Текст книги "Мир у твоих ног"

Автор книги: Джуди Лоусон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

11

Следующие несколько часов Ник провел в офисе, где встретил Тревора и сообщил ему о визите к его жене. Уж лучше пусть друг узнает это от него, чем между ними будет что-то недосказанное. Он не стал сообщать подробности визита, а Тревор не стал задавать лишних вопросов. Все равно Оливия вечером доложит все в мельчайших подробностях.

Занимаясь повседневными, будничными делами, обсуждая детали договора, Ник мысленно улыбался. Хотя в его душе по-прежнему было тревожно, ощущение чего-то хорошего, что непременно должно было произойти, не покидало его. Оливия подтвердила его мысли об одиночестве и душевных мучениях Беаты. Значит, ему надо излечить ее раны своей любовью и заботой, привязать к себе Беату так, чтобы она уже не представляла своей жизни без него, как и он без нее, – таков был его план на ближайшее будущее. Но и этого мало. Скоро ему предстояло уехать из города, вернуться в Нью-Йорк, куда зовут неотложные дела. Оставить или хотя бы отложить их после подписания такого выгодного и долгосрочного контракта он просто не мог, а за столь короткий срок, который ему оставалось пробыть рядом с Беатой, воплотить в жизнь план завоевания ее не представлялось возможным. Она останется одна, и здесь ему не обойтись без помощи и поддержки со стороны Тревора и Оливии. Поэтому он решительно отправился в кабинет Тревора.

– У вас с Оливией есть какие-нибудь планы на завтрашний вечер? – без предисловия начал он.

– Насколько я знаю, нет, – ответил Тревор, отрываясь от просмотра документов, стопкой лежащих у него на столе. – А что случилось?

– Ничего особенного, но послезавтра я уезжаю и хочу провести вечер накануне отъезда в кругу друзей, пригласить вас в ресторан. Как ты на это смотришь?

– Отличная идея. Уверен, что Оливия тоже с радостью примет твое приглашение.

– Вот и отлично. Я сообщу позднее время и место.

Ник, воодушевленный первым успехом на пути к воплощению своего плана, вернулся к делам, но был рассеян и вскоре уехал в гостиницу.

Тревор, не узрев ничего удивительного в предложении приятеля приятно провести вечер, возобновил прерванное занятие. Вечером он сообщил Оливии о предложении Ника, в ответ на что она, к удивлению мужа, лишь довольно хмыкнула, раскусив замысел Ника. Его решимость очень обрадовала Оливию. Что ж, времени он даром не теряет, использует любую возможность расположить к себе нас с Тревором и влюбить в себя Беату, мысленно рассуждала она, накрывая стол к ужину.

– Мы идем втроем? – как бы невзначай спросила Оливия.

– Не знаю, Ник не упоминал, что пригласил еще кого-то.

– А как тебе показалось, милый? Может, в разговоре он упоминал о ком?

Оливии очень хотелось узнать, не говорил ли Ник с Тревором о Беате, не выглядел ли рассеянным или, наоборот, сумел отбросить все постороннее и занимался только делами бизнеса. Но в таком случае его симпатия к Беате остается только симпатией и ее никак нельзя назвать любовью. Ведь она помнила из своего личного счастливого прошлого, которое продолжает быть и настоящим, что истинная любовь лишает человека разума, заставляет совершать необдуманные поступки, думать и говорить только о предмете своего вожделения. Влюбленный человек всеми мыслимыми и немыслимыми способами ухитряется переводить любой, даже самый серьезный, деловой разговор на интересующую его тему. Имя любимой, произнесенное кем-то просто случайно, заставляет душу трепетать. И нет ничего прекраснее этого неземного состояния полета! А если Ник вел себя в офисе самым обычным образом, значит он не влюблен по-настоящему.

– Оливия-я? Любимая-я? – нараспев позвал жену Тревор. – Если ты задумала какой-нибудь план, то, по крайней мере научись не озвучивать его до поры до времени.

