Текст книги "Потерянный рыбак (ЛП)"
Автор книги: Джуэл Э. Энн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)
Я отъехала от его дома и проехала метров десять по дороге, прежде чем мои слезы вырвались на волю.
Зачем ему понадобилось подмигивать мне?
Почему он должен был быть таким веселым и задорным в «Таргет»?
Почему он так заинтересовался моей поездкой в Таиланд, так заинтересовался мной?
Глава 10
Воскресное утро принесло в наш дом неожиданного гостя. Я только что вернулась с утренней пробежки. За кухонным столом меня встретили три любопытных и грустных лица.
Рори. Роуз. И Энджи.
– Привет, – осторожно сказала я.
– Как прошла твоя пробежка? – спросила Рори.
– Отлично, – медленно ответила я, наполняя стакан водой. – А… все в порядке?
– Фишер предложил Энджи съехать, и они снова просто встречаются. – Это короткое пояснение Роуз для меня заставило Энджи плакать. Опять, предположила я.
– О. – Это лучшее, что я смогла произнести, но я копнула глубже в поисках большего. – Ну, я уверена, что это тяжело было слышать. Но это не значит, что он не хочет тебя. И никто из нас не может поставить себя на место Фишера. Но я предполагаю, что он чувствует себя подавленным.
– А как, по-твоему, чувствую себя я? – Энджи заплакала.
Рори нахмурилась, словно это была моя вина.
– Я думаю, ты чувствуешь страх. Благодарность за то, что не потеряла его в том несчастном случае, но во многих отношениях ты его потеряла. Это как семья человека с болезнью Альцгеймера. Ты понимаешь, что все фотографии и сувениры из жизни ничего не значат без реальных воспоминаний. Ты стал чужим для человека, которого любишь больше всего на свете. А влюбиться в кого-то – все равно что отдать ему часть себя. Если Фишер не узнает тебя, ты словно лишаешься части себя. И ты сомневаешься в том, кто ты есть или кем станешь, если никогда не вернешь эту часть. Но, если честно, я думаю, что сейчас ты больше всего боишься, что Фишер не влюбится в тебя снова. – Я на несколько секунд сжала губы. Возможно, я зашла слишком далеко. – По крайней мере, именно так я бы себя чувствовала на твоем месте.
Энджи сморгнула новую порцию слез, ее лицо сморщилось.
– Да… именно так я себя и чувствую.
Роуз обняла ее.
– Он одумается. Ты красивая, добрая, талантливая женщина. Он был бы дураком, если бы не влюбился в тебя снова.
– Что мне делать… – фыркнула она и вытерла лицо, – …со свадьбой? Отменить ее? Мы уже заплатили за место проведения церемонии. Флориста. Я купила платье.
Рори посмотрела на меня, молча прося о помощи. То, что я читала ее мысли и эмоции, еще не означало, что у меня есть отличный совет по поводу ее свадебных планов.
Широко раскрыв глаза, я пожала плечами и переключила внимание на остатки воды в стакане, выпивая ее одним глотком.
– Я собираюсь принять душ. Надеюсь, все сложится так, как надо.
К сожалению, мое видение «всего, как надо» значительно отличалось от ее.
***
Мой первый день работы с Холли не мог быть лучше. Она была именно такой акушеркой, какой хотела быть я. Терпеливой. Спокойной. Заботливой. Ободряющей. Клиника представляла собой старый дом, комнаты которого были переоборудованы в «смотровые», если их можно было так назвать. Они были оформлены в стиле дзен. В них не было ничего холодного и стерильного.
Акушерки планировали провести два часа с каждой пациенткой, чтобы дать им возможность задать вопросы и выразить опасения или страхи по поводу… чего угодно. Одна из клиенток Холли была на третьем месяце беременности и напряженно думала о том, какую машину купить для их растущей семьи. Холли взяла компьютер и помогла найти подходящие варианты по безопасности, расходу бензина, оптимальной стоимости и т. д.
Кто делал это во время обычного дородового визита?
Вот что мне понравилось в Холли и других акушерках клиники. Ничто из того, что они делали, не казалось рутиной. У каждой клиентки был свой план родов, ни одна не была похожа на другую.
Разные потребности.
Разные риски.
Разные заботы.
Она уважала их решения, не осуждая.
