Текст книги "Жребий принцессы"

Автор книги: Джудит Тарр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 31 страниц)

– Скоро тебе снова понадобится краска. – Но ведь мы нанесли ее всего два дня назад. – Твоему телу это не понравилось. Чернота хочет превратиться в ржавчину. А потом, как я могу предположить, в чистейшую медь.

– Слишком чистую для моего спокойствия. Краска почти кончилась. – Сареван потер подбородок, который постоянно чесался, причем этот зуд усиливался. Ему приходилось сдерживаться, чтобы не чесаться все время. – Может быть, мне следует побрить лицо, углем подрисовать брови, вымыть волосы и найти головной убор, чтобы прикрыть их. Так будет намного проще. Это может сработать. Кто узнает меня, даже если я и потеряю свою шапку? Ты полтора месяца путешествовал со мной, и мы не вызвали ни малейшего подозрения.

Хирел так потянул Саревана за бороду, что тот зашипел от боли.

– Я был отъявленным дураком. А наши… наши друзья – нет. – Почему? Что такого они узнали? Я раб. А рабы ничего не стоят.

Возможно, в его словах слишком явственно прозвучала горечь.

Хирел посмотрел на него странным взглядом, Зха'дан сказал:

– Я готов покрасить волосы в красный цвет, чтобы стать неотразимым и запутать наших преследователей, но бороду я не дам. Я вам не каплун для супа. Сареван сощурился.

– В самом деле, Зханиедан? Неужели ты действительно пройдешь путь от мрака к пламени?

– С наслаждением. Но только, – горячо сказал Зха'дан, – не путь от мужчины до евнуха. Хирел переводил взгляд с одного на другого. – Вы что, потеряли остатки разума?

– Я потерял свою маскировку, – напомнил ему Сареван. – Думаю, нам удастся найти здесь прекрасную черную краску. Но вот что касается меди, мне кажется… Зха'дан вошел в азарт.

– Давай сделаем это, мой господин! Давай сделаем это сегодня ночью. Сареван немного охладил его пыл.

– Скоро, – пообещал он, – может быть. Мне надо подумать. А пока я это делаю, – он обратил свой взгляд на Хирела, – ты можешь выполнить мою просьбу. Расскажи мне о своем брате.

Какое-то мгновение Хирел смотрел на него как на умалишенного, потом резко выдохнул, выражая свое возмущение, и снова растянулся на скамье. Его месть была незначительной, но вполне достигла цели: он положил ноги на колени Саревана. У него были очень красивые ноги.

– Вероятно, ты хотел сказать: о моих братьях. Их у меня с полсотни.

Зха'дан был потрясен, но Сареван и глазом не моргнул. – Большинство из них – ничтожества. Даже те двое, что заманили тебя в ловушку. Ты сам сказал, что они не смогли бы сделать этого в одиночку. Так что расскажи мне о том единственном брате, который имеет значение. Расскажи о принце Араносе. Юный принц зашипел. – Не так громко, идиот. Повсюду уши. – Но не здесь, – сказал Сареван. – Зха'дан следит за этим. Он прирожденный маг. Хирел открыл рот от изумления, приподнявшись и уставившись на своего ночного дружка, Зха'дан спокойно и серьезно смотрел на него. Удивление Хирела было так сильно, что вызвало у него гнев. – Интересно, в Керуварионе есть хоть один человек, который не был бы магом?

– Зха'дан – единственный маг среди нас. Орозия тоже была магом, но держала это в секрете. – А, – сказал неугомонный Хирел, глядя в лицо Зха'дана. – Вот почему ты так беспокоился, пока мы не добрались до Эндроса. Твоей силы было недостаточно, чтобы излечить принца.

Смущенный Зха'дан потупился.

– Ты беспокоился? – спросил его Сареван. – Я этого не помню.

Зха'дан что-то промямлил. Сареван легонько, по-братски шлепнул его. Это отчасти утешило дикаря, хотя он так и не поднял глаз. Сареван обернулся к Хирелу. – Ну, львенок, отвечай.

Брови Хирела сдвинулись. Пот никогда не проступал на нем каплями, не стекал струйками и не портил своим запахом эту золотистую кожу с оттенком слоновой кости. Он лишь придавал ей матовый блеск и слабый сладко-соленый аромат.

