Текст книги "Супруга для Сима"

Автор книги: Джойс Дингуэлл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Презрительная усмешка на полных губах Руфи была красноречивее всяких слов.

– Итак, – вновь сказала она, – вы вышли замуж за Сима.

Приступ раздражения ненадолго овладел Рэнди.

– Послушайте, – сказала она, – вот мое обручальное кольцо. А в моей комнате лежит свидетельство о браке!

Выпалив это, Рэнди увидела, что Руфь смеется над ней.

– Надо же, – говорила она при этом, – оказывается, у нас есть боевой дух! А то я уже подумала… – Неожиданно она перестала смеяться и спросила вкрадчиво: – А что моя комната, она занята?

– Теперь это наша комната.

Щеки у Рэнди пылали, как натертые кирпичом.

Руфь потушила едва начатую сигарету и подошла к окну. Рэнди знала, что сейчас Руфь взглядом вбирает в себя этот фантастический край. «Да ведь тут же ее родной край! – внезапно и неожиданно ревниво подумала Рэнди. – Ведь это – ее земля!»

Тем временем Руфь бросила через плечо:

– Прошу меня извинить за столь бесцеремонное вторжение.

Сказав это, она повернулась, встала прямо перед Рэнди и продолжила прямо и резко:

– Я бы не приехала сюда, если бы здесь все было хорошо. Но ведь это не так, верно? Не спрашивайте меня, откуда мне это известно, я просто знаю, и все тут. Женщины, которые живут здесь вдали от всего мира, имеют особое, шестое чувство.

– Я не понимаю, о чем вы говорите.

Теперь щеки Рэнди из кирпично-красных стали красными, как свекла. Ведь она прекрасно понимала, о чем говорит Руфь.

И Руфь со своей стороны тоже нисколько не сомневалась в том, что Рэнди понимает, в чем дело, и сразу взяла быка за рога.

– Ведь я прилетела сюда в довольно хорошем настроении и была готова заключить вас в объятия.

Но получается так, что особых причин для объятий нет, не правда ли? – Сказав это, Руфь намеренно сделала паузу и потом добавила: – Ведь вы не любите Сима.

– Как вы… как вы смеете говорить такое?

– Смею. Смею, потому что знаю, Симу следовало жениться на мне. Этого не произошло по моей глупости, и в конце концов мне пришлось уехать. Как я уже сказала, я вернулась сюда с добрыми намерениями, но лишь при том условии, что у Сима так все хорошо, как мне хотелось бы. Вы знаете, Сим – ведь он же лучший из лучших.

– Я это знаю.

– И тем не менее, – вновь повторила Руфь, – вы не любите его.

– Я я… Почему вы разговариваете со мной в таком тоне?

– Потому что, кем бы я ни была, а я далеко не подарок и признаю это, назвать меня нечестной никак нельзя. И говорю я все это вам для того, чтобы вы поняли весь расклад, Миранда. Раз получается так, что Сим несчастлив в браке или менее счастлив, чем мог бы быть – вы вправе придумать сами любой подходящий вам синоним для слова «несчастлив», – значит, в игру вступаю также и я. Теперь вы все поняли?

– Нет, – ответила Рэнди. Но твердости в ее голосе не было.

– Тогда я попытаюсь изложить более простыми словами: я остаюсь здесь.

– До тех пор, пока Сим не попросит вас уехать отсюда. Как он это уже сделал однажды.

Теперь настала очередь краснеть Руфи.

– А я уехала по собственному желанию, – все же сказала она. – Да, приходится признать, Сим отказался отправить отсюда детей, но… В любом случае не будем ковыряться в прошлом. Мне не следовало уезжать, но я уехала. Сейчас я должна была бы уехать, но я останусь. Теперь-то вы поняли меня?

– Нет, – снова повторила Рэнди.

– Ну так слушайте. Мне нужен Сим. И поскольку я вижу, что вам он ни к чему, я снова начинаю свою охоту за Симом. Признайтесь, по крайней мере, что я вам оставляю какой-то шанс.

