Текст книги "Двойная угроза (ЛП)"

Автор книги: Джули Престсатер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Я стараюсь понизить голос и спрятать лицо, потому что не хочу привлекать еще больше внимания к нашей группе, чем уже есть.

– Да ладно вам, у нас не такая дружба. Мы не просто позволяем друг другу делать глупое дерьмо и ничего не говорим. Мы говорим обо всем. Это было очень глупо не рассказать нам. Мы лучше этого. – Стеф качает головой с разочарованием.

– Что она делает? – спрашивает Эрик.

– Она курит травку со своей футбольной командой, – информирует их Эми.

Откуда она знает это?

– Эми, откуда ты знаешь? – спрашиваю я, вытирая слезы со своих глаз.

Проклятье. Я такой ребенок. Я плачу по любому поводу. Я ничего не могу поделать. Я эмоциональный человек.

– Джен сказала мне, – объясняет она. – Она слышала какие-то слухи и сообщила мне. Она сказала, что я могу делать, что захочу с информацией, но она не хочет ввязываться. Я знаю, как вы реагируете. Посмотри на себя, Мэг. Ты плачешь, хотя даже не сделала ничего плохого. Так что я подумала, что попробую сама позаботиться об этом, а потом скажу вам, ребята.

– Так ты придумала что-нибудь? – У меня нет никаких идей.

– Я сказала Кише, что мне известно, и я собиралась сказать ее родителям, если она не перестанет, – продолжала Эми. – Она курит с ними со Дня Благодарения, что является причиной, почему она не собрала нас всех вместе как обычно. Эта чика Николь – это что-то с чем-то. Когда я столкнулась с Киш, Николь обругала меня, а Киша не сказала ни слова. Ничего.

– Так вот почему она вела себя с тобой, как настоящая стерва, – восклицает Стеф.

– Из-за этого и еще я рассказала все ее родителям, – бормочет Эми.

– Что ты сделала? – Я снова в шоке. – Что они сказали?

Эми продолжает:

– Мама Киш была очень расстроена, а ее отец разозлился. Я серьезно думала, что ее мама собиралась надрать задницу Николь. Ее родители поблагодарили меня и сказали, что разберутся с этим, так что я просто больше ничего другого не предпринимала.

– Святое дерьмо, – говорю я громко. – Что нам теперь делать? Она пропустила оба урока с этой тупой ведьмой.

– Эй, ты тоже сбегаешь все время, Мэг, – напоминает мне Стеф.

– Да. Чтобы пойти в «Стил Гриль». Не чтобы получить кайф.

– Спокойно, ребята, – говорит Эрик, пытаясь успокоить нас.

– Я отпрошусь у миссис Джелсон, чтобы выйти в туалет, и позвоню ее маме. Если мы ничего не предпримем сейчас, она будет с теми цыпочками всю перемену и кто знает, что случится.

Эми встает.

– Ты точно этого хочешь? – спрашиваю я. – Я могла бы позвонить.

– Она уже меня ненавидит, – говорит Эми. – Она не должна злиться и на вас, ребята. Я даже не скажу ей, что вы, ребята, знаете об этом.

Она идет к миссис Джелсон, а затем выходит из комнаты.

– Это какое-то дерьмо, – говорит Эрик.

– Это точно, – мямлим мы со Стеф одновременно.

Боже... как я могла когда-либо быть такой грубой с Эми? Посмотрите, что она делает для Киши. Посмотрите, что она делает для всех нас. Это та старая Эми, которую я знаю. Это чуткая, внимательная Эми, с которой было весело проводить время, прежде чем мы успели вырасти. Теперь я чувствую себя виноватой за то, что так плохо к ней относилась и за нехорошие мысли у нее за спиной.

 

Глава 20

Слухи распространяются быстро, потому что, когда я пораньше возвращаюсь домой с тренировки, мои родители ждут меня с… ТЕСТОМ НА НАРКОТИКИ. Да. Я сказала: тест на наркотики. Видите ли, мы с друзьями были в одном классе в течение многих лет. К счастью или, к сожалению, называйте как угодно, наши родители смогли действительно хорошо узнать друг друга. Вот как это работает с отличниками. Родительские собрания, дни открытых дверей, выдача учителем табелей – неважно какое событие, наши родители всегда сталкиваются друг с другом, потому что у нас одни и те же преподаватели. Обычно мы используем это как преимущество, потому что наши родители доверяют друг другу и никогда не удосуживались проверять нас... до сих пор.

