрашивает Мара. Она боится услышать ответ.

Колл отвечает уклончиво.

– Я обсудил с Тэйном твой рассказ, Мара. Он считает, что ты сможешь нам помочь. Расскажи еще раз, что ты узнала.

– Как Мара может нам помочь? – удивляется Розмари. – Она же еще ребенок!

– Вовсе нет, – возмущается Мара.

Она вновь, слово в слово, повторяет свой рассказ о Новом Мире, который находится в киберпространстве, далеко за пределами Сети. Когда она умолкает, мать вздыхает с улыбкой.

– Это же просто сказка, Марабэлл. Это всё не по правде Я слышала рассказы Тэйна о Новом Мире, но это лишь легенда, миф, несбыточные мечты… – Розмари с пониманием смотрит на дочь. – Можешь мне, конечно, не верить, но я очень хорошо помню, что значит быть пятнадцатилетней. Тебя переполняют мечты, а реальная действительность только мешает жить.

– Больше я не дам хлебу пригореть, – с улыбкой обещает Мара. – Но это – правдивая мечта. Ты сама в этом убедишься, когда я покажу то, что обнаружила.

Она мчится к себе в комнату и хватает кибервиз. Затем, забравшись на стул, снимает со шкафа старый запыленный ноутбук. Главное, вспомнить, как подсоединить его к кибервизу, Прошлой зимой она это уже делала.

– Где ты откопала эту рухлядь? – смеется Колл, с изумлением глядя на компьютер в руках дочери.

– Что ты собираешься с ним делать? – интересуется Розмари.

– Невозможное! – Мара хмыкает, торопливо распутывая провода.

Как и прочие жители Винга, ее родители никогда не пользуются старинной техникой, которая когда-то была так распространена во всём мире. Они удивленно переглядываются и качают головами, глядя, как Мара ловко подсоединяет ноутбук к кибервизу. Потом она берет в руки шар, и он оживает. Мара вводит команды – старый компьютер откликается медленно и неохотно. Маре странно и неудобно нажимать клавиши на его большой плоской клавиатуре, но она знает, что это машина надежная. Сосредоточенно хмурясь, она надевает очки и входит в Сеть. Ловко перескакивает с сайта на сайт, следуя длинной извилистой тропинкой, которая прошлой ночью привела ее к сайту, запрятанному под одной из обрушившихся башен. Ее поиски длились много недель, она обошла множество киберсвалок и развалин, прежде чем нашла то, что искала.

То самое необходимое доказательство существования Нового Мира.

Колл и Розмари внимательно следят за тем, как Мара просматривает сводки новостей времен начала эпохи штормов. На экране мелькают бури, наводнения, ужасные картины упадка и разрушения. Сегодня эти кадры потрясают Мару ничуть не менее сильно, чем прошлой ночью, когда она увидела их впервые. Конечно, все это случилось давным-давно, задолго до ее рождения, и где-то очень далеко. Но сейчас практически то же самое происходит у порога ее собственного дома. Она не может отвернуться, сделать вид, будто ее это не касается. Наоборот, она хочет знать.

Родители тихонько переговариваются между собой, а Мара, затаив дыхание, читает текст, возникший в нижней части экрана, – последнюю сводку в Сети. Прошлой ночью Мара была так взволнована, что не заметила этого сообщения. Но сейчас она потрясена.

Картинка над текстом показывает скопление гигантских башен, вздымающихся из воды на месте затонувшего старого города. Из верхушки центральной башни произрастает розетка хитроумных креплений, разветвляющаяся паутина, которая соединяет все башни сложным переплетающимся узором. Крепкие корни, уходящие сквозь дно глубоко в темную кору, поддерживают башни снизу.

Родители ошеломленно рассматривают эту колоссальную конструкцию, возникшую посреди океана, – огромный небесный город.

– Невозможно, – бормочет Колл. – Он не устоит против ветра. Он не уцелеет в бурю…

Мара потерянно смотрит на отца.

– Сигнал SOS, – шепчет она – Ты видишь?

– Это было давно, Мара, – говорит мать. – Не думай об этом.

