Текст книги "Водный Мир"

Автор книги: Джулия Бертанья

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

Страна людей

На следующее утро Мара просыпается рано, даже раньше, чем Айброкс; она полна сил и готова провести весь день в поисках книги. Она окликает Горбалса, надеясь уговорить его пойти с ней, потом начинает собирать хворост для костра. На земле валяется охотничий топорик Поллока. Мара подбирает его, ёжась от холода у тлеющего костерка. Свет едва-едва пробивается сквозь воздушные конструкции небесного города, и в Нижнем Мире сумрачно и сыро. Мара вскидывает топорик, собираясь обрубить нижнюю ветку берёзы, но тут кто-то хватает её за руку. Она резко оборачивается и видит Горбалса.

– Ты что делаешь?! – потрясённо спрашивает он.

– Нам нужно ещё дерева, – объясняет Мара. – Огонь никак не разгорается, а я замёрзла. А в чём, собственно, дело?

Горбалс вырывает топорик у неё из рук. Он смотрит на Мару так, как будто она предложила зажарить на завтрак малыша Клэйслэпса.

– Мы не убиваем деревья, – гневно говорит он. Потом внимательно всматривается в Мару. – Может быть, ты права. Может быть, ты не Лицо на Камне. Убийство дерева – это ужасное преступление. – Неожиданно взгляд его становится тревожным и настороженным. – А раньше ты убивала деревья?

– У нас на острове деревья не росли, – отвечает Мара. – Поэтому у меня не было такой возможности. И потом, я не собиралась его убивать. Я только хотела срубить пару веток.

– Это тоже убийство, – настаивает Горбалс. – А что, если я отрублю тебе руку или ногу? Убийство деревьев – одна из причин, по которой Земля ушла под воду. Когда Кэндлриггс была молодой, она жила в эпоху убийства деревьев. Но Земле деревья необходимы. – Он хмурится. – У вас на острове не было деревьев? Ни одного?

– Я никогда не видела деревьев до того, как попала к вам, – признается Мара.

Он изумленно качает головой.

– Может быть, поэтому твой остров и утонул. Земля, на которой не растут деревья, – это мёртвая земля. Мы относимся к нашим деревьям с почтением. Мы вежливо стучимся к ним прежде, чем забраться в гнездо. Да, я видел, как ты улыбалась, когда мы делаем это. Мы оставляем им подношения – всякую еду, – и они всё съедают. Мы…

– Ваши подношения съедают птицы, глупыш! – Мара добродушно улыбается и тут вспоминает рассказ старого Тэйна. – На Винге тоже когда-то было много деревьев. Их сгнившие корни превратились в торф, которым мы топили очаги. Когда-то, очень давно, Винг был весь покрыт лесом.

– И что же случилось с деревьями? – спрашивает Горбалс. – Если их убили, а корни оставили в земле, значит, ваш остров был гиблым местом.

Мара вспыхивает от гнева. Как он смеет говорить такие ужасные вещи про её родной остров?! Деревья сгнили тысячи лет назад. И она, Мара, здесь ни при чём! А в древности леса вообще выжигали, чтобы расчистить место под поля…

Она принимается подбирать мелкие ветки, лежащие у её ног, и яростно швыряет их в костер. От обиды слова застревают у неё в горле.

– Мара, извини, – говорит Горбалс. – Я сказал жестокие слова.

Мара кивает, прикусив губу, чтобы не расплакаться.

– Ты считаешь, мы потеряли наш остров из-за того, что было сделано задолго до нас?

Горбалс вздыхает.

– Мы потеряли свой город по той же причине. Кэндлриггс говорит, что люди уничтожили жизненную силу Земли. Не только деревья, но и другие её богатства. От этого наступила жара, и ледники растаяли и затопили сушу. Кэндлриггс всё это помнит.

– Получается, наше будущее украли наши предки?

– Да. А небесные люди построили свой город над океаном только для себя. Зачем им делиться с другими?! – Горбалс пожимает плечами, бросая взгляд на циклопические стены, в тени которых живёт. Мара тоже смотрит вверх.

– Пойдём со мной в университет, – просит она. – Пожалуйста, Горбалс, мне необходима твоя помощь! Ты хорошо разбираешься в словах, а я ищу именно слова. Эти слова подскажут мне, что надо делать, чтобы выбраться отсюда и найти себе новый дом в этом мире.