– Что? – не поняла Оливия. – Ты что-то сказал?

По смеющимся глазам мужа она поняла, что часть своих мыслей она уже ненароком озвучила. Только вот что именно? Она состроила виновато-умилительное личико и в ответ на это получила страстный поцелуй.

– Когда ты так на меня смотришь, я готов выполнить все, что ты ни пожелаешь, – сказал Тревор, обнимая жену. – Предвещая твой очередной вопрос, я сразу скажу: да, Ник выглядел сегодня не как обычно. Он был очень рассеян, разговаривал как-то странно, словно какие-то мысли не отпускали его ни на минуту. И знаешь, мне показалось, что временами он едва заметно улыбается загадочной, я бы даже сказал таинственной улыбкой. Таким Ника я не помню даже в студенческие годы. Другими словами, так ведут себя влюбленные безумцы, – сделал вывод Тревор, зная, что именно таких слов и ждет от него Оливия.

– Как ты когда-то? – провокационно спросила Оливия.

– Как я по сей день!

– Диагноз ясен, – задыхаясь вымолвила Оливия, когда, наконец оторвалась от губ мужа. – Ник по-настоящему влюбился в Беату!

– В нашу малышку Беату?

– Ой, Тревор, я просто удивляюсь тебе! – воскликнула Оливия. – Ты иногда бываешь похож на маленького ребенка! Не делай вид, что ты ничего не заметил, хитрец. Конечно, в нашу Беату. Она не малышка, перестань воспринимать ее как маленькую девочку. Вспомни – мы с ней ровесницы, и, по-моему, ей это даже полезно. Уверена – любовь верное средство против хандры.

– Не могу с тобой не согласиться, любимая, но оставим ненадолго Ника и Беату. Мне кажется, что мне тоже надо немного подлечиться! – хитро улыбаясь, сказал Тревор, подталкивая игриво упирающуюся Оливию к спальне.

12

– Куда ты меня повезешь? – спросила Беата, как только смогла оторваться от настойчивых губ Ника и перевести дыхание.

– Ты голодна, и я тоже, – ответил он, и в его словах прозвучал двойной смысл, подчеркнутый лукавым взглядом, брошенным на вспыхнувшую от смущения Беату. – Но сначала поедим.

Беата нервно хихикнула и мысленно отругала себя за развязность и за то, что поддалась на его провокацию.

– Как прошел твой день? – спросила она, чтобы как-то сгладить возникшую неловкость.

– Весь день думал о тебе, – ответил Ник, и от этих слов Беату бросило в жар.

– Перестань поминутно смущать меня, – возмутилась она.

– Тебе очень идет смущение, продолжай, пожалуйста, – смеясь отреагировал Ник.

– Совсем недавно я уже слышала такие слова, – без какого-либо умысла сказала Беата и тут же пожалела об этом.

Ник резко затормозил и остановил машину у обочины в неположенном месте. Такой реакции на слова Беаты он сам от себя не ожидал.

– И кто же это тебе сказал? – глухо спросил он. – Перед кем ты еще смущалась?

– Ник, здесь нельзя останавливаться, нас сейчас оштрафуют.

– Ты не ответила на мой вопрос.

– Мистер Сандерс.

– Этот старик… Ты кокетничала с ним?

– С ума сошел? Что за глупости ты говоришь? Мистер Сандерс мой начальник. Он друг моего покойного деда. Постыдись!

А Ник уже понял свою оплошность. Совсем недавно он обдумывал план, как очаровать и привязать к себе Беату, а тут… Но, что он может сделать, если ревность поселилась в нем одновременно с любовью, если мысль о том, что его Беата может нравиться еще кому-то, – а это бесспорно, – так будоражит душу? Ник постарался придать своему голосу вкрадчивость и перевести все на игриво-шутливый лад:

– Уже стыжусь. Это ужасно. Прости меня, родная, я просто ревнивый дурак.

