Текст книги "Обнаженный рыбак (ЛП)"
Автор книги: Джуэл Э. Энн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)
– Я тебя, блядь, сожру, – сказал он как раз перед тем, как его рот накрыл мою голую плоть.
Как раз перед тем, как его язык раздвинул мои половые губы.
Перед тем, как он застонал.
Я была…
В ужасе от того, что его рот был на мне.
Я была в восторге, потому что мне было так хорошо. Слишком хорошо. Греховно хорошо.
В замешательстве, потому что это был не секс, но это был секс.
Конечно, взгляд, которым он на меня посмотрел, подпадал под угрозу Рори об удалении яичек. Думал ли он об этом? Хоть раз?
Вся кровь в моем теле прилила к тому месту, где находился его рот. И от этого невозможно было ни думать, ни дышать. И да, было очень трудно удержаться от падения на пол под моими трясущимися коленями.
– Фишер… – Я нашла в себе силы произнести одно слово, пока мое тело отклонялось в сторону, все мое правое предплечье упиралось в раму, а левая рука захватила большую горсть его волос, и мои колени подогнулись внутрь.
Это было неправильно! Я знала это. Но у меня не было ни душевных, ни эмоциональных сил, чтобы остановить это. Яркий пример того, почему поддаваться искушению – плохая идея. Существуют точки невозврата, и я миновала их в тот момент, когда он открыл свою входную дверь.
Фишер был неумолим и жаден. Он казался изголодавшимся. Потом он, казалось, стал… нетерпеливым, срывая мои трусики с ног. Я отпустила его волосы и потянулась за ними, как будто они были моей последней линией обороны, даже если в этот момент они ничего не прикрывали. Разве то, что я не сняла один предмет одежды, делает это менее неправильным?
Упс… Я даже не сняла трусики. Он случайно споткнулся, и его рот просто оказался там.
Руки Фишера развели мои ноги пошире, прежде чем он возобновил оральную трапезу и, вообще, довел меня до грани потери сознания или использования очень плохих слов.
– Это так неправильно… – пробормотала я.
В следующее мгновение он исчез. Точнее, его рот исчез.
Фишер стоял и усмехался, положив руки мне на бедра, чтобы направить меня назад, к его кровати, и целовал мою шею.
– Ты хочешь остановиться?
Ноги ударились о кровать, и я плюхнулась на попу.
– Мы можем остановиться прямо сейчас.
Опираясь на локти, я покачала головой.
– Я просто не хочу, чтобы это было неправильно.
– Ну… – Он скривил губы. – Извини. Я могу сделать это хорошо, но я не могу сделать это правильным в твоей голове.
– Я хочу… – Я прикусила губу, подыскивая нужные слова. – Я хочу, чтобы все было как прошлой ночью.
Он прищурил один глаз.
– Ни за что на свете.
Сглотнув, я нахмурилась.
– Я хочу…
Почувствовать, что мы занимаемся сексом, даже если на самом деле ты не будешь заниматься им со мной!
– Я хочу как прошлой ночью или… больше, – сказала я с поражением в голосе. К тому моменту я уже была запятнанной. Неужели, если бы я довела дело до конца перед принятием духовного душа, это имело бы такое большое значение?
– Несмотря на то, что ты лежишь голая на моей кровати, несмотря на то, что ты беспрестанно облизываешь губы, глядя на мою эрекцию…
Попалась!
Я перевела взгляд прямо на него, ухмыляясь от понимания, что он застал меня за разглядыванием его натянувшихся в районе паха шорт.
– Я не собираюсь лишать тебя девственности. Я немного поговорил с самим собой на эту тему, и мы – я и моя в меру укорененная совесть – решили отказаться от этого предложения. Я не чувствую себя достойным этого.
– Достойным? – Я фыркнула от смеха. – Ты хочешь сказать, что никогда не лишал никого девственности?
– Я этого не говорил. – Он потянул меня за ногу, заставив лечь на спину, а сам поднес мою ногу ко рту и поцеловал подушечку большого пальца.
– Почему тогда? Ты не можешь заявлять о таком и не иметь объяснений. Почему тогда все было нормально?
– Потому что это не было чем-то важным. Не было чем-то драгоценным. Не было никаких колебаний. Не было скандирования «это так неправильно».
Я нахмурилась.
