Текст книги "Под гипнозом (ЛП)"
Автор книги: Джорджия Ле Карр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)
Перевод группы https://vk.com/bambook_clubs
Переводчики: Марина Спиридонова, с 22 гл. Катя Сергиенко
Редакторы: Ника Гарская, с 20 гл. Ольга Жлудова, с 22 гл. Света Лоц
Бета-вычитка: Аня Мурзина
Русификация обложки: Евгения Кононова
Приятного прочтения и помните – книга переведена для ознакомления, не для коммерческих выгод. Просим Вас уважать труд наших пчелок, не присваивать его себе и не выкладывать, без согласования с администрацией группы-переводчика, данный материал на сторонних сайтах.
Спасибо ;-)
Аннотация
“Запретные отношения... Беспощадная страсть… Раскрыв её сознание... Высвободит свои тёмные желания...''
Марлоу Кейн
Два года назад у меня была идеальная жизнь.
И... БУМ... В один жуткий миг всё исчезло, оставив внутри лишь черную пустоту.
Сейчас я провожу сеансы гипноза на знаменитой Харлей Стрит. Я помогу вам отвыкнуть от дурных пристрастий, избавиться от безрассудного страха, скинуть лишний вес или познать ваше прошлое...
Мой новый клиент Оливия Свонсон – невероятно красивая, таинственная и проблемная молодая женщина, потерявшая память. Когда наши сеансы пробуждают в ней глубокие тёмные желания, я понимаю, что она вовсе не та, кем кажется.
То, что я познаю, настолько пьянит, что начинаю терять свои профессиональные навыки. Я знаю, что должен отказаться от наших еженедельных встреч... Я знаю, что должен остановиться...
Но не могу…
Оливия Свонсон
Марлоу Кейн отличается от всех мужчин, которых я когда-либо знала. У него внешность кинозвезды, совершенное тело и очень сексуальный американский акцент.
Но иногда, когда он думает, что его никто не видит, я замечаю боль в его глазах.
Я разрешаю ему копаться в самых темных закоулках моего подсознания, чтобы выудить оттуда похороненные воспоминания, но сейчас они стали возвращаться.
Проблема в том, что я не узнаю в себе эту женщину.
Но я ничего не говорю ему. Боясь, что он может вдруг остановиться, я не могу позволить ему уйти. Я живу ради его тлеющего взгляда и запретных ласк.
Он понятия не имеет, что чем дальше он зайдет, тем глубже мы увязнем...
Пролог
В романах так злоупотребляли силой взгляда, что, в конце концов, люди перестали в неё верить. Теперь нужна смелость для того, чтобы сказать, что он и она полюбили друг друга, потому что их взгляды встретились. И, однако, именно так начинают любить, и только так.
Виктор Гюго. «Отверженные».
Марлоу
Тёлка за стойкой мне улыбнулась и облизнула губы. Дерьмо. Это было приглашение, я это уже видел. Извини, сладкая, я женат. Эй, я не только женат, я нахрен влюблен. У меня была идеальная жизнь. Красавица жена, два мелких террориста, успешная карьера. Фактически, я был готов доминировать в своей отрасли. Результаты моих исследований будут вскоре опубликованы, и я собирался стать звездой.
– Сдачу оставь себе, – сказал я ей.
Её улыбка стала шире, и в глазах мелькнуло разочарование. Я усмехнулся и пожал плечами.
– Если б я не был женат, то обязательно пригласил тебя на свидание. Ты великолепна.
– Я не ревнива, – ответила она непринужденно.
– Зато моя жена да, – сказал я и забрал пакет с напитками: капучино для меня, латте для моей жены и два горячих шоколада моим монстрам.
Вдруг я услышал мужской возглас: "Да чтоб меня!!!" И эти слова не имели ко мне никакого отношения. Лично к телу – нет. Но каждой своей клеточкой я чувствовал. Они касались меня.
Я обернулся, стиснув зубы, всё ещё сжимая пакет, будто это было последней ниточкой, связывающей меня с нормальной жизнью.
В эти драгоценные секунды. Я был настолько ошеломлен. Я замер. Не мог поверить в то, что вижу. И тут инстинкт самосохранения дал мне пинка.
