Текст книги "Его собственность (ЛП)"
Автор книги: Джорджия Ле Карр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)
5
Автомобиль Aston Martin, словно сверкающая громадина с гладкой черной поверхностью, отливающая серым, был припаркован рядом с фонарным столбом. Одним из тех старомодных кованных столбов с рифлёной поверхностью.
Она стоит на тротуаре, обхватив руками этот грубый, холодный металл.
– Залезай, – говорит он.
– А что, если мне станет плохо в вашей машине?
– Мой секретарь займется чисткой.
Она кивает, и отцепляется от металлического столба. Неужели, жизнь действительно становится легче? В этих туфлях и пьяная, ей кажется невероятным опуститься на низкое покачивающееся элегантное сиденье.
Глаза Блейка следят за ее ногами. Она ставит в салон вторую, и он закрывает дверь.
Интерьер его автомобиля роскошный и богатый. Здесь даже пахнет дорого. Она никогда не была в таком автомобиле. Он слушает классическую музыку. Звуковая система отличная и превосходная музыка заполняет автомобиль.
– Как называется эта музыка?
– Гендель «Мессия», – говорит он и выключает ее. Он поворачивается к ней. В свете уличных ламп он выглядит суровым и далеким. В мягко освещенной темноте автомобиля его лицо по-прежнему остается напряженным. У нее снова возникает мысль, хладнокровный и холодный человек.
– Завтра я должен быть в Нью-Йорке, но мой секретарь позвонит тебе и сделает все необходимые приготовления.
Она благодарно кивает и смотрит в сторону. Она, как будто находится во сне.
– Где ты живешь?
– Килбарн.
– Дай код города? – просит он.
Она называет, и он устанавливает его в системе GPS.
Какое-то время они едут в молчании, пока она не в состоянии больше сдерживаться.
– Разве вы не хотите знать, сколько?
– Да, скажи мне.
Она называет сумму, и его глаза на миг покидают дорогу, чтобы взглянуть на нее.
– Что заставило тебя думать, что Руперт тот мужчина, который готов к этому?
Она пожимает плечами в темноте.
– Я не знаю. Я услышала сплетни, его секретарша иногда выполняла его поручения, бронируя дорогие номера в отеле и оставляя конверт с десятью тысячами фунтов наличными.
– Я знаю, – говорит он тихо.
– Почему я?
Они останавливаются на красном свете светофора. Его пальцы сжимают руль. Длинные, сильные пальцы. Она смотрит на них.
И думает о том, как бы они передвинулись на ее тело. Он поворачивается к ней, его глаза резкие и опасные, полные обещаний.
– Ты хочешь узнать цветочную версию или напрямую.
Она прикусывает губу.
– Напрямую.
– Я хочу тебя жестко трахнуть до бесчувствия с того момента, как наши глаза встретились.
– А цветочная версия?
– Сейчас я думаю об этом, нет цветочной версии. Есть то, что есть.
Она поворачивается, чтобы посмотреть на его профиль. Он по-прежнему непреклонный.
Похоже, она прыгнула из огня, да в полымя? Все богатые люди тайно имеют какие-то извращения в своих сексуальных желаниях?
– Под трахнуть меня жестко и до бесчувствия, вы подразумеваете какие-то жуткие или эксцентричные сексуальные вкусы?
Он мельком смотрит на нее. И опять же, выражение его лица, находится за пределами ее понимания.
– Нет, но я хочу использовать тебя настолько часто, насколько пожелаю, не зависимо от способа, в течение всего времени, пока я буду хотеть.
– Ох! – Как не странно, но его оскорбительные слова высвобождают вспышки острого сексуального возбуждения в ее теле. – Я... и как долго вы думаете?
– Я решу это завтра. Но я предполагаю, один месяц буду это делать.
– Что делать?
– Не дашь мне скучать.
– И вы готовы заплатить сто тысяч фунтов за это?
Его губы скрутились в иронической улыбке.
– Когда я сделал свое предложение, я не представлял, во сколько ты оценила себя, это очень высоко, но я не расстраиваюсь из-за этого. Несмотря на все заверения об обратном, никто не хочет торговаться. Они соглашаются на это только лишь потому, что не могут позволить себе лучшее, – он бросает взгляд на нее. – Дешево, как правило, означает, что ты получаешь гарантию безопасности, ты, в сущности, озвучив такую цену, становишься под удар.