Горбалс смотрит на шпиль университета со страхом и, в то же время, со жгучим любопытством – точно так же он смотрел на книгу, которую протягивала ему вчера вечером Мара.

– Вчерашнюю книгу я нашла в большой комнате, доверху заваленной книгами, – говорит ему Мара. – Там тысячи стихов. Представляешь, Горбалс: комната, полная стихов!

– Хорошо, – кивает он. – Твоя история про людей, живущих на макушке планеты, убедила меня. Я пойду с тобой и помогу чем смогу.

* * *

Горбалс идёт вслед за Марой через зал фантазий, с изумлением разглядывая высокие стройные колонны. Девочка зачитывает вслух имена великих мечтателей и фантазёров:

– Галилей. Ньютон. Эйнштейн. Флеминг. Вергилий. Платон. Шекспир. Мильтон. Данте. Байрон. Бёрнс. Толстой. Руссо. Маркс.

Горбалс заглядывает в бесконечные, тонущие в темноте коридоры.

– Кто они такие?

– Творцы, – отвечает Мара. – И, кажется, все мужчины. – Она указывает на портреты знаменитых людей и высказывает свою теорию о творцах чудес и фантазий и о том, почему среди них не было женщин.

– Но женщины тоже творят чудеса, ведь они создают людей, – возражает Горбалс. – Человек – это самое великое чудо, которое только можно сотворить. Каждый из нас – ожившая мечта.

– Главное, чтобы не оживший кошмар, – отвечает Мара. – Наверное, люди стали неправильно мечтать. И я не верю, что среди мечтателей не было ни одной женщины. Наверняка были! Но тогда почему здесь нет их имен?!

Они медленно идут через залы.

– Я думаю, было очень много людей, чьи имена и мечты теперь позабыты, – говорит Горбалс.

Мара с болью думает о своём отце, потом о Тэйне и об Алексе, обо всех обычных людях, которые жили и трудились на земле.

– Мужество, стойкость, упорство, – читает Горбалс надпись на цветном витраже, на котором изображена древняя битва.

Наконец они минуют последний зал, протискиваются в маленькую дверцу и начинают головокружительный подъём по бесконечной винтовой лестнице. И в конце концов оказываются в комнатах, наполненных книгами, – в башне, прямо под сводами волшебной шляпы.

– Мара! – Горбалс испуганно хватает девочку за руку. – Их так много… столько… не могу поверить.

Мара останавливается в дверях седьмой по счету комнаты.

– Здесь собраны стихи, – шепчет она.

Онемевший от восторга Горбалс жадно осматривается по сторонам.

– Оставайся здесь, – говорит Мара, – а я пошла искать.

– Не оставляй меня одного! – умоляет Горбалс.

– Это же просто книги, Горбалс. Они тебя не укусят.

– Кэндлриггс думает иначе…

Впрочем, он уже сидит на полу, нетерпеливо перелистывая драгоценные страницы.

Мара переходит в следующую комнату. С чего начать? Как отыскать среди этих залежей и завалов нужную ей книгу? «История», читает она надпись над входом. Ну конечно же! Каждая комната должна быть посвящена какой-то одной теме. Мара спешит через анфиладу комнат, читая таблички над дверями. Философия… Интересно, что это такое? Искусство, литература, антропология, история – и на каждую тему столько книг! Археология, география…

Мара останавливается. География! Кажется, это то, что нужно. География как-то связана с картами и с Землёй. Она заходит в комнату и принимается рыться в книгах. Здесь есть книги обо всех землях и странах на Земле – обо всех, которые были. Китай и Дальний Восток, Америка, Россия, Ближний Восток, Африка, Азия, Скандинавия, Европа, Австралия…

– Нашла что-нибудь?

В дверях стоит Горбалс. Сейчас он как никогда похож на потрепанное пугало. Отовсюду у него торчат книги – изо всех карманов его драного пластикового одеяния.

– Пусть Кэндлриггс говорит что хочет, – заявляет он. – Мне необходимы эти книги. Совершенно необходимы! А теперь я помогу тебе, – добавляет он, заметив усталое выражение на лице Мары.

Час за часом они роются в книжных развалах, одну за другой просматривают книжные полки, перебирают горы книг, раскиданных ветром по полу. Наконец Мара, не выдержав, без сил опускается на очередную книжную кучу.