– Аранос – старший из сыновей моего отца, – сказал он наконец. – Его матерью была дочь князя с крайнего запада Асаниана. Говорят, она была ведьмой, и я не стану отрицать эту возможность. Но не думаю, что Аранос – рожденный в магии.

– Не обязательно родиться магом, чтобы им быть. Мага можно воспитать. Мы называем их книжниками. Колдунами. У них кет природной силы, но они находят ее в своих книгах, в заклинаниях и ритуалах. Они общаются с демонами, пользуются разными предметами и имеют спутников. У твоего брата есть такой спутник?

Хирел снова откинулся назад, устраиваясь поудобнее. – Думаю, что нет. Может быть, он появится у него потом. – Внезапно его осенило: – Неужели Юлан твой спутник?

Сареван подавил желание ответить резкостью. Этот ребенок и не представлял, как сильно оскорбил их обоих. – Юлан – мой друг и мой брат. Он не раб и не слуга. – Ах вот как. – Хирел озадаченно нахмурился, пытаясь понять. – Спутник снабжает силой того, кто ею не наделен. Он как сосуд. Как инструмент.

– В общем, да. Но не каждый человек способен стать колдуном. Для этого необходим талант, желание обладать силой, воля посвятить жизнь ее поискам. Целеустремленность, безжалостность и врожденная сила воли. У тебя все это есть, Хирел Увериас. Ты в такой степени наделен этими качествами, что почти подобен рожденному в магии.

Юноша подскочил, словно вспугнутый кот. Краска схлынула с его лица, глаза расширились. – Я не какой-нибудь бормотун-заклинатель! – Это в твоей крови. Юлан понимает это и принимает, как и Брегалан. Точно так же ведет себя Зха'дан. У тебя сердце льва.

– А, – произнес Хирел, мало-помалу расслабляясь. – Ты имеешь в виду королевское происхождение.

Сареван не стал противоречить. Пусть называет это как хочет, раз ему так удобнее.

– Если твой брат обладает теми же качествами, что и ты, он может быть магом. Хирел снова напрягся. – Мы непохожи с ним. Непохожи. – Но ведь он тоже принц крови?

– Существует три ранга имперских принцев, – злобно отчеканил Хирел, – а над ними всеми стоит Высокий принц. Принцы, которые носят пять одежд, – это сыновья рабынь и простолюдинок; шесть одеяний позволяется носить сыновьям мелких дворянок. Сыновья высокородных леди носят семь одеяний. Вуаду, сыну рабыни, милостью моего отца даровано право носить семь одеяний, потому что его мать – самая любимая из его наложниц. – До сих пор?

– Мой отец прославился своим постоянством. – Хирел полностью овладел собой. Было немного страшно видеть, как он молод и холоден и как бесстрастно говорит об измене. – Нет никаких конкретных указаний на участие в заговоре моего старшего брата, и тем не менее именно он все задумал и выполнил руками Вуада и Сайела. Именно он получил наибольшую выгоду. Эти двое не могут даже надеяться присвоить мои титулы, пока он жив, и не в состоянии с такой же легкостью отделаться от него, как, по их мнению, отделались от меня. То, что у них ничего не получилось, говорит об их глупости. Аранос никогда бы не проиграл.

– Он может не волноваться, если получает то, чего добивался. Ведь это несомненно, не так ли? В Первый День Осени он получит титул Высокого принца. Готов спорить, что после этого твой отец долго не проживет.

– Нечего и спорить, – сказал Хирел. – Еще до того как я покинул Кундри'дж, до меня доходили слухи о том, что Аранос окружает себя магами. Излишне спрашивать, зачем ему это нужно: чтобы защитить свою жизнь и подавить противников, когда он заполучит трон. Но все же не думаю, что именно он направил этих магов следить за нами. Молодой лорд из Среднего двора не представляет опасности для второго принца, который готовится взойти на Золотой трон. Если бы он знал, кто я на самом деле, он давно бы убил меня.

– Может быть, он и не знает. Может быть, к тебе это вообще не имеет отношения. Просто Зха'дана и меня считают шпионами варьяни.