– Но…

Но родители не отрывают взгляда от изображения на экране. Мара вводит вопрос отца в компьютер, и ноутбук послушно выдает полную информацию о небесном городе «Одна из прочнейших конструкций, разработанная на основе природных технологий, верх инженерной мысли, – читает Розмари. – Небесные города Нового Мира выдержат любой, самый яростный удар стихии. Крепкие опоры, утопленные глубоко в океанское дно, и чрезвычайно мощные геомагниты надежно привязывают города к земной коре. Города построены из прочного и одновременно гибкого титаномера – практически не поддающегося разрушению нового вещества, недавно обнаруженного под океанским дном…»

– Розмари удивленно поднимает голову. – Неужели там действительно можно жить? Поверить не могу…

– Там живут тысячи людей, – отвечает Мара и внезапно оборачивается к окну. Кажется, где-то вдали бьет колокол, но сквозь яростный вой бури ничего не разобрать. – Что это?

Родители, не отвечая, зачарованно смотрят на экран.

– Где эти города Нового Мира? – спрашивает наконец Колл – Далеко от нас?

Мара вызывает изображение карты Мира. Небесные города, точно созвездия, разбросаны по всей планете.

– Я не очень хорошо представляю, где наш остров, – признается она, смущенная собственным невежеством.

– Северная Атлантика, – подсказывает Колл, – Это должно быть где-то здесь. – Он морщит лоб, – Но на этой карте совсем другое название… – Он вглядывается, затем досадливо отстраняется. – Евроморе какое-то…

Евроморе! Киберлис говорил о нём! Нью-Мунго в Евроморе. Мара следит за тем, как отец увеличивает изображение.

– Мы где-то здесь, как думаешь? – он обводит пальцем место на карте.

– Вроде, да, – кивает Розмари.

Винг и окружающие его островки не отмечены на карте даже точками, но прямо к югу от того места, где они должны находиться, сияет звезда.

– Нью-Мунго, – читает Розмари подпись.

Мара издает восторженный вопль. Родители испуганно вскидывают головы.

– Это оно! – кричит Мара. – Нью-Мунго. Я… я уже слышала это название.

Почему-то ей не хочется рассказывать им про лиса. Пусть он принадлежит только ей одной.

Розмари откидывается на спинку стула.

– Эго безумие. О чем я только думаю?! Поверить в сказку о Новом Мире! Ничего, вот переживем шторм, а потом переселимся повыше на гору.

– Куда именно? – нетерпеливо спрашивает Колл. – Переселяться больше некуда. Там нет домов. И это совсем не похоже на сказку. Всё научно обосновано…

Розмари упрямо мотает головой.

– Наша родина здесь. И, если потребуется, мы перенесем наверх, по камушку, весь наш дом. Летом переберемся как можно выше. Вода не сможет подняться так высоко.

Снаружи возмущенно взрёвывает океан. Они ждут, когда этот рев станет тише, сменится обычным наступающим и отступающим шумом волн. Но рев всё нарастает, превращаясь в оглушительный грохот, от которого дрожат толстые каменные стены.

Охнув, Розмари встает и крепко, так, что белеют костяшки пальцев, стискивает руки.

Мара тоже поднимается и обнимает мать, а Колл угрожающе смотрит на запертую дверь, словно надеется взглядом отпугнуть любую волну, которая посмеет ее коснуться. Но на самом деле они могут лишь ждать и надеяться, что ужасный рев стихнет.

Время тянется бесконечно медленно, и наконец грохот идет на убыль Зато теперь становятся слышны громкие удары в дверь и голоса, пытающиеся перекричать вой ветра.

Колл кидается отодвигать тяжелые деревянные брусья, запирающие дверь. Как только она распахивается, в дом врываются испуганные, дрожащие, насквозь промокшие люди. Мгновением позже Мара узнает их – это соседи из дома, расположенного чуть ниже по склону холма. Дети – мальчик и девочка – смотрят на нее широко распахнутыми от страха глазами, на лица им падают мокрые пряди волос. Звон колоколов теперь звучит более отчетливо.

– Рут! – восклицает Розмари, хватая соседку за руки.

