Текст книги "Расскажи мне три истории (ЛП)"
Автор книги: Джулия Баксбаум
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)
Если подумать, то я сама не хочу с собой дружить.
Дина и Тоби целуются в углу L-образной части дивана, на том самом месте, о котором я фантазировала всего неделю назад, когда переезд обратно и сон на этом диване, казалось, мог решить все мои проблемы. Джо, у кого с тех пор, как я уехала, появилось тату в виде наушников вокруг шеи – самое тупое тату из тех, что мне доводилось видеть, поскольку технологический прогресс не стоит на месте, и скоро наушники станут эквивалентом татуировки телефона с дисковым набором – пытается завязать со мной разговор, с каждым вопросом придвигаясь ко мне все ближе. Естественно, он задает такие тупые вопросы, типа «Ты видела Бреда и Анджелину?» и «А ты можешь залезть на знак «Hollywood» и посидеть там?» Думаю, он полагает, что мы должны держаться вместе по методу исключения, будто я сделаю выбор благодаря несложному алгоритму в пользу того, кто остался в комнате.
Я достаю телефон и не могу удержаться. Пишу сообщение НН.
Я: Спишь?
НН: всегда к твоим услугам. как Чикаго?
Я: Честно? Херня полная.
НН: ?
Я: Просто. Во-первых, я напилась, а тупой парень все никак не оставит меня в покое.
НН: серьезно? ты в порядке? мне нужно вызвать полицию?
Я: НЕТ! Я совсем не это имела в виду. Нет. С ним все в порядке, просто раздражает. Скар злится на меня, хотя я даже не знаю почему. И теперь Дина ее лучшая подружка или типа того. А я чувствую себя так…
НН: одиноко.
Я: Одиноко.
НН: я тут.
Я: Но ты не на самом деле тут.
НН: на самом.
Я: Ты не там, где я сейчас.
НН: ты всегда философствуешь, когда пьяна?
Я: Ты даже не захотел попить со мной кофе. А это же был просто кофе.
Теперь я плачу, именно они – мои слезы, – а не переписка, и не то, что я отпихивала его руку с моей ноги, наконец-то заставляют Джо отступить и отсесть. По всей видимости, вторым вариантом, помимо секса со мной, для него были игры в телефоне. До меня доносятся прерывистые звуки. По крайней мере, плачу я беззвучно. Да и все слишком заняты, чтобы заметить.
НН: о чем ты?
Я: ТЫ ЗНАЕШЬ, О ЧЕМ Я.
НН: честно, не знаю.
Я: ПЕРЕСТАНЬ ДЕЛАТЬ ВИД, БУДТО Я НЕ ЗНАЮ, КТО ТЫ.
НН: погоди, Джесси, я на самом деле запутался. ты знаешь, кто я? то есть, в голове возникала такая мысль, что может ты однажды догадаешься, но потом подумал, ни за что. и я хотел рассказать тебе, но…
Я: Это был всего лишь кофе. Я что, такая, не знаю, страшная, что… Неважно.
НН: не понимаю, о чем ты говоришь. честно. может нам стоит подождать, пока ты протрезвеешь, а потом продолжить этот разговор? он свернул совсем не туда, куда я хотел...
Я: Ага. Я тоже.
Я выключаю телефон. Взбегаю вверх по лестнице в крошечную ванную. Меня рвет пиццей «Делуччи» и шестью банками пива, и я даже не ощущаю крошечной толики ностальгии, когда вижу шторы для ванной Скар с картой мира или держатель для мыла в форме кота в шляпе, который здесь так давно, сколько себя помню. Я сажусь на ее старый ворсистый синий коврик для ванны и пытаюсь удержаться на месте, пока мир продолжает вращаться.
ГЛАВА 28
– Просыпайся, соня, – говорит Скар.
Я открываю один глаз. На ней фланелевая пижама, волосы забраны в маленький хвостик, и она выглядит так, будто ее совсем не терзает похмелье. На шее явно проступает засос – надеюсь, она его прикроет до того, как увидит родителей. Скарлетт садится, скрестив ноги на краю своей кровати, в которой я, видимо, спала, хотя и не помню, как сюда попала. Она протягивает мне стакан воды.
– Пожалуйста, только не говори, что ты переспала с Джо.
– Фуу. Нет. Конечно же, нет. – Голова пульсирует, боль прорывается наружу, будто мой мозг разлагается. Я сажусь, но тут же ложусь обратно. Слишком быстро. Все слишком быстро.