Он сделал попытку взять Беату за руку, но она демонстративно отдернула ее и, сложив руки на груди, упорно смотрела в сторону, не желая встречаться с ним взглядом.

– Ты должен научиться доверять мне, – тихо и строго сказала она.

Ее сердитый и напыщенный вид развеселил Ника. Он заразительно рассмеялся и привлек Беату к себе.

– Ты права, полностью и во всем права, моя девочка. Я доверяю тебе, но ничего не могу поделать с ревностью. Ты должна пообещать мне одну вещь.

– Какую? – тихо спросила Беата, по своему обыкновению уже тая в его объятиях.

– Ты должна принадлежать только мне.

– Даже не сомневайся в этом. Для меня на свете существует только один мужчина, и это ты.

– Я люблю тебя, моя маленькая девочка, – сказал Ник и поцеловал Беату.

Это был совершенно особенный поцелуй. В нем не было страсти и волнения. Весь он состоял из озера нежности, моря обожания и океана любви, и влюбленная Беата полностью растворялась в новых ощущениях.

А потом они до самого позднего вчера сидели в маленьком ресторанчике морской кухни и смотрели на баржи, корабли и прогулочные яхты, качающиеся на зеркальной водной глади. Затем они вместе вернулись в домик на краю города и до самой зари не выпускали друг друга из страстных объятий.

Это была упоительная ночь любви, ночь блаженства и безмолвных обещаний. Беата с восторгом изучала мужское тело, смело и страстно отвечала на ласки и даже пробовала проявлять инициативу. Раз за разом любовники достигали вершины блаженства и вновь начинали восхождение. Лишь под утро их обессиленные и счастливые тела замерли на истерзанном ложе.

– Мне так хорошо с тобой, как не было никогда и ни с кем, – сказал Ник, целуя Беату в висок.

– И мне, как никогда ни с кем, – хихикнула Беата.

– Провокаторша! Не дразни меня, а то я соберусь с силами и тогда…

– Я люблю тебя, Ник. Никто, кроме тебя, мне не нужен. Ты мое все.

– И ты мое все.

– Я хочу, чтобы эта сказка никогда не кончалась.

– Это не сказка, любимая. Это наша с тобой жизнь, но, к сожалению, послезавтра, нет, уже завтра, я уезжаю.

– Уезжаешь? – выдохнула Беата.

– Прости, у меня дела. Я должен.

– Да, я понимаю.

– Но вечером у нас прощальный ужин с Тревором и Оливией.

– Прощальный, – обреченно повторила Беата.

Ей вдруг стало нестерпимо больно в груди, в глазах защипало, горло сжало стальным обручем, а в голове разгорелся костер. Конец счастья? А вдруг это действительно все? Ведь она не знает ничего о его жизни – к чему или к кому он возвращается? Ей так хотелось услышать от него заверения в скором возвращении, что он приедет и заберет ее с собой, что они до конца своих дней будут вместе, но Ник молчал, а спрашивать, навязываться ему, нет, она не станет это делать.

Через мгновение дыхание Ника стало тихим и ритмичным – он спал, а Беата так и не смогла заснуть, мучаясь от тревожных мыслей, сеющих в ее душе панику.

13

– Ну что ты так расстроилась, глупышка, – нежно сказала Оливия, подойдя к стулу, на котором сидела Беата, вот уже добрых десять минут размешивавшая сахар в чашке с остывшим кофе, и обняла подругу со спины. – Он мужчина, и у него есть определенные обязательства, он должен выполнять свою работу. Сделает все необходимое и приедет.

– Ты прости меня, Оливия. Наверное, не стоило приходить к тебе, портить настроение. Просто, как подумаю, что я целый вечер проведу дома одна со своими тоскливыми мыслями, так меня охватывает ужас.

– Что за бред ты несешь? Правильно сделала, что пришла. Для чего, по-твоему, существуют друзья?

