Текст книги "Потерянный рыбак (ЛП)"
Автор книги: Джуэл Э. Энн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)
– Ха… – Он покачал головой из стороны в сторону. – Это так странно. Энджи показывает мне миллион фотографий и видео с нашего совместного времяпрепровождения, и ничего знакомого. Я не помню ни поездки в горы, ни концерта.
Легко улыбнувшись, я выпрямилась и развела руки в стороны.
– Ну, я помню за нас обоих.
– Похоже, тебя не беспокоит, что я не помню. Энджи, кажется, была на грани ядерного взрыва после того, как мы часами пытались подтолкнуть мою память фотографиями и видео.
Я медленно кивнула.
– Я думаю, что любовь «настоящая любовь» содержит в себе равное сочетание удивления и чего-то знакомого. Это чувство, будто ты знаешь человека, но в то же время понимаешь, что некоторые его части все еще остаются загадкой, которую не терпится потихоньку разгадать. Если нет удивления, то любовь может умереть. Если нет чувства знакомого, думаю, любовь уже мертва. Если бы это я выходила за тебя замуж, я бы беспокоилась больше, чем сейчас. Но ты выбрал ее.
О… черт…возьми…боже…ты…мой!
Это был не тот выбор слов. И как бы я ни надеялась и ни молилась, что Фишер пропустит мои слова мимо ушей, этого не произошло.
– Я выбрал ее?
ЧЕРТ!
Да, я ввела это слово в свой лексикон, как любимый инструмент в ящике с инструментами, который использовала только по необходимости.
– Боже… – Я скривила губы и резко закатила глаза: —…это прозвучало очень странно, не так ли? – Для пущей убедительности я неловко рассмеялась. – Я так чертовски устала после долгих дней за рулем. Я имела в виду предложение. – Я покачала головой. – Да, именно это я и имела в виду. Ты сделал ей предложение. Только ей. Не то, чтобы у тебя был выбор между ней и кем-то еще. По крайней мере… насколько я знаю. И уж точно не я, конечно, потому что до твоего несчастного случая я не видела тебя пять лет. Арр… – Я закрыла лицо руками. – Пожалуйста, просто скажи мне заткнуться.
Он ухмыльнулся, как тот Фишер, которого я знала пять лет назад. Как Фишер, который не выбрал меня. Фишер, который в конце концов был готов лишить меня девственности, понимая, что мой муж (не он) когда-нибудь отблагодарит его.
– Я нахожу твои бредни слишком увлекательными, чтобы попросить тебя заткнуться.
– Иди домой и найди себе невесту поинтереснее.
Из груди вырвалось нечто среднее между ворчанием и смехом.
– Я постараюсь.
– Спокойной ночи, Фишер. Спасибо за помощь.
Он повернулся и направился по тротуару.
– В любое время.
Глава 7
На следующий день я играла в спокойствие целых три часа после пробуждения, прежде чем отправилась с кроссвордами в дом Фишера. Рори и Роуз были на работе, а я приступала к своим обязанностям только на следующей неделе, так что за мной никто не следил.
Я несколько раз постучала в дверь.
Ответа не было.
Я позвонила в дверь.
Никакого ответа.
Когда я сдалась и начала отступать по тротуару, Фишер открыл дверь.
Мне повезло…
Он был мокрый, с обернутым полотенцем вокруг талии. Прошлое повторилось. Мне нравилась идея повторения с Фишером.
– Я опаздываю, детка! – Энджи появилась в дверях в брючном костюме и с сумочкой, болтающейся в одной руке. Она приподнялась на носочки и поцеловала его в губы. Он поцеловал ее в ответ.
Поцелуй был недолгим, но и не односторонним.
– Доброе утро, Риз. Не могу остаться и поболтать. Пока! – Она помахала мне левой рукой с большим бриллиантом и наманикюренными ногтями, прежде чем запрыгнуть в свою машину.
Я пробормотала едва слышное «привет» и переключила свое внимание на воскресшего обнаженного рыбака. Пока я шла к крыльцу, он наблюдал, как Энджи отъезжает от дома, а затем переключил свое внимание на меня.
– Доброе утро.
Мой взгляд с трудом удерживался на его лице.
– Не очень красиво, да? – сказал он.
Я покачала головой, как будто и не смотрела на его ободранный бок, который довольно хорошо заживал.