Пакет выпал из моих рук. Один капучино, один латте и два горячих шоколада – моя последняя связь с нормальной жизнью разорвалась навсегда. И я кинулся к горящей машине. Моей машине, с моей семьёй, запертой внутри. Я мог видеть, как мои прекрасные детки кричали, стуча по стёклам.
– Вылезайте, вылезайте из ебаной машины!!! – кричал я им на бегу.
Я мог видеть, как они тянули ко мне свои ручки, отчаянно стуча по стеклу. Я мог видеть, как их маленькие ротики кричали мне:
– Папа, папа, помоги!
Это было душераздирающе, насколько бледными были их лица. Только не мог видеть мою жену. Где она была?
Я бежал так быстро, насколько мог. Но это было как в замедленной съёмке. Время замедлило свой ход. В тот момент мысли неслись со скоростью звука, но катастрофа происходила в реальном времени, медленно. Вдруг моя жена подняла голову, и я заметил её. Она смотрела через окно прямо на меня. Я был от них в двадцати футах, но видел это, продолжая бежать. Всё происходило словно во сне, где твоя мама вдруг превращается в зеленого слоника.
Этого не может быть. Какого хрена?
Ты просто ведешь себя как обычно, хотя твоя мать только что превратилась в зелёного слона. Я продолжал бежать. И больше не смотрел на детей. Мой взгляд был прикован к образу моей жены. Я был в десяти футах от машины, когда она взорвалась. БУМ!!!
Взрывной волной меня отбросило назад. Подлетев в воздухе, я приземлился на жесткий асфальт, но не почувствовал боли от удара. Кашляя и задыхаясь от гари, пробуя на вкус густой, едкий дым, вырывающийся из-под обломков, я упал на локти и смотрел, как огонь пожирает мою семью.
Горящие обломки посыпались вниз. Небольшой розовый ботинок приземлился на расстоянии вытянутой руки. Он был обуглен и дымился. Я почувствовал, как моё тело сковывает паралич. Этого не может быть. Этого не может быть. Может.
Это было не печалью, даже не ужасом. Это был просто шок и неспособность осознать. Потеря, взрыв, трагедия, зеленый слоник.
Подошли люди, чтобы помочь мне встать. Меня трясло. Они думали, что мне холодно, поэтому завернули меня в одеяло. Нет, я не замерз – я на пожаре. Меня, на скорой отправили в больницу.
Я не говорил, но все это время пытался выяснить: зеленый слоник. Почему? Как? Я был в смятении. Он разрушил мою жизнь – прошлое, настоящее и будущее.
Глава 1
Спустя два года
Лондон
Был ясный, солнечный апрельский день и часы пробили тринадцать. – Джордж Орвел.
Марлоу
– Леди Свонсон ожидает в приемной, по записи, – сообщила Берилл по интеркому впечатляюще деловитым голосом.
– Пригласи её, – сказал я и встал из-за стола.
Дверь открылась, и в кабинет вошла элегантная женщина. Её очень бледная, безупречная словно фарфор, кожа, сильно контрастировала с темными, до плеч, волосами. И, насыщенно-голубыми глазами. Она была одета в платье и длинный плащ кремового цвета. Тщательно подобранные туфли в тон коже завершали невероятно богатый и элегантный образ. Такой женщине самое место в фильмах и журналах, а никак не в кабинете у опального гипнотизёра.
– Леди Свонсон, – сказал я.
– Доктор Кейн, – прошептал она, её акцент был безупречен.
– Пожалуйста, присаживайтесь, – я указал на кресло. Она прошла вперёд и села, и, глядя мне прямо в глаза, скрестила ноги. Они были длинными в прозрачных колготках.
Я улыбнулся.
Она улыбнулась мне в ответ.
– Ну, я полагаю, вы отказались назвать Берилл причину вашего визита ко мне.
– Так будет лучше.
– Чем я могу быть полезен вам, леди Свонсон?
– Это не для меня, для моей дочери. Хорошо, она моя приемная дочь, но мне прямо как родная. Я воспитываю её уже двадцать лет, с тех пор как ей исполнилось пять.
Я кивнул, и оценка её возраста несколько повысилась. Ей, должно быть, было, по крайней мере, за сорок, но выглядела она не старше двадцати восьми.
