Текст книги "Супруга для Сима"

Автор книги: Джойс Дингуэлл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Глава 5

Следующие несколько дней Рэнди провела в домашних делах. Она донимала миссис Файф вопросами, в чем ей помочь, а потом, по ее совету, учила смешливую горничную Пэрли накрывать на стол и сама смеялась вместе с ней. А еще нужно было заниматься садом и спасать его от вылазок детворы. А еще все время приходилось ждать и надеяться, что у близнецов вновь проявится желание узнать что-то новое, во всяком случае, хотя бы у Джастина. А еще были визиты к Мэту с целью подвигнуть того на благотворительную деятельность: не сможет ли он дать немного бумаги, не найдется ли у него несколько лишних скамей, нет, не сейчас, а в будущем, когда учебный класс, задуманный Рэнди, в конце концов будет создан. А еще был Сим, и Рэнди с нетерпением ждала вечера, когда он возвращался домой. Нет, скучать ей не приходилось, и время летело стрелой. А на третий день Сим сообщил, что завтра он вместе с несколькими пастухами поедет перегонять стадо на новое пастбище и что они заночуют в поле и разобьют бивак. После этого он спросил, не согласится ли миссис Мэллоу сопровождать мистера Мэллоу.

– О, Сим! – От радости Рэнди только это и могла сказать.

Имеющая большой опыт в «оснащении» подобных экспедиций, миссис Файф пресекла любые попытки Рэнди оказать ей помощь.

– Дорогая, – сказала она, – мужчины берут с собой в дорогу только «соленую собаку», как они называют солонину, муку, чтобы печь лепешки в золе, и, конечно, чай, как можно больше чаю. Но может, вам захочется что-нибудь другое?

– Солонина, лепешки и чай! – сделала свой выбор Рэнди. – Звучит как нектар и амброзия.

– Как ни странно, но там, в поле, так оно и есть, – согласилась с ней миссис Файф. – Теперь о постельных принадлежностях. Милочка, вам следует пойти на склад и подобрать себе спальный мешок.

– А что, мужчины берут с собой спальные мешки?

– О нет, – миссис Файф улыбнулась, – они обходятся «постелью бродяги». Это когда одно одеяло подстилают под себя, а другим укрываются.

– Тогда и мне такую же постель.

– Но… – хотела было возразить миссис Файф, но улыбнулась и замолчала.

Рэнди почувствовала, что выбор, сделанный ею, получил искреннейшее одобрение. Однако кое-кто совсем неодобрительно относился к планам Рэнди.

– Собираетесь на гуртовку вместе со своим… э… мужем? – холодно спросила Джейн.

– Да, Джейн, – спокойно ответила Рэнди.

– Это прекрасно.

– Я надеюсь, что да.

– То есть вы хотите сказать, что это Сим надеется.

Джейн произнесла эту фразу ровным голосом, не делая никаких акцентов. Тем не менее как-то оказалось высказанным ее мнение по данному поводу.

– Почему только Сим? Я тоже надеюсь, – настаивала Рэнди, раздраженная тем, что ей приходится что-то доказывать.

Джейн внимательно посмотрела на нее. Она смотрела очень долго, даже слишком долго, а потом пошла по каким-то своим делам.

«Ну откуда у ребенка может быть такой взрослый взгляд? – подумала Рэнди. – Что у нее на уме? Что она знает? Да и как она может знать всю правду?»

Даже Сим – и Рэнди была в этом уверена – не мог почувствовать себя обделенным в чем-либо. Да, он удивился и обрадовался, когда она попросила взять ее с собой в его следующую поездку, но Рэнди не сомневалась, что он очень счастлив с ней, что он доволен своей теперешней жизнью. Так как же эта будущая женщина может чувствовать то, чего не чувствует никто, то, что Рэнди с особой тщательностью скрывает от всех?

Рэнди захотелось догнать Джейн и получить ответы на все свои вопросы. Однако у нее было гнетущее впечатление, что в этой встрече верх одержала бы Джейн.

