Текст книги "Аромат жасмина"
Автор книги: Джуд Деверо
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)
Глава 6
Вернувшись с большим мешком, полным горячей еды, Алекс сначала обошел лагерь. Он хотел проверить, как обстоят дела, чтобы не столкнуться с чем-нибудь непредвиденным. Не увидев в развалинах ни лошади, ни Кей, он едва не запаниковал. Сердце бешено заколотилось. Она взяла лошадь и уехала. Или… нет! Ее нашли и увезли! Как же ему теперь вытаскивать ее из тюрьмы?
Когда жеребец, свободно перемещавшийся на длинной веревке, появился в поле зрения, Алекс испытал такое огромное облегчение, что даже удивился самому себе. Хотя ему и не хотелось признаваться себе в этом, но он обрадовался, что увидит Кей. И обрадовался он не потому, что его подопечная цела и невредима. Просто для него она олицетворяла связь с отцом, с Шотландией, с Натом – его лучшим другом, несмотря на то что они никогда не виделись.
Алекс медленно спустился с холма. Мешок он держал в руке, предвкушая, в какой восторг придет Кей, когда увидит еду. Он спешился, расседлал кобылу и пустил ее пастись на траве, а потом зашел под навес. Кей лежала на земле, она не проснулась, когда он склонился над ней. Судя по следам слез на ее щеках, было ясно, что она плакала. Вероятно, пока он отсутствовал, ее отвага истощилась.
Алекс открыл мешок и стал тихо выкладывать его содержимое. Первым он достал все еще теплую, только из печи, буханку хлеба, затем – крыжовенный пирог на глиняном блюде. Далее из мешка появилась огромная деревянная миска, почти до краев заполненная мясным жарким с картошкой и морковью. Все это плавало в ароматном соусе. На дне мешка лежала единственная деревянная ложка.
Алекс зачерпнул ложкой жаркое и поднес его к носу Кей. Через мгновение она зашевелилась, затем из-под капюшона появился нос, и только после этого Кей открыла глаза.
Алекс убрал ложку, и Кей потянулась за ней.
– М-м-м, – протянула она, спеша добраться до ложки.
Так как Алекс отводил ее в сторону, Кей села и изумленно посмотрела на него.
– Дайте сюда! – Она вырвала у него ложку и сунула ее себе в рот. Жуя мясо, она прикрыла глаза. – Божественно! Неземное наслаждение.
Алеке протянул руку, намереваясь забрать у нее ложку, но она не отдала ее.
– А где ваша?
– Это и была моя, между прочим. Придется нам пользоваться одной.
– Одной ложкой? – Кей была поражена.
Алекс одной рукой выхватил у нее ложку, а другой протянул ей ломоть хлеба.
– Макайте хлеб. Кстати, кто из нас неблагодарный? Как я понимаю, вы считаете, что я должен был рисковать жизнью, чтобы раздобыть две ложки.
Кей отломила кусочек хлеба и обмакнула его в жаркое. Подливка быстро впиталась в мякиш, а вот захватить им мясо было тяжело: кусочки все время сваливались.
Понаблюдав за ее тщетными попытками подцепить мясо, Алекс протянул ей ложку. Сообразив, что у нее только два пути – пользоваться с ним одной ложкой или голодать, – Кей выхватила ложку из его руки.
– У вас варварские манеры.
– Ау вас аппетит лесоруба. Верните мне ложу, иначе я не расскажу, откуда у меня все это. Меня едва не убили.
– Вас преследовали? – спросила Кей, поднося ложку ко рту.
Наконец Алексу удалось завладеть ложкой.
– Я вам говорю, что меня едва не убили, а вас заботит только одно – чтобы вас не поймали!
Кей ощетинилась, но потом догадалась, что он поддразнивает ее.
– Если бы вас преследовали, мне пришлось бы делить ложку с большим количеством народа. А с меня и вас достаточно.
– Полагаю, что приговоренный преступник, с которым вы путешествуете, – это максимум, что вам по силам вытерпеть.
Кей не понравилась его шутка. В ней было слишком много правды, а еще она пугала.
– Мне кажется, вам следует рассказать мне свою версию того, что произошло в Чарлстоне, – самым задушевным тоном проговорила она, надеясь тем самым воодушевить его на рассказ.