– Спасибо тебе, дорогая…

– Беата, перестань! Ну, уехал – вернется! Подумай сама – у тебя пока не было ни единого повода не доверять Нику. Согласна, ваши отношения развиваются очень стремительно, я тоже немного сомневалась бы, но любовь не устанавливает временных рамок. Никто не подсчитывал, сколько времени надо, чтобы появилась симпатия, завязалась дружба, затем она переросла в любовь. По всей видимости, вы с Ником просто перепрыгнули через несколько этапов развития отношений и это замечательно! Как знать, может, такая любовь, как у вас, одна на миллион! – подбадривала подругу Оливия.

– Ты такая разумная. Иногда мне кажется, что ты намного старше меня.

– Всего на четыре месяца плюс жизнь замужней женщины и матери, – весело рассмеялась Оливия.

– Да, согласна, – печально признала Беата.

– Ну же, перестань грустить. Вспомни лучше, какой вчера был замечательный вечер. Ник постарался на славу. Ресторан, блюда, вино и вечернее шоу – программа были вне всяких похвал. Этот вечер я буду помнить очень и очень долго. Тревор, конечно, тоже старался раскрасить нашу встречу, все время что-то придумывал, чтобы нам не было скучно, но Ник, честно тебе признаюсь, превзошел даже моего любимого супруга. А как он смотрел на тебя!

– Как? – оживилась Беата. Ей так хотелось услышать слова, подтверждающие серьезность отношения к ней Ника из уст стороннего наблюдателя.

Оливия поняла, что попала в точку, и у нее появился реальный шанс поднять настроение совершенно сникшей подруге.

– О! Одним словом не опишешь! В его взгляде перемешивались нежность к тебе, теплота, забота и покровительство, но самое главное – безграничная любовь. В этом я толк знаю, не сомневайся.

– Ой, Оливия! Ты совсем смутила меня, – засмеялась довольная Беата.

– Ты сама спросила, – напомнила Оливия, пожимая плечами, и обе одновременно расхохотались.

– Как тут у вас весело, девчонки! А мужчин в компанию принимаете? – спросил Тревор, входя в кухню с Кристианом на руках.

– Принимаем, принимаем, особенно таких сладеньких мальчишек. – Оливия протянула руки к сыну, и тот с ловкостью маленькой обезьянки перебрался к матери.

– Как дела, Беата? – спросил Тревор, устраиваясь за столом напротив нее. Он мельком посмотрел на жену, и та что-то показала ему жестами и мимикой. Тревор на мгновение сдвинул брови на переносице, словно задумался, разгадывая замысловатые подсказки жены, и его лицо сразу осветилось веселой, ироничной улыбкой. – Свела мужчину с ума и сидит здесь радуется. Вы только посмотрите на эту маленькую соблазнительницу!

– Тревор! – с укоризной воскликнула Беата.

– Нечего скромничать и оправдываться. Я сам вчера видел все собственными глазами. Ник влюбился по полной. Очень его понимаю, – сказал он и поймал на себе наигранно рассерженный взгляд серых глаз Оливии. – Ну, что ты, дорогая, – поспешил оправдаться он, – ты для меня единственная. Я просто еще раз хочу сказать о том, что Ник сделал правильный выбор.

– То-то же!

– Не сомневайся! Для меня существуешь только ты. – Он встал, подошел к жене и обнял ее вместе с сыном, подарил каждому по поцелую, а затем вернулся на место. – Беата, у меня к тебе важное дело, – серьезно сказал он, в то время, как его глаза излучали нескрываемое лукавство.

– Какое? – в тон ему ответила она, принимая правила игры.

– Я назначен твоим личным телохранителем.

– Вот как! И кто же назначил?

– Ник.

– И в чем проблема?

– Я очень надеюсь на твое сострадание ко мне и поддержку. Не погуби! – Тревор сложил руки в мольбе и поднял глаза к потолку.

