Текст книги "Роман потерь"

Автор книги: Джулит Джедамус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Нара – расположенная к югу от Хэйан-Кё в долине Ямамото, Нара была столицей императорской Японии с 710 до 774 года, в период, предшествовавший эпохе Хэйань. (См. Ямато.)

Насицубо (См.: Внутренние дворы.)

Нембуцу – молитва из семи слогов, которую полагалось читать вслух, для того чтобы призвать милость будды Амиды. (См.: Амида.)

Немой принц – персонаж популярной буддистской сказки, который в юности отказался от общения с окружающими, потому что боялся кармической опасности речи.

Несчастливые направления. Представление о несчастливых направлениях управляло жизнью средневековой Японии. Некоторые направления, например северо-восточное (полагали, что оно является обиталищем демонов), считались опасными всегда. Другие – время от времени из-за движения по ним различных богов. Изучая календарь, прорицатели могли определить, что путешествие в западном направлении, которое император собирался предпринять в какой-то определенный день, чревато опасностью. И после этого император бывал вынужден совершать поездку по другому маршруту, чтобы избежать несчастливого направления.

Новый год. Первый день нового года, наступление которого приходится приблизительно на 15 февраля по западному календарю, был первым днем весны. В этот же день люди отмечали свой день рождения. Празднества в честь Нового года, многие из которых были заимствованы из Китая, продолжались в течение семи дней. По традиции в это время проводилось торжественное шествие голубых коней (лицезрение которых должно было оказать благотворное воздействие на зрителей); сбор семи лечебных трав, включая петрушку, пастушью сумку, бурачник лекарственный (огуречник) и папоротник-орляк.

Ночь обезьяны. По традиции один раз в шестьдесят дней (в так называемый День обезьяны) люди, чтобы обезопасить себя от зла, которое им могли причинить злобные черви во время сна, проводили всю ночь на ногах. (Считалось, что черви покидают давшее им приют человеческое тело и сообщают на небесах о грехах его обладателя.) Эта традиция служила предлогом для полуночного веселого времяпрепровождения: чтобы не спать, люди играли в разные игры и устраивали всевозможные состязания.

Одежда (платье). Представление о японской женщине, которая носит изящное кимоно, подпоясанное широким поясом, с волосами, уложенными в высокую прическу, проколотую специальными булавками для волос, относится к более позднему периоду. Стиль одежды женщин периода Хэйань был совершенно иным. Поверх широких шаровар и шелковых сорочек они надевали несколько падающих свободными складками широких одежд (халатов), прозрачных летом и простеганных зимой. (Во время официальных церемоний к этой одежде добавлялись китайские жакеты и шлейфы.) В цветовой гамме этих одеяний имелись свои тонкие различия в зависимости от положения, занимаемого носившей их особой, от ее вкуса и времени года. Особое восхищение вызывали разнообразные оттенки в окраске рукавов, которые были строго определенной для каждого халата длины; самые длинные рукава были у того халата, который находился ближе всего к телу.

Омовение Будды. Во время этой церемонии, проводимой в восьмой день Четвертого месяца, в годовщину рождения Сиддхартхи, императору передавалась золоченая статуя Будды в облике ребенка, на голову статуи выливалась подкрашенная вода. В различных вариантах обряд омовения проводился в частных домах и буддистских храмах. (См.: Сиддхартха.)

Оно но Комачи – родилась в начале девятого века, одна из самых знаменитых поэтесс своего времени. Известная своей красотой, она имела репутацию распутницы и жестокой женщины. Стала героиней многочисленных рассказов и пьес.

Опасные годы. В Сказке Гендзи возраст в тридцать семь лет описывается как предательский возраст для женщины, «год опасности и риска» («якудоси»). (Несколькими веками позднее опасным стали считать возраст в тридцать три года; даже в наше время некоторые японские женщины с тревогой ждут приближения этого возраста.) Точно так же верили, что для мужчины опасным, полным риска является возраст в сорок два года, возможно, потому, что японское слово для обозначения числительного сорок два («си ни») является омофоном (то есть имеет ту же звуковую форму) слова «смерть».