– Так, я подумываю о том, чтобы уехать пораньше.
Слова вылетают прежде, чем успеваю их обдумать. Я просто не могу находиться рядом со Скарлетт, когда нас уже нет. Полагаю, вот каково это – расставаться с кем-то.
– Не делай так. Джей. Серьезно. Только не так.
– Я не понимаю, за что ты меня так сильно ненавидишь.
Глаза закрыты, поэтому мне легче произнести эти слова, выпустить их прямо в темноту. Наверное, я израсходовала весь запас слез вчера ночью, потому что сейчас не проливаю ни слезинки. Просто испытываю подавляющее чувство потери.
– Я не ненавижу тебя.
Скар быстро перемещается по кровати и, оказавшись рядом со мной, кладет руку мне на плечо.
– Боже, ты воняешь.
Я смеюсь.
– Ну спасибо. Меня вырвало.
– Ясен хер.
– Скар…
– Я не ненавижу тебя, – она делает паузу, подбирая слова, – но ты уехала. Не я. Ты была той, кто уехал.
Я смотрю в окно позади Скарлетт и замечаю, что деревья стоят почти голые, хотя на дворе еще осень. Листья облетели, один за другим, оставив ветки обнаженными и незащищенными от холода. Меня пробирает дрожь, я натягиваю на себя одеяло.
– Это несправедливо. Я не хотела уезжать. И тебе прекрасно это известно.
– Но ты даже не поинтересовалась, как я тут. Ты не просто уехала, а, знаешь ли, оставила все.
– Мне казалось, ты осталась прежней. Со мной столько всего происходит, и я хотела рассказать тебе обо всем. Мы же всегда так делаем, – отвечаю я, и теперь моя нижняя губа начинает знакомо подрагивать.
Может, она права, а я ошибалась. Это я во всем виновата. Скарлетт, отец, НН, а скоро и Дри. Может и с мамой так произошло по воле Вселенной. Может, я настолько помешанная на себе эгоистка, что просто не заслуживаю матери.
– Знаешь, как мне было тяжело? Думаешь, я хотела общаться с Диной? Когда ты уехала, у меня никого не осталось. Никого, – говорит Скар. – А ты даже никогда не спрашивала меня. Ни о чем.
– Прости. Ты права. Действительно, я думала только о собственной заднице.
– И я чувствовала себя еще хуже из-за злобы на тебя, ведь у тебя умерла мама, и ты была вынуждена переехать и жить со своими злыми приемными родственниками, которые, между прочим, не кажутся такими уж плохими. Но мне все еще нужна моя лучшая подруга, понимаешь? Не все крутится вокруг тебя.
Скар сворачивается в комочек и так сильно плачет, что все ее тело содрогается. Я обнимаю ее сзади, мой живот прижимается к ее спине, хотя я не понимаю, что происходит.
– Скар, все хорошо. Все будет хорошо. Поговори со мной, – успокаиваю я, но она не в состоянии разговаривать. Слишком много слез и соплей. Поэтому жду. Это я могу. Подождать, а потом выслушать.
– Адам собирается порвать со мной, – выдает Скарлетт, после того как я выбралась из кровати и протянула ей рулон туалетной бумаги, чтобы она вытерла лицо. Пол шатается, но я в состоянии удержать власть над похмельем ради Скар.
– Почему? В смысле, что заставило тебя так подумать. Кажется, он влюблен в тебя, – говорю я, потому что так оно и есть. Перед тем, как они совершили совсем не незаметный побег в прачечную, он постоянно бросал на нее взгляды, проверял ее реакцию после каждой своей шутки. Хотел не просто увидеть ее смех, а убедиться в том, что только он был единственным, кто его вызвал.
– Ну не знаю. Отчасти из-за секса.
– А что с сексом? – Она не понимает, что даже еще не рассказала мне, что они переспали? Мы что, стали настолько далеки, и я этого даже не заметила?
– Ну, понимаешь, у нас еще его не было. Это как Дина, которая сильно боялась залететь в прошлом году, да и я просто не готова. Это нелепо, но я так напугана. Не знаю, как быть.
– Никто не знает, что они делают в первый раз, ведь так?
– И я просто так…
Скар останавливается и натягивает одеяло на голову. Не узнаю эту новую Скар. Скар, которая мне знакома, бесстрашная, совсем непохожа на меня, боящуюся таких несущественных вещей, как парней и их тупых, висящих причиндалов.
