Текст книги "Мир у твоих ног"

Автор книги: Джуди Лоусон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

– Не уходи, – услышала она тихий, немного хриплый голос и замерла на месте. Ник придвинулся к ней еще плотнее и поцеловал в плечо. Неожиданно он резко приподнялся на локте и заглянул ей в глаза. – Ты плачешь? Что случилось? Я обидел тебя?

Ну, что она могла ответить? Что измученная бедами и одиночеством душа впервые в жизни испытала столько тепла, нежности и заботы от постороннего человека и уже не смогла отказаться от него, а выпитое вино довершило начатое дело? Что ей невыносимо стыдно? Что она презирает себя и ужасно боится потерять Ника? Беата зажмурилась и тихо заплакала.

– Я люблю тебя, моя единственная, моя маленькая Беата. Успокойся, теперь ты не одна и я никому не дам тебя в обиду.

– И ты не презираешь меня? – тихо спросила она.

В ее глазах было столько смущения, тревоги и мольбы, а сама она выглядела так трогательно, что Ник не выдержал накала страстей и весело рассмеялся. Куда девалась колючая и неприступная девчонка? Неужели его нежность и любовь так тронули ее одинокое сердце? Неужели он нашел ту единственную, которой нужна его забота, а не банковский счет? Нашел – в этом он был убежден еще после их первой встречи!

– Презираю? Глупышка! Ты для меня бесценный дар. Прости за напыщенность, но мне хочется целый мир положить к твоим ногам.

– В благодарность не надо, и потом все равно мне этого слишком мало, – улыбнулась сквозь слезы Беата.

– Мало?!

– Да, мало. Подари мне свою любовь. Это значительно больше и ценнее для меня.

– Дарю, с превеликим удовольствием, но взамен потребую того же от тебя.

– Хорошо, – тихо ответила Беата.

– Нет, не так. Скажи иначе.

– Я люблю тебя.

– Что ты так смотришь на меня? Я чем-нибудь перепачкалась? – смеясь, спросила Беата, когда, насладившись друг другом, они сидели в банных халатах за утренним кофе.

– Нет, у тебя все в порядке. Ты у меня красавица! Просто я задумался.

– О чем, если не секрет? – Беата была сейчас действительно необычайно хороша. Овал ее лица окрасился нежным румянцем, орехового цвета глаза в обрамлении длинных ресниц светились от счастья, а губы слегка припухли от поцелуев и выглядели умилительно.

– У меня нет от тебя секретов. Помнишь, я упоминал, что уже предпринимал попытку приехать в Дулут, но стечение обстоятельств не позволило мне этого сделать?

– Помню.

– Вот я и подумал: если бы я приехал в тот раз, то встретил бы тебя?

– Сомневаюсь, хотя все возможно. Говорят – от судьбы не уйдешь. Как знать, может быть, я и есть твоя судьба, – весело сказала Беата и тут же смутилась от смелости собственных слов. Она опустила глаза и сделала вид, что сосредоточенно рассматривает что-то в собственной чашке, а слова – что ж бывает, вырвались, но она не придает им особого значения, просто пошутила.

– Знаешь, с того неудавшегося раза меня с непреодолимой силой тянуло в твой город, словно меня здесь кто-то ждал, но каждый раз, как только я собирался ехать, неотложные дела мешали мне, – задумчиво продолжил Ник, не заметив смущения Беаты, и его взгляд витал где-то далеко – возможно, в его прошлом.

– Значит, так было предопределено. Мы могли просто не обратить друг на друга внимание. Всему свое время, – серьезно, совсем как взрослая, мудрая женщина сказала она.

– Вероятно, ты права. Я очень рад, что приехал сейчас. – Ник потянулся через стол к руке Беаты.

– Я тоже, – словно эхо, отозвалась она.

Мельком взглянув на большие настенные часы, Беата вскочила как ужаленная и заметалась по квартире.

– Я совсем забыла, что мне пора на работу! Я опаздываю!