Лана думает, что ее мать прочесывает супермаркеты, в поисках вещей, которые выставлены со скидкой, потому что по завышенной цене их не могут продать к определенной дате.
– Я потребую деньги вперед. Итак, как мы это сделаем?
– Мой адвокат составит соответствующий договор, ты должна будешь подписать его. После того, как ты это сделаешь, деньги будут на твоем счете в течение нескольких минут.
– Что-то вроде контракта?
– Соглашение о неразглашении.
Она кивает.
– Я полагаю, что богатые люди должны защищать себя.
– Да, – отвечает он коротко. Восстанавливается неловкое молчание.
Он, кажется, занят своими мыслями. Лана поворачивает голову, в которой поселилась уже пульсирующая боль, и смотрит в окно. Он быстро едет, и они уже на Эдгваре Роуд.
– Я пошлю кого-нибудь завтра в полдень, чтобы отвезти тебя в твой офис, и ты сможешь забрать там свои личные вещи.
– Окэй, я могу пойти туда и сама.
– Я чувствовал бы себя счастливее, если бы ты была с сопровождением. Доставь мне удовольствие.
Она задумывается на мгновение. Ее точно не слишком прельщает перспектива, случайно наткнуться на Руперта.
– Ну, у меня только пара старых кроссовок там. Я не буду заморачиваться, чтобы забрать их.
– Как хочешь.
Они подъезжают к блочным муниципальным многоквартирным домам, в котоом она живет.
Он с удивлением оглядывается вокруг. Это ужасная жилищная недвижимость, которую он считает глубинкой города. Раньше он никогда не был в таком ужасном районе.
– Ты живешь здесь? – он не может скрыть своего отвращения.
– Да, – просто отвечает она.
Он останавливает машину напротив двухэтажного многоквартирного дома.
– Который твой?
Она указывает на последнюю квартиру на первом этаже, и говорит:
– Это моя.
Он не выключает двигатель, но поворачивается к ней.
– Дай мне свой телефон.
Она протягивает ему.
Он нажимает некоторые числа и ждет. Когда его телефон звонит, он нажимает на кнопку «отключения».
– У меня есть твой номер, и ты получила мой, – говорит он и протягивает ей телефон обратно.
– Спасибо.
– Возьми пару таблеток аспирина и ложись спать. И оставайся свободной завтра. Весь день.
– Oкэй.
– Я буду на связи завтра вечером.
Он наблюдает за ее шатающейся походкой и нерешительно передвигающимися ногами в этих ужасных туфлях, с усиливающимся цокающим звуком об асфальт, поднимающейся по лестнице и держась за металлические перила. У входа в дом, она разворачивается и поднимает руку, чтобы сообщить ему, что она благополучно дошла домой, и, что ему не следует ее больше ждать. Он не реагирует.
Просто сидит в машине, наблюдая за ней. Она пожимает плечами, и садиться на переднюю ступеньку, снимая с себя туфли. Держа их в руке, она вставляет ключ в дверь.
Только когда Лана закрывает свою переднюю дверь, то слышит журчание мощного двигателя, срывающегося с места, она вдруг осознает, что ни один мужчина не захотел узнать, зачем ей нужны деньги. Квартира освещается только светом от уличных фонарей. Она идет босиком на кухню и шарит в темноте. Находит упаковку парацетамола, берет две таблетки и садиться за кухонный стол со стаканом воды, полностью ошеломленная, из-за того, что произошло этой ночью. У нее была абсурдная идея и...
– Я сделала это, – шепчет она среди знакомых теней, и широко улыбается. Она думает, о каменных бицепсах, накаченном животе, когда встретились ее руки с его телом. Она дотрагивается до своих губ. Она все еще может чувствовать его губы, его руки. Она помнит, как потеряла контроль и совершенно забыла себя. И о совершенно незнакомом чертовски хорошем ощущении, которое он вызывал в ее теле и между ее ног. Это сон? Это не может быть в ее жизни.