– Как прошел день? – спросила Рори, когда я вернулась домой чуть позже шести вечера.
Как будто она не могла этого понять по ухмылке на моем лице и преувеличенной прыти в моем шаге. Следующий час мы провели за ужином и обсуждением моего первого дня.
– Хватит обо мне, как прошел твой день?
– Интересно, – сказала Рори.
– Преуменьшение. – Роуз закатила глаза, когда я взяла со стола ее пустую тарелку.
– Рассказывай. – Я отнесла нашу посуду в раковину.
– Хейли позвонила мне по дороге на работу. Очевидно, Энджи нагрубила и ей. Хейли попросила меня поговорить с Фишером. Потом мне позвонила сестра Фишера. И снова попросила поговорить с Фишером. И тут меня осенило… Должно быть, я его единственный друг. Почему все думают, что я могу все исправить? Что он меня послушает? А я даже не знаю, что ему сказать, потому что знаю, каково это – не любить человека, которого, по мнению всех, ты должен любить.
Папа.
– Прости, Риз, – прошептала она, когда Роуз поцеловала ее в макушку.
Я прислонилась к стойке и скрестила руки на груди.
– Папа умер десять лет назад. Думаю, ты можешь официально уйти на покой, чтобы не чувствовать себя виноватой за то, что не любила его так, как любишь Роуз. Хорошо?
Она медленно кивнула.
– Спасибо.
– Что касается Фишера, думаю, ты можешь с ним поговорить, но я бы больше слушала, чем читала ему проповеди. Подумай, чего ты хотела от окружающих, когда знала, что разочаруешь всех, потому что испытывала чувства, понятные только тебе.
Рори несколько секунд смотрела на меня. Я не могла понять, в чем дело.
– Ты точно повзрослела. Я так горжусь тобой.
Я не была уверена, насколько взрослой я себя чувствовала. Опытной в любви и сердечных переживаниях? Да. Гораздо больше, чем Рори предполагала.
– Спасибо. – Я не смогла сдержать ухмылку и теплоту в сердце. Ничто не сравнится с ощущением материнской любви. Тот год в Таиланде с акушеркой заставил меня ценить Рори гораздо больше. – Я собираюсь немного почитать, а потом постараюсь лечь спать пораньше. В ближайшие две недели у Холли должны родить две клиентки, так что я дежурю. Обычно дежурят по очереди, но двух других акушерок нет. Одна из них в отпуске. У другой – ребенок, которому предстоит операция на сердце. Так что это могут быть сумасшедшие и изнурительные две недели, но я так рада!
– Мы рады за тебя. Спокойной ночи, – сказали мне Роуз и мама.
На следующее утро я отправилась на пробежку. На светофоре меня ждала знакомая фигура с загипсованной рукой.
– Ты рано встала. – Я притормозила у пешеходного перехода.
Фишер широко улыбнулся.
– Доброе утро. – И, как старый Фишер, которого я помнила, он потратил несколько лишних секунд, чтобы провести взглядом по всей длине моего тела.
Моя беговая футболка с длинными рукавами.
Шорты для бега.
Розовые кроссовки.
Волосы длиной до плеч, собранные в короткий хвост.
Я была так близка к тому, чтобы бросить ему вызов, как могла бы сделать это пятью годами ранее, но не хотела ставить его в неловкое положение, учитывая его нынешний статус отношений. Кроме того, я боялась, что он перестанет так на меня смотреть, если я что-нибудь скажу.
– Как прошел твой первый день? – спросил он, когда мы переходили улицу.
– Потрясающе, хотя рождения детей не было. Я на дежурстве. В ближайшие две недели на свет должны появиться два малыша.
Он хихикнул, бросив на меня быстрый взгляд, когда мы переходили улицу.
– Жаль, что ты не в восторге от этого.
Я рассмеялась от его сарказма. Да, я чувствовала себя полностью воодушевленной, когда говорила об этом. Я могла только представить, что он видел, когда смотрел на меня и мою невероятно огромную ухмылку.
Я кивнула направо, зная, что ему нужно идти налево.
Фишер несколько секунд смотрел на наши ноги, и его ухмылка не сходила с его лица. Он подтолкнул носок моего кроссовка носком своего ботинка.