– Не забывайте все-таки, что я – жена Сима, – напомнила ей Рэнди.

– Я помню. У вас есть обручальное кольцо, а где-то в… в вашей, Миранда, комнате лежит свидетельство о браке. Но ради Бога, поверьте мне, этого слишком мало. Нужно иметь что-то… что-то такое, чего у вас нет, во всяком случае для Сима, и я увидела это еще с порога.

– Но наверное, «что-то такое» есть у него – для меня.

– Это должно быть у обоих. Будь в вашем случае это так, я бы уже откланялась. Но в данной ситуации я и не собираюсь говорить «до свидания». Вы поняли?

Поняла ли Рэнди? Почти то же самое сказал Джефф, только по другому поводу. Оставив методики разбросанными на столе и ничего не видя перед собой, она кое-как вышла из классной комнаты. Где-то в середине коридора, ведущего от класса, ей встретилась Джейн, которая, должно быть, ждала ее, сидя на ограждении веранды. Внезапно Рэнди почувствовала, что у нее больше нет сил выносить все свалившееся на нее.

Но в это время Джейн сказала: «Рэнди…» Именно Рэнди, а не «Новая Миссус» и не другие, полные ненависти слова, которые приходилось слышать от нее ранее.

– Да, Джейн? – сказала Рэнди, остановившись перед девочкой.

Глядя на нее, Джейн молчала.

– Слушаю тебя, Джейн, – снова сказала Рэнди.

– Нет, ничего, – выпалила Джейн и повторила: – Ничего.

– Она хочет сказать, – это был голос Джастина, оказывается, он тоже сидел на перилах, только Рэнди не заметила его, – что мы за вас.

Как ни странно, нелепость всего этого развеселила Рэнди. Она повернулась от близнецов с их торжественно-серьезными лицами и пробежала через весь холл и далее до самой ее спальни. Вернее, их с Симом спальни. Там она в изнеможении упала на кровать и захохотала. Слава Богу, что на свете есть смех.

Когда миссис Файф ударила в колокол, созывая всех на обед, Рэнди спустилась в столовую, готовая к схватке со всеми руфями в мире.

Действительно, смех – лучшее лекарство! Рэнди подумала об этом, сидя напротив Руфи за обеденным столом. Теперь она справлялась с положением дел гораздо лучше, чем даже могла представить себе.

Кроме них, за столом никого не было. Близнецы, которые обычно только ужинали отдельно, отсутствовали и сейчас. Миссис Файф, сославшись на всякие дела, извинилась и осталась на кухне.

– Как вы можете заметить, я здесь пользуюсь особой любовью, – с иронией усмехнулась Руфь.

– Ну почему же? Детворе абригенов вы нравитесь, – почтительно напомнила ей Рэнди.

– Это точно, – легко согласилась гостья.

Она ела очень немного, и, как только был подан кофе, закурила вновь и продолжила разговор:

– Не стоит удивляться, что в этом доме теперь наложен запрет на всякое упоминание обо мне. Я была настоящей грозой этого дома. Спросите Сима.

– Он уже рассказал мне об этом.

– Как я доводила его до умоисступления своими амурными похождениями? Так я делала это с одной целью – заставить его заинтересоваться мной как женщиной. Вы – тоже женщина и должны знать, как это бывает.

– Но Сим-то – мужчина.

– И, как все мужчины, слепой. В конце концов он настолько меня взбесил своим нежеланием понять хоть что-либо, что я дала согласие Карлу и вышла замуж за него. Вам нечего смотреть на меня подобным образом – мы были достойной парой, Карл ни в чем не уступал мне. В некотором роде наш брак мог бы быть успешным – одинаковые вкусы, стремления и все такое прочее. Но я не придала должного внимания тому, что вместе с ним в мою жизнь войдут эти два демона.

– Которые, по версии Сима, ни в чью жизнь не вошли, а были оставлены жить вместе с ним.

– И в этом-то вся и загвоздка, – сказала Руфь, – я возненавидела этих ублюдков.