– Садись, Мэган Энн Миллер.

Вот дерьмо. Мой отец использовал мое полное имя.

И рано вернулся домой.

Это нехороший знак.

– Ладно. Что происходит, мама? Папа?

– Мама Киши позвонила и рассказала нам, что происходит с ней, – начинает мама.

Я могу сказать, что ей неудобно произносить вслух то, что на самом деле происходит с Кишей. Я чувствую себя также. Это не то, о чем мне хочется говорить с родителями.

– Ты знала об этом, Мэг? – спрашивает папа.

– Нет, – я начинаю врать, но потом быстро передумываю. – То есть да, я знала, но я просто не знала, что сказать или сделать.

Мои глаза уже тонут в слезах. Я могу чувствовать, как они раздуваются с каждой секундой.

– Ты занимаешься тем же, что и Киша, Мэган? – спрашивает моя мама, опустив голову вниз.

Я думаю, что она тоже плачет. Я слышу мягкое хлюпанье, исходящее с ее стороны.

– Не-е-ет, – выкрикиваю я. – Ты думаешь, я настолько глупая? Я пошла к ней домой, чтобы сделать домашнее задание, а она со своей новой подругой начала курить. Я взбесилась и ушла. Я была там меньше минуты, как только поняла, что они делали. Я бы никогда ничего не курила.

Как только я начала говорить, я не могла остановиться. Я не могу поверить, что они даже спросили меня об этом. Конечно, я не святая, но я не употребляю наркотики.

– Ладно, – твердо говорит папа, – тогда ты не будешь возражать, если мы попросим тебя пройти этот тест на наркотики, верно?

Он кладет коробку на стол. Я поднимаю ее и осматриваю. Это тест на наркотики – нужно просто пописать и ты получишь результат. Серьезно, как тесты на беременность, которые они показывают в рекламах. Вот до чего докатился этот мир – продавать тест на наркотики без рецепта?

– Как угодно. Конечно, – смеюсь я, еле сдерживая слезы.

Мне не о чем волноваться.

Я читаю указания и отправляюсь в ванную. Через несколько минут результат готов. ВСЕ ЧИСТО. У меня нет зависимости. Я так рада, даже притом, что я уже знала, какой будет результат.

Мои родители тоже смотрят с облегчением. Они действительно думали, что я была наркоманкой?

– Что ж, я довольна результатами. Не могу сказать, что удивлена. Но я все равно разочарована. – Блеск счастья в маминых глазах проступает за ее разочарованием.

– Почему, мам? Я не употребляю наркотики, – говорю я, повышая голос.

– Мэг, твоя подруга в беде, а ты ничего не сказала. А Эми рассказала об этом. Вы, ребята, плохо к ней относились из-за того, что она такой избалованный ребенок, но она была единственной, у кого хватило мужества помочь Кише. Она была единственной, кто позвонил ее маме. Ты не сделала ничего. – Она пробегает дрожащими руками по своим волосам, а затем вытирает несколько слезинок, падающих вниз по ее щеке.

Мне больно видеть маму такой. Я очень разочаровала ее. Не очень хорошо испытывать такое.

– Это не оправдание, но мне было страшно. Это происходит не каждый день, мам. Это не похоже на тест по математике. Я не была готова. Я не знала, что делать. – Я плачу еще больше. Мне нужно, чтобы они позволили мне избавиться от чувства вины за это. Я не могу справиться с их разочарованием.

– Это был долгий день. Почему бы тебе просто не отдохнуть? Я бы хотел, чтобы ты оставалась дома до окончания Рождества, хорошо? Вам всем не помешает провести время со своими семьями. Посмотрим, что будет дальше, после праздников, – объясняет папа.

– Вы знаете, что происходит с Кишей?

– Эм, Кендра сказала, что у них есть хороший семейный врач, так что они отведут Кишу к нему. Думаю, они последуют его рекомендациям. У меня такое чувство, что она будет дома все каникулы. Может быть, сейчас ты должна просто на время оставить ее семью в покое... дать им шанс разобраться с этим. Я уверена, что Кендра будет держать нас в курсе, – отвечает мама, потирая висок.

