Текст книги "Искупление (ЛП)"

Автор книги: Джорджия Ле Карр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

У меня нет времени на раздумья.

Я выстреливаю два раза ему в голову. Хватка его челюстей тут же слабеет, и его туша отваливается от меня. Другую собаку поджидает та же участь. Мне жалко этих собак, и я искренне сожалею о них, нежели о тех людей, которых только что убил. Вторая собака падает, скуля и больше не двигается. Я поднимаюсь, из ран струится кровь, но я продолжаю бежать.

Охранники кричат друг другу, приближаясь.

Мне необходимо как можно быстрее найти укрытие. Добраться до укрытия быстро, пока меня здесь не завалили на открытом пространстве. Впереди замечаю беседку из роз в нескольких метрах. Позади меня слышатся выстрелы. Дерьмо! Они сужают свое кольцо вокруг меня.

Я падаю на карачки, вползая в полукруг беседки. Я с трудом поднимаюсь в вертикальное положение, опираясь на деревянную конструкцию. У меня тут же перед глазами появляется лицо Рейвен. Я готов смириться, что буду убит, если умру ради нее. Я спас ей жизнь. Я совершил что-то хорошее в этой жизни.

Оставшиеся люди Сергея фактически наступают мне на пятки. Я понимаю, что мне следует сделать.

Я прилагаю усилия, покачиваясь, чтобы устоять на ногах. Их шестеро. Они рассредотачиваются, увеличивая круг, чтобы я не смог защитить себя со всех сторон. Слишком поздно, ублюдки. Они повстречались не с любителем. Я целюсь и стреляю. Я знаю, кого из них стоит уложить первыми. Они не видят меня. После того, как первые два полегли, остальные бегут в укрытие. Конечно же нет. Они сейчас настолько легкая мишень. Я укладываю всех шестерых.

У меня осталось уже не так много патронов. Моя единственная надежда на выживание —убраться от фасада этого дома.

Я падаю на землю, очень быстро перекатываясь вниз по травянистому склону. У меня до сих пор есть пули в барабане, и я уложи столько, сколько у меня осталось пуль.

Я могу умереть, но Рейвен будет в безопасности.

По мере того, как приближается все больше людей, я представляю ее и Янну на далеком острове. Там такое синее море, и солнце такое яркое. На Рейвен будет надето красное бикини, а Янна будет строить замки на песке. И я смогу быть там вместе с ними, если доберусь к выходу из этого дома.

Я поднимаюсь и стараюсь очень быстро бежать вперед. Я настолько нахожусь под властью адреналина, что даже не чувствую боли. Когда я добираюсь почти до выхода, вижу садовника, по-прежнему подстригающего высокий куст. Он мой свидетель, потому что увидит все, что будет происходить дальше и потом все расскажет Виктору. Рядом с припаркованной своей машиной, вижу две другие, которые раньше там и стояли. Я на сколько могу со всех ног, прихрамывая, несусь к своей машине.

Дверь одной из машин открывается и появляется Николай. Он вытаскивает пистолет и направляет на меня. Его лицо по-прежнему ничего не выражает. Я замираю. Я предупреждал Рейвен об этом – русские всегда покрывают друг друга. Он предал меня. Она попросила довериться ему. Довериться ее интуиции. Он целится, садовник во все глаза пялиться на нас. Я поднимаю свой пистолет.

Он спускает курок.

Белая горячая боль взрывается у меня в груди. Я опускаюсь на колени и падаю вперед. Лицо Рейвен парит передо мной, а потом наступает темнота.

Рейвен навечность. Мой Вороненок.

39.

Рейвен

– Ну, почему мы не может остаться здесь навсегда, мамочка, – спрашивает Янна.

– Потому что это не наш дом. – Мы живем в доме Николая в Суррее, и у Янны было полно времени исследовать огромный дом и близлежащую территорию, играя с собакой и совершая поездки на лошадях.

– Но мне здесь нравится, – стонет она.

– Я знаю, что тебе здесь нравится, а ты не хотела бы жить в доме у моря? Выходишь из дверей и сразу попадаешь на пляж.

Ее глаза расширяются от восхищения.

– О, мама, а мы можем?

– Да, мы поедем туда через неделю.

– Это через два дня?

– Нет, это через семь дней. Посчитай на пальцах.

Она начинает считать на своих пухленьких пальчиках, и мое сердце трепещет от огромной любви к ней. Она показывает мне семь пальцев.