– Я не смогу вернуть ее, Риз. Если или, когда у тебя появятся сомнения или сожаления, я не смогу тебе ее вернуть.
– Значит, ты предпочитаешь одолжить чью-то использованную гигиеническую салфетку?
Опустив ногу на кровать, он провел рукой по волосам.
– Эм… что?
Я села и скрестила ноги, прикрыв грудь ладонями.
– Моя бабушка говорила, что не иметь девственности, чтобы отдать ее мужу – это все равно, что одолжить у кого-то использованную гигиеническую салфетку в брачную ночь.
Фишер медленно моргал в течение нескольких молчаливых секунд.
– Я… я даже не знаю, что на это ответить. Ты… воспитывалась в секте? Какого черта? Кому это вообще пришло в голову?
Я вздрогнула, немного встав в позу защиты. Не то, чтобы я верила своей бабушке, но мне не понравилось, что он намекает на то, что она была сумасшедшей или членом секты.
– Послушай… – Он вздохнул и сел рядом со мной на кровать, свесив ноги с края. – Я не ходил в твоей обуви (прим: отсылка к фразе я не был на твоем месте). Поэтому я не знаю, что тебе вбили в голову. Мне понравилось то, что произошло сейчас в коридоре. Для меня это так просто, естественно. Мне действительно понравилось. Я бы хотел повторить это снова. И я не хочу чувствовать себя виноватым за то, что был с тобой по обоюдному согласию. Мое мнение не должно для тебя ничего значить. Поэтому, хотя мне и хотелось бы сказать тебе, чтобы ты больше времени уделяла своим ласкам, а не переживала о том, что попадешь в ад, это не мое дело.
Дав его словам прозвучать в моей голове еще какое-то время, я отпустила грудь и встала на колени, перекинув одну ногу через его колени.
– Фишер… – Я переплела пальцы за его шеей и расположилась так, что его член (прикрытый трусами и шортами) снова оказался между моих ног, как и в прошлую ночь.
– Что ты делаешь? – прошептал он, глядя на мой рот, а его руки обхватили мои бедра.
– Мне нравится, как ты чувствуешься у меня между ног, обнажённый рыбак.
– Бляяяядь… – Он на мгновение закрыл глаза, крепче обхватил мои бедра, одновременно слегка надавливая на мою киску своей эрекцией.
Член.
Трусы.
Шорты.
– Еще… – Я закрыла глаза.
– Не говори так, – сказал он напряженным голосом и с морщинками напряжения на лбу.
Толчок.
Толчок.
Толчок.
Он подталкивал меня, словно тоже знал, что точка невозврата находится в миле позади нас в туманном зеркале заднего вида.
Мои руки скользили по его спине. Его руки обхватили мою попку.
Толчок.
Нажим.
Нажим.
Я раздвинула ноги шире, позволяя ему еще немного войти в меня.
Толчок.
Толчок.
Толчок.
Каждое движение чуть сильнее.
Каждый вздох чуть более рваный, как и его следующие слова.
– Я. – Толчок.
– Хочу. – Толчок.
– Быть внутри тебя. – Толчок. Толчок. Нажим.
– Так чертовски сильно.
Я тоже хотела. И хотя знала, что все будет по-другому, что в первый раз будет больно, я все равно хотела этого. Я хотела этого с Фишером. Но вместо этого мы с ним совокуплялись так, как, наверное, никогда не совокуплялись два человека. Я готова была поклясться, что к этому моменту его член, трусы и шорты уже наполовину вошли в меня, одежда в роли презерватива, и были мокрыми от меня… и, может быть, немного от него тоже.
– Фишер! – прорычала я, когда он, пригнув голову, укусил меня за сосок и дернул его, словно пытаясь оторвать.
Толчок.
Напор.
Толчок.
– Нет. – Он отпустил мой сосок и схватил меня за руку, когда я потянулась между нами, скользя рукой по его шортам и трусам. – Не лучшая идея.
Я поцеловала его в шею.
– Я обещаю, что не буду просить большего. Я просто хочу почувствовать тебя.
Он то ли застонал, то ли зарычал, явно борясь с желанием остановить меня или поверить, что я не перейду следующую черту.
Отпустив меня, он положил руку на кровать позади себя, опустив подбородок, наблюдая, как я стягиваю вниз по его ногам трусы и шорты.