– Его больше нет, – всхлипывает Рут. – Нашего дома. Море…

– Нам еще повезло, что успели выбраться. Многие, наверное, не успели, – перебивает Квинн, ее муж. Он говорит глухо, монотонно, безо всякого выражения, еще не до конца осознав весь ужас случившегося. – Огромная волна… Никогда не видал такой, никогда!

– Гейл! – охает Мара. – Роуэн! И Тэйн, и… все… – она зажимает рот ладонью, словно это поможет остановить ужасные мысли, не даст им вырваться на волю.

– Нет! – Рут хватает за руку Колла, который рванулся было к двери, чтобы бежать на помощь. – Слишком поздно. Они или спаслись, или погибли. Ты попусту рискуешь жизнью. Дом Тэйна стоит достаточно высоко, а многие деревенские укрылись в церкви. Наверное, Кейт и Алекс с детьми тоже там…

Церковь находится высоко на холме, прямо над деревней. Там должно быть безопасно, думает Мара, надеясь, что друзья успели туда добраться.

Рут тяжело опирается на стул и, прижимая ладонь ко рту, тихонько всхлипывает. Квинн непонимающим взглядом смотрит то на мокрых перепуганных детей, то на беременную жену.

– Посиди, Рут, – просит Розмари, помогая соседке сесть. – Я займусь детьми. Всё будет хорошо.

Хмурая и суровая Розмари отправляет дочь на кухню разогревать суп, а сама торопливо ищет сухую одежду для нежданных гостей. Мара слышит, как мама успокаивает напуганных ребятишек; таким тоном она обычно разговаривает с Кори, когда тот капризничает. Отец тем временем переговаривается с Квинном и Рут, но так тихо, что Мара, как ни напрягает слух, не может разобрать ни слова.

После тот, как дети переодеты, накормлены горячим супом и уложены в постель, наспех сооруженную на полу в спальне у Кори, взрослые собираются вокруг компьютера. На экране по-прежнему сияет звезда Нью-Мунго. Колл рассказывает соседям об открытии Мары, и выражение отчаяния на их лицах сменяется робкой надеждой. Все долго сидят перед старым компьютером, глядя на мерцающую звезду.

Розмари, закусив губу, качает головой.

– Я просто не могу в это поверить, – говорит она, – но понимаю, что это наша единственная надежда.

Колл крепко сжимает руку дочери.

– Если это действительно так, если Новый Мир и вправду существует, то надо подумать, как туда добраться, – пока еще есть время.

* * *

Позже, когда все остальные уже забылись тяжелым сном. Мара снова включает кибервиз. Со скоростью света она мчится сквозь электронную вселенную. Она пересекает нити Сети, пробирается через разлагающиеся обломки, горы мусора, поваленные башни, лихорадочно просматривая последние сводки новостей на всех сайтах, до которых только может добраться. Лишь с наступлением рассвета она, отчаявшись, срывает очки и кидает шар и палочку на пол.

Как же так?! Как она могла?! Провести в Сети пол-жизни и не увидеть очевидного! Как могла она не заметить этих отчаянных криков о помощи, рассыпанных повсюду среди развалин и мусорных гор? Для нее это была площадка для игр, и только; она была слишком поглощена выдуманными опасностями и приключениями и не понимала того, что следовало осознать с самого начала.

Сеть – не игрушка, не живописная детская площадка. Это погибший мир. Мир мертвых. Он висит в киберпространстве подобно паутине, древний, изломанный – призрак информационной сети, «натянутой» между космическими спутниками, которые по-прежнему кружат на орбите затопленной Земли.

Это электронное кладбище.

Новостные сайты не действуют уже больше полувека. Все они заканчиваются призывом SOS – последней отчаянной мольбой тонущего мира, навсегда запутавшейся в нитях Сети.

Как я могла быть такой слепой! – поражается Мара. Именно в этой слепоте Тэйн обвиняет жителей Винга, когда они, окруженные поднимающимся морем, отказываются видеть то, что происходит у них прямо перед глазами.

Мара вдруг вспоминает, как пыталась объяснить ей что-то бабушка Мэри, – тогда, давным-давно, когда она случайно нашла кибервиз в дальнем углу буфета. Но Мара, взволнованная находкой, не слушала – в тот момент ее гораздо больше интересовал таинственный язык, который заставляет кибервиз работать. Только сейчас она поняла, о чём толковала бабушка: Сеть мертва.