– Может быть, – пробормотал Хирел. – Чего-то подобного и ожидают здесь от твоего неистового, шумного и дерзкого отца. Это совсем не похоже на Араноса. Слишком просто. – Для меня это достаточно сложно.

Взгляд Хирела был полон чистейшей асанианской надменности.

– Да, но ведь ты из Керувариона. Ты считаешь меня искушенным и хитрым, настоящей золотой змеей; а вот во дворце я прославился как святая невинность, как ищущий приюта ребенок, который не нашел ничего лучшего, чем довериться своим братьям. Аранос же начал плести интриги уже в колыбели.

– Когда братья заманили тебя в ловушку, ты был ребенком. Откуда тебе было знать, что они стали предателями?

– Мне следовало бы догадаться, что такое мои братья. Но Аранос… он настоящий принц змей. Рядом с ним я всегда буду просто хорошеньким дурачком. – И его императором.

– Это так, – сказал Хирел, задумчиво нахмурившись. – В болотом дворце известно только то, что я жив. Этого недостаточно, чтобы во всеуслышание объявить радостную весть, иначе не было бы и намека на нового Высокого принца.

– Да, – сказал Сареван. – Должно быть, они решили, что ты перешел к нам или стал нашим пленником.

– Какое вопиющее беззаконие и какое ничтожное утешение! – Хирел усмехнулся. – Повод для войны. Мой отец не хотел бы этого. А Араносу это нужно еще меньше. Ему нужна твердая уверенность в том, что он получит титул, как того ждет вся империя. И тогда, живой или мертвый, я ничего не смогу поделать: я буду смещен в законном порядке. – Твой отец, безусловно, не допустит этого. – Согласно закону, если я не буду присутствовать во дворце в день моего совершеннолетия, то потеряю право на титул. И отец ничего не сможет сделать, чтобы изменить закон, даже если бы он и хотел этого. Потому что таким образом я покажу, что недостоин править после него.

– Сурово, – пробормотал Сареван, – но вполне справедливо. Возможно, он стоит за всем этим и проверяет тебя.

Хирел с трудом сдержался. Сареван улыбнулся ему, и тогда он вскочил на ноги, чуть не свалив Саревана на камни.

– Ну-ка быстро в воду, варвар. От тебя воняет. – Чем же это? – любезно спросил Сареван. – Уж не правдой ли?

* * *

Маги, которые следили за ними, будь то наемники Араноса или кого-то другого, похоже, не добрались до места, где остановились путешественники. Однако оказалось, что их поджидает кое-кто другой. Может быть, его привлекла необычная свита молодого лорда, а может быть, у него были более серьезные причины. В конце концов, они находились в Асаниане. Посланец ждал их у дверей купальни. – Молодой господин, – сказал он, кланяясь и касаясь обритым лбом ног Хирела. – Мой хозяин, лорд девятого ранга Узмейджиан-и-Видуганьяо, просит вас почтить своим присутствием его скромный стол.

Даже Сареван, чей асанианский язык был далек от совершенства, смог понять, что тон этих слов выражает не просьбу, а приказ. Хирел сжал губы. Сареван, маскировка которого не позволяла ему что-либо сделать, был вынужден молчать. Немного помедлив, Хирел ответил:

– Скажи лорду девятого ранга, что лорд второго ранга Инсевирел-и-Кунзиад с радостью принимает столь лестное предложение.

* * *

Лорд Узмейджиан тоже путешествовал, но его положение было слишком высоким, чтобы терпеть неудобства почтовых станций. Вместе с небольшим отрядом олениай, вооруженными слугами, рабами и закутанными в покрывала женщинами он занял дом одного городского богача.

Лорд оказался человеком средних лет. Несмотря на рыхлость и внушительное брюшко, его тело оставалось достаточно сильным для асанианца. Мужские достоинства, которыми он откровенно гордился, послужили причиной раннего облысения, однако он тщательно ухаживал за остатками волос, укладывая их в аккуратно смазанные маслом локоны. Веки были покрыты позолотой, что явно вызвало негодование Хирела: вероятно, это не соответствовало положению лорда, хотя он был знатен и занимал видное место при Среднем дворе.

