Текст книги "Супруга для Сима"

Автор книги: Джойс Дингуэлл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Джойс Дингуэлл
Супруга для Сима

Глава 1

– Приехали Лейтоны, чтобы взять меня в церковь, – сказала тетя Фрэнси, не заходя в спальню. – Рэнди, дорогая, тебе точно больше ничего не нужно? Оборки на месте? А твоя вуаль? Чем-нибудь помочь, детка?

– Нет-нет, тетя Фрэнси, большое спасибо за все. Увидимся в церкви.

– Положись во всем на дядю Джорджа, такая уж участь у него сегодня – служить опорой невесте. Да, и помни, – голос тети становился тише по мере того, как она спускалась по лестнице, – помни, кто будет ждать тебя у алтаря.

– Да, – сказала девушка в белом, – надеюсь… я не забуду.

Она знала, что тетя Фрэнси уже не сможет расслышать ее последние слова.

Закрылась входная дверь. Автомобиль Лейтонов проехал по дороге от дома. Тетя Фрэнси рассчитала все до мельчайших деталей: через шесть минут дядя Джордж стукнет в дверь, внесет две рюмки шерри для повышения жизненного тонуса, бодро произнесет «Пора, Рэнди», и все будет кончено. Все будет кончено! Разве можно так думать? Ведь это венчание, а не… не…

Кроме того, Сим ей небезразличен. Ей нравится его доброта, его обстоятельность и то, что на него можно положиться… а больше всего его нежность и забота о ней. Все эти качества играют решающую роль. Иначе зачем она стала бы стоять здесь в ожидании дяди Джорджа, обязанностью которого сегодня является сопровождение невесты на самое важное свидание в жизни девушки? Стала бы она вот так ждать его прихода, вся в облаках тюля и в брюссельском белом шелке?

«Он мне дорог!» – Рэнди произнесла эти слова намеренно громко. Да, ее брак имел признаки брака по расчету, она знала это, но Сим нравился ей с момента их первой встречи; на самом деле он нравился ей гораздо больше, чем когда-то Джефф, и ведь каждый знает, что в супружеской жизни глубокая симпатия является более прочным чувством, чем… Однако она так и не смогла закончить начатую мысль.

Дрожащими пальцами Рэнди поднесла к глазам статью, которую она как-то вырезала из журнала и с некоторых пор часто перечитывала. В статье содержалась ссылка на лекцию одного профессора в Америке. Помимо всего прочего, в ней говорилось, что, вступая в брак по любви, супруги ожидают от нее слишком многого, в то время как брак по расчету дает гораздо больше, хотя бы потому, что от него ничего особенного не ждут. Она решительно отложила статью. Получается так, заключила девушка, что брак с Симом просто не может быть неудачным, тогда как брак с Джеффри… О-о, Джеффри! Рэнди стиснула пальцы так сильно, что ее бледно-розовые ногти вонзились в ладонь, заставив девушку вздрогнуть от боли. Однако эта боль встряхнула Рэнди и утвердила ее решимость. «Все, что было, прошло, – так сказала она себе. – Сейчас есть только Сим – дорогой Сим. Милый, дорогой Сим». И она нисколько не кривила душой.

Миранда впервые увидела Сима Мэллоу здесь, в доме дяди Джорджа и тети Фрэнси, и сразу же почувствовала, что союз с ним мог бы быть весьма удачным. Совершенно лишенный романтизма взгляд на положение вещей, но, по крайней мере, обнадеживающий. Так могло бы быть. Нет, так должно стать!

Она закрыла дверь в прошлое, точнее, закрыл ее Джефф, хотя у Рэнди не было никаких сомнений, что сам Джефф, которому приходилось писать ей письма из Сиднея в Бродфилдс в Риверайне, где она служила гувернанткой, так не считал, посылая свое последнее письмо.