– Год назад с ней произошел несчастный случай, – на мгновение леди Свонсон задержала дыхание. – И она чуть было не умерла. У нее были обширные внутренние повреждения, и она находилась в больнице в течение нескольких месяцев. Когда пришла в себя, она потеряла память. Нет, ну конечно она помнит некоторые вещи, как готовить, или краситься и, даже как ни странно, определенные места и людей. Но не может вспомнить свое прошлое, – на её прекрасном лице проступила печаль. – Она даже не помнит своей семьи.
Я кивнул.
– Я надеялась, что гипноз может помочь ей, – она наклонилась вперед, её губы слегка приоткрылись. – Как думаете, вы могли бы... загипнотизировать её?
Наблюдая за ней, я думал о мужчинах в её жизни. Должно быть, для такой красивой женщины получить от мужчины всё, что она хотела, было довольно легко.
– Леди Свонсон, я не уверен, что являюсь тем человеком, который вам нужен. Обычно ко мне обращаются, чтобы похудеть, бросить дурные привычки или если кто боится пауков.
– Да я понимаю, но вы уже восстанавливали воспоминания, не так ли? Вы только открыли новый экспериментальный метод, когда ваши исследования были прерваны этой ужасной трагедией.
Я застыл на месте.
Она мгновенно утратила прежний энтузиазм.
– Надеюсь, вы не думаете, что я сую свой нос в вашу личную жизнь. Я всего лишь была заинтересована в вашем профессионализме.
Даже сейчас упоминание о моей семье, было словно нож в сердце. Изо всех сил стараясь не показывать никаких эмоций, я широко улыбнулся. После аварии моя личная жизнь и карьера неразрывно переплелись, даже интернет-поисковики выдавали все одновременно.
– Конечно, нет. Прежде чем встретиться со специалистом, целесообразно всё проверить.
– Я просто хочу лучшего для дочери, и думаю, что это вы.
Такая давняя, застарелая гордость проявилась за открытый мною метод, в котором я был первопроходцем, и стал надеяться на возобновление исследований. Мои кулаки сжались, слегка касаясь поверхности стола.
– Я клинический психиатр, но вы должны понять, что мой метод не имеет под собой никакого научного обоснования. На самом деле я считаю своим долгом предупредить вас, что нет практически никаких доказательств, подтверждающих эффективность возврата подавленных воспоминаний. В результате проведения многочисленных исследований, доказано, что регрессивный гипноз с целью восстановить память, на самом деле может привести к созданию совершенно нового материала, так называемой ложной памяти. В некоторых штатах США, доказательства собранные с помощью гипноза, являются недействительными.
– Но как думаете, смогли бы вы помочь ей? – она была настойчива.
В секунду гордость за мои первые успехи вспыхнула во мне. Волнение захлестнуло меня. Как удивительно возвращаться к чему-то важному.
– Честно говоря, у меня еще не было пациентов, кроме моей дочери, конечно.
– Тогда я думаю, что ей стоит попробовать, – она неуклонно продолжала настаивать на своем.
– Но вы должны учитывать – что не каждый поддается гипнотическому влиянию.
Вместо того чтобы слушать, она расплылась в широкой улыбке. Будто луч солнца проник сквозь грозовые облака. Да, она явно была из тех женщин, которые свистом заставляли облетать кроны деревьев. Но, у меня был иммунитет. Я два года бродил кругом в поисках искры, способной разжечь во мне пламя жизни, которая текла прежде по моим венам. Всё, что я находил, было, пеплом. Даже сейчас эта красивая, очаровательная женщина ничего во мне не вызывала.
– Так вы примите её? – её голос дрожал.
Я знал, что она мной манипулирует, но я был также профессионально заинтересован в их случае и глубоко впечатлен её сильным желанием исцелить падчерицу. Я принял её за мелочную и коварную, когда она вошла в мой офис. Но она относилась к ней с глубокой и искренней заботой. Редкая и драгоценная вещь. Я согласился.
– Ах, это чудесно, – всхлипнула она.
– Я попытаюсь. Но ничего не обещаю.
Её улыбка была торжествующе благодарной. Она добилась успеха.
– Я уверена, что лучше вас с этой работой никто не справится. Я знаю, вы сможете помочь ей.
