Текст книги "Обнаженный рыбак (ЛП)"

Автор книги: Джуэл Э. Энн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

Мое бедное взрослое сердце подростка. Его не волновало, был ли Фишер хорош для меня. Его не волновало ничего, кроме того, что он заставлял меня чувствовать в тот момент. Я отпустила цепочку правой рукой и провела пальцами по его волосам.

– Я так стараюсь… – прошептала я, мой голос дрожал в груди и срывался, когда слова срывались с моих губ, – …так стараюсь не влюбиться в тебя.

Через несколько вдохов он прошептал в ответ:

– Я знаю.

Я не знала, что это значит. Он знал, что я влюбляюсь в него? Или он сам старался обезопасить свое сердце от этих чувств?

Это было неважно, не в тот момент. Важно было только то, что он знал меня.

Фишер отпустил мою талию и сел на пятки, упираясь руками в верхнюю часть моих рабочих ботинок, болтавшихся перед ним.

– Чего ты хочешь? – Он посмотрел мне в глаза, и в них была искренность.

Это потрясло меня.

Может быть, потому, что я никогда не испытывала настоящей любви в романтическом смысле этого слова.

Может быть, потому что я боялась.

А может быть, потому, что я сама не знала, чего хочу.

– Porsche Cayenne, – сказала я, подарив ему крошечную улыбку, потому что понимала, что он имеет в виду, но эмоционально не была готова ответить на этот вопрос.

Его.

Я хотела его, но понятия не имела, как это выглядит на самом деле. Я, восемнадцатилетний подросток, не имеющий никакого направления, и он, двадцативосьмилетний взрослый человек с собственным домом, собственным бизнесом и множеством людей, полагающихся на него.

Мы находились в самых разных точках нашей жизни, но… мы каким-то образом нашли друг друга. И что-то в этом было.

Что-то неоспоримое.

Что-то настоящее.

Что-то, к чему я не была готова, но не хотела отпускать его.

С болезненной вспышкой веселья он вернул намек на ухмылку и кивнул, вставая и протягивая мне руку.

– Ты можешь позволить себе Cayenne?

Я кивнула.

– Тогда покупай Cayenne.

Вложив свою руку в его, я спрыгнула с качелей. Он переплел наши пальцы и повел меня обратно к Forester. Мы вернули ключи и сели в его грузовик, чтобы вернуться на работу.

Пятьдесят тысяч. Именно столько мне нужно было попросить у бабушки с дедушкой, потому что я хотела Cayenne, потому что он был сексуальным и веселым – прямо как обнаженный рыбак.

Он подбросил меня до офиса. А позже он попросил Хейли подвезти меня домой, так как ему пришлось отлучится по делам.

– Как раз вовремя, – сказала Рори, выходя из своего Outback как раз в тот момент, когда я вылезала из машины Хейли. – Привет, Хейли. Давно не виделись. Как дела?

– Хорошо, Рори, – ответила Хейли, опустив стекло. – Как Калифорния?

– Хорошо, но я очень рада вернуться сюда. Спасибо, что подбросила Риз до дома.

– Без проблем. Поговорим позже. – Она подняла окно и отъехала от дороги, а я помахала ей рукой.

– Где Фишер? – спросил Рори, когда мы подошли к задней части дома.

– Все еще работает. Утром он потратил время на меня, так что, думаю, сегодня он немного задержится.

– О, точно. Присмотрела что-нибудь?

Я пожала плечами.

– Наверное. Мне просто нужно поговорить с бабушкой и дедушкой, поскольку они должны одобрять все крупные покупки и переводить деньги на мой счет.

Она открыла дверь.

– Ну и что ты присмотрела? Мне нравится мой Outback. Ты смотрела Subarus?

– Эм… да, вообще-то мы ездили на Forester.

– Мило. Он был в твоем ценовом диапазоне?

– Да, но я видела еще один небольшой внедорожник, который мне тоже понравился. Сегодня мы его не тестировали, но, может быть, в другой раз.

– Это хорошо. Не принимай поспешных решений. Это твоя первая крупная покупка.

– Я знаю. – Я расстегнула ботинки, сняла их и бросила рюкзак на кровать. – Я собираюсь быстро принять душ.

– Хорошо. Я приготовлю ужин, – крикнула Рори.