Но Алекс лишь покосился на неё, произнес «гм» и забрал у нее ложку.
– Что это значит?
– Что это не ваше дело.
– Я считаю, что если я могу рисковать жизнью ради вас, если я…
– Медведь? – вдруг встрепенулся Алекс, и его рука с куском хлеба замерла на полпути ко рту.
Кей испуганно взвизгнула, на четвереньках преодолела расстояние, разделявшее ее и Алекса, и прижалась к нему.
– Нет, просто ветер, – сказал он и продолжил есть.
Кей догадалась, что он придумал медведя только для того, чтобы заставить ее замолчать.
– До чего же вы неприятная личность!
– С вами согласился бы весь Чарлстон.
– Весь город – это хороший судья характеру. – Кей надеялась, что ее слова прозвучали легко, но по выражению лица Алекса поняла, что потерпела неудачу.
Они ели в полном молчании, пока она не спросила:
– Вы сильно ее любили?
– Да, сильно.
Ободренная его ответом, она двинулась дальше:
– А как вы познакомились?
– На скачках. – Они доели жаркое, и Алекс потянулся за пирогом, который стоял позади него и который Кей еще не видела.
– Крыжовенный? Мой любимый.
– А какое блюдо у вас сейчас не любимое? – Из его глаз исчезло печальное выражение.
– Вяленая говядина, сушеные яблоки и вода из ручья с плавающими в ней мухами.
Хмыкнув, Алекс своим большим ножом разрезал пирог на четыре части.
– Часть оставим на завтрак. Если вы сможете удержаться и не съесть все. Мисс, куда исчезает все то, что вы съедаете? – Алекс скептически оглядел ее.
– Уходит в мышцы, – с полным ртом ответила Кей и слизала начинку, вытекшую на запястье.
Алекс рассмеялся, и ей понравился его смех.
– Вы долго были с ней знакомы?
– С кем?
– Со своей женой.
– Три недели.
От изумления Кей открыла рот.
– Но это же так мало! Ведь за это время нельзя узнать человека настолько хорошо, чтобы добровольно связать себя узами брака.
– Кто вам такое сказал? Ваша мать?
– И мой отец.
– И еще пастор, в этом я не сомневаюсь.
Кей откусила кусок пирога.
– Полагаю, вы в любви такой же эксперт, как и в том, как скрываться от закона. – Кей испугалась, что ее слова вынудят его снова уклониться от разговора, однако они, казалось, не задели его.
– Да, я знаю, когда в душе появляется любовь. Так как ваша мать наставляла вас? Нужно узнать мужчину, прежде чем выходить за него?
– Естественно.
– А она узнала вашего отца?
– Она была знакома с ним много лет, прежде чем вышла за него, – прищурившись, ответила Кей. – Кажется, вам многое известно о моей семье. Это дядя Ти-Си рассказывал вам о нас?
– Ну, кое-что. Ну что, наелись, или мне сделать еще один набег на таверну? Думаю, фунт или два мяса у них осталось.
– Наелась, но я надеюсь, что вы выработали тактику, как защитить другую половину пирога.
– Своей жизнью.
Алекс убрал блюдо с пирогом в мешок, затянул горловину и повесил его на дерево:
– Всегда защищайте свою еду, леди. Удивляюсь, почему шотландские родственники не научили вас этому.
– Когда я приезжала к ним, то жила в замке, а не во дворе.
Неожиданно пошел дождь и сильно похолодало. Кей поплотнее запахнула плащ и подтянула колени к груди. Пока они ели, стемнело, и она почувствовала себя изолированной от всего мира, причем наедине с человеком, которого едва знает.
– Вы намерены и дальше продолжать бояться меня, мисс? – тихо спросил шотландец.
Кей тут же расправила плечи.
– А с чего это мне бояться слабого старика, вроде вас? Так о чем мы говорили?
– О вашем опыте общения с мужчинами, – быстро ответил он, в его голосе слышался смех.
– Я рада, что позабавила вас, но, между прочим, я приехала в Чарлстон, чтобы оценить три предложения руки и сердца. – Кей испытала непередаваемое удовлетворение, когда встретила его изумленный взгляд.
– Три?