– А ваша падчерица знает, что вы здесь?
Она откинулась назад и посмотрела в окно.
– Крылья бабочки – это чудо, составленное из тысячи мелких, слабо прикрепленных пигментированных чешуек, которые ловят свет и вместе создают глубину цвета и переливаются, не имея равных в природе. Наша сущность подобна им – тысячи и тысячи маленьких, слабо связанных воспоминаний. Без них мы теряем цвет и переливчатость. Оливия, сейчас как ребенок. Мы принимаем сейчас за неё все важные решения. Мир для неё пугающее место.
Я кивнул. – Ладно, Берилл даст вам некоторые бланки, которые необходимо заполнить. И также, вам следует записать её ко мне на прием.
Она улыбнулась мне снова. И вдруг, я представил её в постели с дряхлым мужем. Она была не только той, что делала запрос в Google. Не каждый день леди из Великой династии Свонсон являлась ко мне в офис.
На мгновение наши глаза встретились, я что-то в них заметил. Интерес. Желание. Я быстро отвел взгляд.
– Спасибо, доктор Кейн.
– До свидания, леди Свонсон.
Я прошел к двери, и, приоткрыв её, проводил свою посетительницу. Выходя, она окутала меня шлейфом своих дорогих, свежих, но в тоже время интенсивных духов. Вблизи её тщательно напудренное лицо выглядело еще более безупречным.
Я закрыл дверь и подошел к своему столу, взяв оттуда, бутылку Джек Дэниелс, налил себе огромную порцию. Выпил, сглотнул и закрыл глаза.
Блять. Было ли нечто, способное излечить меня.
Затем я подошёл к окну и смотрел, как леди Свонсон садится в свой Ролс-Ройс Фантом, которым управлял водитель. Она смотрела прямо перед собой. Далёкие, неприступные, из другого мира. Это было, словно сон, что она пришла ко мне в кабинет и села в кресло.
Зажужжал интерком.
– Можно войти, – спросила Берилл.
– Да, – выдохнул я.
Дверь открылась раньше, чем я убрал палец с кнопки.
– Ну? – спросила она. – Этот сеанс был очень коротким. Что она хотела?
– Она хочет угостить меня своей падчерицей.
Её глаза стали огромными.
– Что? Она хочет, чтобы ты лечил леди Оливию?
– Откуда ты знаешь?
– Это было во всех газетах. Она попала в аварию, потеряла память. Это будет для вас сложным делом.
– Почему ты так решила?
– Леди Оливия известна в таблоидах, как “леди О”. Она никогда не давала интервью и ее личная жизнь строго конфиденциальна. В отличие от “ таких” девушек, она никогда не попадала под объективы камер в компрометирующих ситуациях. Никогда.
Берилл вышла из кабинета направилась к своему компьютеру. Набрав в поисковике несколько слов, повернула в мою сторону монитор. Её лицо светилось желанием посплетничать.
– Вот. Так она выглядит.
Я прошел в сторону монитора. Картинка была не очень хорошего качества. И, даже черно-белой. Зернистой. Но мой член дернулся, проснувшись после глубокой спячки.
Глава 2
Марлоу
Я беспокойно взглянул на часы: до прихода леди Оливии оставалось десять минут. Все мои внутренности были странно сжаты, а сердце бешено колотилось. Я вытащил из ящика стола бутылку Джек Дэниелс и сделал большой глоток прямо из горла. Огненная жидкость обжигала все на пути в мой желудок. Тепло разлилось по венам, согревая и успокаивая. Взяв мятный спрей, освежил свое дыхание. Ужасное ощущение.
Встал и подошёл к окну. Время подходило к обеду и тротуары уже были полны людей, спешащих домой. Прошло меньше минуты, прежде чем Ролс-Ройс Фантом рванул вверх по улице. Хоть мне действительно очень хотелось взглянуть, как она выйдет из автомобиля, всё же я отошел от окна. Поправив галстук и манжеты сел в кресло и стал вертеть ручку. Мой пульс участился.
Какого черта с тобой происходит? Ведёшь себя как, блять, перевозбуждённый, ополоумевший подросток.
