Текст книги "Искупление (ЛП)"
Автор книги: Джорджия Ле Карр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)
Я соглашаясь машу рукой.
– Отлично. Помнишь ту ночь на барбекю в твоем доме? Когда Найджел уронил на тебя тарелку и залил твою юбку соусом?
Она кивает.
– Да.
– Роза и Синди уже уехали, но я все еще ждала, когда за мной приедет отец. Ты отправилась наверх переодеваться. – Я глубоко вздыхаю. У меня перед глазами отчетливо всплыл тот вечер, словно все было вчера. Мы сидели в патио. Солнце опускалось за горизонт, и все небо было окрашено заходящими лучами.
– Найджел включил гирлянду в саду, и огоньки подмигивали со всех деревьев. Это было так красиво. Это зрелище меня зачаровывало, поэтому я с ногами залезла на большое удобное садовое кресло с бокалом вина. Я смотрела на огоньки и думала, как тебе повезло, когда вдруг Найджел материализовался рядом со мной и спросил: «Еще вина?»
Стар с трудом сглатывает.
– Мы все были босиком, поэтому я не услышала, как он подошел. Я подняла на него глаза и улыбнулась. А затем улыбка застыла у меня на лице. Он открыто пялился на мою грудь. Потом перевел глаза к моему рту, затем медленно к глазам. Он улыбнулся и сказал: «Я люблю Стар, но трахни меня, если ты не самая сексуальная сучка. Твои губы просто созданы для минета. Ей не нужно знать об этом. Давай это будет нашим секретом?»
Стар во все глаза пялиться на меня.
– Да, он так сказал. Я была настолько шокирована, что не знала, как отреагировать. Поэтому просто смотрела на него. Я не могла вымолвить ни слова. Тогда он сказал: «Ты тоже никогда не пробовала член, да?» Клянусь, я его не поощряла. Я была словно заморожена, до конца не веря, что он способен сделать такое предложение. А потом он ущипнул меня за сосок через майку. Я тут же вышла из транса и пролила на себя вино. А затем появилась ты, и он обнял тебя и стал со страстью целовать, и у меня было такое чувство, словно я перебрала с вином и мне все это привидилось.
Я делаю глубокий вдох.
– На следующий день ты примчалась ко мне домой и обвинила меня во всех смертных грехах, даже не поинтересовавшись моей версией произошедшего. Я бы никогда, никогда не увела у тебя мужчину, даже если бы застряла с ним на пустынном острове.
– Прости, что не доверяла тебе. Я была такой молодой и глупой. И тогда ты выглядела такой виноватой, когда я пришла. И пролитое вино, и то, что ты не могла поднять на меня глаза.
Я смотрю на Стар, которая пытается найти оправдания своим поступкам и ничего не чувствую. Я любила ее, поэтому сейчас всего лишь пожимаю плечами.
– Ну, теперь все в прошлом. Много воды уже утекло.
– Совсем нет. Я хочу, чтобы мы снова стали друзьями. Я совершила ошибку и хочу ее исправить. Я полна была решимости и хочу объяснить, насколько была влюблена в Найджела. Столько людей не хотели, чтобы мы были вместе. Отчего я стала такой упрямой, желая его завоевать. Я вытерпела столько дерьма, потому что была полна решимости, что у нас все получится. У меня была мечта, и я изменила всю свою жизнь, чтобы соответствовать этой мечте. Мне очень жаль. Но я попробую что-нибудь придумать.
Я не отрываясь смотрю на нее. Если она предложит мне деньги ...
– Что ты собираешься придумать?
– Если тебе потребуется помощь, я хочу, чтобы ты сразу же обратилась ко мне. Я твоя должница.
Я отрицательно качаю головой и поднимаюсь с места.
– Мне пора.
Она тоже встает.
– Нет, пожалуйста, не уходи. Лучше уйду я. Оставайся на ланч.
– Спасибо, но у меня аппетит пропал. Ты оставайся. – И я быстро направляюсь к входной двери. На улице через стекло я вижу Розу и Синди, качающих Янну за руки, она визжит от восторга. Я открываю дверь и на миг растерянно смотрю на них. Роза замечает меня, что-то говорит Синди и направляется ко мне.
– Ты в порядке?
– А тебе какая разница? – резко отвечаю я.
Ее голова дергается.