Оракулы. Императоры периода Хэйань пользовались услугами большого числа оракулов. Часть из них – женщины, другую часть составляли буддистские монахи. Панцири морских черепах и лопаточные кости оленей тщательно изучались на предмет обнаружения зловещих или благоприятных знаков. Толкование значений осуществлялось под надзором представителей двух жреческих родов: семейства Урабе и семейства Накатоми.

Осквернение. Смерть, болезнь, беременность и менструация – все эти явления считались заразными. По этой причине императрица выезжала из дворца во время своей болезни, а автор повествования покидает свои комнаты в период «обычной нечистоты». Жены и супруги императора покидали дворец, когда находились на сроке беременности между третьим и пятым месяцами; рассказчица чувствует большое давление со стороны окружающих, принуждающих ее покинуть дворец, до того как ее состояние станет очевидным.

Существовало мнение, что окружающие могут избежать заражения, если будут стоять в присутствии зараженной персоны. Например, любой, кто навещал персону в трауре, предпочитал стоять, чем сидеть.

Особняк. Знатные люди владели в столице, по крайней мере, одним таким домом; у императора бывало два или три. Построенные в традиционном стиле, с просторными верандами, широкими нависающими карнизами, полом, выложенным из кипарисовых половиц, с крышей из кедра, они были достаточно просторными, чтобы там могли разместиться многочисленные жены, супруги, слуги, родственники, дети. Три главных крыла такого дома обычно выходили в сад, где были пруды, ручьи, искусственные возвышенности, рощицы из деревьев различных пород и домашняя часовня. Главная жена жила в престижном северном районе; ее обычно называли «северная персона».

Отдаленные западные районы. К концу девятого века болотистые территории к западу от Хэйан-Кё были мало заселены и там часто появлялись разбойники – даже в дневное время. Дикие и заросшие, эти территории, на которых встречались руины заброшенных домов, носили название Город справа. Это место проживания было крайне непрестижно.

Охотник за дьяволом – главный актер в представлении «цзуйна», древнем китайском обряде, воспринятом японцами. В последнюю ночь года актер, одетый в ярко-красные шаровары, черные одежды и золоченую маску с четырьмя глазами, проходит по дворцу, сопровождаемый бьющими в барабаны мальчиками и вооруженными луками и тростниковыми стрелами придворными. Ритуал возник как средство уберечься от эпидемии; с течением времени Охотник за Дьяволом трансформировался в самого Дьявола.

Письма. Считается, что общество эпохи Хэйань управлялось нормами вкуса. Особенно очевидно это проявлялось в искусстве написания писем. Письма не только были содержательными, полными смысла, как того требовали обстоятельства, но еще и представляли собой прекрасные произведения искусства. Почерк, цвет и качество бумаги, запах, который исходил от письма, прикрепленные к нему листья или цветы, даже вид и манеры того, кто доставлял письмо, – все подвергалось внимательному изучению получателем наравне с содержанием. Любовные письма (обычно написанные на тонкой бумаге, тщательно сложенные и скрученные на концах или стянутые узлом посередине) должны были отвечать особым правилам, которые были строго регламентированы. Если мужчина, переспав с женщиной, остался ею доволен, то на следующее утро он посылал ей письмо с выражением своих чувств. Если она не получала такого послания, ей приходилось смириться с тем, что любовная связь прекратилась.

Повозки (экипажи). В Японии эпохи Хэйань экипаж свидетельствовал о статусе владельца. Императорские указы предписывали каждому разряду подданных определенный тип экипажа и количество сопровождающих. В экипажах сидений не было; пассажиры располагались на расстеленных на полу циновках. Полагалось входить в экипаж через его заднюю часть и выходить через переднюю, после того как бык (быки) были выпряжены. Путешествовавшим в экипажах женщинам ради удовлетворения их тщеславия разрешалось свешивать в окна многоцветные рукава их одежд. Некоторые платья для путешествий специально шились с одним более широким рукавом – с той стороны, которую предполагалось выставлять на всеобщее обозрение. Даже склонная к чрезмерно пышному стилю Сеи-Сенагон осуждала этот фасон как претенциозный.

Пожары. Обитатели императорского дворца жили в вечном страхе перед пожарами; хроники того времени полны рассказов о том, как знатные господа переезжали в собственные особняки, пока ремонтировались их пострадавшие от пожара апартаменты. Например, в 960 году Внутренний дворец был разрушен большим пожаром до основания. Считалось, что пожары вызывались разгневанными духами, но многие, без сомнения, были делом рук поджигателей.