Глава 21

Я не видела Фишера до полудня пятницы. Он был погружен в работу, поэтому Рори отвезла меня в офис утром, а Хейли подвезет меня после работы.

Позже в тот же день Фишер написал мне сообщение.

Фишер: Я подвезу тебя домой. Увидимся через двадцать минут.

– Фишер меня заберет, – сказала я Хейли, сидя за столом Фишера и просматривая квитанции, предоставленные субподрядчиками.

– Тогда я ухожу. Скажи Большому боссу, что мне нужно было забежать на почту до ее закрытия.

Посмотрев на нее, я усмехнулась.

– Тебе ведь не нужно бежать на почту, не так ли?

Она подмигнула.

– У меня свидание. И я бы с удовольствием сделала педикюр.

– Развлекайся.

– Обязательно. Пока. – Она вылетела за дверь, широко улыбаясь.

Хейли заслуживала ухмылки. У нее было свидание. У Фишера было свидание. У Рори не было свидания, но у нее была подруга, с которой можно было потусоваться в пятницу вечером. А у меня были свои бурные мысли и кроссворды, которые нужно было разгадывать.

Как раз, когда я заканчивала скреплять степлером последние квитанции, в дверь вошел Фишер. Его шевелюра была чуть более всклокоченной, чем обычно. Его джинсы были немного грязнее. На нем была бейсболка, которая тоже выглядела изрядно потрепанной и испачканной.

– Привет, – сказал он, перелистывая стопку записок от Хейли, лежащую на углу его стола.

– Привет. – Я аккуратно сложила все в нижний ящик картотеки, затем встала и повесила сумку на плечо. – Я была удивлена, что ты написал мне. Хейли могла бы подвезти меня домой.

– Мне все равно нужно было закончить пораньше. Рори хочет выехать в шесть.

Я прикусила язык и несколько раз кивнула.

– Чем ты займешься сегодня вечером? – Он наполнил кофейную кружку водой из кулера.

Буду скучать по тебе. Успокаивать свое раненное сердце. Ненавидеть Рори за то, что она пригласила тебя.

– Я еще не знаю. Уверена, я найду себе занятие по возрасту.

Фишер допил воду и поставил кружку на стол.

– Я помню, как в твоем возрасте мне казалось, что я недостаточно взрослый, чтобы заниматься чем-то интересным.

– У меня есть много интересных занятий. – Я подошла к двери.

– Я иду с Рори. Ей покажется очень странным, если я не пойду. До того, как ты переехала сюда, я часто ходил с ними в клубы.

– Ну, ты идешь. Мне не нужно слушать твои доводы. – Я дулась весь путь до его машины и забравшись на пассажирское сиденье.

По дороге домой я ничего не сказала. А что я могла сказать? Фишер тоже молчал, но при каждом удобном случае бросал на меня быстрый взгляд, словно я должна была что-то выдать своим поведением или встретить его взгляд и заговорить. Мне нечего было сказать о его большом вечере свиданий.

– Чья это машина? – спросила я, когда мы подъехали к дому. Но быстро сообразила.

– Роуз, – сказал Фишер.

На крыльце сидели три женщины. Рори, Роуз и та, которая, как я поняла, была спутницей Роуз и Фишера. Все они были в платьях. Все смеялись. И все потягивали вино, как взрослые люди, достигшие совершеннолетия.

– Ну, надеюсь, сегодня будет удачное двойное свидание. – Я сильно потянула за ручку двери и выпрыгнула из машины до того, как он поставил ее в режим «парковка», захлопнув за собой дверь.

– Милая, иди познакомься с моими друзьями, – позвала Рори.

Я не хотела знакомиться с ее друзьями. Ну, с Роуз я была не против познакомиться, а вот дизайнер интерьеров могла бы отсосать у меня пресловутый член. Как только эти слова пронеслись у меня в голове, я приняла решение, что проведу ночь в молитве и чтении Священного Писания, потому что не хотела быть человеком, который думает, что кто-то может отсосать мой пресловутый член. И все же… такова была моя ситуация, и я ненавидела ее.

– Привет. – Я нацепила фальшивую улыбку.

– Риз, это Роуз и подруга Роуз, Тиффани.

