Текст книги "Потерянный рыбак (ЛП)"
Автор книги: Джуэл Э. Энн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)
– Это потрясающе. Я очень рада за тебя. Может быть, тебе стоит переехать сюда и принимать у меня роды, когда я буду рожать. Надеюсь, раньше, чем позже. – Она протянула руку.
– О боже! Ты помолвлена?
– Замужем. – Она покачала головой. – Свадьба на Гавайях. Там было меньше десяти человек. Его зовут Сет, он инженер-механик. Познакомилась с ним по Интернету. У нас скоро годовщина свадьбы.
– Не может быть! Не могу поверить, что мама мне не сказала. Поздравляю.
– Спасибо. Так… ты успела зайти в палату к Фишеру? Я слышала, что он может вернуться домой через несколько дней. Сколько прошло? Уже три недели?
Я кивнула.
– Да. Я слышала, что его скоро выпишут. И я видела его один раз.
Она сморщила нос.
– Он тебя узнал?
Я покачала головой.
– Но, по крайней мере, я не его невеста.
– О боже! Правда? Мне так жаль Энджи. Что, если он никогда не вернет утраченные воспоминания? И сможет ли он работать? Он не помнит никого с работы, кроме отца и дяди. А свои навыки он помнит?
Я пожала плечами.
– Трудно сказать. Может, и нет. А может, завтра к нему вернутся все воспоминания. Но что делать Энджи? Ждать, пока они вернутся? Или смириться с возможностью того, что он ее не вспомнит, ожидая, что они снова смогут полюбить друг друга?
– Только не Фишер. – Хейли покачала головой. – И я не говорю о том, что авария смогла изменить что-то в его сознании, но знаю, что он просто не сможет ее полюбить, не любив до этого. Понимаешь, наверное… его семья все время говорила ему, как сильно он любит Энджи. Что за эти годы они преодолели много препятствий, чтобы быть вместе. И что он готов к следующему шагу. Я вижу, как он кивает и просто… женится на ней. А остальное решит потом.
– Это было бы… – Я сморщила нос —…интересно. С его стороны это было бы похоже на брак по расчету. Все эти «поверь нам, вы идеально подходите друг другу». Я бы так не смогла. Я была помолвлена не с тем парнем в течение одного дня, и не смогла пройти через это.
– Подожди, ты была…
Я приложила палец к губам.
– И Рори не знает. Никто не знает. Не знаю, говорил ли он кому-нибудь. После того, как порвала с ним, я очень сомневаюсь, что он кому-то рассказал.
– День? – Она рассмеялась. – Что случилось?
Он не был Фишером Мэнном.
– Это было импульсивное решение. И с его стороны, и с моей. А я все еще не приняла четкого решения о направлении своего будущего, поэтому не могла сказать «да» браку и семье. Пока нет.
– Умная девочка.
– Как здесь дела? Кто теперь главный, пока Фишер выздоравливает?
– Конечно, я. – Она подмигнула. – Его отец и дядя все контролируют. На него работают отличные ребята. Не так уж много поводов для беспокойства. Дома все еще строятся.
– Это хорошо.
– Так, когда ты возвращаешься домой? Ты ведь здесь уже несколько недель, верно?
– Сейчас у меня нет работы, так что спешить с возвращением домой нет нужды. Было приятно провести время с мамой и Роуз. Но, скорее всего, скоро я вернусь в Мичиган.
После того как Фишер вернется домой.
– Ты точно не хочешь остаться здесь? – Она склонила голову и одарила меня глупой улыбкой.
– Вообще-то, я не исключаю такую возможность, если найду хорошую работу. И мне нужно будет изучить программу магистратуры. Но… – Я пожала плечами.
– Давай! – Она хихикнула. – Я немного предвзята, но сделай это!
Я рассмеялась.
– Я посмотрю, что произойдет в ближайший месяц с перспективами работы. Рори и Роуз уже заняты поиском работы в округе. Когда вернусь в Мичиган, я посмотрю, как обстоят дела с несколькими вакансиями, которые были доступны до моего приезда сюда.
Прежде чем я пропустила собеседование, потому что мое сердце стало более зрелым, но все еще таким же глупым, как и раньше, когда дело касалось обнаженного рыбака.
– Ну, не пропадай только. Пять лет – это слишком долго. – Она подмигнула.