– Я подвезу тебя, но вечер – мой! У меня тоже еще остались кое-какие дела, а в шесть я буду ждать тебя у конторы.

– И я буду ждать.

Влюбленные расстались у дверей адвокатской конторы, скрепив обоюдное желание встретиться вечером страстным поцелуем.

Беата устроилась за своим рабочим столом и принялась раскладывать по папкам бумаги, накопившиеся за день ее отсутствия. Однако сосредоточиться на делах ей было необычайно сложно. Как и в последний рабочий день, ей яростно мешало будоражащее душу волнение, но только сегодня она могла самой себе объяснить причину – она любит и любима. Какое же это волшебное чувство! При воспоминании о ночи, проеденной в объятиях Ника, ее вновь бросило в жар. Уф! Вот это да! Так бы всю жизнь!

10

Проводив Беату до конторы, Ник сел в машину и направил ее в центр города. Сегодня ему предстояло выяснить очень важный вопрос, вопрос, от которого, возможно, зависело его будущее и будущее Беаты, и он не собирался ждать ни одной минуты. Он влюбился, влюбился основательно, как мальчишка терял голову при одном упоминании имени любимой, при вспоминании, о ее нежной коже и светящихся любовью глазах. Он был полностью уверен, что чувство, накрывшее его с головой, и есть настоящая любовь. Да, любовь, а не просто влечение мужчины к женщине. Но вместе с упоительным чувством в его душе поселился колючий, холодящий страх – страх потери этой безумно для него дорогой женщины. Слишком многого он не знал о ней, и это тревожило его. По обрывкам фраз Ник понял, что в ее жизни произошли трагические события, оставившие незаживающую рану в ее душе.

Он побоялся расспрашивать об этом Беату, видя, как меняется ее настроение, если разговор мимоходом задевает больную тему. Поэтому Ник, не задумываясь, решил обратиться за помощью к Оливии – кто, как не лучшая подруга, ответит на массу вопросов, вертящихся в его голове, кто, как не она, должна знать подробности жизни Беаты? Он не стал ждать удобного для визита случая, а сразу направился к Тревору и Оливии.

– Ник? – На лице Оливии читалось удивление.

– Доброе утро, Оливия. Прости за ранний визит, но мне очень нужно поговорить с тобой.

– Проходи, пожалуйста. Что-нибудь с Тревором? – забеспокоилась она, провожая гостя в гостиную.

– Нет, нет, не беспокойся. Я с ним сегодня еще не виделся, до офиса пока не доехал. Я хотел поговорить с тобой о Беате, – немного смущаясь, проговорил он.

– О Беате?

– Да. Мне кажется, что ты можешь мне помочь, а значит, и Беате тоже.

– Ничего не понимаю. Может, пройдем в кухню, я угощу тебя кофе, там и поговорим?

– С удовольствием. Мне тоже будет проще расспрашивать тебя за чашечкой кофе.

Следом за хозяйкой Ник прошел в просторную, заставленную всевозможной бытовой техникой кухню. Оливия предложила гостю место за столом и сварила кофе. Все это время Ник собирался с мыслями. Она разлила по чашкам ароматный напиток и на несколько минут вышла из кухни.

– Извини, пожалуйста, – сказала Оливия по возвращении. – Кристиан играет в детской. Дала ему новую порцию игрушек, так что теперь он долго нас не потревожит.

– Удивительно. В квартире так тихо, что я даже забыл, что здесь живет маленький ребенок.

Оливия расплылась в счастливой улыбке. Нет ничего приятнее для матери, чем похвала ее ребенку.

– У нас не всегда бывает так тихо, чаще наоборот. Просто сегодня Кристиан получил новую игрушку и увлекся ею. Он у нас натура увлекающаяся, – с гордостью закончила она и выжидательно посмотрела на Ника. – Я слушаю тебя, о чем ты хотел расспросить меня?

– Оливия, ты же подруга Беаты, а значит, знаешь о некоторых подробностях ее жизни, – откашлявшись, начал он.