– Бесполезно! – восклицает она и начинает плакать. – И я бесполезна! Но я должна найти ответ, иначе получится, что мама, и папа, и Кори, и Гейл погибли ни за что.

– Мара, не плачь! – кидается к ней Горбалс. – Мара! Мы… ой!

Он спотыкается о книжную полку, ударяется большим пальцем ноги и принимается скакать от боли. В следующую секунду он натыкается на высоченную стопку книг, и те валятся во все стороны, поднимая тучи пыли и роняя древние страницы.

Мара чихает и кашляет, закрываясь руками от падающих книг.

– Ох, Горбалс, – смеётся она сквозь слезы. – Какой же ты неуклюжий… ай!

Последний том с громким стуком падает ей на голову.

Горбалс поспешно подбирает книги, свалившиеся ей на колени, тоже чихая и яростно моргая в облаке застилающей глаза пыли.

– Гренландия, – читает он серебристую надпись на обложке и медленно открывает книгу. – Какое красивое имя! – мечтательно произносит он. – Может быть, это страна деревьев. Интересно, где она находится?

– Понятия не имею, – вздыхает Мара. – Наверняка она уже утонула вместе с остальными. Нам нужна Арктика.

Мара вытирает слезы и снова принимается за поиски.

– Мара, – говорит Горбалс через некоторое время.

– Ммм, – рассеянно отвечает та, просматривая корешки. И вдруг понимает, что у мальчика какой-то странный голос. Взволнованный. – Что такое?

Горбалс по-прежнему держит в руках книгу с серебряным заголовком.

– Гренландия находится в Арктике. Это гористая страна, тысячи лет скованная льдом. Её жители называют её по-другому, потому что на самом деле она совсем не зелёная, а белая от снега и льда. Они называют её Калаалит нунаат, – он старательно выговаривает незнакомые слова – Это означает «Страна людей».

Горбалс поднимает голову и видит, что глаза у Мары расширились, став почти такими же большими, как у него самого.

– Но её, наверное, тоже затопило, – неуверенно говорит она.

– Нет! Вот, послушай. Гренландия – обширная гористая страна, покрытая льдами. Её внутренние территории опустились под тяжестью гигантских ледников. Если когда-нибудь весь этот лёд растает, уровень Мирового океана поднимется настолько, что затопит Землю. На каждого жителя нашей планеты будет приходиться до миллиона литров воды. Освободившись ото льда, Гренландия всплывёт подобно пробке, и её горы обнажатся впервые со времён Ледникового периода.

Мара ошарашенно слушает.

– Где… где эта земля? – взволнованно спрашивает она, отчаянно сожалея и стыдясь того, что так мало знает о своей планете.

Горбалс протягивает ей книгу и показывает карту. И Мара ахает от негодования, потому что Гренландия – это большущий остров, отделяющий Атлантический океан от Северного Ледовитого и расположенный к северу от Винга. Он находится далеко на севере, гораздо дальше, чем Нью-Мунго. Но, вероятно, туда всё-таки можно было доплыть…

Мы должны были поплыть на север, с ужасом думает Мара, и, может быть, поплыли бы, если бы не я, дура бестолковая! Но мы же не знали, напоминает она себе, мы думали, что льды растаяли, а суша затонула. Кто же знал, что она всплывёт подобно пробке? Как мы могли догадаться?!

Мара жадно перелистывает страницы, впитывая новую информацию.

– Горбалс! – она восторженно прижимает книгу к груди, затем кидается обнимать мальчика. – Это оно! То, что нам нужно!

– Значит, на свете всё-таки есть место для древогнёздов? – обрадованно спрашивает Горбалс. – В Гренландии? В Стране людей…

Мара кивает, сама не своя от счастья.

– Думаю, да.

– Но как мы туда попадём? Это же так далеко!

Мара качает головой, и тёмные пряди падают ей на лицо.

– Пока не знаю.

– Вчера вечером ты сказала, что тебе нужна одежда небесных жителей, но потом ты убежала за Бруми-ло и так и не объяснила, зачем.