Но теперь она это знает. У нее открылись глаза, она видит мир. И почти уверена – что-то ждет ее впереди. Новый Мир, райская обитель, вознесенная высоко над морем. Будущее.

Мара берет в руки шкатулку Тэйна – коробочку, которую он вырезал в те давние времена, когда на Винге еще росли деревья, для девочки, обладавшей удивительным благородством, для девочки, которая была так похожа на нее, Мару. Мара раскрывает шкатулку и смотрится в треснувшее зеркальце. В глядящем на нее отражении она не замечает никакого благородства – на нее испуганно взирают глаза маленькой девочки, которой страшно даже подумать о том, что будет с ней дальше.

Планета побеждает

Лето 2100

Ранним утром следующего дня Мару будит унылый перезвон церковного колокола. Откинув одеяла, она бежит вниз. Снаружи наконец-то затишье – подернутые голубой дымкой море и небо спокойны. Но Мара замирает на пороге, потрясенная открывшейся ей картиной.

Всё, что осталось от Винга, – это верхушка главного холма. Фермы, расположенные на возвышении, и верхняя часть деревни уцелели, но ниже – только океан. И ничего больше. Лишь кое-где торчат из воды крылья ветряных мельниц.

Невозможное стало реальностью. Соседних островов больше нет, как будто никогда и не было. Поздно ждать чуда. Море поглотило все острова и большую часть Винга.

– Мы опоздали, Мара, – тяжело говорит отец у нее за спиной.

Вне себя от ярости Мара сбегает к морю, и, преодолевая сопротивление волн, по пояс в воде, бредет к красной телефонной будке у горбатого мостика. Она просовывает руку в окошко, давно лишившееся стекла, и набирает на диске три девятки – номер Службы спасения. Она сама не знает, зачем это делает, кого зовет. Кто может ей ответить? Конечно, никто.

Этого не может быть, всхлипывает Мара в телефонную трубку, молчащую не один десяток лет. Нет, никто ей не ответит. Некому!

* * *

Мара с раскрасневшимся лицом стоит на каменном алтаре крошечной церкви Винга. Вокруг толпятся жители острова.

– Новый Мир существует, – настаивает она. – Там есть настоящие города, прекрасные города высоко над океаном. Всё так, как я говорю. У меня есть доказательство, честное слово. И это наша последняя надежда. Что еще мы можем поделать?

– Может, она и права, – высказывается кто-то в дальних рядах. – Может, там и вправду есть города. Но даже если они и есть, всё равно нас туда не пустят – целый остров!

– Но их ведь для того и построили, чтобы принимать тех, кто спасся от потопа, – возражает Мара.

– Возможно, море еще отступит, – неуверенно предполагает Кейт, мать Гейл и Роуэна. – Не может же оно всё время подниматься. Мне кажется, безопаснее будет остаться. Лучше привычные опасности, чем полная неизвестность.

– Слишком поздно, мам, – говорит Роуэн. – Пора нам это понять.

Мара смотрит на стоящую рядом с братом Гейл. Та ободряюще улыбается в ответ. Губы у девочки дрожат.

Несколько часов назад Мара прибежала к церкви, задыхаясь от ужаса, опасаясь, что ее друзей может там не оказаться. На месте их улицы теперь плескалось море; дом был затоплен по самую крышу. Но сами они, к счастью, успели укрыться на вершине холма.

Удары колокола заставили людей выбраться из заколоченных домов и сойтись в старой церкви. Они переговариваются потрясенными, дрожащими голосами, сообщают друг другу о тех, кто не спасся, о домах, смытых мощной волной.

Потом отец подталкивает Мару вперед, и вот она уже стоит на алтаре, рассказывает сгрудившимся вокруг нее людям о Новом Мире, о том, что она обнаружила на старом сайте. Всё это время она ощущает на себе взгляды Гейл и Роуэна – две пары изумленных ярко-голубых глаз.