Прозвенел звонок. Отложив ручку, прислушался к циркуляции крови в ушах, в то время как её пропустили в здание, попросили заполнить некоторые формы и посетить уборную до начала сеанса. Я бросил взгляд на часы. Четыре минуты. Мне очень хотелось сделать ещё один глоток виски. Я сопротивлялся и ждал мягкого стука Берилл. Он прозвучал через три минуты.
– Войдите, – крикнул я.
Открылась дверь и она предстала в сшитом на заказ бронзово-сером платье, плотных черных колготках и балетках. Как мне описать её? Миниатюрная. Светлые волосы, туго стянутые в хвост. Лицо в форме сердца. Прямой нос. Огромные, сияющие серо-зеленые глаза. И полный маленький рот, обведённый откровенно красной помадой. Она не была классически красивой, как ее мачеха, и никоим образом не напоминала симпатичную соседскую девчонку. Но она была интригующей. Очень.
– Добрый день, – я поздоровался привстав.
– Здравствуйте, доктор Кейн, – сказала она и сделала шаг в комнату. Её голос был сдержанным, без агрессии, обладал аристократичностью Британского высшего общества. С вежливым видом закрыла дверь, но ее сексуальность протянула свои длинные щупальца и коснулась меня. Не могу вам сказать, что это мне не понравилось. Это было холодно, чувственно... убедительно и неоспоримо.
Животная похоть сковала мои грёбаные яйца! Я никогда не испытывал такого. Эти ощущения, можно было уподобить с тем, когда молодой человек впервые обнаруживает, что его привлекают другие мужчины. Есть грусть и сожаление, что он не похож на остальных, и тревога – как отнесутся родители к "плохой" новости.
Замаскированное под трепет интенсивное любопытство, внушающее ужас запретное возбуждение... и ни грамма отвращения. Прямо там и тогда я знал, что ни при каких обстоятельствах не мог лечить леди Оливию. Я был слишком сексуально возбужден, чтобы быть беспристрастным и объективным. И мог только наблюдать, что чем ближе она подходила, тем сильнее обострялась проблема в моих штанах. Последняя вещь в мире, которая была мне нужна – ещё один скандал. Ничего хорошего для неё и меня из этого не получится. Я решил провести с ней один сеанс, и, получив полное представление о её проблеме, порекомендовать ей пару отличных экспертов, которым доверял.
Приглашаю её, указав рукой на стул перед моим столом:
– Присаживайтесь.
– Благодарю вас, – ответила она, подходя к нему.
Пройдя вперед, и протягивая документы Оливии, Берилл одарила меня чопорным взглядом. – Я буду у себя, если вам что-нибудь понадобится, – лукаво предложила она.
– Спасибо, Берилл, – сказал я сухо, но она лишь подмигнула и тихо закрыла дверь.
Я вновь переключил свое внимание к Оливии. Она только дошла до кресла и устроилась в нём. На несколько секунд, я замер, и просто смотрел на неё, околдованный, беспомощный под властью её сексуальности. Её движения были настолько чувственными и полностью не вязались с ее холодностью, тактичным приветствием и мрачной одеждой.
Она реально напоминала мне тех насекомых, у которых нет голоса и общающихся посредством вибрации своих тел. Её тело общалось с моим. Вид недотроги, созданный амнезией, был ложным. За фасадом пряталось исключительно сексуальное существо. Разгадка была в поразительно красной помаде. Я отвел взгляд в сторону и, бросив документы на стол, опустился в кресло. Повернулся к ней. Она смотрела на меня как кошка, достойно, независимо и не моргая.
Вблизи, преломляя свет от окна, её глаза были непроницаемы, словно два пятна жидкой ртути. Я не понимал этого тогда, но был уже обречен, как краснокожие индейцы при осаде Форт Пит. Они были обмануты, приняв зараженные оспой одеяла и простыни от своих белых врагов.
– Леди Оливия.
– Зовите меня Оливия. Леди Оливия – это слишком, – она очаровательно сморщила нос. – Это заставляет меня чувствовать себя жутко пафосно.
Я ей улыбнулся. – Нервничаете, Оливия?
– Очень, – она улыбнулась мне в ответ. Отличная улыбка.
– Очень.
– Не надо. Это не больно.
– Ах! Хорошо.
– Ну, тогда давайте посмотрим, что тут у нас, – бегло взглянул на её анкету.