С Хирелом он обращался как важный господин, дарящий свои милости существу происхождения более низкого, чем он. Хирел с трудом терпел это.

– Значит, тебе недавно дали титул лорда второго ранга? – поинтересовался хозяин после того, как слуги унесли со стола бесчисленное количество блюд, оставив лишь кувшин с вином, сладости и миску со льдом. Он как следует наелся и напился. Хирел же почти не прикоснулся к еде и лишь делал вид, что пьет. – Полагаю, ты держишь путь в Кундри'дж, чтобы занять свое место при дворе. Похвально, похвально. Это твой первый раз, да?

Хирел пробормотал нечто невнятное, что могло быть истолковано как утвердительный ответ.

Лорд Узмейджиан так его и воспринял и широко улыбнулся.

– Ах вот как! Я уверен, что тебя хорошо обучили. Однако Имперский двор совершенно не похож на то, о чем мечтают в провинции. Даже Низший двор: это, конечно, только подготовка, но она не имеет ничего общего с истиной.

– Доводилось ли вам бывать при Высоком дворе, мой господин?

В этих словах крылось ехидство, замаскированное под наивность. Лорд вспыхнул. Быть может, причиной этого было лишь вино.

– У меня нет таких привилегий. Подобную милость оказывают очень редко. Высокий двор слишком вознесен над всеми нами.

– Это верно, – сказал Хирел.

– Твое произношение превосходно, – заметил лорд, снова вспоминая о своем высоком положении. – Ты говоришь почти правильно, лишь слегка чувствуется твое провинциальное происхождение.

Хирел прикусил губу. В его глазах плясали озорные искорки. Послав к черту правила поведения, Сареван положил руку на его плечо и легонько сжал его, как бы предупреждая Хирела и придавая ему сил. Этот жест окончательно развеселил лорда Узмейджиана.

– Ax, юноша, ну и рабы у тебя! И они так похожи друг на друга. Должно быть, их надсмотрщик был гением.

Зха'дан, который не знал асанианского языка, кроме самых необходимых слов, и Сареван, который притворялся, что ничего не понимает, были вынуждены стоять и молчать. Лорд потянулся к Зха'дану, стоявшему ближе, взял его за руку и понюхал ее.

– Как я вижу, ты решил сохранить их естественный вид. Однако они гораздо чище, чем я думал, и почти не воняют. А мне казалось, что от них несет как от лисиц.

– Мои надзиратели сумели втолковать им, что такое настоящая чистота, – сказал Хирел.

– Это видно. Полагаю, они попали к вам еще детенышами, иначе их не удалось бы так воспитать. А почему их не кастрировали? Это довольно смело. Или ты ждешь, пока у них не вырастут бороды?

– Они мне нравятся такими, какими их создала природа, – ответил Хирел.

– О, я понимаю, – кивнул лорд Узмейджиан. По всей вероятности, он действительно верил Хирелу. Зха'дан стоял с суровым видом. Ласковое прикосновение не оскорбило его; бывало, что он и сам так поступал – зхил'ари не стыдятся этого. Но вот разговор о кастрации заставил его похолодеть. Лорд не желал успокаиваться.

– Признаюсь, лорд Инсевирел, я почти заинтригован. В области высоких искусств я добился определенной репутации, и тем не менее объятия дикаря в его естественном состоянии мне не знакомы.

– Они несведущи в искусствах, – сказал Хирел. – Но инстинкт, молодой господин, они определенно обладают инстинктом. Как быки, как жеребцы. Такие огромные, такие отвратительные и прекрасные: животные, но сделанные по нашему подобию. Великолепная пародия на человека. – Их бороды колются, – сказал Хирел. Лорд Уэмейджиан собственноручно удостоверился в этом и задрожал от удовольствия.

– О, просто восхитительно! Лорд Инсевирел, мне не следовало бы просить, я превышаю свои права, и все же… все же…

– А, – с притворным сожалением протянул Хирел, широко раскрыв глаза. – Но я дал обещание. Мой отец заставил меня поклясться костями предков. Я не могу разлучать их, я не могу продать их. Я даже не могу отдалять их от себя. Они – это триумф нашего воспитателя рабов. Они придадут мне больше веса при дворе.