– Ладно, я пойду, позвоню остальным. – Я встаю, чтобы уйти.

– Мэган, если что-то подобное повторится, пожалуйста, поговори с нами. – Она смотрит на меня, умоляя.

– Конечно.

Направляясь в свою комнату, я слышу дверной звонок. Я открываю дверь и вижу Эми, Алекса, Эрика, и Стеф.

– Эй. Что вы, ребята, здесь делаете?

– Просто так вышло, что у нас всех появилась одна и та же идея... наверное, – говорит первой Стеф.

– Странно, да? – говорит Эрик.

– Думаешь, твои родители не будут возражать, если мы зайдем? – вздрагивая, спрашивает Эми.

Я даже не заметила, когда погода стала холодной. Это словно мы пропустили осень – перейдя от летней жары к зимним холодам, без каких-либо промежутков.

– Входите все, – выкрикивает моя мама позади меня. – Я подумала, что вы бы все нашли друг друга в какой-то момент. А это кто? – Она смотрит на Алекса.

Она наверняка слышала о нем, но никогда не встречалась с Алексом лично.

– Миссис Миллер, это мой парень Алекс, – представляет его Эми.

– Ой. Привет, Алекс. Я много слышала о тебе, – она пожимает ему руку.

Она действительно должна была сказать это ему?

– Эй, ребята, я могу организовать для вас костер снаружи, если хотите поговорить там, – предлагает мой папа.

С каких это пор мои родители стали такими классными? Это необычно.

Я смотрю на своих друзей и тогда мы следуем наружу за моим папой. Мы берем несколько стульев, раскладываем их и размещаем у костра. Сейчас прохладно, но горящие угли и треск дерева создают тепло и уют.

– Здравствуйте, мистер Миллер, меня зовут Алекс Агилар. – Он протягивает руку моему отцу.

– Привет, Алекс. Приятно, наконец, встретиться с тобой, – говорит мой папа, с небольшим ударением на последнем слове. Не слишком похоже на папу. Это заговор? Надеюсь, Эрик не заметил. Может быть, мои родители знают обо мне больше, чем я думала.

– Я могу достать нам чего-нибудь выпить, прежде чем мы устроимся, – говорю я им. – Принесу газировки.

Я забегаю в дом и возвращаюсь, увидев, что все уже говорят о Кише. Мои родители в доме смотрят телевизор, так что мы одни. Мне не терпится узнать, что всем известно о том, что с ней случилось.

– Так что за история? – спрашиваю я, раздавая банки с газировкой, а затем садясь рядом с Эриком.

Он кладет руку на мою ногу, чуть выше моего колена, я впервые за сегодня чувствую себя хорошо.

– Итак, родителям Киш на самом деле пришлось идти искать ее, потому что она не отвечала на сотовый и ее нигде не могли найти, – громко говорит Стеф, привлекая всеобщее внимание.

Эми продолжает:

– Когда Кендра позвонила моей маме, чтобы рассказать ей, что происходит, моя мама спросила Джен, знала ли она Николь. Джен была взволнована так же, как и остальные, поэтому она рассказала Кендре об этом пустом доме возле школы, куда множество ребят идут получить кайф и прочее.

– Вот где они ее нашли? – прерываю я. – Они делают там намного больше, чем просто курят травку, поэтому это заставляет меня волноваться.

– Да, – продолжает Эми. – Кендра на самом деле позвонила в школу и в полицию. Там было много других ребят из школы и много девчонок из футбольной команды. Чертова куча людей были задержаны и выгнаны из команды.

– Ты ничего не слышала на тренировке? – спрашивает Эрик. – Все ребята в моей команде говорили об этом.

– Нет. Я ушла раньше, помнишь? Плюс никто ничего не говорил, – рассказываю я им. – Я и не заметила ничего. Это много. Не могу поверить, что столько людей вовлечено.

– Не будь такой наивной, Мэг. – Алекс смотрит прямо на меня. – Эта школа полна наркотиков. Оглядывайся вокруг время от времени... серьезно. Просто потому, что никто из нас не принимает их, не значит, что их нет. На самом деле есть статистика, которая говорит, что почти пятьдесят процентов учеников выпускных классов в стране на самом деле курили марихуану.