Я стягиваю с нее одеяло и вынуждаю посмотреть на меня.
– Расскажи мне.
– Я по уши влюблена в него, да так, что не могу этого вынести. Не ожидала, что он мне вообще понравится, хоть чуточку, а теперь, святое дерьмо. Не знаю, что с собой поделать. Все, о чем я думаю, это он, – говорит Скар, и я точно знаю, что она имеет в виду. Я также думаю об Итане – сломанном, непредназначенном для свиданий Итане. Постоянно, даже когда того не хочу. Даже когда то, чем я занимаюсь, не имеет к нему никакого отношения, например, когда напиваюсь с раздражающим Джо и задаюсь вопросом, вписался бы сюда Итан. Он никогда не приедет в Чикаго. Никогда не увидит подвал Скарлетт. Но он все равно побывал здесь, в моих мыслях.
И как это ни глупо, я признаю, что так же думаю об НН. Не о Калебе – реальной версии НН, – а о том, кто в моем телефоне. О том, кто всегда рядом.
Конечно же, он нереален. Мы все выставляем себя в более выгодном свете, когда обладаем дополнительным временем на составление идеального сообщения. Того НН, которого я знаю и которым увлечена, нельзя поместить в реальную жизнь. Он виртуальная родственная душа, а не реальная. Я это прекрасно понимаю.
– Скар, это же потрясающе.
– Нет, это ужасно. Чувствую себя идиоткой. Господи, да это ж Адам. Твой старый-сосед-худший-поцелуй-в-мире. Хотя сейчас он целуется великолепно. – Она снова натягивает одеяло на голову, но я сдергиваю его.
– Взгляни на меня. Он тоже влюблен в тебя. Серьезно, он стал качаться. Я же вижу. А зачем ему еще вдруг ни с того ни с сего начать качаться? И он не может перестать прикасаться к тебе и все время глаз с тебя не сводит. В прямом смысле. Все. Время
Я обнимаю ее, потому что я так рада. Скар заслуживает хорошего парня и всего остального, чего может пожелать. Определенно, она заслуживает счастливого конца романтической комедии о парне по соседству, пусть даже если он технически был моим соседом. Но это практически одно и то же.
И она совершенно права: я уехала и даже на секунду не подумала о том, как мой переезд скажется на ней. Я мало спрашивала про Адама, о ее новой жизни, была лишь сосредоточена только на жалобах на собственную жизнь.
– Мне так жаль, что меня не было здесь с тобой. Я была такой идиоткой. Но теперь я рядом, хорошо?
– Хорошо, – отвечает она, и шмыгает в мое плечо.
– Расскажи мне все, – прошу я, что она и делает.
Чуть позже мы едим суп из тофу с лапшой и острым соусом, приготовленный ее мамой, который, по словам Скар, верное средство от похмелья. Еда остается в желудке, поэтому я считаю это победой.
– Адам хочет, чтоб я сделала ему наклейки с татуировками для его компьютера, – говорит она, и я улыбаюсь. Она действительно втрескалась в него по уши. Неважно, о чем мы болтаем, Скарлетт всегда находит способ упомянуть его в разговоре.
– Они улетные. Определенно, тебе стоит начать продавать их в интернете.
– Ага, он уже выбрал, что хочет, если когда-нибудь решится на настоящую татуировку, но мне хочется сделать такую наклейку, которая будет что-то значить. Которая символизирует его или нас. Но не знаю. Может быть, я слишком тороплюсь.
Мы прихлебываем суп, смотрим в наши мутные миски. Не знаю, слишком ли это быстро. В этой области я не эксперт и не хочу ей все испортить.
– Это твой телефон постоянно вибрирует? – спрашивает Скар. С того момента, как мы сели, я насчитала по меньшей мере десять сообщений, но их может быть больше.
– Ага, – отвечаю я.
– И ты не хочешь их прочесть?
Я специально оставила телефон в сумке. Преднамеренно, вне зоны доступа Федеральной ассоциации говнюков и без зарядки. Когда я включила его утром, то уже получила кучу сообщений, которые побоялась прочитать. Парочку от Агнес и Дри, но я подумала, если они хотят перестать общаться со мной, это сможет подождать до понедельника. И, наверное, самое страшное: одно от НН. Не могу поверить, что была настолько глупой и переписывалась пьяной. Мне необходим телефонный блокировщик, анализатор дыхания. Он вообще существует? Если нет, я обязана изобрести его, взорвать индустрию и заработать миллиард долларов.