– Так приятно видеть тебя снова, – сказала Роуз. – На самом деле мы познакомились, когда ты была еще совсем маленькой. Однажды твоя мама привела тебя в салон в Небраске, когда я пришла на стрижку. Но… у тебя было много веснушек на лице и косички. Ты выросла в прекрасную молодую женщину.

Фишер стоял в нескольких дюймах позади меня; я чувствовала его близость, и Роуз позаботилась о том, чтобы всем нам напомнили о моем возрасте. Косички и веснушки.

Фантастика.

– Спасибо. – Я прибегла к своим манерам, вместо того, чтобы вести себя как недовольный, надутый ребенок, которому не досталось места среди взрослых в пятницу вечером.

– Фишер, это Тиффани. Тифф, это Фишер. – Роуз представила их, а я отошла в сторону, чтобы не мешать им знакомиться.

– Привет, приятно познакомиться. – Фишер кивнул и улыбнулся. – Я не ожидал, что все соберутся так рано. Мне нужно быстро принять душ.

– Не торопись, – сказал Рори. – У нас есть еще вино. – Она рассмеялась, как и Роуз с Тиффани.

Я? Мне не смешно.

Как только Фишер скрылся в доме, челюсть Тиффани упала на пол.

– О. Боже мой… – Она обмахивалась рукой, словно веером. – Ты не шутила. Он просто… супергоряч. Я должна была побрить все, не только ноги.

Дамы захихикали.

Я опять не разделяла их веселья. Я определенно не собиралась смеяться над смелым предположением Тиффани, что Фишер увидит какую-то небритую часть ее тела.

Надеюсь, он этого не сделает.

Почувствовав тошноту, я откланялась.

– Я тоже собираюсь спуститься вниз и принять душ. Приятного времяпрепровождения.

– Надеюсь, у тебя есть планы, милая. Мне неловко оставлять тебя, если у тебя их нет, но ты еще недостаточно взрослая, чтобы попасть в клуб.

Роуз и Тиффани одарили меня грустными взглядами.

Моя фальшивая улыбка пришла на помощь.

– Да, я могу встретиться с друзьями из церкви.

– Хорошо. Будь осторожна. Увидимся завтра. Если мы будем слишком поздно, я могу просто заночевать у Роуз дома. Так что я не хочу, чтобы ты волновалась, если не увидишь меня до утра.

Рори ночует у Роуз.

Тиффани предлагает Фишеру свои небритые части тела.

Просто замечательно. Я не могла быть более взволнована, чем настоящие взрослые.

– Звучит неплохо. Спокойной ночи.

Я спустилась в подвал, бросив у порога свою сумку. Сняв ботинки, я взбежала по лестнице и прижалась ухом к двери. Ничего не услышав, я медленно открыла дверь и заглянула на кухню. Никого не обнаружив, я скользнула за угол и по коридору пробралась к закрытой двери хозяйской спальни. Прижав к ней ухо, я прислушалась, нет ли Фишера, но ничего не услышала. Я снова медленно приоткрыла дверь. В ванной комнате горел свет, поэтому я вошла в спальню и тихо закрыла за собой дверь.

На цыпочках бесшумно дошла до ванной, где я заглянула за третью дверь.

– Ты не знаешь, как стучать, да? – Фишер смотрел на меня в зеркало, стоя перед раковиной и взъерошивая свои мокрые волосы, на нем было только банное полотенце на талии.

– Они пьяны. Надеюсь, ты за рулем. – Я оторвала взгляд от его отражения и заглянула в гардеробную.

– Конечно, я за рулем. – Он появился в дверях своего шкафа, когда я рассматривала висящую в нем одежду, в основном рубашки на пуговицах. Свои рабочие рубашки он, видимо, хранил в одном из ящиков у моих ног.

– Тиффани очень взволнована. Она считает, что ты «супергоряч», и жалеет, что не сделала эпиляцию.

– Правда?

Я повернулась к Фишеру; его плечо прислонилось к дверной раме, а руки были скрещены на голой груди. Конечно, Тиффани планировала секс с Фишером. Как может здравомыслящая одинокая женщина этого е делать?

– Да. Правда.

– Так вот почему ты в моей комнате? В моем шкафу? Чтобы рассказать мне о привычках Тиффани по уходу за собой?

Я погладила языком внутреннюю сторону щеки, проводя рукой по одной из пуговиц его рубашки с длинными рукавами.