Взгляд Оливии стал изучающим и проникновенным. Ник даже заерзал на месте – Оливия словно заглядывала в его душу. Она ответила не сразу, будто решала, стоит или нет откровенничать с этим малознакомым человеком. С другой стороны, Тревор отзывался о своем бывшем однокурснике очень хорошо, называл его честным и порядочным, не запятнавшим свое имя даже юношескими проделками в университете, а своему мужу Оливия доверяла безоговорочно.

– Смею заверить тебя, Ник, что в жизни Беаты не было ничего, за что ей бы пришлось краснеть, – строго ответила она.

– Я не сомневаюсь. Ты неправильно меня поняла – вернее, я неточно выразился.

– Тогда скажи конкретнее, что тебя интересует, а главное – почему. Насколько я знаю, вы знакомы всего несколько дней, поэтому согласись, что твой интерес к моей подруге, выглядит немного странно. – Оливия все же решила быть сдержанной и не откровенничать с ним хотя бы до той поры, пока не разберется что к чему.

Она, конечно, не могла не заметить явного интереса Ника к Беате, – его взгляды в тот неудавшийся вечер говорили сами за себя, – но о догадках ему совсем необязательно знать. Как жаль, что она не настояла на обсуждении этой темы в телефонном разговоре с Беатой. Сейчас бы ситуация была более понятной. А так можно ведь и ошибиться – когда очень желаешь кому-то счастья, легко выдать желаемое за действительное.

– Мне достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что она создана для меня, – честно ответил Ник, и Оливия так сильно удивилась его откровению, что, опуская чашку на стол, неуклюже опрокинула ее и, по скатерти стало расползаться большое коричневое пятно. Все-таки она не ошиблась!

– Ой, какая я неловкая! – воскликнула Оливия и стала спешно отрывать от рулона бумажные полотенца и промокать ими пятно. – Неисповедимы пути Господни! – буркнула она себе под нос и посмотрела на Ника. – Ты говоришь серьезно или решил просто поиграть с девочкой от скуки в чужом городе?

Теперь пришло время Нику удивляться. При их первой и единственной встрече Оливия показалась ему очень мягким человеком. Ан, нет! Оказывается, чтобы защитить подругу, мягкая и пушистая Оливия может в мгновение ока обрасти жесткой щетиной. Но это только добавило ей уважения в глазах Ника. Его желание довериться этой женщине только укрепилось. Теперь он был убежден, что пришел за помощью по верному адресу.

– Я говорю серьезно и искренне. Я люблю Беату и уже сказал ей об этом.

– А она?

– Она ответила мне взаимностью.

– О-очень за вас рада, но как-то это быстро и неожиданно. Ты не находишь?

– Я тоже скептически относился к любви с первого взгляда, пока не встретил Беату. Ты все еще не доверяешь мне? Я не убедил тебя в серьезности моих намерений в отношении Беаты?

– Даже не знаю, что сказать. Я, конечно, что-то между вами заметила, но… Ой, я даже не знаю. Беату нельзя отнести к легкомысленным натурам. Я знаю ее со школы, поэтому могу сделать такое заключение.

– Позвони Беате и просто услышь ее голос, – посоветовал Ник и улыбнулся. – Она на работе, я отвез ее туда перед приездом к тебе.

Оливия вытаращила глаза, сразу поняв смысл сказанных, а вернее, недосказанных слов, и потянулась к телефонной трубке. Она хотела что-то, то ли сказать Нику, то ли спросить у него, но лишь махнула рукой и набрала номер.

– Алло! Беата, дорогая, как ты? Ты на работе? Я звоню узнать о твоем самочувствии. Хорошо? Счастлива?! Есть новости?! Конечно, поболтаем. Сегодня не можешь? Да, созвонимся. Отлично, целую тебя, пока!

Оливия положила трубку на рычаг и некоторое время смотрела на Ника отсутствующим взглядом. А он заметно повеселел. Ему доставляло явное удовольствие наблюдать за растерянным видом Оливии. Она шумно сглотнула, словно в ее горле застряло нечто, мешающее ей говорить, и произнесла:

– Так, что ты хотел узнать?