– Эй. Я не плохой парень, стоящий перед тобой.
– Нет, нет. Ты просто парень, который принял сторону Стар, не зная всей правды.
– А ты когда-нибудь задумывалась, почему я поддерживала все это время связь со Стар, а не с тобой?
В моем взгляде сквозит удивление. Откровений сегодня явно перебор. Она что пытается мне объяснить, что у нее была для этого веская причина?
– Вообще-то, я удивлена. Так объясни мне, почему ты приняла такое решение?
– Потому что я была нужна Стар, а не тебе.
– Что?
– Ты всегда была сильной. А Стар находилась в опасности с этим педофилом. Ты сильная и уверенная, не нуждающаяся ни в ком. Ты справлялась с проблемами своей сестры и заботилась о Янне. Кто из наших друзей, по-твоему, мог бы все это вынести и глазом не моргнув?
Я смотрю ей в глаза.
– Стар не такая, как ты. Она более уязвима. Ее мать эгоистичная сучка, которая никогда никого не любила, кроме себя. Даже сейчас она звонит Стар только, когда ей нужны деньги. Стар нуждалась во мне. Я не могла позволить Найджелу победить. Я не могла позволить ему лишить Стар всей нашей поддержки.
Я, наконец, могу выдохнуть. Фактически, я сделала то же самое, что и Стар. Я осудила Розу, не дав ей возможности объясниться.
– Мне нужно время, чтобы все обдумать.
Она улыбается мне с нежностью.
– Хорошо.
Синди и Янна появляются рядом со мной.
– Что случилось, мама?
– Ничего, дорогая. Просто у меня голова болит.
– Если ты не хочешь остаться на ланч, мы все можем поехать домой, – говорит Синди.
– Нет, нет, вы оставайтесь. Янна так ждала куриный сатэй и жареное мороженое.
– Ты уверена, что не хочешь, чтобы мы поехали с тобой?
– Абсолютно. Я, наверное, приму пару таблеток и немного полежу. Со мной все будет хорошо, когда вы вернетесь.
17.
Рейвен
Я так счастлива, когда звонит Константин, но расстраиваюсь, когда он сообщает, что уезжает по делам. Следующие два дня проходят в удушающем тумане ожидания. Когда наступает пятница, я вся уже на нервах. Рано проснувшись, начинаю готовить завтрак для всех. Янна сидит за кухонным столом, опираясь щекой на ладонь, и рассказывает о мальчике в детском саду, который все время говорит плохое слово.
С тех пор, как я ей сказала, что уеду, а она останется дома, Янна все время крутится вокруг меня, приставая и задавая вопросы, но Синди пообещала ей, что днем они пойдут посмотреть на лошадок, и хотя она продолжает немного нервничать из-за нашего расставания, настроение у нее довольно-таки приподнятое.
– Что за слово? – спрашиваю я.
– А мне можно его произнести?
Я ставлю перед ней тарелку с тостами, намазанными маслом.
– Только один раз.
– Дерьмо.
Я также ставлю ей в подставке для яиц яйцо всмятку.
– Хммм... это не очень красиво с его стороны.
– Я сказала то же самое.
Я сажусь перед ней.
– Вот, что я думаю. Неважно, что делает кто-то другой. Если ты считаешь, что это плохое слово просто не используй его.
– Мамочка?
– Да.
– А куда Константин повезет тебя? – спрашивает она, грызя тост.
– Не знаю. Должно быть это сюрприз.
Она перестает грызть и смотрит на меня круглыми от любопытства глазами.
– А что, если он отвезет тебя куда-нибудь, где тебе не понравится?
– Ну, обычно, когда кто-то делает сюрприз, они точно знают, что это понравится.
Она начинает ерзать на стуле.
– Это очень далеко?
– Нет, дорогая. Помнишь, я же не беру с собой паспорт, а это значит, что я даже не уеду из страны. – Я уверенно улыбаюсь. – Я буду на телефоне. Ты можешь позвонить мне в любое время.
Она кивает и опускает палец в бледно-желтый желток яйца. Я стараюсь ее успокоить, потому что мне не хочется, чтобы сегодня утром она была грустной и несчастной.