– Бедные малыши! – не могла не воскликнуть Рэнди.

– Тоже мне скажете – бедные! Да Сим позволял им выделывать все, что заблагорассудится.

– Но любил ли их хоть кто-нибудь?

– Любить их? Эту парочку?! – Подобная мысль рассмешила Руфь. Затем она возобновила свой рассказ: – В конце концов Карл сбежал от меня. Позднее я узнала, что он и раньше так поступал. Могу вам сказать, что я не заплакала от этого. Но я была близка к слезам – насколько я вообще могу быть близка к ним, – когда узнала, что Сим хочет, чтобы я выполняла материнские обязанности по отношению к близнецам. Мне хотелось немедленно услать их куда-нибудь, а он об этом и слышать не хотел.

– А теперь они скоро уедут.

Говоря это, Рэнди старалась не показать и нотки гордости в своем голосе. «Здесь, – подумала она, – счет явно в мою пользу». Ведь когда Руфь была здесь, Сим не захотел отправлять детей, однако сейчас он не только хотел, он настаивал на этом.

Руфь ничего не сказала в ответ. Она просто сидела и молча курила.

– Я никогда не думала, что Сим женится, – наконец сказала она. – Да, похоже, и никто здесь не ожидал ничего подобного. Когда я упорхнула из «Йенни», то была уверена, что, когда бы я ни прилетела обратно, тут все будет без перемен.

– Однако перемены произошли, – негромко сказала Рэнди.

Руфь посмотрела на нее долгим испытующим взглядом.

– Я в этом не уверена, – так же негромко сказала она.

– А чем вы занимались, уехав отсюда? – Рэнди задала этот вопрос с некоторой поспешностью – уж больно неуютно ей было под острым оценивающим взглядом Руфи. – Дело в том, что, когда Карл умер, Сим пытался связаться с вами, но ему это не удалось.

– Я работала водителем аэротакси. По профессии я – летчик, у меня есть небольшой собственный самолет, и я летала на ряде линий между фермами на дальнем северо-западе Квинсленда. В тех местах большой спрос на аэротакси. Так как я практически все время находилась в движении, новости доходили до меня с большим опозданием. Затем я решила снова вернуться в «Йенни».

При этих словах она опять скользнула взглядом по Рэнди.

Как далеко они могли бы зайти в этом разговоре, до каких докопаться глубин, Рэнди так и осталось неизвестным. Дело в том, что неожиданно раздался телефонный звонок, и Руфь, которая сидела ближе к телефонному аппарату, поднялась со стула и совершенно спокойно, не тратя слов на объяснение своих действий, взяла трубку.

– Да! – сказала она. – Да, это «Йенни»… Нет, меня зовут Руфь. Да, Руфь. – В разговоре возникла пауза, а потом Руфь заговорила снова: – Мирри? Какая Мирри?

Последовал односторонний – для Рэнди – разговор, который длился так долго, что она наконец поднялась со своего стула.

– Она идет, Джебб, вы сказали «Джебб», верно? «Бб» или «фф» на конце?.. Ах, «фф»!.. Да, конечно… Да, да, мне бы тоже хотелось… да.

Закрыв ладонью микрофон, Руфь протянула трубку Рэнди. Она улыбалась, и на лице у нее было написано удивление.

– Значит, вот оно как! – сказала она при этом. – Но на слух он воспринимается очень хорошо, так что я тебя не виню.

– Руфь…

– Да не пугайся ты, Мирри! – С этими словами Руфь снова села за стол и закурила сигарету.

Было слышно, как на другом конце линии Джефф посмеивается в трубку. Очевидно, беседа с Руфью позабавила его.

– Ну что за девушка! – сказал Джефф после того, как Рэнди представилась. Даже по телефону чувствовалось, что он улыбается и что при этом он имеет в виду не Рэнди.

– Это ты о ком, о Руфи? – тем не менее спросила она.

– Да, Мирри. Боже, дорогая, как я рад слышать твой голос!