– Сделай так, чтобы мне было приятно, – прошептал он, а на его губах заиграла ухмылка.
Я заскребла зубами по нижней губе, набираясь уверенности, которую только могла найти. Моя рука обхватила верхнюю половину его члена, а киской потерлась о нижнюю. Это было гораздо лучше, чем царапающаяся ткань.
В тот день Фишер Мэнн научил меня, как сделать так, чтобы было приятно и мне, и ему одновременно, и при этом сохранить восемьдесят процентов девственности.
Я знала, что это неправильно. Просто меня стала меньше волновать эта неправильность.
Пока Фишер принимал душ, я сбегала вниз за компьютером. Мне нужно было провести несколько важных поисков.
Является ли оральный секс таким же моральным проступком, как и половой акт?
Что говорит Библия о мастурбации?
Может ли женщина забеременеть, если мужчина эякулирует между ее ног без проникновения?
Последний поиск привел меня в неистовство.
Я быстро пописала.
Помолилась.
Прыгнула в душ и положила ручную лейку между ног, чтобы избавиться от остатков спермы.
Снова помолилась.
Проверила на телефоне приложение для определения месячного цикла, чтобы узнать, не приближается ли овуляция.
Снова помолилась.
Оделась.
Взбежала по лестнице.
– ТЫ МОЖЕШЬ ЗАБЕРЕМЕНЕТЬ БЕЗ ПРОНИКНОВЕНИЯ!
Фишер закрыл дверцу холодильника, откупорил бутылку пива и сделал глоток, все время очень пристально глядя на меня.
– Я парень. Я не могу забеременеть.
– Ой, заткнись! Я говорю о себе.
Полностью расслабившись, он уселся на один из барных стульев.
– Я кончил на свой гребаный живот, а не на тебя. Сперматозоиды, может, и быстро плавают, но я не думаю, что они перепрыгивают с одного человека на другого.
– Фишер! Я терлась об тебя. Своей… – Я провела пальцем между ног —…я терлась об тебя. И это… ты… возможно, капало. А что, если не все попало на твой живот? Что, если капля или две смешались с моими… ну, ты понимаешь? А в одной капле спермы может быть семьсот пятьдесят тысяч сперматозоидов. Ты знал об этом? Потому что я не знала.
Тем не менее, он не выглядел ничуть обеспокоенным моим беспокойством.
– Я думаю, что вероятность того, что ты не забеременеешь, очень велика. Это была бы очень интересная история. – Он усмехнулся и сделал еще один глоток пива.
– Нет. – Я покачала головой с полдюжины раз. – Это была бы совсем не забавная история.
– У тебя овуляция? – Он потушил часть моего панического огня.
Нет. Согласно моему приложению, у меня не было овуляции. Но… воздержание было единственной уверенностью. И хотя мы воздерживались от полового акта – ну, от полного, незащищенного проникновения, – мы не воздерживались от возможного смешивания биологических жидкостей.
Он как будто прочитал мои мысли… мою следующую мысль.
– На твоем месте я бы переживал о венерических заболеваниях, чем случайная капля спермы. Я знаю, что с Девой Терезой я в безопасности, но ты знаешь, что у меня были и другие женщины. И ты никогда не спрашивала меня чист ли я. Глупо с твоей стороны, ты не находишь?
Я сдулась. Я была так глупа. Молода и очень наивна.
– У меня не было незащищенного секса… кроме того, что произошло с тобой, с тех пор, как я в последний раз проверялся. Ты в безопасности. Так что, по крайней мере, если ты забеременеешь, у тебя будет меньше поводов для беспокойства, – сказал он.
– Не успокоил.
Фишер усмехнулся.
– Ну, это полезная информация.
– У меня нет овуляции.
– Что ж, это радует. Я очень волновался по этому поводу.
– Это не должно повториться.
Он отставил пиво и поднял руки в знак капитуляции.
– Я почти уверен, что это ты постучала в мою дверь. И я гарантирую тебе, что я не собирался оплодотворять тебя, когда мой рот был между твоих ног.
Моя челюсть несколько раз клацнула, но я промолчала.
– Может быть, тебе стоит подумать о противозачаточных средствах.
– Что? – Моя голова дернулась назад. – Я не буду заниматься сексом.
– Риз. – Его улыбка исчезла, потому что ему было двадцать восемь, а я была… моложе. Намного моложе.