Не очень-то радуйся пока. Он все еще может передумать.
Она глотает парацетамол, и избегая всех скрипучих мест, на цыпочках поднимается по лестнице. В маминой комнате свет не горит, поэтому она тихо открывает дверь, чтобы просто взглянуть на нее спящую. Но мама сидит на стуле у окна. Она, должно быть, видела, как Лана вернулась.
– Что ты делаешь? – спрашивает Лана.
– Я слышала, как ты пришла, – говорит ее мать тихо.
– Ты не можешь спать?
– Нет. Я начинаю химию в понедельник. Просто наслаждаюсь ощущением благополучия, я думаю.
Лана пересекает комнату и опускается на колени рядом с мамой.
Она не носит платок, и ее лысая голова сверкает в лунном свете. От этого Лане становиться грустно.
– Мам, у меня хорошие новости для тебя. Помнишь, про клинику в Америке, о которой я тебе говорила.
Ее мать хмурится. Ей всего лишь пятьдесят, но беспокойство и боль, сделали ее измученной.
– Мы не можем себе этого позволить.
– Ну, это не сто процентов, но я думаю, что мне удалось собрать деньги.
– Как? Как ты это сделала? – голос ее матери подозрительно скептический.
– Я познакомилась с парнем. Богатым парнем, который просто хочет помочь.
– Богатый мужчина, который хочет помочь? – тон ее матери, откровенно не верящий.
– Мама, пожалуйста, не надо так. Это не то, о чем ты думаешь.
– Ах, нет? Тогда, что же это?
– Он просто хороший парень, который любит меня.
– Я не вчера родилась, девочка, – ее мать пальцами, как у скелета, хватает ее за руку. – Ты же ничего не сделала, о чем потом пожалеешь, правда ведь?
– Я обещаю, что нет. Я просто выпила слишком много шампанского, – она дотрагивается своими подушечками пальцев до ее висков, – и в моей голове стучит. Я обещаю, я все расскажу завтра, когда посплю. – Она вспоминает, что последний раз солгала своей матери, когда ей было девять лет, и она притворилась, что почистила зубы. Виноватую и испуганную ее застукали, мчавшуюся вверх по лестнице с ее мокрой зубной щеткой.
Мать поднимает свои руки к ее и быстро убирает. Она прикасается кончиками пальцев к ее темным синякам на запястье дочери, и ее обеспокоенные глаза впиваются в Лану.
– Откуда они взялись?
– Это не он, – нервно объясняет Лана.
– Дорога в ад вымощена благими намерениями, – мрачно предупреждает мать.
– Я обещаю, я расскажу тебе все завтра, но это не то, что ты думаешь, – В действительности это хуже, незаметный голос шепчет ей.
– Все будет хорошо, подожди и увидишь, – говорит она с воодушевлением и улыбается. Но мать не улыбается ей в ответ. Вместо этого она смотрит на нее с грустью.
– Спокойной ночи, мама. Я действительно люблю тебя.
– Я тоже люблю тебя.
Лана спускается вниз, в короткий коридор и проходит в свою комнату.
Она присаживается на край своей кровати и выпускает туфли из рук. Затем, как срубленное дерево, падает в изголовье и почти мгновенно погружается в глубокий, без сновидений, сон.
6
Лана проснулась от приглушенного, но настойчивого дребезжащего звонка ее мобильного телефона. Мгновение она лежит в скомканной и превращенной в полный беспорядок постели. В ее голове яростно стучит.
Она откидывает одеяло, находит свою сумочку и достает телефон, смотрит на номер. Это агентство.
Она садится, прочищает горло и говорит:
– Да?
– Привет, Лана, это Джейн.
– Привет, Джейн.
– Ну, мы получили тревожные и очень серьезные обвинения от твоего текущего работодателя. Они также попросили замену, и просят завершить твое увольнение. Поэтому, пожалуйста, не ходи на работу сегодня. Миссис Липман также хотела бы встретиться с тобой, чтобы разобраться в этой ситуации. Ты можешь прийти позднее сегодня?
Лана вспоминает слова Блейка, чтобы она ничем не занимала сегодняшний день.
– Не сегодня, завтра.