– Джефф, я…

– А что, Сим уехал, как он и обещал?

– Да.

– На месте Сима я бы приковал тебя к себе цепью и никогда не покидал поместья.

– Джефф, прекрати разговор в таком тоне.

Теперь Джефф заговорил совершенно серьезно:

– Ты сама знаешь, Мирри, что в обычных условиях я не стал бы так говорить, но ведь тебе также известно, что положение, в котором мы оба оказались по твоей милости, тоже необычно.

– Да, так и есть, Джефф, оно и не может быть обычным.

– Ты хочешь сказать, что все, что тебе нужно, – это заурядный брак по расчету?

– Тебе прекрасно известно, что я так не считаю.

– Несмотря на то что ты говоришь, я прекрасно знаю, что ты имеешь в виду. Твое лицо, Мирри, твое очаровательное личико – оно гораздо красноречивее тебя.

– Джефф, умоляю тебя, прекрати.

– Бесполезно, Мирри. Если бы, оказавшись в «Йенни», я нашел все то, что ты хочешь заставить меня увидеть, я бы немедленно уехал, оставив все как есть – и приобретенную мною недвижимость, и все остальное. Я полагаю, что я не до такой степени последний безнадега, чтобы разрушать счастливый брак. Но я не нашел признаков счастливого брака. Вместо этого я увидел девушку, которую я любил и люблю, и понял, что она все еще любит меня. И в силу этого обстоятельства я могу поступиться принципами, которые были бы решающими, если бы я увидел подлинно любящую жену. Но оказывается, что настоящая любовь – это старая любовь, то есть любовь ко мне. Можешь ли ты отрицать это, Мирри?

От неожиданной сухости во рту Рэнди ничего не могла сказать в ответ, и Джефф закричал, торжествуя:

– Вот видишь, я знал это!

– Джефф, не надо. Ты… ты говоришь совсем как Руфь.

К этому времени Руфь вышла во внутренний дворик и не могла слышать их разговор.

– В самом деле?

В голосе Джеффа прозвучала нотка живого интереса, а также ожидания, точнее, надежды на более подробное объяснение. Рэнди почувствовала себя обязанной дать его.

– Она сказала, что тоже не станет откланиваться… ну, что она тоже остается, – сбивчиво произнесла Рэнди.

– Ради чего?

– Ради Сима.

Джефф присвистнул, и звук, долетевший по проводам, пронзил ее ухо.

– Вот это каша у вас заваривается, – сказал он.

– Джефф, мне надо идти.

– Нет, Мирри, не сейчас. Сперва давай договоримся обо всем, что касается моего дома. Ты же обещала, помнишь?

– Я ничего не обещала.

– Значит, обещал Сим, и как твой муж…

– О-о! Так значит, ты признаешь это.

– Дорогая, не надо придираться к словам. Я не предлагаю никаких тайных сговоров, просто я напоминаю, что у тебя есть одно невыполненное обещание…

– Которое давал Сим!

Джефф пропустил ее слова мимо ушей.

– Которое ты должна выполнить, – продолжил он.

– И если я дам согласие, чего я не собираюсь делать, как, по твоему мнению, я доберусь до тебя? Ведь ты же еще не купил себе самолет.

– Нет, не купил. Я надеюсь, что Руфь мне поможет в этом деле.

Вот так! Руфь уже стала консультантом. А Джефф продолжал:

– Руфь – большой знаток самолетов малой авиации. И она обещает завтра помочь мне советом в части выбора машины. Вот она-то и доставит тебя ко мне.

– Кто, Руфь?

– Совершенно верно, – подтвердила Руфь, которая к этому моменту вновь вошла в дом и теперь стояла рядом с Рэнди. – Мы полетим завтра утром.

Джефф, очевидно, услышал эти слова и, прежде чем Рэнди смогла что-либо возразить, бодро произнес:

– Ну, значит, договорились! До свидания, Мирри, – а потом добавил более громко: – До свидания, Руфь!

И положил трубку.