– Ты не успеешь оглянуться, как я вернусь. Сегодня ты посмотришь лошадей и останешься с бабушкой и дедушкой, а завтра проведешь весь день с тетей Синди в «Торп Парке». Ты сможешь покататься на аттракционах и поесть сладкую вату. Ты же хочешь этого, да?
Она опять кивает.
– А я вернусь на следующий день.
– Я стараюсь быть храброй, но это очень тяжело, – вдруг произносит она.
Мое сердце болезненно сжимается. Я не могу видеть несчастную Янну. От этого у меня появляются мысли, что я подвожу Октавию.
– Мне не обязательно уезжать, маленькая шалунья, – тут же говорю я.
Прежде чем она отвечает, дверь открывается и появляется Синди, ее волосы полностью закрывают лицо, а руки вытянуты вперед, как будто она зомби.
– Фе Фи Фо Фум я чувствую запах крови английской маленькой девочки, – ревет она гортанным голосом.
Янна спрыгивает со стула и выбегает из кухни. Она запрыгивает на диван, повизгивая от страха и восторга. Синди несется за ней, заваливает ее на спину и начинает дуть на живот. Она заливается смехом, еле дыша.
От этой картины я улыбаюсь, замечая, что Янна стала счастливой, а не несчастной из-за того, что я уезжаю. Я знаю, что Синди будет все время ее чем-то занимать, пока я буду отсутствовать.
* * *
Константин встречает меня в стальном сером четырехдверном «Мерседесе». Он молча кладет мою небольшую сумку в багажник. На нем джинсы и рубашка на пуговицах, он выглядит более обычным в повседневной одежде, но совсем не менее ошеломляющим. Он переводит на меня свой сексуальный взгляд, и я чувствую, как сердце быстро начинает колотиться от химии, возникающей между нами, он обхватывает меня руками, его губы на оказываются моих, и его высокое, мускулистое тело прижимается ко мне.
Он усаживает меня на пассажирское сиденье, сам садится на водительское место, и мы отъезжаем.
– Ты не собираешься сказать мне, куда мы едем? – спрашиваю я.
У него на губах появляется еле заметная улыбка, он переводит на меня взгляд.
– А ты не думаешь, что это сюрприз?
– У тебя все покрыто тайной, – говорю я, только наполовину шутя.
Маленькая улыбка, а лицо совсем невыразительное.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты ничего не рассказываешь о себе. Никогда. Я признаю, что таинственные мужчины выглядят слишком сексуальными, но было бы неплохо узнать о тебе немного побольше.
– Что бы ты хотела узнать?
– Хоть что-нибудь. Что угодно. Например, хоть что-то о твоей семье.
Его выражение остается неподвижным.
– Ты сказал, что у тебя есть братья или сестры. Сколько? Где они живут? Чем они зарабатывают на жизнь? – Я с трудом останавливаюсь. Я хочу знать о нем все, но выпаливая вопросы, может заставить его закрыться от меня еще больше.
Он не отрывает глаз от дороги, совершенно не реагируя на мои вопросы, но температура в салоне заметно уменьшается. Определенный холодок чувствуется в нашей атмосфере, когда он отвечает совершенно без эмоций.
– У меня было два брата. Они умерли. Много лет назад.
Боже! Поверить не могу, что я неожиданно сунула свой нос в такое дело. Оба его брата умерли? Должно быть, это была какая-то трагедия. Поэтому он ведет себя так отчужденно и закрывается от всех? Я точно чувствовала, что у него что-то произошло в прошлом, что-то ужасное, что объясняет его состояние не-подходи-ко-мне-ближе. Я сама испытала трагедию в своей жизни и тоже закрылась после смерти Октавии. Но я не могла совсем уйти в себя, потому что мне необходимо было заботиться о Янне.
– Прости, – шепчу я. – Я не хотела затронуть такую болезненную тему.
Легкая игривость, царившая в салоне машины несколько минут назад, полностью исчезла, и это моя вина за свое любопытство. Почему я не могу сохранить все хорошее, что есть? Но с другой стороны, кто может меня обвинить в желании узнать больше о мужчине, на которого я запала?
Вдруг он протягивает руку и сжимает мою коленку.
– Не нужно извиняться. Это не твоя вина. Это произошло очень давно. Давай просто наслаждаться выходными, хорошо?
– Хорошо, – соглашаюсь я.
– Что еще ты хотела бы узнать? – спрашивает он.