– Я не наивная, Алекс, – говорю я, защищаясь. – Полагаю, я просто никогда не обращала внимания, потому что я не заинтересована в наркотиках. Блин. Судя по этой статистике, из всех нас здесь, по крайней мере, двое покурят травку к тому времени, как мы пойдем в двенадцатый класс.

Наступает тишина.

– Я уже курил. – Алекс смотрит каждому из нас в глаза, одному за другим.

– Я тоже, – признается Эрик.

– Ребят, вы прикалываетесь? – визжит Стеф. – Вы не плохие ребята. Мы не плохие ребята. Мы хорошие ученики. Мы не должны принимать наркотики. – Я могу сказать, что это открытие расстроило ее.

Стеф низко опускает свою голову. Она выглядит грустной. Разочарованной.

– Вы ведете себя немного лицемерно, – усмехается Эми. – Вы пьете алкоголь, словно это пустяки. Не то, чтобы это чем-то отличалось от марихуаны.

– Э-э, да. Отчасти. – Трава запрещена. Ну, я полагаю, как и употребление алкоголя несовершеннолетними. Она поднимает свою бровь на меня, прежде чем я снова открываю рот. – Ладно, я все поняла.

– Я попробовал ее в прошлом году, – объясняет Эрик. – Я был в доме друга и кто-то достал свою заначку. Все пробовали, так что я тоже сделал это. Хотя мне не понравилось то, какие ощущения это вызвало у меня. Только лень, опустошение и голод. Так что я больше этого не повторял и не собираюсь.

Я смотрю на Эрика, стараясь не думать о нем по-другому. Я рада, что он честен. Я верю, что он серьезно относится к тому, чтобы не делать это снова. Я не уверена, как бы я себя чувствовала, если бы он все еще делал это.

Я снова думаю о том, что сказала Эми. Я не знаю, почему это так сильно меня беспокоит – курение марихуаны. Меня не волнует то, что мы все пьем на вечеринках. Может быть, я лицемерка. Просто мы все были подготовлены, с тех пор как были рождены, к тому, чтобы «сказать наркотикам нет», словно они были некоторым табу, которое либо убило бы нас, либо ограничило бы наши возможности для остальной жизни. Я никогда не видела объявление, которое говорит нам не пить дешевое пиво с друзьями на вечеринке. Все, что я знаю, – это что-то новое и неизвестное мне, и это меня пугает. Неужели все так плохо?

– Да, со мной было в значительной степени то же самое, – начинает рассказывать свою историю Алекс. – Но Бен и я много раз делали это на втором курсе⁶⁰. Нам было комфортно в школе, играя в футбол и гуляя со старшеклассниками. Мы попробовали ее после игры, мне понравилось быть расслабленным, но мы просто принимали ее слишком много. Все, что я хотел делать, – расслабиться и поесть. Все было забавно, но мои оценки снизились. Мне пришлось ходить в летнюю школу последние два лета, чтобы наверстать упущенное. Нам обоим повезло. Нам это надоело и мы остановились. Но многие из моих старых друзей до сих пор занимаются этим. Ну, на самом деле они больше мне не друзья. Люди, которые курят травку или принимают другие наркотики, не тусуются с трезвыми людьми. Это убивает кайф.

Вау. Я понятия не имела.

– Так что же нам делать с Киш?

– Ничего, – выпаливает Алекс.

– Что значит ничего? – говорит Эми.

– Мы не можем ничего сделать, – говорит Стеф.

– Я думаю, что Алекс имеет в виду, что Эми уже сделала все, что мы можем сделать, – объясняет Эрик. – Эми рассказала ее родителям. Теперь все зависит от них и Киши – на самом деле только от Киши. Она должна сделать выбор. Мы просто должны подождать и посмотреть, что произойдет.

– Это будет тяжело, – говорю я им. – Я словно самый нетерпеливый человек в мире. Меня убивает то, что я не могу позвонить ей прямо сейчас, или просто пойти к ней домой. Это отстой.

– Будь терпеливей, Мэган. – Алекс бросает мне быструю улыбку. – Все наладится... я обещаю.

Эрик хватает меня за руку и сжимает ее, переводя взгляд с меня на Алекса и снова на меня.

– Алекс, это не то, что ты можешь просто пообещать, – холодно говорит Эми.

– Ты права. – Он хлопает себя по ноге. – Я просто пытался быть оптимистом и продолжаю им быть. Я действительно думаю, что все будет хорошо.