«Мирри, – только он один называл ее так, – сегодня вечером я улетаю в Англию, чтобы быть рядом с моим дядей Бенджамином. Состояние его здоровья вызывает настолько серьезные опасения у экономки, что она решила написать об этом в Австралию его единственному родственнику, то есть мне. Я намерен оставаться с ним до его последнего часа. Буду честен с тобой, любимая, я буду находиться там до самого конца, даже если на это потребуются годы. Я люблю тебя, Мирри, и, если тебе мои действия покажутся продиктованными корыстью, пожалуйста, поверь мне: я делаю все это ради тебя, единственной девушки в моей жизни. Наверное, я бы подумал, ехать мне или нет, не будь дядя Бенджамин так богат. Однако он богат, и, стало быть, я тоже могу разбогатеть, а это значит, что будешь богатой и ты.

До свидания (только когда оно будет – в этом году? в следующем? через несколько лет?), я люблю тебя.

Джефф».

Рэнди тоже очень любила Джеффа, но после того письма ее любовь стала разбитой, страдающей и оскорбленной любовью. Наверное, он и в самом деле поступал так ради нее, точнее, ради нее, равно как и ради себя самого… Но если Джефф действительно любил ее так сильно, как говорил, то разве можно было поставить свои чувства на второй план?

Тогда, получив письмо, она всю ночь не сомкнула глаз, стараясь разобраться в себе самой и в своих чувствах. Итогом ее размышлений было следующее: она верила, что Джефф любит ее, но не той пылкой, всепоглощающей страстью, которая продлится и год, и два, и множество лет. Если любовь такова, что чувства должны ждать, когда появятся деньги, то весьма вероятно, что, когда они действительно появятся, вместе с ними придет и другая, более удобная любовь. Ведь Англия очень далеко отсюда.

Следовательно…

Рэнди тогда работала воспитательницей в Риверайне, что в Бродфилдс-Парке. Она решила, что из-за одних воспоминаний нет смысла оставаться в Бродфилдсе, где она впервые встретила Джеффа, когда тот какое-то время работал там на овцеводческой ферме. Проведя практически всю жизнь в сельской местности, Рэнди приехала в Сидней в дом дяди Джорджа. Дядя Джордж, в прошлом сам сельский житель, достигнув зрелых лет, стал сдавать свое поместье в аренду, вместо того чтобы управлять им. Среди его многочисленных гостей, приезжавших в Сидней из глубинки, был и Сим.

С этого все и началось.

Дядя Джордж и тетя Фрэнси были необыкновенно рады. После смерти родителей Рэнди они только и думали, что о счастливом замужестве своей любимой племянницы. Временами Рэнди даже спрашивала себя, не благодаря ли этому их страстному желанию она так быстро согласилась на предложение Сима, – ведь она очень любила их обоих.

Но нет, это было бы несправедливо по отношению к Симу. Он на самом деле понравился ей, понравился сразу. Такой же высокий, как Джефф, такой же широкоплечий и синеглазый (хотя в тех местах, где живет Сим, глаза из-за яркого солнца в основном скрыты морщинами) и такой же обаятельный. А может быть, даже и более обаятельный? Более обаятельный, потому что может не думать о деньгах ни в этом году, ни в следующем, ни в ближайшие годы. Как сообщил дядя Джордж, донельзя довольный выбором племянницы, у Сима уже есть деньги, много денег. Там, в Северной Территории, где Сим и приобрел свои морщины, поместья такие, что по сравнению с ними любое поместье Нового Южного Уэльса выглядит не более чем приусадебным участком. «Поместье «Йенни», которым владеет Сим Мэллоу, – рассказывал Рэнди дядя Джордж, – будет побольше, чем дюжина участков в твоей Риверайне».

Она узнала, что «Йенни» означает «странствие». «Но это будет окончание странствий, – дядя Джордж широко улыбнулся, – для тебя».

Этот разговор произошел после помолвки, которой предшествовал недолгий период ухаживания. Рэнди знала, что нуждается в Симе. Он, похоже, нуждается в ней. Настолько, что не хочет тратить время и откладывать дело на всякие «завтра», «послезавтра» или «когда-нибудь», а намерен жениться на ней немедленно.

– Рэнди, пора, – произнес дядя Джордж за дверью и затем вошел в спальню с двумя рюмками шерри для повышения жизненного тонуса. – За нашу девочку! – И он широко улыбнулся.

– За моих тетю и дядю! – в том же духе ответила ему Рэнди.

– За Сима! – продолжил дядя Джордж, Рэнди кивнула ему и сделала еще один глоток из своей рюмки. – Ты готова, дорогая?