– Ох, – возникает удивленная пауза. – Хорошо. Примерно в десять тридцать завтра?
– Окей, я приду.
Лана осторожно кладет свою голову обратно на подушку. Она прислушивается и слышит, как ее мать перемещается по квартире. Она вздыхает. Она выйдет и покажется на глаза матери и бодро скажет новую ложь, что она чувствует себя настолько измученной, поэтому пойдет обратно спать.
Опять звонит телефон, который будит ее. Она поднимает его к лицу. Это неизвестный ей номер.
– Алло, – хрипло говорит она.
– Мисс Блум? – спрашивает женский голос. Этот голос чрезвычайно квалифицированный и профессиональный, она тут же просыпается.
– Да.
– Лаура Арнольд, личный ассистент мистера Баррингтона. Вам удобно сейчас говорить?
– Да. Да, конечно, – Лана быстро принимает вертикальное положение и делает глоток воды из бутылки, находящейся у ее постели.
– Мистер Баррингтон попросил меня организовать некоторые встречи для вас сегодня. Могу я пробежаться по вашему расписанию сейчас?
– Какие встречи?
– Питер Эдвардс, водитель мистера Баррингтона, будет у вашей квартиры в десять сорок пять. Ваша первая остановка будет у вашего врача, где вы встретитесь с его медсестрой.
– Откуда вы знаете, кто мой врач?
Наступает пауза. Это, наверное, связано с возможность не забеременеть, даже не стоит разъяснять.
– Это не имеет значения, – быстро говорит Лана.
Женщина продолжает, не смотря на то, что ее прервали:
– С ней вы обсудите различные варианты контрацепции, если вы еще ими не пользуетесь. Далее, вы встречаетесь с адвокатом мистера Баррингтона. После того, как вы заключите договор, вас высадят у офиса нашего пресс-аташе, Флер Жан. С мисс Жан вы сделаете покупки, а затем отправитесь на встречу с парикмахером. После этого Питер имеет инструкции, доставить вас в салон красоты, в котором вы записаны на процедуры – восковая эпиляция всего тела, маникюр и педикюр. Пожалуйста, имейте в виду, что мистер Баррингтон не любит яркие цвета. Он предпочитает светлые тона, но больше всего ему нравиться французский маникюр.
– Когда вы все сделаете в салоне, Питер доставит вас в квартиру на улицу Святого Джонса Вуда и покажет обстановку внутри.
– Пожалуйста, обживайтесь там. Холодильник и шкафы будут полностью укомплектованы, но если вы желаете, я могу также заказать блюда на ваш выбор, который будет доставлен из одного местного ресторана. Вам было бы целесообразно, слегка поесть, так как мистер Баррингтон прилетит в Лондон поздно вечером, и он хочет взять вас на ужин около девяти. Он всегда очень пунктуален, так что будьте готовы в восемь тридцать. У вас есть какие-то особые диетические потребности или предпочтения?
– Нет.
– Пищевая аллергия?
– Нет.
– Хорошо. Хотите, я закажу вам ужин?
– Нет, я сделаю сама.
– Хорошо. Есть ли у вас паспорт?
– Нет.
– Вам понадобится один.
– Зачем?
– Мистер Баррингтон часто ездит и я уверена, что вы должны будете его сопровождать в некоторых этих поездках.
– Э-э... понятно.
– Я сделаю необходимые приготовления для вас и свяжусь с вами завтра.
– Спасибо.
– Ох, и когда вы пойдете встречаться с адвокатом, пожалуйста, захватите с собой какое-нибудь удостоверение личности. У вас есть вопросы?
– Э... нет. Я думаю, что нет.
– Если у вас возникнут какие-либо вопросы или запросы, позвоните мне на этот номер. Я буду рада помочь.
– Окэй. Спасибо, мисс Арнольд.
– На самом деле, миссис Арнольд. Хорошего дня, мисс Блум.
Лана падает назад на кровать и улыбается. Она чувствует дикий прилив радости внутри себя. Он не передумал.
Кажется, почти невозможно представить, но она выиграла. Собрала деньги. Ее мать уедет в Америку.
До сих пор, она даже никогда не ожидала такого уровня компетенции или основательности.