– Согласна. – Я снова обняла ее. – Рада тебя видеть.
***
Под видом поиска работы я пробыла здесь достаточно долго, чтобы Фишера выписали из больницы. Рори ничуть не жаловалась. Роуз тоже не жаловалась, но я знала, что она меня раскусила.
– Я позвонила Энджи и сказала ей, что мы завезем ужин, но не будем задерживаться. Я не хочу, чтобы она беспокоилась о еде или чтобы это бремя легло на его семью. – Рори упаковала контейнеры с едой в пакеты. Там было больше, чем на один ужин.
– Хорошая идея, – сказала Роуз, сидя за кухонным столом и работая над планами уроков.
– Печенье с арахисовым маслом. – Рори потрясла контейнером, наполненным печеньем. – Фишер любит арахисовое масло. Держу пари, у тебя от этого живот сводит, да, милая?
Фишер не заставлял мой желудок сжиматься. Он по-прежнему заставлял его что-то делать, но только хорошее. Но арахисовое масло еще не вернулось в мой список любимых продуктов.
– Я пробовала его несколько раз в университете, но нет… все еще не люблю. – Я оторвала взгляд от своего телефона. – Готова?
Она кивнула.
– Не ненавидь меня, но я останусь здесь. Я заеду к нему на выходных. Я просто отстаю от своих планов по урокам. – Роуз нахмурилась.
– Он поймет. – Рори поцеловала Роуз в макушку. – Люблю тебя. Увидимся через несколько часов.
– Я тоже тебя люблю, – пробормотала она.
Все те ужасные вещи, которые мне говорили о гомосексуальности. Все эти ужасные, осуждающие вещи пронеслись в моей голове. И вот я наблюдала за мамой и Роуз, которые так любили друг друга. Как можно было говорить и делать столько ужасных вещей во имя Бога? Это была не Его вина. Это был недостаток человеческой потребности в контроле.
– Может быть, пребывание дома поможет ему что-то вспомнить, – сказала Рори, когда мы ехали к его дому.
– Может быть. Энджи живет с ним?
– Да, с тех пор, как умерла ее мама. Держу пари, сегодняшняя ночь будет для них странной. Ложиться в постель с незнакомцем.
Я медленно кивнула, предпочитая не думать об Энджи и Фишере в постели. Последний раз, когда я вспоминала, что она была в его постели, он был со мной в подвале, и мы на бильярдном столе занимались очень непристойными вещами. Может быть, бильярдный стол – это то, что им нужно было ему показать.
Не будь таким человеком…
Совесть укоряла меня, и справедливо.
Когда мы въехали на подъездную дорожку рядом с рабочим грузовиком Фишера, я выхватила у Рори один из пакетов, чтобы хоть чем-то занять руки и скрыть дрожь и нервозность.
– У него новый рабочий грузовик?
– Да, думаю, он приобрел его около двух лет назад, – сказала Рори, позвонив в дверь.
– Привет. Заходите. Это так щедро с вашей стороны. – Энджи забрала у нас сумки, как только мы вошли внутрь.
Фишер сидел в кожаном кресле, включив телевизор и накрыв ноги пледом.
– Привет, красавчик. Добро пожаловать домой. – Рори позволила себе быть одной из тех, кого он помнил, поцеловала его в голову и похлопала по здоровой руке. Другая рука все еще была в гипсе.
Фишер засиял, как ребенок в детском саду, когда родитель берет его на руки.
– Привет. Как хорошо быть дома. – Он посмотрел на меня.
Я улыбнулась.
– Я виделась с Хейли на днях. Она заверила меня, что все в порядке. Тебе нужно просто восстановиться.
– Хейли?
– Хейли руководит твоим офисом. Риз работала на тебя недолго. Помнишь? Я говорила тебе об этом в больнице. Риз заходила к Хейли.
– Прости. – Он потер лоб. – В больнице много чего произошло.
– Все в порядке. Как ты себя чувствуешь? – спросила я.
– Довольно хорошо. Пока не могу нормально спать, но я сильно устаю. Мне не нравится, как я чувствую себя от обезболивающих, но все считают, что я должен их принимать. Думаю, они просто хотят, чтобы я заткнулся и спал, пока они молятся, чтобы ко мне полностью вернулась память.
Как раз в тот момент, когда он это сказал, из кухни появилась Энджи и так же быстро вернулась на кухню. Рори бросил на меня взгляд.