– Да не особо.
– Это может быть важно, – замечает она.
– И что за важность? Если бы я была нужна папе, у него есть твой телефон. Прямо сейчас я вся твоя. Никакого дерьма Вуд-Вэлли.
– А мне вот нравится слушать про дерьмо Вуд-Вэлли. Честно, – говорит Скар и встает, потягиваясь так, что я задумываюсь, не занимается ли она йогой. – Просто иногда я хочу говорить и о себе.
– Мне так жаль. – Это моя новая мантра. Надеюсь, повторение этих слов, а я произнесла их уже раз сто, наверное, за это утро, не делает их менее значимыми. После смерти мамы я так ненавидела это выражение, потому что, казалось, для людей так просто произнести его и двигаться дальше. Эти слова как красиво упакованный подарок, внутри которого пустота. Нет признания того, что ее смерть означает, что она теперь мертва, каждый день и навечно.
– Я достаю твой телефон.
– Нет. Пожалуйста, не надо.
– Это нужно сделать. – Она вытаскивает телефон из моей сумки и проводит пальцем по экрану. – Какой у тебя пароль.
От острого соуса язык обжигает, а глаза слезятся. Но я все равно делаю еще один глоток супа. Избегаю ее взгляда. Помешиваю лапшу и водоросли до спутанного клубка.
– Ладно. Я все равно его знаю.
– Нет, не знаешь. – Хотя, конечно, она знает.
– Один-два-три-четыре. В точку. Сколько раз я тебе говорила, что нужно сменить пароль?
Я смеюсь, но мне страшно. Что в моем телефоне? Что может сказать НН в свое оправдание? Зачем Дри с Агнес мне пишут, если знают, что я уехала? Молюсь о том, чтобы они написали мне, что Лиам пришел в себя, и они с Джем снова вместе, а не потому что они злятся. Странно, Вуд-Вэлли смог так быстро сюда просочиться, проделав путь через полстраны.
– Да ладно! – взвизгивает Скар и хлопает. – Я так надеялась, что это будет не он!
– О чем ты? – спрашиваю я.
– Смотри!
Скар протягивает мне телефон, в котором открыт наш общий чат с Агнес и Дри.
Агнес: ВАЖНЫЕ НОВОСТИ. Только что видела Калеба в «Барни»
Дри: И?
Агнес: ОН БЫЛ СО СВОЕЙ СЕСТРОЙ!
Дри: Выходит, она не умерла?
Агнес: Неа. Цветет и пахнет, и покупает сумочку за тысячу баксов.
Дри: ДЖЕССИ! ОМБ! ОМБ!
Агнес: Говорила же, НН не Калеб.
– Погоди-ка, что?
Смотрю на Скарлетт. Я в замешательстве. Конечно же, НН – это Калеб. То есть, должен им быть. У него стиль того, кто хочет быть незаметным. А тот факт, что он оставил свой телефон на вечеринке. И то, что он показался в «Купи книгу здесь!» сразу после того, как я рассказала, что работаю там. То, что он пишет каждый раз после того, как мы поговорим в реальности. Вся эта фишка с потряхиванием телефоном. Он что, придумал смерть собственной сестры?
И разве мы не обсуждали с НН мое предложение о кофе, когда я сказала, что забираю его обратно?
Я ищу это сообщение. И вот оно:
Я: 3) Чтобы ты знал, я забираю предложение насчет кофе.
НН: ладно, но тогда и сахара не получишь.
Я: Что?
НН: шутка.
Я: Не смешно.
НН: это просто кофе. расслабься.
Я отдаю телефон обратно Скар, как будто он стал ядовитым. Выходит, я все неправильно поняла? Может НН подумал, будто я опечаталась? Будто я сказала, что пью черный кофе27. Мне казалось, под выражением «это просто кофе» он подразумевал то, что личная встреча не такое уж и важное событие.
– Ага! Я так не хотела, чтоб это был Калеб. Он кажется каким-то мудаком. Без обид. Даже с учетом Килиманджаро. Ведь если он провел столько времени, переписываясь с тобой, то должен был захотеть встретиться.
– Подожди-ка, так ты думаешь, это не он. Серьезно?