– Понимаешь, единственный способ пробраться на корабль – это переодеться небесным жителем. Оборванную беженку вроде меня сразу же заметят. Но дело не только в этом. Предположим, я проберусь в небесный город. А что потом? Чтобы захватить корабль, нужно побороть городскую охрану и полицию. А ведь нам нужен не один корабль – надо же ещё спасти людей из лодочного лагеря. А нас так мало, так легко всех перестрелять… Ох, Горбалс, я просто не знаю, как всё это сделать. Но теперь, когда мы нашли это, – она снова прижимает книгу к груди, – отступать поздно. Надо идти дальше и искать выход.

– Ты найдёшь, – горячо отвечает Горбалс. – Потому что ты – Лицо на Камне!

– Да нет же, правда, нет. Я просто Мара, которая случайно оказалась в этом странном месте.

– Ну, хорошо, пусть будет просто Мара. Ма-ра, Ма-ра. Похоже на шорох прибрежных волн.

– Спасибо, – улыбается Мара.

Горбалс улыбается в ответ.

– Нам пора, – говорит он, но оба не двигаются с места. На комнату опускается тишина, такая же тёмная и глубокая, как книжные полки; она окутывает башню, и лестницу, и пустынные залы.

Горбалс лезет в один из своих драных карманов и вытаскивает книгу. Мара усаживается рядом, и он начинает читать стихотворение под названием «У Северного моря», про край более пустынный, чем развалины, и море более странное, чем смерть.

– Настоящее море и вправду такое? – испуганно спрашивает Горбалс, дочитав до конца. – Более странное, чем смерть?

Но Мара уже думает о другом.

– Горбалс, а что, если Гренландию захватили небесные жители?

Он хмурится, потом качает головой.

– Кэндлриггс как-то говорила, что они больше не хотят жить на земле, только на небе. И даже выше…

– Выше?! Что может быть выше неба?

– Звезды. Кэндлриггс говорит, что их взгляды и помыслы устремлены туда – к звёздам. Они хотят создать Новый Мир и там.

Мара пытается представить себе Новый Мир на какой-нибудь отдаленной планете.

– Откуда она знает?

– Она в своей жизни повидала много всего, о чём не хочет рассказывать. – Горбалс пожимает плечами. – Все ужасы того времени, когда тонул мир.

Тут у него громко урчит в животе. Мара тянется за рюкзаком и достаёт сверток с едой и две фляжки – с дождевой водой и с медвяным сидром. Потом оба с наслаждением жуют картофельные блины с травами, а, наевшись и глотнув сидра, начинают дружно зевать – ведь они встали ужасно рано, долго плыли к университету, потом искали книгу…

Мара пристраивается на книжной куче.

– Передохнём совсем чуть-чуть. – Горбалс громко зевает. – Нужно успеть вернуться до перезвона и прихода судов. Здесь мы слишком близко к небесным жителям.

Он ложится рядом.

* * *

Мара просыпается внезапно, как от толчка. Ей опять приснился лис. Киберлис. Его блестящие глаза и быстрый хвост мелькают среди развалин и мусорных куч Сети. Каждый раз, когда ей кажется, что она вот-вот настигнет его, лис исчезает. Наконец она его находит и уже тянется, чтобы погладить густой рыжий мех, но тут он кидается на неё, злобно скаля клыки.

– Летучие мыши? – сонно бормочет Горбалс почувствовав, как она дернулась. – Крысоеды?

– Нет, только я. Всё в порядке.

Маре уже не хочется спать. Ей страшно и одиноко. На Нижний Мир опустилась тьма. Сколько же сейчас времени? Мара выглядывает в разбитое окно, но небо так плотно затянуто тучами, что не разберёшь, утро сейчас или вечер. Но слишком поздно быть не может… Они ведь так рано поднялись.

– Чеснок и сапфиры в луже, – бормочет во сне Горбалс.

Мара роется в карманах рюкзака и достает кибервиз. От её прикосновения тот начинает тихонько вибрировать. С бьющимся сердцем Мара надевает очки и берет в руки серебряную палочку – впервые с тех пор, как покинула Винг. Она включает кибервиз и ныряет в Сеть: Мара привычно скользит вдоль серебряных нитей, как вдруг ей становится страшно. Всё вокруг кажется чужим и незнакомым. Тихий гул, потрескивание информационных башен и свечение куч электронных помоев пугают её. Мара пытается перескочить с одною места на другое, но у неё ничего не выходит: головокружительная скорость не даёт сосредоточиться. Что с ней такое? Можно подумать, что она отсутствовала здесь тысячу лет и успела стать чужой этому месту. И тут Мара понимает.