– Безусловно, молодой господин, – сказал лорд Узмейджиан. – И все-таки, если бы можно было позаимствовать их у тебя всего на одну ночь…

Хирел молчал. Рука Саревана крепче сжала его плечо, но он словно не чувствовал этого. Наконец он сказал: – Я обещал.

Лорд улыбнулся, но взгляд его стал тяжелым. – Одна ночь. А наутро они вернутся целые и невредимые, с кошельками, набитыми золотом. Хирел резко поднялся. – Я не торговец!

– Разумеется, юный господин. А я тем более. Мы оба придворные. Когда новичок оказывается при дворе, ему всегда бывает трудно, но если высокий лорд соблаговолит взять юношу под опеку, что случится с этим юношей? Твоя семья принадлежит ко второму рангу, и это, увы, не самое высокое положение, иначе я наверняка знал бы ваше имя; однако вовсе не обязательно, чтобы так было всегда. Если лорд умен, его род может возвыситься. Но, – добавил он тихо и мягко, – он может и пасть.

Хирел взглянул в лицо лорда и медленно произнес: – Умоляю простить меня, мой господин. Мне здесь все в новинку, и я не могу подобрать нужных слов. Один из моих барсов удовлетворит тебя? Тогда я лишь наполовину нарушу свое обещание.

Лорд Узмейджиан рассмеялся, снова повеселев. – Конечно, конечно, ты не должен нарушать его! С твоего разрешения, я возьму этого красавца. Утром он вернется к тебе, даю слово.

– Слово чести? – с нарочитой наивностью спросил Хирел. – Слово чести, – ответил лорд после минутного колебания.

* * *

Сила воли Саревана была поистине королевской, и он не проронил ни слова ни в присутствии лорда, ни на почтовой станции, ни даже в комнате Хирела. Но когда дверь закрылась за ними и Юлан радостно бросился к ним навстречу, а Хирел принялся раздеваться, ярость Саревана наконец вырвалась из-под контроля. Не успел Хирел заметить его движение, как Сареван повалил его на спину и принялся так трясти, что, казалось, его шея вот-вот сломается.

– Змееныш! Сводник! Подлец! Ради всех богов твоей развратной страны, скажи мне, как ты мог подумать… как ты мог осмелиться…

Хирел с невероятной ловкостью и силой извернулся и высвободился из грубого захвата Саревана. Он вскочил на ноги. В его руке сверкнул кинжал.

Сареван опустился на корточки, тяжело дыша. Гневная вспышка прошла. Ему стало холодно, кровь пульсировала в висках.

– Как ты мог так поступить со Зха'даном? – Было бы лучше, если бы я проделал это с тобой? Сареван бросился на него, но там, где только что стоял Хирел, теперь блестело острое лезвие. Сареван сделал молниеносный рывок и вывернул кинжал из руки юного принца.

Они замерли, скрестив запястья, словно в поединке по фехтованию. Хирел взглянул в горящие глаза Саревана – У меня не было выбора. Он на семь рангов выше того, который якобы занимаю я; он начал подозревать подвох, иначе не намекнул бы, что не слышал о моей семье. Я сопротивлялся как мог. Но подумай сам, он мог бы схватить тебя и убить либо посадить меня в тюрьму по обвинению в мошенничестве или еще того хуже, и тогда мы все оказались бы в его власти А у него были бы все права делать с нами что угодно. – Но это возмутительно!

– Такова жизнь. Я сохранил твою драгоценную невинность, жрец. Неужели это ничего не стоит? – Ты отплатил за нее Зха'даном!

Хирел опустил руку.

– Ты так низко его ценишь? Я – нет. Ты говоришь, что он маг; его жажда удовольствий неутолима; и у него гораздо больше ума, чем он хочет показать. Если он не обратит эту ночь целиком и полностью себе на пользу, значит, я в нем ошибался.

Сареван тряхнул своей гудящей головой. Хирел прав, будь он проклят.

– Но это не оправдание того, что ты продал его, словно обычную шлюху.