Час настал. Рэнди ответила: «Готова».

– Тут пришло еще несколько писем для тебя. Не хочешь ли прочесть их, пока мы едем в машине?

– Не думаю, что я смогу сделать это, – призналась Рэнди.

– Они могут и подождать, верно? Я суну всю пачку в твою дорожную сумку, и ты сможешь прочесть их завтра утром в более спокойной обстановке.

В это время они спускались по лестнице, и дядя Джордж поддерживал ее под руку.

– Рэнди, девочка, я не любитель пышных слов, но сегодня ты выглядишь королевой.

– Спасибо, – вежливо улыбнулась она в ответ, довольная, что не разочаровала ни его, ни тетю Фрэнси своим первоначальным намерением надеть для венчания простое повседневное платье.

Тетя Фрэнси тогда расплакалась: «Рэнди, ты не должна лишать нас этого. Ведь правда же, Джордж, мы всегда мечтали о дочери, и в этих мечтах наша дочь, став невестой, отправлялась в церковь вся в белом».

– Это все Сим, – попыталась оправдаться Рэнди. Дело в том, что, несмотря на всю свою решимость, она никак не могла почувствовать себя невестой. – Я вряд ли смогу себе представить, что такой суровый житель австралийского Северо-Запада, как Сим, захочет заниматься всей этой ерундой.

В поисках поддержки она взглянула на высокого мужчину рядом с ней. Хотя его ответный взгляд выражал эту поддержку, вслух он застенчиво признался: «Миранда, я нисколько не против свадебного платья». Только он один звал ее Мирандой; для всех остальных она была Рэнди. Точно так же, как для Джеффа она была Мирри.

– Вот видишь! – сказала обрадованная тетя Фрэнси.

Рэнди вынуждена была пойти на компромисс, выбрав самый простой туалет, который она только смогла найти. И все же это было платье невесты. Если наряд оказался и впрямь удачным, как это только что подтвердил своей похвалой дядя Джордж, то она будет только рада.

Большой черный лимузин, украшенный белыми лентами (в этом вопросе ей тоже пришлось пойти на уступку), прокладывал свой путь среди других, благосклонно настроенных к нему участников движения. Как заявил дядя Джордж, даже водители грузовиков уступают дорогу возвышенному чувству. Наконец перед ними встала церковь со шпилем, похожим на указатель направления по дороге к небу. К своему удивлению, Рэнди почувствовала необъяснимое желание скорее стать супругой. Не вполне отдавая себе отчет в своих переживаниях, она протянула руку дяде Джорджу, чтобы он помог ей выйти из машины, а затем проводил вверх по ступенькам и по длинному проходу, ведущему к алтарю.

Народу в церкви было немного, в основном друзья ее тети и дяди, симпатичные, добрые люди среднего возраста, которые очень ласково улыбались ей. Тронутая их участием, Рэнди улыбалась им в ответ. По-прежнему улыбаясь, она подошла к Симу и встала рядом с ним. Сим тоже улыбался, только его улыбка не просто поднимала ему уголки губ и светилась в глазах; она была обращена непосредственно к Рэнди, охватывая ее всю. До некоторой степени изумленная, поскольку она никак не ожидала этого, Рэнди испытала, не вполне осознавая переживаемое, то ощущение чуда, которое, как она полагала, невозможно без Джеффа. Конечно, главной причиной переживаний было испытываемое ею волнение, но все равно это было приятно.

«Дорогие Симон и Миранда…» Слова обряда венчания как будто плавали вокруг нее. Вскоре Рэнди почувствовала, как ее губ нежно коснулись губы Сима, услышала заключительные слова свадебной церемонии и стала принимать радостные поздравления гостей. Итак, все позади, она стала женой Сима.

И на приеме, состоявшемся после венчания, она по-прежнему ощущала радость. Было ли это на самом деле радостью? В любом случае Рэнди приняла это ощущение с благодарностью и позволила ему сопровождать ее до машины Сима, в которой они поехали в Синегорье на короткий медовый месяц. Проходя очередной поворот, Сим объяснил ей: «Мы не можем отлучаться надолго, Миранда. В «Йенни» сейчас разгар работы». Еще он сказал ей, что выбрал Синегорье, потому что в «Йенни» нет никаких гор, а имеющиеся небольшие холмы окрашены в красный и охристо-желтый цвета, но никогда – в синий.