– Пойду посмотрю, нет ли у Энджи вопросов по поводу еды, которую мы принесли.
Я кивнула.
– Можешь присаживаться. – Фишер поднял подбородок, указывая на диван.
– Спасибо. – Я опустилась на край, обхватив колени, чтобы занять руки. Все было так странно, так неловко.
– Чем ты занимаешься? – Он не уловил ничего из того, что Рори говорила ему в больнице.
– Я только что закончила школу медсестер.
Его губы искривились.
– Рори говорила мне об этом, правда? Это то, что я должен был знать?
– Думаю, она упоминала об этом, но все в порядке. Ты прислал мне открытку с поздравлениями. – С глупой, натянутой улыбкой я пожала плечами. – Так что… спасибо.
Он хихикнул. Это был Фишер, которого я помнила. Мягкое хихиканье, сопровождаемое легким покачиванием головы.
– Не за что. Я положил деньги на карточку?
– Никаких денег.
– Хм… – Он нахмурился. – Как-то дешево с моей стороны. Извини за это.
Ладно, может, он и не был тем самым Фишером. В тот момент было трудно сказать.
Настала моя очередь смеяться.
– Все в порядке. Я не думаю, что выпускные в колледже похожи на выпускные в школе.
– Может быть. Я написал что-то хорошее в открытке?
Мне показался забавным его искренний интерес. Каким бы душераздирающим ни был несчастный случай, как бы ни страдала его голова от потери памяти, я не могла отрицать, что новый Фишер вызвал у меня улыбку.
– Да, думаю, ты написал в открытке что-то приятное.
– Это было что-то вроде «Будущее за тобой» или «Больших успехов»?
Усмехнувшись, я покачала головой.
– Нет. Если я правильно помню, ты был гораздо оригинальнее.
– Забавно. Я пытаюсь вспомнить, говорила ли когда-нибудь Рори о том, что у нее есть дочь.
– Ну, если ты не помнишь меня, то вряд ли вспомнишь, что она говорила обо мне.
Он уставился в телевизор, но я почувствовала, что он не сосредоточен на шоу.
– Тебе понравилось работать на меня?
Закусив губу, я тщательно обдумала этот вопрос. Это был непростой вопрос.
– Ты колеблешься. Это значит «нет»?
– Ты был сосредоточен и целеустремлен. Я была молода и, честно говоря, немного не понимала, что происходит в моей жизни в то время. Ты нанял меня в качестве одолжения моей маме, но я уверена, что у тебя бывали дни, когда ты сомневался, почему сделал это предложение.
– Вот как? Почему ты так говоришь?
Прежде чем я успела ответить, вернулись Рори и Энджи. Глаза Энджи были красными. Она явно плакала.
– Все в порядке? – спросил Фишер, на его лице была написана озабоченность. – Я опять все испортил?
О, Фишер…
Было трудно полностью поставить себя на его место, но я попыталась. Я попыталась представить, как совершенно незнакомый человек подходит ко мне и говорит, что он мой жених. Мы были влюблены. А я просто не помню. Как это можно пережить? Смогла бы я сыграть роль? Притвориться влюбленной?
Не то чтобы я не видела этого с ее стороны – понятно, ведь он и меня не помнил, но я, как бы видела это с его стороны чуть больше. Наверное, потому, что мне хотелось видеть это с его стороны.
– Ты ничего не сделал, детка. Просто это были эмоциональные несколько недель. Теперь ты дома. Жизнь снова начнет казаться нормальной, и я переживу свои глупые эмоции. – Энджи опустилась на колени на пол рядом с креслом Фишера и взяла его руку, поцеловав ее и прижав к своей щеке.
Фишер заметно напрягся, но, когда Энджи подняла на него глаза, он заставил себя улыбнуться. Улыбку, которую можно было бы подарить незнакомцу.
У нее не было другого выбора, кроме как выложить свое сердце на блюдечке, чтобы он разрезал его на мелкие кусочки своими непреднамеренными бесчувственными комментариями. Однако я держала свое сердце в более осторожном состоянии.
Мы расстались.
Я пошла дальше.
Он пошел дальше.
Конец истории.
Такова была версия моего мозга. Еще одна причина, по которой я оберегала свое сердце, заключалась в том, чтобы оно не боролось с моим мозгом. Мозг не чувствовал, что я переехала. Ему не нравилось думать о том, что Фишер двигается дальше. И уж точно не нравилось думать, что наша история закончилась.