Поименование будд. Эта церемония продолжалась в течение трех ночей в конце Двенадцатого месяца. Священнослужители нараспев проговаривали на санскрите имена 3000 будд, чтобы искупить совершенные в течение года грехи, а неподалеку от апартаментов императора в Сейриоден устанавливалось семь щитов с изображениями мук грешников в преисподней.

Посланники. Хотя культурные связи с материком продолжали оставаться очень крепкими, в последний период эпохи Хэйань послов в Китай не направляли. Однако посланники императора сохраняли престиж важных персон, хотя их роль в большинстве случаев сводилась к соблюдению протокола. Когда я изучила детали полной превратностей жизни Канецуке, обнаружилось, что какие-то из его нарушающих общественные нормы выходок (особенно связь со жрицей богини Изе), позаимствованы из жизни придворного по имени Аривара но Нарихира, жившего в девятом веке. В качестве егеря императора он оказался в окрестностях Храма Изе и тайно встречался со жрицей. (См.: Сказки богини Изе.)

Поэзия. Занятия стихосложением были непременным атрибутом жизни аристократов. Мужчина, который был неспособен написать после ночного свидания приличествующие моменту стихи, имел мало шансов на успех у женщин. Ожидалось, что и возлюбленная, в свою очередь, ответит ему утренним приветствием в стихах. Стихи писали на веерах и ширмах, кисточками наносили их текст на одежду; полоски бумаги с написанными на них стихами развешивали на цветущей сакуре. Чиновники обменивались посланиями в стихах, придворные во время различных празднеств и церемоний импровизировали на китайском языке, придворные дамы развлекали своих хозяек остроумными каламбурами. И мужчины, и женщины должны были уметь без ошибок воспроизвести стихи из объемной императорской антологии, такой как Мануеси и Кокинсю.

Праздник богини Камо – большое ежегодное торжество синтоистов, которое устраивалось в середине Четвертого месяца. Оно начиналось с обряда очищения жрицы богини Камо и заканчивалось пышной процессией вниз по широкой улице Ичийё. И мужчины, и женщины наряжались в роскошные одежды, украшали себя лаврами, розами («аои»), вьющимися растениями с листьями в форме сердца и пурпурными цветами. Этот праздник служил поводом для напряженного эстетического соревнования между женщинами, которые прилагали все усилия, чтобы создать в своем наряде наиболее изысканную комбинацию цвета, рисунка и текстуры ткани. Имея это в виду, наказание, наложенное на автора записок императрицей, было очень тяжелым. (См.: Жрица богини Камо.)

Праздник ириса отмечался в пятый день Пятого месяца. Эта дата считалась неблагоприятной, потому что совпадала с годовщиной утопления китайского поэта Цюй Юаня. Цель празднества была двойной: умиротворить злых духов и отогнать болезни, которые в летние месяцы распространялись особенно быстро. Здания, экипажи, занавеси постелей украшались лечебными растениями, такими как аир и артемизия, а волосы перевивали цветами тростникового аира.

Праздник хризантем – один из пяти больших ежегодных дворцовых праздников. Устраивался осенью в Девятом месяце. Хризантемы являлись символом долголетия, считалось, что роса, собранная с их цветов и листьев, обладает омолаживающим действием.

Предзнаменования. В эпоху Хэйань предзнаменования, особенно зловещие, тщательно изучались. Вот что сообщает автор хроники Эйга Моногатари о событиях 986 года: «Начиная с Первого месяца, столицу наполнило чувство тревоги, ожидание несчастий. Странные знаки множились, заставляя императора соблюдать один период ритуального уединения за другим». Такими знаками, по мнению специалистов в этой области, могли считаться появление радуги на небе, змеи на веранде одного из зданий Дайдзокана, призрак, влетевший в помещение голубь, необычный шум в Гиёден.

Принцессы. Из всех членов императорской семьи принцессы были самыми незащищенными. Не все из них были официально признаны. (То же самое случалось и с принцами.) Даже от тех из них, кто удостаивался императорского титула – такого как жрица, – могли отречься. Принцессы часто бывали обречены на вечное девичество, так как брак с человеком незнатного происхождения (для них это была единственная возможность) означал мезальянс, который позорным пятном ложился на репутацию семьи.