– Кроме того, я хочу постоянно быть в контакте со своим свояком, который сейчас лежит в больнице в Южных горах. – При этих словах Сим вздохнул.

Он очень скупо говорил о своей семье, и теперь Рэнди попросила его рассказать о ней поподробнее.

– Ну, если быть более точным, он – муж моей сводной сестры Руфь, – Сим улыбнулся, – сам-то я был единственным сыном. Однако я очень хорошо отношусь к своей сводной сестре.

– Они что, живут в Южных горах? Здесь, в Сиднее?

– Нет. Это долгая история, но я изложу ее тебе в двух словах. Руфь вышла замуж за вдовца с двумя детьми. Брак оказался неудачным, и Руфь отправилась в Квинсленд, а Карл приехал сюда.

– Вместе с детьми?

Сим ответил не сразу:

– По правде сказать, ребятишки живут со мной. Но теперь, когда я женился, все, конечно, изменится.

– Вот поэтому ты и хотел поддерживать связь с отцом этих детей?

– Да. Ведь надо же все подготовить. К несчастью, – повторил Сим, – он заболел.

– Не стоит беспокоиться, – улыбнулась Миранда, – все образуется!

– Конечно! – Сим нажал на педаль газа, автомобиль преодолел подъем, сопровождающийся крутым поворотом, и остановился у очаровательного отеля на самой вершине горы.

– Просто восхитительно! – сказала Рэнди.

Сим повернулся к ней и посмотрел на нее пристальным и нежным взором.

– Так и будет, – негромко пообещал он, – так и будет!

Они поужинали за небольшим столиком у окна. После ужина гуляли по саду и вернулись к себе в номер, где тоже был лилово-синий бархат ночи и воздух, насыщенный ароматом сосен.

После того как Сим заснул, Рэнди долго еще смотрела через окно на россыпь ярких звезд и поражалась собственному оптимистическому спокойствию.

Когда Рэнди проснулась, утро уже вступило в свои права и Сима рядом с нею не было. Некоторое время Рэнди лежала, предаваясь восхитительному ничегонеделанию, и решала, какой из своих новых нарядов ей следует надеть сегодня. Все зависело от программы. Если они отправятся просто на прогулку, ей потребуются брюки, если же это будет экскурсия, то… Ничего не решив, Рэнди встала с постели, села на пол возле своей сумки и открыла ее.

Пачка писем лежала на самом верху, наверное, дядя Джордж сунул их туда в спешке, потому что все письма выпали на пол, едва Рэнди открыла замки.

В основном в конверты были вложены почтовые карточки на плотном картоне – очевидно, поздравления. Но одно письмо было написано на очень тонкой бумаге. Рэнди догадалась, откуда оно, даже не взглянув на надпись на конверте.

Какое-то время она сидела не двигаясь, чтобы набраться решимости открыть письмо. Наконец ее дрожащие от волнения пальцы вскрыли конверт.

«Моя дорогая Мирри, все кончено, дядя Бенджамин только что скончался. Любовь моя, наверное, ты посчитала меня корыстолюбивым, но поверь мне, что, если я и был таким, то последние несколько недель я был просто рад тому, что имел возможность узнать и полюбить этого прекрасного старика. Мне очень хочется верить, что мой приезд скрасил его последние дни, и благодаря этому теперь я с легкой душой вступаю во владение тем, что он оставил мне, Это весьма солидное наследство, дорогая, и я всегда буду благодарен дяде. Память о нем я навсегда сохраню в своем сердце.

Я возвращусь домой, как только будет покончено со всеми формальностями, и если ты спросишь меня, где мой дом, я отвечу: он там, где находится мое сердце, а оно всегда было рядом с тобой.

Я знаю, ты любишь меня, но все равно должен спросить у тебя: не слишком ли поздно?

Наше расставание на неопределенный срок не затянулось даже на один год. До скорой встречи.

Джефф».