Возраст: 25
Лекарства по рецепту: нет.
Употребление наркотических веществ: нет. Может просто скрывала.
Светочувствительная эпилепсия: нет.
Каких-либо нервных расстройств нет.
Не курит.
Употребление алкоголя: 2-5 бокалов вина в неделю.
Аллергии нет.
Фобий нет.
Короче, образцовая гражданка.
– Похоже, всё хорошо, – сказал я, глядя на неё. Она снова смотрела на меня как кошка – разгадайте меня.
– Это чудесно. Так вы сможете ввести меня в состояние гипноза?
– Я попробую. Как уже я ранее говорил вашей мачехе, не все поддаются гипнозу.
– Ох! – лишь один этот маленький звук, был целым миром разочарования.
Я откинулся назад в кресле, глядя на неё дружелюбным взглядом.
– Скажите мне Оливия, чего вы ожидаете от нашего сеанса.
Её руки дрогнули.
– Мне хочется вспомнить свое прошлое или, по крайней мере, хотя бы некоторые обрывки.
Я кивнул.
– Вы хоть что-нибудь помните, из своего прошлого?
– Почти ничего. – Я поймал её взгляд, он был рассеян, кожа бледной и говорила она с трудом.
– Что вы помните?
– Мое самое первое воспоминание – моя бабушка. Она курила сигареты с ментолом в гобеленовой комнате. Открыв серебряный портсигар, сунула мне между губ одну сигарету и я притворилась, что курю. Помню ощущения от того, как мятный воздух вышел из фильтра, и ее это забавляло. Помню ее взгляд на меня, сверху вниз. Знаю – она любила меня, также любила её и я.
– Как вы думаете, сколько лет вам тогда было?
Она пожала плечами. – Не знаю, может быть семь.
Но после этих слов, её губы остались приоткрытыми и влажными. Между ними, поблескивали идеальные белые зубы. И вдруг, у меня возникло совершенно безумное желание увидеть её голой и сосущей мой член. Я откашлялся.
– Как скоро после аварии ваша память стала поверхностной?
– Это случилось в больнице, сразу после наркоза. После этого, чётких воспоминаний уже не было. Только мутные впечатления, обрывки.
Ощущение, что я знала этого человека или место, и несвязанные дезориентирующие вспышки образов.
– Дезориентирующие? – переспросил я.
– Да. Выбрав одну вспышку, пытаюсь вспомнить больше, но в итоге, остаюсь только лишь с сильнейшей головной болью. Мой врач полагает, что это нечто посттравматическое. А иногда, я дохожу до точки, когда мой разум становится, словно чистый лист бумаги или будто вижу пустую кирпичную стену.
Снова киваю. – Понимаю. А что насчет снов? Вы видите его во сне?
Она нахмурилась. – Не совсем. Но, я вижу, повторяющийся сон. В нём, я иду вниз по темному коридору. Думаю, что это восточное крыло зала Мальборо, нашего семейного дома, но не уверена. Мне кажется, что во сне я много моложе, потому что мои босые ноги очень малы, а ногти на пальцах покрыты розовым лаком, но они грязные и накрашены кое-как.
Неосознанно она обняла себя. – Подойдя к двери, я неожиданно начинаю испытывать чувство обреченности. Хочу развернуться и уйти, но не могу. Всё моё тело пронизывает страх – я дрожу. Боюсь, что меня стошнит, но поворачиваю ручку и открываю дверь.
Она поднимает дрожащую руку и потирает затылок, будто приглаживает вставшие дыбом волоски на задней части шеи.
– Я оказываюсь в неокрашенной, с голым полом, пустой комнате. В ней ничего нет, кроме кресла-качалки, которое раскачивается само по себе. Так если бы ее кто-то только что качнул. Я чувствую немой ужас, витающий в воздухе, что-то очень плохое случилось в этой комнате. В этот момент, я просыпаюсь в холодном поту, испуганная, растерянная, и создается ощущение, что я в страшной опасности.
Я удивленно уставился на неё. Все было вовсе не так, как казалось мне сначала.
– Посещаете ли вы психиатра?
– Да. Я вижусь с доктором Гринхолф раз в неделю.
– Ясно. И последний вопрос. Как вы себя почувствовали, когда впервые увидели свою семью?