– Вот и отлично, – обрадовался Ник. – Я вижу, что Беата очень любит тебя и безмерно доверяет, поэтому у меня не было сомнений, что за помощью я должен обратиться именно к тебе, – сказал он, глядя прямо в глаза Оливии и стараясь столь лестными словами расположить ее к себе. Он видел, что в душе Оливии происходит жесточайшая борьба между природной осторожностью и желанием оказать содействие подруге.

– Очень странно, что тебе уже потребовалась помощь, – попыталась улыбнуться Оливия. Она все еще не могла поверить в реальность происходящего. – Что же такого натворила моя дорогая подруга?

– Ничего, конечно же, ничего не натворила. Она ангел. Меня волнует состояние ее души.

– Ах, вот в чем дело? Тогда я внимательно слушаю тебя, Ник, – сразу помрачнела Оливия.

– Я знаю, что в прошлом с Беатой произошло нечто, что угрожает нашему счастью сейчас… Я сказал «знаю»… но нет, это не так. Вернее будет сказать «чувствую». Я боюсь потерять Беату и готов бороться за наше счастье, а для этого я должен знать все, чтобы быть готовым к любым неожиданностям.

Оливия вздохнула и посмотрела на Ника с такой тоской, что он невольно вздрогнул. Значит, он не ошибся! Значит, его страх имеет под собой основание и не является плодом его воображения.

– Говори, прошу тебя, – взмолился он.

– Ты поступил мудро, не став расспрашивать Беату. Заметил, как она зажимается даже при случайном упоминании о той трагедии?

– Да, и это меня очень настораживает. Это связано с гибелью ее родителей? Я не ошибся?

– Да. Я все расскажу. Хочешь еще кофе?

– Нет.

– А себе я еще сделаю чашечку… Ну, так вот. Это случилось три года назад. Ее родители попали в автокатастрофу совсем недалеко от города, когда возвращались из туристической поездки. Раньше они всегда ездили втроем, а в тот раз Беата осталась дома с бабушкой, чтобы не прерывать подготовку к поступлению в колледж. К тому времени она уже давно определилась в выборе профессии – грезила о факультете дошкольного воспитания колледжа Святой Схоластики. В то время, как все мы – ее одноклассники – еще витали в облаках и могли представлять свою будущую жизнь не иначе, как сплошным праздником, Беата корпела над учебниками. Мистер Дитер Воверат сначала не одобрил выбор дочери, надеясь, что она изберет для себя адвокатуру и продолжит семейную династию, но потом согласился и стал собирать необходимую сумму денег для оплаты обучения в колледже. Вообще, это была на редкость дружная и гармоничная семья. Признаюсь честно – я завидовала им, у меня детство было иным. Беата просто боготворила родителей, а они души не чаяли в своей единственной дочери. Но все изменилось в одночасье. Подробностей я не знаю, но говорили, что мистер и миссис Воверат погибли на месте, а виновник аварии отделался парой переломов и несколькими синяками. Затем выяснилось, что он оказался сыном то ли банкира, то ли еще кого, другими словами – отпрыском финансового воротилы, и на суде его оправдали, признав родителей Беаты виновными в аварии. После суда бабушка Беаты сильно заболела и уже не поправилась, а Беата еще больше замкнулась в себе и возненавидела всех состоятельных сынков сильных мира сего. Думаю, не стоит описывать, как изменилась жизнь Беаты после этих двух трагедий, что она пережила, оставшись совершенно одна, что чувствовала, как горевала. Вот вообще-то и все.

По мере продолжения рассказа Оливии лицо Ника становилось все мрачнее и бледнее, его глаза из карих, превратились в жгуче-черные, а на лбу выступила испарина.

– Как, ты сказала, фамилия родителей Беаты? – дрогнувшим голосом спросил он.

– Воверат. Они немцы, обосновавшиеся в Соединенных Штатах еще до войны.