– Вы думаете, эти мужчины не хотели заполучить меня? Вы считаете меня бесполезной, но это не означает…
– Вы хотите сказать, что не смогли решить, за кого из троих выйти замуж?
Судя по его тону, для него такая ситуация была странной, возможно, даже неправильной, но Кей не понимала почему.
– Да, неуверенно произнесла она. – Все они хорошие люди, и…
– А как же страсть? – бесцеремонно перебил ее шотландец.
Кей надеялась, что в темноте не видно, как заалели ее щеки.
– Если вы говорите о том, чем мужчина и женщина занимаются наедине, уверяю вас, я все об этом знаю. Я всю жизнь провела среди животных и мальчишек. Это грязные создания – ну, я имею в виду мальчишек, а не животных.
Алекс уставился на нее в полном изумлении.
– Почему вы на меня так смотрите?
Алекс отвел взгляд и потряс головой, как бы прочищая мозги.
– А кто-нибудь из этих троих зажег в вашем сердце огонь?
– Огонь в сердце? Какие глупости вы говорите! Нет, никто из них не заставил мое сердце делать то, что ему не положено. Знаете, я думаю, нам стоит поспать. – Кей вытянула ноги в рваных чулках и попыталась успокоиться, чтобы заснуть, но так как днем она выспалась, сейчас сон не шел к ней. А шотландец, по всей видимости, ждал от нее ответа. – Все они хорошие люди, в состоянии обеспечить достойное будущее мне и нашим детям. Не вижу в этом ничего плохого… – Она замолчала, так как Алекс хмыкнул, причем так презрительно, что она даже приподнялась на локте и удивленно посмотрела на него. Он лежал на мокрой траве спиной к ней. – Что это значит?
– Ничего, леди. Спите.
Кей села.
– Hет, я желаю знать, что вы хотели выразить своим презрительным хмыканьем.
– Хмыканьем? – проговорил Алекс, вероятно, удивленный ее вопросом. – Это было не хмыканье, я издаю такие звуки, когда слышу нечто невероятное, нечто, во что не могу поверить.
– Если вы не скажете мне, что вы подразумевали…
– И что же вы сделаете?
Кей наклонилась вперед.
– Я превращу вашу жизнь в ад, – тихо ответила она.
Алекс повернулся и посмотрел на нее. По его взгляду Кей поняла, что он прикидывает, какими именно способами она может претворить в жизнь свою угрозу.
– Полагаю, это значит, что сегодня вы заговорите меня до смерчи.
Алекс перекатился на спину и положил руки за голову.
– Я видел много семейных пар и пришел к выводу, что это нелегкая работа. Чтобы пройти через все трудности, нужно просто любить своего спутника.
– Я с этим согласна, – проговорила Кей неуверенно, так как не понимала, к чему он ведет.
– Значит, вы любите всех троих?
– Я могла бы полюбить их. К вашему сведению, после того как мне исполнилось шестнадцать, я получила восемь предложений о замужестве и сократила их количество до трех, тех самых, над которыми размышляла. Не думайте, что предложение мне сделали только трое И что я готова выйти за любого из этих троих. Тот, кто сделал мне предложение первым… в общем, это был неподходящий человек, и я его предложение в эти три не включила.
– А, значит, вы выбрали из всех тех, кого, как вам кажется, сможете полюбить? И вы проделали это долгий путь до Чарлстона только ради того, чтобы решить, кто из них станет вашим мужем?
– Да, – ответила Кей, не понимая, почему все это вызывает у него такую иронию. – Что в этом смешного?
Неожиданно Алекс сел.
– Леди, вам нужно испытать страсть.
Кей собралась возразить, но он остановил ее взмахом руки:
– Вы должны почувствовать, что умрете, если не проведете остаток жизни с этим мужчиной. Ваше сердце должно биться как сумасшедшее, выпрыгивать из груди.
– Думаю, вы научитесь, любить. Я знаю, вы считаете меня ребенком, но я видела ваши «страстные» браки, из них ничего хорошего не получалось. Одна из подруг моей матери ушла к мужчине, который значительно младше ее, а… В общем, теперь они постоянно ссорятся. Их дочь моя подруга, и половину своей жизни она провела у меня, потому что не хотела возвращаться домой, к цапающимся родителям.