– Ты жив. Думаю, что красота твоей кожи должна быть на втором плане.
Он скрылся в доме, оставив дверь открытой, что я восприняла как приглашение войти внутрь.
– Энджи, похоже, была в хорошем настроении. Наверное, хоть раз ты сделал что-то правильно.
Он пошел по коридору в сторону своей (их) спальни.
– Очевидно, ей просто нужен был секс. Если бы я знал об этом, то мог бы помочь ей раньше. – Он закрыл за собой дверь.
Это был довольно сильный удар под дых. Потребовался хороший глубокий вдох, чтобы привести свои эмоции в порядок, прежде чем он снова появился в спальне.
Он сделал ей предложение.
Она согласилась.
Даже если он не помнил ее, это не означало, что они не могли заниматься сексом. Секс не обязательно должен был сопровождаться эмоциями. Мужчины платили за секс с проститутками – не то чтобы Энджи была проституткой или Фишер был из тех, кто платит за секс. Мне нужно было как-то обдумать все это, пока разочарование не вывело меня из-под контроля.
Я села за остров на кухне. Через несколько минут он вошел в комнату в джинсах и белой футболке. Волосы все еще влажные.
– Мой член работает, сестра Кэпшоу. На случай, если вы все еще беспокоитесь. – Он налил себе чашку кофе и бросил два ломтика хлеба в тостер.
Мой завтрак превратился в мини-блевотину во рту, которую я проглотила обратно.
– Все еще такой грубый.
– Грубый? – Он повернулся и прислонился задницей к стойке, потягивая кофе. – Я был груб с тобой?
Хотел ли он знать правду?
– Если бы моя мама не жила в твоем подвале, я уверена, что смогла бы выиграть иск о сексуальных домогательствах против тебя и твоей грубости. – Возможно, я чувствовала себя немного дико и защищалась после подтверждения того, что он трахнул Энджи предыдущей ночью.
Как он посмел заниматься сексом со своей невестой? (Внутренне закатываю глаза на себя).
– Ты… – он прищурился, – …серьезно? Я был неуместен с тобой?
Вот это да! Похоже, его это действительно беспокоило.
Я немного подумала над ответом. Конечно, мой ответ был бы таким: «Ты привязал меня к табуретке и вылизал». Такой ответ выдал бы слишком много информации. Я не пыталась активно разорвать его помолвку. Во всяком случае, не сознательно.
– У тебя был дар заставлять меня краснеть. Вот и все.
Он спрятал рот за кружкой с кофе. Он ухмылялся?
– Расскажи. Что я делал, чтобы заставить тебя краснеть?
– Я… – Я рассмеялась. – Я не собираюсь тебе рассказывать. Уверена, что в основном это было из-за того, что я была молода и неопытна. Предыдущие три года я провела в христианской школе, а Рори уже не было, так что, думаю, тебе было скучно. Стыдить меня стало твоим любимым занятием.
Сделав еще один глоток кофе, он поставил кружку на стойку.
– Ну, мне очень жаль. – Он выглядел серьезным.
Долгое молчание выдавало искренность. Затем меня охватило несвоевременное хихиканье. Я просто… начала смеяться и не могла остановиться.
Даже прикрыв рот рукой, я продолжала смеяться.
– Мне… мне очень жаль. Я просто не верю тебе.
– Во что ты не веришь?
– В то, что… – Я сделала глубокий вдох, чтобы сдержать смех. – Что ты сожалеешь. Ты сказал мне, что твой член все еще работает.
– Только потому, что вчера ты спросила меня, работает ли он.
– Как медсестра. Я спросила тебя профессиональным тоном.
– Но ты не моя медсестра, поэтому ты выглядела как дочь моей подруги, которая просто спросила о моем члене. – Он достал масло из холодильника.
– Нет арахисового масла? Не может быть, чтобы у тебя не было арахисового масла.
Он пожал плечами.
– Да, я не знаю, в чем дело. Все говорят мне, что я люблю арахисовое масло. Рори делала печенье с арахисовым маслом. То есть, все хорошо, но я не испытываю к нему большой любви.
– Я его ненавижу.
– Правда? Интересно. Я не знаю, что я ненавижу. Или не помню, что ненавижу. Странно, что некоторые вещи понятны, а другие просто не существуют. Не то чтобы я их плохо помню, просто их вообще нет.