Оливия прыснула от смеха, но тут же взяла себя в руки и состроила серьезную мину, продолжая с интересом наблюдать за импровизированным представлением.

– В чем они должны выражаться?

– Ник строго-настрого приказал мне заботиться о тебе и оберегать, но это не самое страшное.

– А что самое страшное? – шепотом спросила Беата и подалась вперед, почти ложась грудью на стол.

– Ник велел отгонять о тебя всех мужчин от мала до велика. Он велел не допускать к твоему телу даже комаров и прочих насекомых мужского пола. Иначе мне не поздоровится и он за все спросит с меня, когда вернется, – так же шепотом ответил Тревор и прикрыл рот руками для пущего эффекта. Его глаза при этом расширились от ужаса перед предстоящей карой.

Этого уже ни Оливия, ни Беата вынести не смогли и расхохотались.

– Тебе надо было идти в актеры! – сквозь смех пыталась выговорить Беата, промакивая салфеткой в уголках глаз размазавшуюся тушь.

– Это точно! – вторила ей Оливия.

– Вам смешно, а я, тем не менее, сказал правду. Ник целых полчаса давал мне указания. Так что не подведи, подруга. Надеюсь на твою серьезность.

– Не сомневайся, не подведу! – заверила его Беата, все еще борясь с тушью. – А Ник не сказал, когда приедет?

– Когда точно – нет. После подписания контракта много неотложных задач. Надо запустить его в дело, иначе он так и останется только на бумаге. Думаю, не раньше, чем через месяц.

– Мне он сказал так же, – сразу приуныла Беата.

– Наберись терпения, все будет хорошо. Ты всегда можешь прийти к нам, если станет очень тоскливо, а хочешь – поживи здесь.

– Нет, я лучше дома, но все равно – спасибо. Я пойду, уже поздно. Ник обещал позвонить, как доберется.

– Ну, это будет не раньше полуночи.

– Ничего, я подожду, пока.

14

Следующий месяц Беата ощущала себя сказочной принцессой, заточенной в темницу. Она жила от одного телефонного звонка Ника до другого. Он звонил ежедневно около восьми вечера, и Беата задолго до назначенного времени начинала чувствовать внутреннее напряжение и страх – вдруг сегодня и никогда больше он не позвонит. Но Ник звонил, расспрашивал о делах, кратко упоминал о своих и много и красиво говорил о любви к ней. Он вспоминал о прошедших днях и мечтал о будущем, в котором они будут неразлучны. Он так внушил Беате эту мысль, что вскоре она уже не сомневалась в неизбежности этого. Воображение переносило ее в те годы, когда они с Ником будут счастливой семейной парой, а вокруг них будут резвиться желанные и веселые дети. Она уже не сомневалась, что Ник ее единственный мужчина на всю жизнь, иного просто быть не могло.

Наполненная томящей грустью, Беата проводила вечера и выходные в одиночестве. Все чаще она отклоняла предложения Оливии встретиться. Ей стало нравиться ее вынужденное и вместе с тем осознанное затворничество, вечера, когда она предавалась мечтам о Нике.

Вся ее спальня превратилась в благоухающую оранжерею – не успевал завянуть один великолепный букет, как посыльный приносил другой. Ей безумно нравились знаки внимания со стороны Ника. Она чувствовала свою значимость в его жизни и гордилась его любовью.

Пролетел месяц. Приход весны стал заметнее, и, хотя по-прежнему было прохладно, солнце все чаще выглядывало из-за туч, протягивая свои лучи к мерзлой земле.

– Я соскучилась! – крикнула в трубку Беата, лишь только услышала родной и безумно красивый баритон Ника.

– Я тоже, любимая моя! Потерпи еще немного. В конце недели я приеду, – весело отозвался он.

– Неужели! Я так рада! Наконец-то! А надолго? – с замиранием сердца спросила она.

– Если ты захочешь, то навсегда.

От неожиданности Беата вздрогнула и едва не выронила телефонную трубку.