– Сколько у них детей?
– Одиннадцать.
– У них одиннадцать детей, и при этом они ссорятся постоянно?
Кей поняла, что у нее запылали щеки, и смутилась.
– Эту пару нельзя назвать счастливой.
– А мне кажется, у них все в порядке. Несчастные пары – это те, кто вежлив друг с другом.
– Это нелепо. Мои родители очень вежливы друг с другом.
Алекс вопросительно посмотрел на нее.
– Ну, не постоянно, – поправилась Кей. – Моя мама немного своевольна, а папа любит делать из мухи слона, и несколько раз мы с братьями предупреждали их, что уйдем из дома, если они, не помирятся. Но они очень сильно любят друг друга.
– И они выбрали друг друга потому, что это был разумный выбор, так?
– Папа был лэрдом, а мама – богатой наследницей. Да, думаю, они отлично подходили друг другу.
Снова хмыкнув, Алекс сложил руки на груди, всем своим видом показывая, что собирается спать.
– Эти двое подходили друг другу меньше всего на свете, – пробормотал он.
– Я хотела бы знать, откуда вам так много известно о моей семье.
– Ти-Си…
– Я не верю, что дядя Ти-Си так много рассказывал вам о нас. Он рассказывал вам о Батшебе и о себе?
– Как-то упоминал о ней, – ответил Алекс. – Он был так уж страстно влюблен в нее?
– До безумия. Мама говорила, что, когда Батшеба вышла за другого, дядя Ти-Си едва не покончил с собой.
– Представляю, что он чувствовал, – тихо сказал Алекс. – Отлично понимаю его.
Кей хотелось поговорить еще, даже поспорить. Сон к ней не шел, вокруг была глубокая ночь, моросил дождь, на душе было неспокойно.
– А вы сильно любили свою жену? – спросила она.
– Всей душой.
– И вы поняли это всего через три недели?
– Я понял это сразу. Наши взгляды встретились, и все: мое сердце принадлежало ей.
– Но вы же ничего о ней не знали! Вы не знали, какой у нее характер, какие у нее вкусы, какие у нее надежды на будущее, – ничего!
– А вы, как я полагаю, все это знаете в отношении тех троих претендентов на свою руку?
– Естественно.
– И даже список составили?
Кей вспомнила о своем блокноте, о таблице, в которой она сравнивала тех, кого могла бы выбрать в мужья. Она сравнивала возраст, дома, родословную и много других аспектов. Она знала, что брак – это серьезный вопрос, и не хотела сделать ошибку. Ей виделась такая же благополучная семейная жизнь, как у родителей.
– Естественно, никакие списки я не составляла, – солгала она. – Я предоставлю своему сердцу принимать решение. Разве не так следует поступать девушке на выданье?
– Раз уж вы спросили меня, что я думаю насчет того, как вам следует поступать, я скажу, что вам надо лечь и поспать. Мы выедем завтра рано, еще до рассвета, так что постарайтесь отдохнуть.
Кей неохотно легла на твердую землю и попыталась успокоиться, но мысли так и крутились в голове.
– Вы уже придумали, как поступить со мной?
– Да, придумал, только я вам не расскажу, каков мой план, так что бесполезно меня изводить.
– Я вас не извожу, – тут же возмутилась Кей.
– Да вы можете обучать этой науке! Советую вам отрыть школу, в которой будут обучать, как своим языком замучить мужчину до такой степени, чтобы он молил о пощаде.
Он действительно воспринимает ее как ребенка, это недопустимо!
– А вот Майка Бассетта мой язык не изводит. Между прочим…
– Леди, вы в лесу наедине у осужденным преступником. Дайте слово, что не будете вести с ним разговор о том, что женщина может натворить своим языком.
– Я… э-э…
Кей очень старалась, но так и не придумала, как объяснить, что именно она имела в виду. Она легла рядом с Алексом и после секундного колебания накрыла его одной половиной плаща. Алекс пробурчал «спасибо» и придвинулся к ней. Кей спиной ощутила тепло его тела, ей стало уютно, и она, закрыв глаза, уснула. А возможно, ее убаюкал мерный шелест дождя.