– Возможно.

– Что ж, спасибо, что предупредила. Я буду иметь это в виду сегодня вечером.

Я направилась к нему, но он не двинулся с места, чтобы дать мне уйти. Он разжал руки и сделал шаг ближе, так что нам больше не пришлось делать ни одного шага.

Моя правая рука поднялась и провела по его прессу. Они еще больше напряглись под моим прикосновением.

Кончики моих пальцев встретились с верхней частью его полотенца, и я подняла взгляд на него. Его полные губы слегка приоткрылись, а в глазах был чистый грех.

– Не занимайся с ней сексом сегодня вечером. – Я смотрела в сторону, избегая прямого взгляда на Фишера, а затем на свои ноги. Я не имела права просить его об этом одолжении. В конце концов, я же ничего ему не предлагала.

– Мы можем многое сделать и без секса. Ты это знаешь.

Я не знала, что тревожит меня больше – мое разбитое сердце или тошнота в желудке. Мои осмелившиеся пальцы потянули за его полотенце. Оно упало на пол. Фишер не вздрогнул.

Я понятия не имела, какой у меня план… Передо мной официально стоял обнаженный рыбак.

Полностью голый.

Член эрегирован.

Глаза, которые заволокло похотью.

Язык медленно провел по нижней губе, когда я перевела взгляд с его члена на лицо.

– Что теперь? – Он ухмыльнулся.

Я понятия не имела, но мой ревнивый ум переместился к частично эпилированной Тиффани. Она хотела моего обнаженного рыбака.

– Она не может получить тебя. – Я попыталась придать своим словам уверенности, но, кажется, это немного не получилось.

– Нет? – Он наклонил голову в сторону.

– Нет.

– Почему ты так уверена?

Я опустилась на колени, выйдя из своей зоны комфорта. Далеко за пределы дозволенного самой себе. И определенно испугалась до смерти. Я просто… Я хотела быть взрослой с Фишером. Я хотела быть с ним женщиной. И я не хотела, чтобы какая-то наполовину побритая шлюха удовлетворяла его потребности.

– Риз… – Его голос звучал сдержанно. Это был первый признак того, что с тех пор, как я вошла в его комнату, он справляется со своими эмоциями, своими ожиданиями или, возможно, их отсутствием.

Мои руки скользнули по его ногам и нежно обняли его.

– Я не ожидал этого от тебя, – прошептал он.

От тебя…

Он ожидал этого от других женщин? Например, от Тиффани? Тиган? Энджи?

Как будто общения с Богом было недостаточно, я испытывала столько конфликтов, потому что не имела ни малейшего представления о том, что я делаю. Фишер стал в моей жизни своим собственным богоподобным мужчиной. И я хотела угодить ему едва ли не больше, чем Богу, который наверняка недоброжелательно смотрел на мое поведение… на то, что я собиралась сделать вне брака.

Прежде чем Фишер успел отговорить меня, я обхватил губами головку.

Он закрыл глаза.

Я продолжала делать с ним ртом то, что, казалось, доставляло ему удовольствие, несмотря на мою невежественность, и все время следила за его лицом, как за проводником. Так я понимала, что ему нравится.

Что заставляет его дышать тяжелее.

Что заставляет его впиваться зубами в нижнюю губу.

Что заставляло его руки хвататься за дверной проем, пока не белели костяшки его пальцев.

Что заставляло его слегка покачивать бедрами.

Опустив одну руку, он осторожно запустил пальцы в мои волосы. Его мышцы напряглись, даже те, что были на лице.

В последнюю секунду он сделал шаг назад. Взяв член в руку, он опустился на колени и поцеловал меня, продолжая держать одну руку в моих волосах, в то время как другой рукой он что-то делал…

Я не знала, что именно, пока его язык не вошел глубоко в мой рот, и громкий стон вырвался из его груди и горла, а его тело сделало несколько коротких подергиваний.

Затем он расслабился, освободив мой рот. Я посмотрела вниз.

Ого… хорошо…

Он закончил… э-э… работу на своем банном полотенце.

– Фишер? – позвала Рори, когда три раза постучала в дверь его спальни. – Ты идешь?

Он улыбнулся мне. Эта улыбка была большой и красивой, когда он отвечал ей.

– Да, я определенно иду. (прим: игра слов: come – идти, кончать)

Мои щеки загорелись.