– Хорошо, дорогая.

– Мама, мы можем взять с собой одну пони? У них так много их, мне кажется, что даже никто не заметит, если мы заберем одну.

– Конечно, они заметят. Когда ты берешь что-то без разрешения, это называется воровством.

– Могу я попросить у Стар? Мне кажется, она не будет возражать.

– Нет, ты не можешь попросить у Стар. Мы можем закончить разговор о пони?

– Хорошо.

– Рейвен, – зовет меня Бетти, одна из обслуживающего персонала по дому у Стар.

Я поворачиваюсь.

– Не возражаете, если мы захватим с собой Янну в деревню?

Я улыбаюсь.

– Конечно. – Всем очень нравится Янна и поскольку ее здесь очень балуют, мне кажется, что это может не очень хорошо сказаться на ее характере, но с другой стороны, у меня сердце поет, когда я вижу такую любовь к ней и внимание.

– Будь хорошей девочкой, – говорю я, целуя ее.

– Буду, – обещает она, уходя с Бетти. Как только они выходят из комнаты за дверь, слышу, как спрашивает:

– Можно мне мороженое, Бетти?

– Тебе можно все, что захочешь, – отвечает Бетти.

Я встаю и открываю дверь в соседнюю комнату. На носочках иду к кровати. Драган все еще спит, лицо бледное. Я сажусь на стул рядом с ним, тот поскрипывает, и он внезапно открывает настороженно глаза.

– Привет, красавица, – бормочет он.

– Извини, я не хотела тебя будить, – шепчу я.

– Если я буду просыпать и видеть тебя перед глазами всю оставшуюся жизнь, то могу считать себя самым счастливым человеком на свете.

– Посмотрим, будешь ли ты так говорить через год, когда больше не будешь таким недееспособным, – поддразниваю я его.

– Я покажу тебе недееспособным. Дверь заперта?

Я хихикаю.

– Если ты полон сил, проверь сам.

Он пытается присесть на кровати, я тут же перестаю хихикать и подаюсь вперед, с тревогой беру его за руку.

– Эй, не нужно. У тебя могут разойтись швы.

Он ложиться и на его лице расплывается соблазнительная ухмылка.

– Как насчет стриптиза?

– А как насчет сменить разговор, а? – отвечаю я.

– Как долго ты собираешься упорствовать?

– Пока тебе не станет лучше, – тут же замечаю я.

– Просто покажи мне свои сиськи, – говорит он с озорным подмигиванием.

Я строго смотрю на него.

– Послушай, я не собираюсь рисковать. Доктор сказал, что твои швы могут разойтись.

– Ты беспокоишься, что у меня швы разойдутся, а я беспокоюсь, что у меня яйца взорвутся. Ты постоянно меня возбуждаешь, я ничего не могу с этим поделать. Ты появляешься здесь в своем сексуальном маленьком коротком топе, узких джинсах, наклоняешься ко мне, дотрагиваешься своим телом до моего, и думаешь, что я не буду лежать как истукан. – Он хватает меня за запястье. – Рейвен, я так сильно хочу тебя, что не могу спокойно тут лежать, если тебя не получу.

– Хорошая попытка. Но НЕТ!

– Ты такая упорная женщина, Рейвен Хилл.

– Не такая сильная и упертая, как пуля, которую вытащили из твоей груди, – говорю я, имея ввиду пулю, которую Николай всадил ему в грудь чуть выше сердца. Если бы я с самого начала знала этот план, я бы пришла в ужас и ни за что бы не согласилась на это. Боже, я даже думать спокойно не могу. А если бы он выстрелил чуть-чуть ниже. Сначала я впала чуть ли не в истерику, когда его привезли, почти умирающего домой. Я не могла понять, почему Николай стрелял в него.

И Стар мне все объяснила.

Оказывается, план заключался в том, что Виктор должен был точно увидеть, что Николай якобы на его стороне, помогая ему застрелить Драгана. И поскольку пуля Николая была в теле Драгана, то Николай смог настоять самому избавится от тела, чтобы его пуля не попала в какие-нибудь руки и не всплыла где-нибудь, в совсем не нужном месте. Никто не понимает паранойю по поводу этого лучше, чем сама мафия.

Позже, тем же вечером я разговаривала с Драганом и спросила его об этом моменте, когда он стоял перед Николаем, целившемся в него, он признался, что на секунду подумал, что Николай предаст его ради своих русских друзей, не просто выстрелит, а по-настоящему его убьет. Когда он все это мне рассказывал, меня прошиб озноб от одной только мысли, через что ему пришлось пройти ради меня, ради нас.