– Ну… – Его взгляд медленно поднялся к моему. Фишер не был старше меня на десять лет. Он был двенадцатилетним мальчиком, впервые влюбившимся в девочку. А я… была этой девочкой. И это была та сторона Фишера Мэнна, которую я не смогла увидеть пятью годами ранее.
Я никогда не видела ничего, кроме его уверенной стороны.
– Я разгадал все твои головоломки, несмотря на то, что мне трудно заполнять поля левой рукой.
Я сморщила нос. Никогда об этом не задумывалась.
– Так что, возможно, мне понадобится еще несколько, чтобы продержаться до следующей недели.
– А что будет на следующей неделе?
– Я собираюсь вернуться на работу, независимо от того, готов я или нет.
– Я видела, как ты делаешь покупки в «Таргет». Ты готов.
Фишер кивнул, слегка посмеиваясь.
– Именно.
– Я занесу несколько кроссвордов после того, как вернусь с работы сегодня.
– Отлично.
– Хорошо.
Мы перекрыли движение на тротуаре, люди обходили нас с обеих сторон, а мы стояли посреди тротуара лицом друг к другу в нашем маленьком пузыре.
Моя улыбка померкла.
– Рори собирается поговорить с тобой об Энджи. Я не знаю, что она скажет, но все просили ее поговорить с тобой, чтобы убедить тебя переосмыслить отношения с ней. – Мои слова вылетали со скоростью мили в минуту. В каком-то смысле мне казалось, что я не должна никому ничего говорить, но не могла ничего не сказать. – Но я думаю, что ты должен делать то, что правильно для тебя. Это не Рори или твоя семья женится на ней. Дело в тебе. И… – чувство вины сжало мой желудок, – Энджи – хороший человек. Но это не значит, что мы влюбляемся в кого-то только потому, что он хороший человек. Я просто хочу сказать, что даже если она боится этого, она заслуживает честности. И… – Я пожала плечами: —…мое мнение ничего не значит для тебя, так что прими это с крупицей соли, даже меньше, чем с крупицей. Я думаю, что сделать шаг назад и посмотреть, сможешь ли ты снова влюбиться в нее – хорошая идея.
Фишер наморщил лоб и медленно кивнул.
– Спасибо, – пробормотал он.
Я снова нашла свою крошечную ухмылку и подарила ее ему.
– Пока, Фишер. – Я сделала шаг назад, покачав головой, когда его взгляд еще раз прошелся по моему телу.
Ох, Фишер…
У нас были проблемы, и, думаю, он тоже это знал.
– Хорошего дня, – сказала я.
– У меня будет достаточно хороший день.
Подмигивание.
Арр! Опять это чертово подмигивание!
Глава 11
Дорогой потерянный рыбак,
Я снова влюбляюсь в тебя. Но на этот раз ты это заслужил, даже если это не входило в твои планы. Не то чтобы я совсем разлюбила тебя. Время… это действительно все в жизни. И я до сих пор борюсь со всеми теми вещами, в которые меня учили верить. Предопределена ли наша жизнь? Где играет роль свободная воля? Существуют ли судьба и рок? Или это просто то, что мы называем событиями в жизни после того, как готовы их признать, даже если отказываемся их принимать? Я просто… не знаю.
А пока продолжай улыбаться и подмигивать мне.
Десять по горизонтали: 11 букв. Разгадка: Пробуждение.
Возрождение.
– Эй, Роуз. Где Рори? – спросила я, ставя сумку у входа и стаскивая туфли после работы.
Роуз оглянулась на меня от плиты.
– Она ужинает с Фишером. Разговор.
Я подняла брови.
– Звучит напряженно.
– Она в неловком положении.
Я кивнула. Увидев, как она помешивает пасту, я взяла банку с соусом и вылила его в кастрюлю.
– Она должна была сказать его семье и даже Энджи, что не ее дело указывать Фишеру, что думать или делать.
– Это твое непредвзятое мнение? – Роуз бросила на меня взгляд.
Я ухмыльнулась.
– Прошло пять лет. У меня были другие парни. Энджи попросила Фишера жениться на ней. Почему ты думаешь, что к этому моменту мое мнение будет предвзятым?
– Может быть, потому что ты так легко смогла сформулировать все, что чувствует Энджи. Как будто ты была или есть на ее месте. Как будто ты влюблена в человека, который тебя не помнит.
Опустив подбородок и не сводя взгляда с соуса, который помешивала, я пожала плечами.