Потрясенная до глубины души, Рэнди повернулась к Руфи, но эта удивительная девица просто закурила следующую сигарету и, откинувшись на спинку стула, стала смотреть, как, извиваясь, поднимается вверх тонкая струйка голубого дыма. Она казалась вполне довольной собой.

Совершенно расстроенная, Рэнди повернулась и вышла из столовой.

Она нашла миссис Файф в огороде. Экономка наставляла одного из мальчиков, как нужно поливать грядки, на которых росла зелень.

– С этим своим усердием они погубят мне всю петрушку! – пожаловалась она на чрезмерное увлажнение растений.

– Завтра Руфь и я, – уныло произнесла Рэнди, – вылетаем в Вудоуэдду. К обеду, наверное, мы не вернемся.

Должно быть, миссис Файф приписала отсутствие энтузиазма в голосе Рэнди сомнениям последней в летной квалификации Руфи. Желая успокоить ее, добрая женщина сказала:

– Руфь – самый настоящий летчик.

Рэнди кивнула в ответ и побрела в конюшню, не желая возвращаться к Руфи и к дальнейшим разоблачительным расспросам, которые, как она знала, непременно должны последовать вновь. Она вошла в денник, и тут же доверчивый теплый нос и бархатистое ухо лошади рассеяли ее дурное настроение. «Еще один вид терапии», – с благодарностью подумала Рэнди, лаская Шоколадку.

– Она, кажется, на сносях, верно? – Это говорила Руфь, она подошла и встала рядом с Рэнди.

Рэнди почувствовала себя уязвленной, ведь сама она не могла определить, что Шоколадка беременна.

Тем временем Руфь опустилась на корточки и ловко – во всяком случае, так это выглядело со стороны – ощупала живот лошади. Рэнди почувствовала острую зависть к таким способностям. Ведь и она тоже родилась и воспитывалась в сельских условиях; там же она зарабатывала себе на жизнь. Но при всем этом ее не назовешь настоящей фермершей, такой, какой, несомненно, была Руфь.

А Руфь говорила озабоченно:

– Тут есть небольшое осложнение. Возможно, потребуется помощь ветеринара.

– У Сима наверняка есть ветеринар. – Рэнди чувствовала, что не отвечает, а скорее огрызается, но ничего не могла с собой поделать.

Даже если Руфь и заметила ее раздражение, она игнорировала его.

– Однако до него далеко, – сказала она по-прежнему озабоченным тоном, снова ощупала живот лошади и добавила: – Но раз я буду здесь, можно не беспокоиться.

И снова Рэнди почувствовала, что у нее нет сил выносить все это.

До конца дня она избегала общества Руфи, да и не только она одна. Близнецы старались держаться от гостьи как можно дальше, а миссис Файф не выходила из кухни.

Ужинали Руфь и Рэнди вдвоем.

– А как вы намереваетесь поступить с близнецами? – спросила Рэнди.

– Да уж надеюсь, что так же, как и они со мной, – с чувством ответила Руфь. Она уже рассказывала Рэнди о пережитых гонениях.

– Их, как ненужную вещь, слишком часто передавали из рук в руки. – Рэнди попыталась оправдать детей.

– Рук было много, это верно. Но твердой руки не было. Если бы это было в моей власти, я бы еще взяла арапник. Да только Сим не позволял этого. Просто удивительно, как он потворствовал им.

– И тем не менее никогда не испытывал к ним родительских чувств.

– А ты думаешь, эти маленькие дикари понимают, что это такое?

– Да, – твердо ответила Рэнди.

Руфь пристально посмотрела на Рэнди.

– А сама ты что думаешь по данному поводу? – спросила она.

– По поводу близнецов?

– По поводу родительских чувств.

Рэнди встала и подошла к большому старинному буфету, на котором миссис Файф обычно раскладывала тарелки перед подачей к столу.

– Еще кофе, Руфь? – спросила она.