– Дай мне еще пять минут, Рори.

Я вскочила на ноги и повернулась к нему спиной, тяжело дыша и гадая, слышала ли она что-нибудь, знала ли она, что меня нет внизу.

– У меня есть пять минут, – чуть слышно прошептал Фишер, прижимаясь своим обнаженным телом к моей спине и обхватывая рукой мою талию. Его пальцы на дюйм погрузились в переднюю часть моих джинсов.

– Тебе нужно одеться, – нервно произнесла я, вырываясь из его объятий и кружась, чтобы выбраться из его шкафа, одновременно натягивая рубашку, чтобы смахнуть жар с кожи.

Он усмехнулся.

– Что мне надеть?

Я проигнорировала его, брызгая водой на лицо и прижимая к нему полотенце, пытаясь замедлить дыхание, стараясь не думать о маме и ее подругах в другой комнате.

Тиффани… Он все еще собирался на свидание с ней. Готова поспорить, что она сделает больше того, что сделала с ним я, и, вероятно, сделает это гораздо увереннее и опытнее. Фишер стоял в нескольких футах от меня, когда я убрала полотенце с лица. Он выглядел до боли сексуально в своих темных джинсах, светло-голубой рубашке на пуговицах с закатанными рукавами и абсолютно белых кроссовках.

Он выглядел до боли сексуальным для кого-то другого.

Меня сейчас вырвет.

– Что с лицом?

Я покачала головой.

– Не качай головой. – Он взглянул на часы. – У меня осталось три минуты. Что я могу сделать, чтобы облегчить твое волнение?

Не уходи.

– Я не волнуюсь.

Ложь… ложь… ложь…

– Тогда мы выйдем вместе? Мы дадим всем понять, что тебе нравится смотреть, как я принимаю душ и одеваюсь?

Мне понадобилась вторая порция холодной воды на лицо.

– Я не смотрела, как ты принимаешь душ.

Он ухмыльнулся.

– Но тебе бы это понравилось, не так ли?

– Ты придурок.

Сохранив на мгновение самодовольное выражение лица, он кивнул один раз.

– Возможно. – Он снова взглянул на часы. – Две минуты. Ты уверена, что я ничего не могу сделать?

Я закатила глаза.

– Что ты собираешься делать в течении этих двух минут?

– Все, что захочешь.

Моего голоса не существовало. Должно быть, потребовалось более восемнадцати лет, чтобы обрести голос. Чтобы без обиняков просить о том, чего я хочу, не боясь смущения или отказа.

Я хотела, чтобы он не уходил.

Я хотела, чтобы он остался со мной.

Я хотела, чтобы он прикасался ко мне и делал это так, чтобы мне было приятно.

Но я хотела, чтобы он делал это без моей просьбы.

– Время вышло. – Он повернулся и уверенными шагами направился к двери спальни.

Я сцепила руки и стиснула зубы, борясь за одно слово, за малейшее подобие голоса.

Но ничего.

Он закрыл за собой дверь, и из другой комнаты послышались голоса. Я зажмурила глаза и прижала ладони к лицу, несколько секунд ворчала на себя, а затем направилась к двери и прижалась к ней ухом.

– Тиффани была дизайнером интерьера дома, который вы построили в Голдене в прошлом месяце, – сказала Роуз.

– Правда? – Фишер казался слишком воодушевленным.

– Правда. Это прекрасный дом, Фишер. Это моя мечта, чтобы ты когда-нибудь построил что-нибудь для меня.

Я закатила глаза на восторженный ответ Тиффани.

– На самом деле, я была бы не прочь поселиться прям в этом, – продолжала она.

Правда? Могла ли она быть более очевидной и нуждающейся? Это было просто… отвратительно.

– Я бы с удовольствием посмотрел, что ты сотворила с домом в Голдене, – сказал Фишер.

– О… конечно. Я позвоню Дженсенам. Они будут совсем не против, если я покажу его тебе. – Она рассмеялась. – Но я уверена, что они хорошо тебя знают. Полагаю, ты тоже можешь им позвонить. Может быть, мы как-нибудь назначим свидание.

Нет. Нет. Нет!

Оттолкнувшись ухом от двери, я прижала к ней обе ладони и опустилась на корточки, прижавшись к ней лбом, закрыв глаза и моля Бога стереть из них прошедший месяц.