– Я надеюсь. – Я смотрю на него, встречая его взгляд. – Надеюсь.

Эрик притягивает меня ближе к себе и целует в щеку.

 

Глава 21

Рождество проходит как обычно. Поскольку я единственный ребенок, мои родители не утруждаются меня будить. Мы открываем подарки, когда я встаю, что, как правило, около девяти часов – не слишком рано и не слишком поздно. Когда я была младше, я будила своих родителей около четырех часов утра, потому что мне так хотелось посмотреть, что принес Санта. Теперь я знаю лучше. Я в основном получаю одежду от «Aeropostale» или «Kohl’s»⁶¹ – ничего особенного или слишком дорогого. Время от времени я могла получить новый диск, билеты в кино или какой-нибудь блеск для губ в своем рождественском носке в качестве бонуса. Не поймите меня неправильно... я люблю Рождество, но оно в основном для маленьких детей. Они единственные, кто получает все классные подарки. Я скучаю по тем дням, когда получала Барби или небольшие наборы с фломастерами, карандашами и мелками.

В этом году я удивлена. Угадайте, что я получила? Санта – другими словами мама и папа – подарил мне iPod. Настоящий iPod. Не фальшивый MP3-плеер, который я потеряла в кустах с тампонами Киши. Это чертовски настоящий iPod. И он классный. Я подпрыгиваю и ору, как сумасшедшая, даже до того, как сажусь и в самом деле рассматриваю его. Я мельком увидела коробку и сошла с ума. Когда я, наконец, успокаиваюсь, я осознаю, что мои родители купили мне сенсорный iPod на 16 Гб. Да... тот, что с сенсорным экраном. Память просто огромная. Я могу поместить туда миллион песен и кучу фильмов. На самом деле всего несколько фильмов, но зато тысячи песен. Они также подарили мне карту iTunes на 100 долларов.

Я сжимаю своих родителей в объятиях, пока они не умоляют меня остановиться.

– Мы хотели, чтобы ты получила что-то особенное, Мэг, – разглагольствует моя мама. – Мы хотели, чтобы ты знала, что мы гордимся, что ты сделала правильный выбор.

Мое лицо опускается. Они подарили мне этот дорогой подарок, потому что я не наркоманка, как моя подруга. Вина начинает зарождаться во мне. О боже мой. Они думают, что я все еще их милая девочка, которая не может сделать ничего плохого. Я смотрю на свой новый iPod и на них. Дико улыбаюсь. Я могу жить с чувством вины.

Я снова обнимаю своих родителей.

– Спасибо, ребята.

Это традиция идти к Эми на Новый Год. У ее родителей всегда огромная вечеринка. Я не думаю, что они много веселятся, но я знаю, что они любят, показать себя гостям. Они предоставляют лучшую еду: закуски, десерт и различные блюда в промежутке,– и имеют огромный бар, полный крепких напитков и пива. Что бы вы ни назвали, у них это есть.

Обычно только мы, девушки, вчетвером идем на вечеринку, но в этом году все немного иначе. Хорошо, намного иначе. Киша по-прежнему под замком. Ее родители не упускают ее из виду. Еще одно изменение – это наличие парней. У Эми есть Алекс, а у меня Эрик. Джош и Джонатан также приглашены, но они без пары. Они больше не тусуются с Киш и Стеф – с Киш по понятным причинам. Что касается Стеф и Джоша... они оба просто начали присматриваться к другим людям.

Видимо, у пар в старшей школе ограниченная продолжительность жизни, когда дело доходит до отношений. Тот факт, что Алекс и Эми и мы с Эриком все еще вместе, на самом деле редкость. Парни и девушки нашего возраста, кажется, встречаются с разными людьми каждую неделю. Мама Стеф сказала: «Все вы, ребята, меняете бойфрендов и девушек, как нижнее белье». Это смешно и грубо, но, отчасти, правда.

Быть с Эриком намного лучше, чем встречаться с кучей других парней. Я не могу себе представить, чтобы встречаться с парнем, который уже целовал или лапал сотни других девушек. Гадость. Все мои одноклассники, вероятно, заражены всеми этими болезнями от игр «взасос» и «липкие пальцы». Серьезно, это, наверное, меньшее, что они делают – я знаю кучу детей, которые делают намного больше, чем просто лапают друг друга над и под одеждой. Мне очень повезло, что не придется беспокоиться о том, где были части Эрика.