Глава 7
– Я не буду наряжаться парнем, – заявила Кей. – Ни под каким видом! Решение окончательное, и я не желаю его обсуждать.
– Отлично! – сказал Алекс. – Тогда я не обязан впредь выслушивать ваши жалобы. Когда вы оденетесь – в мужское, – вы будете держать рот на замке. Вот встретите кого-нибудь, за кого, по вашему мнению, вам стоит выйти замуж, можете делать со своим ртом что угодно.
– Вы омерзительны. Вы хуже любого из моих братьев.
– И Адама тоже? – уточнил Алекс. – Или он слишком совершенен, чтобы иметь мысли, за которые можно отлучить от церкви?
Кей, подтягивавшая подпругу у своей лошади, сердито глянула на него поверх спины животного. Алекс же на нее не смотрел, однако Кей видела, что он доволен собой и считает, что одержал над ней верх в словесной баталии.
– У моего брата Адама нет никаких мыслей, которые он не мог бы повторить вслух перед паствой, собравшейся в церкви. Вы готовы, или вам нужна помощь?
– Мне не нужна никакая помощь, а ваш брат, судя по всему, страшный зануда, – сказал Алекс, обошел кобылу, наклонился, схватил Кей за лодыжку и практически забросил в седло.
Только многолетний опыт и натренированные мышцы ног помогли ей удержаться в седле и не свалиться на землю. Однако возмущаться по этому поводу она не стала, чтобы лишний раз не доставлять Алексу удовольствия.
– Смотрите-ка, а вы уже почти похожи на мальчишку, – Алекс оглядел ее с ног до головы. – Если бы не ваши волосы, вы бы вполне сошли за мальчугана.
Последним предложением Алекс высказал все, чего всегда боялась Кей. Мать была так красива, что мужчины писали ей поэмы. Один молодой человек сочинил балладу в честь ее красоты. Но Кей, ее единственная дочь, была похожа не на нее, а на отца и братьев. А их с Тэлли – между ними была разница всего в десять месяцев – в детстве иногда считали близнецами.
Алекс, все еще стоявший возле кобылы, по глазам Кей понял, что задел ее и что она изо всех сил сдерживает слезы. Все это получилось у него непроизвольно. Просто после сытного ужина и полноценного сна он проснулся утром и увидел, как какая-то очень красивая девушка в роскошном платье подпрыгивает, пытаясь достать до висевшего над головой мешка. В первые мгновения он никак не мог вспомнить, где находится и что с ним случилось за последние несколько месяцев. В голове была, только одна мысль: он в жизни не видел девушки красивее. И в этом-то и заключалась проблема.
Идея нарядить ее в мальчишку пришла Алексу, когда он сказал старику Йейтсу, что путешествует с младшим братом. Тогда он не рассказал об этом Кей, так как опасался, что она возмутится, – что, кстати, и произошло. Да что у женщин за понятия, если они считают, что жизнь – не жизнь, если на них нет кучи ленточек и бантиков?
– Это ненадолго, – мягко проговорил Алекс. – Здесь поблизости есть город, а сегодня воскресенье. Мы могли бы пробраться в закрытый магазин и набрать всего, что нам нужно. И оставить деньги в качестве оплаты, – добавил он, так как уже хорошо изучил ее и знал, что она именно это и захочет сделать. – А потом мы отправимся во Флориду. Я оставлю вас у друзей Ти-Си, вы подождете две недели, пока я не уеду подальше, и сможете ехать домой. Люди не обратят внимания на юношу, путешествующего в одиночестве, а вот одинокая очаровательная барышня вызовет массу вопросов.
– Ничего подобного, если следовать вашим утверждениям. Вы же сами сказали, что я и так похожа на мальчишку. Видимо, вам хочется, чтобы я убрала свои волосы под парик.
Алекс ничего не ответил, и Кей обнаружила, что он сосредоточенно пакует седельные сумки на жеребце.
– Вы хотите, чтобы я отрезала волосы, да? – задыхаясь от негодования, воскликнула она.
Алекс сел в седло и, повернувшись к ней, робко встретился с ней взглядом.