Я кивнула.
– Мозг – загадочное место. При всем том, что мы знаем о нем, кажется, что мы еще многого не знаем и, возможно, никогда не поймем до конца. Не переживай из-за этого.
– Я и не напрягаюсь, но чувствую, как напрягаются все вокруг.
Я не знала, что ответить. Поэтому молчала еще минуту или около того, прежде чем сменить тему.
– Я принесла тебе кроссворды. – Я положила папку на стойку.
– О… – Он оглянулся через плечо. – Мы закончили говорить о моей памяти и моем члене? – Эта ухмылка…
Другой парень, но все тот же. Просто не хватает нескольких воспоминаний.
– Надеюсь, что да. Тебе помочь намазать это на тост?
– А я похож на себя? – Он намазывал масло, а тост все время соскальзывал с тарелки на стойку, когда он пытался его намазать.
– Нет. Не похож. Ты выглядишь так, будто у тебя все под контролем.
Он прижал баночку с маслом к груди рукой с гипсом и закрутил крышку. Когда он вернул ее в холодильник, я заметила капельку размазанного масла на его футболке. Зажав губы между зубами, я промолчала.
– Ты сегодня не работаешь? – Он опустил глаза и нахмурился.
– Я приступаю к новой работе в понедельник. А ты не работаешь сегодня? Потому что ты явно можешь делать все, что угодно. Этот гипс тебя ничуть не сдерживает. – Я фыркнула.
Фишер поднял голову, сузив глаза.
– Ты придираешься к инвалиду? Как по-христиански с твоей стороны.
– Прости. Что я могу сделать для тебя сегодня? Сгрести листья во дворе? Побрить твое лицо?
– Мое лицо? – Он приостановил жевание. – Энджи сказала, что мне нужно побриться или хотя бы подровнять бороду. Она предложила сделать это, но я сказал, что могу сделать это сам.
– Конечно, сам. – Я ухмыльнулась. – Если бы ты был левшой, все было бы в порядке. Но ты не левша.
– Ты знаешь, что я не левша?
– Да, но если у меня и были какие-то сомнения, то фиаско с маслом, свидетелем которого я только что стала, это подтвердило.
– Умная задница. – Он съел свой тост.
Я смотрела, как он ест. И мы обменялись знакомыми взглядами. Ну, знакомыми для меня.
– Я разрешаю тебе подстричь мою бороду. Но ты никому не скажешь.
– Хорошо. Почему?
– Потому что я хочу, чтобы Энджи думала, что я сделал это сам.
– Ты же понимаешь… это женщина, которую ты попросил выйти за тебя замуж. Все эти «в болезни и в здравии». Верно?
Он покачал головой.
– Я не делал предложения. Это она сделала.
– А… ты помнишь это?
– Она рассказала мне. Она рассказала мне все. У меня официально есть все воспоминания о нашей жизни до сих пор; просто они не мои. Они принадлежат ей, и поэтому для меня это так же реально, как если бы кто-то читал мне выдуманную книгу.
– И она сделала предложение?
– Да.
– И как ты к этому относишься?
Он пожал плечами.
– Не знаю. Я спросил ее, знает ли она, почему я не сделал ей предложение.
– И что она ответила?
– Она сказала, что меня нужно было подтолкнуть.
– Интересно. – Это меня шокировало. Рори не сказала мне, что Энджи была той, кто сделал предложение. – Ну… ты закончил? Если я собираюсь тайно подстричь твою бороду, то должна сделать это сейчас. Мне нужно выполнить несколько поручений.
– Хорошо. Мы можем сделать это сейчас. – Он поставил тарелку в раковину и кивнул в сторону прихожей.
Я последовала за ним в главную ванную комнату, где он снял футболку своей здоровой рукой и бросил ее на пол.
– Ты уже подстригала бороду? – спросил он, вытаскивая триммер из основания и включая его, словно проверяя батарейку.
– Да. Я много чего подстригала. – Я вырвала триммер из его рук. – Садись. – Я кивнула в сторону скамейки, которой не было, когда Фишер жил один.
Он сел, набросив на колени полотенце, чтобы собрать упавшие волосы. Я сосредоточилась на его лице. Не на его шрамах. И уж точно не на его прессе или дорожке волос, спускающейся вниз от пупка. Нет. Я была абсолютным профессионалом. За исключением моих мыслей. Они пронеслись в моей голове, как день в парке развлечений.