Она рассказала всё, что знала; теперь остальные должны принять какое-то решение. Все спорят, кричат, каждый вслух высказывает свои мысли и опасения. В церкви поднимается такой гвалт, что Мара уже не понимает, соглашается с ней большинство или нет. В конце концов Тэйн подходит к древнему – почти такому же древнему, как сама церковь, – покрытому толстым слоем пыли органу. Он откидывает крышку и со всей силы ударяет кулаком по клавишам. Вместе с клубами пыли церковь заполоняет ужасный надтреснутый вой, и от неожиданности все смолкают.

– Вспомните, кто эта девочка! – гремит Тэйн. – Вспомните, кто ее бабушка; та самая Мэри Бэлл, чьи дальновидность и мужество помогли нашему острову выжить в такие времена, когда это казалось невозможным.

По церкви проносится одобрительный гул. Старики помнят.

Густо покраснев, Мара бросает смущенный взгляд на мать. У той какое-то странное выражение лица – Мара ожидала совсем иного. Внезапно Розмари начинает проталкиваться сквозь толпу и влезает на алтарь рядом с дочерью.

– Все вы знаете, что моя мать была чрезвычайно смелой и решительной женщиной. – Розмари слегка задыхается, словно только что взбежала вверх по лестнице, но ее чистый голос звонко разносится по церкви. – Она сделала для нашего острова очень много. она дала нам будущее. – Розмари умолкает на миг, затем с гордостью смотрит на Мару. – Моя дочь очень похожа на мою мать, – заявляет она. – Вы должны поверить ей.

Мара удивленно поворачивается к матери.

– Ты веришь в Новый Мир?!

– Я верю в тебя, – отвечает та.

Старый Тэйн пожимает Розмари руку.

– Кажется, это их убедило, – бормочет он, внимательно всматриваясь в лица притихших людей. – Сейчас будем голосовать.

* * *

Всё решено. Через два дня они отправляются на поиски Нового Мира. Надо делать это не мешкая, пока летнее море спокойно, пока не налетел очередной шторм. Но погода непредсказуема, и никто не может гарантировать, что буря не застигнет их в пути, что они в целости и сохранности доберутся до Нью-Мунго, – если вообще доберутся.

Каждый со страхом думает, хватит ли у местных рыбаков опыта и навыков, чтобы пересечь океан, – ведь они всегда ловили рыбу только у самых берегов Винга. Путешествие может занять целую неделю. Хватит ли в тесных рыбачьих лодчонках места для необходимого количества еды и воды? Все только и говорят, что о морском путешествии, а о том, что будет после, и словом не обмолвятся – потому что никто даже представить себе не может, какой будет их жизнь в Новом Мире, в городе, парящем высоко над океаном.

Последний день на острове похож на сон. Завтра они отправятся в опасное путешествие в поисках будущего, но сегодня все как ни в чём не бывало занимаются повседневными делами – ухаживают за животными, заготавливают торф, стряпают… Они просто не знают, чем еще заняться, думает Мара. Она и сама не знает, и потому идет к Гейл и Роуэну. Втроем они залезают на самую вершину холма, туда, где стоит круг древних камней, и, усевшись на валун, глядят на бескрайнее море. Они и раньше любили бывать здесь – летом, белыми северными ночами, когда небо не темнеет до самого расcвета, сохраняя необычный, бледно-голубой цвет – цвет незабудок, еще совсем недавно покрывавших поле ветряных мельниц, на месте которого теперь плещутся волны.

Но смотреть на пустынный океан слишком тяжело.

По пути домой Гейл без умолку трещит, на ходу сочиняя необыкновенную, удивительную историю о том, как они будут жить дальше, но Мара и Роуэн помалкивают, глядя по сторонам и мысленно прощаясь с каждым камнем, с каждой травинкой, с каждым цветком, которые пока еще целы.

– Что ты возьмешь с собой? – спрашивает Гейл. – у меня почти ничего не осталось, ни одного наряда из тех, что я нашила за зиму. Мара, может, ты одолжишь мне какую-нибудь приличную одежку для Нового Мира?

Роуэн возмущенно качает головой, но Мара смеется, довольная, что легкомысленная болтовня подруги хоть немного развеяла ее мрачное настроение. Только Гейл может волноваться о нарядах в такой момент.