Она отложила письмо в сторону, а сама осталась сидеть без движения. В таком положении и застал ее Сим, войдя в номер. Рэнди сразу же отвернулась от него; нет, она не плакала, просто она боялась, что что-нибудь в ее лице выдаст ее.

– Миранда, у нас неприятности, – сказал Сим, вздохнув.

– В «Йенни»?

– Нет, – мрачно ответил он, – там не знают, что мы здесь. Я имею в виду…

– Неприятности с Карлом? Мужем твоей сводной сестры?

– Бывшим мужем. – Сим кивнул в знак согласия. – Бедняга умер прошлой ночью.

Он подошел к окну и уставился в него в глубоком раздумье.

– В конце концов это должно было произойти, Миранда, я уже был предупрежден о таком исходе. Но я никогда не думал, что это случится сейчас. Я хочу сказать…

– Бедные малыши! – Мысли Рэнди тотчас же переключились на детей, оставшихся сиротами.

Сим пожал плечами.

– Сомневаюсь, что они будут особо горевать. Они уже несколько лет живут вместе со мной, а несколько лет в жизни ребенка – это целая вечность.

– Тогда тебе жаль Карла?

– Да, конечно, по этому поводу есть из-за чего грустить. Да и из-за Руфи тоже. Но больше всего, Миранда, меня беспокоит наше будущее.

– Наше, Сим?

– Дело в том, дорогая, что я пытался сделать так, чтобы Карл вновь взял на себя родительские обязанности или хотя бы как-то устроил своих детей. Конечно, я и сам мог бы пристроить их, например, в хорошую школу или интернат. Но пока я… Миранда, что с тобой?

Пока он говорил это, Рэнди поднялась с пола, подошла и положила руки ему на плечи.

– Да они наши, конечно же наши! – воскликнула она. – По крайней мере, до тех пор, пока я буду способна заниматься их воспитанием. Ты же знаешь, я была гувернанткой!

– Да, я знаю, но они не наши и никогда ими не будут. Если ты согласишься с их присутствием, пока я не найду какое-то решение…

– О Сим!

Рэнди прижала свои губы к его губам.

– Дорогая, я верю, что ты искренне хочешь этого!

– Да, я хочу! О, я очень хочу!

И она нисколько не преувеличивала. Боль в ее душе тотчас же стала стихать. Рэнди вряд ли смогла бы объяснить почему, но эти дети, требующие заботы и внимания, освобождали ее от невыносимого напряжения.

– Мы немедленно поедем туда. Мы поедем прямо в «Йенни» к… как их зовут?

– Джейн и Джастин. Но, Миранда… Ты просто восхитительная девушка!

Он заключил ее в свои объятия, и она замерла в кольце его рук, окаменевшая, но не лишенная цели, и это было все, чего она могла бы просить в эту минуту. Цель.

– Я тебя почти что ревную, – прошептал Сим, и Рэнди подняла голову и быстро взглянула на него. – Ревную к детям, – продолжил Сим, – если в твоем сердце столько чувства по отношению к двум совершенно неизвестным тебе малышам, сколько же его будет для наших?

Наших. Нашими должны были стать дети ее с Джеффом, а теперь они будут ее и Сима. Кажется, Рэнди впервые осознала это. А Сим с улыбкой закончил свою мысль:

– И ничего не останется для меня.

Рэнди могла бы сказать, что для него и сейчас ничего нет. Но он очень нравится ей, гораздо больше, чем Джефф…

– Милая, конечно, я пошутил! Я люблю тебя и за твою любовь к детям, но я просто хотел, чтобы ты знала, что больше всего я люблю тебя за то, что ты – это ты!

Он собрал разбросанные по полу письма и отдал их Рэнди, спросив при этом:

– И каждое из них – поздравление?

– Да, каждое. – Она отложила письма, затем, немного поколебавшись, добавила: – На одно нужно ответить.

– Ну так и ответь, Миранда.

Рэнди подготовила ответ, когда Сим вышел, чтобы распорядиться насчет раннего завтрака и их непредвиденного отъезда. Она позвонила портье, сказала номер их комнаты и затем продиктовала телеграмму. Это не заняло много времени, поскольку телеграмма была очень короткой. Все, что в ней говорилось, заключалось в одном слове: «Да».