Я была в этой ванне голой.
Я знаю, как выглядит твой член, потому что делала тебе минет в дверном проеме твоего шкафа.
– Что смешного? – спросил он.
– Что? – Я включила триммер.
– Ты ухмылялась.
Мне действительно нужно было потренироваться держать лицо, фантазируя об обнаженном рыбаке.
– Извини. Я больше не буду улыбаться. – Я начала с его бакенбардов.
– Не извиняйся. Это красивая улыбка.
Я чувствовала его взгляд на своем лице, но сосредоточилась на стрижке, чтобы не наделать глупостей, например, не задеть его ухо или не поцеловать его.
– Ты оставила парня в Мичигане?
В такой близости от него мне было трудно контролировать дыхание, а вопросы личного характера не способствовали улучшению ситуации.
– В Мичигане у меня было несколько парней, но я рассталась с ними задолго до того, как решила вернуться сюда.
– Тебе нравится Колорадо больше, чем Мичиган? Или ты хотела быть ближе к семье?
Я хотела быть ближе к тебе.
– Немного и того, и другого. Думаю, я знала, что если не вернусь сюда, то твоя борода никогда не будет подстрижена.
– Ха-ха…
Я украдкой взглянула ему в глаза, прежде чем продолжить подравнивать бороду.
– Мне здесь очень нравится. И я скучала по маме. Мы не успели воссоединиться после пяти лет разлуки, которые она провела в тюрьме, как она уехала в Калифорнию. Вскоре после ее возвращения я уехала в Таиланд. Потом в Мичиган.
– Это безумие, что я помню Рори, но не помню, как она уехала в Калифорнию.
– Ну… – Я провела пальцем по его подбородку —…если бы ты помнил, что она уехала в Калифорнию, значит, ты бы помнил и меня.
– Верно. Чем ты занималась в Таиланде?
Я скучала по тебе. У меня возникли чувства к другому мужчине. Отдала свою девственность. Нашла свое призвание в жизни. И скучала по тебе еще больше.
– Миссионерская поездка. Изначально она должна была продлиться всего шесть месяцев. Но друг, который убедил меня поехать, захотел остаться еще на полгода. Лучшее решение в жизни. Я помогала акушерке. И именно там я влюбилась в акушерство. После Таиланда я вернулась в Техас, но ненадолго, чтобы мои бабушка и дедушка помогли мне оплатить обучение.
– Значит, ты должна поблагодарить этого парня, твоего друга, за то, что он убедил тебя поехать в Таиланд.
– Наверное, да.
И Фишера. Я должна была поблагодарить его за то, что он помог мне понять, насколько ужасным было для нас время.
– Это очень круто, – сказал Фишер. – Мне нравится, когда судьба делает свое дело. Если бы друг моего отца не устроил меня на лето в свою строительную компанию, я бы, наверное, пошел в колледж, чтобы просто заниматься спортом. Кто знает, чем бы это закончилось? – Фишер пожал плечами. – Энджи говорила, что хотела, чтобы я играл в бейсбол в колледже. Она считает, что я бы стал профессионалом. – Он усмехнулся. – Очевидно, я знаю ее с шести лет. Наши мамы запланировали нашу свадьбу еще до того, как мы окончили начальную школу.
– Значит… ты помнишь, что любишь строительство, но не помнишь, что владеешь строительной компанией? И ты помнишь свою семью, но не помнишь девушку, с которой познакомился в шесть лет? Женщину, которой ты сделал предложение… ну, сказал «да»?
– Может быть, это знак.
– Знак? – Я наклонила голову.
– Может, это знак, что нам нужно больше времени.
– Уф… Надеюсь, ты не сказал ей этого. – Я выключила триммер, сняла защитную насадку и дунула на лезвия, после чего вернула ее на место и поставила триммер на стойку.
Фишер провел рукой по своей аккуратно подстриженной бороде.
– Что, если я ее не вспомню? Что, если я не знаю… – Он пожевал губу, устремив взгляд в пол.
– Что, если ты не знаешь, что? – Я взяла полотенце с его колен и вытряхнула остатки бороды в мусорное ведро.