До сих пор это было игрой. А теперь всё по-настоящему. Маре хочется заглянуть в закоулки, где обычно прятался лис, но она не смеет. Слева, в груде электронного мусора, что-то шевелится – к ней тянется гибкое щупальце. С трудом сдерживая крик, Мара пытается отпрыгнуть в сторону. Но она забыла, как; это делается, – забыла, какие значки набирать, чтобы легко и свободно перемещаться в киберпространстве. Щупальце нависает над ней, сверкая смертоносным блеском.

Мара срывает очки и выпадает в реальный мир. Она запихивает кибервиз обратно в рюкзак и сидит, тихонько всхлипывая. Пережив столько всего, она стала слишком пугливой и нервной. И теперь уже никогда не найдёт лиса!

Мара встаёт и бредёт мимо тёмных полок, несчастная и одинокая. Наверное, пора будить Горбалса, но… Что это там такое? Между длинными рядами полок она замечает дверную ручку. Почерневшую медную дверную ручку в стене – и никакой двери!

Странно, думает Мара, и, ухватившись за ручку обеими руками, тянет и дергает её во все стороны до тех пор, пока та не поддаётся. Полка сдвигается с места, но не вся, а только верхняя часть. Мара приседает, ожидая, что сейчас на неё посыплются книги. Но книги не сыплются – такое впечатление, что они приклеены к полке. Или это не настоящая полка?

Это потайная дверца!

Мара протискивается внутрь и разочарованно притопывает. Это похоже на пустой шкаф, но зачем прятать пустой шкаф за потайной дверцей?! Тут она видит в дальней стенке шкафа ещё одну дверцу, на это раз совсем крошечную. Мара дёргает её, отчасти ожидая найти за ней еще один шкаф, потом еще один, и так до бесконечности. Но эта дверца так просто не открывается. Сверху и снизу она заперта на ржавые задвижки, а в ямке намертво застрял миниатюрный ключик. Мара осматривает валяющиеся вокруг книги и, выбрав самый тяжелый том, несколькими сильными ударами сбивает насквозь проржавевшие шпингалеты. Затем, обернув руку полой куртки, она яростно сражается с ключом, и дверца наконец распахивается.

Мара оказывается на открытой круглой площадке на самой верхушке громадного шпиля. В лицо ей яростно ударяет порыв ветра, но Мара, словно не замечая этого, восторженно осматривается по сторонам. Она стоит в самом центре кружевного каменного конуса. Она стоит внутри шляпы волшебника!

Прямо над её головой висит огромный колокол. А перед ней – ещё одна винтовая лестница. Но это только для самых смелых или самых безрассудных: лестница очень узкая и крутая, и без перил. Кажется, что она висит в воздухе, закручиваясь вверх, мимо колокола, к самому кончику шпиля, за которым уже ничего нет. Стоит ли рисковать жизнью, чтобы лезть по лестнице, ведущей в никуда? Оттуда есть только два пути – или в пропасть, чтобы сгинуть навеки, или обратно вниз.

Мара осторожно ставит ногу на нижнюю ступеньку. В конце концов, почему бы и не слазить? Всего несколько шагов, только чтобы проверить себя – осталась ли ещё хоть капля смелости…

Она начинает карабкаться наверх. Бури давно разбили и раскрошили деревянные перила, превратив их в бесполезные огрызки. Ветер налетает яростными порывами, и лезть от этого еще труднее. Вся лестница – сплошная зона риска. Один неверный шаг, расшатавшийся камень, резкое движение могут оказаться смертельными.

– Мара!

Из дверного проема выглядывает Горбалс, бледный как привидение.

– Ты что делаешь?! Слезай немедленно!

– А ты догони! – дрожащими губами улыбается Мара, глядя на него сверху вниз.

– Спускайся, Мара! – умоляет Горбалс. – Пожалуйста!