– Хочешь знать, что, по-моему, было бы невероятно романтично?
– Я не знаю, хочу ли знать.
Я издала быстрый смешок.
– Наверное, нет, но я все равно скажу тебе, раз уж тебе удалось сохранить наш с Фишером секрет все эти годы.
– Мне повезло. Тогда расскажи. Что было бы невероятно романтично?
– Настоящая романтика второго шанса. Влюбиться в одного и того же человека дважды. И каждый раз чувствовать себя по-новому. Никаких воспоминаний о первом разе. Просто… что-то в этом человеке, что заставляет тебя влюбляться в него. Каждый раз. Каждый. Божий. Раз. Эта леденящая душу любовь, которая, возможно, продлится не одну жизнь. Самое верное определение родственных душ. На месте Энджи я бы не захотела выходить замуж за Фишера, если только он действительно не влюбится в меня снова. Ничего принудительного. Никаких сроков. Никаких ожиданий. Только бабочки в животе и безумный восторг от новой любви. Если бы Энджи любила его так, как утверждает, что любит, она бы увидела, что он уже не тот Фишер. Она бы увидела тонкие изменения в его личности. И она почувствовала бы неописуемый восторг от возможности узнать нового Фишера и влюбиться в него заново.
Роуз выключила конфорку и положила руку мне на запястье, чтобы я не мешала соус для пасты.
Я посмотрела на нее: на ее лице пролегли озабоченные морщины, а в глазах застыло беспокойство.
– О, Риз, ты можешь пораниться.
Нервно рассмеявшись, я покачала головой и продолжила помешивать соус, когда ее рука опустилась на бок.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь.
– Ты их не видела. До его несчастного случая, ты их не видела. Они были влюблены. Ты не можешь быть таким человеком, который пытается украсть мужчину другой женщины.
– Как ты украла мою маму?
Она сдулась.
Я выключила конфорку и положила ложку на маленькую тарелку, выдохнув долгий вздох.
– Роуз, я люблю тебя. Я люблю ту семью, которую вы создали с мамой. И я думаю, что все сложилось именно так, как должно было сложиться, потому что ты не отказалась от нее. Ты никогда не считала, что забираешь что-то или кого-то, кто не был твоим, потому что ты знала, ты просто знала, что она, на самом деле, должна быть с тобой. А что, если я знаю? Что, если ему суждено быть со мной?
Она грустно улыбнулась.
– А что, если нет?
Я тяжело сглотнула. Я не бредила, просто надеялась.
– Тогда нет.
– И ты не будешь мешать?
– Если он влюбится в нее, если решит сыграть свадьбу, тогда я не буду мешать.
– Я беспокоюсь, что ты будешь играть нечестно. – Роуз нахмурилась.
Кашлянув от смеха, я покачала головой.
– Это не игра, Роуз. Это настоящая жизнь. Я даже не знаю, как я могу играть нечестно. Это не я живу с ним. Не я сплю в его постели. Я не сказала ему, что мы были больше чем друзья, больше чем работник/работодатель, потому что хочу, чтобы он влюбился в меня, а не в кучу воспоминаний о восемнадцатилетней девушке. – Вот так. Я произнесла это вслух. Я призналась. Я хотела, чтобы Фишер Мэнн влюбился в меня… снова.
Энджи отдала ему все свое чертово тело, миллион фотографий, миллион воспоминаний и историй о жизни с тех пор, как они были детьми. Я жестко проигрывала в этой схватке. Все, что я ему дала – это сборник кроссвордов. И если это перевесило все, что дала ему Энджи, то я решила, что всем нужно отвалить к чертям собачьим и позволить двум чудакам-кроссвордистам жить долго и счастливо.
Если…
Я знала, что это большое «если». Маловероятное «если». Может быть, даже невозможное «если».
Но вот в чем дело (это было важно): если пятидесятимиллиметровый сперматозоид может соединиться с одномиллиметровой яйцеклеткой и в результате получится целое человеческое существо, то два кроссвордиста могут влюбиться… дважды.
– Возможно, пришло время рассказать Рори.
Я покачала головой.
– Нечего рассказывать. Прошлое – это прошлое. А здесь, в настоящем, рассказывать все равно нечего. Но если что-то изменится и станет поводом для рассказа, я скажу Рори.
– Ты обещаешь?