– Я думал об этом. Ваши волосы портят весь маскарад. Вы выглядите очень юной, а в мальчишеской одежде будете выглядеть еще моложе. А если наденете парик, то обязательно привлечете к себе внимание. Кроме того, при вашей манере езды верхом парик слетит, и тогда вашу копну увидят все.
Кей провела рукой по волосам. В детстве именно благодаря роскошным длинным волосам ее перестали сравнивать с братом.
– Я их не отрежу. – Она пустила лошадь шагом. – О мальчишеском наряде подумаю, – сказала она, – а волосы не отрежу.
– Ладно, – тихо проговорила Алекс. – Не будем ничего отрезать.
Он знал, что лжет, и не мог допустить, чтобы она рисковала своей и его жизнью ради своего тщеславия.
– Езжайте вперед, – примирительно предложил он.
Алекс пустил Кей вперед, чтобы обдумать, как быть дальше. Если она не отрежет волосы добровольно, он будет вынужден сделать это без ее разрешения, и эта перспектива пугала его. Если он отрежет ей волосы, пока она спит, ему придется постоянно быть начеку и ни на минуту не смыкать глаз, иначе она отрежет ему что-нибудь – и не обязательно волосы.
Они ехали в предрассветных сумерках, стараясь держаться подальше от дорог. Чем дальше они продвигались на юг, тем больше удалялись от городов. Стали появляться плантации. Они напоминали крохотные изолированные городки, когда все необходимое для семьи и рабочих росло или производилось на собственной земле.
Кей почти ничего не говорила, и Алекс знал, что ее молчание вызвано нежеланием переодеваться в мужское платье. Однако он не видел иного способа обеспечить ей безопасность. Из-за платья, которое, казалось, было соткано из солнца, преследующие его люди запросто отследят их маршрут. Ведь они разыскивают мужчину и женщину, путешествующих вместе. Если бы удалось изменить хотя бы один элемент описания, они были бы в безопасности.
Алекс предполагал, хотя не хотел говорить об этом Кей, что везде уже развешены объявления с их приметами, и ее волосы – самая узнаваемая из примет. Он отлично представлял, что там написано. «Огненно-рыжие волосы». Или «густые, блестящие ярко-рыжие волосы длиной до метра».
Что до него, он бы с радостью побрился, но на помещенном в газете рисунке из зала суда он был изображен без бороды. Если его и узнают, то только бритым. К тому же, как не раз повторяла Кей– даже слишком часто, на его вкус, – с бородой он выглядит старше.
Кей оглянулась, осадила лошадь и дождалась, когда Алекс поравняется с ней.
– Что вы на меня так смотрите?
– Я никак на вас не смотрю. Это просто мой взгляд, – мрачно ответил он.
– Не знаю, почему я мирюсь с вашим плохим настроением. Я ни в чем не виновата и попала в переделку только потому, что вызвалась помочь вам.
– Так кто из нас в плохом настроении?
– У меня есть на это право. Вы должны быть мне благодарны.
– Я благодарю вас за то, что вы спасли мне жизнь, но я не собираюсь благодарить вас за то, что нас вот-вот схватят.
– А при чем тут?.. – начала Кей, но замолчала.
В следующее мгновение она развернула лошадь и во весь опор поскакала в обратном направлении.
Алекс поскакал вслед, чертыхаясь, что несчастный жеребец перегружен оборудованием и запасами и с трудом выдерживает скачку. Догнав Кей, он попытался выхватить из ее рук повод, чтобы остановить кобылу, однако у него ничего не получилось. Кей, будучи хорошей наездницей, увернулась и ускакала вперед.
– Простите меня, – крикнул ей Алекс. – Я прошу прощения. От всего сердца, леди. Я прошу прощения за то, что сказал.
Алекс не сомневался, что Кей потеряна для него навсегда, но, к его изумлению, она остановилась и повернулась к нему.
– Повторите.
Не в его характере было унижаться. Отец всегда говорил, что хотя у них нет титула или денег, у них есть гордость и мужчина должен всегда беречь ее. И вот сейчас, глядя на эту девушку, Алекс чувствовал, что готов целовать ей ноги, лишь бы она простила его. И эта мысль – о том, чтобы целовать ей ноги, – улучшила ему настроение и избавила его от жалости к самому себе.