Ракитник. Про хахакиги, дерево, из которого делали метлы, говорили, что его хорошо видно на расстоянии, но оно становится плохо различимым, по мере того как к нему приближаются.

Река трех бродов. Чтобы достичь загробного мира, умерший буддист должен был преодолеть широкую реку. На этой реке было три брода разной глубины. Тому, кто в своих предыдущих жизнях нагрешил больше всех, приходилось переходить реку в самом глубоком месте.

Рождения. Так как рождение девочек обычно считалось менее желательным, чем мальчиков, их появление на свет часто сопровождалось подчеркнутым молчанием. Если им посчастливилось родиться в могущественной семье, такой, например, как клан Фудзивара, их рождение встречалось с большим энтузиазмом, поскольку была вероятность, что они выйдут замуж за представителя правящей династии.

Романы (любовные истории). Подобные истории служили популярным развлечением для аристократов эпохи Хэйан. Написанные в прозе на японском языке (за что образованные люди такое чтение презирали), они быстро расходились среди придворных. Кто-то читал текст вслух, в то время как остальные восторгались сопровождавшими повествование иллюстрациями, нарисованными от руки на приложенных к тексту свитках.

Сакаки – вечнозеленый кустарник семейства камелиевых. Считавшийся священным в синтоизме, часто высаживался около японских храмов.

Священный огонь (гома). Зажженный от костра, сложенного из древесного растения сумах и другого дерева, как часть буддистского эзотерического ритуала, являлся символом мудрости. Считалось, что он уничтожает все суетные земные страсти и несбыточные мечты. В качестве жертвы в пламя бросали семена мака и другие подношения.

Сен Сёнагон – дочь одного из губернаторов провинций; она прибыла ко двору около 990 года, чтобы служить в свите императрицы Садако. Получив хорошее образование, она стала известной писательницей; ее едкий ум позволил ей завоевать широкий круг почитателей. О ней пошла слава (нелестная) как об авторе «Книги подушки» – собрания прозаических отрывков, написанных в нарочито небрежной манере. Ее манеру письма до сих пор приводят в пример школьникам как образец чистоты стиля и слога.

Сейрёден – «Зал прохлады и освежающего ветерка» – частная резиденция императора. Расположенный в пределах Внутреннего двора дворцового комплекса, он был построен в традиционном стиле, с тростниковой крышей, широкими верандами и полами из кипарисового дерева. По свидетельству некоторых историков, его название более романтично, чем само строение. Оно было небольших размеров, тесное, в нем с утра до вечера толпились придворные, супруги императора, а также посетители.

Сиддхартха (сиддхартха гаутама) – основатель буддизма; родился в северной части Индии в шестом веке до н. э. Известен также под именем будда Шакьямуни или «Мудрец из Шакьи» по названию клана, в котором родился.

Сингён – одна из двух основных буддистских сект, учение которой заимствовано в Китае в начале девятого века поклонником изящного и приверженцем чистого искусства, замечательным каллиграфом по имени Кюкаи. Находясь под влиянием тантризма (одно из направлений буддизма, учение о двойственной природе мира, в котором представлены мужское и женское начала), священнослужители секты сингён много времени посвящали изучению священных догм и чтению молитв (мантр), освоению магических движений руками (мудр) и заклинаний (дарани). Свои тайные знания и приемы они передавали непосредственно от учителя к ученику. (Практика дзен-буддизма опирается на такую же традицию преемственности.) Расположенный на горе Койя недалеко от древней столицы Нара, храм Сингён был излюбленным местом посещения для аристократии благодаря великолепию проводившихся там церемоний. (См. Буддизм, Мудры, Тендаи.)

Сивден-ен – императорские сады, расположенные на юг от девятикратно отгороженной части комплекса императорского дворца. В них было много возвышенностей, ручьев, водопадов, священных источников, прудов с островками, павильонов для рыбной ловли и рощ, в которых росли священные деревья. К началу описываемых событий этот сад из места, предназначенного для отдыха и наслаждения, превратился в ритуальное место, где священнослужители возносили молитвы о прекращении засухи и эпидемий.