У меня снова кружится голова. Скар ошиблась. Этот суп не лечит похмелье. Чувствую, как острый соус прокладывает путь вверх по горлу, жжет, жжет, жжет.
– Ну конечно же, нет. Да кто вообще выдумывает мертвую сестру?
– Странные люди, которые анонимно пишут своим одноклассникам.
– Без вариантов. Официально. НН – это не Калеб.
– А кто он, черт побери? – спрашиваю я.
– Смотри, – говорит Скар и протягивает мне телефон назад.
НН: я волнуюсь. ты в порядке? ты можешь злиться, но просто ответь, ты в порядке?
НН: привет?
НН: хорошо, постараюсь успокоиться, хотя уже глубокая ночь на дворе, и я не могу ясно мыслить. просто скажу себе, что твой телефон разрядился или ты его просто выключила, потому что не хочешь со мной разговаривать, что я принимаю, хотя и не понимаю, а не валяешься пьяной в какой-нибудь канаве с этим придурком, который приставал к тебе.
НН: уже утро. ты же в порядке, да? Да. ДА?
НН: три истории: 1) я только один раз солгал тебе. а все остальное было правдой, и хотя это крупная ложь, думаю, ты поймешь почему. господи, надеюсь на это. 2) ЭТО важнее всего остального. это по-настоящему. даже если все остальное таким не кажется большую часть времени. 3) я думал о тебе всю ночь, перечитал твои сообщения миллион раз и уверен, что понял, за кого ты меня приняла, и ты ошиблась.
НН: только сегодня. введу номер 4. Давай встретимся.
– Выходит, это Калеб. Потому что он говорит, что солгал. Это должен быть Калеб, – говорю я. – Он солгал о своей сестре, а все остальное – правда.
– Даже речи быть не может. Он солгал о чем-то другом. Или, возможно, он солгал о сестре, но не Калеб солгал об этом. Это просто не он. Я знаю, – говорит Скар, и по каким-то причинам, хоть она и не встречала никого из этих людей, я ей верю. Калеб был со мной таким пренебрежительным, не был заинтересован даже в самом коротеньком разговоре. НН же напротив: всегда хочет узнать подробности, все детали, из которых состоял мой день. – Думаю, это Лиам.
– Ни в коем случае, – восклицаю я.
– Это объясняет, почему он мог расстаться с Джем из-за тебя.
Я улыбаюсь Скар, и не потому что какая-то часть меня надеется, что НН – это Лиам. Это был бы отстой по многим причинам, и не в последнюю, из-за Дри.
– Ты слушала, – замечаю я и чувствую такую благодарность за то, что она все еще моя подруга, что она будет ею, надеюсь, целую вечность. Она знала мою маму. И меня прежнюю. А это не мало.
– Конечно же, я слушала.
Я: Прости за вчерашнее. Я была сама не своя. Долгая история. Но да… давай встретимся. Думаю, настало время.
НН: время, определенно, несомненно, настало.
ГЛАВА 29
– А знаешь, что странно? В школе полно случайных людей. НН может оказаться кем угодно. Я про то, что он может быть даже тем парнем Кеном Эбернати, у которого серьезные проблемы с газами. И это печально. Он может быть даже мистером Шакельманом!
Мы со Скар катаемся по округе. Без определенного направления. Просто петляем по улицам, потому что они нам знакомы. В отличие от моих прежних одноклассников, здесь все по-старому: может, деревья и стоят без листьев, но выглядят также, как прошлой и позапрошлой осенью. Даже мой дом выглядит почти таким же, каким я его запомнила, хотя там теперь живет новая семья. Только одно отличие: на переднем дворе теперь стоит трехколесный велосипед с привязанными на руль фенечками, да и футбольный мяч застрял в кустах. Когда мы проезжаем его, я так прищуриваюсь, что картина этих нововведений стирается из вида.
Дом, но в тоже время и нет.
Мама, где ты? Как глупо с моей стороны думать, что ты каким-то образом осталась здесь.
– Кто такой мистер Шакельман? – спрашивает Скар.
– Мой учитель физкультуры. Конченый извращенец.
– О мой бог. Вот будет смешно, если НН в итоге окажется каким-то взрослым парнем с бородой, опоясывающей шею.
– Сплюнь. У него залысины и пивное брюшко.
– Думаю, ты в итоге зайдешь в поезд Лиама, потому что он точно НН.