– Что ты молчишь? Ты слышишь меня? – испугавшись ее молчания, взволнованно спросил Ник. Неужели он поторопился и испугал ее своим предложением. Но за месяц их общения у него сложилось впечатление, что она тоже любит его, что так же, как и он, тоскует в разлуке и с радостью свяжет с ним свою жизнь. Так почему сейчас она молчит? – Беата, отзовись! Я сказал что-то не то?

– Я хочу, Ник, очень хочу.

– Я рад, – радостно и с облегчением выдохнул он. – У меня сюрприз. Ты можешь взять отпуск со следующей недели, а еще лучше вовсе уволиться?

– Уволиться? Ник, ты не торопишься?

– Нет, не тороплюсь. Беата, тебе надо учиться. Есть еще время для подготовки к вступительным экзаменам. Я давно хотел поговорить с тобой об этом, но не решался.

– Ник, но… – замялась Беата. Ей так неловко было говорить ему о своих финансовых проблемах.

– Я понимаю тебя, не надо ничего объяснять. Я приеду, и мы обо всем поговорим. Жди меня в пятницу вечером. Целую тебя, любовь моя.

– Целую. Пока.

Беата положила трубку на рычаг и задумалась. Еще два дня! Только два дня, целых два дня! Радостное возбуждение от долгожданной новости о скором приезде Ника быстро улетучилось, сменившись непонятным чувством тревоги. Что значит его «приеду навсегда»? А колледж? Что он сказал про поступление в колледж? Может, ему стыдно за нее? Нет, все это не укладывалось у нее в голове. Ник начинает оказывать ей покровительство, проявляет щедрость богатенького бизнесмена. Этого ей больше всего не хотелось. Она старалась отогнать от себя всякие мысли об их социальной разнице. Беата очень боялась, что его щедрость и ее финансовая зависимость, если он начнет оплачивать учебу в колледже, уничтожат их любовь, сделают из нее безмолвную рабыню, а его полноправным хозяином. Нет, она может быть любящей женой, но не содержанкой. Черные мысли, словно змеи, стали заползать в душу, отравляя радость от предстоящей встречи. Поэтому Беата твердо решила не задумываться над словами Ника и не искать в них тайного смысла, пока он не приедет и не скажет прямо о своих намерениях.

Довольная мудрым решением, Беата бодро взялась за уборку и без того чистой и ухоженной квартиры. Следующим вечером, уже после работы, она зашла в супермаркет и закупила продукты, не забыв все же без четверти восемь занять выжидательную позицию у телефона. Ник позвонил и подтвердил свой завтрашний приезд. Беата была вне себя от радости. Конец разлуки! Конец бесконечному ожиданию! Ура!

Все страхи и волнение моментально улетучились, как только Беата открыла дверь и Ник заключил ее в свои объятия, рассыпав у ее ног, целую охапку алых роз. Его поцелуй был нежен, жарок и страстен. Это был поцелуй изголодавшегося по любимой женщине мужчины, по ее телу, ее ласкам. Потому, обменявшись лишь несколькими фразами, Ник подхватил Беату на руки и понес в спальню.

Все произошло стремительно и безмолвно – да и зачем слова, когда вместо них говорят прикосновения, взгляды, поцелуи? Ник словно вновь изучал тело любимой, словно искал произошедшие за время его отсутствия перемены. Его язык и руки были везде, бродили по телу, вызывая восторг у Беаты. Она извивалась и стонала. Ник припадал к ее округлой, налитой, словно персик груди и нежно посасывал и покусывал сосок, одновременно гладя бархатистую кожу бедер… Горячие волны прокатывались по телу Беаты, и она дрожала, трепетала, как лепесток под порывами ветра. И вот Ник одним сильным рывком вошел в нее. Из его горла вырвался вопль довольства. Крепко обняв его руками и ногами, она сосредоточилась на ощущениях, улавливая движения внутри себя и реагируя на приливы острого наслаждения. Еще мгновение – и она уже вместе с ним танцует первобытный танец любви, завораживающий своей простотой. Время потеряло свой счет. Еще… Еще… Еще несколько секунд – и перед невидящим, затуманенным страстью взором вспыхнули мириады звезд. В то же самое мгновение Ник, сделав последний сильный толчок, со стоном упал на счастливую и уставшую Беату, и она почувствовала, как его горячее семя растеклось в ней.