– Обещаю. А теперь давай поедим. Мне нужно отнести кроссворды Фишеру сегодня вечером, после того, как Рори вернется домой, конечно.
– Риз… – Роуз покачала головой и закатила глаза.
Я усмехнулась и пожала плечами.
– Эй, он попросил меня принести ему еще головоломок. Ничего особенного.
– Энджи собрала чемодан и решила остаться на время у подруги. Думаю, визит к ее жениху покажется серьезным событием.
– Ну, тогда мы ей не скажем, потому что это кроссворды, а не мои обнаженные фотографии. Обнаженные фотографии я приберегу ближе к Рождеству.
– Риз! – Она игриво ударила меня по руке, когда я захихикала.
***
– Как все прошло? – спросила Роуз, как только Рори вошла в дверь.
Я подняла взгляд от своей книги, одной из многих книг о рождении, которые Холли дала мне почитать.
– Ужин прошел отлично. Только я и мой друг Фишер, наслаждались пиццей и пивом. Я говорила. Он слушал. И, кажется, его ничуть не удивило то, что я сказала. Уверена, он ждал этого, ведь все остальные уже поговорили с ним. – Она поставила сумочку на стойку и опустилась на диван рядом с Роуз, быстро чмокнув ее в губы. – Он не был зол. Я думаю, он пытается поставить себя на место Энджи. Я правда так думаю. Но это не меняет его чувств. А сейчас она посторонний человек. Он думает, что ему нравится проводить с ней время, но ему также нужно время для себя. Думаю, она все еще слишком чужой человек для него, чтобы так часто видеть ее рядом. Ему нужно пространство и время. Он не хочет чувствовать себя женихом в браке по расчету. Фишер хочет влюбиться в свою жену до того, как женится на ней. – Рори пожала плечами. – И я не могу его винить. В эту пятницу вечером у него ужин – свидание – с Энджи. Так что он пытается. Он хочет встречаться с ней. Я говорю… пусть встречаются. Пусть все происходит естественно.
Я медленно кивнула, натянуто ухмыляясь. Роуз в ответ одарила меня быстрым злым взглядом. Когда Рори, опустив голову, смотрела на свой телефон, я высунула язык в сторону Роуз. Ей пришлось поджать губы, чтобы не рассмеяться.
– Ну, если Фишер дома, я отнесу ему эти кроссворды, прежде чем лягу спать. Он попросил еще. Разве это не безумие? – Я закрыла книгу и встала.
– Это безумие. Но мне нравится, что у тебя есть кто-то, кто разгадывает твои кроссворды. – Рори улыбнулась.
– И мне нравится. – Я улыбнулась в ответ, не обращая внимания на недоверие Роуз. – Увидимся через некоторое время.
Поскольку было уже поздно, я поехала к дому Фишера, а не пошла пешком. В машине я немного подкрасилась и надушилась духами, чтобы компенсировать свой повседневный наряд – джинсы и толстовку. Я бы предпочла надеть что-то более нарядное, если бы не Роуз, которая молча болела за команду Энджи.
– Уже поздно. Я решил, что ты не придешь, – сказал Фишер, открывая входную дверь. Я замолчала, чтобы рассмотреть его – всегда сексуальный в джинсах и футболке. Эти беспорядочные темно-русые волосы. Борода, которую я подстригла для него.
– Роуз сказала, что ты ужинаешь с моей мамой, поэтому я подождала, пока она вернется домой. Если уже слишком поздно, я просто отдам тебе это… – Я протянула ему стопку кроссвордов —…и отправлюсь домой.
– Слишком поздно для чего? Моя соседка съехала. Я официально свободен.
Я нахмурилась, следуя за ним в дом.
– Я слышала, Энджи живет у подруги, пока ты с ней встречаешься. Большие планы на вечер пятницы?
Он жестом указал на диван, и я села посередине, а он устроился в кресле.
– Я не знаю. Что мы должны сделать? Ужин и кино? Просто ужин? Привести ее сюда? Или это слишком странно, раз я попросил ее съехать?
– Ты не помнишь женщину, с которой помолвлен. Думаю, что беспокоиться о странностях на данном этапе – дело второстепенное. Поступай так, как считаешь нужным.
Фишер провел руками по волосам.
– Я не знаю, что мне кажется правильным, потому что не знаю, что я должен к ней чувствовать.