На вечеринке мы просто болтаемся наверху, на чердаке. Это огромная зона с гигантским развлекательным центром и большими уютными диванами. Мы все расслабляемся, едим и смотрим фильмы. В прошлом мы бы стащили напитки без ведома взрослых, но в этом году из-за Киш мы решили держаться подальше от грешков на стороне. Взрослые, вероятно, не заметили бы, потому что они не проверяли нас, ни разу.

Осталось полчаса до Нового года, когда Стеф должна уйти. Она всегда уходит рано; таким образом, она сможет быть дома, чтобы отсчитать время со своей семьей. Ее родители странные в этом плане, но я думаю, что ей нравится это также сильно.

– Спасибо, Эми, – говорит Стеф. – Я хорошо провела время... как всегда. Я буду ждать снаружи. Моя мама будет здесь с минуты на минуту.

– Мы пойдем с тобой, Стеф, – говорит Джош, в то время как он и Джонатан вытаскивают себя с дивана.

– Куда вы идете? – спрашивает Алекс.

– В дом моего кузена на другую вечеринку, – отвечает Джонатан. – Она, наверное, только начинается. Мой брат заберет нас. Спасибо за приглашение, Эми.

– О-о-о-о. – улыбается Стеф. – Похоже, здесь останутся только парочки.

Она быстро поднимает брови вверх и вниз.

Я смотрю на Эрика, затем на остальных гостей. Мой желудок делает сальто. Я не уверена, что хочу оставаться здесь одна со своим парнем, Эми и Алексом.

Стеф начинает идти к лестнице.

– Не делайте ничего, что бы ни сделала я.

– Ну, мне не многое остается, – шучу я.

– Ты права. – Джош шлепает Стеф по попе. – У этой девушки талант в этом плане.

Она бьет его в живот.

– А тебе интересно почему.

Мы все истерически смеемся.

– Погнали. – Джонатан, подталкивая, ведет их обоих вниз по лестнице, все еще посмеиваясь.

– Пока, ребята, – кричит Стеф.

– Пока. – Мы все кричим ответ в унисон.

Я слышу, как Стеф и Джош по-прежнему играют в бои всю дорогу вниз по лестнице. Стеф не волнует изящный выход. Эти двое такие милые вместе. Очень жаль, что у них не получилось.

Когда мы больше не можем услышать Стеф, на минуту становится устрашающе тихо. Тишина неловкая. Мы совершенно одни. Нас лишь четверо. Никогда не были только Эрик и я да Эми с Алексом. Это странно. Но что еще более странно или больно, это то, что я слышу, как они целуются.

Я оглядываюсь и вижу, как Эми уже сидит на коленях у Алекса. Одна его рука на ее бедре, которое уже опирается на него, а другая на верхней части ее спины. Я не могу видеть их лица – слава Богу – только волосы Эми, защищающие их как экран. Но я могу определенно услышать причмокивание их губ.

Убейте меня... серьезно... убейте меня.

Эрик притягивает меня ближе. Черт... я надеюсь, что он не может чувствовать, как колотится мое сердце. Оно готово вырваться из моей груди прямо сейчас. Мне просто немного неуютно. Мы сидим тесно бок о бок. Он обнимает меня и пробегается ладонью вверх-вниз по моей руке. Я держу руку на его ноге, которая перекрещивается с другим его коленом. Я люблю гладить его голень. Его волосы немного вьющиеся и грубые, так здорово скользят сквозь мои пальцы. Я могу сидеть здесь весь день, просто поглаживая рукой взад и вперед по его волосам на ногах. Есть что-то в этом ощущении, что я не могу описать. По большей части это просто весело, но может еще чуть-чуть сексуально.

Эрик целует меня в макушку, я смотрю на него. Он наклоняется для поцелуя, а я стараюсь забыть, что Эми и Алекс всего лишь в нескольких метрах делают то же самое. Разве им не нужно прерваться, чтобы вдохнуть? Они наполовину рыбы или что? У них, что есть жабры, о которых мы не знаем?