Внезапно перспектива пожить несколько дней вне «Йенни», стало быть, вдали от Джейн, развеселила ее. В этот момент, увидев, что Сим подъезжает к дому, она побежала навстречу к нему, игнорируя холодное любопытство Джейн, которая все еще находилась поблизости. Ничем не скрываемая радость мужа, с которой он встретил этот безотчетный порыв, как бы приковала ноги Рэнди к земле, остановив на месте. К счастью, в этот момент душевной муки – а с недавних пор всякая необходимость таить от мужа истинные свои чувства стала настоящей мукой для нее – Сим подхватил Рэнди, поцеловал и усадил на жеребца перед собой. Несколько последних метров до дома они проехали вместе.

– Завтра мы будем вместе под звездами, маленькая моя! – напомнил ей Сим.

– Да, Сим, – улыбнулась в ответ Рэнди.

– Тебе совсем немного нужно для счастья. – Говоря это, Сим с нежностью смотрел на нее.

– Что ты хочешь сказать этим, Сим?

– Даже такой пустяк, как поездка, заставляет тебя светиться от счастья. Ведь это потому, что мы уедем отсюда, верно?

– Верно.

Она не стала добавлять, что рада еще и тому, что уезжает от Джейн.

– Возможно, когда ты вернешься назад, тебя будет ждать награда, – намекнул Сим.

– Чего это ради я должна получать награды?

– А за то, что любишь меня, разве не должно быть награды?

– За это меня нельзя награждать.

– Как, разве ты не любишь меня? – Это предположение он высказал сквозь смех.

– Боже, Сим, не приставай ко мне!

Для Рэнди такой обмен мнениями оказался в слишком опасной близости от правды. Она была рада, что к тому моменту они подъехали к ступеням крыльца, и это дало ей возможность соскользнуть с лошади.

Входя в дом, Рэнди физически ощущала на себе взгляд Джейн, но не ответила на него своим взглядом. Завтра она будет в поле и сможет там подумать и разобраться в своих переживаниях.

– Да ты и в самом деле ждешь не дождешься этой поездки, дорогая! – сказал Сим, входя в дом следом за Рэнди. Чтобы не отстать от ее быстрых и легких шагов, он был вынужден придать дополнительное ускорение своей тяжелой и довольно медленной походке.

…Она всю жизнь будет помнить этот ранний отъезд утром следующего дня. Было еще совсем темно, но эта темнота была насыщена ожиданием перемены. Чувствовалось, что что-то должно произойти, и, предвкушая встречу с новым и неизведанным, инстинктивно хотелось говорить очень негромко. И на седловке лошадей все двигались и работали очень тихо. Даже команды лошадям подавались приглушенными голосами. Очевидно, и лошади разделяли всеобщее состояние напряженного ожидания, поскольку они тоже ступали практически бесшумно, как будто обутые в тишину.

Вся группа выехала из «Йенни» неслышно, словно стая призраков в ночи.

Первые проблески рассвета встретили их в нескольких милях от усадьбы, когда, вытянувшись цепочкой, они ехали по траве с колосьями, похожими на колосья пшеницы, или, как Сим объяснил Рэнди, по траве Митчелла. Всеобщая боязнь нарушить тишину исчезла с первым пронзительным птичьим криком и первым хлопаньем крыльев. Птицы взлетели в небо со всех кустов и деревьев. И в тот же момент кремовые тона рассвета покинули его, побежденные пурпурным сиянием. Солнце взлетело из-за горизонта; да, именно взлетело, это единственное слово, которым можно описать восход солнца в этих краях: едва поднявшись над горизонтом, оно сразу же засияло ослепительным блеском.

По-прежнему вытянувшись цепочкой, они двигались на запад, иногда через пески, иногда через каменистые осыпи, глинистые такыры, солончаки и один раз даже через поле, заросшее цветами. Некоторое время за их движением следил с высоты вилохвостый орел, потом ему, очевидно, надоело это, и он улетел куда-то еще. Им встретилась также стая кенгуру, но лошади уже знали этих животных и не обратили на них никакого внимания. Точно так же не привлек их внимания и полудикий верблюд. Сим сказал, что, должно быть, он оторвался от своего стада, поскольку где-то рядом работала команда загонщиков, собиравшая этих одичавших животных в одно место для последующей продажи: в последнее время на них возник спрос.