Теперь же мы будем находится у Николая в доме, пока раны Драгана хотя бы немного не заживут, тогда спокойно сможем улететь на крошечный остров, собственность Драгана. Мы останемся там, пока Виктор не будет свергнут с поста своего отца. Как только его не будет, мы сможем вернуться в Англию.

– Почему ты не убил Виктора? – Спросила я, пребывая в каком-то замешательстве, что они оставили его в живых.

Стар мне объяснила, что Виктор – полный дурак по сравнению с мужчинами, которые попытались бы занять место Сергея, если бы Виктор тоже был убит в тот же день. Николай и Драган поняли, что этих мужчин было бы гораздо труднее убедить в том спектакле, который они разыграли перед садовником и другими людьми их обслуживающего персонала поместья – Николай застрелил Драгана.

Не знаю, чтобы я делала без Стар. Мне было перед ней так неудобно, за то, что она сделала для меня, а я столько времени таила на нее обиду, столько лет. Она все время была рядом со мной, пытаясь успокоить, пока я не находила себе места, пока Драган не вернулся сюда домой. Она даже сидела со мной ночью. И мы много разговаривали, держась за руки, плакали из-за того, что были тогда такими молодыми и такими глупыми, позволив никчемному парню встать между нашей дружбой. Я всегда любила Стар, даже когда мы не общались, я не могла ее ненавидеть или желать ей чего-то плохого. Она была мне как сестра, невинная и открытая, как Синди.

Я опускаю глаза на Драгана, моего прекрасного блондина, мирно лежащего во мраке, и любовь с благодарностью наполняет мое сердце.

– Здесь темно. Ты не могла бы немного приоткрыть занавески? – спрашивает он.

– Конечно. – Я подхожу к окну, раздвигая занавески на половину и возвращаюсь к его кровати.

– Не можешь подать мне воду? – просит он.

Я наклоняюсь к нему, чтобы дотянуться до стакана. В то же мгновение он хватает меня рукой за талию. Я от неожиданности начинаю визжать, когда он приподнимает и заваливает на себя. Я лежу на нем сверху и с ужасом посматриваю на него.

– Боже мой, Драган. Твои швы!

– Да, черт с ними, Рейвен. Если они разойдутся, дай мне иголку с ниткой, и я сам себя заштопаю.

– Ты сумасшедший.

– Точно. Я безумно схожу с ума от твоих голубых глаз и черных волос. Сделай больному одолжение и дай ему быстрый поцелуй, а?

Его дыхание горячее и приятно ласкает мне ухо. Он понятия не имеет, что я хочу заняться с ним любовью. Лежать на нем – это настоящее искушение, но я боюсь ему навредить, и потом я ни какое-нибудь животное, поэтому могу и подождать.

– Только один быстрый чмок? – интересуюсь я.

– Конечно. Не думаю, что я смогу много чего сделать в своем нынешнем состоянии.

Я наклоняю голову и опускаю на него губы. Поцелуй, однозначно, должен быть целомудренным, но его рука сильнее сжимается у меня на талии, притягивая сильнее к себе. Теперь почему-то я уже лежу под ним.

– Твое бедро, – предупреждаю я.

– Забудь о моем бедре. Почувствуй меня, – говорит он и двигает своими бедрами, чтобы я точно почувствовала его эрекцию. Он сильнее прижимается своей пульсирующей плотью ко мне. Желание рикошетом проходит по моему телу, огонь разливается по венам. Перед ним... перед его… так трудно устоять. Я никогда так раньше себя не чувствовала. Его ладонь тут же оказывается между моих ног, жар во мне нарастает и сводит с ума.

Я знаю, что не должна.

Я приподнимаю голову и смотрю на его губы.

– Ты сказал, один быстрый... – начинаю я.

– Я слишком много говорю, – рычит он и снова опускает свои губы.

На этот раз я не протестую.

Эпилог

Рейвен

(Шесть месяцев спустя)

На неизвестном острове в Тихом океане

Я зарываю пальцы в песок и, наслаждаясь приподнимаю подбородок, подставляя лицо солнцу. Пока я не встретила Драгана, я посещала с родителями только городские пляжи, заполненные людьми. Теперь я просыпаюсь под звук волн, разбивающихся о берег.