Руфь не сразу ответила на ее предложение, и Рэнди испугалась, что та и дальше будет расспрашивать ее о родительских чувствах. Больше всего на свете Рэнди не хотелось исповедоваться перед Руфью. Но видно, Руфь тоже решила не развивать эту тему.

– Нет, – сказала она, – я отправляюсь спать, да и тебе, Рэнди, рекомендую лечь пораньше. На тот случай, если ты опасаешься полета со мной, могу сказать, что я отношусь к этому делу очень серьезно и не хочу, чтобы мой хороший сон перед вылетом был испорчен избытком кофеина в организме. – Руфь коротко хохотнула и добавила: – Так что не нужно тревожиться и бояться.

– Я и не тревожусь, – сказала Рэнди, – по этому поводу.

Однако она провела беспокойную ночь и на следующее утро была рада тому, что ей не нужно вести самолет. Руфь, напротив, была полна энергии. Она даже прогнала из-за руля джипа водителя-аборигена, сказав, что тот сможет повести машину на обратном пути.

– Люблю движение, – сказала она Рэнди, – люблю управлять машинами!

Руфь вела джип очень быстро, но вместе с тем и безопасно, ловко объезжая глубокие колеи на дороге, аккуратно проходя крутые повороты.

А когда ее небольшой четырехместный «Чероки» набрал высоту, стало очевидно, что Руфь управляет самолетом так же хорошо, как и автомобилем. Она плавно подняла машину в безоблачное небо, и Рэнди, успокоившись, стала вновь смотреть на пейзажи, которые теперь стали такими знакомыми и… любимыми. Да, любимыми – Рэнди уже успела полюбить эти далекие края.

Руфь без особого труда отыскала Вудоуэдду.

– Я иногда бывала там, – сообщила она Рэнди, – но Рэмси всегда недолюбливали меня.

В это время она снижала самолет для посадки на полосу, заросшую чертополохом.

– Джеффу следует уделить больше внимания своему аэродрому, – раскритиковала посадочную полосу летчица, а Рэнди при этом подумала, как легко и привычно выговаривают это имя очаровательные розовые губы Руфи.

А сам Джефф приехал встречать их на джипе. Не успел «Чероки» закончить рулежку, как Джефф оказался у самолета, помогая дамам выйти из него.

– Я полагаю, вы и есть Руфь. – В первую очередь он смотрел только на свою новую знакомую. – Привет, Мирри! – наконец сказал он.

Они направились к усадьбе. Руфь сидела между Рэнди и Джеффом и высказывала критические замечания по адресу последнего, точнее, его манеры управления маленьким и норовистым фургоном.

– Вам следует дать машине понять, кто здесь главный, – говорила она, – такие железяки нужно держать в ежовых рукавицах.

– Вы полагаете, что вам известно все на свете, не так ли? – Джефф отвел глаза от дороги, и это длилось на миг дольше, чем нужно. Машина въехала в песок.

Руфь вдоволь посмеялась над незадачливым водителем, но тут же выскочила из джипа и стала помогать выводить фургон обратно на дорогу.

– Не туда, не туда, дурень! – крикнула она. – Таким путем ты еще глубже заедешь в песок!

– Что, считаешь, все знаешь, что ли? – вновь повторил Джефф и добавил: – Чертов эксперт!

– Да, – с вызовом ответила Руфь, – это я и есть.

Ей также было все известно по обустройству дома – что нужно выбросить, а что оставить. По всей справедливости Рэнди должна была бы признать, что Руфь вела себя так еще и потому, что она сама молчала.

Почему-то Рэнди почувствовала себя лишней. Какое-то время она выждала, испытывая неловкость, а затем вышла на веранду в полном убеждении, что эти двое даже не заметили ее ухода.

Некоторое время спустя там на нее натолкнулся Джефф.

– Мирри! – сказал он, и Рэнди решила, что сейчас он извинится за бестактность. Но ничего подобного не произошло. Более того, он даже не чувствовал, что в этом есть какая-нибудь необходимость. – Мирри, – еще раз повторил он, – вот это да, вот это девушка!