Утро было в разгаре, когда они сделали первый короткий привал у ручья, который хорошо был известен пастухам и гуртоправам. Собственно, это был и не ручей, а небольшая заводь с почти стоячей водой. Зато здесь давала хорошую тень раскидистая кулиба и был удобный водопой для лошадей. Старший гуртоправ по имени Джо знал о том, что выше по течению есть источник, где вода гораздо лучше. Правда, там трудно напоить лошадей, но набрать воды там легко и просто. К тому времени, когда он вернулся с оплетенной бутылью, до краев наполненной водой, костер, один из тех костров, разжигать которые умеют только жители пустыни, дающий пламя более сильное, чем пламя газовой горелки, уже горел вовсю. Очень скоро вода закипела, и кружки с чаем были пущены по кругу.

Чтобы им не тратить лишнего времени на приготовление пищи на первом привале, миссис Файф щедро обеспечила их стопой толстых мясных сандвичей и хлеба из муки грубого помола. Все набросились на еду с большим аппетитом, этому способствовали и многие часы, прошедшие со времени раннего завтрака, и самый воздух, густо настоянный на ароматах трав. Вскоре они снова были в седле. Солнце стояло в зените, и Рэнди пришлось опустить свой накомарник. Делая это, она отметила, какими странными были здесь мухи. Они то безжалостно донимали ее, то внезапно исчезали неизвестно куда. Сим пояснил ей, что, должно быть, какие-то участки местности привлекают их в большей степени, чем другие, и бывает так, что совершенно рядом с тем местом, где они кишат, мух может не быть совсем.

На стоянку они приехали к вечеру. Долиной эту местность можно было назвать очень условно, скорее это была неглубокая впадина, похожая на гигантское блюдце. Должно быть, когда на нее пал выбор, она была идеальным местом для выпаса скота, однако сейчас трава была настолько срезана пасущимся стадом, что не оставалось и малейших признаков ее. Встревоженная Рэнди засомневалась, восстановится ли здесь когда-нибудь травяной покров.

– Не волнуйся, Миранда. В сущности, траве это только на пользу, и она здесь вырастет еще гуще, чем раньше, – успокоил ее Сим.

– Сим, а куда вы перегоняете стадо?

– Да мы найдем, куда перегнать. Кроме того, со стадом останутся не все животные, часть бычков погонят навстречу еще одной партии моего скота, которая уже движется своим ходом к месту назначения. Конечная цель маршрута объединенного стада – Битумен, а оттуда их специальным автотранспортом доставят на побережье. Миранда, ты когда-нибудь видела, как разбивают стадо?

– Нет.

– Значит, завтра увидишь. Отобранные животные будут собраны в отдельном загоне, после этого мы направим их в путь. Как ты себя чувствуешь, дорогая? – И Сим с беспокойством посмотрел на Рэнди.

– Прекрасно, Сим! Конечно, я немного устала. – При этих словах Рэнди повела носом, как бы принюхиваясь. В воздухе разливался какой-то соблазнительный и, несомненно, приятный аромат.

– Это пахнут жарящиеся бифштексы, – улыбнулся Сим, глядя ее на вздетый к небу нос.

– Но миссис Файф говорила, что мужчины в таких поездках питаются только солониной.

– Это только на марше, но не на стоянках. И сейчас ты, Миранда, получишь не только бифштекс, но и лепешку, испеченную на углях. Рой в этом деле собаку съел. А пока готовится наша еда, как ты смотришь на то, чтобы подняться на этот холм?

Этот холм, как, впрочем, и все холмы здесь, совершенно не был похож на холм. Однако же, поднявшись на него, можно было видеть далеко вокруг. На вершине Сим и Рэнди сели и стали смотреть на торжество заката, заливающего все и вся алым пламенем. Затем Сим напомнил ей, что темнота здесь наступает мгновенно и что им лучше бы вернуться в лагерь.

– Но ведь нам мог бы служить ориентиром огонь костра! – запротестовала Рэнди, настолько восхищенная великолепным зрелищем, что ей не хотелось даже думать о необходимости уйти с холма.