– Все, что ты захочешь мне рассказать, – осторожно отвечаю я.
Он сжимает губы, я уже поняла, что он таким образом сдерживает свою улыбку.
– Я рассказал тебе все, что тебе необходимо знать. Если ты чувствуешь, что тебе нужно больше, то придется спросить меня.
Я прикусываю нижнюю губу. У меня крутится сто вопросов, нет, тысяча вопросов, но теперь я боюсь их задавать, боюсь, что смогу наткнуться на еще более болезненные события в его прошлом. Я не хочу рисковать и натыкаться на другую мину.
Поэтому выбираю вполне безопасный вариант.
– Сколько тебе лет?
– Тридцать два.
– Хорошо. Что тебе нравится?
– Что мне нравится? Мне очень нравится трахаться с тобой. – Мурлычит он своим глубоким бархатистым тембром.
– Ты специально это делаешь? – хохочу я, у меня даже щеки начинают побаливать от смеха. Как легко он может смутить меня.
Он посматривает на меня, улыбаясь.
– Что делаю?
– Ты вгоняешь меня... в жар и заставляешь нервничать. И это получается у тебя очень хорошо, – объясняю я ему.
Он сдавленно посмеивается.
– Чувство взаимное.
– Да? Я не могу даже представить, чтобы кто-то вогнал тебя в жар и заставил нервничать.
Загорается красный на светофоре, и он поворачивается ко мне с серьезным выражением на лице.
– Ты будешь удивлена, в какой жар ты меня вгоняешь и заставляешь нервничать.
Я смотрю на него с нескрываемым удивлением. В течение нескольких секунд не могу отвести от него глаз, он жестко улыбается, хотя и отвечает на мой вопрос вполне сносно.
– Я наслаждаюсь хорошей едой, изысканными винами, книгами, красивыми автомобилями и... красивыми женщинами.
Последнее замечание пронзает мое сердца. Сколько красивых женщин он вывозил на выходные? Меня удивляет появляющееся чувство ревности, которое внезапно и очень быстро накрывает меня, почти моментально.
Мой голос звучит резко и язвительно:
– Именно это, ты перечисляешь в своем профиле в Тиндере? Константин, тридцать два года, предпочитает изысканную кухню, автомобили и красивых женщин. (Tinder (с англ. – «фитиль», «запал») – популярное частично платное приложение для мобильных платформ Android и Apple iOS, предназначенное для романтических знакомств[1] в соответствии с заданными параметрами и с учетом геолокации. Tinder работает только с аккаунтами социальной сети Facebook. Управляется североамериканской корпорацией Match Group (англ.)русск., дочерней компанией IAC. – прим. пер.)
Он смеется.
– У меня нет там профиля.
– Я об этом и говорю, что ничего о тебе не знаю.
– Куда ты спешишь, Вороненок? У тебя есть целые выходные, чтобы узнать меня. – Его глаза опускаются на мои губы.
– Да, – отвечаю я, почему-то начиная задыхаться без всякой видимой причины. Иногда Константин имеет такую способность – высасывать весь кислород из окружающего нас пространства.
– Мы скоро уже приедем.
Мы до сих пор находились в центре города.
– Я думала, мы уезжаем за город?
– Уезжаем.
Купаясь в роскошном аромате его одеколона, я опускаю голову на подголовник и наблюдаю за меняющимся видом в свое окно с боку. Больше я ни о чем не собираюсь спрашивать. Он приготовил мне сюрприз. Мы останавливаемся перед офисным зданием.
– Почему мы здесь остановились? – с любопытством интересуюсь я.
– Приехали, – отвечает он, выходя из машины. Он достает сумки из багажника, и мы заходим в здание. Он кивает администратору, который ослепительно ему улыбается. Когда видит меня, то его улыбка слегка гаснет.
– Ты здесь работаешь или что?
– Нет, – говорит он, подводя меня к лифту.
– Все очень загадочно, – комментирую я.
Он улыбается, но ничего не говорит.
Лифт поднимается на самый верхний этаж, двери открываются, и мы оказываемся на крыше.
18
Рейвен
– Что…?
Восклицаю я, видя перед собой сине-белый вертолет, стоящий на площадке. Я начинаю хохотать. Конечно, нет. Я чувствую себя, словно снимаюсь в фильме.