– Что, если я не влюблюсь в нее снова?
Я закашлялась от смеха.
– Эм… ты занимался с ней сексом прошлой ночью. – Я не могла смотреть на него. Мне уже не восемнадцать, но я также не была застрахована от того, что мы находились в ванной или говорили о сексе с обнаженным рыбаком.
Он откинул голову назад, как будто мое заявление не имело смысла.
– Секс – это не любовь.
– Может, для твоей невесты и любовь.
– Она хотела этого. А ты предположила, что мой член, возможно, не работает должным образом, и я сделал это. Теперь она счастлива. И сестра Кэпшоу тоже довольна.
Я покачала головой и прочистила горло, бросая полотенце в корзину для белья.
– Пожалуйста, не занимайся сексом с… кем бы то ни было, чтобы удовлетворить меня. Я всего лишь старая сотрудница, дочь твоей подруги, которую ты не помнишь. И… – Я подняла руку, чтобы посмотреть на часы, очень драматично, чтобы он оставил эту тему. – Мне нужно бежать по делам.
– Куда ты идешь? – Он вышел за мной из ванной.
– Я только что сказала, что бегу по делам.
– Да, я не глухой. Я имел в виду, какие дела?
– В обувной и в магазин униформы, чтобы купить новую одежду.
– Ты должна пригласить меня.
Дойдя до его входной двери, я повернулась.
– Ты так думаешь?
Он пожал плечами, выглядя таким красивым, что мне захотелось заплакать. Дурацкое время жизни. Чего бы я только не отдала за то, чтобы он подошел ближе и заставил меня растаять от одного его взгляда.
Ты собираешься меня поцеловать?
Я думаю об этом.
– Дай мне тридцать минут, чтобы добраться до дома и составить список. Потом я заеду за тобой.
Медленная ухмылка пробежала по его лицу, согревая мою кожу и заставляя сердце совершать глупые скачки.
Глава 8
– Никогда не думала, что этот день настанет, – сказала я, когда Фишер забрался в мой автомобиль.
– Какой день? – Он пристегнул ремень безопасности.
– День, когда ты ухватишься за возможность сходить в Таргет и магазин униформы, потому что тебе безумно скучно.
– Мне не скучно. На самом деле, пока ждал тебя, я разгадал один из кроссвордов.
Бросив на него быстрый взгляд, я сузила глаза.
– А вот и нет. Это были трудные кроссворды.
– Может быть, для тебя. – Он уставился в окно и пожал плечами.
Мы проехали несколько кварталов в тишине.
– Мне нужен бензин. – Я заехала на заправку. Заправив бак, я забежала внутрь, чтобы купить что-нибудь.
Фишер посмотрел на меня и на напиток в моей руке, когда я вернулась.
– Для тебя. – Я протянула ему пластиковый стаканчик, наполненный красной жидкостью.
– Что это?
– Чай со льдом и фруктовый пунш. – Я протянула ему соломинку. – Твой любимый.
Он разорвал упаковку соломинки и ткнул ею в крышку.
– Любимый? Как я могу не помнить то, что мне нравится и не нравится? Есть ли у меня пищевая аллергия? Моллюски меня убьют? То есть… я не знаю. – Он сделал глоток. – Но, что я точно знаю, так это то, что это очень вкусно. Я явно разбираюсь в своем дерьме.
Я усмехнулась, переводя машину в режим «вождение».
– Полегче, партнер. Не возомняй о себе много.
Он сделал еще один длинный глоток.
– Что еще я должен о тебе знать?
– Обо мне?
– Да. Я знаю все о девушке Энджи, потому что она мне все рассказала. У нее четвертая группа крови. Аллергия на грецкие орехи. Боится пауков. И она плакса.
Я рассмеялась.
– Ну, хм… У меня первая положительная. Никаких аллергий. Ты уже знаешь, что я не люблю арахисовое масло. Пауки – нормально. Я люблю очень сладкий кофе. И я не смотрю много телевизора.
– Я смотрю много телевизора. Это отвлекает от незнакомки, живущей со мной.
– Незнакомка, с которой ты занимался сексом прошлой ночью.
– Да, чтобы доказать, что мой член работает, и чтобы она перестала быть такой странной.
Я хихикнула.
– Странной? Что ты имеешь в виду под странностью?