– Мы оставим вас наедине. Я так рада, что ты дома, – сказала Рори.
Не успела она сделать и шага в сторону двери, как Фишер заговорил.
– Вы должны остаться на ужин. Я знаю, что вы принесли слишком много еды для двоих.
– О… – Рори покачала головой, бросив на Энджи вопросительный взгляд. – Нет. Роуз дома. И я приготовила еду для вас двоих. Вам не обязательно есть все за один вечер. Мы заглянем к вам в другой раз. Может, принесем пиццу и пиво.
– Да, детка. Тебе все равно нужно отдохнуть. – Энджи продолжала гладить его руку и ладонь. Он не хотел оставаться с ней наедине.
– Что смешного? – спросила Рори.
– Что? – Я сузила глаза.
– Ты улыбаешься. Что смешного?
– Ничего. Извини. Я не хотела улыбаться. Я сдержусь.
Фишер фыркнул от смеха.
– Ага. Она точно твоя дочь, Рори.
Рори безуспешно пыталась скрыть от меня свою ухмылку.
– Пойдем, дочка. Разве у тебя нет работы, которую нужно найти, или кроссвордов, которые нужно разгадать?
– Кроссворды? – Фишер наклонил голову в бок, что я всегда обожала. Мой маленький щенок. Тогда он был больше похож на волка.
– Да. – Я улыбнулась, гадая, не всколыхнет ли это что-то в его памяти. – Кроссвордист. Слышал о таком?
Я знала, что Рори пропустила это мимо ушей, и Энджи тоже. Но я видела, как дрогнул уголок его рта, прежде чем он покачал головой.
– Я… я не уверен.
– Фишер не любитель кроссвордов. Но он выиграл конкурс орфографии. Правда, детка? Кажется, твоя мама мне об этом рассказывала. – Энджи попыталась продемонстрировать свою компетентность.
Меня взволновало то, что он поделился этим секретом со мной, а не с ней. Может, его память и стерла что-то из его мозга, но только не кроссворды, потому что я видела, как он откликнулся, даже его глаза немного изменились, превратившись в нечто вроде любопытства или удовлетворения.
– Кроссвордист – это человек, который наслаждается кроссвордами или конструирует их, – сказала я.
Фишер…
Этот взгляд. Тот ли это взгляд, который он бросил на меня, когда я впервые рассказала ему о своем увлечении? Тот ли это взгляд, который я пропустила? В тот момент, когда он понял, что я не просто восемнадцатилетняя девушка с уродливо длинными руками, которая не надевает носки под мокасины.
Я не пыталась отбить его у Энджи. Я лишь пыталась найти своего обнаженного рыбака.
Мой обнаженный рыбак любил разгадывать кроссворды.
Мой обнаженный рыбак не стал бы жениться на ком-то только потому, что его семья считала это правильным.
Мой обнаженный рыбак… ну, я не знала, существует ли он еще.
Но мне очень хотелось это выяснить.
– Не обижайся, но это похоже на хобби ботаника.
– Фишер, это некрасиво. – Энджи, благослови ее невежественное сердце, пришла мне на помощь.
– Папа Риз составлял кроссворды. – Рори заняла среднюю позицию. Очень спокойно. Она не пыталась заставить кого-то чувствовать себя плохо.
Фишер несколько раз кивнул.
– Твой бывший муж умер. Верно?
Надо же.
Фишер помнил об этом, но не обо мне.
– Да. Незадолго до того, как Риз исполнилось пятнадцать.
– Ну, сегодня я в ударе. Еще одно невежественное замечание засранца. Может, мне просто принять лекарства и лечь спать?
– Все в порядке, – сказала я. – Уверена, когда-нибудь я найду свою половинку-ботаника. И он найдет мою привязанность к кроссвордам и словам восхитительной. Может быть, даже сексуальной. – Я подмигнула.
Подмигнула.
Моему обнаженному рыбаку.
Потом это случилось снова. Уголок его рта дернулся.
Да, Фишер. Ты моя родственная душа, упрямая задница со сломанным мозгом.
– Уверен, он где-то там. Удачи. – Фишер не сводил с меня глаз.
– Возможно, он прячется. Не все кроссвордисты достаточно храбры, чтобы признаться миру в своей страсти.