Джефф спрашивал ее, не слишком ли поздно, и лучше всего было раз и навсегда закрыть эту тему и больше не возвращаться к ней и ничего не объяснять.

– Да, – продиктовала Рэнди. – Телеграмма должна быть подписана: «Мирри».

И положила трубку.

Глава 2

Спустя три дня Рэнди и Сим летели домой. Прошло много времени с тех пор, как Рэнди в последний раз говорила: «Домой». Ее родители погибли в автокатастрофе, когда она была еще подростком, а после этого ее жизнь продолжилась в школе-интернате, и единственными перерывами были восхитительные каникулы, которые она проводила в доме дяди Джорджа и тети Фрэнси; тем не менее это был их дом, а не ее. Когда Рэнди окончила школу, она служила воспитательницей в различных городах страны, и снова, как бы там ни было хорошо, это были чьи-то еще дома, но не ее.

Но «Йенни» был домом, домом, принадлежавшим Симу и ей… Однако так ли это на самом деле? «Дом – это место, которому принадлежит твое сердце» – так писал Джефф. В какой-то короткий момент, когда она стояла рядом с Симом у алтаря, лежала рядом с ним в постели, глядя на звезды в окне, ей казалось, что у них настоящий брак по любви. Но должно быть, ей это только казалось, потому что она полагала, что страница, на которой написано «Джефф», перевернута. А эта страница вовсе не перевернута, или хотя бы – и это самое худшее – ее не нужно было поворачивать. Если бы она дождалась, если бы она поверила, если бы она не перестала надеяться… Если бы она могла избавиться от этой боли!

Вот почему она ухватилась за мысль об этих малышах с почти неистовым упорством. Рэнди неотступно думала о детях. Они стали ее защитой, амортизатором и одновременно оружием для борьбы с душевной пустотой.

Конечно, Сим ничего не знал о ее состоянии, и она позаботится о том, чтобы он никогда и ничего не узнал. Только в двух случаях почувствовала она, что он озабочен ее настроением. Один раз это было утром. Сим вышел из отеля, пересек площадку и подошел к месту, где она ждала его в автомобиле. Он ничего не сказал, но бросил на нее взгляд, который она никак не могла истолковать.

– Я должен буду остаться здесь до самого конца похорон, Миранда, – вздохнул Сим, – не думаю, что у Карла были какие-то родственники, так что…

– А Руфь приедет?

– Поскольку я не поддерживаю с нею связи, я даже не смог бы сказать, где искать ее. – Сим снова вздохнул, и, тронутая его печалью, Рэнди положила свою ладонь на его руку, лежащую на руле.

– Сим, дорогой…

– Да, я знаю. Все дело в том, что я рассчитывал, что все будет совсем по-другому. А теперь…

– А теперь два малыша остались круглыми сиротами, и их положение гораздо хуже, чем положение двух взрослых, которым просто пришлось прервать свой медовый месяц.

– Просто прервать, дорогая?

– Ты знаешь, что я имею в виду.

– Ты думаешь?

На какой-то момент тот странный взгляд вернулся на его лицо, но только на бесконечно короткий момент, и Сим согласился с ней:

– Да, бедные шкеты.

– Расскажи мне о них, Сим, – о детях. Какого они возраста, как они выглядят?

– Они одинаковые, – ответил Сим.

– Они что, близнецы?

– Да.

– Но ведь это мальчик и девочка!

– Только с точки зрения биологии. Хотя я знаю, что однояйцевые близнецы должны быть одного и того же пола, эти двое похожи друг на друга как две капли воды.

– А сколько им лет?

– Десять.

– А какого цвета эти «капли воды»?

– Военно-полевой загар от макушки до пяток – ведь большую часть времени они проводят на улице. И, согласно оценкам школы заочного обучения, успеваемость у них одинаковая, – здесь Сим сделал паузу, – низкая. Кроме того, – добавил он, прежде чем Рэнди успела сказать что-нибудь в их защиту, – миссис Файф, мог экономка, сообщает, что им нравятся или не нравятся одни и те же вещи. Она также с грустью намекает на то, что они – настоящие дьяволы.

– Этим меня не испугаешь, все дети – дьяволы.