– Равно как и некоторые другие огни тоже, Миранда, непонятные и таинственные огни, для которых пока нет объяснения. Нет, это не выдумка, дорогая. О них имеется как большое количество научных публикаций, так и всякой ерунды, а также утверждений, что подобные явления не имеют места. Но факт остается фактом: огни существуют. По ошибке мы можем пойти за одним из них. Лично я ничего не имею против того, чтобы остаться в пустыне вдвоем с тобой. Но как на это посмотришь ты?

– Лично мне сперва хотелось бы подкрепиться бифштексом, – быстро ответила она и испытала большое облегчение, когда Сим принял ее уклончивый ответ.

К этому времени в лагере уже готовы были и бифштексы, и картошка в мундире, и мастерски испеченные Роем лепешки, а также большой котелок с чаем, издающим божественный аромат.

С удовольствием слушая беседы мужчин, которые сидели рядом с нею, – о стаде, о погоде, о завтрашних вероятных остановках, – Рэнди отдала должное и еде и чаю. Обветренные, загоревшие до черноты мужские лица улыбалась ей, а она улыбалась в ответ.

Наконец один из мужчин, а именно Джек Кэссиди, встал и сказал, что пойдет петь стаду. Рэнди уже слышала об этом приеме пастухов, но никогда не присутствовала при таком пении. Напрягая зрение в наступившей темноте, она увидела, что Джек не удосужился оседлать своего коня, он просто вскочил на него и растворился в темноте; было только слышно, как застучали копыта. И почти сразу же Рэнди услышала песню «Роза из Трели».

– Да, это Джек, – улыбнулся Сим, – потому что Бен обычно исполняет «Утро в Каролине».

– А какая песня больше нравится бычкам?

– Я думаю, что здесь дело скорее в их реакции на знакомый голос.

– А какую же песню приберег для них ты, Сим?

– Я не могу петь, – признался он с грустью, – но…

При этих словах Сим робко взглянул на нее, и совершенно неожиданно она увидела совсем другого Сима, по-мальчишески робкого, очень желающего понравиться, готового к предстоящему испытанию и одновременно немного напуганного тем, что может не пройти его.

– Ну так и что же? – спросила Рэнди, подбадривая его.

Сим достал из кармана губную гармонику, поднес к своим четко очерченным и очень подвижным губам и осторожно подул в нее. Робкий и колеблющийся звук полетел во тьму ночи.

– Сим, да это чудесно! – мягко сказала Рэнди.

Ободренный, он заиграл, и неуловимый рисунок мелодии закружился вокруг Рэнди. Звуки были и сладкими, и пронзительными, и дразнящими, и она подхватила мелодию просто для того, чтобы удержать эти звуки подле себя.

До тех пор пока к их с Симом дуэту не присоединились Рой со своим банджо, Билл с самодельной флейтой и Клэнси со своим прекрасным тенором, Рэнди даже не замечала, что все собрались у костра и что они все вместе на этот раз не «поют стаду», а просто поют, потому что под этим усыпанным звездами небом без музыки не обойтись. В этом было нечто такое, что, знала Рэнди, она не забудет никогда. Не забудет этих рослых, с продубленными солнцем и ветром лицами мужчин, которые живут в не знающих пощады пустынях Северо-Запада, но для которых сейчас имели значение не их стада, а только музыка. Она также не забудет и эти мелодии, кружащиеся и обволакивающие, захватывающие вас целиком и тем не менее ускользающие от вас. Она не забудет и обжигающий чай Роя, и сочные бифштексы на лепешках. Точно так же не забыть ей и спальни с «комплектом бродяги», в которой потолком служило невероятной синевы и с неправдоподобно большой луной небо из «Тысячи и одной ночи».

Рэнди проснулась от резких щелчков бича. Разбивка стада началась. Здесь все спали не раздеваясь, в той же одежде, в какой они вчера провели весь день в седле. Сим уже говорил Рэнди, что в дороге смена одежды бывает только тогда, когда гурт очень долго находится в пути.

– Это как пиво, – сказал он, усмехнувшись. – Здесь мы его не пьем, до конца поездки мы только накапливаем жажду и все это время мечтаем о бокалах пива с высокой шапкой пены над ними. Точно так же…

– Вы мечтаете о ваннах, полных воды, и о чистом белье?