– Верно. – Хирел был на удивление немногословным. Он устало опустился на потертые подушки, лежащие на постели. Его нижняя рубашка разорвалась. Содрав ее с себя и оставшись в одних штанах, он улегся на кровать и закрыл глаза. – Я сделал то, что должен был сделать. И не важно, что ты ненавидишь меня за это. Если мы доберемся до Кундри'джа, ты будешь ненавидеть меня еще сильнее, когда я верну себе мои титулы. Сареван молчал.

– Я говорил тебе, каков я, – продолжал Хирел. – Теперь ты начинаешь мне верить? – В Керуварионе ты таким не был.

Хирел открыл глаза. В них не осталось ничего от прежнего ребенка.

– У меня не было причин для этого. Ты наследник замечательной империи, принц. Она молода. Ее император – сын бога, маг и великий правитель. Он может позволить себе жить по правде, как и его народ. И пока я находился там, я не боялся, что он нарушит данное мне слово – Даже когда ты сам кривил душой, – пробормотал Сареван. Он повалился на подушки. – Люди Керувариона чисты и честны. Мы не мошенничаем даже с нашими врагами.

– Какая удача, – сказал Хирел с иронией. Его рука коснулась щеки Саревана. – Я немного соврал. Твоя борода совсем не колет руку. – Так же, как борода Зха'дана.

– В словах заключается сила, особенно если эти слова обращены к человеку, погрязшему в разврате.

Сареван скрипнул зубами.

– Этот боров. Этот бочонок масла. Я удавил бы его, если бы он прикоснулся ко мне.

– Потому-то я его и не подпустил. Мне не хотелось бы, чтобы он увидел твою настоящую окраску.

Щеки Саревана вспыхнули. Он зарылся лицом в подушки. Он ненавидел этого сверхъестественного ребенка, ненавидел всю его лживую империю. И он сам попался в ловушку. Ради спасения этой страны он «предал все, что имел и чем дорожил.

Сареван не знал, долго ли он так пролежал. Подняться его заставила боль. Пульсирующие удары позади глазных яблок стали нестерпимыми. – Колдовство, – прошептал он. Ему казалось, что его череп вот-вот расколется. Хирел спал или притворялся спящим. Юлан лежал поперек его ног. Кот поднял голову и тихонько заворчал.

Сареван с трудом встал на колени. Если бы он был в состоянии думать… если бы он мог поразмыслить. Заговоры, контрзаговоры. Зха'дана заманили, и теперь его магия не могла защитить его товарищей. Олениай…

Сареван задохнулся; его тошнило, в глазах потемнело, но он продолжал напряженно думать. На этой почтовой станции не было специальных комнат для воинов, сопровождающих лордов. Им приходилось размещаться в общих помещениях. Двоих стражников, которые должны были охранять комнату Хирела, не оказалось у двери, когда Сареван вернулся туда. Он был слишком разъярен, чтобы обратить на это внимание, а тем более обеспокоиться.

Колдовство. Предательство. Смертельная опасность. Все это был Асаниан.

Холод. Руки. Холодные руки. Холодный голос… впрочем, не такой уж и холодный, он окликает Саревана по имени, требуя ответа.

Перед его глазами вспыхнул свет. Сареван уставился в лицо Хирела. Он лежал на спине, а Хирел держал его голову и выглядел на этот раз вполне по-человечески. Юноша был очень испуган.

– Саревадин, если ты сейчас умрешь, я ужасно рассержусь. Саревадин!

Сареван не мог удержаться и рассмеялся, заплатив за это новым приступом адской боли.

– Еще не хватало умереть на твоих руках, львенок. – Однажды ты уже пытался сделать это, – огрызнулся Хирел.

Сареван сел, стараясь побороть головокружение. Все его веселье мгновенно улетучилось.

– Мы в ловушке. Они оторвали от нас Зха'дана и наших олениай. Ты сказал, что Аранос еще не делал попыток убить тебя. Быть может, это первая попытка.

Он встал, несмотря на старания Хирела помешать ему. Его глаза сузились, но видеть он мог и мог идти. – Куда ты собрался? – спросил Хирел. – Хочу встретиться с парочкой колдунов. – Ты чокнулся! У тебя нет силы. Ты едва передвигаешь ноги.

– И что же мне делать? Лежать и ждать, пока они нас прикончат?