– Ммм… – хмыкнул он, легко кивнув мне.
Я завладела его вниманием.
Не его память.
Не его обручальное кольцо.
Не его постель.
Зыбкая почва в лучшем случае, но я приняла ее.
– Ну, спокойной ночи, вы двое, – сказала Рори, когда я последовала за ней к двери.
– Еще раз спасибо, – ответила Энджи.
– Да. Спасибо, – добавил Фишер.
Глава 6
Дорогой потерянный рыбак,
Я только что вернулась домой, проведя несколько недель в Денвере, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке. Ты меня не помнишь. Это нормально. Может быть, будет лучше, если ты не вспомнишь.
После пяти лет разлуки, самой короткой в мире помолвки, колледжа, татуировки и серьезных грехов я думала, что покончила с тобой. Я нашла свою страсть и последовала за ней. Я отдала свою девственность достойному мужчине, который, возможно, дорожил ею больше, чем я. И я обрела свой гребаный голос.
А потом я увидела тебя. И это было…
Девять по вертикали. Десять букв. Подсказка: бедствие.
Катастрофа.
Я обнаружила, что записывать свои мысли и чувства – терапевтическое средство. Это был самый простой способ отпустить их. Уже много лет, с тех пор как умер мой отец, я не чувствовала необходимости записывать свои мысли. Но потеря Фишера выплеснула все наружу.
Тревога.
Хаотичные эмоции.
Разрушительная надежда.
Потеря направления.
Я дала себе время. Некоторое время, чтобы разобраться в своих чувствах, прежде чем браться за работу где бы то ни было. Я позволила своим воскресшим эмоциям от встречи с обнаженным рыбаком найти свой выход.
Рори информировала меня о состоянии Фишере во время моего отъезда, чтобы я могла следить за ситуацией. Это не помогало моим эмоциям.
Рори: Фишер чувствует себя лучше. Слегка беспокойно.
Рори: Фишер не может уснуть. Ужасное беспокойство.
Рори: Сегодня Фишер пытался вернуться на работу. Энджи недовольна.
Рори: Мне так жаль Энджи. Это будет долгий путь для нее и Фишера.
Большинство моих ответов были короткими: «Жаль это слышать» или «Очень жаль».
Через две недели Рори позвонила мне.
– Привет.
– Я нашла тебе работу, – сказала она.
Я рассмеялась.
– С чего ты взяла, что я все еще ищу работу?
– Потому что сейчас два часа дня, четверг, а ты ответила на звонок с первого раза. И если бы у тебя была работа, ты бы уже сказала мне об этом.
– Кстати, о работе, разве у тебя нет следующей записи?
– Мой следующий клиент отменил встречу в последнюю минуту. Кстати, о клиентах и работе… Сегодня утром у меня был новый клиент. Знаешь, чем она занимается?
– Вообще-то, нет, – сказала я.
– Она акушерка. Работает в клинике с тремя другими специалистами в этой области. Они занимаются акушерством и всеми видами женского здоровья. Вообще-то я собираюсь начать ходить к ней. Она проверяет гормональный дисбаланс и все такое. Мне бы не помешала хорошая балансировка. Я рассказала ей о тебе, и она сказала, что хотела бы поговорить с тобой о возможности работать с ней, помогать в клинике и во время родов, потому что она только что лишилась своей медсестры, чей муж перевелся в другой штат по работе. Я сказала ей, что сразу же позвоню тебе. Я также дала ей твои контактные данные, так что жди звонка. Она очень рада, что ты почти год помогала акушерке в Таиланде.
– Работа в Денвере?
– Ну… да. Конечно.
– Откуда ты знаешь, что я наверняка все еще подумываю о переезде в Денвер?
Мои отношения с Фишером были гораздо лучше, когда между нами было добрых двенадцать сотен миль. Возвращение в Денвер снова все усугубило бы.
– Потому что ты любишь Роуз и меня и скучаешь по нам. И ты слышала, как я сказала «акушерка»?
Это была прекрасная возможность.
– Я поговорю с ней. Но ничего не обещаю. Как… Роуз?
– Она в порядке. Думаю, несколько ее учеников сводят ее с ума больше, чем обычно. Она думает, что пора искать новую должность, что-нибудь в старшей школе.