– Посмотрите на меня! – кричит Янна.

Я открываю глаза, она бежит по кромке воды. У Янны есть купальник на каждый день недели. Сегодня на ней бикини в горошек, но она одела одну часть от синего, а другую от розового. Я пока еще ни разу не видела, чтобы она надела один цельный купальник.

На мне тоже надет цельный купальник, но по другой причине. Мой живот настолько выпирает, что его может удержать на месте только цельный купальник. Ребенок часто шевелится и пинается. Я клянусь, мне кажется, что иногда он делает там кувырки. Я кладу руки на живот и посылаю ему свою любовь, жизни, которая растет у меня в животе. Уже скоро я встречусь с нашим ребенком. Младшим братиком Янны.

Я вспоминаю Октавию. Как бы мне хотелось поделиться с ней о своей беременности. И если бы она сейчас видела бы Янну. Возможно, она смотрит на нас сверху. Если это так, она видит, насколько счастлива ее дочь.

Я машу Янне, и она возвращается к своей игре – бегу по кромке воды, когда накатывает волна и отступает, она все время смеется от этого, как сумасшедшая. Она все время играет в эту игру, как только мы приехали сюда на остров. Кажется, она никогда не устанет бегать от волн.

– Ты в порядке?

Я поднимаю голову вверх, Драган стоит надо мной и нежно улыбается, протягивая стакан ананасового сока, который я попросила его принести из дома.

– Да, все хорошо, – говорю я, потирая животик. – Ребенок все время занимается гимнастикой. – Я выпиваю стакан сока в три глотка, наверное, из-за ребенка. Он часто хочет пить.

Драган опускается рядом со мной. Ранение в грудь не доставляет ему много проблем. Оказывается, это ранение не было таким уж серьезным, как я себе все время представляла. Николай хороший стрелок. Мы начали новую жизнь в этом тропическом раю, став совсем другими.

Драган опускает теплую ладонь мне на живот и улыбается, когда ребенок начинает шевелиться под его рукой.

– Он сильный парень.

Я смеюсь.

– Весь в отца.

Он снова улыбается.

– Думаешь, Янна будет ревновать?

Он отрицательно качает головой.

– Нет.

– Как ты можешь быть таким уверенным?

– Потому что она унаследовала большое доброе сердце от своей мамочки.

Он обнимает меня одной рукой, я кладу голову ему на плечо.

– Я вроде как решила, как мы его назовем.

– Да?

Я поднимаю голову и вижу его красивые глаза.

– Я хочу называть его Лука. Если, конечно, ты не против…

– Так звали моего отца, – почти с изумлением говорит он.

Я утвердительно киваю.

– Спасибо, – говорит он, у него на глазах появляются слезы.

– Посмотрите на меня! – опять кричит Янна. Теперь она входит в воду, бросаясь на волну.

Мы с Драганом смеемся над ее выходками.

– Ты счастлива? – спрашивает Драган через несколько минут, наблюдая за Янной.

Я отвечаю не колеблясь.

– Я так счастлива, что иногда не могу поверить, не сон ли это. – Мы живы и вместе, и это главное. Я ужасно скучаю каждый день по Синди, но мы общаемся с ней. Драган знает, как тайно нас соединить. Надеюсь, что скоро, я смогу увидеть ее.

– А ты счастлив? – спрашиваю я его.

Он целует меня в макушку.

– Да, – коротко отвечает он. – У меня сейчас есть все, что я всегда хотел. Моя семья.

Он не рассказывал мне о своей семье, и я решила его не торопить, но моя беременность очень изменила его, я даже не могла такого предположить. Тот ледяной, холодный мужчина ушел навсегда, на его место пришел отец еще не рожденного ребенка и Янны. Он пообещал, что никогда не вернется к тому, чем занимался раньше, и он сдержал свое слово. Он говорит, что у него вызывает тошноту сама мысль, когда он вспоминает, что был профессиональным киллером.

Мы теперь настоящая семья. Нам ничто не угрожает, и мы вместе.

Остальной мир может и подождать.

Рейвен

(Два месяца спустя)

По-прежнему на неизвестном острове в Тихом океане

https://www.youtube.com/watch?v=EXfLirBwBKY

(Время рассказать ей все)

Я бегу наугад вперед от нашего дома.