Она смущенно заерзала в кресле. – Не знаю. Я едва могла поверить, когда они сказали, что были моей семьей.
– Почему?
– Это покажется странным.
– В каком смысле?
Непонятное выражение промелькнуло на ее лице. Она сцепила руки на коленях.
– Боюсь, вы сочтете меня жутко неблагодарной.
– Доверьтесь мне.
Она облизнула губы и, глядя мне прямо в глаза, сказала:
– Потому что я не чувствовала любви к ним вообще… и не имело значения, что они говорили мне или делали.
Глава 3
– Я бы не назвал это неблагодарностью, Оливия, – сказал я мягко. – Травма может иметь абсолютно непредсказуемые последствия для мозга и психики.
Она как-то неуверенно улыбнулась. – Доктор Гринхолф говорит точно также.
– Хорошо. Давайте поиграем в ассоциации. Я называю вам слово, а вы мне первое, что придет в голову.
Она нахмурилась. – Ассоциации? А это, как-то связано, с гипнозом?
– Мы хотим, чтобы при погружении в гипнотический транс вы были спокойны и расслаблены. Важно избегать любых слов, которые могут вызвать негативные и противоречивые реакции от вас. И поскольку, вы не можете рассказать мне о каких-то фобиях, или болезненных воспоминаниях из прошлого, игра в ассоциации – самый простой способ обнаружить ваш нежелательный «спусковой крючок». Имейте в виду, что некоторые слова, которые я буду называть, совершенно не будут связаны с происходящим, так что, советую вам освободить свой разум.
Её глаза блестели. – Всё в порядке.
– Как только мы установим нужные рамки, то сможем открыть следующую дверь и проведем сеанс гипноза.
Она нервно повернула голову в сторону двери. Но я сразу же успокоил её, так же как и всех своих клиентов. – Это звукоизоляционная комната. Все наши сеансы, будут записываться, чтобы защитить как вас, так и меня от любых обвинений в нечистоплотности. Готовы? – я спросил, взяв ручку.
– Думаю да, – вздохнув, ответила она.
Я перевернул страницу в своем блокноте. – Небо.
– Буря, – ответила она.
– Бежать.
– Прочь.
– Картина.
– Дверной проем, – ответила она.
Странный ответ. – Дверной проем, – сказал я, глядя на неё.
– Зазеркалье, – бросил я очередное слово.
– Опасность, – сказала она, не сбиваясь с ритма.
Я почувствовал себя несколько неловко. Её ассоциации, казались несвязанными и бессистемными. Таких ответов я еще не слышал. Она была не совсем обычным пациентом, которые обычно посещали меня. Что-то было не так. Но, было совершенно ясно, что я должен идти дальше, и мое профессиональное любопытство, было сильнее всякого благоразумия.
– Вода, – моя подача.
– Чистая, – она отбила. Это была её первая положительная ассоциация. Я вздохнул с облегчением.
– Земля.
– Грех, – она отклонилась назад.
Вау! Земля и грех! Откуда это взялось? – Собака, – сказал я.
– Рычащая, – её голос постепенно становился мягче и смущеннее. Как будто её собственные неосознанные ответы оказались неожиданными для нее.
– Лестница, – моя ручка зависла в воздухе.
– Падение, – пробормотала она.
Я сохранял спокойное выражение лица, но знал, что нужно быть аккуратным, рекомендуя её кому-либо. Она нуждалась в помощи.
– Деньги, – сказал я тихо.
– Смерть, – прошептала она.
Мои руки замерли, сжав блокнот. Я взглянул вверх. Её ответ слишком напугал её, нижняя губа задрожала. И я почувствовал укол жалости к ней. Леди Оливия, ты ненормальная. И все же, меня тянет к тебе так, как ни к кому другому. Я знал, дальше двигаться нет смысла. Но, оставлять всё, на такой негативной ноте… Мне нужно было как-то разрядить атмосферу, которая сгустилась вокруг нас, словно темное облако.
– Шелк, – сказал я.
– Простыни, – ответила она.
– Хорошо, дело идет, – объявил я и ободряюще улыбнулся. Она наклонилась немного вперёд и посмотрела на меня взглядом из-под полуопущенных ресниц. – Со мной, что-то не так?