– Я извиняюсь, леди, – сказал он. – Вы храбрая и сильная, если попытались исправить то, что испоганил Ти-Си, и я прошу простить меня за то, что говорил обратное.
– Вы серьезно, или все это для того, чтобы я не бросала вас одного?
Алекс аж поперхнулся от изумления, вызванного ее словами. Ему гораздо проще было бы без нее, но вслух он этого не сказал. Интересно, спросил он себя, о чем думал Ангус Мактерн Харкорт, обучая свою дочь вот так скакать верхом? Хотя она наполовину шотландка, так что не исключено, что способность к верховой езде у нее в крови.
– Вы опять странно смотрите на меня.
– Я думал о том, что с вашим умением вы могли бы выиграть любые скачки. Если бы у меня были свои лошади и нам не надо было бы бежать прочь от погони, мы с вами могли бы попытать счастья на беговой дорожке.
Кей не удержалась от улыбки.
– Из-за этого у вас с утра плохое настроение? Вы боитесь проиграть мне?
Алекс собрался было ответить правду – что боится будущего и того, что случится, если их схватят, – но не стал этого делать. Он просто опустил взгляд и сказал:
– Я думал о том, что будет ужасно резать такие роскошные волосы. Но дело в том, что с такими волосами, развевающимися за спиной, вы слишком красивы.
Алекс был готов к тому, что Кей сейчас обзовет его мешком дерьма и ускачет прочь, но она взбила волосы и лучезарно улыбнулась.
– Вы действительно так считаете?
– Да, – искренне ответил Алекс.
– Наверное, я слишком вспыльчива, слишком скора на гнев, – сказала она. – Это всегда было моей проблемой. Адам говорил, что это мой главный недостаток.
– А Адам, естественно, всегда прав, – пробормотал Алекс.
Кей сердито посмотрела на него, пытаясь понять, издевается он над ней или нет.
Алекс приложил все силы к тому, чтобы сохранить спокойное выражение на лице и не дать выход рвущемуся наружу смеху.
– Так вы поедете со мной?
– Только если вы будете обращаться ко мне по имени и мы перейдем на ты – заявила Кей. – Я знаю, тебе называли мое полное имя, но обычно все зовут меня…
– Кей, – договорил за нее Алекс. – По первой букве у имени «К» и «Э». Твой брат Нат думал, что тебя так зовут, когда мама перед твоим рождением вышивала инициалы на твоем гардеробе. Она была уверена, что родится девочка. Итак… Кей, ты готова ехать? Скоро мы въедем в город.
С этими словами Алекс пустил лошадь шагом, уверенный, что Кей последует за ним. Однако она не двинулась с места.
Как же много дядя Ти-Си рассказал ему! По ее мнению, он рассказал чужому человеку об их семье слишком много. Хмурясь, она все же поехала вперед.
Услышав позади себя стук копыт, Алекс улыбнулся и подумал, что, возможно, он кое-что понял насчет женщин. С одной стороны, размышлял он, он запятнал свою честь, извиняясь перед Кей и упрашивая ее ехать с ним, но с другой – он победил, так как она едете за ним. Вероятно, гордость и женщины – это две несовместимые вещи. Как бы то ни было, он радовался, что Кей поступает разумно и не мешает ему защищать ее.
– Мне это не нравится, – прошептала Кей, когда Алекс принялся ковырять в дверном замке гвоздем.
– А мне, думаешь, нравится? – прошептал он в ответ. – Мне бы тоже хотелось сидеть дома рядом с женой, а не торчать здесь.
– Прости, – раскаянно произнесла Кей. – Я иногда забываю о твоей утрате.
Алекс надавил гвоздем на что-то в замке, и дверь открылась.
– Быстро, – сказал он, пропуская Кей вперед.
Он на несколько мгновений задержался на крыльце, чтобы оглядеться и проверить, не заметил ли их кто-нибудь. Судя по всему, в это воскресное утро все население крохотного городка собралось в церкви, так что пока им ничего не грозит.
– Милый магазинчик, – сказала Кей, разглядывая забитые товарами полки вдоль стен. В шкафах со стеклянными дверцами плотно висела одежда. – Это не Чарлстон или Нью-Йорк, но для такого городка вполне сносно.
Алекса не интересовало, насколько хорош магазин, главным для него было то, что здесь можно раздобыть все, что им необходимо.