– Что-то в этом роде, Миранда.

В силу этого обстоятельства утренний туалет Рэнди заключался лишь в том, чтобы получше заправить рубаху и плеснуть немного воды на лицо да еще чуть-чуть на волосы, чтобы зачесать их назад. После этого из котелка, висевшего над огнем, она налила себе чаю, взяла кусок лепешки с куском солонины на нем и, забравшись на ограждение импровизированного загона, стала смотреть, как происходит разбивка стада.

Сим лично проводил разбивку. Встав рядом с Рэнди, Рой пояснил, что хозяин отделяет достигших кондиции бычков от остального стада и что они пешим путем будут направлены к месту погрузки на скотовозы. Он обратил внимание Рэнди на то, как искусно Сим дюйм за дюймом приближался в выбранному им животному. Сперва он обошел группу, в которой находился кандидат на отправку, а затем осторожно вошел в ее середину. После того как бычок был должным образом стреножен, Сим передал его Клэнси, чтобы тот отвел это животное в специальное отделение в загоне, а сам приступил к выбору следующей кандидатуры.

Разбивка стада заняла несколько часов. После перерыва были выбраны гуртоправы, которым предстояло довести гурт до Битумена, и караван тронулся в путь. Теперь дошла очередь и до Рэнди. Ей была поручена приятная работа: Сим попросил помочь ему отыскать новое пастбище для стада.

– А на каком удалении отсюда ты намерен искать его?

– А на таком, на каком оно найдется, – улыбнулся Сим, подсаживая ее в седло Шоколадки.

Он пояснил ей, что то, что им нужно, должно представлять собой неглубокую впадину, дающую достаточную защиту от ветра, желательно с каким-нибудь приметным холмом, который мог бы служить в качестве ориентира, ну и, конечно, с хорошей травой.

Если бы она уже не встречала здесь внезапно открывающиеся взору лощины с зеленой травой и заросшие цветами лога, о существовании которых и вовсе нельзя подозревать, Рэнди, наверное, посмеялась бы над подобными требованиями к пастбищу в этом краю красных песков и барханов. Но теперь ей было известно: тут все это есть.

Действительно, проехав несколько миль по морю красного песка, они встретили все, что требуется для пастбища, – неглубокую впадину с обильной травой и даже с холмом для ориентировки.

– А вода здесь найдется, Сим?

– Она здесь есть, – ответил он и для подтверждения своих слов мотнул головой в сторону травы.

Они поскакали назад к стаду, и пастухи стали готовиться к перегону. Это была совсем не простая работа, потому что животные не привыкли много двигаться и им совсем не хотелось идти куда-то. Теперь Рэнди смогла окончательно убедиться в правоте слов Сима, когда он говорил, что, если ее не перегонять, эта скотина никогда сама не будет искать себе новое пастбище.

Пастухи на лошадях носились вдоль стада, на этот раз никто не пел, зато бичи щелкали беспрестанно. Пыль взлетела к небу, и стадо пришло в движение. Искренне желая быть по-настоящему полезной, Рэнди было попыталась, не беспокоя никого из пастухов, самостоятельно вернуть в стадо одного из взбунтовавшихся бычков, но успела проехать всего лишь несколько ярдов, и ее остановил громовой голос Сима:

– Отставить, Миранда! – Он сказал это очень строго.

– Сим, я только хотела помочь, – запротестовала Рэнди.

– Я знаю, но потом от твоей помощи был бы один только вред. Очень часто небольшое нарушение может вызвать беспорядок в движении всего стада, и в следующую секунду бычки разбегутся кто куда. Я не думаю, что ты уже подготовлена к такой работе.

– Да, Сим, и прости меня.

Вместо ответа он слегка коснулся ее руки. Прикосновение было мимолетным и настолько коротким, что его как бы и не было совсем, но тем не менее Рэнди почувствовала, что прощена.

Как завороженная она смотрела на Сима, на то, как он умело управляется с послушным арканом и останавливает бычка практически на бегу. Какое-то мгновение аркан, удерживающий бунтаря, дрожит как струна, но затем животное покоряется и позволяет Симу водворить его в стадо.