Я бегу, потому что мне больно и глаза жгут слезы. Я бегу, потому что после стольких месяцев Драган наконец-то рассказал мне, что случилось с его матерью. Как он годами искал этих людей, уже спустя много лет после боевых действий в их стране, когда все забыли о том горе, которое принесла война. Наконец, он выследил единственного мужчину, увидев его в баре в Марокко. Он схватил его и пытал, пока тот не назвал все имена остальных. Он отыскал их всех и убил.

Я чувствую печаль на сердце, что невинный шестилетний мальчик прошел через такой ад, как он страдал все эти годы. Я бегу к маленькому водопаду в лесу. Сажусь на камень, обхватив выпирающий живот и начинаю рыдать.

За спиной слышу треск веток, пытаюсь остановить свои слезы. Я не хочу, чтобы он видел, как я плачу. Я хочу быть сильной ради него, пытаюсь сморгнуть слезы. Его сильные руки обвивают меня, и я ничего не могу поделать, продолжаю рыдать. Я злюсь на себя за слабость, это я должна его утешать, а не он меня. Я смахиваю слезы и поворачиваюсь к нему.

– О, Драган, мне так жаль, что случилось с твоей матерью. Хотела бы я что-то сделать, но не могу, – всхлипываю я.

– Тише... ты не должна плакать из-за нее. Она на небесах с ангелами. Вокруг нее фруктовые сады и поля цветов.

Я смотрю ему в глаза. Когда мы познакомились они были мертвые, теперь бассейны цвета, отражающие его прекрасную душу.

Я глубоко вздыхаю.

– Ты увидишь ее когда-нибудь.

Он грустно улыбается.

– Нет. Я не попаду в то самое место, где она.

– Ты не можешь знать наверняка.

– Не знаю, но надеюсь, что будет так. Должно быть такое место, специально для добрых и невинных людей. Место, которое не может быть запятнано такими, как я.

Я беру его лицо в руки.

– Ты не плохой человек. Если ты не хороший человек, я не знаю тогда, кто же хороший. Я благодарю тебя. Я осталась жива благодаря тебе. То, чем ты занимался, ты совершал, потому что этот жестокий мир превратил сердце Божьего дитя в камень. Я пойду за тобой в том место, где будешь ты.

Рейвен

(Восемнадцать месяцев спустя)

Англия

– С Днем рождения, дорогая, – радостно говорю я.

– Спасибо, мамочка. – Застенчиво отвечает она. Каждый день я наблюдаю, как она меняется, и мне это не нравится. Год назад она бы обняла меня и сказала:

– Какой подарок ты приготовила для меня? – Теперь она ведет себя как взрослая. Просто «спасибо».

– Что бы ты хотела на завтрак, а?

– Блинчики, – отвечает она.

– Какая отличная идея.

– Лука еще не проснулся?

– Нет, он заставил нас бодрствовать всю ночь, а теперь крепко спит.

Она хихикает.

– Ты не хочешь узнать, какой подарок с папой мы приготовили для тебя?

Она кивает.

Я протягиваю руку.

– Тогда пошли.

Она кладет свою руку в мою, и я веду ее на кухню. Открываю дверь, и мы обе стоим на выложенном плиткой патио.

Она оглядывается вокруг.

– И где?

В этот момент Драган появляется из-за угла дома. Он ведет пони.

Я отпускаю ее руку, делаю шаг вперед, наблюдая за ней. У нее открывается рот от удивления, а затем она начинает плакать. И видя ее слезы, я тоже начинаю плакать. Она медленно идет к пони. Все еще громко плача, обхватывает своими маленькими руками его за шею, положив щеку на морду.

– Он тебе нравится? – спрашивает Драган.

Бедная детка кивает, продолжая всхлипывать.

Драган подходит ко мне.

– Эй, – говорит он. – Почему ты плачешь?

– Я не знаю, – всхлипывая произношу я.

Откуда-то сверху тоже слышится плачь.

– Еще этого не хватало, – говорит Драган и бежит в дом наверх к Луке.

Я подхожу к Янне и присаживаюсь перед ней на корточки.

– Ты счастлива?

– Да, – отвечает она и падает в мои объятия, также как она делала с самого детства. Мы обе все еще продолжаем плакать, когда Драган появляется с Лукой, который слишком громко рыдает. Драган в недоумении стоит перед нами, видно не понимая, что ему делать.

А потом мы с Янной начинаем смеяться. И маленький Лука перестает плакать, заметив пони. Вот эта моя семья, моя жизнь.

И она мне нравится.

«Наследник» Джорджия ле Карр (про Розу)