Глупой.
Наивной.
По-детски глупой.
Но я не была глупой. Я была напугана и разочарована в себе. Проще было изобразить шок и обиду на его замечание, чем признать свою причастность к тому, что мы сделали.
– Просто… – Я признала свою неправоту, изменив тон, вместо того чтобы произнести слова. – Это не должно повториться.
Быстро пожав плечами, он потянулся за своей бутылкой пива.
– Согласен.
– А, что если… – Я прочистила горло. – Гипотетически, что если бы я была беременна?
– Нет. – Он фыркнул. – Нет. Мы не будем этого делать. Если ты придешь ко мне через несколько недель с положительным тестом, мы поговорим об этом. Но сейчас я этого делать не буду.
– Почему?
– Потому что я не буду.
– Я считаю, что это безответственно – не иметь хотя бы плана.
– Я тоже. Если бы у меня было влагалище, и я хотела бы поиграть в куколку с головкой члена парня, я бы планировала заранее и принимала противозачаточные средства.
Ого.
Это больно.
Фишер был не просто холоден, он был жесток. Отстраненным, как будто ему было наплевать на меня.
– Увидимся утром, если только мы не будем вместе, и ты не сошлешь меня в офис на своей машине.
Мы не вместе.
Забавно, что мне удалось сказать именно то, что было у меня на уме, только в другом контексте.
– Мы вместе.
Это тоже было больно, потому что я знала, что он имел в виду именно работу. Он отпустил Энджи. Он отпустил Тиган. Почему я думала, что со мной будет по-другому?
– Спокойной ночи.
Глава 18
Я позвонила Кристине, делая бутерброд, хотя есть не хотелось, потому что предыдущие двадцать четыре часа с Фишером были просто невероятными.
– Уже соскучилась? – ответила она.
– Мне нужно поговорить. Лично. Где ты находишься?
– В тридцати минутах езды от Колорадо-Спрингс.
– Уф! – Я со злостью разрезал свой бутерброд.
– В чем дело? Просто скажи мне.
– Ты на громкой связи?
– Нет, а что?
– Потому что я себя не контролирую, и я… я не хочу, чтобы кто-то еще знал. Но мне нужен совет, потому что я схожу с ума.
Она хихикнула.
– Хорошо. Сделай вдох. Скажи мне, что происходит. Это связано с Арни или с другим парнем?
Арни.
Я напрочь забыла об Арни и выдуманном другом парне, который на самом деле вовсе не был выдуманным.
– Другим парнем. Он не хочет заниматься со мной сексом, потому что я девственница, поэтому мы делали все, что угодно, только не занимались настоящим сексом… половым актом… ну, ты понимаешь, о чем я. В общем…
– Стоп… подожди. Остановись на этом. Он не хочет…
– ШШШ! Не говори это вслух. Я не хочу, чтобы Джемисон знал, что у меня проблемы в этом плане.
– Ладно, хорошо. Значит, он не хочет пробовать твою… стряпню. Это безумие. Почему?
– Потому что он беспокоится, что моя стряпня слишком важна для меня. Поэтому он хочет, чтобы кто-то другой попробовал мою стряпню первым, потому что, по его словам, он не занимается тем, чтобы пробовать мою стряпню.
– Может быть, он никогда не пробовал женскую стряпню… например, ее первый официальный ужин, и он нервничает по этому поводу.
– Нет. – Я откусила от своего бутерброда и несколько секунд жевала его. – Он пробовал первые ужины других женщин, потому что для них это, видимо, не имело значения.
– А для тебя твоя стряпня имеет значение?
– Нет. Да. Арр! Я не знаю. Я имею в виду… разве это не может быть в какой-то степени важно для меня и в то же время нормально для него, чтобы он попробовал это раньше других? Я же не прошу его… открыть для меня ресторан.
Кристина рассмеялась.
– Мне нравится этот разговор. Значит, вы часто ходите куда-нибудь поесть, вам обоим это нравится, и вы взаимно хотите поесть, но он просто не хочет пробовать твою стряпню?
– Верно. Но, Кристина… Я не принимаю таблетки. И мы занимались рискованными вещами, но, опять же, не проникновением. И я случайно спросила его, что он будет делать, если я забеременею, и он изменился. Изменилось все его поведение. Он отказался обсуждать это со мной, пока я не узнаю, что беременна… в чем я очень сомневаюсь.