– Вряд ли им это удастся. Я неплохо владею оружием, к тому же у нас есть Юлан. Не так уж мало мы стоим.

– Если кто-нибудь из нас убьет здесь человека, мы все заплатим за это кровью.

– Ну ладно, – сказал Хирел. – Ты можешь ехать? – Да, черт возьми!

Сареван замолчал. Надо немедленно бежать. Но за ними будет погоня, а Зха'дан…

Новая волна боли накатила на него и отхлынула. Сареван схватил свои вещи, напялил на Хирела его одежду, собрал всю еду, которая нашлась.

Постоялый двор был совершенно тих. Они не увидели ни души, словно все здесь было заколдовано. Сареван потащил Хирела через пустынные переходы, не особенно заботясь об осторожности. Они вышли под открытое небо и устремились к темным, наполненным острыми ароматами конюшням. Там топтались животные. Сареван нашел Брегалана почти инстинктивно. Стоявший рядом сенель оказался достаточно крупным, чтобы нести высокого человека, что не было характерно для Асаниана. Сареван отыскал седла и поводья.

Хирел ждал его у двери вместе с Юланом, которому не следовало входить в помещение с таким количеством сенелей: они обезумели бы от ужаса. Чужой скакун, почуяв дикого кота, принялся фыркать и пританцовывать, но твердая рука Саревана заставила его успокоиться.

Они неторопливо выехали со двора, держась в тени. Никто не пытался напасть на них, даже пес, встретивший их тявканьем и воем. Воздух казался застывшим. Ворота были открыты. Ловушка?

Они проскочили ворота. Никто не остановил их. Почтовая станция располагалась за стенами города, почти на самой дороге, поэтому никаких других ворот здесь не было. Они оказались на обочине, поросшей травой, которая заглушала топот, и быстро поскакали по ней. Город и почтовая станция остались позади.

Сареван чувствовал, как медленно отступает боль. Поступь его скакуна оказалась ровной. Во мраке беззвездной ночи трудно было определить окрас животного, но шкура была темной. Рога отсутствовали. Значит, это кобыла. Что ж, так даже лучше. Кобылы проворнее, выносливее и менее взбалмошны; к тому же Саревану вовсе не хотелось быть пойманным верхом на жеребце.

Позади послышался топот копыт. Сареван ударил пятками в бока кобылы. Однако Брегалан замедлил бег и повернулся. Неужто он спятил? Или заклинания в конце концов подействовали на Хирела?

Ругаясь на чем свет стоит, Сареван развернул свою кобылу. Брегалан остановился. Сареван схватил его за поводья, но жеребец бросился в сторону.

– Он не хочет слушаться меня, – сказал Хирел. Он был спокоен, но это было спокойствие отчаяния. Невидимый всадник быстро приближался. Они поняли, что он один. Сареван вгляделся во тьму и различил чью-то стремительную тень. Просвистела сталь: Хирел вытащил один из своих мечей. Другой клинок блеснул во внезапном свете луны. Сареван сжал рукоятку. Они ждали, готовые ответить на любой вызов. Появился одинокий силуэт всадника. Сердце Саревана узнало его прежде, чем это смог сделать его разум. – Зха'дан!

3хил'ари остановился рядом с ними как вкопанный. Он тяжело дышал, а его сенель покрылся пеной, но он ослепительно улыбнулся в тусклом свете Ясной Луны. – Решили, что можете улизнуть от меня? – Мы только попытались, – ответил Сареван. – Хорошо, – сказал Зха'дан. Его улыбка исчезла. – Этой ночью ветер пахнет смертью. Лучше нам здесь не задерживаться.

* * *

Они скакали до тех пор, пока зхил'ари не позволил остановиться. Небо посветлело перед рассветом. После бешеной скачки у сенелей оставалось мало сил, и путешественники не намеревались расточать их остатки. Появляться на постоялых дворах теперь было небезопасно, поэтому вряд ли стоило надеяться вскоре поменять скакунов. На некотором расстоянии от дороги, в глубокой расщелине, пробитой ручьем, они нашли убежище. По берегам ручья росла трава, которой смогли подкрепиться кони; чаща предложила путникам приют и укрытие, а также благословенный дар в виде плодов сладкого терновника, которыми они пополнили свои скудные припасы.