– Наверное, это разумно. Как… – Я перешла к своему настоящему вопросу. Не то, чтобы меня не волновала Роуз. – Фишер?
– Ох, Фишер… Я не знаю. Я имею в виду, он расстроен, что все еще в гипсе. Расстроен, что не может спать. Расстроен, что не может вспомнить людей, которые на него работают, и вообще ничего о своей работе. Но, если я правильно понимаю, больше всего он расстроен тем, что не может вспомнить женщину, живущую с ним. И мне невероятно жаль Энджи. Она подумывает о новой работе в сфере фармацевтических продаж, потому что она связана с путешествиями, и ей кажется, что для них с Фишером будет полезно побыть в разлуке. Она надеется, что ее отсутствие заставит его сердце скучать по ней, но, признаюсь честно, я не уверена, что он будет скучать по ней. И дело не в ней. Дело в нем. В данный момент он ненавидит жизнь. Пьет больше. Меньше улыбается. Мы с Роуз чувствуем себя скорее пособниками, чем друзьями, когда заходим к нему. Он как будто умирает, чтобы найти повод выпить. И он знает, что Энджи не будет пить с нами, потому что она слишком занята изучением потери памяти и миллионом способов ее вернуть. Все это очень неловко.
– Он ходит к психотерапевту?
– Нет. – Рори рассмеялась. – Энджи ходит, но Фишер не хочет. Пока не хочет. Он не чувствует себя комфортно, когда говорит с незнакомцем о куче других незнакомцев. Его слова.
– Звучит правдоподобно. Что ж, все должны позволить ему самому разобраться в ситуации. Если он не хочет помощи, нельзя ее навязывать. И, возможно, Энджи права. Если дать ему свободу, это может помочь. Стресс не способствует процессу выздоровления, а его мозг нуждается в восстановлении.
– Да, мы с Роуз посоветовали ей согласиться на эту работу, но семья Фишера в этом не уверена. Они считают, что ее работа должна заключаться в том, чтобы Фишер снова влюбился в нее. А безответная любовь очень тяжела для сердца.
Я кивнула про себя.
– Да. Это так.
– Позвони мне после того, как поговоришь с Холли. Это акушерка. Холли Диллон.
– Обязательно. И спасибо. Это действительно звучит как прекрасная возможность, хотя я и не горю желанием снова переезжать.
– Я знаю. Скоро поговорим, милая.
***
Телефонное собеседование с Холли прошло хорошо. На самом деле идеально. Разрыв годовой аренды не был идеальным способом распорядиться деньгами, но я смирилась с потерей, арендовала небольшой прицеп U-Haul, чтобы тащить его за своей машиной, и направилась в Денвер, проведя в пути три дня и две ночи.
Чего я никак не ожидала обнаружить, так это Рори, Роуз и Фишера, сидящих на крыльце дома Рори и Роуз, когда прибыла около обеда. Мои нервы делали глупые вещи вместе с сердцем и бабочками в животе. Он не помнил меня. Почему я вела себя, как голая студентка в первый день занятий?
– Она дома! – Рори отставила вино и побежала ко мне.
– Привет. – Я обняла ее, когда она схватила меня в охапку.
– Как доехала?
Я вздохнула, сдувая волосы с лица.
– Долго.
– Голодная?
– Голодная, – сказала я.
– Давай сначала поедим, а потом разгрузим твои вещи. Я приготовила чили и кукурузные кексы.
– Звучит потрясающе. – Я последовала за ней к крыльцу.
– Привет, девочка. – Роуз встала и обняла меня. – Так рада тебя видеть.
– Я тоже.
– Я только поставлю кексы обратно в духовку, чтобы они немного подогрелись. – Рори открыла входную дверь.
– Я накрою на стол. – Роуз последовала за ней.
Дверь закрылась, и мы остались вдвоем.
– Привет. – Я улыбнулась. Было трудно подобрать правильный размер улыбки для Фишера. Ничего слишком восторженного. Ничего слишком жалостливого, словно мне было жаль, что он в гипсе и страдает от беспокойства… может быть, даже на грани алкоголизма, как его любимого механизма преодоления.
– Добро пожаловать домой. И поздравляю с новой работой.
– Спасибо. Я слышала, ты идешь на поправку.
Он хрюкнул от смеха и сделал глоток пива.
– Кто тебе это сказал?
– Рори.
– Иду на поправку. Ну? Не уверен в этом.