– Риз, почему ты вообще так думаешь, если ты… если он не пробовал твою стряпню?
– Потому что он… ты знаешь. А я… ну, ты понимаешь. А что, если там было смешивание… ингредиентов…
– Где смешивание?
– Просто… неважно. Это неважно. Я еще не подошла к моменту овуляции.
– Похвально, что ты следишь за этим.
– Я пользуюсь приложением.
– О. Это умно. Так что тебе от меня нужно? Очевидно, я тебе не помогу. Извини, детка.
– Ну, наверное, я хочу знать, что, по-твоему, я должна делать? Очевидно, что он занимается этим только ради физической составляющей. А я хочу заняться с ним сексом… но он не хочет, несмотря на то, что полностью отключился от эмоциональной составляющей.
– И ты уверена, что хочешь этого?
– Да. Нет. Я не знаю. Знаю только, что я бы не отказалась, даже если бы меня охватило сожаление после.
– Позвони Арни. Он съест твою стряпню. Возможно, его даже не будет волновать, что это не просто «раз и готово». Тогда ты сможешь… готовить для кого угодно, и это не будет проблемой.
Я не хотела готовить ни для кого, кроме Фишера.
– Спасибо. – Я вздохнула. – Я что-нибудь придумаю.
– Хорошо. Позвони мне, если что-то понадобится, даже если я не очень помогу.
– Обязательно.
***
– Доброе утро. – Фишер вышел из гаража с кружкой кофе в руке, как раз в тот момент, когда я завернула за угол к его грузовику.
Черт! Этим утром он выглядит чертовски сексуально.
Джинсы.
Футболка.
Рабочие ботинки.
Мокрые волосы.
Небритое лицо.
Все то же самое, что и в другие дни, но и другое.
Просто… жарче.
– Доброе утро. – Я не могла поддерживать с ним зрительный контакт. Смотреть на него и не думать о нем голом представлялось мне самой невыполнимой задачей в мире. Правда? Не зря же я считала его «обнаженным рыбаком» с того самого дня, как мы познакомились.
– Кофе в кофеварке еще горячий, если хочешь взять его с собой в дорогу. – Он открыл свою дверь, когда я открыла свою.
– Я в порядке. Спасибо.
Когда мы выруливали с подъездной дорожки, он бросил на меня короткий взгляд.
– Как прошли выходные?
Я попыталась, но не смогла скрыть ухмылку. Как будто он не знал…
– Отлично. А как прошли твои?
– Неплохо. Подстриг газон. Сходил на концерт брата. Постирал несколько вещей. О… и вчера вечером я получил чертовски хорошую дрочку.
Я мотнула головой в его сторону.
– Я не делала тебе этого.
Он потягивал свой кофе, сосредоточившись на дороге.
– Это сделала твоя рука. Это практически определение дрочки.
Мои слова затихли, не успев обрести реальный голос. Я не …дрочила ему. Я держала его член, пока доставляла удовольствие себе. Я держала его, чтобы он не вошел в меня. Я не…
Или да?
Я прочистила горло.
– Какие задания для меня на сегодня?
– Какие задания на сегодня? Хм… дай-ка я подумаю. Чем бы ты хотела сегодня заняться?
Нервно рассмеявшись, я пожала плечами.
– Ты – босс.
– О, мне выбирать? Мне это нравится.
– Я думаю, что нам следует придерживаться строительной тематики.
– В отличие от…? – Он бросил на меня еще один молниеносный взгляд в сторону.
– Думаю, сегодня ты должен меня кое-чему научить.
– Хорошо. После того, как мы сделаем утренние осмотры объектов, мы пообедаем и пойдем в мою мастерскую.
– У тебя есть мастерская?
Ведя машину одной рукой, небрежно перекинутой через верхнюю часть рулевого колеса, а другой держа кофе, он улыбнулся.
– Конечно. Вчера до полуночи я работал там над ящиками для гардероба.
После того как мы… сделали то, что сделали, он ушел. А у меня случился срыв в телефонном разговоре с Кристиной. И снова мои действия показали мой возраст. У Фишера не было времени звонить другу и анализировать то, что произошло между ним и девочкой из подвала (это был не гламурный ярлык, но и не неточный), потому что он был настоящим взрослым человеком с работой и обязанностями. У него не было девственности, чтобы нянчиться с ней 24 часа в сутки. Секс не был судьбоносным выбором, требующим огромного количества молитв, чувства вины, переосмысления и драматизма.