Хирел, который съел столько, сколько Саревану удалось впихнуть в него, сразу заснул. Остальные двое остались сидеть друг подле друга.

– Было очень плохо? – спросил Сареван. Зха'дан пожал плечами.

– Его не назовешь маленьким жеребцом. Он оказался довольно-таки вялым. Его инструмент не длиннее пальца. К тому же он все время называл меня безобразным. – Зха'дан был в негодовании. – Возможно, я и маленький, но даже Газхин признает, что я прекрасен. Я похож на тебя, правда? А ты – самый прекрасный из всех нас.

– Но не для асанианца. – Сареван указал на Хирела. – Вот эталон здешней красоты.

– Он не так уж и плох. Но он белый как кость, и глаза у него желтые. Настоящему льву это вполне подходит, но мужчина должен иметь черные глаза. А его нос? Он совершенно прямой. Что же это за нос без горбинки?

– Жалкое зрелище, – кисло согласился Сареван, потирая свою королевскую горбинку. – Итак, его лордство воспылал страстью к великолепным в их уродстве варварам. А дальше?

– А дальше, – сказал Зха'дан, – он долго не продержался. Он уснул, и я было собрался улизнуть, но тут нанесли удар маги. Они пытались проникнуть в мои мысли только затем, чтобы убедиться, что я очень занят. Но я угостил их кое-чем, от чего их уши долго будут гореть. Тогда они занялись тобой. А я был заперт в четырех стенах и не мог уйти. Когда наконец я нашел стену, через которую сумел перебраться, ты уже был в пути. Я позаимствовал одного из оставшихся сенелей и последовал за вами. – Зха'дан немного помолчал и внезапно ухмыльнулся. – Думаю, им не скоро удастся пуститься за нами в погоню. Я велел сенелям немного подождать, снял с них путы и оставил дверь открытой.

Громко рассмеявшись, Сареван отвесил ему тяжелую оплеуху.

– Щенок! Мы ведь не группа налетчиков. Зха'дан дал ему сдачи. Сареван бросился на него. Они покатились по траве, устроив шутливую потасовку. Юлан присоединился к ним, рыча от удовольствия. В конце концов они без сил повалились на траву, икая и изнемогая от усталости, причиной которой было не что иное, как веселье.

* * *

Рассвет нового дня принес новую баталию, на этот раз словесную и вовсе не шуточную. Сареван намеревался пересечь Асаниан так же, как он пересек Керуварион: тайно, питаясь тем, что пошлют им небо и земля. Хирел и слышать об этом не желал.

– Это не твой дикий восток. Здесь охота – привилегия лордов и правителей, каждый делает это на собственной территории. Те, кто охотится без разрешения, обвиняются в воровстве и подлежат наказанию.

– Юлан и Зха'дан отлично запутают наши следы, – возразил Сареван.

Хирел в нетерпении тряхнул головой.

– Пусть так, но насколько быстро мы сможем ехать? Как далеко нам удастся продвинуться, соблюдая тайну и постоянно заботясь о пропитании? Ты понимаешь, как осторожно надо обращаться с нашими сенелями? Теперь, когда мы не сможем найти других?

– Так чего же ты хочешь? Выехать на большую дорогу? Пригласить наших убийц, чтобы они положили конец нашей безумной затее?

– Да, мы должны воспользоваться дорогой и опередить наших врагов. Если, конечно, у нас есть враги. Пока что я не видел ничьих теней с кинжалами и не чувствовал никакого яда в вине. Должно быть, на той почтовой станции вообще никого не оставалось, иначе мы не уехали бы оттуда с такой легкостью. – Это не…

Язык Саревана примерз к небу. Он был слишком занят бегством, чтобы думать, и совершенно забыл, что здесь не Керуварион.

– Порассуждай-ка, если еще можешь, – сказал Хирел. – Колдовство чуть не убило тебя. Инстинкт помог тебе ускользнуть. Но что, если от тебя ожидали именно этого? Бегства прямо в ловушку? А может, у них еще более коварный план: заставить нас передвигаться только ночью, окольными путями, чтобы задержать мое прибытие в Кундри'дж?