Это больше похоже на бизнес, взятие под полный контроль, чем простые операции, которые она предполагала. Наивная, она думала о старейших схемах, описанных в книге, представляя, посещение захудалой гостиницы или пахнувшую запустением квартиру где-нибудь в Лондоне, вероятнее всего, в Сохо, но с великолепным умением он разрисовывал ее реальность в зеркале своего без эмоционального мира, где все черно-белое, и необходимо приложить максимум усилий, чтобы остановить любого рода серость в виде смущения или проскальзывающей неразберихи.
Она бросает взгляд на стоящий рядом будильник. Она, должно быть, была более вымотанная, чем ей казалось. Уже девять тридцать, хотя на улице еще один серый день. Она обхватывает свою болящую голову руками. Пару таблеток парацетамола помогут ей.
Она садится и оглядывает себя снизу. Оранжевое платье сильно помялось. Она смутно припоминает подробности прошлой ночи.
Только воспоминания о поцелуе настолько яркие. Она ложится на спину, на кровать, закрывает глаза и вспоминает его глаза, какими безучастными они были. Если бы не пульс, безумно барабанящий в его горле, она бы подумала, что он ничего не чувствовал.
В конце концов, она больше не может откладывать встречу с матерью, она вытаскивает себя из постели и гулко шлепает в их общую ванную комнату. Плитка ядовито-зеленого цвета и одна или две с трещинами, но все сверкает чистотой.
Она снимает свое оранжевое платье, и тщательно моет руки в раковине. Она встряхивает ими, включает душ, и встает в ванную, направляет душ на голову, и нежиться под теплым потоком воды, струящейся по всему телу. Когда она выходит, то чувствует себя заново родившейся, одевает чистое нижнее белье, и натягивает джинсы, с белой рубашкой. Расчесав волосы и завязав его в хвост высоко на голове, она бросает последний взгляд в зеркало и направляется на кухню.
– Доброе утро, мама. Как ты себя чувствуешь сегодня?
– Сегодня хороший день.
Лана живо улыбается матери. Обе с нетерпением ждут хороших дней. Хорошие дни – это то, что удерживает их вместе.
– Тебе не надо идти на работу сегодня? – спрашивает ее мать.
– Неаа. Уволили вчера.
Мать бросает на нее удивленный, обеспокоенный взгляд.
– Садись. Я хочу поговорить с тобой.
Лана садится, и ее мать ставит пиалу перед ней.
– Этот человек действительно дает нам деньги? А если он откажется, – говорит она, и насыпает мюсли в пиалу. – Как его зовут?
– Блейк, – отвечает она, наливая молоко.
Ее мать вздыхает.
– Ты что, нарочно заставляешь вытягивать из тебя слова?
– Хорошо. Его зовут Блейк Баррингтон, – она посыпает кашу двумя чайными ложками сахара.
– Баррингтон? – ее мать морщит лоб. – Почему то это имя кажется мне знакомым?
Лана перестает жевать, прежде чем ответить.
– Потому что, это знаменитая семья банкиров, – бормочет она, и быстро засовывает в рот несколько ложек каши.
Мать охает и садится на стул напротив дочери. В глазах матери появляется что-то, что раньше она никогда не видела.
– Как долго вы встречались?
– Я встретилась с ним вчера, – еще больше мюсли удается засунуть в рот. Она хочет закончить этот разговор по возможности как можно скорее.
– Ты встретилась с ним вчера, и он согласился дать тебе пятьдесят тысяч фунтов.
– Mмммм, – она делает вид что продолжает жевать.
– Почему?
– Думаю, это была любовь с первого взгляда.
Ее мать прищуривает глаза.
– Есть ли что-то, что ты не сообщаешь мне, юная леди?
– Нету. Остальное все мельчайшие подробности, – добавляет она весело.
Но ее мать не покупается на это. Она, как гончая, чувствующая запах крови.
– Сколько ему лет?
– Я не спрашивала, но он выглядит на тридцать.
– Значит, он не старик?
– Конечно, нет.
– Когда я могу встретиться с ним?
Лана соскальзывает со стула, неся пустую пиалу и идет к раковине.
– Скоро, мама. Очень скоро, – говорит она, быстро споласкивая свою пиалу и ложку.