Мы сделали утреннюю остановку. Я следовала за ним, как послушный щенок. Он попросил Хейли развести обеды, чтобы мы могли отправиться в его мастерскую после того, как пообедаем сами.
– Это что, шутка? – спросила я, когда он припарковался у Макдональдса.
– Обед. Не шутка. – Он опустил окно. – Тебе гамбургер или куриные наггетсы? – Я сузила на него глаза. – Я беру гамбургер, потому что не слишком доверяю куриным наггетсам.
Я не доверяла ему. Поэтому… Я тихо прошептала:
– Гамбургер.
– Напиток? Я хочу шоколадное молоко.
– Сок, – сказала я тем же осторожным тоном.
Он заказал наши Хэппи Милс и подъехал к окну, чтобы забрать заказ.
– Используйте сдачу, чтобы оплатить столько заказов, сколько сможете за мной. – Он протянул парню стодолларовую купюру.
Фишер был из тех, кто платит вперед (или в этом случае назад). Почему? Почему он должен быть таким… особенным?
– Это очень мило с вашей стороны, – сказал парень у окна, передавая Фишеру пакеты.
Когда мы выехали на главную дорогу, Фишер прошуршал пакетами.
– Ты не собираешься посмотреть, нет ли там игрушек, которых нет в твоей коллекции?
Я покачала головой.
– Почему?
– Потому что это больше не мое хобби. Рори может собирать их, если захочет.
– Ты ведь собрала много новых, когда покупала Хэппи Милс для моей команды, не так ли?
Пожевав губы и не отрывая взгляда от приборной панели, я лишь кивнула.
Фишер тихо засмеялся.
Через десять минут мы подъехали к дому.
– Я думала, мы едем в твою мастерскую.
– Так и есть. – Он схватил пакеты и выпрыгнул из машины.
Я, не теряя времени, последовала за ним. В гараже он ухватился за боковую стенку серого шкафа и потянул за нее.
– Что за черт?
Он усмехнулся, когда зажегся свет на лестнице, ведущей вниз, под гараж.
Я медленно спустилась по лестнице, пока он закрывал за нами шкаф, или дверь. Внизу было огромное пространство, второй гараж, но этот был заполнен грудами дерева, частично готовыми шкафами, пилами и стенами с развешанными инструментами.
– Мы в подвале.
Он кивнул, стирая рукой стружку со стола с высокой столешницей в углу, где стояли два высоких барных стула.
– Но, как сюда попасть из подвала?
– Конечно, по скрытому проходу. Садись. – Он кивнул на другой барный стул и поставил на стол пакеты с Хэппи Милс.
Я не села. Пока не села. Я бродила по мастерской, перебирая пальцами отшлифованные до блеска бруски дерева и шкафы.
– Есть что-нибудь, что ты не можешь сделать? – Я направилась к столу, а он достал из пакета бургер, картофель фри и нарезанные яблоки.
Он усмехнулся, но не встретил моего взгляда.
– Ты.
Я взобралась на табуретку и посмотрела на него, умоляя посмотреть на меня, дать мне больше, чем этот односложный ответ.
Но он не ответил.
Мы ели молча не менее пяти минут. За это время он съел весь свой бургер, картошку и яблоко, я же откусила лишь два раза от своего бургера и, может быть, три ломтика картошки фри, потому что была слишком отвлечена, глазея на него.
Его секретной мастерской.
Его безумным талантом.
И этим комментарием.
Я. Он считал, что не сможет «сделать» меня.
– Ты хочешь резать, шлифовать или забивать гвозди? – Он скомкал свои обертки от еды и засунул их обратно в пакет.
– Гвозди, – сказала я, не дрогнув.
Он провел рукой по губам, словно пытаясь стереть с них крошечную ухмылку, но в его глазах проглядывался понимающий огонек.
– Давай займемся шлифовкой. Никаких острых лезвий и гвоздей. С тех пор как Рори уехала из города, мы уже один раз обращались за неотложной помощью. Давай исключим риск повторного случая.
Я медленно провела по губам картошкой фри.
Фишер выхватил ее у меня из рук и съел.