Дальнейший переход прошел без осложнений. Они доставили стадо в выбранную лощину, сделали еще один привал, и Сим назначил пастухов для контроля за выпасом, а после этого можно было скакать домой в «Йенни».

– Ну как, тебе понравилось, Миранда? – спросил Сим.

– Очень! Настолько, что даже домой не хочется, то есть я хочу сказать, пока не хочется.

Некоторое время Сим молчал, а затем признался:

– Ты знаешь, мне тоже не хочется домой. – И пояснил, как бы оправдываясь: – Видишь ли, мне сказали, что на равнине видели серебристо-солового жеребчика. Клэнси уверяет, что он просто красавец.

Я бы хотел поймать его для тебя, Миранда.

– Но ведь у меня есть Шоколадка, Сим.

– В настоящий момент – да, дорогая, но позже… В любом случае тебе нужна вторая лошадь для верховой езды. Ну, если и не буквально для тебя, тогда однажды для…

Не докончив фразы, он, как бы напоминая, улыбнулся Рэнди, и она постаралась улыбнуться ему в ответ, моля Бога, чтобы Сим не заметил, как дрожат у нее губы. «Дружная семья, – подумала она, – домашний круг. Его дети… А я только и мечтаю, что о Джеффе».

Переборов дрожь в губах, Рэнди выпрямилась.

– Тогда едем, Сим! – предложила она своему мужу.

– Мы плохо подготовлены к тому, чтобы провести еще одну ночь под открытым небом, а такая возможность весьма вероятна. Кроме того, не женское это дело – треножить лошадей.

– Тогда поезжай ты один, Сим, – сказала Рэнди и кивнула в знак согласия.

Сим пристально посмотрел на нее.

– Это слова настоящей жены скотовода. Ты действительно не будешь против, Миранда?

– Конечно нет. Я справлюсь и одна.

– Нет-нет, одна ты не останешься, – поспешил успокоить ее Сим. – Я бы ни за что не позволил тебе ехать домой в одиночестве. Ты не против того, чтобы поехать домой вместе с Беном?

– Конечно не против, – старалась уверить она своего мужа.

– Собственно говоря, – спустя немного времени сказал тот, – я бы предпочел, чтобы ты ехала домой без меня по несколько иной причине. Дело в том, что когда ты увидишь его…

– Серебряного жеребчика?

– Погоди, я еще не поймал его. Нет, Миранда, я имею в виду тот сюрприз в «Йенни». Помнишь, я говорил, что тебя будет ждать награда?

На лице Сима вновь появилось уже знакомое Рэнди мальчишеское выражение, и она рассмеялась:

– Ну что ж, расходимся, мистер Мэллоу. Вы отправляетесь за своим жеребчиком, а я еду за своим сюрпризом.

– Значит, ты действительно не сердишься за такое мое предложение?

Вместо ответа она подставила ему губы для поцелуя, изумляя себя самое непроизвольной естественностью этого жеста.

Как только их губы соприкоснулись, Рэнди шутливо шлепнула ладонью жеребца Сима по крупу, и они разъехались. Сим отправился в пески за жеребчиком, Рэнди вместе с Беном – домой.

По дороге домой Рэнди слушала рассказы Бена. Он поселился здесь очень давно, и ему была известна тьма преданий здешних аборигенов. Одно из них рассказывало про Аркарулу, гигантскую змею с таким громадным весом, что там, где она проползала, она оставляла свой след в виде речных пойм. Однажды эта змея объелась, и у нее стало урчать в животе; раскаты этого урчания можно слышать и по сей день. Правда, геологи говорят, что это – отзвуки землетрясений, но аборигены убеждены, что причиной всему является урчание в животе Аркарулы, которая все еще обретается где-то в пустыне. Судя по пафосу, с которым он рассказывал все это, Рэнди заподозрила, что Бен тоже верит в существование этой змеи.

Солнце клонилось к закату, когда они подъехали к усадьбе. Встретивший их конюх-абориген принял поводья у Рэнди, и она вошла в дом.