Синто – японские религиозные культы, в эпоху Хэйан слившиеся с буддизмом. Синто основывается отчасти на понятии «ками» – божественном присутствии, которым отмечены определенные герои и предки, особые скалы, деревья, ручьи, линии границ и различное оружие. Храмы синто, представляющие собой простые конструкции из сосны с тростниковой крышей, по традиции каждые двадцать лет разрушаются и строятся заново. Чтобы попасть в них, надо пройти через «тории», деревянные ворота, которые обычно окрашены в красный цвет. (См. Воздержание, Осквернение, Жрица богини Изе, Жрица богини Камо.)

Сисинден – зал во Внутреннем дворце, предназначенный для проведения различных обрядов и церемоний. Внутренний двор к югу от него использовался для официальных торжеств. (См. Вишневое дерево левых.)

Сказка о дуплистом дереве. Этот длинный роман десятого века получил свое название по одному из эпизодов, в котором описывается, как молодой человек нашел пристанище для своей матери в дупле старого кедра, покинутого медведями.

Сказки Изе – собрание изысканных эллиптических произведений в стихах и прозе. В центре этого повествования жизнь Аривары но Нарихиры, придворного, жившего в девятом веке. По легенде, он был отправлен в ссылку после скандального тайного побега с девушкой из клана Фудзивара, которая позднее стала супругой члена королевской семьи. Поэмы из этого собрания содержали скрытые намеки на эту Любовную историю, а также романтическую связь Аривары с двумя юными сестрами. Выражение «Недостоверны, как Сказки Изе», используемое для обозначения чего-то совершенно неправдоподобного, скорее может быть нелестной характеристикой жителей Изе, чем самих сказок. (См. Аривара но Юкихира, Посланники.)

Слои (классы) общества. Еще в третьем веке китайские посланники, приезжавшие в Японию, поражались пристрастию японцев к разного рода званиям и чинам. Ко времени, к которому относится повествование, люди незнатного происхождения делились на девять классов. (Для членов императорской семьи существовала собственная иерархическая система.) В то время как в Китае деление общества на классы основывалось на конфуцианской оценке качеств личности, в Японии система была более консервативной. Принадлежность тому или иному классу по рождению определяла, какую должность мог занимать человек, его доходы и привилегии (например освобождение от налогов), выбор невесты и уважение, которым он пользовался. Действовали строгие правила поведения для представителей разных классов, которые касались даже таких обыденных вещей, как тип экипажа, которым разрешено было владеть, разрешенный цвет одежды, количество складок на веере, размер могильного холма. Все это отличало представителей разных слоев общества друг от друга. Конечно, женщины были частью этой системы. Даже королевские кошки, злые духи и морские суда имели свою классификацию. (См. Сугавара но Мичизане.)

Смерть. Когда кто-то умирал, его тело оставляли непогребенным до семи дней, чтобы убедиться, что душа в него не возвратится. Только после того как становились очевидными признаки разложения, труп кремировали в печи или сжигали на специальном костре. Считалось, что трупы заразны и что даже вид мертвых животных оскверняет того, кто их видит.

Богатые хоронили умерших на одном из больших кладбищ около столицы, таких как Фунаока, Торибено или Адасино. В период эпидемий или в голодные годы семьи слишком бедные, чтобы позволить себе провести похороны по всем правилам, сваливали тела своих близких в выкопанные вдоль дорог канавы и в лощины около рек Камо и Капура. Когда накапливалось большое количество трупов, их сжигали, а затем останки хоронили рабочие из Хиден-ин, городского общественного приюта для сирот и лишенных средств к существованию. (См.: Осквернение.)

Соколы. Некоторые из этих высоко ценившихся птиц были привезены из Китая. Буддизм, как известно, запрещает убивать животных, но для соколиной охоты из этого правила было сделано исключение, возможно, потому, что императоры эпохи Хэйань очень ее любили.

Ссылка (изгнание) – сосланные (изгнанники). В эпоху Хэйань государственных преступников казнили редко. Предпочтительной формой наказания было изгнание. Понятия «изгнание» и «изгнанник» имели романтический подтекст. Многие образованные мужчины становились изгнанниками, в том числе известный поэт По Чу-и, живший во времена правления династии Тан, и государственный деятель Сугавара но Мичизане. Закон разрешал сосланным брать с собой жену (но не любовницу), что они, судя по литературным источникам, делали редко. (См.: Сугавара но Мичизане.)