– Завязывай с этим дерьмом. Ты на работе.
– Хорошо, босс. – Я спрыгнула с табурета и пошла за ним в противоположную часть мастерской.
– Эта деталь почти готова, но, если ты проведешь пальцами по некоторым участкам, то почувствуешь, что их нужно слегка подшлифовать. – Он провел рукой по фасаду одного из ящиков, затем взял мою руку и переложил ее туда, где была его рука. – Чувствуешь?
Я кивнула.
– Слегка. – Он протянул мне наждачную бумагу. – Очень легко и аккуратно. Только до гладкости.
Я отшлифовала ее. Провела пальцами. Отшлифовала еще.
– Вот так?
Фишер провел по ящику подушечками пальцев.
– Идеально.
Мой позвоночник удлинился на два дюйма от его комплимента.
После обеда мы провели время в его мастерской. Я не осилила шлифовку самой мелкой наждачной бумагой, но это было не страшно. Просто наблюдать за тем, как Фишер делает свое дело, было настоящим подарком. Он надевал защитные очки, когда вырезал куски дерева, и его взгляд был так сосредоточен на задаче. Он и не подозревал, что его самое задумчивое выражение лица – это облизывание и покусывание губ. Это было почти слишком.
– Пора заканчивать. – Он снял защитные очки и взглянул на часы.
– Это было весело. Спасибо, что позволил мне увидеть тебя в твоей стихии. – Я похлопала руками, удаляя легкую пыль, оставшуюся после шлифовки.
– В любое время.
– Не говори этого, если не имеешь это в виду. – Я ухмыльнулась. – В последний раз, когда ты сказал «в любое время», я приняла твои слова всерьез и оказалась в твоей ванне, когда ты привел домой свою спутницу.
Его губы искривились, когда он медленно кивнул.
– Ммм… да. Да.
– Ну… – Я ткнула большим пальцем через плечо. – Я собираюсь принять душ.
Фишер продолжал медленно кивать, прислонившись спиной к одному из верстаков, его руки были слегка засунуты в передние карманы.
В общем… неотразим.
– Рори возвращается домой на этой неделе, – сказал он.
– Да, – прошептала я.
– Прости, если я сделал что-то, что заставило тебя почувствовать…
– Нет! – Я не хотела обрывать его так быстро. Это была мгновенная реакция. – Ты… ты не сделал ничего плохого. Ты не заставил меня чувствовать ничего, кроме… чувствовать себя хорошо.
Сделай так, чтобы мне снова было хорошо.
– И… – Я не смогла сдержать ухмылку —…немного сумасшедшей.
Он уставился на свои ноги.
– Значит, у нас… все хорошо? Друзья. Что случилось, то случилось, и мы живем дальше. Ничего страшного?
Самая большая проблема за все мои восемнадцать лет – ну, хорошо, не такая уж проблема. Трудно было сравнить попадание Рори в тюрьму и смерть моего отца с катастрофическими событиями, меняющими жизнь.
– Друзья, – сказала я чуть громче шепота. – Ничего страшного… у нас… все хорошо. – Кто-то должен был обработать мое сердце наждачной бумагой, потому что оно казалось грубым и расколотым.
***
На следующее утро я проснулась от сообщения Фишера.
Фишер: Ты сегодня с Хейли, поедешь на маминой машине.
Он отправил сообщение за час до того, как прозвенел мой будильник.
Хейли поручила мне вводить заявки в компьютер и разносить обеды. Потом она поручила мне заполнять документы – моя самая нелюбимая работа.
– Могу я спросить тебя о чем-то личном? – спросила я.
– Конечно, – медленно ответила она, не поднимая глаз от экрана компьютера.
– Тебе понравился секс, когда ты занималась им в первый раз?
Ее пальцы замерли, и она подняла взгляд, чтобы встретиться с моим.
– У тебя недавно был первый секс?
– Нет.
– А у тебя вообще был секс?
– Не совсем.
Хейли рассмеялась.
– Боже мой, «не совсем» – это не ответ. – Ее улыбка померкла, когда она поняла, что я не нахожу ничего забавного. – Извини. Мой первый раз… Боже… Я мало что помню. Разве это не жалко? Я не помню, чтобы это было здорово. Но у меня не было самого внимательного мужчины – мальчика, который прилагал бы все усилия, чтобы сделать его замечательным. Он не знал, что это был мой первый раз, пока все не закончилось.