Забери меня обратно в Техас.

И никогда больше не позволяй мне думать о Фишере Мэнне.

Глава 22

Это была одна ночь. Я должна была устроить себе пир, набить живот и уснуть в пищевой коме. Вместо этого я пропустила ужин и отправилась на пробежку. Потом час занималась йогой.

Душ.

Кроссворды.

Библия.

Молитва.

Еще молитва.

Прислушиваюсь к двери наверху, не появится ли Фишер.

Еще молитва.

Я полностью ушла в себя, прося прощения за свои мысли и за то, что взяла в рот пенис Фишера. Много ли Бог получает молитв о пенисе? Это казалось маловероятным. Может быть, парни с венерическими заболеваниями молятся о скорейшем выздоровлении и обещают вернуться к безбрачию.

Я не обещала безбрачия, потому что технически я все еще была безбрачной. Так я себе говорила.

Чуть раньше часа ночи я вышла на веранду, одетая в майку и белые трусики. В руках – одеяло.

Потянувшись к выключателю, я случайно задела другой выключатель, и крыльцо осветилось нитями лампочек-шаров. Я не знала, что они там есть. Как же я их пропустила?

Это было… очаровательно.

Я усмехнулась. Впервые с тех пор, как Фишер бросил меня ради Тиффани и джазовой музыки. Свернувшись калачиком в углу секционного кресла во внутреннем дворике, я глубоко вдохнула прохладный ночной воздух и закрыла глаза. Этого хватило, чтобы мои мысли успокоились и сон нашел меня.

В какой-то момент я открыла глаза, почувствовав странное ощущение, что рядом кто-то есть.

Фишер…

Он стоял рядом со мной и смотрел, как я сплю.

– Который час? – Я прищурила глаза.

– Два.

– Где Рори? – Я потерла один глаз.

– Она осталась у Роуз, чтобы протрезветь.

Я кивнула и зевнула.

– Почему ты спишь здесь? – спросил он.

– Потому что я не могу спать в доме.

– Почему? – Он снял кроссовки.

– Я… – Я пожала плечом, чувствуя неловкость за свои ужасные мысли. – Я не знаю.

Он сел на край дивана, вытянул ноги, проглотив всю длину.

– Иди сюда, – прошептал он.

Я выдержала паузу, прежде чем подползти к нему, укрыв одеялом. Устроившись между его ног и на его груди, я уткнулась лицом в его шею.

Он все еще пах сосной и мылом. Но не ею.

Я так отчаянно хотела спросить его, делал ли он что-нибудь с ней. Держал ее за руку. Целовал ее. Пообещал ей еще одно свидание. Но я не стала этого делать, потому что оказалась в его объятиях посреди ночи под светом нескольких десятков лампочек, и это было просто прекрасно.

Через несколько минут Фишер приподнялся, увлекая меня за собой и удобней располагая на своей груди. На его лице было самое созерцательное выражение. Я хотела разгадать его, как одну из своих головоломок, ища подсказки в его глазах, части его губ или в его руке, убирающей волосы с моего лица, а затем поглаживающей костяшками пальцев мою шею.

Я закрыла глаза, наслаждаясь моментом, тем, как он заставил меня почувствовать, что я лечу. Свободной от всего, что мешало мне найти себя, свой голос, свое место в мире.

Когда я открыла глаза, он провел другой рукой по моей щеке, а его большой палец обвел мою нижнюю губу. Ночной воздух не шел ни в какое сравнение с тем, как прикосновение Фишера вызывало бесконечное количество мурашек по моей коже.

– Что ты делаешь? – прошептала я.

Его взгляд проследил за следом его руки на моей коже, после чего он посмотрел на меня своими напряженными глазами.

– Я извиняюсь.

С начала той недели…

Автосалон. Парк. Его вопрос о выборе.

Прощение ничего не значило, если такое прикосновение было его способом извиниться. Моя душа чувствовала это.

– Фишер? – прошептала я.

Он, казалось, был заворожен моими губами – его большой палец скользил по ним, а глаза перебегали с моих на его большой палец.

– Ты собираешься меня поцеловать?

Намек на ухмылку тронул его рот.

– Я думал об этом.