Сугавара но Мичизане – государственный деятель девятого века, прославившийся своими стихами и стильной каллиграфией; можно сказать, что после смерти он обладал большей властью над людьми, чем при жизни. В 901 году его сослали на остров Кюсю, где два года спустя он умер. Череда бедствий, обрушившихся вслед за тем на столицу – пожары, наводнения, смерть видных представителей клана Фудзивара, которые были его врагами, – приписывалась жаждущему отмщения духу Сугавары. В тщетных усилиях укротить его дух Сугаваре посмертно были возвращены титулы и должности. Но бедствия продолжались еще восемьдесят лет, до тех пор пока Сугавару не стали обожествлять и не построили храм в его честь. Тогда несчастья пошли на убыль.

Сутры Лотоса – поэтический текст, основа направления тендаи в буддизме, пронизывает идеологию периода Хэйань. Аристократы, как и священнослужители, выучивали его наизусть, и в литературе того времени постоянно фигурируют его образы. В главе о целесообразных средствах, которую так любил хитрый Канецуке, описывается, как Будда поведал своим ученикам объективную истину, чтобы пробудить в них желание более глубоко познать закон Будды. (См.: Буддизм, Тендаи.)

Темнота. Когда автор говорит о своей неприязни к белому цвету, она таким образом отражает глубокое почитание японцами темноты, мрака ночи. Японский писатель двадцатого века Танизаки Дзюнитиро говорил: «Наши предки, вынужденные жить в темных комнатах, пришли к осознанию прелести теней; в конце концов они поняли, что тени являются одной из стадий исчезновения красоты». Танизаки считает, что такое отношение к темноте связано с духовной тягой японцев к искусству приглушенному, спокойному, сдержанному, которое скорее заставляет размышлять, чем оказывает прямое, непосредственное воздействие.

Тендаи. В период Хэйань учение этой буддистской секты фактически было государственной религией. Секта, поддерживаемая кланом Фудзивара, имела тесные связи с царствующей династией. Многие императоры в трудную минуту прибегали к помощи и совету настоятеля монастыря на горе Хией. Заимствованное из Китая монахом по имени Саитё в начале девятого века учение тендаи базировалось на догматах, изложенных в Сутрах Лотоса. В высшей степени суровое – по правилам его монахи, прежде чем принести окончательные обеты, проводили в уединении двенадцать лет, – со временем оно стало почти таким же эзотерическим и причудливым в обрядах, как учение секты сингён. (См. Буддизм, Сутры Лотоса, гора Хией, Сингён.)

Торибено – место захоронения умерших на востоке от столицы. (См.: Смерть.)

Тощие люди из Гиона. Каждый год в середине Шестого месяца в храме Гион, расположенном к востоку от Хэйан-Кё проводились службы, посвященные Священному Духу, с целью отогнать оспу и несчастье. Частью такой службы был танец «тощих людей» в матерчатых масках.

Траур (оплакивание). Покойников оплакивали в простых, лишенных роскоши помещениях, из которых убирали половые доски. Жены оплакивали потерю мужа в течение года; время траура для овдовевших мужчин составляло не более трех месяцев.

Убежище (гавань) – почетный титул, которым награждается супруга или наложница императора или прямого наследника, которая родила ребенка. Это поэтичное название имеет следующее значение: «Место, в котором привязанность и любовь августейшей особы находит свое отдохновение».

Удумбара – фантастическое растение, описанное в Сутрах Лотоса, про которое говорили, что оно цветет один раз в 3000 лет.

Умецубо (См.: Внутренние дворы.)

Уход (уединение). Женщины эпохи Хэйань имели возможность скрасить свою однообразную замкнутую жизнь посещениями буддистских храмов. Храмы посещали не только для того, чтобы вознести молитвы и совершить религиозные обряды, но и чтобы встретиться с подругами. Другие, подобно автору сочинения под названием «Дневники Кагеро», таким театральным поступком, как уход из дома, надеялись вернуть неверного мужа. Хотя во время уединения в храме женщины, как правило, не были полностью предоставлены сами себе (они спали внутри храмового комплекса в помещениях, разгороженных ширмами, или в кельях, предоставленных им на время монахами), они располагали широкими возможностями для любовных свиданий.