– Дело не в том, что ты должен к ней чувствовать. Спроси себя, что ты на самом деле чувствуешь к ней. Пусть это станет твоей отправной точкой. Думаю, в какой-то степени ты это уже сделал. Уверена, что это не была идея твоей семьи, чтобы она переехала и вы встречались. Это была твоя идея. Иди на поводу у этого голоса.
– Трудно согласиться с этим голосом, потому что у меня в голове есть и другой голос, который пытается поставить себя на ее место. Уверен, что мне было бы очень хреново, если бы я любил кого-то, а он не помнил меня. Не думаю, что я смог бы просто уйти без боя.
Подняв ноги и скрестив их, я сформулировала свой ответ. Он не догадывался, что я пытаюсь понять, вписываюсь ли я в его уравнение.
– Я не могу… – Я мягко улыбнулась. – Я не могла бы уйти без боя.
– Ты так молода. – Его губы превратились в приятную улыбку. – А сколько тебе лет?
Я хихикнула.
– Ты имеешь в виду, насколько я молода? Мне скоро будет двадцать четыре.
– Значит, тебе двадцать три.
Мои глаза закатились вверх.
– Да. Мне двадцать три.
– И ты когда-нибудь влюблялась?
О, Фишер…
Мое сознание тут же перескочило на пять лет назад, к тому дню на детской площадке.
– Я так стараюсь… – Прошептала я, мой голос дрожал в груди и запинался, когда слова срывались с моих губ —…так стараюсь не влюбиться в тебя.
Через несколько вдохов он прошептал в ответ:
– Я знаю.
– Да.
– Расскажи мне о нем. Что случилось?
Я рассмеялась и прочистила горло, избавляясь от боли, вызванной воспоминаниями. Моими воспоминаниями. У Фишера не было воспоминаний о нас.
– Не вовремя. Я была молода. И пыталась разобраться в своей жизни. А у него в жизни все было решено. Так что… – Я сделала дрожащий вдох и пожала плечами. – Это было просто… не вовремя.
– Он любил тебя в ответ? – Фишер уже не был прежним человеком. Прежний Фишер не стал бы задавать мне такие вопросы.
– Думаю, да. – Я не могла смотреть на него, поэтому теребила подол футболки, не отрывая взгляда от своих коленей.
– Ты знаешь, где он сейчас? Думала ли ты о том, чтобы найти его?
Еще больше боли вырвалось из моей груди, замаскированной под смех, пока я сжимала переносицу.
– Да, я думала о том, чтобы найти его.
– И?
Моя голова покачивалась из стороны в сторону, пока я продолжала щипать переносицу.
– И я не уверена, что он готов к тому, чтобы я его нашла.
– Почему ты так говоришь?
Мой взгляд медленно поднялся на него.
– Потому что он нашел кого-то другого. – Мои губы сжались в тонкую линию, и я пожала одним плечом, как будто это не имело никакого значения.
– Женат?
Я покачала головой.
– Нет.
– Тогда он честный игрок.
Усмехнувшись, я снова посмотрела на потолок, собрала волосы в одну руку и медленно опустила ее, глядя ему в глаза.
– Фишер, у тебя довольно либеральные взгляды на свидания. Ты не женат на Энджи, но встречаешься с ней. Значит, ты не будешь против, если другой парень начнет добиваться ее?
Фишер пожал плечами, скривив губы.
– Если бы другой парень стал добиваться ее, а она ответила на его ухаживания, тогда, думаю, я бы ответил на вопрос о нас.
– А как же борьба за то, чего ты хочешь?
– Я думаю, что бороться за что-то, когда у тебя есть реальный шанс – это совсем другое, чем бороться за второе место.
– Занимайся строительством домов, Фишер. Не думаю, что у тебя есть будущее в консультировании семейных пар.
– Нет? – Он усмехнулся. – Я просто хочу сказать, что, если ты все еще заинтересована в этом парне, постучи в его дверь и скажи: – Помнишь меня? Тогда ты хотя бы будешь знать.
– А что, если он меня не помнит?
– Тогда он никогда тебя не любил.
Я тяжело сглотнула и кивнула.
– Ну… – Я почесала подбородок. – Это жестоко и немного душераздирающе.
– Жизнь жестока и душераздирающа.
Я хихикнула.