– Действительно, вот это девушка, – согласилась с ним Рэнди.

– Она уже хочет уехать. Это просто нечто исключительное, она во всем стремится к совершенству и ничего не хочет оставлять на волю случая. Она… – Увидев, что Руфь тоже вышла на веранду, Джефф не закончил фразу и повернулся, чтобы вновь посмотреть на нее. – Как там у вас, все в порядке? – спросил он, когда они подъезжали к ожидавшему их «Чероки».

Руфь сделала ему гримасу, выпрыгнула из джипа, раньше чем он остановился, и забралась в свой небольшой аэроплан, раньше чем Джефф подошел, чтобы помочь ей.

– Ну и злючка! – сказал Джефф, подсаживая Рэнди в кабину. Все же он не забыл сказать «до свидания, Мирри» и что-то еще. Впрочем, Рэнди смогла прочитать по его губам только слово «Мирри», потому что в этот момент Руфь – как решила Рэнди, нарочно – запустила мотор самолета. Почти сразу же они взлетели.

Через несколько минут Рэнди услышала, что двигатель стал работать с перебоями, и искоса взглянула на пилота. Руфь хмурилась. Потом нормальный ритм мотора восстановился, но через несколько секунд нарушился снова. Руфь коротко бросила: «Агрегат забарахлил» – и начала проверять и перепроверять показания приборов.

– Насколько все это серьезно?

– Умный летчик о таких вещах никогда и думать не станет, правда, если сперва он сумеет приземлиться, – сказала Руфь и коротко добавила: – Это так, на всякий случай.

И в поисках места для вынужденной посадки она стала оглядывать землю под крылом самолета.

Наконец Руфь нашла подходящую площадку и мастерски, как это делалось ею и раньше, посадила свой маленький «Чероки».

– Что же нам делать? – спросила Рэнди.

– Ничего. Если не вдаваться в технические детали, все зависит от той штуковины, о которой я позабыла. Достаточно сказать, что без нее нам не взлететь.

– Ты хочешь сказать, что мы вынуждены будем заночевать здесь?

– У тебя есть какие-то иные предложения?

– Нет, Руфь. Но, во всяком случае, это не так страшно. Однажды мы с Симом провели ночь в «Остере» (при этих словах у Руфи побелели и сжались губы), и нам было вполне уютно и удобно. – Конец фразы Рэнди произнесла дрогнувшим голосом.

– Ну, на этот раз ничего такого не будет. У нас на борту нет ни одеяла, ни фонаря, ни продуктов. Нет даже плитки шоколада.

Сказав это, Руфь вызывающе выдвинула подбородок, что было, как решила Рэнди, свидетельством упрямства и вызова. Очевидно, она ждала упреков и порицаний.

Но Рэнди не сказала ей ничего. Какой в этом смысл? Если Рэнди начнет критиковать Руфь, это только усилит воинственность, под маской которой та постарается скрыть испытываемое ею отвращение к себе. Вместо этого Рэнди постаралась успокоить Руфь.

– Могло быть и хуже, – сказала она.

– Куда же хуже?

– Мы могли разбиться.

– По мне, лучше разбиться, чем видеть, как он будет смеяться надо мной.

– Кто это – он?

– Да этот твой друг Джефф! Разве все это не будет для него поводом позлословить?

– Но как он узнает о случившемся?

– Мы все еще на территории Вудоуэдды, а в этих краях шум нормально работающего двигателя так же важен, как ритмичное биение сердца. Случись какой-нибудь перебой, и тут же станет хорошо известно об этом. Это в особенности относится к Джеффу, потому что… ну, потому что он должен слышать звук нашего мотора.

Рэнди хотела было спросить Руфь, откуда у нее такая уверенность, но промолчала. Однако немного позднее она все же высказала свои сомнения по поводу того, что кому-либо известно об их бедственном положении.

– Несмотря на всю постыдную для меня нелепость ситуации, нам остается только молить Бога, чтобы кто-нибудь слышал нас. Потеряться в этих местах равносильно катастрофе, – ответила ей Руфь.