Ее мать сидит за столом, по-прежнему, как статуя.
– Джек знает?
– Джек? – Лана поворачивается лицом к матери. – Мы не встречаемся, ты же знаешь.
– Знаю, знаю, но...
– Что но?
– Ну, я всегда предполагала, что, в конце концов, ты будешь с ним.
– Мы не чувствуем, что это наш путь.
Она вздохнула.
– Тебе только, кажется, что это хорошо для вас двоих. Я всегда мечтала, что он будет моим зятем.
– Почему?
– Ты можешь сделать себе намного хуже, чем ему, Лана. Он высокий, красивый, и вскоре станет врачом.
– Я не выйду замуж за Джека, мама. Он мне как брат.
– Путь истинной любви не всегда гладок, – упрямо наставляет ее мать.
Лана идет в свою спальню, снимает оранжевое пальто с вешалки, берет оранжевую обувь с пола, и выходит за дверь, сказав:
– Загляну к Билли.
7
Дверь рядом с их домом открыта. Лана входит в дом ее соседей без стука, не нажимая на звонок.
Воздух наполнен запахом жарившегося бекона. Крупная женщина, одетая в выцветший фартук готовит на кухне, она кричит мне.
– Доброе, Джейн, – отвечаю я, перескакивая уже через две голубые ступеньки вверх. Билли была моей лучшей подругой, с которой мы познакомились в начальной школе, и она скакала по этим ступенькам всю свою жизнь. Она не стучала в дверь, просто входила и закрывала ее за спиной. Комната Билли была такой же по внешнему виду и размерам, как у Ланы, но она отличалась бесчисленным множеством разноцветия и постоянным бардаком. Когда она становиться убранной, то напоминает Лане часть произведения современного искусства. Она вешает оранжевое пальто на крючок за дверью, открывает шкаф и ставит туфли внутрь, закрывая дверцу. Затем, она аккуратно обходит сваленную в беспорядке одежду вперемежку с коробками пиццы, предназначенными на выброс, чтобы присесть на край односпальной кровати.
Билли спит, уткнувшись головой под подушку. Она родилась невзрачной, со светлыми глазами и мышиного цвета светло-русыми волосами, учитывая такое же невзрачное имя Джейн, но когда ей исполнилось одиннадцать лет, она создала себя заново. В один из дней она пришла в школу с высвеченными белыми волосами, состоящими из мелких завитков, в стиле афро.
– Зачем ты такое сотворила со своими волосами? – подначивали ее белые мальчики.
– Потому что, мне так нравится, – отвечала она так спокойно и с такой уверенностью, их мнение для нее ничего не значило. Она стала сама себе закон. Она сменила имя на Билли, зная, что оно будет сокращено до Билл. Затем она нашла татуировщика на Килбурн Хай Стрит, который согласился сделать ей тату паука на левом плече. «Разве бабочка не будет лучше? Пауки вызывают отвращение», переживала ее мать. Но все больше и больше пауков «ползли» по ее спине, спускаясь вниз по тонкой левой руке, и в конце концов несколько маленьких, но отважных, начали карабкаться вверх по ее шее. Теперь она стала Черным Билл со стилем афро, но ее волосы до сих пор были мертвенно белыми и губы постоянно темно-красного цвета.
– Подъем, Билл, – говорит Лана.
Билли бормочет что-то. И это очень похоже на «отвали», но Лана настойчива.
– Я хочу тебе кое-то рассказать, – говорит она, и осторожно трясет плечо Билли.
– Который час?
– Около десяти.
Билли вытаскивает копну своих белых волос из-под подушки.
– Лучше хорошо себя вести, – ворчит она и поворачивает голову в другую сторону кровати, ее глаза по-прежнему закрыты.
– Давай, Билл. У меня есть всего тридцать минут.
– Дай мне сигарету, – Билли что-то бормочет, и делает губами, как будто затягивается. Лана достает сигарету из пачки, которую находит на прикроватной тумбочке, зажигает ее и вставляет в изогнутые и затягивающиеся губы Билли. Билли громко со смаком затягивается.
Лана замирает, пока Билли не поднимается, опираясь на подушки позади себя.