– А этого человека Беата видела?

– Ты имеешь в виду того убийцу? Нет, его интересы представлял адвокат. Он даже не принес свои соболезнования и никак не помог бедной девочке.

– А как же колледж? – задал Ник бессмысленный вопрос, заранее зная ответ.

– Колледж? В тот год Беате было не до поступления, а потом уже не хватало средств для оплаты учебы. Я ведь сказала тебе, что у нее сильно болела бабушка. Потом она умерла и Беата осталась совсем одна. Мистер Сандерс, старинный друг ее деда, предложил ей работу у себя в конторе. Очень симпатичный старик. Представляешь, специально договорился с тогдашней своей секретаршей, чтобы та ушла на пенсию, занималась внучкой, и выплачивает ей содержание. И все лишь для того, чтобы занять Беату и присматривать за ней. Только это большой секрет! Беата ни в коем случае не должна этого знать.

– Да, я уже познакомился с ним, когда заезжал за Беатой, – отозвался Ник. – Действительно очень милый старик. Учинил мне настоящий допрос – кто я и какие у меня намерения относительно Беаты. Оливия, а как звали того…

– Я плохо помню, но мне кажется – Доминик, а фамилию так уж точно не вспомню.

Ник взвыл как раненый зверь, обхватив голову руками, и закачался на стуле из стороны в сторону.

Это произошло настолько неожиданно, что Оливия онемела и замерла на месте, наблюдая за ним широко открытыми глазами.

Постепенно вопли Ника прекратились, но он все так же раскачивался на стуле.

Неожиданно Оливию захлестнула жалость к этому большому мужчине. Какая-то неведомая сила подняла ее с места и погнала к нему. Оливия положила руку ему на плечо и тихо позвала:

– Ник! Ник, что с тобой?

Он распрямился и поднял на нее мертвецки бледное лицо, его руки тряслись, а голос дрожал.

– Его имя – Доминик Палтроу, и это я.

– Ты? Не может быть! – скорее выдохнула, чем сказала Оливия. – Вот так поворот! Какой ужас! Худшего нельзя было и придумать. Что будет, когда об этом узнает Беата?!

– Я даже боюсь представить. Теперь я понимаю, почему она сразу восприняла меня в штыки, а теперь… Мне страшно даже подумать. К такому повороту я не был готов, но слишком сильно люблю ее, чтобы позволить чему-то или кому-то отнять ее у меня.

– И все же рано или поздно она все равно от кого-нибудь узнает – и тогда ты ее не удержишь. Смирись и, пока ваши отношения не зашли слишком далеко, оставь Беату. Со временем это будет сделать сложнее.

– Нет, – твердо сказал Ник. – Я уже не смогу этого сделать, да и не хочу.

– Ник, она все равно узнает, и будет большая трагедия! – воскликнула Оливия, хорошо понимая, что не переубедит его.

– Значит, надо сделать так, чтобы она, как можно дольше не узнала правды. Ты ведь не расскажешь? – В голосе Ника звучала мольба.

– За это будь спокоен. Я не враг Беате, хотя не понимаю, почему принимаю твою сторону.

– Потому, наверное, что ты веришь, что я искренне люблю твою подругу, и ты сомневаешься в моей виновности, – предположил Ник. – Я тебе сейчас все расскажу. В тот день слегка подморозило, и пролившийся накануне дождь превратился в корку льда на дороге. Дул резкий ветер, поднимал с земли мелкий снежок, видимость на дороге была отвратительной… Я ехал в Дулут. Мне давно хотелось посетить край «земли десяти тысяч озер». Я намеревался расширять свой бизнес, а связан он был с судоходством в этих краях. Так вот, рано утром я выехал из Сент-Луиса с тем, чтобы днем уже быть в Дулуте. Ехал я не быстро, но, как уже говорил, был гололед. Неожиданно впереди меня стало заносить машину. Еще мгновение назад она ехала спокойно и ровно и вдруг завертелась волчком. Я не знаю, что произошло. То ли водитель заснул, то ли почувствовал себя плохо, судить не могу, но он не справился с управлением и его машина выехала на полосу встречного движения, задела проезжавший там трейлер и от него рикошетом полетела на меня. Столкновения избежать не было никакой возможности! Я старался увернуться, тормозил, но тщетно!