На первый взгляд ничего необычного здесь видно не было, только миссис Файф, которая спустилась в холл, чтобы приветствовать хозяйку, встретила сообщение Рэнди о том, что Сим будет отсутствовать еще одни сутки, словами, из которых следовало, что ничего другого она и не ожидала:

– Он смущается, ведь он всегда был таким застенчивым. Помню, как однажды еще совсем маленьким мальчиком он приготовил какой-то подарок для своей матери, а затем спрятался и не вылезал, пока она не развернула пакет. С ним такое бывает. Пойдите в конец веранды и посмотрите, что там.

Пройдя туда, Рэнди обнаружила, что за время ее отсутствия к дому была сделана пристройка, все честь по чести – стены, окна, крыша и все остальное. Да ведь это ее классная комната! Должно быть, уезжая, Сим дал указание построить ее, и теперь, в волнующий момент получения подарка, он постеснялся разделить радость Рэнди.

Какой же ты смешной, милый, заботливый Сим!

Рэнди нажала на дверную ручку и вошла в класс.

Да, Рэнди вошла в класс, остановилась и огляделась. У нее перехватило дыхание.

Затем она вышла, осторожно закрыла за собой дверь, но тут же приоткрыла ее и снова заглянула в класс.

Это было ужасно.

Для Рэнди несомненным было одно: кто бы он ни был, тот, кто сделал это черное дело, он совершил его недавно. В противном случае миссис Файф ни за что бы с такой радостью не направила ее в конец веранды. Только что покрашенные стены классной комнаты, а у Рэнди были основания полагать, что это она и есть, были покрыты какими-то каракулями, столы перевернуты, а листы бумаги и карандаши, выделенные Мэтом от щедрот его конторы, были порваны или сломаны.

Закрыв сперва дверь от непрошеных посетителей, Рэнди подняла с пола стул и села. Она знала, что с данной ситуацией справляться нужно самой, поэтому сейчас ей не нужны зрители, ей нужно хорошенько все обдумать и принять правильное решение.

Итак, кто бы это мог быть?

Дети аборигенов? Возможно, это демонстрация их отношения к учебе. Но эти дети не имеют никакого представления о школе, и у них нет таких старших братьев и сестер, которые могли бы рассказать им о ней.

Тогда, может быть, их родители? Может быть, они не хотят новых веяний? Может, они боятся, что из-за школы дети отдалятся от них? Нет, кто угодно, только не родители. Потому что нигде более Рэнди не встречала более мудрых проявлений родительской любви к своим малышам, чем у этих темнокожих мужчин и женщин.

Стало быть, можно исключить и малышей-аборигенов, и их родителей.

Но кто же тогда?

К своему ужасу, Рэнди знала, что она старается анализировать эти возможные версии и догадки лишь с одной целью: как можно дольше не дать себе ответ, тот ответ, который был ей известен, как только она вошла сюда.

Первым намерением Рэнди было немедленно пойти и допросить близнецов. Однако здравый смысл подсказал ей, что вначале надо привести все в порядок. Ей подумалось, что за это время гнев ее несколько спадет и она сможет говорить с близнецами, руководствуясь голосом разума, а не эмоциями. Рэнди огляделась вокруг, на этот раз более внимательно, и увидела, что как бы ни были ужасны результаты озорства, на самом деле они не были катастрофическими.

Рэнди начала со стен. Она терла их влажной тряпкой, и через какое-то время они стали чистыми. Столы и парты не представляли особой проблемы. В случае если миссис Файф захочет выяснить, что здесь за шум, Рэнди решила сказать, что ей хочется переставить школьную мебель по своему усмотрению. Однако миссис Файф так и не появилась, и вскоре настал такой момент, что все, что оставалось сделать, чтобы привести класс к исходному порядку, заключалось в возобновлении запасов бумаги и карандашей.

На этот раз Рэнди приняла меры предосторожности. Только убедившись, что окна закрыты на задвижки, заперев дверь и спрятав ключ в карман, пошла она в расположенную напротив контору.