– Нет, – уверенно соврал я. Её ответы, открывали передо мной бездонное озеро, с тайнами и сильно пошатнувшимся внутренним миром. Отодвинув в сторону стул, я встал. – Пойдемте в другую комнату.
Я подошел к двери, открыл её и ждал, когда она присоединится ко мне. Как только она подошла ко мне, я отметил про себя две вещи. Во-первых: она оказалась гораздо меньше, чем я предполагал. Во-вторых: неуместность ее духов – девичий, цветочный и сладкий аромат. Она вошла, и остановилась, дожидаясь меня внутри, осматривая помещение – слабый запах лаванды от арома-лампы, мерцающее освещение, антигравитационное кресло для нее, и неподалеку, кресло для меня. Я закрыл дверь и указал ей на её кресло.
– Присаживайтесь.
Она подошла и осторожно устроилась на черной коже.
– Удобно? – спросил я.
– Очень, – ответила она с напряженной улыбкой.
– Давайте посмотрим, можем ли мы сделать его еще комфортнее, – сказал я и, взяв пульт, нажал на кнопку. Спинка кресла медленно откидывалась и Оливия начала слегка извиваться. Движение остановилось, как только кресло достигло наиболее удобного положения, когда ноги клиентки были чуть выше тела. В этой практически невесомой позиции не было абсолютно никакого напряжения на спину, шею, плечи или предплечья. Я активировал функцию лечебного массажа и её тело начало слегка вибрировать.
– Ах, это так мило, – прокомментировала она, вращая плечами. Я протянул ей пульт. – Можете свободно контролировать силу массажа.
Она забрала его у меня. Пальцы у неё были очень белые и тонкие с бледно-розовым, тщательно сделанным маникюром. Видимо в жизни, ей, ещё не приходилось работать. Наши руки не соприкоснулись.
Я перешел к аппаратуре и включил звукозапись. Затем щелкнул выключателем и установил метроном, который начал опускаться с потолка. Я остановил его в нескольких футах от её лица. Несколько минут возился с датчиками разных аппаратов. Когда всё было готово, я вернулся в свое кресло и выключил функцию массажа. В комнате, стало очень тихо. Активировал легкий подогрев спинки её кресла, и с нейтральным выражение лица спросил. – Готовы?
Она кивнула. – Отлично. Давайте начнем.
Я сел в кресло рядом с ней и нажав на кнопку, выключил свет. Комнату освещало лишь мерцание светодиодов и разного оборудования. В небольшом стерильном пространстве, её близость вдруг показалась мне более мощной, а дух сильнее. В темноте, я мог слышать её дыхание. Странный холодок прошёлся по мне, и я сделал глубокий вдох. Это просто один сеанс, сказал я себе и переключил свое внимание на неподвижный метроном над её головой. Узкая полоска синего света стала тикать словно маятник.
– Свет, который вы видите, мерцает, но настолько быстро, что человеческий глаз не может уловить это. Его частота установлена и точно соответствует Альфа-ритму головного мозга в расслабленном состоянии. Когда вы смотрите на него, он захватывает ваш разум так же, как телевидение.
– ТВ нас не гипнотизирует, – мягко сказала она.
Я взглянул на неё. Её лицо светилось в темноте подобно голубой маске.
– Это делается довольно просто. Вы попадаете в полу гипнотическое состояние каждый раз, когда смотрите телевизор, особенно если вы делаете это в темноте. Чем дольше смотришь, тем больше подвержены влиянию.
– В самом деле? Тогда для чего они установили эту частоту?
– Наверное, поэтому вы будете верить всему, что видите и покупать всё, что они продают. Ну что, начнем?
– Да, – её рука легла на бедро.
– Пожалуйста, старайтесь не двигаться, – попросил я. Акцент на расслаблении мышц – помощь в дезориентации. Человек дольше остается в твердом сознании, когда сориентирован где руки, а где ноги. С неподвижностью, эти узы теряются, и гипнотическое состояние достигается легче.
Я подождал несколько секунд, затем включил свой «гипнотический» голос: монотонный, глубокий и усыпляющий.
– Оливия, я хочу, чтобы вы сосредоточились на мерцающем свете.
Она сделала глубокий вдох и сосредоточила свой взгляд на полоске света.