– Мы идем к нему?
– Да. Я арендовал его на выходные.
Он бросает сумки внутрь и поворачивается ко мне.
Я заморожено улыбаюсь.
– А где пилот?
– Ты смотришь прямо на него.
У меня моментально пропадает улыбка.
– Ты шутишь?!
– Нет.
– Что? Ты умеешь летать на этой штуковине?
– Конечно.
– Ты можешь летать на вертолете?!
– Да.
Я ошеломленно качаю головой.
–Я понял, что это необходимо уметь.
– Но у этой штуковины нет дверей. Что если я выпаду?
Он улыбается.
– Не выпадешь. Ты будешь крепко пристегнута.
– Правда? – с сомнением спрашиваю я.
– Трусиха, – поддразнивает он.
– Кого ты называешь трусихой? – спрашиваю я, залезая внутрь, хотя я очень боюсь. Он закрепляет ремни вокруг меня и говорит с насмешливой улыбкой:
– Помнишь, что ты едешь отдыхать, поэтому расслабься и наслаждайся поездкой.
Я киваю, и он надевает мне наушники.
Полет на вертолете – это неожиданный для меня опыт. Все совсем не так, как я себе представляла. Мы не взлетаем с усилием, как на самолете, а практически взмываем ввысь, плывем, как в воздушном шаре.
Я тут же успокаиваюсь, глядя на удивительный пейзаж, который можно обозреть со всех сторон. Странно с такой высоты смотреть вниз и при этом совсем не чувствовать влияния погоды. Из-за наушников я почти не слышу шума двигателя, к счастью, нет турбулентности. Когда мы пролетаем над Лондоном, мне очень нравится обозревать его с высоты. Константин указывает на достопримечательности, покидая город. Погода прекрасная, а от английских пригородных летних ландшафтов просто захватывает дух.
Мы пересекаем графство Йоркшир, пролетаем мили красивых вересковых пустошей. Белые холмы от цветущей пушицы, на которых пасется семья красивых косулей. Похоже, их совершенно не беспокоит шум пролетающего вертолета.
Вдалеке я вижу суровый готический замок гигантских размеров. После, казалось бы, бесконечной дикой красоты мавров, старинные потертые темно-серые камни поднимаются вверх в меланхолическом, одиноком величие зубчатых стен, шлюзов, ворот и башен.
– Нравится? – спрашивает Константин.
– Великолепный. Холодный и безмятежный.
Он смеется.
– Не хочешь в нем пожить?
Я чувствую, как у меня расширяются глаза.
– Мы летим к нему?
Он кивает.
– Поразительно! Это отель? Выглядит... пустынным.
– Нет. Он находится в частной собственности. Я арендовал его на выходные.
– Ты имеешь в виду, что там будем только мы?
– И призраки.
Я резко поворачиваюсь к нему.
– Что?!
Он улыбается.
– Большинство замков Англии заполнены привидениями. Если ты боишься, тебе придется держаться поближе ко мне, не так ли?
Я возбужденно смеюсь. Выходные похоже пройдут как замечательное приключение. Я никогда не жила в замке. Мне нужно будет сфотографировать его, чтобы потом показать Янне.
Константин говорит, что когда выходишь из вертолета не нужно пригибаться, нет опасности, что лопасти могут снести тебе голову, если конечно вертолет припаркован не на наклонной площадке, но у меня все равно срабатывает инстинкт самосохранения, потом я слишком много насмотрелась голливудских фильмов, поэтому я пригибаюсь.
Рядом с вертолетной площадкой припаркован оливково-зеленый «Лексус». Константин достает ключ из кармана и помогает мне забраться внутрь. Мы едем к замку. Ландшафт вокруг нас неприветливый и безлюдный, местами болотистый. Ни одного дома не видно в поле зрения. Ни одного автомобиля. Только мы.
Я вопросительно поглядываю на Константина.
– Это очень далеко, не так ли?
– Мне нравится, что здесь так тихо.
– Но мы находимся в середине нигде, не так ли?