Я все равно целую Эрика, при этом «долгий с открытым ртом поцелуй с Алексом» прямо рядом со мной. Я сосредотачиваюсь на мягкости губ Эрика. Я обычно люблю целовать Эрика. Это заставляет меня чувствовать себя хорошо, иногда слишком хорошо, как подростка с разбушевавшимися гормонами. Но секундочку. Поцелуи Эрика не похожи на непристойные романы, которые читает моя мама. Не похоже на страницы романа. Не похоже на «я любила сладость его дыхания, когда его губы соединились с моими, и тепло его языка в моем рту, заставляющее влагу течь между моих ног». То, что читает моя мама, – это на грани порно.

Кстати, действительно ли так случается?

Точно не с парнями из старшей школы.

У мальчиков моего возраста не сладкое дыхание. Ладно, я на самом деле в действительности, поцеловала только одного парня, но была достаточно близко, чтобы понять, что их дыхание не сладкое. Оно больше похоже на сочетание напитка «Monster» и острых «Cheetos». Где эти ребята со сладким дыханием? А что насчет языка? Это звучит так соблазнительно. Мальчики-подростки не соблазнительны. Больше похоже на неаккуратных и неуклюжих. Влага между ног – это единственное, что я могу понять. Но это не имеет ничего общего с Эриком, соблазняющим меня. Это просто гормоны. Гормоны. Просто хорошие старые гормоны, которые заставляют меня хотеть запрыгнуть к нему на колени и обвить его ногами, как в фильмах.

Я должна сдержаться. Эми и Алекс, помните? Хотя, кажется, ни одного из них не беспокоит то, что мы здесь.

Или беспокоит? Потому что как только я начинаю думать об этом, Эми и Алекс встают и идут в ее комнату. О, боже мой. Они собираются сделать это? Они уже это сделали? Она довольно смелая сучка для того, чтобы повести своего парня в свою комнату, пока ее родители внизу. Я не могу поверить, что Алекс не более ответственен. Я немного разочарована.

Ну ладно. Какого черта? Я вскакиваю и запрыгиваю на колени Эрика, поворачиваясь к нему лицом и обвивая ноги по обе стороны от его бедер... как в кино.

– Вау, – говорит Эрик, его глаза дикие от восторга. – Что ты делаешь?

Он опускает руки на мои бедра и сжимает.

– Ш-ш-ш. – Я целую его.

Я, черт возьми, целую его.

И я целую его еще больше, мои руки под его рубашкой, бегают вверх и вниз по его голой спине, а его руки на моей. Наши языки идеально танцуют вместе. Я игриво посасываю его нижнюю губу и возвращаюсь к его поцелую. Он очерчивает мои губы своим языком, а затем опускает голову, чтобы поцеловать мою шею, сначала нежно, затем с большей силой. Ооо... возможно, это будет похоже на то, что происходит в книгах. Это ближе, чем мы когда-либо были. Обычно мы просто целуемся, но не столько и не таким образом.

О боже мой. Я чувствую это. Да... это. Его штуку. Я знала о ней раньше, но не ощущала вот так. Обычно она просто касается моего живота, когда мы стоим. Но теперь я хорошо ее чувствую; его стояк твердый, как ничто другое, прямо между моими бедрами, поскольку я сижу на нем, как на скаковой лошади. Черт, это хорошо. Он носит тонкие футбольные шорты и это направляется прямо сквозь мои джинсы. Из любопытства я толкаю бедра в него.

Святое дерьмо. Вот как это будет ощущаться? О боже мой.

Я быстро спрыгиваю с Эрика, как Гарри Поттер в матче по Квиддичу, и просто стою в нескольких шагах, запыхавшись и глядя на него. Я чувствую, как тепло излучается снизу и вплоть до моих глаз. Это безумие.

Мой лифчик расстегнут. Когда это произошло?

– Что... что случилось? – говорит Эрик, сидя с опухшими губами и эрекцией. – Я сделал что-то не так?

Я поправляю свой лифчик.

– Нет. Нет. Нисколько. Вот почему мне пришлось остановиться.

– Ох, ладно. – Он хмурится и делает глубокий вдох. – Мы можем просто посмотреть телевизор. Садись. – Он похлопывает по месту рядом с ним на диване.

– Похоже, мы пропустили обратный отсчет. – Я сажусь и прижимаюсь ближе к нему.

Он целует меня в макушку.

– С Новым Годом, милая.