– Ты – моя маленькая учительница! – произнес Сим с любовью, на секунду отводя глаза от дороги, чтобы полюбоваться Рэнди, и вскоре добавил уже более серьезно: – Я и на самом деле верю, что это та еще парочка! Руфь просто не могла их терпеть.

– Расскажи мне о Руфи.

– Она моложе меня, но старше тебя. Руфь вошла в мою жизнь вместе с мачехой, после того как спустя много лет после смерти моей матери и за несколько лет до своей собственной смерти мой отец женился вторично. Это был брак, основанный на дружбе и уважении, и очень жаль, что он длился так недолго. Мне очень нравилась Марион. Она заботилась обо мне, а Руфь в это время была в школе-интернате. Когда Марион тоже умерла, Руфь пыталась занять ее место. Но, – и Сим снисходительно хохотнул, – далеко не так успешно.

– Однако она тебе нравится?

– Да, конечно. Я чувствую себя виноватым за ее брак, тот самый брак, который никогда не мог быть успешным. Руфь импульсивна, и в силу этого она несколько раз попадала в глупые истории. Ее последняя выходка просто вывела меня из себя, между нами возникла перебранка, и я думаю, она вышла замуж за Карла просто назло мне.

– Но при чем здесь твоя вина?

Сим пожал плечами.

– Она встретилась с Карлом в «Йенни», – пояснил он.

– Он что, работал там?

– Он был разъездным агентом, который время от времени заезжал к нам. Я полагаю, он был просто неплохим малым, но ты, как девушка, выросшая вдали от больших городов, можешь себе представить, как часто новое мужское лицо приобретает дополнительное очарование в глазах женщин, ведущих скучную жизнь в отдаленных уголках.

– О да, – согласилась Рэнди, вспоминая агентов, которые заезжали по разным делам в Бродфилдс, и какой интерес они вызывали у местных девушек.

– Карл развелся после неудачного брака, а Руфь переживала разрыв с очередным своим возлюбленным. Иногда такая ситуация дает положительный результат, а иногда нет. В данном случае положительного результата не получилось.

– А как случилось, что дети оказались у тебя?

– Разъездному агенту приходится вести кочевой образ жизни. Руфь ездила вместе с Карлом и оставляла своих приемных детей у меня. И тут они и поселились после того, как Руфь рассталась с Карлом, а Карл предпочел не забирать их.

– Бедные дети!

– Ты уже говорила это ранее, но все совсем не так. «Йенни» – это рай для детей, да это можно сказать и про весь Северо-Запад. Здесь много воздуха и солнца, и они могут делать все, что им заблагорассудится. И как мне с негодованием докладывает миссис Файф, они действительно делают все, что им заблагорассудится. Так что, дорогая, вот такие дела. Но я обещаю, что это ненадолго.

– Возможно, я захочу, чтобы дети еще долго жили с нами, – сказала Рэнди. Она уже знала, что непременно захочет этого. Они, эти двое, станут ее защитой.

– Но дети должны получить достойное образование, – напомнил с серьезным видом Сим. – Даже под наблюдением гувернантки заочное обучение не может заменить регулярного посещения школы. Кроме того… – И он снова отвел глаза от дороги и взглянул Рэнди в глаза.

– Да, Сим?

– Должны быть еще наши дети, понимаешь, наши. Нечто совершенно далекое от любой семьи с приемными детьми.

Она почувствовала легкий приступ удушья, это было совсем не похоже на те спокойствие и уверенность, которые она испытывала прошлой ночью. Быстро и весело, во всяком случае, она старалась, чтобы ее слова звучали весело, Рэнди спросила:

– Я полагаю, животноводы всегда заказывают мальчиков?

– Да нет, девочек.

– Девочек?

– Спроси любого отца на Севере. Юноши всегда заводят собственные фермы, а девушки приводят мужчин на ферму своих родителей. И это не говоря уже о том, что помощи от девочек гораздо больше. Скотоводческая ферма немыслима без конных пастухов, а лучших всадников, чем женщины, нет.

– Я тоже могу ездить верхом, но я не могу похвастаться особым искусством! – засмеялась Рэнди.