– В том-то и была суть. Я не хочу делить тебя с остальным миром. – Он наклоняется ко мне и прочерчивает тыльной стороной руки дорожку у меня по щеке. Он впервые прикоснулся ко мне с тех пор, как сжал мою коленку. Вскоре барбакан – башня с въездными воротами и подъёмным мостом средневекового укреплённого замка, появляется перед нами. Пятисотлетняя великая махина имеет стрельницы, которые Константин объясняет, когда-то использовались, чтобы через них можно было стрелять стрелами. Он указывает на горизонтальные бойницы, которые использовались для падения снарядов или камней на осаждающих замок. Как только проезжаем под ними, оказываемся во внутреннем дворе, словно в колодце из каменных стен. Будто мы внезапно вернулись в прошлое. С открытым ртом я осматриваюсь вокруг.
– Выходи. Пойдем внутрь, – говорит он, выходя из машины. Я быстро открываю дверь и следую за ним, не дожидаясь, когда он подойдет к моей двери.
Константин забирает наши сумки из багажника, и мы вместе идем к замку. Тяжелая деревянная дверь украшена железными ржавеющими от возраста шипами. Он толкает ее, и дверь со скрипом открывается!
– Ничего себе, они оставили ее не запертой.
– Это не Лондон, – говорит он, протянув ладонь, показывая, что я могу войти первой. Я делаю шаг в молчаливый полумрак зала.
Несмотря на то, что солнце ярко светит снаружи, температура в этом большом зале на несколько градусов ниже. Холодом веет от могучих камней, меня пробирает дрожь.
Когда глаза привыкают к тусклому свету из высокого узкого окна, я замечаю огромное мрачное прямоугольное пространство с таким высоким потолком, по меньшей мере как три этажа.
Дальше идет лестница, выполненная из белого камня с замысловатой резьбой. Многочисленные небольшие закрытые двери намекают на лабиринты, таинственные комнаты или даже подземелья. С одной стороны находится массивный почерневший камин, а в центре длинный обеденный стол.
Интересно узнать об истории этого места. Короли и королевы, прекрасные лорды и женщины, наверное, когда-то жили в этом замке. Они любили, беседовали и воевали в этих каменных серых стенах. Они все умерли. Тишина здесь настолько глубокая, что похоже на могилу. Как только мы уедем, она вернется снова.
– Что ты думаешь? – спрашивает Константин. Его голос эхом разносится по залу.
Я поворачиваюсь к нему лицом.
– Ты можешь убить меня здесь и похоронить на болотах, и никто не узнает.
Он хмурится, и едва уловимая неуверенность отражается у него в глазах. Мы смотрим друг на друга, затем отводим глаза. Он напоминает мне мальчика, который показал мне свою тайну, особую часть своей души, а я посмеялась над ней.
– Значит, тебе не нравится? – медленно произносит он.
Я дотрагиваюсь до его руки и серьезно смотрю ему в глаза.
– Нет, мне не нравится. Я просто влюбилась в этом место. – И это правда. Мне нравится, потому что это место его. Это физическое проявление той холодной, скрытой части его самого, до которой я никак не могу добраться.
Между нами внезапно тут же вспыхивают электрические искры.
Стремление к нему настолько сильное, что мне хочется обернуть ноги вокруг его талии и оседлать его прямо здесь. Выругавшись, он бросает наши сумки на пол, отчего раздается грохот, и крепко обнимает меня. Его рот опускается на мои губы, язык устремляется в мой рот. Я трусь об него бедрами и чувствую, каким жестким он стал. Запускаю руки ему под рубашку, наслаждаясь гладкой, мускулистой широкой спиной.
Целуя, он отрывает меня от пола и несет вверх по каменной лестнице в сторону зала, в котором все стены увешаны выцветшими древними гобеленами. Здесь имеется огромная занавешенная балдахином кровать в углу. Его шаги громко стучат по деревянному полу. Он бросает меня на кровать, я слегка подпрыгиваю на матрасе. Он достает презерватив из кармана. Не отводя от меня глаз, расстегивает джинсы и спускает их вниз по бедрам.
– Снимай трусики и вставай на четвереньки, – приказывает он.
Как будто этот мужчина наложил на меня сексуальное заклятье. Я не могу ему отказать. Я снимаю свои мокрые трусики.
– Подними юбку и свою задницу, покажи мне свою прелестную киску. Я, бл*дь, мечтал об этом день и ночь, – глухо говорит он. Я слышу, как он разрывает фольгу презерватива, пока я задираю платье на талию, выставляя свою задницу ему на показ. Мне нравится мысль, что он хочет мою киску. Никто никогда не заставлял меня чувствовать себя настолько сексуальной и желанной.