– Он был зол?
– Зол? Что ты имеешь в виду?
– Что это был твой первый раз, а ты ему не сказала?
– Нет. – Она захихикала. – Почему ты спрашиваешь?
Я пожала плечами и покачала головой.
– Ты знаешь, что можешь рассказать мне все. Верно? Если у тебя проблемы с парнями, я – твои уши и голос разума. У меня были все проблемы с парнями, которые только можно себе представить. Обманщики. Женатые мужчины. Козлы. Нарциссы. Преследователи.
Мои брови взлетели вверх, когда я перестала заполнять документы.
– Серьезно?
– О, да. Рассказывай. Скорее всего, я с этим сталкивалась или у меня есть подруга, которая прошла через это.
– У тебя были мужчины старше тебя?
– Да. Ну… а на сколько? Я не встречаюсь с дедушками, даже если они богаты.
– Я не знаю… на пять… десять лет старше?
– Конечно. Тебе нравятся мужчины постарше?
– Может быть.
Дверь кабинета открылась, и внутрь вошел Фишер, снова потягивая из соломинки один из своих больших красных напитков.
– Привет, – сказал он Хейли или мне. Может быть, нам обеим. – Как дела сегодня?
– Мы вот-вот со всем закончим, босс. После того, как я дам Риз несколько советов по поводу свиданий.
Я опустила голову и сосредоточилась на бумагах, которые лежали передо мной. Зачем она это сказала?
– Да ну? И что же это за совет? – Он скользнул ко мне за спину и открыл ящик стола справа от меня, опустив в него связку ключей.
Его близость подняла температуру в комнате на добрый десяток градусов.
– Я еще не уверена; ты вошел и прервал нас.
– Простите. – Он хихикнул. – Вы хотите, чтобы я ушел?
– Нет. Просто занимайся своими делами и не обращай на нас внимания. Как ты и говорила, Риз…
Я покачала головой, наблюдая за тем, как Фишер поднимает некоторые бумаги вокруг меня, словно ища что-то на своем столе.
– Ничего страшного. Мы можем поговорить позже.
– Не позволяйте мне остановить вас. Может быть, я смогу помочь. Я парень. Поэтому я много о них знаю. – Фишер нашел папку и повернулся, опираясь задницей о край стола.
Я чувствовала на себе его взгляд, но никак не могла посмотреть на него.
– Да, спроси Фишера. Он – ходячий пример неудачных отношений. – Хейли хихикнула.
– Тогда он точно не тот, кого я должна спрашивать, – пробормотала я.
– Риз спрашивала меня о том, каково это, встречаться с мужчинами старше себя. Ты встречался со многими женщинами моложе тебя. Что думаешь по этому поводу? – Хейли спросила Фишера.
Я не хотела участвовать в этом разговоре. Я даже не хотела находиться в том состоянии, когда они обсуждали меня или мою личную жизнь.
– Я думаю, что Риз нужно найти себе хорошего христианина, который сможет уважать ее ценности и понимать, и поддерживать все ее решения.
– Ну нет. – Хейли побарабанила ногтями по столу. – Это ужасная идея. Тебе восемнадцать. Ты должна жить. Не соглашайся на безопасную и скучную жизнь.
– Я думаю, Рори была бы рада, если бы Риз согласилась на это, – добавил Фишер.
– Нет. Просто… нет. Риз, послушай меня. Ты не будешь жалеть о тех плохих решениях, которые ты принимаешь сейчас. Ты будешь жалеть только об упущенных возможностях ошибиться и жить. Тебе не нужен хороший парень, который даст тебе дом и вечно требующих чего-то детей. Тебе нужна череда плохих парней, чтобы получить опыт. Ты никогда не узнаешь, чего ты хочешь в жизни, пока не испытаешь все, чего ты не хочешь в жизни.
– Сомневаюсь, что хоть одна мать дала бы такой совет своему ребенку. – Фишер покачал своей головой.
– Матерям свойственно защищать свое потомство. Если тебе нужен совет по консервированию или глажке, спроси свою маму. Если тебе нужен совет, как быть женщиной… свободной женщиной… то никогда не спрашивай свою маму. Ну… – Хейли постучала пальцем по подбородку. – Если подумать, ты могла бы спросить Рори. Она круче большинства мам.