– Хм-м, – задумчиво тянет Мара. – Одежда, которую удобно перевозить и которая не помнется в давке, когда тридцать человек набьются в рыбачью лодку…

– Это же очень важно, – не унимается Гейл. – Представляешь, что будет, если мы явимся в этот прекрасный новый город оборванными, словно неуклюжая деревенщина?!

Внезапно на глаза ее наворачиваются слезы; она тщетно пытается сдержать рыдания. Мара обнимает подругу. Она знает: Гейл вовсе не легкомысленная дурочка; с помощью болтовни она просто пытается не думать об обрушившемся на них несчастье.

– Пойдем, – сурово говорит Роуэн, придерживая сестру за плечи. – Увидимся завтра, Мара.

– Да, – отвечает Мара, хотя ей с трудом верится, что это завтра когда-нибудь наступит. Она смотрит, как ее друзья поднимаются к церкви, в которой теперь живут, а потом поворачивается и бежит домой.

Подойдя к дому, Мара видит, что мама выпалывает овощные грядки – она до последней минуты не желает расставаться со своей жизнью на острове.

– Поставь нам какую-нибудь музыку, Мара, – просит Розмари.

Девочка бежит к себе наверх и, включив кибервиз, ныряет в Сеть. Она быстро находит сверкающую башню, сверху донизу заполненную всевозможными музыкальными записями, выбирает по каталогу воздушный вальс, а потом, выйдя из Сети, подключает кибервиз к древнему динамику, стоящему у нее в комнате. Она распахивает окно, и звуки вальса плывут над Вингом и окружающим его со всех сторон морем.

Мара сбегает вниз, хватает за руки Кори и кружится с ним по саду до тех пор, пока малыш не начинает хохотать. Розмари весело подпевает, с улыбкой глядя на детей, но потом лицо ее вдруг искажается, и она быстро уходит в дом. Мара бежит вслед за мамой на кухню и видит, что та складывает срезанные травы в маленький горшочек. Кухня наполнена бодрящим ароматом розмарина – маминого тезки. Мама развесила пучки этой травы сушиться над огнем.

Мара знает, для чего. Бабушка Мэри посадила розмарин в тот день, когда родилась Марина мама. И Розмари не уедет с Винга без розмарина. Мара отделяет от пучка несколько веточек и засовывает в карман джинсов. Через кухонное окно она видит отца, который выпускает их овец, коз и двух лошадей свободно пастись на холме.

Вечером Мара ставит себе фильм, который когда-то обнаружила в Сети, – про приключения героев в неведомых землях. У фильма счастливый конец, и от этого у нее становится чуть легче на душе. Она надевает очки Кори, уютно устроившемуся в кроватке, – пусть тоже порадуется.

Несмотря на жару, на закате все жители острова растапливают камины, хотя и сами не до конца понимают, зачем они это делают. В этот последний вечер воздух Винга наполняется дымным ароматом горящего торфа – так пахли здесь зимние вечера на протяжении многих сотен лет, с незапамятных времен.

Мара уверена, что запомнит этот вечер до мельчайших подробностей навсегда, на всю оставшуюся жизнь.

* * *

– Иди же, Мара, – говорит Тэйн. – Иди. И найди свое будущее.

Он подталкивает ее к лодкам; они все здесь – до последнего суденышка, способного держаться на воде. Лодки качаются на упругих волнах, ударяясь друг о друга бортами.

Марина семья рассаживается в лодке, которая уже и так выглядит переполненной.

– Мара, иди сюда.! – тревожно кричит отец, но девочка упрямо не отходит от Тэйна. Все старики стоят на склоне у кромки воды, с потухшими глазами, но не теряющие чувства собственного достоинства.

– Я не уеду без Тэйна! – кричит в ответ Мара. – Мест должно хватить на всех. Мы найдем места!

Люди, стоящие около нее, а также те, кто уже сидят в лодках, опускают глаза под ее яростным обвиняющим взглядом. Все, кроме матери. Вскочив со своего места, она пытается пробиться через толпу обратно на берег, к дочери.

Старики с ними не поплывут. Всё уже давно решено, но Мара не может в это поверить. Отказывается верить.

Они не могут бросить стариков на тонущем острове!