– Положи голову набок на кровать. Сегодня я помечу тебя. Везде. Твою киску, твой рот, твою задницу. Все это будет моим. Ты будешь принимать мой член каждый раз, как только я буду становиться жестким.
С задницей, торчащей вверх, я слишком открыта для него. Выказываю свою жажду.
– Посмотри на свою маленькую киску. Она чертовски мокрая и хочет мой член, даже начинает пульсировать.
Я чувствую, как жар окутывают мою шею, какой бесстыдной я стала с ним.
– Рейвен, – шипит он.
– Да.
– Ты все дашь мне, не так ли?
– Да. Да, все. Это все твое.
19.
Константин
Мой жесткий член стоит прямо вверх и дергается от голода, а яйца отяжелели от потребности. Последние два дня умышленного голодания были адом. Раскатываю презерватив и единственная мысль, которая крутится у меня – я хочу войти в нее без защиты. Я протягиваю руку и развожу ее бедра.
Я хочу, чтобы ее плоть была наружу.
Она такая розовая и мокрая.
Я протягиваю руку и облизываю мед с ее киски вдоль складок. Ее сладкий запах наполняет мои ноздри, я толкаю язык в ее вход. Кажется, она сходит с ума от моего языка. В предвкушении произносит мое имя. Я поднимаю голову и наблюдаю, как из нее вытекает более густая, сладкая жидкость. Тут же я подставляю язык, слизывая ее.
Она с нетерпением толкается ко мне назад.
У меня вызывают улыбку ее действия, приятно узнать, что она хочет мой член внутри себя так же, как и я. Я медленно проскальзываю пальцем внутрь, наслаждаясь жаром и тугой киской. Ее киска засасывает мой палец и сжимается вокруг него, когда я пытаюсь его вытащить. Смазанный ее соками палец я опускаю на анус ее милой задницы, и она тут же попрыгивает на месте.
– Расслабься, – говорю я, смазывая анус ее соками.
Не сейчас, но сегодня, я тоже овладею ее задницей.
Эта мысль почти заставляет меня кончить, поэтому я хватаю ее за бедра и вхожу в нее. Она кричит от шока, стуча кулаками по одеялу, беспомощно сжимая его.
– Боже. Ты, бл*дь, такой огромный, – стонет она, но приподнимает ягодицы, чтобы я вошел глубже. В ответ я погружаюсь глубоко в нее, прямо до яиц. Ее киска такая тугая, я трахал задницы, которые не были такими тугими, как ее киска.
– Поиграй с собой для меня, – говорю я ей.
И наблюдаю, как ее рука скользит вниз, ее бедра дергаются от удовольствия, когда ее рука начинает двигаться.
– Жестче, – хрипит она. – Быстрее.
Я трахаю ее с такой силой, что пружины скрипят. Я могу сказать по ее напряженному телу, что она вот-вот кончит.
– Посмотри на меня, – приказываю я.
Она поворачивает голову, ее лицо уже замерло от предвкушения. Она больше не может сдерживаться.
– Давай, кончай. Кончи на мой член, – приказываю я, и она взрывается с криком. Ее мышцы сжимаются вокруг меня, и ее интенсивное удовольствие затягивает мой член, и все в моем теле словно онемело, за исключением мощного удара молнии от экстаза, который выстреливает из моих яиц. Я погружаюсь в нее жестко в последний раз и позволяю себе освободиться, и тут же волна накрывает меня с головой, взрываясь внутри.
После того, как мой ум начинает функционировать, ее тело продолжает все еще дергаться от оргазма. Постепенно оно становится мягким, но она не отодвигается от меня.
– Я не могу двигаться, – тяжело дыша говорит она. – Мышцы в ногах, словно в огне.
Аккуратно я опускаю ее платье вниз, на талию и бедра, разглаживаю. Я наклоняюсь и целую ее. Сырые электрические искры все еще парят между нами. Я целую ее в плечо и в мягкий изгиб шеи, мой наполовину твердый член, все еще похоронен внутри.
Я никогда ничего подобного не делал ни с одной женщиной. Я целую ее в щеку, мне нравится ее сладкий запах свежести. Я хочу остаться с ней навсегда. Я открываю глаза. Какого хрена я делаю? Почему с ней все иначе? Она похожа на цветок, которому каким-то чудом удалось прорасти на моей бесплодной земле.