– Надо побыстрее убираться отсюда, – тихо сказал он. – И постарайся не шуметь.
– Тебе все время кажется, что я ничего не знаю, – фыркнула Кей и прошла в заднюю часть магазина.
Позади длинного прилавка стояли коробки и бутылки, а также ящики с галетами и бочка с соленьями.
Алекс достал из-под прилавка холщовый мешок и принялся собирать в него галеты и сушеные яблоки. Он не рассказал Кей, до какой степени его беспокоит, что мистер Грейди узнает о причастности Ти-Си к побегу и станет искать человека с приметами Алекса. Он опасался, что они с Кей проделают весь этот долгий путь и окажутся в ловушке.
С той стороны магазина, где была Кей, не доносилось ни звука. Алекс решил, что Кей переодевается, и не счел нужным беспокоить ее. Он положил заполненный мешок у двери и прошел к шкафам с одеждой. Она была добротной, прочной и хорошо сшитой, правда, не того качества, к которому привыкла Кей. Алексу понадобилось несколько секунд, чтобы снять с себя грязные лохмотья и надеть бежевые, обтягивающие бедра бриджи, белую рубашку с галстуком и длинный темно-зеленый жилет. На полке он выбрал одну из широкополых соломенных шляп – она защитит его от солнца во Флориде.
Оглядев себя в зеркале, Алекс остался доволен своим видом. Теперь он напоминал богатого плантатора, а не беглого преступника, недавно прибывшего из горной Шотландии.
Улыбаясь, Алекс пошел к Кей, чтобы узнать, какой нaряд она подобрала для себя. Увидев ее, он замер как вкопанный.
Кей стояла перед высоким, в рост человека, зеркалом и расчесывала щеткой волосы. Алекс впервые видел ее без плаща. Хотя платье дорвалось по подолу и запачкалось, оно все равно оставалось роскошным. Вырез был глубоким и открывал часть груди. Натренированные мышцы предплечий свидетельствовали о том, что Кей привыкла управлять норовистыми лошадьми, однако это не умаляло изящества ее рук, и короткие рукавчики только подчеркивали его. Подрез под грудью был украшен широкой лентой, юбка мягкими складками ниспадала до самого пола.
Алекс смотрел на Кей и размышлял о том, что это платье она надела для бала в Чарлстоне. Наверное, она предвкушала свидания с молодыми кавалерами, готовилась принять очередное предложение руки и сердца, воображала, как будет рассказывать об этом своим внукам.
Но из-за своей добросердечности она согласилась на то, на что никогда не пошли богатые – и даже бедные – юные дамы. Она рисковала своей жизнью, чтобы спасти совершенно незнакомого ей человека, которого, кстати, считала виновным в убийстве – думать иначе у нее не было никаких оснований.
Алекс наблюдал, как Кей расчесывает волосы. Вероятно, она думает, что расчесывает их в последний раз. Судя по печальному выражению лица, она согласится их отрезать.
Как жаль, что нельзя повернуть время вспять! Если бы он мог, он бы вернулся… Алексу было больно думать об этом, потому что он знал: он вернулся бы в то время, когда был безмерно счастлив, когда женился на Лилит.
Глубоко вздохнув, он подошел к Кей.
– Позвольте пригласить вас на танец, мисс Кей.
Подавая ей руку, он надеялся, что ее не оттолкнет его неопрятный вид и запах, сохранившийся после долгого пребывания в тюрьме.
Кей отлично выучила правила хорошего тона. Она лучезарно улыбнулась ему, одной рукой приподняла юбку, а другую вложила в его ладонь. Алеке обнял ее за талию. Сожалея, что нет музыки, он принялся напевать старую шотландскую балладу, которую когда-то пела ему мать. Танец получился не формальным, со сложными фигурами и сменами партнеров, а очень интимным, для них двоих.
Кей начала подпевать, показывая, что знает эту балладу, и Алекс, широко улыбнувшись, закружил ее по комнате между шкафами и вокруг прилавка. Когда Кей, изловчившись, схватила с полки темно-коричневый флакон и поставила его на прилавок, Алекс от души расхохотался: она не забывает о деле, она помнит, зачем они здесь.