– Она постоянно наблюдает за мной. Это жутко. И она слишком… веселая. Не такая, как ты.
– Вау… не такая как я?
– Нет. Ты выборочно счастлива. Что, на мой взгляд, нормально. Как будто ты такая, какая есть. Ты можешь ненавидеть щенков и радугу, и тебе плевать, что кто-то об этом думает.
– Я… – Я покачала головой. Неужели он так меня воспринимал? – Я не ненавижу щенков. Но радуга немного преувеличена.
Его плечи затряслись от легкого смеха, когда он снова обхватил губами соломинку.
– Мне нравится учиться новому, и ты научил меня шлифовать дерево. Ничего сложного, но я просила тебя научить меня чему-то, и ты научил. Я все еще люблю практические занятия.
– Я научил тебя чему-то? Шлифовать?
Я кивнула.
– В моей мастерской?
Еще один кивок.
– Ха… – Он выглядел озадаченным.
– Это удивительно?
– Думаю, да.
– Почему?
– Потому что мне не раз говорили, что я люблю заниматься своими делами. Я нанимаю людей, которые уже знают, что делают. Я не очень люблю учить. У меня не хватает терпения.
– Ммм… – Я кивнула. – Возможно, они правы. И я сказала, что ты учил меня. Я не говорила, что ты был терпелив со мной. Я уверена, что ты потакал мне, просто чтобы быть милым с Рори.
Фишер хмыкнул.
– Может быть. – пробормотал он.
Мы заехали в «Таргет».
– Ты останешься в машине? Мне нужно захватить всего несколько вещей. – Тампоны. Мне нужны были тампоны. И дезодорант.
– Нет. У меня есть свой список вещей, которые нужно купить. – Он вылез из машины.
Когда вошли в магазин, он взял тележку для покупок, а я взяла корзину из стопки.
– Ты можешь просто положить свои покупки в мою тележку.
– Или ты можешь купить вещи из своего списка, а я – из своего, и мы можем встретиться здесь, когда закончим.
– К чему такая спешка? Мне не нужно на работу. Тебе не нужно на работу. С таким же успехом, мы можем пройтись по рядам и позволить посторонним покупателям рассказать нам о том, что мы не знали, что нам нужно, – сказал парень, который затащил меня в магазин одежды и вывел из него в рекордные сроки, когда мне понадобились ботинки и каска.
Смирившись с тем, что в этот день мне предстоит второй поход за тампонами, я задвинула свою корзину обратно в стопку и уступила Фишеру.
– Так за чем ты пришел? – спросила я.
– А за чем ты пришла? Покажи мне свой список, а я покажу тебе свой. —
Я закатила глаза, несмотря на ухмылку и полное ощущение блаженства.
– Мой список у меня в голове.
– И мой тоже.
Я смеялась, пока мы прогуливались по рядам электроники.
– Тогда как ты собирался «показать» мне свой список?
– Я предполагал, что ты можешь читать мои мысли. Ну, знаешь… раз уж ты угадала мой любимый напиток.
– Мне не пришлось угадывать. – Я игриво подтолкнула его под руку, когда мы перешли к открыткам и праздничной атрибутике.
– У тебя было много вечеринок по случаю дня рождения, когда ты была ребенком? – Он взял с высокой стопки большую праздничную шляпу и надел ее мне на голову.
Я продолжала идти по проходу со шляпой на голове.
– У меня было много вечеринок, поскольку я была единственным ребенком, пока Рори не попала в тюрьму. В основном вечеринки с диснеевскими принцессами. А у тебя? – Я достала забавные очки с большим носом и усами. Затем я надела их на лицо Фишера.
– О да. Мои родители всегда все праздновали. А у меня огромная семья, так что даже то, что не было большой проблемой, казалось таковой, потому что там было пятьдесят гигантиллионов человек, а это буквально «близкие родственники». Ты же была в больнице. Скажи мне, что комната ожидания не была заполнена до отказа моей семьей.
Я рассмеялась, когда мы продолжили прогулку, привлекая к себе веселые взгляды других покупателей, поскольку я все еще была в шляпе, а он – в очках.
– Это точно.
– Ты пользуешься будильником? – Фишер взял в руки будильник в стиле ретро, с настоящим звонком.
– Я пользуюсь своим телефоном. А кто-нибудь вообще пользуется будильником? —
Он указал на часы в своих руках.