Скар паркуется возле сетевого магазина, мы просто сидим и любуемся витринами с большими окнами, флуоресцентными огнями, полками с продуктами и поблескивающими хот-догами на вертеле. Мне нравится находиться здесь, в машине. В коконе из пластика и металла.
Мам, я скучаю. Л юблю тебя.
– Не знаю, не знаю, – отвечаю я и задумываюсь. – Я не вижу Лиама в этой роли. Он милый и все такое, но… с ним все как-то неловко. Ладно. Знаю, звучит странно, да и я излишне придираюсь. Мне вообще следует радоваться, что я хоть кому-то нравлюсь…
– Да ладно, это же смешно. Если тебе он не нравится, то не нравится. Я не говорю, что ты должна отчаиваться. Просто хочу сказать, ты можешь не видеть того, что находится прямо у тебя под носом. Как у нас с Адамом. – Я смеюсь, ничего не могу с этим поделать. Адам и Скар. Скар и Адам. Все это так мило. – Ладно. Смейся. Можешь повеселиться сейчас. Все равно я не собираюсь с ним расставаться.
– Тили-тили-тесто, жених и невеста. По полу катались, крепко ЦЕ-ЛО-ВА-ЛИСЬ. Тесто засохло, а невеста сдохла.
– Не приведи господь.
Вот что я хочу сказать, хотя это звучит странно, даже в голове: «Лиам иногда заставляет меня чувствовать себя заметной, но никогда по-настоящему не видит. А я хочу, чтобы меня видели по-настоящему». А может это еще одна причина, почему я не думаю, что Лиам – это НН. Потому что НН видит меня настоящей. Я в это верю. Он понимает, через что я прохожу. У нас есть связь.
– По поводу секса. Хочешь про это поговорить? – спрашиваю я. Секс – вопрос «быть или не быть» – единственная часть ее отношений с Адамом, которую мы еще не разобрали по косточкам до малейших подробностей.
– Я хочу это сделать. А если быть точной, мое женское начало определенно хочет. Но что если я плоха в сексе, или вызову у него отвращение, или, ну, знаешь, залечу?
– Помнишь уроки по половому воспитанию в прошлом году? С презервативами? Банан. Пенис. Одна херня, так? Вот поэтому ты не вызовешь у него отвращение.
– Пусть даже я разберусь со всем этим и надену на него презерватив, они могут порваться, или не сработать, да мало ли что. Я могла бы перейти на таблетки, но не знаю, как это сделать, не поговорив с мамой, а она с ума сойдет.
Взор Скар устремлен вдаль. Такой разговор лучше вести с головами, повернутыми параллельно. Избегая зрительного контакта.
– Адам не торопит тебя? Ты с ним это обсуждала? – интересуюсь я.
– Не особо. В смысле, я знаю, что он готов: сделать это, а не обсуждать. Хотя, уверена, Адам готов и к обсуждению.
– Почему бы тебе просто не подождать и не посмотреть, куда все приведет? Возможно, он тоже девственник. И если твоя мама увидит, что вы вдвоем постоянно вместе, быть может, она сама поднимет этот вопрос.
– Ты же знаешь маму?
– Не знаю. Ты не обязана принимать решение прямо сейчас.
– Думаешь, не обязана? – спрашивает она.
Так странно видеть ее такой. Уязвимой, сомневающейся. Влюбленной. Я думаю, что сказала бы мама, полагаю, мы были бы довольно близки и обсуждали бы такие вещи, если б она была жива. Хотя, скорее всего, нет. Что-то меняется, когда тебе исполняется шестнадцать. Ваши родители становятся не союзниками, а скорее препятствием. Наверное, я единственный подросток в мире, который ничего так не хотел, как быть наказанным мамой. Для меня это бы не было наказанием.
– Неважно, что я думаю. Ты должна делать то, что комфортно для тебя.
– Уклоняешься от ответа, Джесс.
Я хихикаю и пихаю ее локтем в бок. В голове возникает мысль, что прямо сейчас Скар нужна такая же подруга, как сама Скар, которая разложит все по полочкам и будет прямолинейна.
– Если быть предельно честной – знаю, забавно, что это говорю я, – ты слишком зациклилась. Расслабься. Делай, то, что захочешь и когда ты этого захочешь. Если ты готова, то вперед и с песней. Если нет, то все нормально. Сейчас это кажется огромным шагом, хотя, быть может, это не так. – Я звучу уверенно и мудро, такие слова я никогда себе не говорила, особенно в таком контексте. – Тебе просто нужно понять, боишься ли ты, потому что для тебя это первый раз – а в первый раз всегда немного страшно, да? – или потому что ты не готова. Тут не может быть правильного ответа.