– Окей, – говорит она, – ты это сделала?
Лана кивает.
Глаза Билли на половину открываются.
– Эй.... Ты сделала....? И ты получила деньги?
Лана кивает и широко улыбается.
Билли почти задыхается от своей сигареты.
– Я не верю в это! Жирный мудак согласился выложить пятьдесят штук?
– На самом деле, это был не он.
Билли проводит ладонью по волосам.
– Давай с самого начала, с самого начала. Что?
– Окэй, я сказала ему, но он оказался конченным извращенцем, ты не поверишь, какие у него идеи, чтобы хорошо провести время. К счастью, кое-кто его «подрезал» и предложил вдвое больше, чем я просила.
– Черт возьми! – кричит Билли.
– Не повышай голоса, – шепчет Лана. – Твоя мама на кухне.
– Вдвое, так это же сто тысяч фунтов?
Лана кивает.
– Так кто этот парень?
– Ты слышала о Баррингтонах?
– О ком?
Лана направляется к ноутбуку, садиться за заваленный стол Билли, и с щелчком открывает его. Когда знакомая эмблема Google появляется на экране, она набирает в поиске имя «Блейк Баррингтон». Когда страница начинает загружаться, она берет ноутбук и подносит его Билли. Билли тушит свой окурок в переполненной пепельнице и молча берет ноут.
Она низко и протяжно свистит, и смотрит на Лану сияющими глазами.
– Ох! Мистер Пафосный, зовите меня фантастической. Я думала, что все лучшие потрясающие самцы геи?
Лана краснеет.
– Выбери Википедию, – советует она.
Билли открывает ссылку Википедии и начинает читать вслух с экрана.
– «Банковская династия Баррингтонов, также известна, как «дом Баррингтонов», является одной из старейших действующих банковских династий в мире, существует более четырехсот лет. Семья является потомками Лорда Джона Джеймса Баррингтона.
В отличие от ранних веков при царствующих дворах, финансирующихся и управляющихся европейскими светскими домами, зачастую потерявших свое богатство путем насилия или экспроприации, новый международный банк, созданный Баррингтонами был невосприимчивым к этим атакам.
Их активы были переведены в финансовые инструменты, распространяющиеся по миру, в виде акций, облигаций и заемных средств.
Их стратегия успеха заключается в том, чтобы сохранить контроль над своими банками, оставляя их в семье, в результате тщательно продуманных браков первых или двоюродных братьев. Аналогично королевским смешанным бракам, что позволяет им сохранять полную секретность о размерах своего состояния. В конце XIX века, почти все Баррингтоны начали жениться вне семьи, на других великих, старинных фамилиях.
Имя Баррингтон является синонимом экстравагантности и величайшего богатства. Семья славится своей обширной коллекцией произведений искусства, роскошными резиденциями, винодельнями, гоночными яхтами, отелями класса люкс, великолепными домами, а также благотворительностью. К концу века, семейная собственность или строящаяся, по минимальным оценкам составила сорок один особняк, и отелей премиум класса, пожалуй, самое беспрецедентное количество, даже по сравнению с самыми богатыми королевскими семьями. В 1909 году, британский премьер-министр Ллойд Джордж утверждал, что Лорд Леон Чарльз Баррингтон был самым могущественным человеком в Англии и Америке.
Баррингтоны неуловимы. О них нет книг, которые бы разоблачали и несли бы достоверную информацию. Все, что написано о них представляет собой библиотечные глупости. Автор, который планировал написать книгу под названием «Ложь о Баррингтонах» отказался, сказав, что «было сравнительно легко обнаружить ложь, но оказалось невозможным найти правду».
Билли делает паузу и бегло просматривает текст на экране.
– Ну, остальное, кажется, материал об их международной инвестиционной банковской деятельности, слияниях, в которых они принимали участие, это так же интересно, как мужчина в мокрой футболке. Ага, и большинство дерьма здесь о них, будучи одним из старейших институтов, производящих операции на Лондонском Денежном Рынке.
Билли громко зевает.