– Мне это хорошо известно, – серьезно сказала Рэнди. – В таком положении главное – не уходить от самолета…

– Боже, как мне хотелось бы уйти от него!

– Не глупи, Руфь! – Рэнди резко оборвала девушку.

Рэнди хорошо было известно, как такие вот энергичные и целеустремленные люди внезапно раскисают и становятся беспомощными, когда выясняется, что и они не свободны от недостатков. Она чувствовала, что гордость Руфи настолько превышает обычно допустимые пределы, что теперь, когда та испытывает такое, с ее точки зрения, унижение, ей, Рэнди, придется особенно следить за действиями девушки.

– А вода у нас есть? – спросила Рэнди.

– Я же тебе сказала: ни-че-го. Вот в какое положение ты попала из-за меня. Из-за той, которая все знает и все умеет, той, которая является образцом совершенства.

Говоря это, Руфь приготовилась закурить сигарету, но обнаружила, что у нее нет даже спичек. Почти плача от злости, Руфь выкинула сигареты.

– Я пойду посмотрю, где здесь можно найти воду, – сказала Рэнди.

– А ты что, знаешь, где и как ее искать?

– Знаю как нельзя лучше. Сим обучил меня этому. – На этот раз Рэнди произнесла имя своего мужа без всяких колебаний и добавила: – Я даже знаю, как пользоваться тканью из полимерного материала в случае, если нам придется докапываться до воды.

– Что и говорить, это очень умно с твоей стороны, только где мы возьмем эту ткань?

– А я купила себе ветровку! – Рэнди не смогла удержаться от нотки триумфа в своем голосе. – Однако, – поспешила добавить она, – я не думаю, что нам это потребуется. Видишь, в той стороне есть выход скальных пород? И рядом с ним группа деревьев.

– Ты хочешь, чтобы я пошла туда с тобой?

– Я хочу, чтобы ты оставалась здесь, Руфь. Вполне достаточно пойти одной из нас. И тебе лучше оставаться при самолете.

– Ну что же, хорошо.

Нахмурившись, Руфь смотрела, как уходит Рэнди. Однако, когда их стало разделять ярдов десять или около того, до Рэнди донеслось «спасибо!», произнесенное довольно сдавленным голосом.

Улыбнувшись сама себе, Рэнди продолжила путь по пескам.

До деревьев пришлось идти гораздо дольше, чем она думала. Но, зная теперь, каким странным образом искажается здесь представление о действительном расстоянии, Рэнди ничего другого и не ожидала. Возле деревьев был небольшой ручеек с водой, пригодной для питья. Рэнди напилась, отдохнула немного и направилась обратно к самолету. Если у Руфи на самом деле ничего нет, стало быть, у нее нет и никакой емкости, в которой можно было бы принести воды. Следовательно, им придется по очереди совершать походы к ручью, все время кто-то один должен оставаться возле «Чероки», чтобы не получилось так, что спасательная команда, не найдя их, будет вынуждена начать поиски.

Однако, вернувшись к месту их посадки, Рэнди увидела, что там стоит фургон, и признала в нем автомобиль Джеффа. «Стало быть, никакой спасательной экспедиции не потребуется», – улыбнулась Рэнди.

Однако Руфь совершенно не улыбалась, наоборот, она чуть ли не плакала от злости. Джефф, а это именно он и был, скатал для нее сигарету и с подчеркнутой учтивостью протянул ее Руфи. А когда та вынуждена была признаться, что спичек у нее тоже нет, он с низким церемонным поклоном поднес ей горящую спичку.

– По таким мелочам не извольте огорчаться, мисс На-все-руки-мастерица, – произнес он, испытывая видимое удовольствие.

А затем Джефф повернулся к Рэнди и предложил всем сесть в джип, поскольку, как сказал он, им придется провести ночь в Вудоуэдде. Даже если бы у них был самолет, сегодня возвращаться в «Йенни» было уже слишком поздно.