– Кто ты? Потому что это не тот Фишер Мэнн, которого я знала. Твоя травма головы пробудила какую-то глубокую философскую часть твоего мозга?
– Нет. – Он встал и вытянул свою руку над головой, а загипсованную – примерно на половину. Его рубашка приподнялась на несколько дюймов, обнажив пресс.
Мой взгляд прилип к нему, как липкие паучьи пальцы, и когда я оторвала его, после того как он опустил руки обратно на бок, Фишер смотрел на меня. На моем лице появилось выражение оленя в свете фар. Его выражение лица было более неожиданным. Не такое самоуверенное, как я помнила. Это было скорее любопытное выражение, как будто он не верил, что я пялилась на его обнаженную кожу.
По моей шее пополз знакомый румянец.
– Мне пора, – прошептала я, вскарабкиваясь на ноги и убирая волосы с лица.
– Спасибо за головоломки. – В его ухмылке было столько удовлетворения, а глаза наполнились знакомым взглядом, который он дарил мне уже столько раз.
– Не за что.
Мой телефон завибрировал, и я достала его из кармана толстовки.
– О боже… о боже! Пора.
– Пора для чего именно?
Я подняла взгляд от экрана, глаза расширились, улыбка стала еще шире.
– Клиентка Холли рожает! Я должна идти. Я… я буду помогать принимать роды. Ура! – Я истерически подпрыгнула и, не успев осознать, что происходит, обхватила Фишера за шею, а мое тело продолжало судорожно прыгать.
Он положил свою здоровую руку мне на спину и захохотал.
– Это происходит! – Мои руки переместились с его шеи на лицо, обхватили его, и я поцеловала его. Это было быстро, но… ух! Это было прям в губы! Мое волнение полностью стерло реальность на время, достаточное для того, чтобы мой мозг закоротило.
Отпрыгнув от него, мои глаза расширились еще больше, и я закрыла рот рукой.
– Я… о… черт… Мне так жаль. Я… о… дерьмо. Фишер, я… – Я несколько раз покачала головой.
Когда шок рассеялся с его лица, он усмехнулся.
– Все в порядке.
Я положила телефон обратно в карман и повернулась к двери.
– Мне нужно идти. Мне так неловко. Было приятно с тобой познакомиться. – Вылетев за дверь, я запрыгнула в машину и умчалась. Я бы не могла еще быстрее преодолеть расстояние между нами.
Глава 12
После двенадцатичасовых родов, я помогала принимать роды четырехкилограммового мальчишки. Роды в воде.
Через два дня я навестила семью, чтобы проверить состояние ребенка и мамы. Она сияла.
Я сосредоточилась на работе и чтении книг, которые дала мне Холли, в общем, на чем угодно, лишь бы не думать о поцелуе с Фишером. Наступили и прошли выходные. Рори и Роуз зависали у Фишера в субботу вечером, вероятно, чтобы выведать подробности его пятничного свидания с Энджи. Они пригласили меня, но я отказалась, предпочтя просто продолжать читать, просто продолжать избегать Фишера примерно вечно.
В среду следующей недели я помогала принимать роды девочки. Три килограмма и тридцать грамм. И она была идеальна.
Мне нравился каждый аспект работы Холли. Оздоровительные визиты. Дородовые визиты. Послеродовые визиты. Счастливые семьи. Крошечные дети. Женщины снова чувствуют себя живыми после работы с Холли, чтобы привести в равновесие свои гормоны, чтобы снова сбалансировать свою жизнь. Очень полезная работа.
В четверг у нас с Холли был выходной, чтобы восстановить силы после долгой ночи ожидания появления на свет этой милой девочки. Я так устала и была благодарна за то, что у меня было время поспать. После нескольких часов, проведенных в кровати, Рори разбудила меня.
– Ты будешь ужинать с нами? – Она провела рукой по моим волосам.
Я моргнула, открывая тяжелые веки.
– Эм… – Я перевернулась на спину и потянулась. – Да. Думаю, да. Который час?
– Шесть.
– Да, мне лучше встать, чтобы потом поспать. – Я села и потерла глаза.
– Не спеши, соня. Ужин будет готов только через тридцать минут, если тебе нужен душ или что-то еще.
Я кивнула.
– Да, мне нужен душ, хотя бы для того, чтобы проснуться.