Ник заново переживал весь тот ужас, и его волнение передалось Оливии. Он вскочил с места и принялся мерить шагами кухню.

– Я очнулся в больнице. Рядом со мной были мои родные – отец, мать, сестра. Отец сказал, что все нормально, все живы, а аварией займется страховая компания. Оливия, поверь, тогда я не знал, что те люди погибли. Я отделался сотрясением мозга и несколькими переломами. Надеялся, что и они пострадали не больше. Знаю, это звучит неправдоподобно. Я не маленький ребенок, чтобы скрывать от меня правду, но мои родители расценили по-другому. Отец был очень влиятельным человеком, с многочисленными связями в различных структурах власти и своими представлениями об отцовской любви. Поэтому я был отправлен на лечение во Францию, а в это время, по всей видимости, и состоялся суд.

Обессилев, Ник опустился на стул и вновь обхватил голову руками. Оливия с жалостью смотрела на него, но молчала, да и что здесь скажешь. Судьба.

– Поверь, я не оправдываюсь. Вероятно, тебе кажется, что так может говорить подросток, но не взрослый состоявшийся мужчина. Я и сам, наверное, усомнился бы, услышь подобный рассказ, – сказал; он, так и не дождавшись от Оливии ни слова.

– Я верю тебе, – тихо ответила она.

– Веришь? – Ник вскинул голову и с благодарностью посмотрел на Оливию.

– Да, верю, и мне жаль тебя. Если ты действительно так любишь Беату – смирись, она не простит тебя. Она так много страдала, так возненавидела того человека, то есть тебя, что должно произойти какое-то чудо, чтобы она простила или постаралась принять действительность. Беата очень чувствительная и ранимая натура. Боюсь, как бы открытие правды не стало для нее новым сокрушительным ударом.

– Я согласен с тобой, – немного оживился Ник, почувствовав поддержку Оливии. Сдаваться он не собирался. – Прошу тебя, подскажи – что мне делать, как не допустить непоправимой ошибки? Я хочу исправить все то зло, которое невольно причинил моей Беате. Я сделаю ее счастливой, заставлю забыть все, как страшный сон. Я смогу! – От возбуждения Ник почти перешел на крик.

Оливия задумалась и ответила не сразу.

– Тебе не кажется, что своими вопросами ты ставишь меня в двусмысленное положение? Помогая тебе, я невольно могу навредить Беате: вдруг ваши чувства не настолько сильны, как тебе кажется, и то, что вы выдаете за любовь, – лишь мимолетное увлечение? Я не хочу, чтобы Беата осталась с разбитым сердцем. Свою порцию горя она уже получила, хватит с нее. Прости, но, пока я не буду убеждена, пока не отпадут последние сомнения, я соблюдаю нейтралитет.

– Но…

– Нет, Ник, не проси. Со своей стороны я могу обещать, что от меня о нашем с тобой разговоре она не узнает, а посоветовать могу только одно – проверь свои чувства и, если они действительно сильны, окружи Беату заботой и вниманием, позволь ей почувствовать рядом надежное плечо, забыть об одиночестве. Но боже тебя упаси играть ее чувствами, – строго, с определенной долей нескрываемой угрозы в голосе закончила Оливия.

Неожиданно для нее Ник расплылся в широкой довольной улыбке.

– Я все понял. Спасибо тебе, Оливия. Я бесконечно рад за Беату, что у нее такой верный и надежный друг. Надеюсь со временем снискать твое расположение. Уверен – мы станем друзьями.

– Я совсем не против, – ответила Оливия, провожая гостя до двери.

– До свидания, Оливия. И огромное тебе спасибо.

– До свидания, Ник.