Это просто секс. Это просто приятное воспоминание. Мне нужно выбраться из этой чертовой кровати. Сейчас же.
– Ты голодна? – спрашиваю я.
Она поворачивается и смотрит на меня, и черт, мой желудок скручивается от одного ее взгляда. Я всего лишь отымел ее. Она раскрывает свои роскошные губы и облизывает нижнюю губу. Клянусь, она знает, какой эффект оказывает на меня, и она специально это делает, потому что я испытываю соблазн трахнуть ее снова и снова.
– Я проголодалась, потому что была слишком взвинчена из-за этой поездки и съела только оставленный Янной кусок намазанного маслом тоста, – признается она, но выглядит так, будто не желает вылезать из постели.
Я выхожу из нее, снимаю презерватив, перевязываю его и поднимаюсь с кровати. Натягиваю боксерки, застегиваю джинсы, она сворачивается колачиком и мечтательно улыбается мне.
Ее беспечная доверчивая улыбка оказывает на меня странный эффект. Мне становится не по себе. Грустно. Ощущение, которого у меня не было с …
– Я приготовлю тебе обед. Спускайся, когда будешь готова. – говорю я громко и вроде бы как приветливо, но звучит фальшиво и пронзительно.
– Что ты собираешься приготовить? – спрашивает она, ни о чем не подозревая.
– Увидишь, когда притащишь свою ленивую задницу на кухню, – бросаю я через плечо и вылетаю из комнаты, потому что цепкие щупальца ее невинности начинают закручиваться вокруг моей груди.
Я не должен поддаваться. Это будет смерть для меня.
20.
Рейвен
Как прекрасно вытянуться и наслаждаться сочным послевкусием оргазма. До сих пор я не знала, что от оргазма могут заворачиваться пальцы на ногах. Закрыв глаза, я задерживаю длительные ощущения от пальцев, бегущие по всему телу, оставляющих на своем пути сто покалывающих следов. Я понимаю, что моя идеальная идея этого праздника включает в себя, чтобы мы не покидали спальню. Синди права. Я слишком долго лишала себя слишком много.
Теперь, когда у меня развился вкус к сексу, я хочу продолжить дегустацию.
После нескольких минут таращась на искусное рукоделие гобелена, я поднимаюсь с кровати и, игнорируя мокрые стринги, валяющиеся на полу, медленно спускаюсь вниз по каменным ступеням. Я пытаюсь представить, каким был этот замок в своем расцвете. Тех мужчины и женщины, которые, точно также спускались по этим каменным ступеням.
Моя рука едет по гладким перилам. Какие праздники они здесь устраивали. Константин оставил одну из маленьких низких дверей открытой, поэтому я вхожу туда. Я прохожу по различным помещениям с низкими балками на потолке и шероховатыми стенами, добираясь до кухни. Она большая и здесь прохладно. Каменный пол стал гладким и блестящим от ног. К услугам гостей здесь имеется очень дорогая современная плита и американский двуместный холодильник. На толстой деревянной доске Константин рубит чеснок плоским концом ножа.
Я останавливаюсь в дверном проеме.
– Что ты делать?
Он поднимает голову вверх и улыбается.
– Единственное, что я умею. Стейк и салат.
– Зачем чеснок?
– Мой секретный ингредиент, чесночное масло.
Я вопросительно поднимаю брови, явно от впечатления.
– Могу я помочь?
– Нет. Все готово.
Открытая бутылка красного вина стоит рядом, он кивает на нее.
– Хочешь бокальчик?
– Хорошо.
Он наливает вино в два бокала. Я захожу и беру бокал, который он мне протягивает. Он крутит бокал, подносит его к носу и нюхает. Я делаю глоток. Вино мягкое и очень ароматное.
– Ммм. Очень вкусно.
– И крепкое. Это Amarone Valpolicella. Шестнадцать процентов крепости, – предупреждает он.
Опираясь бедром на стол и делая небольшие глотки пьянящего вина, я наблюдаю за его работой. Я не могу наглядеться на его мощные руки, когда он рубит помидоры и бросает ломтики лука в миску для салата. Для меня никогда раньше не готовил мужчина.