Моя рука обвилась вокруг его запястья, отводя его руку от моего рта, я наклонилась на несколько сантиметров и усмехнулась, проведя губами по его губам.

– Ты слишком много думаешь.

Мы поцеловались.

Мы позволили нашим рукам исследовать тела друг друга.

Мы целовались… впервые я действительно целовалась с парнем.

Без секса.

Никаких оргазмов.

Просто много поцелуев и прикосновений.

В конце концов, наши руки замерли, тела переплелись, а губы разомкнулись, и мы уснули.

Утром я проснулась первой, подняв голову с его груди. Одна его рука лежала поверх моей, прижатой к его груди рядом с моей головой. Другая его рука… она лежала на моей попе… под моими трусиками. Я не знаю точно, когда она заняла это место, но мне это даже нравилось.

Это была ложь.

Мне это чертовски нравилось.

Если я попаду в ад, то хочу, чтобы там меня ждали руки Фишера, его губы на моих губах и его грязные слова в моем ухе.

– Доброе утро, Эд. – Голос Рори поверг меня в состояние паники, когда она поприветствовала соседку, направляясь в подвал. К нам!

– О боже! – шепотом вскрикнул я. – Вставай! – Я дернула Фишера за руку.

Он прищурился, не совсем проснувшись.

– Рори идет! ВСТАВАЙ! – Если бы я прошептала громче, она бы меня услышала.

Фишер, спотыкаясь, поднялся. Я со всей силы толкнула его к двери.

– Уходи! Быстрее!

– Господи, женщина… Я уже ухожу. – Он шел как пьяный, рубашка расстегнута и свисает с одного плеча, волосы спутаны сзади.

Как только он дошел до лестницы, я бросилась обратно на крыльцо.

– Смотрите, кто рано встал, – сказала Рори веселым голосом, когда я схватила одеяло и пнула кроссовки Фишера под диван.

– Да, я… спала здесь прошлой ночью. Когда я обнаружила лампочки, то не смогла удержаться.

Она открыла дверь на крыльцо, вместо того чтобы войти через главную дверь.

– О, да. Я должна была тебе рассказать о них. Наверное, я решила, что, увидев их, ты будешь искать выключатель.

Я обернула одеяло вокруг своих плеч.

– Ну как… тебе было весело? – Я села обратно на диван, а она устроилась в кресле-качалке.

– Мы отлично провели время. Когда ты подрастешь, мы обязательно сходим во все клубы. Здесь есть несколько очень хороших клубов. Если… – Она сморщила нос. Она иногда забывала, что предыдущие три года я провела с бабушкой и дедушкой в очень консервативном доме и школе. – Если тебя это устраивает или ты хочешь. – Ее страдальческое выражение лица смягчилось, и она превратилась в ту маму, которую я когда-то знала, – в лицо безусловной любви.

Лицо абсолютного комфорта. Она была моим безопасным местом. Я никогда не была папиной дочкой, несмотря на мой интерес к его работе и хобби. Я боготворила свою маму, и мне казалось, что она никогда об этом не догадывалась.

– Я хочу, чтобы ты была такой, какой тебе нужно быть, чтобы чувствовать себя комфортно в своей шкуре. Я хочу, чтобы ты никогда не чувствовала необходимости соответствовать или следовать за другими, если это не то, кем ты являешься. Хорошо?

Вот так. Это была моя мама.

Поджав губы, я медленно кивнула. И я почти, почти сказала ей, что мой путь пересекся с путем Фишера.

Столкнулись.

И я не была уверена, что когда-нибудь снова найду свой собственный путь, потому что я любила его. Более того… несмотря на мое избитое и уязвленное самолюбие… мне нравилось быть с ним, даже если это не имело смысла. Даже если я никогда не скажу ему об этом.

Должна ли любовь иметь смысл?

– Значит, в клубе было весело?

Она кивнула.

– Да. Играл один из наших любимчиков.

– А Тиффани и Фишер… они поладили?

– Да, я думаю, что да. У них много общего. Они болтали во время перерывов и в баре, куда мы пошли после джаз-клуба. Она определенно заинтересована в нем, но у меня пока не было возможности поговорить с ним. Мне бы хотелось, чтобы он нашел себе кого-нибудь. Я знаю, что у него вечное сердце холостяка, но Фишер заслуживает большего.

Я хотела быть этим «большим».