Но она уже почти на самом верху. Как обидно спускаться, когда лезть осталось всего ничего. Не слушая Горбалса, она преодолевает последние ступеньки и оглядывается вокруг. А вот этого делать не следовало. У неё под ногами кружится и качается затонувший мир, над головой нависают ажурные конструкции небесного города. Мара крепко вцепляется в перекладину, не в силах пошевельнуться. Сквозь биение крови в висках до неё доносится далёкий голос Горбалса:

– Я не могу подняться выше, Мара. Ступени слишком хрупкие, они проломятся под нами обоими. Ты спускайся потихоньку, не торопясь.

Мара зажмуривается и начинает осторожно спускаться, нащупывая дрожащими ногами ступеньку за ступенькой и обмирая от ужаса, пока Горбалс не хватает её за плечи и не помогает сойти вниз.

– С ума сошла?! – Он кипит от ярости. – Что на тебя нашло?!

Ей хочется плакать, но она может только смеяться. От пережитого ужаса тело становится каким-то резиновым и непослушным. Она сидит, съежившись, рядом с Горбалсом и пытается успокоиться. И правда, что на неё нашло?

Тонкий лучик вечернего солнца пробивается сквозь облака над самым краем городской стены, и тьма отступает. Горбалс смотрит на Нижний Мир, купающийся в золотистом солнечном свете. Неожиданно он громко ахает и вскакивает на ноги, показывая куда-то за стену.

– Смотри! Я вижу мир за стеной, и он жив! Он сверкает и движется!

– Это океан, – говорит Мара.

– Океан! – восторженно повторяет Горбалс, ещё шире распахивая свои круглые глаза. – А я думал, он тёмный и страшный, как в стихах. Я не ожидал, что он такой красивый.

– Он очень красивый, – с тоской говорит Мара. – И открытое небо… Ты ещё не видел звёздного неба, и неба на закате, и плывущих по небу огромных облаков…

– Увижу ли я их когда-нибудь? Или всю жизнь проведу здесь?

Горбалс жадно смотрит вдаль, в сторону внешнего мира. Мара сжимает его руку.

– Потерпи ещё немножко, – говорит она.

Со шпиля открывается прекрасный вид на центральные башни Нью-Мунго, куда приходят грузовые суда. Как же им захватить корабль, вывести его из башни, а потом провести через ворота? И, если им это удастся, как потом добраться до Гренландии?

Это невозможно, решает Мара. Но за высокой городской стеной лежит лодочный лагерь. Отсюда его не видно, но он там. А значит, надо искать какой-то выход.

Из-под воды медленно выступают крыши погибшего города, напоминающие сейчас палубы затонувших кораблей. Внизу громко скрипит флагшток, на котором треплется старинный флаг, больше похожий на драную выгоревшую тряпку. А флагшток похож на мачту корабля, выброшенного на берег Нижнего Мира, думает Мара.

– Нам пора, – тревожно говорит Горбалс. – Уже поздно, скоро начнётся трезвон.

Они спускаются и торопливо идут назад через залы, пробираются через хлюпающие, залитые водой пещеры туда, где оставили свой плот. Горбалс начинает грести, раздвигая веслом пятнистую от солнечных лучей воду.

– Всё будет в порядке, – говорит ему Мара. – Шпане гораздо интересней звонить, чем гоняться за нами.

– Дело не в крысоедах, – начинает он. – Это…

Пронзительный вой наполняет Нижний Мир. Мара подскакивает от неожиданности. Со стороны Нью-Мунго на воду падает ослепительный луч света. Рёв сирен оглушает.

– Небесные люди! – кричит Горбалс. – Надо прятаться!

Он яростно гребёт, но тут волна приподнимает плот и закидывает его прямо под опоры древнего моста, туда, где он обрывается в никуда.

– В автобус! – кричит Мара.

Они влезают на мост, мчатся к ржавому остову и, спрятавшись, смотрят сквозь давно выбитые окна на целую вереницу морских мотоциклов и катеров, вырвавшихся из ворот небесного города. С воем, грохотом и горящими фарами они проносятся мимо.

– К собору, – говорит Горбалс.

– Шпана! – ахает Мара. – Нет!

«Кошмарный ров! – грозно выкрикивает Горбалс в сторону небесного города. —

 
Где копошатся сотни змей,
Холодных и бездушных тварей…»
 

– Нет, Мара! – вопит он.

Но Мара уже бежит по мосту и спрыгивает на плот. Похолодев от ужаса, он прыгает следом. А она яростно гребёт вслед за морской полицией.