– Говоришь прямо как я, – говорит Скар и все-таки поворачивает голову. Ее глаза застилают слезы, отчего мне становится грустно, потому что она должна быть счастлива. Она же получила то, о чем всегда мечтала – любить и быть любимой, – пусть даже все представляла себе немного не так.
– У меня был лучший учитель, – отвечаю я с улыбкой.
А потом одновременно, как прежние Скар и Джей, мы открываем дверцы машины и идем в магазин. В том же духе, до того момента, как все стало таким сложным, мы направляемся к бесперебойному автомату с газировкой в задних рядах.
Дри: Лиам приглашал тебя на свидание?
Я: Нет!
Постойте-ка, это ложь? Если мы с НН собираемся встретиться, это считается? При условии, что Калеб все правильно понял, и я причина расставания Джем и Лиама – не могу заставить себя назвать их Джемиамой, – следует ли мне рассказать об этом Дри?
– Не говори ей! – заявляет Скар, читая сообщение у меня над плечом, а заодно и мои мысли. Мы вернулись в подвал, и прекрасный вампир спасает беспомощную девочку-подростка от других кровожадных вампиров по тв. Мы поедаем попкорн. И моему счастью нет предела. – Серьезно, это только оскорбит ее чувства. И это не ложь. Лиам не приглашал тебя на свидание.
Дри: Думаю, пригласит. Ты ему нравишься.
Я: Меня это не интересует.
Дри: А если он окажется НН?
Я: Он не НН.
Дри: Но если это он?
Я: Дри!
– Она хочет, чтобы ты сказала, что не пойдешь с ним на свидание. А ты не можешь. Ведь если НН – это он, то тебе следует дать ему шанс. Так и сделай, – заявляет Скар с былой уверенностью. Вот это моя лучшая подруга, которую я помню: та, кто говорит правду без прикрас. – Если Дри твоя настоящая подруга, то она это поймет.
– Дри моя подруга, но дружим мы относительно недавно. Это другое. У нас еще нет полного доверия, понимаешь?
– Все равно.
– Лиам не НН.
– Да ладно. Это определенно он.
Я посылаю Скар улыбку, ведь так забавно, как она рассуждает о моих друзьях из Вуд-Вэлли, будто те герои сериала, где она делает ставки на то, каким будет следующий поворот сюжета. В некотором роде, я тоже так делаю. Иногда Вуд-Вэлли кажется мне вымышленной жизнью.
Дри: У Лиама нет сестры.
Я: Вот видишь.
Дри: Не знаю. Я все еще думаю, что Лиам это НН. И да, признаюсь. Я ревную.
Я: Пожалуйста. Не. Надо.
Дри: Хорошо. Я все равно люблю тебя. Поставлю на повтор «Девушку, которую никто не знает» и буду предаваться жалости к себе.
• • •
Тео: КАКОГО ЧЕРТА? Лиам бросил Джем из-за тебя?
Я: Кто тебе это сказал?
Тео: ВСЕ. Лиам такой СЕКСИ. Как ты этого добилась?
Я: Ничего я не добивалась.
Тео: Девочка, ты полна сюрпризов.
Я: Едва ли.
Тео: Он говорит всем, что ты словно «глоток свежего воздуха».
Я: Очень мило с его стороны, но звучит так, будто я что-то типа дезодоранта.
Тео: Кстати, твой отец попросил меня забрать тебя из аэропорта, поэтому лучше бы, чтоб твои сумки не досматривали. Не заставляй меня ждать.
• • •
Я: Три истории: 1) Я не знаю, кто ты. Хотела бы знать, и у нас со Скар есть на то догадки, но теперь я просто в растерянности. Думала, ты был кем-то другим, а теперь знаю, что ошиблась. 2) Не припоминаю, чтобы я хоть раз солгала тебе. Хотя, может в первый раз, когда написала, будто у меня черный пояс по карате. Я никогда не занималась карате. Из меня ужасная лгунья. Думаю, мне легко общаться с тобой, потому что я не знаю, кто ты. Наверное, для тебя все по-другому. 3) Я не больше не знаю, где мой дом.
НН: Быть может, дом и не должен быть местом.
Я: Быть может, и нет.