– Где Энджи?
– Моя невеста?
Нервно рассмеявшись, я кивнула.
– Эм… да.
Он пожал плечами.
– Не уверен. Я сказал что-то, что снова вывело ее из себя. И она ушла. Она вернется. Она всегда возвращается.
– Ну… – Я прислонилась к угловому столбу крыльца. – Не могу представить, как она могла оставить твою жизнерадостную задницу.
Это вызвало крошечную ухмылку на его лице, и он медленно покачал головой, почесывая затылок.
– Она в порядке. Правда. Прекрасная незнакомка. Мне явно повезло.
– В прошедшем времени? Ты пережил довольно сильную аварию на мотоцикле. Я бы сказала, что тебе все еще везет. И у тебя все еще есть невеста. В чем проблема? У тебя проблемы с эректильной дисфункцией? Это не редкость после аварий.
Он поперхнулся пивом и вытер рот тыльной стороной ладони.
– Какого черта? Нет. Почему ты меня об этом спрашиваешь?
Я взяла его пиво и сделала длинный глоток. Немного смешав слюну.
Он поднял одну бровь.
Да, Фишер… Я не та девушка с оленьими глазами, которую ты не помнишь. Я обмениваюсь слюной. Пью пиво. И занимаюсь сексом. Иногда я даже трогаю себя, потому что хочу доставить себе удовольствие.
– Я медсестра. Это сугубо медицинский вопрос. Когда несчастные случаи нарушают сексуальную функцию, это может быть тяжело для отношений. И иногда это не столько физическая немощь, сколько эмоциональная.
– С моим членом все отлично.
– Может быть, тебе стоит заняться чем-то, что отвлечет тебя от твоей ситуации?
– И в какой ситуации я нахожусь? – Он выхватил у меня бутылку пива и нахмурился, заметив, что она пуста.
– Твоя рука все еще в гипсе. Я уверена, что твоя семья все еще опекает тебя. И ты живешь с незнакомкой, которая хочет, чтобы тебе подобрали смокинг, чтобы она могла взять твою фамилию и родить тебе детей.
Его губы искривились. Через несколько секунд он несколько раз кивнул.
– Это не совсем неточно. Так что ты предлагаешь, чтобы отвлечься?
– Я могу дать тебе несколько своих кроссвордов, чтобы ты разгадал их.
И снова он. Этот взгляд. Тот, которого мне не хватало, когда я была нервной восемнадцатилетней девчонкой, безумно влюбленной в обнаженного рыбака. Я не пропустила его, когда мы привезли ужин ему домой после того, как он вернулся из больницы, и я рассказала ему о своем хобби.
– Почему ты постоянно упоминаешь кроссворды? Я не уверен, что мне вообще нравятся кроссворды.
– Нет? – Я сделала его фирменный «взгляд». – Ха… Мне показалось, что я почувствовала вибрацию. Наверное, ошиблась.
– Вибрацию кроссворда?
– Что-то вроде этого. – Мои губы сжались, чтобы скрыть ухмылку.
– Ужин готов, – сказала Рори, открывая дверь.
Взгляд Фишера был прикован ко мне, как раз там, где мне это нравилось. Там, где ему и место.
– Помочь встать? – Я оттолкнулась от колонны и протянула руку.
Покачав головой, он наклонился вперед и встал сам, пробормотав:
– Мне не нужна помощь, чтобы что-то поднять.
– Поверить в то, что ты сможешь – это уже половина успеха, – пробормотала я ему в ответ, направляясь в дом.
Это был всего лишь шепот, но я была уверена, что он сказал:
– Умная задница, – следуя за мной в дом.
***
– Давай разгрузим твои вещи, – предложила Роуз сразу после ужина.
– У меня не так уж много вещей. Я продала большие предметы, потому что знала, что у вас не будет для них места, а хранить их я не хотела. – Я направилась к подъездной дорожке.
– Фишер, тебя подвезти домой? – спросила Рори, слаживая грязную посуду у раковины.
– Это три квартала. Думаю, я справлюсь. Кроме того, мне нужно помочь выгрузить вещи Риз из трейлера.
– Нет. – Я повернулась, едва выйдя на улицу. – У тебя рука в гипсе.
– И что?
– А то, что она не здорова.
– У меня есть другая здоровая рука. – Он вышел на улицу, заставив меня сделать шаг назад.