Феникс. В соответствии с китайской мифологией появление этой пятицветной птицы предвещало добродетельного и сильного правителя.

Фудзивара, клан. В описанные в книге времена это семейство служило при дворе; мужчины клана Фудзивара были самыми влиятельными в стране. Дававший много возможностей пост министра левых почти всегда доставался представителю этого клана; регентами или советниками императора также часто назначались члены этого семейства. Девушки из клана Фудзивара выходили замуж за императоров и рожали сыновей, наследовавших трон. К концу десятого столетия сила государственных деятелей из этого клана была так велика, что они могли определять время и условия отречения императора.

Хаседера. Этот буддистский храм, расположенный южнее Хэйан-Кё, был излюбленным местом паломничества для женщин высокого происхождения. Посвященный одиннадцатиголовой богине Каннон (одно из воплощений Богини Сострадания), он и сейчас является местом паломничества большого количества верующих. (См. Каннон.)

Хейчу. Этот глупый любовник описан в сказке десятого века под тем же названием, комический персонаж японского фольклора.

Храмы (алтари) богини Камо – расположенные на север от Хэйан-кё, эти два храма были посвящены культу синто. Службы там отправляла девственница, которая была покровительницей столицы. Юная девушка и в императорской семьи жила, соблюдая ритуальную чистоту, во Дворце полей. (См.: Жрица богини Камо.)

Хэйань, эпоха (794-1185). Этот отрезок истории Японии начался, когда столица переехала из Нары в Хэйан-Кё, Город Мира и Спокойствия. Действительно, это было время относительного спокойствия и политической стабильности, в течение которого японское искусство, освободившись от подавлявшего влияния китайской культуры, достигло невиданного расцвета. Однако к одиннадцатому веку нестабильность в обществе усилилась, а центральная власть была незаконно захвачена поднимающимся классом военных. Конфликт между двумя военными кланами – кланом Таира и кланом Минамото (или Гендзи) – достиг кульминации во время тридцатилетней войны, которая возвестила наступление эпохи Камакура.

Хэйан-Кё (Киото) – город, который стал столицей Японии в конце восьмого века и продолжал оставаться ею вплоть до 1868 года, когда правительство переехало в город Эдо (известный сейчас как Токио). Построенный по образцу столицы китайской династии Тан города Чанань, Хэйан-Кё был разделен на административные зоны, или районы. Те, что находились в северо-восточной части города, между Первой и Шестой дорогами, предположительно были наиболее престижными. Громадные особняки богачей стояли вдоль широких улиц; менее состоятельные жители строили свои дома вдоль улиц и переулков, расположенных между основными дорогами.

Цвета. Цвета одежды как мужчин, так и женщин имели эстетическое и символическое значение. В костюмах женщин часто повторялись естественные цвета природы: азалий и хризантем, руты и клена, глицинии и вишни. Некоторые одеяния имели подкладку другого цвета (например, халат с рисунком ивы был белого цвета с зеленой подкладкой). Одежды часто имели отделку цвета «казане». Надеть даже один халат не того оттенка считалось ужасным нарушением правил приличия. Вот небольшой перечень цветов, которые упоминает автор.

Запрещенными цветами («киндзики») считались все оттенки от насыщенного красного до пурпурного; их имели право носить только представители самых высоких слоев общества (за редкими исключениями). (Главному распорядителю двора, например, было разрешено носить такие цвета в качестве привилегии в соответствии с его официальным положением.)

Цвет «футаи» – двойной цвет, составленный из алого цвета (получаемого из цветка сафлора, редкого и дорогого растительного красителя) и индиго. Этот цвет носили поздней весной и летом; его оттенки – переходные тона от глубокого фиолетового (для молодых мужчин) до бледно-голубого с примесью красного (для мужчин более старшего возраста).

Серо-фиолетовый цвет («усу-иро») ассоциировался с небольшим горем или печалью. Те, кто пребывал в глубоком горе, носили серый или черный цвет.

Цвет сливово-красный («имайё») ассоциировался с весной, его носили в период наступления Нового года.

Пурпурный цвет («мурасаки») имел дополнительное значение верности и длительной страсти.