– Кто-то пользуется.
– Фальшивые растения или настоящие? – Я зарылась носом в искусственный букет декоративных цветов.
– Настоящие.
– Согласна.
– Хэллоуин. Лучший праздник в истории или самый раздражающий? – спросил Фишер, когда мы пересекли главный проход к сезонным витринам. Там было много товаров для Хэллоуина.
– Я склонна ответить, что лучший.
Он сморщил нос от моего ответа.
Я повернулась к нему лицом, держась за тележку и отступая назад.
– И прежде, чем ты несправедливо осудишь меня, ты должен знать, что после того, как Рори попала в тюрьму, я не ходила на вечеринки, потому что мои бабушка и дедушка говорили, что Хэллоуин – это праздник Сатаны, поэтому мой отец уступил их глупостям и не пускал меня. А потом он умер, и я уже не надеялась попасть на такую веселую вечеринку, как костюмированная. Так что представь мое волнение, когда мои соседки по комнате захотели устроить вечеринку в честь Хэллоуина в первый год учебы в школе медсестер.
Он ухмыльнулся, подмигнув мне.
– Дай угадаю, ты нарядилась непослушной медсестрой.
– Пфф… – Я покачала головой.
Я действительно нарядилась непослушной медсестрой. А еще у меня был секс с Бэтменом той ночью. Хороший секс. Два пива, снижение запретов и ложная уверенность в себе.
Непослушная медсестра в итоге встречалась с Бэтменом восемь недель.
Фишер посмотрел на меня сквозь свои смешные очки.
– Тогда какой у тебя был костюм?
– Эм… – Я огляделась по сторонам, словно хотела что-то увидеть и использовать.
– Ты была непослушной медсестрой.
– Я не была! – хихикнула я.
– Лгунья.
Я снова повернулась к нему, все еще хихикая. Он знал. И я больше не могла этого скрывать.
Мы провели час в «Таргет». За это время можно многое узнать о человеке, например, что никому из нас не было дела до того, что люди смотрят на нас в шляпе и очках.
Фишер был большим фанатом «Звездных войн».
К десяти годам у меня было более тридцати Барби.
Мы оба любили большие зеркала.
Фишер никогда не играл в пиклбол.
А я обожала подставки для книг в виде животных. В частности, слонов.
– Твой список… что тебе нужно? – спросил он, когда мы подошли к аптечному отделу.
Я вздохнула, не чувствуя больше желания прятать свой список и возвращаться к нему позже.
– Мне нужен дезодорант и тампоны. А тебе что нужно? – быстро ответила, прежде чем он успел отреагировать на тампоны.
– Жидкость для полоскания рта и презервативы.
Вдох…
Он направил тележку сначала к тампонам.
Ну черт возьми.
– Аппликатор? Без аппликатора? Обычные? Супер? Они сделаны из органического хлопка, если твоя вагина заботится об экологии.
И тут меня накрыло… этот румянец, только Фишеру удавалось довести меня до такого состояния. Я взяла нужную мне коробку и бросила ее в тележку.
– Значит, твоя вагина заботится об экологии. – Он усмехнулся. – Принято к сведению.
О боже… что именно он «принял к сведению» и почему?
Мы взяли мой дезодорант и его ополаскиватель для рта и сделали последнюю остановку у стеллажа с презервативами.
– Я немного удивлен, что Энджи не принимает таблетки.
Я нервно теребила подол футболки. Старые привычки никогда не умирали.
– Видимо, она бросила пить таблетки, готовясь забеременеть. – Я кивнула. – Значит, у вас скоро будут дети. Это здорово.
Он бросил в тележку коробку презервативов.
– Не уверен, что это здорово, поэтому и покупаю презервативы. Я немного сомневаюсь, стоит ли заводить ребенка с кем-то, если еще не решил жениться на ней.
Я шла в нескольких шагах позади него.
– Значит, ты собираешься просто трахнуть ее и бросить.
Он остановился так быстро, что я наткнулась на его спину.
– Почему ты остановился?
Повернувшись лицом ко мне, он прищурился и скривил губы.
– Ты считаешь, что мне не стоит заниматься с ней сексом, если я не уверен, что хочу на ней жениться?
С натянутой улыбкой я пожала плечом.