– У нас было полно времени, чтобы подготовиться к отплытию, а мы даже не проверили, хватает ли на всех лодок? Хоть это-то можно было сделать?! – Мара цепляется за рукав Тэйна, совсем как в детстве, когда она была его маленькой помощницей. Только сейчас она не в силах ему помочь. Нет от нее никакой пользы!

Алекс, отец Гейл, который правит последней лодкой, смотрит на нее со стыдом и отчаянием.

– Мест не хватает, Мара, ты же видишь. Ну, скажи, кого нам оставить – стариков или детей? Черноглазых или голубоглазых? – Алекс понижает голос. – Послушай меня. Путешествие будет очень тяжелым. Старики не выдержат его. А если даже и выдержат, то что дальше? Разве Тэйн сможет жить в новом городе? Старики сами сказали, что не поедут, они хотят остаться.

Мара одаривает Алекса яростным взглядом. Тэйн приказывает ей уходить, немедленно. Гейл умоляет Мару забраться к ним в лодку. Розмари в отчаянии кричит то на дочь, то на людей, которые загородили ей дорогу.

– Можно оставить кого угодно, только не Тэйна! – кричит Мара. – Ведь это он нас предупреждал, он велел подготовиться. Мы его не слушали, а теперь, когда оказалось, что он прав, мы бросаем его тонуть? Это нечестно! Пусть остаются те, кто не слушал его, кто говорил, что ничего не надо делать, что ничего не случится… Они, а не Тэйн!

И тут Мара слышит громкий крик, – это кричит мама. Она резко оборачивается, и ее с ног до головы обдает брызгами. В лодки ударила большая волна, и они завертелись, сталкиваясь и стуча бортами, оторвались от берега. Некоторые уже уносит в открытый океан. Мара лихорадочно ищет лодку, в которую еще можно забраться. Мамин крик звенит у нее в ушах.

Нет!

Родительскую лодку относит всё дальше и дальше. Между ней и берегом уже волнуется море – не допрыгнешь. Дым подвесных моторов застилает взор.

– Стойте, подождите! – кричит Мара. – Пожалуйста!

Она и представить себе не могла, что так получится. Мара пытается рассмотреть мамино лицо. Ни отца, ни Кори уже не видать, слышится только отчаянный рев братишки.

– Мы увидимся в городе! – кричит Мара, но стук лодок заглушает ее голос. Родительская лодка тает в дыму и брызгах.

Мара поворачивается к Тэйну, – он в ужасе и во всём винит себя. Собрав неизвестно откуда взявшиеся силы, старик хватает Мару на руки и почти закидывает девочку в последнюю лодку – Гейл с матерью втаскивают ее на борт. Но Мара упорно цепляется за руку Тэйна. До того, как лодка отходит от берега, она успевает уткнуться лицом в рукав его кожаной куртки и вдохнуть родные запахи соли, сыра и торфа – запахи Тэйна, Винга и самой Мары.

– Здесь я родился, здесь и умру, – Тэйн говорит ласково, но твердо. – Я хочу остаться дома.

Он упрямо выставляет подбородок, и Мара понимает, что Тэйн говорит правду. Он не хочет плыть в Новый Мир. Страх и надежда, вспыхивающие в его темных усталых глазах, относятся к Маре и ко всем остальным людям в лодках, но не к нему самому.

Путешествие на юг будет опасным. Возможно, никто не выживет. Возможно, они не найдут Новый Мир – рыбаки пытались вычислить маршрут по компасу, по солнцу, по звездам, а также по компьютерной карте Евроморя, но верны ли их расчеты?! И если даже они доберутся до Нового Мира, кто знает, какая жизнь ожидает их там, за горизонтом? Приживется ли там восьмидесятилетний старик вроде Тэйна?

Пусть лучше Тэйн останется на острове, который он не покидал ни разу за всю свою долгую жизнь. Все его воспоминания, рассказы и знания, как и он сам, исчезнут под водой вместе с Вингом.

Старики поворачиваются и медленно бредут вверх по склону холма к церкви, которая отныне станет их домом, а лодки беженцев, борясь с приливом, покидают остров, оставляя его на милость безжалостного океана.