Когда любовники вернулись из сладостного полета, Ник лег рядом с Беатой и крепко прижал ее к себе. Словно по волшебству в его руке оказалась маленькая бархатная коробочка такого же алого цвета, как те розы, что остались лежать на полу в коридоре. Ник нажал на скрытую под бархатом кнопку, и коробочка открылась, пустив на потолок сотни маленьких солнечных зайчиков. Колечко воистину было волшебной красоты, и Беата на мгновение зажмурилась, боясь поверить в собственное счастье.

– Ты выйдешь за меня замуж? – услышала она шепот Ника и открыла глаза.

Его взгляд светился нежностью и любовью, и Беата утонула в бездонном омуте его глаз. – Сколько раз за время их разлуки она представляла себе этот момент! И вот он настал!

– Да, – ответила она, и ее лицо осветилось счастливой улыбкой.

Ник надел ей на палец заветное кольцо и нежно ее поцеловал.

Когда первые эмоции улеглись и оба смогли здраво рассуждать и говорить, не перерывая речь ежеминутными поцелуями, Беата устроилась на плече у Ника и мечтательно уставилась в пустоту.

– У нас будет самая счастливая семья, – сказала она. – Ты хочешь детей?

– Да, и не менее двух. А ты?

– Очень. Я буду любить их и заботиться так же, как мои родители обо мне. Знаешь, Ник, у меня было очень счастливое детство. Наши дети тоже должны быть счастливы, на другое я не согласна.

– Обязательно будут счастливы, любимая. Мы сделаем для них все от нас зависящее.

– А твоя мама не будет против твоей женитьбы? – спросила она так, между прочим.

В данный момент ей было настолько хорошо, что ничто не могло смутить ее покой, поэтому ей не был важен ответ Ника. Она не сомневалась, что, когда ее будущая свекровь узнает, как они любят друг друга, все возможные недоразумения разрешатся сами собой. Поэтому она не заметила напряжения Ника и дрожи в его голосе.

– Об этом, если ты, конечно, хочешь, сможешь узнать очень скоро у нее самой. Я планировал провести несколько дней в кругу моей семьи. Но, если…

– Конечно, хочу! Я буду рада познакомиться с твоей мамой и сестрой. Я уже люблю и уважаю их, потому, что это твои родные и потому, что ты такой замечательный, – поторопилась заверить его Беата.

Ник опять промолчал, но его настроение заметно ухудшилось. Беата немного растерялась, но не стала учинять допроса, дабы не портить столь замечательный вечер. Все разрешится само собой, подумала она. Теперь надо быть мудрой и рассудительной, ведь она почти замужняя женщина.

– Я приготовила тебе ужин. Правда он, наверное, уже остыл. Я не думала, что мы… – Беата смутилась и не закончила фразу.

– Сначала займемся любовью, – договорил за нее Ник. – Привыкай. Думаю в ближайшие тридцать – сорок лет я все время буду испытывать любовный голод, – усмехнулся он и почувствовал, как его тело живо отозвалось на его же слова. – Да, – он снова окинул взглядом Беату, – не суждено нам сегодня отведать твоих кулинарных изысков. Боюсь, что я так никогда и не узнаю, какая ты хозяйка…

– Ник! – возмущенно воскликнула Беата: – Ник, но…

– Никаких «но». Ты почти моя жена, а жена обязана повиноваться своему мужу, – игриво сказал он, уже целуя Беату в шею. – Я хочу тебя, все остальное потом.