– Просто идем дальше и дальше о том же ... хеджирование услуг ... активы по всему миру ... скукотища, совсем скучно ... холдинговые компании ... швейцарская регистрация. Скучно, скучно, в первую очередь, финансовой единицы, но... крупнейших акционеров в DeBeers ... виртуальная монополия ртутных месторождений. Ах! Вот что-то более содержательное. В 2008 году группа получила сто миллиардов в активах! Господи! Ты можешь себе представить такое количество денег? Неудивительно, что великий, великий внук тратит их, как воду.
– Ой, смотри. Фотографии. Вау! Зрелище того, как живут богатые, – она переворачивает ноутбук так, чтобы Лана смогла увидеть картинки, пока она прокручивает вниз. – Просто некоторые их шато, резиденции, замки, огромные особняки с садами и городские дома. Вау! Посмотри, этот в парке Сент-Джеймс, – в полном молчании девушки с удивлением разглядывают фотографии.
– Ты думаешь, что сможешь посетить любое из этих мест?
– Определенно нет. Я должна подписать соглашение о конфиденциальности.
– Все-таки это невероятно захватывающая перспектива, не так ли? Просто не втрескайся в него.
– Я не буду, – уверенно говорит Лана.
– Давай назад в Google и зайдем на ... три страницы ... и увидим, что теории заговора говорят об этой августейшей семьи. Ах, Боже мой ... команда кровососов.
«Если мои сыновья не хотят войны, не было бы ни одной.» Вот, что сказала его бабушка. Очень приятно. В 1865 году президент Авраам Линкольн заявил в своем выступлении в Конгрессе: «У меня есть два главных врага, армия Юга, которая находится передо мной, и финансовые учреждения, в тылу. Из двух, тот, который находится в моем тылу, мой самый злейший противник».
Билли закрывает ноутбук.
– Окэй, вполне достаточно этого. Давай не будем портить хорошую вещь. Вместе этого разреши отпраздновать твое абсолютное великолепие.
Лана открывает рот, чтобы запротестовать. Она точно знает, что Билли подразумевает под отпраздновать.
– Ааааа-ааааа ... не говори ничего, – говорит Билли, залезая под кровать, чтобы вытащить бутылку водки. Она открывает ящик своей крошечной тумбочки и копается внутри до тех пор, пока не находит две грязные стопки. Она ставит их на прикроватном столике, который весь помечен кругами от других полных стаканов водки. Эти стопки сделают новые отметины, которые перекроют предыдущие.
Она наполняет их до краев и протягивает одну Лане.
Лана смеется.
– Так рано утром?
– Ты что издеваешься? Это блядь-не-правдоподобный поворот на сто восемьдесят градусов. Ты вышла отсюда в «павлиньих перьях» в надежде заманить в ловушку жирного мудака, а вернулась с не просто самым завидным женихом по обе стороны Атлантики, но сыном самой богатой семьи на земле. Ты вытащила сделку века, девушка. Мы должны это отпраздновать, – твердо говорит Билли.
– Я не вытащила его, Билл. Он хочет заняться со мной сексом в обмен на деньги.
– Так? А ты хотела бы секс с работягой или извращенцем?
Лана ничего не отвечает.
– Слушай, я знаю, что ты находишься в заблуждении полная чепуха, сохранить себя для особенного парня, и, честно говоря, любимая, ты действительно уже слишком стара играть роль девственницы. Каждой киске необходима хорошая пара ботинок, в противном случае, она иссыхает и умирает.
Лана улыбается.
– Но у тебя нет ни одной.
– Ах, но у меня есть мистер Кролик. Ничего не умирает, когда он рядом, – она открывает второй ящик своей тумбочки, и выставляет огромный, красочный фаллоимитатор.
Лана задыхается.
– С мамой в соседней комнате?
Билли пожимает плечами.
– Я использую его, когда она в супермаркете.
Лана берет предложенную стопку, по-прежнему качая головой, на полное отсутствие запретов у своей подруги. Они чокаются.
– Вот... – Билли озорно усмехается, – горячий секс с кем-то.
Они опрокидывают водку, и Билли стукает по своей груди. Так рано утром алкоголь оказывает немедленное воздействие на Лану. Тепло быстро распространяется по ее венам и чувствуется легкое головокружение, будущее кажется ей захватывающим.