По дороге Рэнди придумывала для Мэта самые разные предлоги, уловки и полуправды, – сама мысль о том, что их можно назвать и ложью, бросала ее в дрожь. Однако, войдя в его кабинет и так ничего и не придумав, она застыла поникшая и стояла так до тех пор, пока Мэт не произнес с пониманием: «Значит, вот оно как!» У Рэнди отлегло от сердца.

– Сопливые подонки! – взорвался Мэт. – Я сразу почувствовал, что что-то неладно, еще когда увидел, как они крадутся вдоль веранды!

– Мэт, мы ничего не можем сказать наверняка, – взывала к его разуму Рэнди.

– Лично я могу! – ответил он. – Ведь это близнецы, не так ли? Эта парочка…

– Да, я уверена, что это дело рук Джейн и Джастина. Никакого ущерба не нанесено, я хочу сказать, что я уже все убрала, но тем не менее вынуждена побеспокоить вас и попросить еще карандашей и бумаги.

– А что, если я ничего не дам вам? А что, если я попрошу на это специального указания мистера Мэллоу?

– Пожалуйста, Мэт, не делайте этого!

Теперь он стал обвинять Рэнди:

– Да вы просто покрываете их! Скажите, зачем вам это нужно?

– Я и не собираюсь покрывать их! Однако мне хочется выяснить, почему они сделали это, а ведь я ничего не узнаю, если начну с того, что пожалуюсь на них.

– Угу, – буркнул Мэт.

Тем не менее переубедить его пока не удавалось. Тогда Рэнди мобилизовала все доводы, которые только была в силах придумать, чтобы повлиять на этого бухгалтера. Она согласилась, что дети очень непослушны. («Ха! Непослушны!» – фыркнул Мэт.) Но с другой стороны, нельзя наказывать, не выяснив всех обстоятельств и мотивов совершения проступка, – это ничего не даст. Поскольку на Мэта эти доводы не произвели впечатления, Рэнди без зазрения совести пришлось воззвать к памяти о доброй старой Риверайне, о корпоративной солидарности, повсюду существующей между сельскими жителями. Конечно, это был запрещенный прием, но она без всякого стыда использовала его до тех пор, пока, хотя и против своего желания, Мэт не принес новый запас бумаги и несколько коробок с карандашами.

– По моему мнению, все, чего не хватает этим соплякам, так это хорошей взбучки. Она была им нужна еще тогда, когда Руфь была здесь, – проворчал он, – но разве Сим будет заниматься этим? Нет.

Рэнди захотелось спросить, и причем очень захотелось, не потому ли Сим никак не влиял на детей, что он тоже не хотел, чтобы Руфь оставалась здесь? Такой ход рассуждений, а главное, настойчивость, с которой он лез к ней в голову, изумили Рэнди. Получалось почти так, что ее беспокоило – хотел или не хотел Сим, чтобы Руфь уехала. Чувствуя, что щеки у нее полыхают, она поспешно прокомментировала слова Мэта о взбучке:

– Сим слишком добр для этого.

– Да нет, – сразу же возразил ей Мэт, – просто они его не интересуют. Надеюсь, этого количества бумаги и карандашей вам хватит?

– Да, Мэт. Большое-пребольшое спасибо вам! И еще, Мэт…

Но тот не дал ей договорить:

– Не беспокойтесь, дальше меня это не пойдет.

– Еще раз большое спасибо, – повторила Рэнди и вышла. Возвращаясь в свою новую классную комнату, она все время думала о близнецах, но объектом ее размышлений было не их озорство, а то, что Симу оно было безразлично. «Не может ли быть так, – рассуждала она, – не может ли быть так, что глубинной причиной всех этих конфликтов как раз и является его безразличие?» Рэнди не имела специальной подготовки в области психологии, но годы работы воспитательницей дали ей неплохое представление о психике детей. Во всяком случае, одно она знала наверняка: детям нужно как можно больше любви. Джейн и Джастин этого были лишены. Конечно, о них заботились, может быть, даже больше, чем следовало. Но любили ли их?

Она отперла класс и вошла, как раз вовремя, чтобы успеть заметить пару носов и две пары глаз за окном. Мгновенно повернувшись, Рэнди побежала за угол, чтобы перехватить близнецов раньше, чем они сумеют удрать.