– У меня нет твердого мнения на этот счет. Но полагаю, что у нее есть. Может, вам стоит убедиться, что вы на одной волне. Близость может заставить ее поверить, что между вами все хорошо. Вот и все. Это мужской мозг против женского.
Фишер молчал, наблюдая за моим неуверенным поведением, и ответил резким кивком.
– Хороший совет. – Повернувшись, он направился к кассе.
Глава 9
– Это все равно, что ходить на работу в пижаме, – сказал Фишер, осматривая вешалки со спецодеждой.
– Это точно. И я могу носить удобную обувь вместо рабочих ботинок.
Он посмотрел на меня, его рука лежала на стопке медицинских халатов.
– Ты что, подкалываешь меня? Разве я заставлял тебя носить рабочие ботинки? Хотя, наверное, должен был. Это вопрос безопасности.
– Да. – Я выбрала майку. – Ты повел меня покупать сапоги и каску, но на мне не было носков, и это взбесило тебя.
– А кто не носит носки на работу?
– Спасатели. – небрежно ответила я, делая несколько шагов к другому круглому стеллажу. – Держу пари, стриптизерши тоже не носят носки.
Он наклонил голову, делая вид, что его очень заинтересовала пара улыбающихся тапочек. Затем он хихикнул.
– Они могут носить чулки в сеточку.
– Думаешь, ты бы не возражал, если бы я надела чулки в сеточку с рабочими ботинками?
Прочистив горло, он оглядел магазин.
– У меня провалы в памяти, поэтому я не могу точно сказать, где была моя голова в тот момент. – Его губы искривились, когда взгляд упал на меня. На его губах появилась крошечная ухмылка. – Возможно, я был бы не против.
– Ну, это шокирует. – Я отнесла свои тапки на кассу и заплатила за них, пока Фишер ждал у двери.
– Пора возвращать тебя до комендантского часа.
– Комендантский час. Пфф. – Он закатил глаза. – Я думал пообедать.
– Ты выжимаешь все из этой прогулки.
– Я в гипсе. Схожу с ума. Помоги парню.
– Помоги парню… – ворчала я, пока мы шли к машине.
Я помогла парню, как будто у моего вечно глупого сердца был выбор. Мы нашли кафе с супом и сэндвичами, с причудливым декором и причудливой маленькой будкой в задней части, окруженной папоротниками и висячими светильниками.
– Расскажи мне все о Таиланде, – попросил Фишер, когда мы заказали еду и напитки.
– Сколько у тебя времени? – усмехнулась я.
Откинувшись назад, он протянул руку вдоль спинки сидения.
– Я в твоем распоряжении до конца дня.
О, Фишер… ты больше не в моем распоряжении.
Следующие полтора часа мы провели за едой и разговорами обо всем, что связано с Таиландом. Несмотря на то, что я рассказывала свою историю, Фишер задавал много вопросов и казался искренне заинтересованным и любопытным.
Мы смеялись.
Я немного прослезилась, рассказывая ему о мертвых родах, которые разорвали мое сердце.
Но в основном я рассказывала свои истории с энтузиазмом, используя руки и делая безумные выражения лица. Казалось, он все это поглотил. Каждое слово.
Мы заказали кусочек шоколадного пирога на двоих. Обменялись микробами. Обменялись слюной.
Я не стала вдаваться в подробности о Брендоне. Ни о нашем романе. Ни о нашей помолвке. Я даже не произнесла его имя. Фишер был не в курсе. И ни разу я не подумала о восемнадцатилетней девушке, которую он не помнил. Я была слишком занята тем, что наслаждалась моментом – моментом, когда он узнал женщину, которой я стала.
– Спасибо, что позволила мне поехать с тобой, – сказал Фишер, когда я подвезла его к дому чуть раньше трех часов дня.
– Спасибо за обед. Тебе не обязательно было платить.
Он засунул голову обратно в машину и усмехнулся.
– Я сам себя пригласил. Это меньшее, что я мог сделать. – Он подмигнул.
ПОДМИГНУЛ. Это было почти слишком. Слезы хлынули из ниоткуда, и я нащупала свои солнечные очки.
– Ну… – Я путалась в словах, как мои пальцы путались в очках. – Желаю тебе хорошо провести остаток дня.
– Я уже провел отлично большую часть дня. – Он закрыл дверь.