– С Новым Годом, малыш.

Мы сидим несколько минут в тишине.

Я хочу кое-что сказать.

Я просто не знаю что.

– Ну, это было весело, – выпаливаю я.

Я такая глупая.

– Да, было. – Эрик не может скрыть свое возбуждение, даже если и пытался.

– Хм. – Я не знаю, что еще сказать.

– Так мы вернемся к этому? – спрашивает он. – Будет ли продолжение?

– Ух, я думаю, это можно устроить. – Я очень хочу, чтобы было продолжение. Я уже хочу ощутить это снова. Что меня пугает, так это то, что в моей голове назревает любопытство о том, каково это будет пойти дальше, чем это было сейчас.

– Так почему ты остановилась? – спрашивает Эрик.

Я чувствую, как он смотрит на меня. Я смотрю на него, потом опускаю взгляд. Быстро.

– Ух. Я была напугана. Это чувствовалось слишком хорошо.

– А это плохо?

– Было бы, если бы мы не остановились.

– Ты не заинтересована в большем? – настаивает он.

Эрик серьезен.

– Ну-у. Я определенно заинтересована, но еще точно не уверена, что готова к этому. – Он, вероятно, собирается бросить меня. Разве это не то, что мальчики делают, когда ты говоришь, что не готова?

– Все в порядке. Все хорошо, – уверяет он меня.

– Ты уверен?

– Я ждал всего лишь пятнадцать лет. Меня не убьет подождать немного дольше.

– Можешь себе представить? Смерть от синих шаров⁶², – смеюсь я.

Мы оба смеемся, когда Эми и Алекс входят. Его рубашка вся мятая, а у нее худшая имитация «я только что встала с кровати» прически, которую я когда-либо видела.

Похоже, они были готовы.

 

Глава 22

– Эми, – бормочу я. – Могу я задать тебе вопрос?

– Конечно, Мэг. – Она смотрит на меня. – Что случилось?

– Я сплю на том самом месте, где вы с Алексом занимались кое-чем неприличным?

Она бьет меня по голове подушкой. Парни ушли, а мы легли спать. У Эми двуспальная кровать, достаточно большая для нас обоих.

– За что? – Я бью ее в ответ.

– Почему ты думаешь, что мы занимались сексом? – спрашивает она сердито.

– Ну, ты же вышла с дико растрепанными волосами, а рубашка Алекса выглядела так, словно он только что вытащил ее из кармана – она была настолько помята.

– Ох, а ты ничего не делала с Эриком? – Она садится, подпершись локтем, и поднимает на меня брови. – Твое лицо было красным, словно вы только что закончили игру в футбол, у Эрика было мокрое пятно на шортах.

– Фу, ты больная. – Я ударяю ее подушкой.

– Почему это я больная? – Она смеется. – Это не из-за меня Эрик был весь мокрый, – хихикает она еще больше.

– Ладно, ладно. Хватит. – Я съеживаюсь.

– Так значит, вы, ребята, занимаетесь этим или как? – спрашивает она, как само собой разумеющееся.

– Не занимаемся. Вы?

– Неа.

– О, – это все, что приходит мне на ум.

– Но я думаю, что хочу этого. – Она понижает голос.

– Я думала также после сегодняшнего, но я не знаю, – говорю я. – Вам лучше пользоваться презервативами или еще чем-то. Ты же не хочешь закончить, как та девушка на ТВ-шоу.

– Ох, я знаю. – Она содрогается. – Джен рассказала мне об одном месте… планирования семьи. Они раздают презервативы и прочее... или можно получить таблетки, или противозачаточный укол.

– Ты серьезно? – Мне интересно, я хочу знать больше.

– Да, – продолжает она. – Они не рассказывают родителям. Ты просто выходишь с коричневым бумажным пакетом вкусностей... без вопросов.

– Если это так легко, то почему так много девочек в школе все время беременеют?

– Потому что они чертовски глупые.

Я молчу.

– Ты пойдешь со мной? – тихо спрашивает Эми. – Я просто хочу быть подготовленной... ты знаешь... на всякий случай.

– Где это?

– Вниз по улице от школы... мы могли бы пройтись, – говорит она.

– Ладно, – говорю я, удивляя себя. – Мы можем пойти в понедельник. Мы можем пропустить несколько уроков и пойти... на всякий случай.