– Брось эту затею. У нас ведь есть это. – Я показала свои руки. – Ты же знаешь, что у меня странно длинные руки. – Я произнесла это, не сумев вовремя заткнуться. На секунду я позволила себе забыть, что Фишер не помнит меня и ничего обо мне.
– Правда?
Я медленно кивнула, затем повернулась и быстрыми шагами направилась к трейлеру.
– Так мне однажды сказал какой-то придурок. – Открыв трейлер, я взяла одну коробку, а Роуз – другую.
Фишер тоже взял коробку и, зажав ее между рукой и грудью, последовал за нами в дом, в мою спальню.
Роуз поставила свою коробку и вернулась на улицу. Я поставила свою коробку на кровать и стала протискиваться мимо Фишера, когда он поставил свою коробку рядом с моей.
– Я что, был каким-то придурком?
Я остановилась в дверях, стоя к нему спиной. После нескольких секунд, проведенных в раздумьях над честным ответом, я оглянулась через плечо.
– Ты был моим любимым придурком. – Я преувеличенно улыбнулась, используя фальшивый юмор, чтобы скрыть глубину своих эмоций. – Но да… ты смеялся над моими длинными руками. – Не дожидаясь его ответа, я снова вышла на улицу.
Рори присоединилась к нам, и мы вчетвером разгрузили все вещи менее чем за десять минут.
– Спасибо, Фишер. – Рори поблагодарила его прежде, чем я успела это сделать. – Ты точно не хочешь, чтобы я подвезла тебя?
– Не стоит. Спасибо за ужин.
– Спокойной ночи, Фиш, – окликнула его Роуз из кухни, начав мыть посуду.
– Я собираюсь запереть трейлер и машину, – сказала я Рори, выходя вслед за Фишером на улицу.
– Хорошо.
Мы молчали, пока шли по подъездной дорожке. Я свернула налево, чтобы запереть трейлер.
Фишер остановился, засунув руку в задний карман джинсов.
– Не думаю, что они мне понравятся, но, если ты захочешь подбросить мне несколько кроссвордов… просто… – он пожал плечами —…когда угодно. Я попробую. Не торопись. Это действительно… ничего особенного.
Я закрыла трейлер и прислонилась к нему спиной, скрестив руки на груди.
– Хорошо. Я завезу их завтра.
– Не стоит торопиться. – Он так старался быть бесстрастным со мной.
– Хорошо. – Я несколько раз кивнула. – Значит… я завезу их завтра.
Он боролся со своей ухмылкой, но она победила.
Я выиграла.
– Думаю, завтра будет отлично.
Я не знала, кем была Энджи, когда они были вместе. Я не знала того Фишера, о котором мне рассказывала мама.
Мой Фишер все еще был в своей шкуре.
Слишком крутой для таких глупостей.
С грубостью. И немного дерзости.
– Я… – он склонил подбородок к груди, – просматривал фотографии в телефоне. И наткнулся на несколько твоих и одну нашу. Мы были в горах. Твои волосы были длиннее. Но в остальном ты выглядела так же. Ты помнишь это? – Фишер поднял взгляд и встретился с моим. Смущение проступило на его лице вдоль бровей и в уголках глаз.
Я улыбнулась.
– Да. С памятью у меня все в порядке.
– И… что мы делали? Рори тоже была там? Ее не было ни на одной из фотографий.
– Нет. Там были только мы. Рори была в Калифорнии по работе. Я никогда не была в горах, и мне очень хотелось туда поехать. Но и ты, и Рори были не в восторге от того, что я поеду туда одна. Поэтому ты отвез меня. На своем мотоцикле. Мы остановились на той смотровой площадке и сделали несколько снимков. Потом по дороге домой мы съели пиццу. Это… —
Моя ухмылка расплылась.
– Это был хороший день. Отличный день, правда. Мой первый раз в Скалистых горах. Первый раз на мотоцикле. Я впервые макала толстый пшеничный корж пиццы в мед.
Он медленно кивнул.
– Значит, мы проводили вместе время вне работы?
– Иногда. Однажды мы пошли на двойное… ну… тройное свидание. Арни пригласил меня на один из своих концертов. Ты и Энджи были там, и моя подруга со своим парнем тоже присоединились к нам. Я была несовершеннолетней, поэтому в тот вечер я была трезвым водителем.