– Ну, мы поручим Джейн заняться тобой, – пообещал Сим, – хотя я говорил совсем не об этом, дорогая, я имел в виду…

– Семью, в которой дети свои, а не приемные. – Рэнди произнесла это легко, но при этом она снова почувствовала боль в душе, боль, которая на самом деле никогда не оставляла ее.

Вплоть до окончания похорон Рэнди жила в доме дяди Джорджа и тети Фрэнси. После похорон Симу потребовалось еще какое-то время, чтобы продать автомобиль.

– Не считая самолета, на ферме множество транспортных средств, Миранда, – говорил он ей, – джипы, пикапы, грузовики, но там нечего делать таким игрушкам, как эта.

Наконец они отправились домой. А дом находится в том месте, которому принадлежит твое сердце.

Рэнди думала обо всем этом, глядя вниз на местность, подобную которой она не встречала нигде ранее, хотя практически всю жизнь провела на фермах. Земля цвета хорошо обожженной глины казалась безжизненной, тем не менее то там, то тут в блестящее небо взмывали яркие павлины и поднимались зеленые, полные жизни холмы. Дом там, где находится твое сердце, и эта местность является сердцем всей Австралии, но принадлежит ли и будет ли когда-либо принадлежать этому месту ее сердце? Без Джеффа может ли это место когда-нибудь стать ее домом?

– Миранда. – Сим был явно озадачен, и она догадалась, что он уже говорил ей что-то, но она не слышала.

– Ой, извини, Сим, я… я загляделась.

– Здесь нетрудно заглядеться. Я спрашивал, ты имела когда-нибудь опыт общения с нашими аборигенами?

– Не особенно большой. На некоторых фермах, где я работала, были аборигены.

– Ясно. Здешние будут абсолютно не похожи на них.

– Это что, другая раса?

– Более чем просто другая, ее не коснулась наша цивилизация. Племя, обитающее в окрестностях «Йенни», никогда не было ни в каких других местах. Это гордые, спокойные и добрые люди, я бы даже сказал, деликатные. Дикий народ с общепринятой точки зрения, однако их нецивилизованность служит им хорошую службу. Я хочу сказать, Миранда, что они сохранили очень многое из того, что было бы полезно и нам в нашем так называемом просвещенном обществе.

Рэнди кивнула, снова глядя на местность под крылом самолета.

– Когда же мы доберемся до «Йенни»? – спросила она.

– Да мы уже летим над «Йенни»! Правда, только первые сотни миль, – улыбнулся Сим.

Вскоре после этого от летчика, управлявшего самолетом, Сим передал ей сигнал застегнуть ремень безопасности, маленькая машина заложила вираж, и пилот выровнял ее. Повинуясь законам тяготения, Рэнди почти встала в тесной кабине, с трудом вмещавшей их троих, а затем та же сила усадила ее обратно.

– Добро пожаловать домой, жена моя! – сказал Сим.

На этот раз у нее не было времени на то, чтобы вновь с душевной болью подумать о том, что наш дом там, где наше сердце, поскольку винты самолета перестали вращаться и она оказалась на мягкой, плодородной земле красного цвета, являясь центром внимания группы дружелюбно настроенных людей, которые перелезали через белые перевернутые пластиковые баки, отмечавшие взлетную полосу фермы, и с шумом устремлялись вперед, чтобы приветствовать новую хозяйку, или «Новую Миссус», как величали они Рэнди.

– Тебя это не пугает, дорогая? – озабоченно спросил Сим.

– Что ты имеешь в виду: титул «Новая Миссус» или саму форму приветствия? Я не возражаю ни против того, ни против другого. – И Рэнди улыбнулась толпе, которую Сим старался удержать на месте.

Судя по всему, их было не менее сорока человек, а если считать младенцев, то вдвое больше. Некоторые из аборигенов, воспользовавшись торжественностью момента, успели раскрасить себя в родовые цвета племени и надеть перья. Наряды остальных были самые разнообразные. Женщины, прислуживавшие в доме, носили форменные платья; на мужчинах, работавших со стадом, были надеты широкополые шляпы-стетсоны с высокой тульей. Некоторые из детишек носили шорты и майки, однако большинство их были голыми. Но независимо от их наряда все они улыбались; при этом Рэнди, улыбавшаяся им в ответ, отметила, что хмурым был один только Сим.