– Хорошо. – Она поцеловала меня в макушку и вышла из комнаты.
Я прошла в ванную и разделась до лифчика и трусиков. Чистых полотенец на полке не было, значит, Рори, скорее всего, не вынимала их из сушилки.
Я открыла дверь и пересекла коридор к прачечной. Конечно, чистые полотенца лежали в сушилке. Пересекая коридор обратно, я бросила случайный взгляд в сторону и увидела, что что-то движется. Кто-то движется…
Фишер стоял в метре от меня.
Я в лифчике и трусиках.
Я держала банное полотенце в руке, а не прикрывала им свое тело.
Он не скрывал своего блуждающего взгляда, ни на йоту. И я не скрывала ни одной части своего тела. С трудом сглотнув, он встретил мой взгляд.
– Я воспользуюсь ванной Рори.
– Окей, – прошептала я, желая, чтобы какая-то крошечная часть его потерянной памяти вернулась после того, как он увидел так много моей обнаженной плоти. Не торопясь, я проскользнула в ванную и закрыла дверь.
Затем я приняла душ и удовлетворила себя, воспроизводя в памяти медленный взгляд Фишера. Моя рука была прижата к бортику душа, глаза зажмурены, рот приоткрыт, когда я кончила, чувствуя слабость в коленях.
Ощущение пустоты.
Ощущение нетерпения.
Чувство растерянности.
С мокрыми волосами, в джинсах и футболке с длинными рукавами я направилась на кухню.
– Хорошо пахнет. – Я улыбнулась Рори, садясь рядом с Фишером, на единственное свободное место.
Роуз передала мне блюдо с курицей и запеченными овощами.
– Новый ребенок? – спросила она.
– Да. – Я накладывала еду на свою тарелку. – Девочка. Айви Элизабет. Копна черных волос. Десять пальчиков на руках. Десять пальчиков на ногах. И сильный, красивый крик. Когда наконец пришло время, она тужилась три раза. Это были роды в воде. Четвертый ребенок. – Я рассмеялась. – Не знаю, зачем мы там были. Мама все делала сама. Она знала, когда тужиться. Когда отдыхать. Как дышать. Она сама взяла ребенка на руки. Айви заплакала. Мама приложила ее к груди. Это было… прекрасно. – Я поняла, что у меня на глаза навернулись слезы, и быстро вытерла их.
– О… это звучит потрясающе, милая, – сказала Рори, явно не замечая моих эмоций.
Я отказывалась смотреть на Фишера. Что он думает о моей печальной стороне?
– Итак… как прошел день у всех остальных? – спросила я.
– Безумно, как обычно. – Роуз рассмеялась.
– Как прошел твой день, Фишер? – спросила Рори.
Он вытер рот.
– Нормально. На этой неделе я играл в догонялки, разъезжая по округе, чтобы узнать, как обстоят дела со всеми проектами. Это странно. Так трудно описать. Я не помню проекты, но знаю, что делать. У меня есть навыки, которые мой мозг помнит. И все, что мне нужно – это планы и свежая информация о состоянии каждого проекта, и я волшебным образом знаю, что делать. Затем за обедом я встретился с новыми клиентами. А после обеда я провел несколько часов в своей мастерской. Кто бы мог подумать, что у меня есть незаконченные проекты? Я не помню, чтобы начинала их, но опять же… Я знаю, что нужно сделать. Когда я сниму этот гребаный гипс, мне будет легче что-то делать. Мне нужно отрастить дополнительную руку, чтобы помогать держать вещи, когда я склеиваю и скрепляю части вместе.
– Когда ты снова увидишь Энджи? – спросила Рори.
– В субботу. У моего отца день рождения, так что они собираются вместе, и, конечно, ее пригласили.
Я не могла понять его. Неужели он был против?
– Все идет хорошо? – спросила Роуз, пока я сосредоточенно смотрела на свою тарелку.
– Полагаю, да. Я стараюсь, но иногда мне кажется, что она считает, что я недостаточно стараюсь. Она пишет или звонит мне каждый день. И думаю, что в те дни, когда я не предлагаю куда-то пойти или что-то сделать, она разочарована. Иногда я не отвечаю на ее звонок, потому что не знаю, что сказать. Тогда она пишет мне смс. А поскольку я еще не знаю ее по-настоящему, я не могу ее прочитать.
